Текст книги "Тлеющие угольки"
Автор книги: Энджи Гейнор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
– Не будут, – поспешила заверить его Энн. – Я прослежу, чтобы было ровное соотношение.
Заслышав звук шагов у себя за спиной, она оглянулась.
– А вот и номер один. Я и не слышала, как она проснулась. Похоже, у тетушки Линн слух все же острее, чем у меня.
Клифф, на мгновение лишившийся дара речи, молча наблюдал за Линн, которая, баюкая свою крохотную племянницу, опустилась на стул рядом с ним. Она отогнула край тонкого одеяла, и он увидел обращенные на него огромные голубые глаза, широко посаженные на малюсеньком заостренном личике.
– Это Манди, – сказала Линн, улыбаясь ему.
На ее лице в тот момент было такое трогательное выражение, что у него перехватило дыхание. Он понял, что должен что-то сказать.
– Э-э, а сколько ей?
– Четыре с половиной месяца, – хором ответили все трое: Линн, Энн и Тейлор.
Ну да, конечно. Как он мог забыть? Ведь Линн говорила, что ребенок появился на свет перед самой смертью ее матери.
Надо было ему держать язык за зубами.
– Мамочка, она сухая, пеленки чистые. – Линн подмигнула невестке. – Кстати, она действительно не спала. Я услышала, когда пошла поставить кофе.
– Ну хорошо. – В голосе Энн сквозило недоверие, однако глаза ее не выражали ничего кроме любви и нежности.
Линн продолжала укачивать малютку на руках, кончиком пальца поглаживая ее по щеке. В ответ на это легкое прикосновение Манди оживилась, повернула к ней головку и принялась чмокать губами.
– Ты ошиблась адресом, ангел мой. – Линн рассмеялась и, запечатлев поцелуй на покрытой рыжеватым пушком головке, передала ребенка Энн. – Иди-ка лучше к мамочке.
Энн, нисколько не смущаясь, чуть задрала край футболки, прижала девочку к груди и начала ее кормить.
Клифф не смел поднять глаз.
– Мне, пожалуй, пора, – сказал он, отодвигаясь от стола. – Спасибо за ужин.
– О Боже, должно быть, это я вогнала вас в краску! – воскликнула Энн. – Простите. Линн, пойдем-ка с тобой внутрь, предоставим мужчинам возводить дома на бумаге, а сами займемся воздушными замками. Клифф, как только Манди будет накормлена, мы выпьем кофе, так что не убегайте.
– Нет-нет, вы ничуть меня не смутили, – поспешно промолвил Клифф. – Просто мне еще далеко ехать. – Он решительно направился к двери.
– Ну раз вы настаиваете... Жаль, нам так приятно ваше общество.
– В другой раз. – Клифф знал, что солгал. Этот дом ему следует избегать. Ему слишком тяжело находиться рядом со счастливой четой, их младенцем, наблюдать, как они вместе строят свое будущее, и видеть в глазах Линн желание, пусть и подсознательное, жить такой же жизнью. – Еще раз спасибо.
– Я выйду с тобой, заберу из машины пиджак, – сказала Линн.
Тейлор было увязался за ними, ему хотелось задать Клиффу еще кое-какие вопросы, но Энн остановила его.
– Тейлор, милый, ты мне не поможешь здесь?
Тейлор остановился, посмотрел на жену и всплеснул руками.
– Ах... ну разумеется. – В голосе его прозвучала фальшь, и Клифф сразу понял: Тейлор прекрасно знает, почему Энн попросила его остаться.
Клиффу хотелось заверить его, что нет причин для беспокойства, что у них с Линн совсем не те отношения, о которых подумала Энн, и что им нет нужды оставаться наедине, чтобы попрощаться.
И все же в глубине души он был признателен Энн.
– Я закажу фургон на воскресенье, – сказал он, беря Линн под руку и спускаясь с ней по ступенькам крыльца.
Чувствовалось, что лестница прочная. Возможно, ее брату и недостает опыта, но делает он все на совесть, подумал Клифф.
– Я и сама могла бы, – возразила Линн.
– Нет, – сухо, непозволительно сухо, промолвил он и поспешил смягчить тон: – У тебя и без того завтра будет много дел. – Он улыбнулся. – И не забывай, тебе надо нянчить племянницу.
