Текст книги "Неугомонное зло"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Когда Эстер приходила в церковь, она обычно молилась?

Рут пожала плечами:

– Когда мы приходили вместе убирать – нет. Возможно, она молилась, если приходила одна. Не знаю.

– Она была… набожной?

– Она была воцерковленной англиканкой, если вы об этом, – ответила Рут. – Вот и вчерашняя женщина-сержант все спрашивала, какие у Эстер были планы на то утро. Я сказала ей, что Эстер вышла из дому по делам. Одно из дел – отпереть церковь. Почему-то никто не видел ее ни на улице, ни возле церкви… – Рут глубоко вздохнула. – Никто не видел, как она отпирала церковную дверь. Никто не видел ее в других местах в деревне. Я уже начинаю думать, что полиция подозревает меня!

– Что вы! Конечно нет! – в ужасе воскликнула Мередит. – Они пока никого не подозревают. Еще рано судить, и потом, с чего им подозревать вас?

– Видимо, я последняя видела ее в живых. Видимо, только я способна дать какой-то отчет о ее передвижениях в то утро, а подтвердить мои слова некому. И потом, бедная Эстер, кроме меня, ни с кем не была связана в Нижнем Стоуви.

Мередит вспомнила слова Алана о том, что опасность чаще исходит от родных и близких, а не от незнакомцев.

– Полиция наверняка начнет копаться в прошлом Эстер, – заметила она. – Возможно, ее смерть связана с тем, что произошло много лет назад, еще до того, как она переехала жить сюда.

Неожиданно Рут смертельно побледнела и прошептала:

– Неужели они зайдут настолько далеко?

– Да, наверное… – Мередит как можно мягче спросила: – Рут, неужели в прошлом у Эстер что-то было?

– Нет, ничего, совершенно ничего! – решительно ответила Рут. – У Эстер, можно сказать, и не было прошлого. Она много лет преподавала в школе, а потом вышла на пенсию и переехала сюда.

– И родных у нее, кажется, нет, кроме вас? – продолжала Мередит.

– Я уже говорила вашему другу, мистеру Маркби, и сержанту в пятницу. У Эстер никого не было.

Разговор прервал стук в дверь.

– Наверняка та девица! – прошептала Рут. – Не обращайте внимания!

Стук повторился.

– Давайте я от нее избавлюсь, – предложила Мередит.

Она встала, подошла к двери и чуть приоткрыла ее.

На крыльце стояла молодая женщина, которую она недавно видела на соседнем крыльце. Девица ослепительно улыбалась, несмотря на то что вымокла под дождем, от которого ее светлые волосы шапочкой облепили лицо.

– Миссис Астон?

– Нет. Я ее знакомая. Миссис Астон не расположена ни с кем разговаривать. Надеюсь, вы меня правильно поймете – ей сейчас не до интервью.

– Может быть, тогда вы согласитесь сказать несколько слов? – не сдавалась журналистка. – Как миссис Астон переживает случившееся? У вас есть своя версия? Как вас зовут?

– Не скажу. – Если назойливая девица выяснит, что именно Мередит нашла труп, прощайте, мечты о спокойной жизни. – Никто ничего вам не скажет. Пожалуйста, уходите.

Мередит закрыла дверь.

– Она еще вернется, – предупредила она, возвращаясь к камину, где в уголке дивана съежилась Рут. – Она или ее приятели. Давайте я заварю чай!

Когда она вернулась с чаем, Рут стояла на коленях у камина. Подбросив в огонь полено, она сказала:

– Знаете, я собираюсь продать дом.

– Рут, что вы? Прошу вас, не принимайте скоропалительных решений, – встревожилась Мередит.

– Помилуйте, я никогда не хотела здесь жить! Инициатором переехать в Нижний Стоуви был мой муж. Если бы не Эстер, я бы ни за что не осталась здесь после его смерти. Эстер нравился этот дом. Я даже завещала его ей… – Голос у Рут дрогнул. – А теперь мне хочется навсегда отряхнуть со своих ног прах Нижнего Стоуви. – Она обернулась через плечо: – Так что, если вам и вашему другу по-прежнему хочется здесь поселиться, учтите, что «Старая кузница» продается.

Видимо, лицо Мередит отражало ее чувства.

