Текст книги "Метод супружества (ЛП)"
Автор книги: Энн Малком
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Энн Малком
Метод супружества
Серия: «Волны Юпитера #2»
Переводчик: Ольга.
Редактор: Наташа К.
Вычитка и обложка: Татьяна Н.
Примечание от автора
Пиши то, что ты знаешь.
Довольно банальная, но по-прежнему актуальная фраза, и не просто так.
Все мои книги так или иначе очень личные. Все они – частички меня самой: то, с чем я боролась и что чувствовала. Даже то, какими телешоу я была одержима.
Конечно, в некоторых вещах я проявила большую творческую свободу. У меня не было опыта общения с байкерами-преступниками, наемными убийцами, вампирами, демонами или ведьмами… пока. Но многие трудности моих героинь отражают мои собственные.
Если вы читали какую-либо из моих книг раньше, то, возможно, заметили, что я пару раз упоминала выкидыш. К сожалению, это тоже своего рода правило «пиши то, что знаешь».
В этой книге я беспокоилась о том, что наступаю на те же грабли. Что мои читатели могут почувствовать себя «больными» от этой темы, поскольку она неудобна, и исторически замалчивалась или нас убеждали «держать ее при себе».
Затем я мысленно дала себе пинка под зад.
Прежде всего, я не могу решить, что буду помещать в книгу, а что нет. Это решают персонажи. И если бы я заставила себя ничего не писать, это оказало бы этой истории и вам, дорогие читатели, большую медвежью услугу.
Во-вторых, это моя история. Это бесчисленное множество историй других женщин. И еще раз, нас настоятельно просят держать эту тему в секрете, чтобы другим было удобно. Нам суждено страдать в тишине и думать, что мы одиноки.
Но это не так. Вы не одни.
Есть миллионы женщин, которые читают любовные романы, чтобы отвлечься. Но также есть миллионы людей, которым нужно чувствовать, что с ними разговаривают, их видят.
Этим я и занимаюсь.
Я также пишу это, чтобы дать вам надежду. Я пишу то, что знаю.
Я знаю, каково это – в один момент испытывать радость и надежду, а в следующий – боль от потери своего будущего. Я знаю боль, как физическую, так и эмоциональную, от потери собственных детей.
И впервые я знаю, на что похожи удары моей дочери. Я вижу, как мое тело меняется, растет и дает мне надежду.
Я пишу это на шестом месяце беременности.
Так что большая часть страстных желаний, срывов и тревог, через которые проходит Фиона, исходит непосредственно от меня.
А вся самоотверженность, доброта и преданность Кипа исходят от моего мужа. Он готовил мне брауни, когда это было единственное, что я могла переварить. Его беспокоили звуковые волны от ультразвука. Каждое утро он помогает мне встать с постели, растирает мне ноги, разговаривает с нашей дочерью и смягчает все мои срывы.
Он – мое «долго и счастливо».
И она тоже.
Так что это самая личная книга, которую я когда-либо писала. Пришлось разбираться с иммиграцией, чтобы получить свою собственную Грин-карту, как только я влюбилась в ветерана. За исключением того, что я любила его с самого начала и никакого мошенничества с визой здесь нет… на случай, если вы работаете в службе иммиграции.
Кроме того, эта книга – любовное письмо самой себе. Моему мужу.
И самое главное, нашей дочери.
Я надеюсь, что эта книга даст вам все, что вы ищете: побег; вашего следующего любимого книжного бойфренда; немного смеха и, может быть, немного надежды.
Энн
Глава 1
«Предложение»
Фиона
– Берешь ли ты этого мужчину в законные мужья?
Я не думала, что мне когда-нибудь зададут этот вопрос снова.
На самом деле, когда я приехала в эту страну, то дала себе очень конкретные обещания относительно брака, о принадлежности мужчине в принципе.
А именно: что я никогда больше не буду принадлежать мужчине.
Но проблема в том, что я чертовски плохо выполнила обещания, данные самой себе.
– Да, – сказала я сквозь стиснутые зубы, не разбирая слов, что само по себе было чертовски впечатляюще, учитывая, насколько я была пьяна.
Похоже, он был недостаточно пьян.
