Текст книги "Врата Атлантиды"

Автор книги: Эндрю Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

Для использования табака в медицинских целях афро-арабы в первую очередь лечились сухими листьями, которые прессовались до получения компактных кирпичиков. Впоследствии готовые кирпичики прикладывались к телу либо в чистом виде, либо в смешанном виде с другими веществами, например, древесным углем, который помогал разжечь табачные кирпичики. Это составляет резкий контраст культурам Америки, в которых листья табака сперва сушат, а затем измельчают их. Табак мог использоваться и в виде порошка, и в качестве микстуры, и в виде целых листьев, свернутых в шарик для жевания. А в Египте, возможно, применялся и способ заглатывания табачных шариков.

Африканская разновидность табака упоминается также в справочнике медицинских растений, составленном средневековым арабским врачом по имени Ибн аль-Байтар. Он определяет его как «особое растение, растущее на нагорьях вокруг Мекки и имеющее длинные, твердые, зеленые листья, скользкие на ощупь…» Более того, «в высоту это растение достигает человеческого роста… растет оно кучно… так что найти одиноко растущий табак невозможно». Более того, мы узнаем, что «принятое внутрь, оно очень помогает как противоядие при отравлениях ядами, а как наружное помогает при чесотке, раздражениях, зуде, долго не проходящем жаре, при коликах, желтухе и болях в печени…»

Еще одно свидетельство того, что табак не только рос в Африке задолго до эпохи Колумба, но и использовался арабами в курительно-ингаляционной медицине, находим в работах известного исследователя XIX в. капитана Д. Бингера. Он обнаружил, что табак использовался в Африке вместо денег, и записал, что «обитатели Дарфура [в Судане] называют табак на своем языке таба…»В Феззане и Триполи (Ливия) его именуют табгха.Мне доводилось читать касыду, или стихотворение, написанное Бакридом (потомком калифа Абу Бакра по прямой линии), где утверждается, что курение табака – это вовсе не грех. Стихи эти, насколько я могу судить, относятся к IX в. хиджры.

Это соответствует 1450 г., т. е. примерно за 40 лет до знаменитого путешествия Колумба. Более того, использование терминов туббак, табаи табгхадля обозначения курения табака, естественно, ставит вопрос о происхождении самого слова «тобакко», использовавшегося туземцами Карибских островов в доколумбовскую эпоху для обозначения самого акта курения и приспособления для последнего. Существование афро-арабских вариантов этого слова задолго до Колумба – это нечто гораздо большее, чем просто случайность. Значит, речь идёт об общем источнике происхождения этого слова, которое во всех своих вариантах означает одно и то же – курение табака?

Сходство звучания корней этих слов, означающих акт курения табака, делает эту тайну еще более непроницаемой, свидетельствуя о том, что либо он попал в Африку благодаря трансатлантическому контакту задолго до эпохи Колумба, либо, наоборот, был занесен в Америку путешественниками с Африканского континента. Если это так, то это может означать, что табак уже был известен по обе стороны Атлантики примерно ок. 1500 г. до н. э., то есть в районе даты самой ранней из найденных в Америке курительных трубок

Поскольку нам известно, что одна из разновидностей табака уже встречалась в Судане задолго до Колумба и пробы, взятые из мумифицированных останков правителей Западного Судана, свидетельствуют о высоком содержании никотина в тканях, то вполне возможно, что табак проник в Египет через Нубию. Но как узнать, когда это могло произойти? Ведь это могло случиться и на заре эпохи фараонов, и в середине XV в. Впрочем, информация о том, что в тканях египетских мумий обнаружен кокаин, только еще больше усложняет ситуацию. Ведь даже если мы можем попытаться объяснить находки табака в Древнем Египте распространением его туземного африканского вида, относительно кокаина сделать это никак невозможно. Как мы уже убедились, листья коки растут только в Америке, и жевание их – прерогатива только американских индейцев.

Какой бы фантастической ни показалась эта гипотеза, единственной реальной возможностью объяснить открытие кокаина в тканях египетских мумий является… признание существования торговых контактов между двумя континентами в глубокой древности. Более того, если листья коки действительно экспортировались таким образом, то вполне возможно, что точно так же из Центральной Америки в античный средиземноморский мир привозили и табак. Содержание табака и кокаина в мумифицированных останках одних и тех же высокопоставленных египтян убедительно подтверждает эту гипотезу. Кроме того, странная взаимосвязь между названиями самого акта табакокурения по обе стороны Атлантики означает общность терминологии и методов выращивания табака, а также и производства его за много веков до Колумба. Только определив античные торговые пути, мы сможем хотя бы приблизительно понять, каким образом сведения уцелевших обитателей Карибских островов о том ужасном катаклизме, который пришлось пережить их далеким предкам, могли достичь средиземноморского мира задолго до века Платона.