Рут улыбнулась – полусочувственно-полуторжествующе:

– Вот видите, и вам тоже не хочется жить в Нижнем Стоуви! И я, заметьте, нисколько вас не осуждаю за это!

Выйдя от Рут, Мередит не заметила никого из репортеров. Зато дверь в «Герб Фитцроев» оказалась плотно закрыта. Повинуясь какому-то наитию, она оставила машину на маленькой стоянке возле паба и вышла. Дождь уже перестал, и она осторожно, обходя лужи, направилась к двери черного хода. Из-за приоткрытой двери доносились голоса. Мередит постучала и, не дожидаясь ответа, вошла.

Она очутилась в просторной кухне. Норман и его жена сидели за столом и, не обращая внимания на горы грязной посуды, ожесточенно ругались. Даже Норман раскраснелся и разволновался. При виде Мередит супруги замолчали и, разинув рты, уставились на нее.

Жена Нормана первой пришла в себя.

– Здравствуйте, дорогуша, – сказала она. Ее круглое лицо расплылось в бессмысленной улыбке, а в маленьких глазках заплясал страх.

Голос жены подхлестнул Нормана; он вскочил на ноги.

– Эви, иди глянь, что делается в баре. Через час открываемся!

Эви послушно затрусила в зал, а Норман смерил Мередит тяжелым взглядом исподлобья.

– Закрыто, – сказал он. – Я думал, вы видели.

– Пить я не хочу, – ответила Мередит. – Только перекинуться с вами парой слов.

Норман вскипел:

– Весь мир хочет перекинуться со мной парой слов! Сначала ищейки, потом репортеры, теперь еще и вы. Интересно, о чем таком вы хотите со мной поговорить?

– Вы ведь знаете, это я нашла труп.

– Конечно, знаю, черт побери! Кто же не знает… Кстати, а что вы забыли в церкви? Совали нос не в свои дела? Я вас видел. Никак не можете успокоиться, да? Из-за таких, как вы, одни неприятности!

Мередит поняла, что угадала верно. Владелец паба в самом деле винит в случившемся ее.

Сделав вид, будто не слышала его последних слов, она спросила:

– Вы видели, как я входила в церковь утром в четверг, когда погибла мисс Миллар?

Если Норман и ожидал вопроса, то явно не такого. Он вздрогнул и не сразу ответил:

– Нет… да и как бы я мог вас увидеть?

– Паб ведь почти напротив церкви, через дорогу. Вот, например, сегодня вы стояли на пороге и видели меня… Утром в четверг вы были в баре. Я зашла к вам выпить кофе. Можно предположить, что вы смотрели мне вслед, когда я вышла.

– Зачем мне на вас смотреть?

– Чтобы узнать, куда я пошла, – невозмутимо ответила Мередит.

Норман склонил голову к плечу:

– А мне плевать, куда вы пошли, ясно? И я вас не видел!

– А может, меня видел кто-нибудь другой? Например, ваш дядя Билли?

– Дядю Билли оставьте в покое. – Норман шагнул к ней. – Ему за восемьдесят, бедро у него не в порядке, да еще грудная жаба. Нечего его дергать! К нему уже заходил один легавый, задал целую кучу дурацких вопросов.

– Но вы-то своего дядю видели? – упорствовала Мередит. – Мне показалось, что я заметила его на кладбище…

Оказалось, что она облегчила Норману жизнь.

– А, вон оно что! – обрадовался он. – Нет, отсюда я никак не мог его увидеть, понимаете? Церковь мне видна, а то, что творится за углом, – нет. Я ведь не супермен какой-нибудь. Кладбища отсюда почти совсем не видно, разве что краешек у самой дороги.

Мередит поняла, что проиграла, но сдаваться не собиралась:

– Вы видели, как в церковь входила мисс Миллар?

Норман посмотрел на нее в упор, и Мередит в очередной раз поразилась тому, какое у него неприятное лицо.

– Нет! Легавые тоже все интересовались… Я ответил им: нет, не видел. И вам говорю: не видел. И писаке из газеты сказал: не видел! Даже папе римскому скажу то же самое, если он явится сюда и спросит.

– Вы вообще видели ее утром? Может, заметили, как она проходила мимо паба?

– К чему это вы спрашиваете? – осведомился Норман.

– К тому, что вы были в баре! – отрезала Мередит.