– Правда, она прелесть? – Клиффу показалось, что в спустившихся сумерках глаза Линн сияют неземным светом.
– Да, хорошенькая.
Ему хотелось коснуться ее. В воздухе было разлито благоухание цветущего сада, пахло свежеструганым деревом. Майка на плече у Линн сдвинулась и из-под нее показалась бретелька не то бюстгальтера, не то комбинации. Ему нестерпимо захотелось поцеловать ее в плечо, захотелось увидеть, что она носит под майкой.
Он решительным шагом направился к машине. Впервые за долгое время он ощутил настоятельную потребность находиться в конкретном месте, с конкретными людьми. Вернее, с конкретной женщиной. Странное это было чувство.
– Спасибо, что подбросил меня домой, – сказала Линн. – И спасибо, что согласился с нами поужинать. Уверена, теперь, когда Тейлор познакомился с тобой, он уже не так переживает за меня.
Клифф смущенно кашлянул.
– Я... э-э... мне понравилась твоя семья.
Он посмотрел по сторонам в надежде найти какую-то тему для разговора, но в нем жило лишь одно желание – желание нагнуться и целовать ее, обнимать, любить. Он судорожно сглотнул, чтобы подавить хриплый стон, готовый вырваться из его груди.
– Тебе еще далеко ехать? – спросила Линн почти шепотом, мягким и каким-то печальным, как будто ей не верилось, что вечер подошел к концу.
– Не очень, – ответил Клифф.
Он приметил один мотель, в нескольких милях от их дома. Может, он остановится там, покатается по окрестностям, а в воскресенье днем заедет за Линн. Клифф не хотел, чтобы Линн знала, что ехать ему, собственно, некуда и он потащился в долину Фрейзер только из-за нее.
– Кстати, мне показалось, что твоей сестре скорее нужен отдых, а не компания, – вдруг сказал он.
– Это верно. Она работает медсестрой в местной больнице. На полной ставке. А теперь она еще и мать и помогает Тейлору. Ты заметил темные круги у нее под глазами?
Клифф кивнул. Впрочем, он обратил внимание не только на это. Энн буквально светилась от счастья. Может, она и уставала, но усталостью счастливого человека, человека, любящего свою семью, свой дом. Ее маленькой дочери повезло, впереди у нее было то же самое идиллическое, наполненное радостью детство, о котором ему рассказывала Линн. Теперь, когда он познакомился с ее семьей, он готов был поверить, что такое, действительно, возможно.
– Спокойной ночи, – сказал он и, не в силах превозмочь искушения, провел кончиками пальцев по ее щеке, как делала она, лаская малютку Манди.
Он не мог припомнить, чтобы руки его когда-нибудь касались кожи младенца, однако теперь ему показалось, что на ощупь она должна быть именно такой, как у Линн, – нежной, бархатистой. Взлетел подхваченный ветром локон и опустился ей на щеку. Клифф бережно заправил его ей за ухо. Теперь ладонь его лежала у нее на затылке.
В следующую секунду, повинуясь безотчетному влечению, он склонил голову и прижался к ее губам. Губы дрогнули и разомкнулись. Отчаянным усилием воли он заставил себя оторваться от нее.
Если бы она только позволила! Нет, этого не может быть.
Не произнося ни звука, Линн одной рукой обхватила его за шею и привлекла к себе. Этот поцелуй был слаще, глубже, она расшевелила в его душе нечто, о чем он давно забыл. Обняв ее и прижимаясь к ней всем телом, он заставил Линн откинуть голову и с силой разжал ей губы. Она затрепетала. Клифф почувствовал прикосновение ее дрожащего языка, робкого, не умудренного опытом и вместе с тем исполненного желания познать искусство любви.
Где-то в чреслах у него зародился и начал распространяться по телу тяжелый жар, от которого, казалось, вот-вот закипит кровь в жилах. Широко расставив ноги, он обхватил ладонью ее ягодицы, и из горла его наконец вырвался хриплый звук, похожий на клекот.
Он уже не ведал, что творит, и лишь ее слабый стон, в котором слышалась мольба, заставил его вернуться на землю. Обхватив ее плечи ладонями, он отпрянул.