Южный континент

Неожиданную, поражающую воображение информацию о реальном источнике поставок наркотиков можно почерпнуть в следующем экстраординарном отчете. Спустя год после триумфального возвращения Колумба из Нового Света в 1493 г., король Испании Фердинанд и королева Изабелла подписали с королем Португалии Дон Жуаном договор о разделе Атлантического океана и земель, расположенных за ним, между двумя великими державами. Испании принадлежало все, что находится к западу от линии раздела, включая все те территории, которым Колумб уже дал имена правителей Кастилии и Арагона. Португалия, в свою очередь, получала в свое владение все земли, открытые к востоку от указанной линии, что пока что давало ей суверенитет всего лишь над Азорскими островами, о. Мадейра и островами Зеленого Мыса. Но в действительности у нас есть все основания предполагать, что король Португалии уже обладал сведениями о существовании огромного южного континента в рамках территорий, отходящих, согласно договору, к нему.

Мы, естественно, говорим об Южной Америке и, в частности, о Бразилии, о существовании которой было давно известно чернокожим африканцам и арабскому населению Западной Африки. Со временем эта информация стала известной и португальским мореплавателям и купцам, которые, естественно, привезли ее на родину. Упустив возможность открыть Вест-Индию, король Португалии больше не желал повторять прежних ошибок. Вот почему он и предложил заключить договор между двумя державами.

Но перед подписанием в 1494 г. так называемого Тордесильясского договора Изабелла и Фердинанд прибегли к услугам шпионов, чтобы выведать информацию о предполагаемом южном континенте. Однако по не вполне ясной причине испанские монархи явно недооценили информацию, предоставленную им советниками. И хотя Колумб во время своего третьего плавания в 1498 г. действительно открыл Южно-Американский континент, он так и не ступил на него с борта своего корабля, предоставив португальскому мореплавателю Педро Альваресу Кабралу возможность в 1500 г. закрепить Бразилию за Португалией. Как и было оговорено, побережье новооткрытой территории лежало к востоку от линии раздела, а это означало, что, согласно договору, она по закону принадлежала Португалии.

Это, без сомнения, явилось тяжелым ударом для правителей Испании, осознавших, что им ни в коем случае не следовало подписывать пресловутый договор. Более того, один из советников, рассказавших все, что ему было известно о континенте, лежащем к югу, ранее уже излагал королю с королевой, а также Колумбу самые реальные доказательства его существования. В письме к Колумбу, датированном 8 августа 1495 г., Хайме Феррер де Бланес, замечательный испанский географ и торговец драгоценными камнями, заявляет, что он слышал от «индуэсов, арабов и эфиопов [т. е. чернокожих африканцев]» и от «многих собеседников в бытность мою на Леванте, в Алькаире и Домасе», что «в полуденных странах есть удивительные и драгоценные вещи, например, самоцветные камни, золото, пряности и снадобья…(курсив автора)». Более того, «жители там чернокожие или смуглые… и когда ваша светлость найдет тамошних жителей, у нее не будет недостатка в вышеназванных ценностях».

Какие «снадобья» имел в виду Феррер, утверждая, что «в полуденных странах» в них «не будет недостатка»? Может быть, это просто лекарственные снадобья или нечто более экзотическое, например, табак и кокаин? Увы, этого мы никогда не узнаем, хотя эта информация несомненно указывает на возможность того, что между Западно-Африканским побережьем и Америкой еще с древности существовали трансатлантические маршруты. Еще более важен тот факт, что в числе важнейших предметов торговли, составлявших предмет обмена между двумя континентами, упоминаются «снадобья» – вполне возможно, наркотики, – которые получили распространение в Египте в начале I тысячелетия до н. э.