– Ну да, и что же я, по-вашему, делал – на пороге стоял и на улицу глазел? Я вам скажу, милочка, что я делал! Я работал. Один насос подтекал, пришлось его чинить. Только я закончил наводить чистоту, как явились вы и потребовали чашку кофе. При нашей работе некогда глазеть в окна или болтать с досужими чужаками, от которых одни неприятности!

– От меня вам никаких неприятностей не было! – возразила Мередит. – Вы ко мне несправедливы!

– Как же не было! Все у нас шло хорошо, а тут явились вы и – раз! – сразу нашли труп.

– Ее все равно кто-нибудь нашел бы рано или поздно!

– Но не обязательно вы, верно? Ух, я бы вас, приезжих… Если бы кто-нибудь из нас… – Норман осекся; лицо у него побагровело, глаза вылезли из орбит.

– Продолжайте, – попросила Мередит. – Если бы ее нашел кто-нибудь из вас, что бы вы сделали?

– Вызвали бы полицию! – буркнул трактирщик и перевел дух. – А теперь убирайтесь.

И Мередит убралась.

– Я съездила к Рут, – отчитывалась Мередит тем вечером, с сомнением косясь в кастрюлю, в которой кипели макароны. – Она держится неплохо, учитывая все обстоятельства. Сержанта Холдинг назвала «симпатичной» и пожалела, что ничем не смогла ей помочь.

– Сейчас еще рано, – рассеянно ответил Маркби. – Может быть, через день-другой Рут что-нибудь вспомнит, когда пройдет первый шок.

– Похоже, особенно вспоминать ей нечего. По ее словам, ни у нее, ни у Эстер не было врагов. Да и где они могли бы их себе нажить? Здесь они особенно ни с кем не общались. Родных ни у кого из них нет. – Мередит подцепила макаронину на вилку и поднесла ему попробовать.

– Горячо! – Маркби подул на вилку. – По-моему, почти готово. Погоди, я солью.

Он понес кастрюлю к раковине. Мередит дождалась, пока кипяток выльется в слив.

– Алан!

– М-м-м?

– Ты ведь не думаешь, что Эстер убила Рут?

Алан резко обернулся, вывалив на пол часть содержимого дуршлага.

– У нас еще нет подозреваемого. С чего мне думать, будто Рут убила свою подругу?

– Не знаю. По-моему, Рут боится, что вы ее в чем-то подозреваете, и все потому, что она последняя видела Эстер живой.

– Погоди, еще рано. Возможно, объявится еще кто-то, видевший Эстер позднее. Рут – не главная наша подозреваемая. Главного подозреваемого у нас еще нет.

– Но она в списке подозреваемых?

Алан отставил дуршлаг на сушилку и принялся подметать с пола рассыпавшиеся макароны. Мередит видела лишь его макушку и копну светлых волос. Не поднимая головы, он сдавленно ответил:

– Моя задача – подозревать всех! – Он разогнулся. – Ты вот о чем подумай. Нашла ее ты. Значит, теоретически я мог бы подозревать и тебя… Да нет, не смотри на меня так! К тому времени, как ты вошла в церковь, она была уже примерно полтора часа мертва! Так утверждает Фуллер.

Мередит ошеломленно спросила:

– Значит, она много времени простояла на коленях в церкви, мертвая, и никто ее не нашел?

– Вот именно! – воскликнул Маркби. – Чего бы я не дал за ответ на этот вопрос!

– По-моему, пора вспомнить о старом Билли Туэлвтризе! Все-таки я именно его видела в тот день на кладбище… Алан, клянусь, это был он!

– Он все упорно отрицает. – Маркби мрачно покосился на дуршлаг, как будто тот ему возражал. – С другой стороны, нам известно, что старый Билли любит приврать. То есть все на свете он привык рассматривать только с точки зрения своей личной выгоды… Такие, как он, вовсе не считают, что лгут… Вот что самое противное!

– Но ведь, с нашей точки зрения, он лжет, да?

– Поскольку мы с тобой добродетельные граждане, то, наверное, да. Я не сомневаюсь, что он лжет, только вот в чем? Что он не заходил в церковь или заодно скрывает что-то другое? – Алан вздохнул. – С такими, как он, дело иметь труднее всего. Люди типа старого Билли часто просто не умеют внятно излагать факты и могут наврать без всякой причины. Важно выяснить, есть ли у старика причина лгать, или он обманывает нас просто назло?