– Линн... – Клифф нервно пригладил волосы. – Прости. Не следовало этого делать. Это была ошибка. Это...
Он осекся. Больше ему было нечего сказать. Никакими словами нельзя было оправдать то, что он сделал.
– Это было... чудесно, – с дрожью в голосе промолвила Линн. – Никто еще не целовал меня так...
– Линн!
Чтобы не поддаться соблазну снова прильнуть к ней в поцелуе и чтобы с языка его не сорвались слова, о которых он потом наверняка будет жалеть, Клифф поспешно сел за руль.
– До воскресенья, – сказал он.
Она кивнула и молча проводила взглядом выезжавшую задним ходом машину. Последнее, что он увидел, поворачивая на дорогу, была ее одинокая фигура.
Этот образ преследовал его на протяжении всего уик-энда: Линн стоит, обхватив плечи ладонями, точно ей холодно... точно представляя, что он все еще обнимает ее...
Нет. Это невозможно.
– Приятный мужчина, – сказала Энн, краем глаза наблюдая за реакцией золовки. – А где же твой пиджак?
Линн захотелось провалиться сквозь землю. Она чувствовала, как краска смущения заливает ее лицо. Хорошо еще, что Тейлор, которому достаточно было одного взгляда, чтобы понять, в каком состоянии пребывает его сестра, находится наверху, укладывая малышку.
– Я... э-э... забыла его в машине.
– Видно, на то были веские причины. – Линн не смела поднять глаз.
– Очень любезно с его стороны, что он согласился подвезти меня. Я рада, что вы пригласили его на ужин.
– Тейлор хотел посмотреть, что он за птица, ты же понимаешь. Да и я, признаться, тоже.
– Он просто мой босс, – сказала Линн. – Вернее, один из них. Он младший партнер фирмы. И смотреть тут нечего.
– Угу. – Энн доела остатки яблочного пирога и собрала со стола пустые тарелки. – Только что-то верится с трудом. Не знаешь почему?
– Ради Бога, сиди. Я сама все сделаю. – Линн выхватила из рук Энн тарелки. – Даже Клифф при всем его женоненавистничестве заметил, что у тебя усталый вид.
В глазах Энн загорелся живой интерес.
– Так ты говоришь, он женоненавистник? – спросила она, провожая Линн в кухню и закрывая дверь на веранду, так как вечер был прохладный.
– Еще какой.
– Да он просто по уши влюблен. В тебя, моя дорогая. По крайней мере, моя интуиция подсказывает, что это именно так. – Энн смерила ее испытующим взглядом.
– В таком случае твоя интуиция тебя подвела, – сказала Линн и, чтобы переменить тему, спросила: – Какие планы на завтра? Надеюсь, для меня найдется какое-нибудь занятие.
Энн села за стол, подперев ладонями подбородок.
– Сестренка, откуда такая уклончивость?
Линн сунула тарелки вместе с вилками, ложками и ножами в посудомоечную машину и сдержанно промолвила:
– При чем здесь уклончивость? Просто я не понимаю, о чем ты говоришь. Он нисколько не влюблен... как и я.
– Это, положим, еще вопрос...
– Энн! – В голосе Линн зазвенел металл, она с грохотом закрыла крышку посудомоечной машины. – Я уже сказала: этот человек мой босс. Я ему даже не очень и симпатична. Начать с того, что он не хотел принимать меня на работу. Боялся, что я выбрала фирму, где практически все сотрудники мужчины, просто потому, что хочу найти себе мужа.
Линн, все больше распаляясь, поведала о своих первых впечатлениях от знакомства с Клиффом, о его предвзятом к ней отношении.
– Он вечно надзирает за мной, боится, как бы я кого-нибудь не соблазнила.
Энн рассмеялась.
– Ерунда! Ты ему нравишься, это бесспорно. Он глаз с тебя не спускает. Если он и нервничает, то причиной тому ты сама, а не кто-то еще.
– Если ты всерьез так считаешь, то у тебя, наверное, не все дома, – сказала Линн, включая моечный агрегат. – Энни, опомнись. Да он ненавидит женщин.
– Ну да, конечно. Ненавидит женщин и поэтому тащится черт те куда с новой сотрудницей, бескорыстно помогая ей перевезти вещи, чтобы она не испытывала никаких неудобств на новом месте. Да, это действительно страшный человек.