– Берешь ли ты эту женщину в законные жены?
Глаза цвета морской волны впились в мои. Они были жесткими, сердитыми, говоря о том, что он делает это против воли.
За исключением того, что он вложил в это все свои способности, и все это было его идеей.
– Да беру, – выдавил он из себя. Эти два слова прозвучали так, словно они причиняли ему боль. Как будто кто-то приставил пистолет к голове.
– Теперь я объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать невесту.
Блять.
Я знала, что эта часть настанет. Отчасти именно поэтому я была почти пьяной в хлам. Да и в целом из-за всей этой историей с женитьбой.
Мы должны были это сделать. Весь смысл свадьбы состоял в том, чтобы сделать ее правдоподобной. Я боялась, что до этого момента у нас все шло не так хорошо. Я, спотыкалась, идя по проходу, Кип все это время сердито смотрел на меня, и мы оба стояли так далеко друг от друга, как только могли, словно боялись, что другой заразен.
Мы заранее договорились, что поцелуй должен был состояться. Но теперь я не могла заставить себя пошевелиться. Мужчина напротив меня – мой муж – выглядел так, словно приклеился к месту.
Напряженный момент.
Черт побери.
Все должно было закончиться еще до того, как началось.
Это же нормально, да? Во-первых, это была нелепая идея.
Могли бы мы по-прежнему изображать «влюбленность» без поцелуя? Я могла бы сказать, что у меня герпес. Или что ему не нравилось проявлять любовь на публике.
Но прежде, чем я успела выпалить что-то в этом роде, он поцеловал меня. Схватил сзади за шею и прижал к себе.
Это не было целомудренным поцелуем в губы, чтобы удовлетворить нашу крошечную аудиторию. Нет, это был настоящий поцелуй. С языком.
Да еще и так смачно.
Я была так потрясена, что ответила.
Сделала это автоматически. Наверное.
Не было другой причины, по которой я стала бы целоваться с мужчиной, которого я вроде как ненавидела и за которого только что вышла замуж.
А реакция моего тела? Жар в каждом дюйме кожи, сжимание бедер от желания… да, это, должно быть, из-за выпивки. И того факта, что у меня не было секса уже три месяца.
А не потому, что меня привлекает мой новый муж.
Нет.
Как, черт возьми, я снова в это вляпалась?
Четырьмя годами ранее
Когда я впервые встретила Кипа Гудмана, это была не совсем ненависть с первого взгляда, но что-то близкое к этому. Когда я впервые встретила Кипа, он вошел вместе с Роуэном. Высокий, мускулистый, темноволосый и задумчивый, словно это было в его ДНК. Он ходил с гримасой, как будто весь мир лежал у него на плечах, и буквально рычал на того, кто неправильно на него смотрел.
Кип неторопливо шел рядом с непринужденной улыбкой, ровными белыми зубами, загорелой кожей и светлыми волосами, выбивающимися из-под бейсболки.
– Что ж, это будет моя новая любимая пекарня, – сказал Кип, подойдя к прилавку. Он оперся локтями о розовую поверхность, выставив напоказ свои мускулистые предплечья под закатанной до локтей фланелевой рубашкой.
Его голубые глаза лениво скользили вверх и вниз по моему телу, пока он бесстыдно разглядывал меня.
– Как тебя зовут, дорогая? – спросил он, когда наконец добрался до моих прищуренных глаз, смотревших на него.
– Я тебе не «дорогая», – ответила я, подражая его ударению на последнем слове, мой тон был резким и агрессивным.
Его глаза загорелись, улыбка стала шире от моего ответа, он ничуть не смутился.
– Ах, акцент, австралийский, если не ошибаюсь. У меня никогда раньше не было австралийки.
Я нахмурилась, глядя на него, на его слова и на то, как легко и уверенно он их произнес.
– И не будет, – ответила я напряженным голосом.
Он побарабанил пальцами по стойке. Они были длинными, изящными и в то же время мужественными.
– Не будь так уверенна, – пробормотал он. – Я буду приставать к тебе.