Часть вторая

Глава 9

К следствию по делу Эстер Миллар привлекали все больше сотрудников полиции. Наверное, именно поэтому утром в понедельник диспетчер решила передать звонок из лаборатории напрямую в кабинет Маркби. Во всяком случае, он так подумал, когда его соединили.

– Суперинтендент Маркби? – спросил женский и отдаленно знакомый голос, но Алан не сразу понял, кто говорит. – Это Урсула Греттон. [7]7
  Урсула Греттон – персонаж романа «Где старые кости лежат».


[Закрыть]Помните меня?

– Конечно, помню! – воскликнул Маркби. Он сразу живо представил себе высокую молодую женщину в заляпанных грязью джинсах; она ассоциировалась у него с археологическими раскопками. – Какой приятный сюрприз!

– Я насчет ваших костей. – Урсула нервно усмехнулась. – Ну, вы меня поняли. Насчет костей, которые нам прислали на экспертизу…

– Если вы не забыли, я служу в уголовном розыске. Методом дедукции прихожу к выводу, что в Фонде Элсворта вы больше не работаете?

– Нет. – Внезапно Урсула посерьезнела. – Уже довольно давно, с тех самых пор, как… вы помните.

Еще бы он не помнил! Они познакомились после убийства… Женский труп на свалке. Тогда Урсула лишь чудом избежала смерти.

– Мне нужно было заняться чем-то другим. Иногда так бывает.

– Понимаю. Рад слышать ваш голос, Урсула!

– Как Мередит? – поинтересовалась доктор Греттон.

Маркби ответил, что у Мередит все в порядке; он понадеялся, что Урсула не уловит в его голосе нотки сомнения.

– Мы ищем дом, – добавил он на всякий случай, если Урсула все же что-то заметила.

– Что ж, не я, так вы, – сказала Урсула. – Насколько я понимаю, пока вам не везет?

– Не везет. Сейчас, по правде говоря, нам кажется, будто нас кто-то сглазил. Не сомневаюсь, – продолжал он с напускным радушием, – скоро мы непременно подыщем что-нибудь подходящее.

– Конечно, подыщете. Заключение я распечатала и пошлю вам как полагается, но мне показалось, что вам захочется узнать самое главное побыстрее… Можете считать, что я воспользовалась предлогом вам позвонить! – На том конце линии зашуршала бумага, и Урсула продолжала: – Насколько я поняла, кости были обнаружены в лесу, что вполне логично. По моим подсчетам, кости пролежали там приблизительно двадцать лет.

Маркби не удержался и громко ахнул.

Урсула услышала.

– Вы на это надеялись?

– Возможно, они имеют отношение к одному старому нераскрытому делу, – пояснил суперинтендент. – Мужские или женские?

– Мужские… Возраст – около сорока лет. Вы, конечно, заметили у него во рту характерные зубные протезы?

– Да, заметил. Что насчет причины смерти?

– К сожалению, ничего. Никаких признаков болезни или травмы. Кости обглоданы лесными зверями, но никаких отметин от пилы или ножа я не нашла, то есть о расчленении говорить не приходится. Что еще? Почва, перегной, следы микроскопических насекомых. К сожалению, останков слишком мало, чтобы что-то утверждать с уверенностью. Но насчет челюсти я уверена: она мужская. Я все упакую и верну вам.

Повинуясь внутреннему голосу, Маркби возразил:

– Лучше я сам приеду к вам в Оксфорд и заберу их!

Учреждение, в котором трудилась Урсула, скрывалось за почтенным краснокирпичным фасадом викторианской виллы в Северном Оксфорде. Ее кабинет располагался с тыльной стороны здания и выходил на бывший сад, к сожалению забетонированный. Вдали высился фундамент нового дома; рядом валялись груды ящиков. Особенно плачевно выглядела велосипедная стоянка под ржавой крышей. Маркби невольно задумался над тем, как выглядел сад в прежние времена, когда здесь был семейный особняк, а дамы в длинных платьях и широкополых шляпах пили в саду чай.