Линн не могла удержаться от смеха.
– Я не говорила, что он такой уж страшный! – Плеснув чистящей жидкости, она принялась вытирать и без того сиявший чистотой ярко-зеленый разделочный столик. – Если хочешь знать, он предложил подвезти меня только потому, что ему было по пути. У них на фирме принято помогать новым сотрудникам с организацией переезда на новое место.
– Щедрая фирма, – пробормотала Энн.
Линн тщательно протерла блестящие металлические раковины, на которых не было ни пятнышка, прополоскала губку и положила ее сохнуть.
– Он закажет грузовой фургон и заедет за мной в воскресенье. Уверена, после этого он решит, что сполна выполнил свой долг, и наше общение примет сугубо профессиональный характер. Только на работе.
Энн склонила голову, и на лоб ей упала прядь волос.
– Что ты мелешь? С каких это пор транспортные компании стали работать по выходным?
Линн часто заморгала и, сев напротив невестки, озадаченно наморщила лоб.
– Ну... мне кажется, они должны... то есть я надеюсь. Клиффу, наверное, виднее. Он сказал мне, чтобы я собрала вещи, а он займется машиной. Но если они не приедут в воскресенье, что же мне тогда делать? В понедельник вы с Тейлором будете на работе. Кто же их сюда впустит? Черт, надо было спросить у Клиффа, где он остановился.
Энн позевывая встала.
– Дорогая, теперь поздно об этом переживать. Я иду спать. Завтра, после того как ты соберешь вещи, я намерена загрузить тебя работой и буду стоять у тебя над душой, вооружившись плеткой. Если симпатичные мужчины начинают говорить, что у меня усталый вид, значит, пора поберечь себя.
Они не заметили, как в кухню вошел Тейлор.
– Что? А то, что я тебе говорил, уже не в счет? – спросил он. – Я твердил тебе об этом еще за полгода до рождения Манди.
– Да, но ты мой муж. Муж должен заботиться о жене. А вот если об этом говорит приятель твоей младшей сестры, значит, дело плохо.
– Но он вовсе не мой... – Линн осеклась, увидев, что Энн и Тейлор уже не слушают ее.
Взявшись за руки, они поднимались по лестнице.
ГЛАВА 5
Оставшись одна, Линн еще долго блуждала по первому этажу, присматриваясь к мебели и решая, что подойдет к ее новой квартире. Здесь было так много всего! Вещи матери, вещи, приобретенные Тейлором, когда он жил один, вещи, которые привезла Энн. Коробки с посудой, столовым серебром, со всяким домашним скарбом, с постельным бельем. Сложность заключалась лишь в том, чтобы выбрать необходимое.
С этим можно подождать до утра. А теперь она должна выспаться, чтобы завтра быть во всеоружии.
Но стоило Линн лечь в постель, как она поняла, что уснуть ей не удастся. Вдыхая ночные ароматы – пахло левкоем, настурцией, свежескошенной травой, – она встала и вышла на балкон. В реке отражалась луна, серебристая дорожка бежала к самому балкону, словно желая пронзить сердце Линн, как раньше пронзил его своим внезапным поцелуем Клифф Форман.
Нет. Он слишком стар для нее. Да она ему и не нравится. Если в глазах его и промелькнула искорка любви и нежности, то именно искорка, которая мгновенно вспыхнула и сгорела. Впрочем, она, скорее всего, существовала лишь в воображении ее самой, да еще в воображении Энн.
Но Энн неисправимый романтик. Такой же, как Дженис, подруга Линн.
Однако Линн не считала себя таковой. Не то чтобы она совсем не верила в романтическую любовь. Верила. И надеялась когда-нибудь встретить ее, но только не в образе такого человека, как Клифф Форман.
Так почему же, спрашивала Линн себя, проснувшись в субботу утром, она первым делом вспомнила о том удивительном ощущении, которое испытала, когда Клифф сжимал ее в объятиях, вспомнила вкус его поцелуя, свое смятение, когда вдруг поняла, что он не на шутку возбужден и что причиной тому она? Почему она не в силах забыть его глаза – темные от страсти, загадочные, в которых было написано нечто, чего она никак не могла постичь.