Но если египтяне эпохи фараонов действительно были знакомы с такими наркотическими снадобьями, как табак и листья коки, кто же занимался трансатлантическими перевозками и поставками этих товаров? Были ли эти мореходы аборигенами Америки или эти драгоценные товары поставлялись какой-то из известных нам морских цивилизаций района Средиземноморья или Красного моря? Так как у нас нет никаких серьезных оснований, чтобы утверждать, что представители какой-либо архаической цивилизации доколумбовской Америки совершали регулярные визиты в Старый Свет, мы вынуждены искать разгадку этой тайны в другом месте. А значит, мы должны спросить себя: были ли древние египтяне в состоянии самостоятельно наладить торговые контакты с Американским континентом или они были всего лишь потребителями наркотиков класса А, которые, видимо, производились в тропическом раю, лежащем где-то далеко за Западным океаном? Помня обо всем этом, мы должны внимательно изучить возможности осуществления дальних морских плаваний, которыми реально располагали древние египтяне.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ОЛЬМЕКИ И СЛОНЫ

С южной стороны Великой пирамиды находится длинное, приземистое, сверкающее стеклом здание, известное как Музей Ладьи. Внутри него вас ждет встреча с одним из двух больших погребальных кораблей, обнаруженных в выложенных камнем глубоких камерах, которые расположены у основания этого чуда Древнего мира, возведенного фараоном Хуфу (Хеопсом) около 4500 лет тому назад. Эта огромная ладья, или, точнее сказать, корабль, выполненный из ливанского кедра, имеет 43,3 метра в длину, 5,9 метра – в ширину, а его расчетное водоизмещение составляет 45 тонн.

Египтологи уверяют нас, что назначение таких кораблей – позволить душе умершего фараона – в данном случае Хуфу – совершить свое последнее плавание в страну мертвых. Такая погребальная практика была общепринятой в Древнем Египте. Например, до 12 еще более древних ладей длиной от 18 до 21 метра были обнаружены в пределах Северного кладбища в Абидосе на юге Египта. Эти образцы, обнаруженные в 1991 г. и раскопанные лишь частично, относятся к самым ранним временам египетской истории, известным как раннединастический, или архаический период (ок. 3100–2700 гг. до н. э.). Другие камеры для таких же ладей были недавно открыты в некрополях эпохи раннединастического периода в нескольких древних местностях, в частности – в Саккаре и Хельване.

При виде этих горделивых древних форм просто дух захватывает от восхищения! Этот высокий нос, прочные весла и центральная каюта – все, буквально все создает впечатление уверенности и спокойствия, опирающегося на глубокое понимание искусства мореплавания, понимание, накопленное не веками, а многими тысячами лет. Право, легко представить такой корабль в открытом море режущим гребни волн навстречу неведомой далекой стране.

Однако это впечатление весьма обманчиво, ибо ладья Хуфу отнюдь не предназначалась для плавания в открытом море. Вся конструкция стянута с помощью толстой веревки, пропущенной через ряды отверстий и пазов, идущих по всему корпусу. Спущенная на воду, ладья будет страшно протекать и вскоре пойдет ко дну на самой спокойной воде. Когда ученые поняли это, они высказали предположение, что Египет просто скрывал свое высокое искусство мореплавания от чужеземных культур. Что ж, вполне возможно, но такая ладья сама по себе– замечательное свидетельство того, что египтяне действительно обладали большими мореходными кораблями, способными отправиться в длительное морское плавание.

До нас дошла, например, история персидского морехода по имени Сатаспес, который в 470 г. до н. э. получил от царя Ксеркса повеление совершить плавание вокруг Африки. Исполняя повеление, Сатаспес отправился в Египет, где приобрел корабль, нанял команду моряков и отплыл в направлении на запад, за Геркулесовы столбы. Он без всяких препятствий миновал оконечность побережья Ливии, «известную как Мыс Солоис», а затем взял курс на юго-запад. После «многих месяцев плавания», убедившись, что хотя он преодолел множество морей, впереди его ждет еще больше, он повернул назад, в Египет. По возвращении ко двору персидского царя Сатаспес заявил, что ему не удалось закончить плавание до намеченной цели, «потому что корабль остановился и не желал двигаться дальше». Однако Ксеркса эти объяснения не убедили, и он приказал посадить несчастного мореплавателя на кол!

