Текст книги "Тлеющие угольки"
Автор книги: Энджи Гейнор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Или... может, он все знал с самого начала, но, пока мог, притворялся любящим отцом, пока у него не появился родной сын, на которого он и выплеснул всю свою любовь. Впрочем, неудивительно, что он возненавидел меня, что не мог допустить, чтобы я рос рядом с его сыном. Боже! Даррен был для него всем. И я не обвиняю Логана. Логан единственный во всей этой грязной истории, кого мне не в чем упрекнуть.
Линн вдруг подскочила как ужаленная.
– А я обвиняю! – выпалила она. – Клифф, ты же был ребенком, в том, что случилось, не было ни толики твоей вины! Ты был невинной жертвой, ты не мог отвечать за поступки родителей. И он не имел права вымещать на тебе зло. Если он любил тебя до рождения Даррена, почему не мог любить тебя и дальше? Даже если и понял, что ты не его сын? Да он просто чокнутый!
Клифф встал с качелей и вышел из тени; на солнце его волосы отливали в синеву.
– Хочешь сказать, что и у меня не все дома? Знаю. Последнее время я несколько раз ходил к одному... специалисту... психоаналитику... пытался разобраться в самом себе, в своих чувствах. Но мне понятны чувства Логана, потому что сам я чувствовал примерно то же. Тогда я, правда, этого не понимал и боялся в очередной раз оказаться в положении отверженного, именно поэтому я и не стал искать встречи с Салазаром. Да он мне был и не нужен. Если уж мне не хватает семьи, решил я, то надо создать ее самому.
Голос у него дрогнул.
– Так я считал. Возможно, поэтому рано женился. Мне было двадцать два года, мне хотелось иметь жену, детей, которым я мечтал дать то, чего был лишен сам. Я мечтал им дать счастливое детство. Не получилось. Три года, которые я прожил с Джулией, все окончательно расставили по своим местам. Если бы она не ушла от меня, возможно, я решился бы на усыновление. Впрочем, вряд ли. Я слишком боялся, что буду похож на Логана, что не смогу полюбить чужого ребенка.
Вот почему тогда, год назад, я оставил тебя, Линн. Я боялся, что буду вести себя так, как Логан. Боялся причинить боль невинному ребенку.
ГЛАВА 15
Линн неестественно, как-то театрально рассмеялась; это был единственный способ сдержать слезы.
– Клифф, думаю, это не единственная причина. И даже не самая главная. Разумеется, ты бы не причинил ребенку боль. Ты не мог. Ты ушел, потому что больше не мог терпеть собственной боли. Ты ушел, чтобы избавиться от нее.
Клифф судорожно сглотнул.
– Хорошо. Возможно, ты права. По крайней мере, отчасти. Но я видел, тебе неприятно, что я не могу питать к нему нежных чувств. И чем дальше, тем больше. Я не хотел, чтобы он пережил то, что в свое время пережил я... чтобы он постоянно ловил мои неприязненные взгляды, чувствовал себя ущербным. И я не хотел, чтобы на твою долю выпало то, что выпало на долю моей матери. Это из-за меня их жизнь превратилась в пытку.
– Сомневаюсь. Если бы они по-настоящему любили друг друга, то нашли бы выход. Логан справился бы со своими чувствами.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. – Она заглянула ему в глаза. – Он был жесток с тобой? Логан? Он бил тебя?
Клифф подошел к ней, взял за руку, и они опустились на скамейку.
– Нет, конечно. Да и не в побоях дело. Ну, он шлепал меня по заднице, когда я был еще несмышленым карапузом, но это было нормально. Нет, я не об этом. Самое страшное началось, когда родился Даррен.
Я дал себе слово, что никогда не допущу, чтобы какой бы то ни было ребенок по моей вине оказался в положении отверженного, в положении парии. А когда я увидел, как ты прижимаешь Майкла к груди, Линн, я вдруг нутром почувствовал в себе Логана и понял, что мне не следует оставаться рядом с ним, что это опасно для него. Но теперь...
Хриплым от волнения голосом Линн пробормотала едва слышно:
– А что теперь, Клифф?