Я наклонила голову, целенаправленно пробегая глазами вверх и вниз по его телу в той же манере, в какой он смотрел на меня. Он был высоким, одет в выцветшие испачканные краской джинсы, рабочие ботинки и футболку под красной рубашкой. На нем была поношенная бейсболка. Его волевой подбородок покрыт легкой щетиной, лишь на оттенок темнее его светлых волос.
Объективно привлекательный.
Если бы не был полностью объективным придурком.
– Сомневаюсь в этом, – ответила я. Затем целенаправленно переключила свое внимание на человека рядом с ним, по сути, отмахнувшись от Кипа.
Человеком рядом оказался Роуэн Деррик. Его деловой партнер и лучший друг.
Сначала меня привлек Роуэн. На самом деле, я почти игнорировала Кипа и его бесстыдные попытки флиртовать со мной каждый раз, когда они приходили, что случалось довольно часто.
Я флиртовала с Роуэном. Не совсем бесстыдно. Но я стала немного более… агрессивной, когда Роуэн не отреагировал на мои обычные усилия. Не то чтобы мне обычно нужно прилагать усилия. Я блондинка, у меня милое лицо, великолепные сиськи и иностранный акцент. Мужчины обычно сами клеились ко мне.
Роуэн не обратил внимания.
Он не подавал никаких признаков того, что находит меня привлекательной. Он был вежлив, говорил как можно меньше слов и все время держал свой взгляд на уровне моих глаз. Ни единого раза не посмотрел ниже на грудь, а на мне было несколько симпатичных нарядов, демонстрирующих декольте.
Только позже я поняла, что он понравился моей лучшей подруге и начальнице Норе. По-крупному. Потом я отвалила на хрен. Даже несмотря на то, что в то время она была помолвлена с придурком. Хотя я и не произносила вслух, что считаю ее жениха придурком. По крайней мере, до тех пор, пока она не отменила свадьбу, а затем с головой не окунулась в отношения с Роуэном.
Мягко говоря, я была очень довольна таким поворотом событий. Любое влечение, которое я испытывала к нему, развеялось как дым. В любом случае, все это было поверхностно. Я не ныряла глубоко. Не заводила отношений. И уж точно не занималась любовью.
Хотя мне нравилось наблюдать, как лучшая подруга влюбляется.
К сожалению, Кип тоже наблюдал, как влюбляется его лучший друг. Что означало, что он был рядом со мной. Часто. И поскольку я больше не флиртовала с Роуэном, я подвергалась постоянным попыткам Кипа залезть ко мне в трусики.
На Юпитере он пользовался некоторой дурной славой. С тех пор как они с Роуэном приехали и основали строительную компанию «Деррик энд Гудман», они вызывали ажиотаж. У женщин – и мужчин – по всему городу внезапно появлялась работа по ремонту, которую просто необходимо выполнить.
Роуэн, как я поняла, не был монахом. Но он был несколько сдержан в своих интрижках.
Кип нет.
Он занимался сексом.
Часто.
Не то чтобы я осуждала. Я тоже много трахалась. Итак, моя неприязнь к нему просто за то, что он был бабником, заключалась в том, что горшок назвал чайник ведром.
И все же что-то в нем меня не устраивало.
Что-то нравилось. Что-то бесило. Я не хотела быть еще одной зарубкой на столбике его кровати. Я хотела, чтобы он был на ступеньку выше меня.
Поэтому я решила, что никогда в жизни не буду с ним трахаться.
Особенно когда в это вмешались наши друзья.
Однажды вечером мы были у Норы дома, на очередном званом ужине вчетвером – очередная предсказуемая попытка создать какую-то странную семейную традицию.
Нора и Роуэн сидели, прижавшись друг к другу, на кухне, и он, вероятно, шептал ей на ухо всякие милые пустяки.
Это означало, что я осталась наедине с Кипом. Или могла бы, если бы не убежала в ванную в ту же секунду, как наша четверка разбилась на парочки.
За исключением того, кто стоял прямо за дверью ванной, прислонившись к стене, с бутылкой пива, болтающейся между пальцами?
Гребаный Кип.
– Жутковато ждать женщин возле туалетов, – огрызнулась я на него. Я намеревалась обойти его, вернуться в гостиную и выпить. Или, может быть, найти тупой предмет. Но Кип ловко оттолкнулся от стены преградив мне путь.