Рассказ о плавании Сатаспеса был записан греческим историком Геродотом, который утверждал, что узнал эту историю от карфагенян. Если это соответствовало действительности, мы вправе усматривать в ней еще одну попытку этого предприимчивого и неугомонного народа распустить слухи о непреодолимых препятствиях, создаваемых мелководьями и водорослями, чтобы помешать чужеземцам исследовать океан за Геркулесовыми столбами. Независимо от этого факта, данная история в очередной раз свидетельствует о высокой мореходной репутации египетских кораблей во времена державы персов. Более того, это убедительное доказательство, что высокий уровень кораблестроения в Египте существовал уже как минимум за 1500 лет до н. э.

История о Моряке, Потерпевшем кораблекрушение

Среди всевозможных египетских древностей, хранящихся в Императорском музее в Санкт-Петербурге, есть один папирус невыясненного происхождения. Этот папирус, помеченный знаками «П. Ленинград 1115», рассказывает историю Моряка, Потерпевшего кораблекрушение, то есть содержит древнеегипетский текст, по лингвистическим атрибутам относимый к эпохе Среднего царства (ок. 2135–1796 гг. до н. э.). Если он действительно основан на исторически достоверных данных, то это означает, что он хранит память о длительных морских путешествиях, предпринимавшихся египетскими мореплавателями в ту отдаленную эпоху, а может быть – и в более древние времена.

История рассказывает о чиновнике высокого ранга, возвращавшемся из морского путешествия, во время которого он оказался на берегу и не смог выяснить, какова судьба корабля, на котором он был послан. Естественно, он понимал, какая мрачная участь ожидает его при дворе фараона. Провожатый успокаивал чиновника, говоря, что он еще должен благодарить судьбу за то, что возвратился на родину цел и невредим. Затем провожатый рассказал чиновнику о случае, когда он сам едва избежал смерти в таком же длительном путешествии. Для нас особый интерес представляют мелкие подробности этой истории.

Согласно рассказу провожатого, он вместе с остатками команды корабля был послан на фараоновы рудники, расположенные где-то в чужих землях, на корабле размером 120 кубитов (от 54 до 66 метров) длиной и 40 кубитов (от 18 до 22 метров) шириной. Эти замеры, если они, разумеется, точны, говорят о корабле поистине огромных размеров, большем, чем церемониальная погребальная ладья, найденная в окрестностях Гизы, и гораздо большем, чем купеческие суда и каравеллы, на которых Христофор Колумб со своей командой достиг берегов Нового Света.

Команда из 120 человек были «отборными людьми со всего Египта»; чтобы подтвердить эти слова, текст говорит, что «взглянули они на небо, и поглядели они на землю» (или в другом переводе «видели они небеса и видели землю»). Это означает, что им прежде уже доводилось совершать столь длительные путешествия и они были знакомы с искусством навигации по звездам. Кроме того, команда могла «предсказать приближение шторма задолго до его появления и бурю задолго до того, как она разразится», а это само по себе указывает, что они обладали умением предсказывать изменения погоды на море.

Далее история повествует о том, как провожатый потерпел кораблекрушение после того, как на корабль обрушились волны высотой 8 кубитов (от 3,4 до 4,4 метра). Все члены команды, кроме него, погибли, и когда прибоем его тело вынесло на «остров ка»,он пролежал на нем в полном одиночестве целых три дня, пока не увидел огромного бородатого змея длиной 30 кубитов (от 13,5 до 16,5 метра). Змей обратился к мореходу и поведал ему, что он – единственный уцелевший в живых из целого семейства в 75 змей, которое жило на острове до тех пор, пока «с неба не упала звезда и все они [змеи] были сожжены ею».

Далее чудовище поведало, что вскоре придет корабль и отвезет Моряка, Потерпевшего кораблекрушение, домой, на родину. Когда он прибыл, египтянин сказал своему хозяину, что намерен оставить на острове огромные сокровища в знак признательности за участие, проявленное к нему. Далее история продолжает:

«Тогда он [змей] рассмеялся надо мной и тем, что я ему сказал. Мои слова, видимо, показались ему нелепыми. Затем он обратился ко мне: «Ты, как я вижу, не слишком богат миррой и всевозможными фимиамами. Знай, что я – повелитель Пунта и вся мирра принадлежит мне. Масло-дзоте, которое ты обещаешь прислать мне, в изобилии имеется на этом острове. Более того, когда ты покинешь эти места, ты уже никогда не увидишь этого острова. На его месте будет плескаться вода».