– Возможно, теперь, когда мне все известно, да и тебе тоже, нам удастся избежать повторения. Я уже говорил тебе, что встречался с одним специалистом... вроде психотерапевта. Просто говорил с ним. Он убедил меня, что я неплохой человек, что я просто запутался. Но теперь, мне кажется, я справился со своими проблемами. Любимая, обещаю, что постараюсь сделать все возможное, чтобы наш брак стал удачным. Не могу выразить, как я хочу этого. Ведь, если человек к чему-то стремится, он прикладывает максимум усилий, чтобы достичь цели.
Линн поднялась, отошла от него и опустилась на качели, на которых несколько минут назад сидел Клифф. Он заронил в ее сердце надежду.
Бедный Клифф. Бедный мальчик. Неудивительно, что ему было так трудно поверить ей. Что, если судьба дает ей последний шанс убедить его в том, что она всегда была – и будет – верна ему? Может ли она надеяться, что он в конце концов поверит ей и согласится на новый тест, который подтвердит ее правоту?
Линн понимала, что, какой бы хрупкой ни была эта надежда, она не должна отмахиваться от нее. На карту поставлено ее будущее. Она снова подошла к Клиффу, который все это время не сводил с нее тревожного взгляда.
– Хорошо, – сказала она. – Коль уж ты заплатил, то можешь остаться. На месяц. В качестве жильца. Но не более того. Ты будешь спать в своей постели, я в своей. И мои дети не должны называть тебя папой, Клифф. Я ясно выразилась?
Клифф улыбнулся и поднялся ей навстречу.
– Спасибо тебе.
Он приник к ее губам поцелуем, в который вложил переполнявшее его чувство благодарности. Но поцелуй явно затягивался, и, лишь когда Линн задыхаясь вырвалась из его объятий, Клифф понял, что перешел рамки приличий.
Тогда же он осознал, что выполнить вынесенный ею приговор для него будет делом практически невозможным.
– Линн... ты это серьезно? Насчет постели. Ты же не можешь не понимать, что из этого ничего не выйдет. Мы не можем жить в одном доме и не...
– Это мое последнее слово, Клифф, – отрезала Линн тоном, не терпящим возражений. – Можешь жить, но только с одним условием: ты не будешь дотрагиваться до меня как... как...
Клифф опечаленно посмотрел на нее.
– Как любовник, – с горечью произнес он.
– Как муж, – поправила его Линн.
– Хорошо, – сказал Клифф после минутной паузы, видя, что она не собирается идти на попятную. – Договорились. – Он протянул ей руку, и они обменялись церемонным рукопожатием. – Останемся просто друзьями.
Линн закрыла глаза. Как бы ей хотелось дать ему все, что он хочет, все, чего он ждет от нее. Как ей хочется снова впустить его в свою жизнь, и не на месяц, а навсегда.
Как будто для того, чтобы самой укрепиться в своем решении, она добавила:
– Ты войдешь в этот дом только на таких условиях или не войдешь вообще. Это понятно?
Клифф кивнул.
– Я понимаю, Линн. Если я останусь, то не в качестве твоего возлюбленного или мужа. Наши... личные отношения остаются в подвешенном состоянии.
– Все верно. – Он улыбнулся.
– Но, с другой стороны, я ведь еще не вошел в твой дом. Так что наш договор еще не вступил в силу.
– Клифф... – Линн понимала, что должна настоять на своем, но не могла заставить себя, поэтому, когда их губы соединились, она с трепетом и нежностью ответила на его поцелуй, и этот поцелуй красноречивее всяких слов выражал всю глубину ее любви. – Клифф... – Голос ее дрогнул, она подняла на него смятенный взгляд, который воспламенил Клиффа.
Он крепче стиснул ее в объятиях и оторвал от земли.
Позже Линн подумала, уж не появился ли у нее ангел-хранитель, потому что в тот самый момент сверкнула молния, за которой последовал раскат грома, и небеса разверзлись.
Она вырвалась, и некоторое время они стояли под проливным дождем, молча взирая друг на друга. Она потеряла счет времени и не знала, как долго это продолжалось, только видела, как намокла его рубашка, волосы. Наконец, когда воздух сотрясся от очередного раската грома, Линн повернулась и пошла к дому. Она не знала, последовал ли он за ней, и твердила про себя, что ей это неинтересно.