И почему, несмотря на то что она работала не покладая рук практически весь день: помогала Энн и брату, занималась с племянницей, разбирала – зачастую в слезах – мамины вещи, – почему суббота тянулась так мучительно долго?
В воскресенье, когда в полдень Клифф, как обещал, не появился, Линн лишь усилием воли заставила себя продолжать пропалывать грядки с овощами, которые сама посадила пару месяцев назад.
Когда же он наконец приехал, Энн привела его на огород, где, сидя на корточках, трудилась Линн. Она увидела его сквозь залитую солнцем листву, и сердце ее бешено забилось. Во рту у нее пересохло, ладони вспотели, и земля, приставшая к ним, мгновенно обратилась в грязь.
Энн пробормотала что-то насчет того, что не доклеила обои в ванной комнате, и оставила Линн наедине с Клиффом. С Клиффом, который касался ее лица. Который целовал ее. Который не выходил у нее из головы с тех пор, как они расстались.
Клифф улыбнулся. Не обращая внимания на ее грязные ладони, он протянул руку и помог ей подняться на ноги, которые вдруг сделались ватными.
Он помрачнел.
– Не смотри на меня так, – тихо произнес он.
Линн судорожно сглотнула.
– Как... так?
– Так... я не могу этого передать. – Он сжал губы и сухо, сквозь зубы процедил: – Просто... не надо.
Почувствовав себя уязвленной, Линн резко высвободила руку.
– Я не виновата в том, что у меня такой взгляд. Это наследственное, передается генетическим путем, так что я здесь ни при чем. Извини, если что-то не так. Насколько я понимаю, ты готов ехать? Я, только вымою руки. Встретимся в доме.
Она резко развернулась и направилась в другой конец сада, где был кран, представляя, как Клифф шагает прочь, стараясь максимально увеличить между ними расстояние.
Что ж, прекрасно. Ее это тоже устраивает.
Только вот как вынести длительное пребывание с ним бок о бок в машине на обратном пути? – рассуждала Линн про себя, вытирая руки о шорты.
Затем она приняла душ, переоделась, сложила веши в сумку и вышла во двор.
Клифф и Тейлор вместе с каким-то мужчиной, очевидно соседом, грузили в фургон, на бортах которого красовалась надпись «Сам себе перевозчик»*, ее вещи. Неподалеку, у обочины, стоял «бьюик» Клиффа.
– Клади сумку, – сказал он, бросая ей ключи. – Ты поведешь машину, а я фургон. Будешь ехать за мной, чтобы не превышать скорость.
* распространенное рекламное название фирмы, сдающей напрокат автомобили на условиях подневной оплаты.
– Нет уж, простите! – возмутилась Линн. – Было бы тебе известно, я никогда не превышаю скорости! Мой брат научил меня управлять машиной и сделал это хорошо. Скажи ему, Тейлор!
Тейлор насмешливо вскинул брови.
– Малышка, когда я учил тебя водить машину, тебе было шестнадцать лет. Кто знает, сколько нехороших привычек ты приобрела за восемь лет? – Он обнял ее, и она с трудом удержалась, чтобы не расплакаться. Расставание с ним всегда давалось ей с трудом.
– Мог бы и поддержать меня, – пробормотала она. – Я думала, члены семьи должны быть заодно.
Тейлор рассмеялся.
– Друзья тоже, дорогая. Друзья тоже. Прежде чем предложить тебе вести его машину, Клифф долго выпытывал у меня, что ты за шофер. Я сказал, что твои достижения на сей счет минимальны, но под его присмотром ты сможешь доехать до места целой и невредимой.
– Ах так?! – Забыв о том, что только что готова была расплакаться, Линн шлепнула Тейлора по руке.
Он с улыбкой чмокнул ее в щеку.
– Прощай, куколка. До скорого, надеюсь?
– Да. – Теперь она могла с уверенностью сказать, что скоро снова приедет домой. Раз ей не пришлось тратиться на переезд, значит, через месяц она сможет оплатить страховку за машину.
Прощание с Энн и малюткой Манди тоже кончилось бы слезами, если бы золовка не сказала:
– Он в тебя по уши влюблен. Голову потерял из-за тебя... Знаешь, сколько у меня ушло времени на то, чтобы уговорить твоего братца позволить мне сесть за руль его машины? Два года!