– Знаешь, теперь, когда Роуэн и Нора трахаются… – Кип шагнул вперед, чтобы накрутить прядь моих волос на палец.
От него пахло деревом, грязью… мужчиной. Это было непривлекательно.
Ладно, немного привлекательно.
Или так могло быть, если бы запах исходил от кого угодно, кроме него. Кип смотрел мне прямо в лицо своими сверкающими голубыми глазами, дерзкой ухмылкой и высокомерным поведением.
Я подавила желание ударить его коленом по яйцам. Совсем чуть-чуть.
Вместо этого я изобразила чувственную улыбку и взмахнула ресницами.
– Так… нам тоже стоит потрахаться? – я закончила его фразу.
– Читаешь мои мысли, – протянул он, вопросительно приблизив губы.
– Мы будем трахаться, – пробормотала я, почти касаясь губами его губ, – когда солнце взорвется и у нас останется восемь минут и двадцать секунд на планете Земля, – я схватила его за запястье, убирая свои волосы с его пальца. – Если подумать, – сказала я, сжимая его так сильно, как только могла, прежде чем убрать руку и отойти от него. – Я могла бы придумать гораздо больше приятных занятий в последние восемь с половиной минут моего пребывания на Земле.
Кип ни в малейшей степени не выглядел встревоженным.
– Твоя потеря, дорогая, – пробормотал он, пожимая плечами. – Но за восемь минут и двадцать секунд я смог бы перевернуть весь твой гребаный мир, – он подмигнул и ушел.
– Придурок, – пробормотала я, хотя мои бедра необъяснимым образом сжались.
За два месяца до свадьбы
Как это часто бывает с плохими решениями, во всем был виноват алкоголь.
Я топила свои печали в местном баре. Не то чтобы я часто это делала.
Большую часть времени мы с Норой наслаждались хорошим вином у нее дома. А если и ходили куда-нибудь, то только в рестораны, где нет липких полов и двадцатиоднолетних подростков, плачущих в туалете.
Была здесь, тоже так делала, одалживала на утро футболку у пацана и испытывала страх перед нежелательной беременностью.
Теперь моя лучшая подруга живет со своим сварливым ветераном, который ее просто обожает, и я безмерно счастлива за нее. Обычно, если мне нужно было утопить свои печали, я шла к Норе домой. Она кормила меня, поила изысканным вином из таких же изысканных бокалов, и, если я выпивала слишком много, оставалась ночевать в комнате для гостей.
Хотя Нора и Роуэн были готовы к тому, что я буду третьим лишним – не считая их смехотворных попыток свести нас с Кипом вместе – я мало что могла поделать.
Кроме того, за последнее время Норе и так пришлось через многое пройти. Она не заслуживала еще большей драмы.
Конечно, в некотором роде я могла бы стать королевой драмы, но и так много драмы натворила на другом континенте.
Итак, я сейчас не у Норы.
Но, учитывая письмо, которое получила сегодня, мне кое-что было нужно. Я не могла сидеть в своем маленьком коттедже у моря – самом любимом месте в мире, размышляя о времени, которое у меня осталось, размышляя о том, что ждет меня по ту сторону.
Да, шумный бар и дерьмовая выпивка определенно были необходимы.
– Не видел тебя здесь раньше.
Я смотрю направо, на мужчину, который устроился на барном стуле рядом со мной. Хмурюсь.
– Даже если бы я пришла сюда раньше, мне уже далеко за двадцать, нету гиалуронки в губах и никакой наивности. Следовательно, ты не по адресу, – сладко ответила я.
Кип усмехнулся в ответ на этот выпад, как обычно делал всякий раз, когда мы разговаривали. Меня раздражало то, что он относился к моему безразличию, как к чему-то милому, будто это не трактуется как предупреждение.
Сам он не милый. Он загорелый, светловолосый, с квадратной челюстью, мускулистый, голубоглазый – типичный американский мачо.
Так что это не мой типаж.
Он привык быть объектом внимания каждой девушки, вот почему никогда не оставлял меня в покое. Если бы я просто позволила ему трахнуть меня в первый раз, когда он попытался залезть ко мне в трусы, очень быстро, он, скорее всего, нашел бы другую цыпочку для секса.