Ей хотелось одного – поскорее уйти, пока в ней еще оставались остатки решимости.
– Мне не следовало сдавать ему эти комнаты, да? – спросила Луиза, подавая Линн полотенце. – Насколько я понимаю, он не просто старый знакомый?
Линн вздохнула, собираясь с духом. Во взгляде Луизы она прочла тревогу и любовь.
– Он мой муж, – наконец промолвила она. – Отец Майкла. Я написала ему письмо, в котором попросила о разводе.
Вытерев влажные волосы, она опустилась на диван. Дети, забыв обо всем на свете, смотрели мультфильм.
Луиза присела рядом с ней.
– Судя по всему, это его ответ.
Линн посмотрела в окно. Клифф, промокший до нитки, направлялся к дому. Послышались шаги на лестнице, затем все стихло. Что он делает? Собирает вещи? Или просто смотрит в окно, удивляясь – как удивилась она – тому, как внезапно небо затянуло тучами и пошел дождь?
– Не знаю, – рассеянно проронила она. – По-моему, он и сам точно не знает, зачем приехал. Понимаешь, Клифф уверен, что не может иметь детей, а следовательно, не может являться отцом Майкла.
– Боже правый! – Луиза вытаращила на нее глаза. – По-моему, сейчас есть разные тесты.
Линн кивнула.
– Он отказывается сдать кровь на анализ. Говорит, что и так все ясно и что незачем причинять боль невинному ребенку.
– Я имела в виду, что можно ведь установить, бесплоден он или нет.
– Однажды он уже сделал такой тест. Вернее, дважды. Он не очень охотно об этом говорит. Мне кажется, он находит всю процедуру унизительной. Это связано с его неудачной женитьбой. Его жена добилась расторжения брака на том основании, что Клифф не может иметь детей.
– Неужели он ничего не сказал тебе? То есть перед тем, как вы поженились?
Линн поджала ноги и опустила голову на колени.
– Когда я забеременела, мы еще не были женаты, – призналась она, еще не зная, как Лу отнесется к этому известию. Они принадлежали к разным поколениям, и с того времени, когда Луиза была молода, утекло много воды. – Я открылась ему, и через неделю мы поженились.
Лу, откинувшись на спинку дивана, в недоумении уставилась на нее.
– И он женился на тебе, будучи уверенным, что Майкл не его сын?
– Именно.
Луиза не скрывала своего изумления.
– И ты согласилась стать его женой, зная, что он считает тебя обманщицей?
– Нет, все было не так. Тогда он еще не говорил, что Майкл не его сын. Он думал, что сможет понять, простить. Он старался, Лу. Я знаю. Он действительно старался изо всех сил, но потом, когда Майкл родился, он не выдержал и рассказал мне о своих подозрениях. И что бы я ни говорила, он отказывался мне верить.
– Так чего же он теперь хочет? – раздраженно спросила Луиза, вставая с дивана. – Не переживай, милая, я от него отделаюсь. Назвать тебя обманщицей! Каков наглец! – С решительным видом она направилась к лестнице.
– Лу! – окликнула ее Линн. – Не надо. Он заплатил за месяц вперед. Я... я сказала ему, что он может остаться. На это время.
– Боже правый! Но зачем?
– Чтобы последний раз дать ему шанс привыкнуть к Майклу. Посмотри на это с другой стороны. Скажем, почему я взяла Аманду себе? Потому что любила своего брата. Может быть, он тоже сможет полюбить Майкла, поскольку любит меня?
– А он любит тебя?
Линн кивнула.
– Да, я уверена в этом.
– А ты его?
Линн снова кивнула и отвела взгляд, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
– Если он сможет полюбить моих детей, то еще не все потеряно.
– Ну не знаю, девочка моя. – Луиза сокрушенно покачала головой. – Разумеется, ты права: если он любит тебя, то должен любить и твоих детей. Но если он до сих пор не смог полюбить Майкла, где гарантия, что теперь у него это получится? Не нравится мне все это. Совсем не нравится. Ты уверена, что тебе нужен муж, который в душе считает тебя обманщицей?
Линн нежно обняла свою подругу.