Кости Урсула сложила в коробку. Увидев его, она вышла из-за стола, сунув руки в карманы незастегнутого белого халата. Ее длинные черные волосы были зачесаны назад и связаны штукой, которая, как знал Маркби от своей юной племянницы, называется «резинкой». Он еще не забыл, какие у Урсулы потрясающие васильковые глаза, но, несмотря на то что он подготовился к встрече, глаза ее снова сразили его наповал. Интересно, подумал он, как у нее складывается личная жизнь? Даже разбитое сердце постепенно исцеляется, хотя боль остается.

– Давно мы с вами не виделись, – заметила она и, вынув из кармана правую руку, протянула ее Маркби.

Он неловко сжал ее пальцы.

– Мы с Мередит оба очень заняты… да и вы, наверное, тоже.

– Когда живется весело, время летит быстро, – сухо заметила Урсула.

– Вот именно! – поневоле кисло ответил Маркби.

Урсула скорчила забавную рожицу:

– Вот так всегда! Не подумайте, что сую нос не в свое дело, но мне показалось, по телефону у вас был какой-то подавленный голос.

Маркби заставил себя встряхнуться:

– На самом деле все нормально.

– Ну, вот ваши кости. А отчет в папке. К тому, что я сказала вам по телефону, мне почти нечего добавить.

– Спасибо, вы нам очень помогли. – Маркби посмотрел на часы. – Почти час! Не хотите со мной пообедать?

– Спасибо, с удовольствием. Обычно я почти не обедаю, перекусываю яблоком и чипсами. Недалеко отсюда есть паб, где подают закуски.

Паб оказался вполне типичным оксфордским заведением: много темного дуба, теснота, а среди посетителей – почти одни туристы. Они заказали себе креветки под чесночным соусом и жареную картошку, белое вино для Урсулы и томатный сок с капелькой вустерского соуса для Маркби – ему предстояло возвращаться в региональное полицейское управление.

– Надеюсь, у вас с Мередит все хорошо, – сказала Урсула, отпив вина. – Я не сую нос не в свое дело. Просто я всегда вам завидовала. По-моему, вы прекрасная пара – и вам хорошо вместе.

Неожиданно для себя Маркби смутился.

– Мы подыскиваем жилье… Понятия не имел, что поиски окажутся такими утомительными. Никак не удается найти ничего подходящего! А сейчас Мередит, к сожалению, наткнулась на труп, и завертелось…

– Похоже, вам крупно не повезло. – Урсула поставила бокал на стол. – Представляю, как она расстроена!

Маркби задумчиво ответил:

– Мне кажется, она больше злится, чем расстраивается. Да, конечно, и расстраивается тоже. Жертвой оказалась на первый взгляд совершенно безобидная дама почтенного возраста, бывшая учительница.

Урсула выпрямила спину и посмотрела на него в упор:

– Не об этом ли убийстве сейчас трубят все местные газеты? Оно, кажется, произошло в Нижнем Стоуви, там же, где нашли и кости?

– Да, совершенно верно. Жертву зовут Эстер Миллар. Никакого очевидного мотива нет, и пока мы не усматриваем никакой связи с костями – это я на тот случай, если вам интересно. По крайней мере, с теми, которые нашли мы. Эстер жила в доме своей подруги, Рут Астон. Мы надеялись, что миссис Астон знает ее родственников, но, даже если у Эстер и были родственники, она не поддерживала с ними отношений. Родители ее умерли много лет назад. По словам миссис Астон, она даже не получала рождественских открыток… Она принадлежала к тем людям, у которых нет родни. Близких друзей у нее тоже не было, кроме Рут. Для нашей страны типичное явление, правда? Что могла натворить или увидеть Эстер Миллар? Зачем кому-то понадобилось ее убивать? Ума не приложу. Боюсь, мы столкнулись с неразрешимой проблемой.

Урсула медленно проговорила:

– Мне кажется, по крайней мере один родственник у нее имеется.

Маркби смерил свою собеседницу удивленным взглядом.

Урсула покраснела:

– Один мой коллега сегодня утром упоминал об убийстве. Он услышал о нем в новостях. И сказал, что, по его мнению, Эстер Миллар – родственница доктора Эймиаса Фичетта, ну, знаете, известного историка.

– К стыду своему, не знаю. Но кто внушил вашему коллеге такую мысль?