– Оставим эту тему, – зловещим шепотом проронила Линн. – Это совсем не то, что ты думаешь.
– Поживем – увидим, – сказала Энн, снисходительно улыбаясь. – А теперь тебе лучше поторопиться. Твой поводырь, наверное, уже заждался.
Поводырь! Ладно. Посмотрим, кто чей поводырь.
Не успели они выехать на шоссе, как Линн нажала на педаль газа и обогнала фургон. Всю дорогу до паромной переправы она ехала впереди. Нет, она не гнала, не лихачила и все же...
Не нашелся еще такой мужчина, который мог бы командовать ею. Разве что на работе.
– Спасибо, ребята. – Линн с нескрываемым восхищением взирала на новую обстановку квартиры.
Ким Вонг скромно потупился, отчего черные прямые волосы упали ему на лоб, закрыв раскосые миндалевидные глаза. При всей своей внешней неказистости он обладал недюжинной силой, ни в чем не уступая ни крепышу Джо Барнсу, ни мускулистому статному Клиффу. Линн понятия не имела, когда Клифф успел позаботиться о том, чтобы к их возвращению оба сотрудника уже ждали их у ее квартиры. Возможно, он устроил все еще до отъезда.
– Ну, а теперь прошу садиться, – сказала она, указывая на диван и стулья. – Я принесу вам чего-нибудь выпить, а потом будем есть.
Пока они разгружали фургон, она наспех сделала салат и поджарила куриные грудки. Этого да еще мягкой французской булки должно было хватить, чтобы накормить всю компанию.
– Извини, – сказал Ким, – меня ждет жена. Мы идем на ужин к ее предкам.
– Я с удовольствием, – промолвил Джо, однако, перехватив многозначительный, говорящий сам за себя взгляд Клиффа, поспешно поправился: – Как-нибудь в другой раз.
– Но как же так? – пробовала возразить Линн, провожая их к двери. – Вы так мне помогли... Могу я хотя бы?..
– Ты можешь отпустить их с Богом, – сказал Клифф, хватая ее за руку. Ладонь у него была сухая и теплая. Повернув ее к себе лицом, он закрыл за двумя мужчинами дверь. – Да будет тебе известно, Джо не женат и сам себе хозяин. Может, у него свидание.
– Что-то не похоже. Мне показалось, он был не прочь остаться.
Мысль о том, что это Клифф не хотел, чтобы Джо остался, одновременно пугала и возбуждала. Линн с содроганием вспомнила слова Энн: «голову потерял из-за тебя...»
Клифф, не обращая внимания на возражения, увлек ее за собой на кухню.
– Зато я совершенно свободен, – сказал он.
Линн часто заморгала; она не забыла, как совсем недавно он сказал, чтобы она не смела смотреть на него так.
– Совершенно? – выпалила она, склонив голову набок и нарочито подозрительно глядя на него.
Клифф невесело рассмеялся.
– Можешь не сомневаться. И мое нынешнее положение меня вполне устраивает.
Он выпустил ее руку, и Линн вдруг почувствовала ледяной холод в том самом месте, где только что была его ладонь. Она машинально потерла руку.
Клифф мгновенно насторожился.
– Я сделал тебе больно?
– Нет-нет, не волнуйся. Ты необыкновенно... необыкновенно деликатный человек, Клифф. И мой брат, и его жена сказали, что ты им очень понравился. Они просто без ума от тебя.
Устремив на нее испытующий взгляд, он сухо проронил:
– Ошибаешься, Линн. Мне не свойственно благородство устремлений. Ты заблуждаешься на мой счет. Я тяжелый человек, жесткий. Я... я заставляю людей страдать.
– Я сказала, деликатный. Деликатность и благородство все-таки разные вещи, хотя думаю, что и второе тебе не чуждо. А теперь, раз ты разогнал всех помощников, придется тебе отдуваться самому. Я имею в виду, что будем есть приготовленное мною.
– А я хотел пригласить тебя в ресторан, – разочарованно произнес он.
– Клифф, не может же все всегда выходить по-твоему, – сказала Линн, лавируя между коробками с домашним скарбом.