– Лу, ты прелесть. Почему ты так уверена, что я не могла сказать Клиффу неправду? Что, если у него действительно совсем другой отец?
Луиза презрительно фыркнула.
– Полно, девочка! Я же тебя знаю. Ты бы не стала возводить напраслину на человека, особенно на того, кого любишь. И ты не ответила на мой вопрос.
Линн задумчиво отошла в сторону, потом проронила:
– Думаю, все просто. Что бы Клифф ни думал обо мне, я твердо знаю, что никогда не смогу побороть свое чувство к нему.
Клиффу достались две комнаты, прежде служившие спальней Тейлора и Энн и детской, плюс ванная и Г-образный балкон, на котором он теперь и стоял, созерцая окрестности. Гроза прекратилась так же внезапно, как началась. Снова светило солнце, ярко-синей лентой извивалась река, сверкала изумрудом живая изгородь, тянулась к небу настурция.
Клифф прошелся по балкону, завернул за угол и, опершись о перила, заглянул в зашторенное окно комнаты, которая прежде была спальней Линн.
Бледно-голубые шторы, тонкие как паутина, колыхались на легком ветру. Клифф не знал, плод ли это его воображения или действительно до него долетал слабый запах ее духов.
Он судорожно обхватил ладонями перила ограждения. Быть так близко от Линн и не иметь возможности дотронуться до нее – сущая пытка. Где она сейчас? В комнате? Видит ли она его? Может быть, поздними вечерами, когда ей не спится, она выходит во двор и сидит в том плетеном кресле? Думает ли она о нем?
С замиранием сердца он представил себе, как ночью украдкой выходит во двор и находит ее, одетую во что-нибудь воздушное и прозрачное, с растрепанными волосами; у нее бархатистая теплая кожа, голос звучит приглушенно и призывно.
Он опускается в кресло, сажает ее на колени и тихо укачивает. Целует, снимает с нее ночную рубашку, снова целует, и под его ласками тело ее пробуждается, воспламеняется, становится горячим и влажным, таким же горячим, как его желание...
Клифф стиснул зубы, заставив себя выбросить из головы бесплодные фантазии. Но разве может он думать о чем-то еще, когда запах ее духов был как бы разлит в вечернем воздухе?
С гримасой муки и отчаяния он оставил балкон и прошел в спальню.
Принял душ, пустив холодную воду, затем оделся и лег на кровать, навзничь. Он смотрел в потолок, но видел перед собой Линн.
Прозвенел звонок, напоминая ему, что наступило время ужина. Клифф поднялся, пригладил ладонью волосы, расправил плечи – он чувствовал себя, как перед битвой, – и спустился по лестнице. Перед дверью, которая вела в столовую, остановился в нерешительности.
Что, если, увидев сына Линн, он узнает в нем его отца, человека, которого заочно ненавидит всеми фибрами своей души? Глубоко вздохнув, Клифф толкнул дверь и вошел в столовую.
Детей в комнате не было.
С чувством облегчения он на мгновение прислонился к дверному косяку, собираясь с духом.
Однако его появление не осталось незамеченным. В следующее мгновение Клифф поймал на себе заинтересованный взгляд дородной матроны, которую уже встречал, когда приезжал сюда зимой. Она улыбалась ему, самым неестественным образом сложив губки бантиком, при этом предварительно выщипанные и густо накрашенные брови ее удивленно поползли вверх, образуя две гигантские дуги. Теперь она была не яркой блондинкой, а огненно-рыжей. Было видно, что дамочка тратит уйму времени на укладку, однако, несмотря на это, создавалось впечатление, как будто она только что с постели.
В атласном ядовито-фиолетовом пеньюаре, едва прикрывавшем пышную грудь, и атласных же домашних тапочках, украшенных перьями марабу, она сидела, закинув ногу на ногу, выставив на всеобщее обозрение необъятную ляжку. Вполне подошла бы на роль бандерши, заключил Клифф.
Однако как знать? Может, после ужина у нее и впрямь назначена репетиция? Оставалось надеяться, что так оно и есть.
Впрочем, глаза ее под опахалом непомерной длины ресниц радушно улыбались.