– В общем, у него… у Питера, моего коллеги… есть жена, которая регулярно навещает доктора Фичетта. Он, доктор Фичетт, очень старый и миллион лет назад вышел на пенсию. Одна женщина убирает у него и покупает для него продукты. Кроме нее, к нему раз в неделю заезжает Джейн, жена Питера, – убедиться, что у старика все в порядке. Когда-то они жили по соседству, и Джейн подружилась с ним. Питер вспомнил о нем в связи с Эстер вот почему. Время от времени доктор Фичетт достает старые альбомы с фотографиями и рассказывает Джейн, кто изображен на снимках. Джейн уверена, что одну из девочек, которых она видела на фотографии, он называл своей племянницей Эстер Миллар, дочерью его сестры. Он еще обмолвился, что Эстер вроде бы живет в окрестностях Бамфорда, хотя они и не поддерживают отношений. Кажется, как-то раз, с год назад, Джейн предложила ему написать племяннице письмо. Но доктор Фичетт отказался: мол, восстанавливать отношения бессмысленно. Он бывает очень упрям, и Джейн уступила, хотя и пожалела старика. В конце концов, другой родни у него нет…

– Ясно. – Маркби надеялся, что его голос не выдает волнения. – Вы не могли бы выяснить у Джейн, где он живет? Похоже, он в самом деле ее родственник.

Урсула поджала губы, потом порылась в сумке и достала мобильный телефон.

– Сейчас старику, должно быть, лет девяносто. Даже если он не общался с Эстер, известие о ее гибели станет для него тяжелым ударом. Правда, возможно, он уже слышал. Как говорит Джейн, современный мир и его достижения сами приходят к тебе на порог. Если хотите, я сейчас договорюсь с Джейн. Сначала вы познакомитесь с ней, а потом она отвезет вас к доктору Фичетту. Может статься, старик не захочет принимать вас одного; лучше, если Джейн будет рядом.

В ожидании, пока ее соединят, она прижала телефон к уху, облокотилась о стол и прошептала:

– Терпеть не могу, когда в пабах болтают по мобильному, а вы?

Маркби улыбнулся. Креветки принесли, когда Урсула разговаривала с Джейн. Урсула выключила телефон и взяла вилку.

– Все устроено! Сразу после обеда отвезу вас к Джейн.

– Урсула, я вам очень благодарен. Если бы не вы, мы бы и не узнали о старике. Как удачно я к вам приехал!

– Помогаю, чем могу. – Она оторвалась от еды и снова пригвоздила его к месту своими васильковыми глазами. – Я ваша с Мередит должница!

– Ничего подобного. Будет очень бестактно, если я спрошу, есть ли у вас сейчас кто-нибудь?

Урсула пожала плечами:

– Мне как-то не везет в личной жизни… Я часто ошибаюсь в людях. Вспомнить хотя бы мой злополучный роман с Дэном… С тех пор я кое с кем встречалась, но… сама не знаю. Боюсь, что мой род занятий отталкивает молодых людей. Было бы славно, – продолжала Урсула, – встретить мужчину, который не проводит дни в обществе мертвых – будь то кости, ископаемые или прочие останки. – Она безмятежно улыбнулась. – Я провожу массу времени в обществе костей!

– Тогда не встречайтесь с полицейскими, – посоветовал Маркби.

– До того, как я вас к нему отведу, – сказала Джейн Хэттон, – должна предупредить, что он бывает очень противным старикашкой.

– Жуть! В каком смысле? – осведомился Маркби.

Миссис Хэттон оказалась молодой пухленькой женщиной с густой копной курчавых светлых волос. Маркби застал ее в окружении оживленного выводка младенцев, но их вскоре поручили заботам няни-иностранки, а его усадили в очень старое и очень ветхое кресло – как оказалось, чтобы Джейн легче было его допрашивать.

– Прежде чем я представлю вас Эймиасу, мне нужно знать, что вы за птица, – откровенно заявила Джейн. После продолжительного допроса она сказала: – Когда Урсула сообщила, что вы полицейский, я насторожилась и ждала самого худшего. Но вы очень славный, разумный и понравитесь ему. Так и быть, я возьму вас с собой!

– Премного обязан – уф, полегчало! – ответил Маркби, и Джейн добродушно рассмеялась. Правда, она тут же посерьезнела и добавила:

– Я позвоню ему и скажу, что мы едем. Я бы все равно поехала; кто-то должен сказать ему о племяннице. Наверное, лучше, если это сделаю я. Вряд ли он уже знает…

Джейн хлопнула в ладоши.