Но ни за что. Со мной нелегко, и я не очередная зарубка на столбике кровати какого-то плейбоя-переростка.
– Туше, – ответил он, потягивая пиво. – Но, увы, сегодня вечером в баре нет красивых девушек, так что я подошел к тебе, – он подмигнул.
– Очаровательно, – ответила я, допивая свою «маргариту» и жестом прося еще одну.
Тихий вечер в единственном баре Юпитера, где подавали дешевые напитки, играла живая группа, и где можно безошибочно найти быстрый перепихон – если ты увлекаешься подобными вещами.
Кип, безусловно, увлекается.
– Что заставило тебя сидеть здесь во вторник вечером и пить в одиночестве? – спрашивает он, устраиваясь поудобнее. К несчастью.
– Что-то, о чем я не хочу общаться, – сказала я, не глядя на него.
– Если бы у тебя не было настроения общаться, ты бы приготовила «маргариту» дома, – заметил он. – И если бы ты была в настроении для хорошей компании, то сидела бы у Норы, пила бы дорогое вино и ела сырные палочки или еще что-то такое.
Ох, он слишком наблюдателен.
– Но ты здесь, – продолжил он, – пьешь дешевые коктейли и закусываешь арахисом.
Он уставился на большую кучу скорлупок, которые я накопила, пока ела в стрессовом состоянии.
– Ты строитель или детектив? – спросила я, огрызаясь.
Он наклонил голову, рассматривая меня смеющимися глазами.
– Я наблюдательный.
Делаю большой глоток свежего напитка, немного пьянея, но, к сожалению, мне становится хуже. – Ты не свалишь, пока я тебе не скажу, да? – я вздохнула.
– Нет, – сказал он, улыбаясь и протягивая свою бутылку бармену, подавая знак принести еще. – Как я уже сказал, сегодня скукота.
Блять.
Текила развязала мне язык. Хуже того, я не могла держать это в себе. Эта паника, этот страх. Они должны куда-то исчезнуть. И, к сожалению, Кип был ближе всех в момент моей слабости.
– Меня вышвыривают из страны, – прошептала я, прежде чем сделать еще один большой глоток, уставившись на ряд бутылок за стойкой бара.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Кип, его тон больше не был дразнящим.
Я не осмеливалась взглянуть на него.
– Имею в виду, что последние несколько лет я была довольно изобретательна со студенческими визами, со всевозможными лазейками, но австралиец, у которого нет кучи денег или ресурсов, может уклоняться от дяди Сэма1 только до определенного момента.
Мой желудок сжался, вероятно, из-за большого количества текилы в организме и арахиса, пытающегося ее впитать.
И потому что я была чертовски напугана.
– И поскольку я не влюбилась в янки или, по крайней мере, не околдовала его своей киской, чтобы он женился на мне и дал Грин-карту, мне нужно сваливать отсюда через девяносто дней, – закончила я.
Мое сердце не переставало колотиться, заглушая гулкие басы звуковой системы. У меня пересохло во рту от соли на краешке бокала «маргариты».
Именно тогда я взглянула на Кипа. Он больше не смотрел на меня своим знакомым дразнящим, испытующим взглядом. Он выглядел гораздо серьезнее, чем я его видела. Когда-либо.
Это выражение было почти… красивым. Если бы это была подходящая мысль на данном этапе. Но это не так.
– Три месяца, а потом тебя депортируют? – спросил он хриплым и глубоким голосом.
Я кивнула один раз.
– Ага. Опять же, если только я не заставлю мужчину обманом влюбиться в себя или, по крайней мере, пойти ради меня на мошенничество, – усмехнулась я, качая головой.
Конечно, это была шутка. Не из-за всей этой истории с мошенничеством. Это меня не слишком беспокоило. Нет, это больше касалось замужества. Я дала обет никогда больше ни с кем не связывать себя священными узами брака.
От одной мысли об этом у меня кровь стыла в жилах.
На данный момент брак был моим единственным вариантом остаться в стране. А это даже не рассматривалось как вариант.