– Так-так! – радостно заверещала она. – А я вас помню. Значит, вы вернулись! Луиза была не очень-то многословна. Эди будет просто в восторге. Она находит, что вы такой милашка.
Милашка? Клиффу много чего приходилось слышать в свой адрес, но никто еще не называл его милашкой. По крайней мере, такого он припомнить не мог.
– Проходите же, садитесь, – продолжала женщина в атласном пеньюаре, похлопывая по спинке соседнего стула. – Не стесняйтесь, дорогой. Присаживайтесь и расскажите мне все о себе.
Клифф, точно загипнотизированный, покорно сел рядом с ней. В дверях кто-то громко прочистил горло, и он повернул голову, обрадовавшись, что подвернулся повод отвлечься от созерцания грандиозных форм соседки, которые, казалось, вот-вот перельются через край выреза ее пеньюара.
– Добрый вечер, – сказал он, поднимаясь навстречу двум новым дамам.
Одна очень немолодая, невысокого роста, полная особа с убеленными сединой волосами. Вторая – тщедушная миниатюрная женщина в очках, в сером сиротском платье с глухим воротничком. Он вспомнил, что видел ее в ноябре, и тогда она показалась ему старше.
– Белла, в самом деле, – обратилась та, что сидела за столом, к первой из вошедших дам, несмотря на свой преклонный возраст одетой более чем смело, – в доме джентльмен, и ты могла бы одеться и поприличнее.
– Что тебя не устраивает, Флоренс? – с невинным видом проворковала Белла. – Лучше посмотри на себя: спускаешься к завтраку в халате.
Флоренс презрительно фыркнула и, не скрывая возмущения, произнесла:
– Во-первых, это ужин, а во-вторых, не надо сравнивать мой халат с этим... – Она уничижительно указала на Беллу пальцем.
– Для тебя, возможно, и ужин, а для меня завтрак. – Белла обратилась к Клиффу, словно ища его поддержки: – Я только что встала. А теперь садитесь, я вас представлю, только сначала назовите свое имя. – С этими словами она кокетливо склонила голову, подставляя ему ухо.
– Белла! – зашипела Флоренс. – Ради Бога, веди себя пристойно!
Женщина в очках, стоящая за спиной Беллы, зарделась от смущения и прикрыла лицо ладошкой. Клифф заметил, как она прыснула со смеху. Он лукаво подмигнул ей. Флоренс грозно зыркнула на него; от этого взгляда Клифф едва не поперхнулся.
Чтобы хоть как-то разрядить накалившуюся атмосферу, он произнес:
– Меня зовут Клифф Форман.
Белла по-свойски похлопала его по ладони.
– Прекрасно. Мне нравятся мужчины с такими... мужественными именами. А тебе, Эди? – Она лучезарно улыбнулась женщине в сером; та кивнула, скромно потупив взор, и снова покраснела. – Это Эди Йорк и Флоренс Грэм. А я Белла Леклэр. Фло работает у этого палача-дантиста, старого доктора Левски. Никогда не ходите к нему, мой дорогой. Поверьте мне на слово, ничего хорошего из этого не выйдет.
Миссис Грэм возмущенно фыркнула, лицо у нее постепенно становилось одного цвета с ее пеньюаром. Она хотела что-то возразить, но Белла, не обращая на нее внимания, продолжала как ни в чем не бывало:
– Моя подруга Эди работает в детской библиотеке, хотя я все время твержу ей, что она получит гораздо больше удовольствия, если перейдет ко мне.
Мисс Йорк в очередной раз зарделась и захихикала. Миссис Грэм сурово цыкнула, но Белла уже переключилась на Клиффа, который интересовал ее куда больше, нежели товарки.
– Клифф, а вы чем занимаетесь? То есть помимо того, что разбиваете женские сердца? – Она положила ладонь себе на грудь и кокетливо подмигнула ему.
Клифф облегченно вздохнул, когда в комнату, держа в руках обернутую полотенцем корзиночку с бисквитами и деревянную миску с салатом, вошла Линн. С замиранием сердца он смотрел на нее, раскрасневшуюся от долгого стояния у плиты, в светло-желтой майке с короткими рукавами и открытыми плечами, подчеркивавшей идеальные пропорции груди и талии. Глаза ее притягивали его взор, подобно магнитам; Клифф как завороженный поднялся ей навстречу и, взяв корзинку, не глядя поставил на стол.