– А теперь – про него. Нет, я не хочу сказать, что он гоняется за мной по гостиной. Просто он иногда показывает характер… Иногда притворяется, будто ничего не слышит, хотя он совсем не глухой. Или делает вид, будто ничего не помнит, хотя помнит многое. На самом деле он – самый ужасный на свете старый сплетник. Просто много лет безвылазно сидит в своем доме один-одинешенек, и все его сплетни устарели. Он помнит все университетские скандалы сорокалетней давности. Может многое порассказать о теперешних знаменитостях, которые когда-то у него учились! Телевизор он смотрит редко, хотя и знает персонажей, которые мелькают в новостях, – я имею в виду премьер-министра или олимпийских чемпионов. И все же современность его не интересует. Газеты он выписывать перестал, потому что в них нет ничего такого, о чем ему хотелось бы прочесть. Все, кто был ему небезразличен, умерли или при смерти… Бедняга!

– По вашему описанию, – заметил Маркби, – он очень похож на моего дядю Генри!

По пути к доктору Фичетту Джейн предупредила его еще об одном: дом старика – «настоящий музей». Так оно и оказалось. Хотя почти все разрушающиеся особняки девятнадцатого века в том районе давно перестроили, разместили в них языковые курсы, мини-отели или научные учреждения вроде того, в котором трудилась Урсула, Эймиас Фичетт жил в огромном доме один. Джейн отперла дверь своим ключом; с порога она громко крикнула, что это она, предупреждая хозяина о своем приходе. В ответ где-то совсем рядом послышался громкий кашель.

– Он в кабинете, – шепнула Джейн, идя Впереди Маркби по мрачному коридору.

Вскоре они очутились в темной комнате с высоким потолком, забитой мебелью и уставленной книгами. Воздух здесь был затхлый. Плотные шторы не пропускали в комнату свет. Кабинет освещала тусклая настольная лампа под зеленым абажуром, но стоило чуть отдалиться от источника света, как ничего уже не было видно. Услышав из темноты голос, Маркби вздрогнул от неожиданности.

– Чем обязан?

– Эймиас, это мистер Маркби; я вам насчет него звонила. Надеюсь, вы не забыли?

Ни на минуту не закрывая рта, Джейн Хэттон подошла к окну и раздернула шторы, впустив в комнату дневной свет. Маркби с изумлением смотрел на хрупкого старика, похожего на птичку, с розовой лысиной, обрамленной венчиком седых волос. Капризно надув губы, словно избалованный ребенок, доктор Фичетт встал из-за стола и приблизился к Маркби. Двигался он, как-то странно подпрыгивая.

– Садитесь, садитесь! – пронзительно закричал он, показывая на два массивных викторианских кресла.

Когда гости уселись, хозяин тоже занял место в старом, обитом бархатом кресле времен королевы Анны и лучезарно улыбнулся.

– Гости! – сказал он, потирая руки. – Как замечательно! Мы выпьем чаю.

– Я заварю. – Джейн проворно вскочила с места.

– Печенье в жестянке! – крикнул он ей вслед.

Джейн вышла, бросив на Маркби заговорщический взгляд.

Оставшись наедине с хозяином, Маркби уселся в своем большом кресле поудобнее, скрестил ноги и начал:

– Спасибо, сэр, что согласились меня принять…

– Джейн говорит, вы служите в полиции. – Доктор Фичетт прищурился. – Значит, обязаны поддерживать физическую форму!

– М-м-м… да. Таковы требования, – согласился Маркби.

– Сам я в прекрасной форме. Бегаю трусцой по саду – двадцать кругов каждое утро.

– Весьма похвально.

– В самом деле? Кроме того, я грамотно питаюсь. Никакого мяса. Отказался много лет назад… Рыбу – да. А вы едите мясо?

Маркби признался, что ест.

Доктор Фичетт скорбно покачал головой:

– Совершаете огромную ошибку. Милый мой мальчик, подумайте о том, чтобы расстаться с этой вредной привычкой! Кстати, ради чего вы хотели меня видеть?

Переход от одной темы к другой был таким неожиданным, что гость смутился, но потом понял, что хозяин поступает так намеренно. Как и предупреждала Джейн, доктор Фичетт начал «показывать характер».

– Боюсь, сэр, у меня для вас печальная новость. Но, может быть, лучше подождать, пока вернется миссис Хэттон?