– Я сделаю это, – сказал Кип. – Женюсь на тебе.
Я вздрогнула от его голоса, забыв, что он все еще сидит рядом со мной. Быстро заморгала, сосредотачиваясь на нем, пытаясь разглядеть ухмылку.
Ее не было.
– Ты издеваешься, – я закатила глаза. – Хорошая шутка.
Мы с Кипом обменивались подколами практически с нашей первой встречи. На этом наше общение заканчивалось. Мы не нравились друг другу. Он мне – потому что был бездушным бабником, а я ему – потому что не хотела с ним трахаться.
Логично, что он пошутил над моей ситуацией.
Придурок.
– Я не издеваюсь над тобой, – ответил он, все еще звуча серьезно. – Я сделаю это. Женюсь на тебе, чтобы ты могла получить свою Грин-карту.
Я покосилась на него. Видимо, опьянела сильнее, чем думала.
– Отвали, – пробормотала я, переключая внимание на свой напиток.
На мой подбородок что-то надавило. Это пальцы Кипа схватили его и повернули мое лицо так, чтобы я снова могла смотреть на него. Его лицо было ближе к моему, чем раньше. Его глаза сверкнули с силой, которую я не распознала.
Необъяснимо, но моя киска оценила этот жест.
Черт возьми. Я так долго обходилась без секса, что меня начали возбуждать самоуверенные придурки.
– Я не издеваюсь над тобой, – тихо сказал он. – Ты важна для Норы. Роуэн важен для меня. Все, что причиняет боль ей, причиняет боль и ему. А когда ему больно, он похож на медведя с занозой. Я не хочу изо дня в день находиться рядом с этим сварливым ублюдком.
Я уставилась на него.
– Ты говоришь, что женишься на мне, потому что не хочешь иметь дело с плохим настроением Роуэна? – уточнила я.
– Отчасти, – согласился он. – Кроме того, я уже давно никому не помогал. Определенно ты не очень рада перспективе возвращения домой, – его челюсть сжалась. – На своей шкуре познал, – к счастью, он отпустил меня, и я снова смогла дышать.
Его непринужденная улыбка вернулась, и он взял свое пиво.
– Таково мое предложение, милая. Принимай или нет, – он подмигнул. – Ты знаешь, где меня найти.
Затем этот придурок неторопливо удалился.
– Только через мой труп, – крикнула я ему, когда он уходил.
***
Два дня спустя я оказалась в доме Кипа.
Два гребаных дня.
Вот как долго длилась моя решимость. Именно столько времени я потратила, исчерпывая все остальные возможные варианты. Других вариантов не было. Кроме как вернуться домой.
Что неприемлемо.
У меня два варианта. И тот и другой я обещала себе никогда не делать.
Я выбрала меньшее зло.
По крайней мере, я так думала.
Кип ухмыльнулся, открывая дверь. Ухмыльнулся. Как будто он, блять, ждал меня.
От этого все стало только хуже.
Я чуть было не повернулась на каблуках и не ушла.
Почти.
– Привет, детка, – протянул он, в левой руке у него болталась бутылка пива.
– Господи боже, – простонала я, протискиваясь мимо него и на ходу хватая пиво. – Не называй меня деткой.
Его смех преследовал меня по коридору.
Его дом был маленьким. Приятным снаружи, но внутри выглядел именно так, каким и был на самом деле – холостяцкой берлогой. Пахло беконом и пивом. На кухне в раковине стояла куча грязной посуды. В гостиной слева красовались два кожаных дивана, журнальный столик из мореного дерева и телевизор, который был смехотворно большим по сравнению с тумбочкой, на которой он ненадежно примостился.
– Не самый лучший способ начать супружескую жизнь, – поддразнил Кип, проходя через кухню и открывая холодильник, чтобы взять себе еще пива.
– Это не супружество, – выплюнула я, ненавидя себя за то, что оказалась здесь, сомневаясь в себе даже сейчас. Я сделала большой глоток пива и приложила ладонь ко лбу. – О боже мой, что я делаю? – воскликнула я, кружа по комнате. – Если я собираюсь выйти замуж ради Грин-карты, то это должен быть кто-то другой. Кто-нибудь.