Белла отрывисто хохотнула – он едва не водрузил корзинку на стоявшую в центре стола масленку. Все его внимание в тот момент было обращено на Линн; ему было важно увидеть ее реакцию, увидеть, как загорелись ее глаза, а по щекам разлился розовый румянец.
Она не могла скрыть, что счастлива видеть его в своем доме.
Следом за ней в комнату вплыла Луиза – она несла дымящийся судок с «чили».
– Вы двое, ну-ка садитесь, – буркнула она, подходя к столу. – Пожирать друг друга взглядами будете после ужина, на крыльце. Я смазала диван-качалку, так что вы никому не помешаете.
– Я никогда никого не пожираю взглядом, – огрызнулась Линн, презирая себя за предательски заливший щеки румянец. – К тому же, Лу, как тебе, должно быть, известно, у меня масса дел, так что ты напрасно потратила время... и масло.
Я же говорила тебе, что не потерплю сводничества, было написано в ее горящем взоре.
Линн посмотрела на Беллу, на Эди, затем села. За столом воцарилась напряженная тишина. Присутствующие обменивались многозначительными взглядами и молчали.
Не смея поднять глаз, Линн сидела рядом с Клиффом, физически ощущая его близость, ловя себя на том, что ей действительно нестерпимо хочется после ужина остаться с ним наедине и упиваться его ласками, мерно покачиваясь на скрипучем диване-качалке.
– Надеюсь, вы уже знакомы, – сухо проронила она. – Тогда давайте ужинать.
Клифф понял, что детей за столом не будет, и неожиданно почувствовал, что в нем начинает закипать гнев. Что здесь, собственно, происходит? Линн нарочно прячет от него сына? Но зачем? Или она решила, что сможет целый месяц скрывать Майкла от него?
Он вспомнил, как она загнала Аманду в дом, как только увидела, что он качает девочку на качелях. Неужели она намерена прятать от него детей? Это безумие. Так дело не пойдет. Разве он здесь не для того, чтобы поближе узнать их?
– А где же дети, Линн? – спросил он.
– Дети спят.
– В самом деле? Так рано?
– Они же еще маленькие и должны ужинать раньше.
– Какая жалость, – сказал Клифф, наблюдая, как Линн накладывает себе «чили».
Лу замечательно готовила «чили», он получался густым и ароматным.
– А я надеялся их увидеть, – добавил Клифф.
– Манди ты уже видел, – напомнила ему Линн, пробуя «чили» на вкус.
Он видел Манди, а еще раньше видел и Майкла и сам отрекся от него. Она этого не забыла и не собирается так просто прощать. Так что если он намерен что-то доказать ей, то это будет непросто.
Клифф улыбнулся.
– Да, она замечательная девчушка. И очень похожа на тебя. А Майкл тоже похож на тебя?
Линн недобро покосилась на него. Манди вовсе не похожа на нее. Она похожа на Тейлора, и Клифф это знает. Он сам неоднократно говорил об этом. И он не может не помнить, что у Майкла такие же, как у него, темные волнистые волосы, такие же глаза, разве что чуть светлее. Впрочем, может, Клифф и не знает этого, потому что, когда он ушел, на голове у Майкла был всего лишь младенческий пушок, а глаза, как едва ли не у всех новорожденных, были небесно-голубыми, но...
– Нет, – сказала она. – Манди похожа на своего отца, неужели ты забыл?
– Ах да. – Улыбка слетела с его губ. – А Майкл? Он тоже похож на своего отца?
Линн вдруг поняла, что не в силах поддерживать этот двусмысленный разговор. Откинув со лба волосы, она резко встала из-за стола.
– Нет! Ни капельки не похож... Простите, мне кажется, малыш заплакал. Продолжайте без меня.
Линн бросилась к двери, в душе уже жалея, что позволила Клиффу остаться. Ничего у них не выйдет! Он так и будет докучать ей своими дурацкими вопросами, не веря ни единому ее слову!
ГЛАВА 16
Первой нарушила молчание Белла.