– Это я понял, когда ты обогнала меня на шоссе, – сухо заметил Клифф.
Линн недоверчиво покосилась на него. На пароме, к немалому ее удивлению, он не проронил об этом ни слова. Ее даже огорчило это обстоятельство, ведь в душе она уже приготовилась к небольшому скандалу.
– Он меня предупредил, – сказал Клифф. Линн достала из холодильника бутылку шабли и протянула ему.
– Кто?
– Твой брат. Сказал, что я совершил ошибку, когда говорил с тобой в приказном тоне, и что теперь мне остается только наблюдать, как ты будешь все делать мне назло. Он объяснил, что приказывает тебе лишь в тех случаях, когда хочет, чтобы ты поступила наоборот.
Линн остановилась и подбоченилась.
– Вон оно что. А я-то думала, брат решил, что я уже взрослая и он уже не имеет права мною командовать. – Она рассмеялась. – Надеюсь, он не знает, что я догадалась о его дурацких уловках, когда мне было лет десять. Он, конечно, милашка, и я его обожаю, но иногда бывает ужасный зануда.
Ей было приятно видеть улыбку на лице Клиффа, который сидел на одном из принадлежавших еще ее матери дубовых стульев с округлой спинкой, плавно переходящей в подлокотники. Клифф как будто всю жизнь сидел на этом стуле. Он поднял бокал и провозгласил тост за ее новый дом.
– И за новых друзей, – добавила Линн и смущенно потупилась, увидев, как загорелись его глаза.
Смутная тревога охватила ее. Никто еще не вызывал в ее душе такого трепета.
Клифф Форман, несомненно, опасный человек.
С появлением Линн Касл душевный покой его был нарушен, и Клиффу это не нравилось. Всю ночь с воскресенья на понедельник, как, впрочем, и в предыдущие ночи, он беспокойно ворочался, а если и забывался тревожным сном, то во сне ему непременно являлась она. Вдруг заныл желудок, и он испугался, что у него вновь разыгрался колит. Больше всего этот недуг беспокоил его, когда он был женат. Может, действительно, таким образом его организм реагирует на женщин, а вовсе не на стрессы, в чем Клиффа пытались убедить врачи.
Впрочем, где женщины, там и стресс. Это закон.
Эта мысль вызвала у него улыбку. Как он мог сравнивать невинную Линн Касл и Джулию, свою бывшую жену?
У Джулии был тяжелый характер – даже еще более тяжелый, чем у него, – хотя поначалу он этого не понимал. Он просто видел в ней красивую женщину, которая хотела делить с ним все радости и горести. О том же мечтал и он сам. Клифф наслаждался ее обществом, ему нравилось ее чувство юмора, он прощал ей недостатки, мирился с периодически повторяющимися приступами меланхолии. Он принимал ее такой, какая она есть, потому что знал, что и сам далеко не ангел. Словом, он любил ее.
Клифф торжественно обещал не оставлять ее «ни в болезни, ни в нужде», и она обещала ему то же самое, но, когда дело коснулось этого, она расценила его слабость, над которой он был не властен, не как болезнь, а как предательство. Это дало ей повод подать на развод.
Развод с Джулией мог бы быть и менее болезненным, ибо он уже давно подозревал, что от тех чувств, которые они питали друг к другу вначале, ничего не осталось. Однако для него эта процедура оказалась чем-то вроде пощечины; это было публичное признание того прискорбного обстоятельства, что в действительности между ними никогда ничего серьезного не было. Неудачным оказался не их брак, в своих собственных глазах неудачником оказался он сам.
Все это не могло не ожесточить его сердца, и теперь он был совсем не тем, в ком нуждалась Линн Касл. Да и зачем ему нужна мягкая, деликатная девушка, которая никогда не сможет понять, какие демоны поселились в его душе, не говоря уже о том, чтобы противостоять им в случае, если они вырвутся на свободу.
В понедельник утром, вспомнив, что Линн оставила свой велосипед в конторе, Клифф заехал за ней на машине, чтобы отвезти на работу. Узнав от старика-соседа, что она полчаса как ушла, он в ярости захлопнул дверцу машины.
Неужели она не могла дождаться его? Неужели ей даже в голову не пришло, что он заедет за ней?