Доктор Фичетт вздохнул:

– Вы горевестник, да? В древности у некоторых народов существовал обычай убивать того, кто приносит дурные вести. – Его проницательные глазки злорадно блеснули.

Маркби, который беспокоился, как бы плохая новость не повредила почтенному старцу, решил, что доктор Фичетт воспримет случившееся вполне спокойно. Он крепкий орешек. Тем не менее он подождал возвращения Джейн – а она вернулась почти сразу же с подносом, на котором стояли разномастные чашки и коричневый керамический заварной чайник с отколотым носиком.

– Итак, мой юный друг, – торжественно произнес доктор Фичетт, когда каждый взял чашку и шоколадное печенье, – выкладывайте вашу плохую новость! Варвары у ворот, да? Рим пал? Муниципалитет снова жаловался из-за дуба в саду? Кстати, дуб совершенно здоров. Я не стану его подрезать.

– Эймиас! – мягко одернула старика Джейн. – Дело серьезное. Возможно, вы еще не слышали, но в церкви в Нижнем Стоуви нашли покойницу… женщину.

– Где это – Нижний Стоуви? – спросил доктор Фичетт, откусывая печенье. По его жилету посыпались крошки; они прилипли к каким-то пятнам – судя по всему, на завтрак доктор ел яичницу.

– Возле Бамфорда. Помните, вы говорили, что в тех краях живет ваша племянница – Эстер Миллар?

Он смерил гостей недоверчивым взглядом и пробурчал:

– Не помню!

– Эймиас, все вы помните. Не упрямьтесь! – взмолилась Джейн. – Сейчас не время. Ах, какой ужас!

В старческих глазах мелькнули огоньки.

– Вы хотите сказать, что та несчастная покойница – Эстер?

Доктор Фичетт застыл с недоеденным печеньем в одной руке и керамической кружкой, украшенной гербом Рамсгейта, – в другой.

– Малышка Эстер? Хотите сказать, что она умерла?!

– Боюсь, что да, Эймиас. Мне очень-очень жаль.

Доктор Фичетт задумчиво жевал печенье; казалось, он запихивает новость в какую-то подходящую щель в памяти.

– Надо же! Вот уж действительно странная новость. Сколько ей было лет?

– Пятьдесят семь, – сказал Маркби.

– Наверняка она ела мясо, – заметил доктор Фичетт.

– Она умерла неестественной смертью, сэр. Ее… кхм… закололи ножом, – с трудом выговорил Маркби.

– В церкви?! – воскликнул доктор Фичетт тоном леди Бракнелл из «Как важно быть серьезным». – Как необычно! Совсем как несчастного Беккета. Кто ее убил?

Внезапно он метнул на Маркби проницательный взгляд; Алан подумал, что в лучшие времена иметь дело с доктором Фичеттом наверняка было непросто. Он прекрасно понимал: старик применяет те же трюки, которыми много лет назад успешно донимал несчастных студентов. Но, возможно, так ему легче свыкнуться со страшной новостью.

– Мы пока не знаем. Похоже, вы ее единственный ближайший родственник и наследник.

– Не знаю, какое мне дело! – тут же проворчал доктор Фичетт, качая лысой головой. – Нет, нет, мне совсем не до этого… Джейн, пожалуйста, займитесь всеми делами для меня! – Он бросил на нее умоляющий взгляд.

– Лучше пусть всем займется ваш поверенный, Эймиас. Я позвоню ему и все расскажу.

– Лишь бы меня не просили никуда ехать. Ни на какое дознание я не поеду! – И без того высокий голос старика стал совсем визгливым.

– В этом нет необходимости, – заверил его Маркби, видя, что доктор Фичетт неподдельно расстроился – не из-за смерти племянницы, но из страха, что ему придется покинуть свои владения. Интересно, подумал Маркби, когда он в последний раз выезжал из дому? – Откровенно говоря, я просто надеялся, что вы что-нибудь расскажете мне о племяннице.

– Мне нечего рассказывать, мой милый. – Услышав, что ему не придется иметь дело с современным миром, который он презирал и который старался не замечать, старик заметно расслабился. – В последний раз я видел ее, когда ей было… около тридцати лет. Она всегда была очень некрасивой девочкой. Джейн, милочка, пожалуйста, дайте мне тот альбом.