– Никто никогда не слышал об отце Майкла. Мы даже думали, что его нет в живых.
– Прошу меня извинить, – сказал Клифф, ловя на себе сердитый взгляд Луизы. – Я не думал, что так получится.
– Передо мной извиняться нечего, – буркнула она, однако, увидев, что он хочет встать из-за стола, остановила его. – Оставьте девочку в покое. Вы уже достаточно потрепали ей нервы.
Клифф рассеянно ковырялся в своей тарелке, пока Луиза не поставила вместо нее блюдце с лимонным пирогом.
Он откусил кусочек. Пирог таял во рту, и Клифф не заметил, как съел половину; затем, словно спохватившись, отодвинул блюдце в сторону и выпил кофе, который поставила перед ним домохозяйка.
После ужина, предоставив дамам заниматься своими делами, он незаметно вышел из дома и пустился заново открывать для себя окрестности, по которым когда-то бродил вместе с Линн. Он с грустью вспоминал то счастливое время, когда, оказавшись в обществе Тейлора и его жены, едва ли не впервые в жизни почувствовал себя членом одной большой и дружной семьи. Почему он не может изгнать из своей души демонов, чтобы вместе с Линн наслаждаться жизнью?
Нет, думал он, поворачивая к дому, демоны не оставили его. Они по-прежнему терзают его душу, не давая забыть о том, что Линн была ему неверна, что обманула его. Они потешались, издевались над ним, когда Линн на его глазах брала сына на руки, и сердце его разрывалось на части всякий раз, когда он видел перед собой этот плод ее измены.
И в тот вечер он снова позволил демонам одержать верх над рассудком. Он снова причинил ей боль. Приехать сюда было безумием. Он должен оставить ее, это будет самое лучшее, что он может сделать. Клифф нащупал в кармане ключи от машины.
Может быть, сесть в машину и уехать? А Луиза потом отправила бы ему его вещи по почте. Она будет только рада.
А Линн? Что почувствует она, когда, проснувшись утром, обнаружит, что он исчез? Будет ли она тосковать по нему или испытает лишь облегчение?
Он посмотрел на балкон, который соединял его и ее комнаты, и смутно различил знакомый силуэт. Она сидела в кресле на балконе, склонив голову. Над книгой? Нет, слишком темно. Что же она делает? Думает? Плачет? Молится?
Неожиданно, словно почувствовав на себе его пристальный взгляд, она посмотрела вниз и увидела его. У него перехватило дыхание, он хотел что-то сказать, но спазм сдавил горло. Линн встала, и некоторое время они смотрели друг на друга, не произнося ни звука. Затем она повернулась и исчезла в комнате, захлопнув за собой дверь.
Клифф поднялся на крыльцо, увидел диван-качалку, который Луиза предусмотрительно смазала, и опустился на него. Он чувствовал себя раздавленным, опустошенным, как чувствует себя человек, которому только что отвесили пощечину – заслуженную пощечину. Догадывается ли Линн, захлопывая перед ним дверь, что творится у него на душе?
Он сидел, откинувшись на спинку дивана, и вспоминал, как качал на качелях Аманду, вспоминал огненную копну ее волос, ее смеющиеся синие глаза, ее ангельский алый ротик, вспоминал, как она улыбалась ему. Линн сказала, что хочет удочерить девочку. Потому что любит ее. Любит ее просто так, без всяких условий, и не только потому, что она дочь ее покойного брата.
Клифф чувствовал, что и он мог бы полюбить девочку. Так почему же не Майкла?
Он хотел незаметно, через заднюю дверь, пробраться к себе на второй этаж. Но это означало проявить малодушие.
Встав, он нащупал в кармане ключ от входной двери, который ему дала Луиза. Она чуть ли не силой всучила ключ Клиффу, так ей хотелось, чтобы он согласился поселиться у них. С минуту он в нерешительности теребил ключ. Он помнил, что первоначально произвел на домохозяйку приятное впечатление. Тогда она, видимо, сочла, что и Линн вполне устроит его общество. Своим идиотским поведением сегодня вечером он все испортил. Что, если Луиза изменила свое отношение к нему? Так или иначе, ключ у него еще не отняли, и оставался шанс исправить положение, доказав ей, что первые впечатления ее не обманули.