Когда он прибыл в контору, Линн уже сидела за своим столом с бумагами, а Джо что-то объяснял ей, водя по листу карандашом.
Клифф видел, как Линн с улыбкой благодарила Джо за помощь. Оставшись незамеченным, он ретировался в свой кабинет и закрыл дверь.
Весь день Клифф старался, чтобы дверь его кабинета оставалась закрытой, пытался не обращать внимания на доносившийся с противоположного конца коридора звук ее голоса, ее смех. Он прекрасно знал, что во время обеденного перерыва едва ли не все сотрудники мужского пола набьются в ее кабинетик, а те, кто не поместится, будут стоять в дверях, лишь бы только быть поближе к ней.
Только сознание, что они имеют полное право распоряжаться своим свободным временем как им вздумается, удерживало Клиффа от того, чтобы разогнать эту веселую компанию.
Он безвылазно сидел в своем кабинете, не отрывая глаз от монитора компьютера, стараясь сосредоточиться на ясной и сухой логике цифр. И все же мысль о том, что она рядом, не давала ему покоя. Он кожей чувствовал ее присутствие.
Клифф слышал, как сотрудники прощаются и расходятся по домам, но сам оставался на месте. Когда все стихло, он отодвинулся от стола и в изнеможении откинулся на спинку стула.
От напряжения у него ныли плечи. Мускульная боль глухим стуком отдавалась в висках. Сосало под ложечкой.
Вторник был ничем не лучше. Клифф снова уединился в своем кабинете и позволил себе выйти лишь в обеденный перерыв, когда убедился, что все остальные отправились на улицу, чтобы погреться на солнышке. Он живо представил себе Линн, жующую принесенный из дому сандвич, в окружении сотрудников фирмы – то ли во внутреннем дворике ближайшего ресторанчика, то ли на скамейке в парке. Он мысленно просил своих служащих о том, чтобы они не дали ей обгореть на солнце.
Написав листок с инструкцией, Клифф положил его в папку и отнес в приемную секретарше, попросив ту передать Линн задание на следующий день. Миссис Уилкис, дородная матрона с ангельской улыбкой, осведомилась, будет ли он у себя после обеда и в среду.
Клифф понял, что она удивлена, почему он сам не может передать инструкции Линн.
Не вдаваясь в подробности, он сказал, что будет занят и не хочет отвлекаться.
Он надеялся, что, если у Линн и появятся вопросы, она задаст их кому-нибудь еще и оставит его в покое. Чем меньше времени он будет проводить в ее обществе, тем лучше.
О чем, черт побери, он думал, когда согласился с Грантом, который предложил ему быть наставником Линн? Зачем он ей? В конторе и без него хватает грамотных финансистов, и любой из них почел бы за счастье взять ее под свое крылышко. Особенно пресловутый Джо Барнс.
Если в среду у Линн и были вопросы относительно счетов Петерсона, то она, видимо, решила не беспокоить шефа. Клифф, в свою очередь, старался убедить себя, что только рад этому. Вечером, дождавшись, пока все уйдут, он потянулся, встал и надел пиджак. Закрыв дверь на ключ, он обернулся и тут увидел, что Линн все еще сидит за своим столом над бумагами.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он и осекся, увидев, что Линн вскочила как ужаленная.
Боже, похоже, я напугал ее!
Однако вид у нее был отнюдь не испуганный. Судя по обворожительной улыбке и сияющим глазам, она была даже рада его появлению.
– Клифф! – воскликнула она. – Не знала, что ты еще на работе. Я не видела тебя уже несколько дней. Вот заканчиваю разбирать счета Петерсона. Я все правильно сделала по тому проекту, который ты передал мне вчера?
– Все отлично, – солгал Клифф. Он еще не успел проверить ее работу.
Линн улыбнулась и снова углубилась в бумаги. Клифф зашел в ее кабинет и остановился.
– Оставь это, – сказал он. – Мы не рабовладельцы, а за переработку тебе все равно не заплатят. Твое рабочее время с восьми до пяти с перерывом на обед. В свободное время ты должна заниматься. Может, тебя забыли предупредить, но твой последний экзамен будет не из легких. Тебе нужно как следует подготовиться.