Кип прислонился к кухонному островку, ухмыляясь мне.
– Не вижу, чтобы кто-то выстраивался в очередь на роль твоего мужа, милая.
Я хмуро посмотрела на него.
– Есть много мужчин, которые бы на мне женились вот так, – я щелкнула пальцами.
Кип вскинул бровь, как будто прося перечислить их.
Я ломала голову. Никоим образом я не была монахиней с тех пор, как переехала на Юпитер. Я наслаждалась сексом. В этом городе и окрестностях много одиноких мужчин, с которыми я могла весело провести ночь. Кроме того, летом население практически утраивалось за счет туристов и людей, у которых здесь дома для летнего отдыха. У меня никогда не было недостатка в поклонниках.
Которые более чем готовы трахнуть меня. Жениться? Нет. Я даже не могла вспомнить последнего мужчину, которому позволила остаться на ночь.
– Фрэнк, – выпалила я. – Фрэнк женился бы на мне в мгновение ока.
Кип посмотрел на меня с безмятежным выражением лица.
– Фрэнку восемьдесят.
Я поджала губы.
– Он выглядит на семьдесят, – возразила я.
Это правда. Фрэнк был моим домовладельцем. Он бывший военный, угрюмый вдовец, который читал детективы и ел кексы в кафе каждое утро в девять. Он был прирожденным ловеласом, и к тому же защитником.
– Тогда, во что бы то ни стало, выходи замуж за Фрэнка, – предложил Кип, сверкая глазами.
Блять.
Ему это нравилось. Наблюдать, как я мучаюсь. У меня нет выбора. Какой гребаный мудак. Правда ли я хочу быть замужем за этим парнем? Даже в фиктивном браке?
– Ты меня записываешь на диктофон или что-то в этом роде? – спросила я, внезапно заподозрив неладное. – Ты пытаешься добиться, чтобы меня арестовали? Ты предложил эту идею, это ловушка.
Понятия не имею, ловушка ли это на самом деле. Я не обращала внимания на американскую правовую систему, за исключением просмотра SVU2. Но это звучало логично.
Кип усмехнулся.
– Это не сложно. К тому же, я не стукач.
Я закатила глаза.
– Жениться на мне и при этом нарушать федеральные законы? – спросила я, делая еще один, более продолжительный глоток пива.
На самом деле это было не совсем то. Мне нужна текила.
Он пожал плечами.
– Как ты и сказала, это не будет браком. По сути, это договор.
Я размышляла над этим. Договор.
– Если это договор, то чего ты от него хочешь? У меня нет денег.
У меня достаточно денег, чтобы купить дорогие штучки для дома, хорошее вино и сыр и оплатить аренду коттеджа. В дополнение к моему пьяному шопингу в интернете, который, к сожалению, происходил часто.
Кип наморщил нос.
– Нет, детка, мне не нужны твои деньги.
В его голосе звучала обида, как будто он какой-то благородный принц, делающий это по доброте душевной. Но я-то знала, что этот ублюдок крайне далек от благородства.
Я поставила свое пиво на стойку немного резче, чем было необходимо, но это не имело значения, учитывая, что поверхность была покрыта липкими кольцами от бутылок, пятнами и крошками.
– Я не собираюсь с тобой трахаться, – сказала я, складывая руки на груди.
Взгляд Кипа метнулся туда, где я нечаянно приподняла свои сиськи. Мое тело напряглось от его внимания, но я отказалась менять позу.
Его пристальный взгляд вернулся к моим глазам, теперь в нем было немного жара и голода. Это только потому, что он был мужчиной, а у меня красивые сиськи. Вся логика.
Что не имело смысла, так это то, что я почувствовала небольшую пульсацию. Там, внизу.
Наверное, цистит. Ни в коем случае пожирающий взгляд Кипа ничего не делал со мной.
– Как бы тебе этого ни хотелось, мы не будем трахаться, – сказал он властным тоном.
Инстинктивно я чуть не поспорила с ним.
Вот только я не хотела с ним трахаться.
– Как я уже сказал, это контракт, – продолжил Кип. – Мы не смешиваем его с сексом. К большому твоему разочарованию.
– Оральный? – я хмуро посмотрела на него.