Вышеприведенный отрывок часто цитируют авторы исторических и мистических романов об эпохе античности, чтобы придать больше весомости своей теории о том, что у египтян в эпоху фараонов тоже существовала собственная концепция райского острова, где в изобилии растут всевозможные плоды и фрукты; причем остров этот тоже был уничтожен пожаром и наводнением. Но на основании современных научных знаний о географии Египта нам известно, что таинственная земля Пунт лежала к югу от Египта, где-то за Эфиопией. Научные свидетельства говорят о том, что мифический «остров ка» мог быть расположен на восточном побережье Африки, вероятнее всего – поблизости от современного Сомали.

Характер и причины разрушения острова будут рассмотрены в отдельной главе. Однако важность этой истории заключается в том, что она – свидетельство того, что цари (фараоны) Египта регулярно отправляли дальние морские экспедиции для добычи полезных ископаемых, вероятнее всего – редких металлов и драгоценных камней. История о Моряке, Потерпевшем кораблекрушение, свидетельствует также о том, что в эпоху Среднего царства в Египте строились огромные мореходные суда, наподобие того, о котором рассказывается и в этой книге, и в истории персиянина Сатаспеса, приводимой Геродотом, и управлялись эти суда не чужеземными командами, а искусными египетскими мореплавателями.

Благодаря настенным надписям нам известно также, что в правление египетской царицы Хатшепсут (1490–1468 гг. до н. э.) в сказочную страну Пунт была отправлена целая флотилия кораблей. Надписи в храме-усыпальнице Хатшепсут в Дейр эль-Бахри, что к западу от Фив, рассказывают об этой знаменитой экспедиции и сообщают, что наряду с большой коллекцией различных экзотических животных в Египет для пересадки было доставлено 31 живое мирровое дерево. На стенах храма изображены также роскошные сцены, показывающие процветание этой далекой страны, несмотря на то, что до сих пор остается не вполне ясным, куда именно мог направиться флот во время своего дальнего плавания.

Эллиот Смит и египтяне

Итак, оценив по достоинству мореходное искусство египтян, мы должны задаться вопросом: а были ли их суда в состоянии пересечь Западный океан? А если да, то могли ли они достичь Америки? Право, это мысль исключительной важности, и она сразу же завладела воображением ученых и мистиков, как только эта теория была впервые предана гласности еще в XVII в. немецким иезуитом, ученым и физиком Атанасиусом Кирхером (1602–1680) в его труде «Oedipus AEgyptiacus» [12]12
  «Oedipus AEgyptiacus» – «Эдип египтянин».


[Закрыть]. Эта книга высказывает постулат о колонизации египтянами не только Американского континента, но и Индии, Китая и Японии.

В числе наиболее смелых ученых, занимавшихся этой проблемой, следует назвать уроженца Австралии Грэфтона Эллиота Смита, египтолога и специалиста по анатомии мозга. В своей книге, озаглавленной «Слоны и этнологи», которая была опубликована в 1924 г., он отстаивает теорию проникновения египетской культуры в обе Америки через Индию и Китай, рассматривая в качестве важного аргумента в пользу своей гипотезы резной рельеф на памятной стеле, найденный в Копане, городе майя в Гондурасе. По его мнению, эта стела, значащаяся в каталогах как стела В, изображает головы двух слонов, обращенных спиной друг к другу, причем на каждом восседает свой наездник. Однако ученые, придерживающиеся более традиционных взглядов, утверждают, что это никакие не слоны, а попугаи ара. Это суждение вызвало язвительные насмешки Смита. Истина же состоит в том, что никто не может с уверенностью утверждать, попугаи это или нет. Как мы увидим, свидетельств о имевших место в древности контактах между Юго-Восточной Азией и Центральной Америкой в последние годы стало хоть отбавляй.

Головы ольмеков

Предположения о торговле или, по крайней мере, контактах древних египтян с жителями обеих Америк получили мощный аргумент в свою поддержку в 1970-е гг. благодаря усилиям путешественника и исследователя Тура Хейердала, совершившего на своем судне «Ра-II» успешное плавание из Марокко на о. Барбадос, входящий в Карибский архипелаг. Хейердал как бы проложил путь к дальнейшим исследованиям и открытиям в области изучения трансатлантических контактов в далеком прошлом. Эту тему избрал и индийский писатель Рафик Али Джайразбхой. В период между 1974 и 1992 гг. он выпустил три книги, посвященные культурным, архитектурным, художественным и религиозным параллелям между Египтом эпохи фараонов, Китаем и ранними культурами Центральной Америки, в частности, цивилизацией ольмеков, которая процветала в Мексике в период между 1200 и 400 гг. до н. э..Именно культура ольмеков и создала те самые знаменитые каменные головы, регулярно упоминаемые в качестве доказательства контактов между Африкой и Америкой, имевших место в доисторические времена. Вообще до наших дней сохранилось двенадцать таких голов: четыре в крупнейшем центре ольмеков Ла Вента в штате Табаско, семь – в Сан-Лоренцо, на Рио Чикито и еще одна – в Трес Запотес, неподалеку от Хуэиапана в штате Веракрус. Все они высечены из цельной глыбы базальта; вес каждой из них достигает 20 тонн.