Он не позволит никому – ни Луизе, ни досаждавшим ему демонам – разлучить его с Линн. Пусть Луиза недолюбливает его, пусть она, подобно его демонам, пытается отдалить от него Линн, как Линн пытается отдалить от него Майкла. Но он не даст этому осуществиться. Он будет бороться, бороться за свой брак с Линн. И на сей раз он победит.
– Хорошо погуляли? – спросила его Эди, когда он появился в гостиной, где они с миссис Грэм смотрели телевизор. Шумной, эксцентричной Беллы не было видно, и он вспомнил, что она работает в ночную смену. Клифф только боялся спросить где. Нарочито непринужденным тоном он заверил Эди, что прогулка была замечательной.
– Где я могу найти Луизу? – спросил он. Ему указали на дверь, которая вела на кухню, и он робко постучался.
– Входите, – крикнула Луиза и, увидев Клиффа, взяла пульт и выключила телевизор. – Стучать совсем необязательно. – По тону ее голоса можно было заключить, что она все еще сердита на него.
– Я не был уверен, что вы еще не спите, и не хотел вас беспокоить, – сказал он.
Луиза, которая сидела в кресле, выпрямилась и расправила плечи.
– Когда я ложусь спать, то закрываю дверь.
С этими словами она махнула рукой в сторону бывшей потайной комнаты, которую Тейлор и Энн обнаружили, ломая перегородку. – Когда я сплю, меня уже невозможно побеспокоить. Вы вольны входить на кухню, когда захотите. Как и все остальные.
Похоже, она не собиралась указывать ему на дверь.
– Ну что же вы, входите, – продолжала Луиза. – Терпеть не могу, когда торчат в дверях. Присаживайтесь. Выпьете чего-нибудь?
Клифф вошел и опустился в кресло напротив нее.
– Может, чашечку яда? – сказал он, смущенно улыбаясь.
Луиза фыркнула.
– Извините, но яд весь вышел. Кофе подойдет?
Клифф кивнул, и она, поднявшись по ступенькам, миновав проем, в котором он только что «торчал», исчезла на кухне. Клифф осмотрелся. Судя по всему, именно в этой, смежной с кухней комнате дети Линн проводят большую часть времени: здесь стояла большая коробка, доверху набитая игрушками, висели несколько полок с детскими книжками, на полу валялся пластмассовый трехколесный велосипед с лошадиной головой на руле. На диване лежала пара крохотных кроссовок «Рибок». Клифф с недоумением разглядывал их, пытаясь представить себе размеры человечка, который носит такую обувь, и чувствуя, как в душе у него – при мысли о том, что Линн сознательно прячет от него Майкла, – поднимается глухое раздражение.
– А где Линн? – спросил Клифф, когда Луиза вернулась, держа в руках две кружки кофе.
Он предпочел сделать вид, что не видел свою жену на балконе, не видел, как она демонстративно хлопнула перед ним дверью.
– Спит.
– Она... она что-нибудь ела?
Луиза покачала головой.
– Она сказала, что не голодна. Линн не ест, когда бывает чем-то расстроена.
Клифф кивнул.
– Да, я знаю.
Не представляя, что еще сказать, он принялся сосредоточенно рассматривать кружку. Наконец Луиза не выдержала:
– А если знаете, зачем расстраиваете ее? Вы что, нарочно?
Он сокрушенно покачал головой.
– Не знаю. Впрочем, вы правы: я действительно нарочно, но я не думал, что мои слова так расстроят ее. Ее лицо... – Он судорожно сглотнул. – Никогда не забуду, какое у нее было лицо...
– Но зачем вам понадобилось это говорить?
– Она прячет его от меня. Своего ребенка. Мне это неприятно. Она как будто не верит мне.
Луиза вопросительно вскинула брови.
– Ну и что? А почему она должна вам верить? Что вы сделали, чтобы заслужить ее доверие?
Клифф глотнул кофе, чтобы смочить пересохшее от волнения горло.
– Да, я вас понимаю.
Луиза пожала плечами.
– Линн никогда ни на кого не держит зла. Думаю, завтра все уляжется.