– Не-а, – он погрозил мне пальцем. – Это противоречит условиям соглашения.
Ладно, к черту этого парня. Ему было слишком весело.
– Значит, ты ничего от этого не хочешь? – уточнила я.
Он покачал головой.
– Ты знаешь, что на самом деле это должен быть правдоподобный брак, – сообщила я ему. – По крайней мере, для наших самых близких друзей и семьи. Служба безопасности США могла бы опросить их, если бы они сочли это, – я взмахнула руками между нами, – подозрительным.
Прошлой ночью я провела кое-какие предварительные исследования по этому поводу. Тогда я испугалась, что Агентство Национальной Безопасности или кто-то еще отслеживает мою историю поисковых запросов и использует ее против меня в судебном процессе по обвинению в обмане правительства.
Мне совсем не идет оранжевый.
Но, судя по тому, что я поняла, нам действительно нужно было быть убедительными как паре.
Беззаботное выражение лица Кипа сохранилось.
– Я так и думал. Тебе действительно будет так тяжело притворяться, что я тебе нравлюсь и ты хочешь мой член? – спросил он непринужденно.
Я почувствовала, как у меня от раздражения запылали уши, и решила не удостаивать его ответом.
– В дополнение к тому, что мы ведем себя как пара, мы должны жить вместе, – я с отвращением оглядела его дом. – Но не здесь.
Кип снова пожал плечами.
– У тебя есть комната для гостей?
Я кивнула.
– С этим разобрались.
Он делал это слишком легко, слишком сговорчиво. Я ждала, когда упадет другой ботинок. Или всплывет какой-то скрытый мотив.
– Я знаю, почему я это делаю. Зачем ты это делаешь? – я упираю руки в бока. – Будь честен со мной. Может, твоя фамилия и Гудман, но ты не герой.
Выражение его лица напряженное. Холодное.
– У меня есть свои причины. Если ты попытаешься давить на меня, попытаешься копаться в моем дерьме, у нас будут проблемы.
Волосы у меня на затылке встали дыбом.
– Господи, ладно, – сказала я, поднимая руки в знак капитуляции. – Просто мне казалось, что было бы разумно спросить мужчину, готового совершить иммиграционное мошенничество, женившись на мне, почему он хочет это сделать, но, если ты собираешься пойти на это со всей командой морских котиков… – в моем голосе не было возмущения. Мой голос звучал небрежно, беззаботно.
Но я бы солгала, если бы сказала, что резкая перемена в его поведении, тоне и позе не вывела меня из себя.
Кип, которого я знаю – конечно, знаю я его не так уж хорошо, – веселый, кокетливый и слишком самоуверенный, на мой вкус. Конечно, у него есть мускулы, которые говорят о том, что он крутой парень, но я никогда не ощущала от него опасной, измученной атмосферы. Та атмосфера, которая окружала его теперь.
Он хорошо это скрывал.
Это было интересно. Нора рассказывала мне, что он и Роуэн служили вместе, но она никогда не вдавалась в подробности.
Я не спрашивала, потому что это было не мое дело.
И даже если бы я выходила замуж за этого мужчину, это все равно было не мое дело. Мне не нужно было узнавать о нем что-то новое. И уж точно ему не нужно было ничего узнавать обо мне.
– Нам нужно будет встретиться с адвокатом, чтобы согласовать детали, но я полагаю, что нам нужно будет быть в браке в течение длительного периода времени… или, по крайней мере, до получения моей Грин-карты, – сказала я, заламывая руки. – И мы не занимаемся сексом. Итак… – я была не совсем уверена, как собиралась это сформулировать.
– Я не собираюсь становиться монахиней, когда мы поженимся, – выпалила я. – У меня отличная коллекция вибраторов, но иногда мне нужен оригинал.
Глаза Кипа расширились, а улыбка стала еще больше.
– Как бы сильно меня ни интриговала твоя коллекция вибраторов…
– Мечтай дальше, приятель, – прервала я его.
Его улыбка померкла.
– Нам нужно заботиться о наших потребностях, мы делаем это за пределами города. Мы знаем, на что похож этот гребаный город. Последнее, что нам нужно, – это скандал.