Из числа изваяний, выставленных в парке-музее де Ла Вента в Вильяхермоза (первоначальное местонахождение голов, Ла Вента, было разрушено в результате коммерческого освоения территории этого региона), высота одной из голов составляет 2,55 метра, а окружность достигает 6,6 метра. У другой, высота которой составляет 2,7 метра, верхняя часть макушки плоская, что указывает на то, что эта голова некогда использовалась в качестве алтаря. От уха головы до ее рта проходит специальная трубка, через которую можно говорить. Таким образом, во время каких-то древних церемониалов голова могла выполнять функцию оракула. У голов также весьма странная прическа, которую обычно описывают как «шлемовидный купол», перевернутый чайник или шлем игрока в американский футбол. Некоторые головы имеют зубы весьма характерной, индивидуальной формы, а также особые затычки для ушей, имеющие самую разную форму, например, резной крест. Любопытно, что, когда их обнаружили, все головы в Ла Вента были обращены лицом на восток, в сторону восходящего солнца.

Широкие лица, пухлые щеки, округлые челюсти, полные губы и плоские носы придают им несомненное сходство с неграми Черной Африки. Но еще более удивительны их громадные размеры и вес и особое положение в таких культовых центрах, как Ла Вента и Сан-Лоренцо. Все это говорит о том, что головы эти воспроизводят черты людей с исключительно высоким социальным статусом в ольмекском обществе.

Иностранные туристы впервые подметили африканские черты у голов ольмеков еще в 1862 г. Путешественник по имени Хосе Мария Мельгар-и-Серрано совершал поездку по провинции Сан Андреас Тукстла (штат Веракрус) и неожиданно узнал о недавнем открытии в местечке Трес Запотес, неподалеку от Хуэиапана, человеческой головы, высеченной из огромного монолита. Приехав туда, он приказал полностью очистить голову от мха и почвы и был буквально поражен увиденным. В бюллетене Мексиканского географического и статистического общества Серрано писал, что колоссальная голова была

«…подлинным произведением искусства… без всякого преувеличения, образцом величественной скульптуры, но более всего я был удивлен тем, что тип лица статуи относится к эфиопскому (т. е. негритянскому). Я пришел к выводу, что в этом регионе явно побывали негры, и притом – в одну из древнейших эпох в истории человечества».

Среди ольмекских голов этот тип является уникальным, что позволяет нам заключить, что личности, чьи портреты запечатлели каменные головы, были либо выдающимися вождями, либо особо почитаемыми предками. Более того, большое число небольших терракотовых статуэток, также, по-видимому, изображавших чернокожих африканцев, впоследствии было найдено в самых разных местах, принадлежавших не только к зоне расселения ольмеков, но и к регионам распространения других ранних культур Древней Мексики. Как и гигантские головы, они несут на себе весьма характерные признаки: широкие лица, толстые губы и плоские носы. Кроме всех этих черт, многие из изображенных имели густые вьющиеся волосы и характерные племенные шрамы (татуировки?). Другие свидетельства присутствия среди ольмеков чернокожих африканцев были получены в результате исследования 98 скелетов, найденных на древнем кладбище в Тлатилко. Польский краниолог [13]13
  Краниология – наука, изучающая особенности строения черепа человека.


[Закрыть]Анджей Вейрчиньски установил, что 13,5 % черепов могут быть непосредственно сопоставлены со скелетами коренных жителей Африки. Собрание из 25 скелетов с гораздо более позднего ольмекского кладбища в Керро де ла Мезас позволило получить цифры, показывающие, что лишь у 4,5 % обследованных черепов сохранились африканские черты. Это указывает, что за прошедший период смешанные браки с местными жителями привели к заметному сокращению мужчин африканского типа в местной общине. Единственный вывод, который можно сделать на основе этих фактов, заключается в том, что африканцы-негры появились среди ольмеков в глубокой древности, активно повлияв на формирование их культуры, но в последующие эпохи их процент многократно сократился.

В 1950-е годы для изучения останков органического материала на кладбище в Ла Вента был применен радиоуглеродный анализ с использованием изотопов углерода-14. Совместная экспедиция Национального географического общества, Смитсоновского института и Калифорнийского университета позволила получить датировку ок. 814 г. до н. э. (+/– 134 г.). Теперь мы знаем, что активное строительство в Ла Вента началось ок. 1100 г. до н. э. и внезапно прекратилось ок. 400 г. до н. э.

Таким образом, если колоссальные головы и терракотовые статуэтки действительно воспроизводят черты чернокожих африканцев, как настаивают многие авторы исторических романов, то это бесспорно означает, что между Африкой и регионом Мексиканского залива в период примерно между 1100 г. и 400 г. до н. э. существовали трансокеанские контакты. Вполне понятно, ученые склонны уклониться от окончательного решения этой проблемы, хотя Джайразбхой и другие, например, известный лингвист, антрополог и писатель Иван Ван Сертима из Рутжерского университета, пришли к выводу, что чернокожие африканцы прибыли в Мексику из Египта. Что касается Джайразбхоя, то он просто убежден, что они [т. е. египтяне. – Прим. перев.]совершили плавание в эти места в годы правления Рамзеса III (1182–1151 гг. до н. э.), который говорил о морском путешествии по «перевернутым водам» к горе под названием Ману, которая, как утверждали, находилась «на крайнем западе на самом краю Подземного царства». Он полагает, что здесь имеется в виду морское путешествие «через Атлантику» в Мексику, состоявшееся в 1187 г. до н. э., то есть примерно в эпоху возникновения цивилизации ольмеков. Ван Сертима, соглашаясь со многими положениями, выдвинутыми Джайразбхоем в его книге, считает, что каменные головы – это портреты нубийских царей, правивших Египтом в период между 7б1 и 656 гг. до н. э. и создавших культовые центры ольмеков, такие, как святилища в Ла Вента и Трес Запотес.

Все это – весьма смелые и решительные утверждения, которые могут оказаться в чем-то и не лишенными оснований. Но все они страдают от внутренней противоречивости, которую необходимо будет преодолеть, если стремиться к серьезным выводам. Во-первых, нет никаких оснований рассматривать легендарное путешествие Рамзеса III в горы «на Крайнем Западе» как реальный исторический факт. Эта история скорее напоминает своего рода символическое путешествие в подземный мир ( дуат), некую подземную область, через которую солнце, как гласят предания, проходит каждой ночью, совершая путь от заката к восходу. В религии древних египтян умерший фараон должен был отправиться в эту мрачную реальность, совершая плавание на солнечной ладье с запада на восток, прежде чем окончательно уйти в загробный мир. Более того, хотя дата возникновения цивилизации ольмеков (ок. 1200 г. до н. э.), совпадающая с периодом правления Рамзеса III, установлена произвольно, сегодня уже ясно, что ее возникновение следует отнести как минимум к 1500 г. до н. э. Очевидно, что такое изменение хронологических координат ставит под сомнение всю аргументацию Джайразбхоя и проблематику, которую он рассматривает в своей книге «Древние египтяне и китайцы в Америке», вышедшей в 1974 г.

Аргументы Вана немногим убедительнее. Во-первых, нет никаких оснований предполагать, что колоссальные головы из святилища Ла Вента датируются периодом правления нубийской династии царей в Египте, примерно 751–656 гг. до н. э. Эти даты совпадают с III и IV этапами строительства святилища, имевшими место между 800 и 400 гг. до н. э. Но гораздо реальнее полагать, что они относятся ко II этапу строительства, ок. 1000 – 800 гг. до н. э. Именно к этому времени относится основание огромного внутреннего двора и начало работ по возведению знаменитой десятисторонней пирамиды в Ла Вента, которую Ван Сертима также признает свидетельством контактов нубийцев с ольмеками. Кроме того, нет никаких сведений о том, что нубийские правители Египта совершали столь дальние морские путешествия к отдаленным землям на крайнем западе. Более того, в святилище ольмеков не обнаружено никаких несомненно египетских артефактов, точно так же, как и в самом Египте не найдено никаких материальных следов культуры ольмеков.