Текст книги "Благие пути (СИ)"

Автор книги: Ена Вольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Разве старуха не должна была заявиться? Я надеялась послушать ее нелепые оправдания.

– А я с самого начала говорил тебе, что письмо стоило отдавать полегче или в конце. Сердечко у нашей Маргарет не железное.

– Она, что?.. – глаза ее сверкнули в свете фонарей.

– Отведите нас на этот завод! – прервал их громкий голос Кира, озвучивая общую волю собрания.

– Я возьму с собой лишь троих, не считая нашей подруги! Большой группе в каналах не место! Возьмите фонари! Встретимся через час за тем холмом! – а когда толпа начала расходиться, он нагнулся к Фарвин и коротко ответил: – Да. Советую туда сейчас не соваться, если не хочешь навлечь на себя подозрения. Нас здесь и так не слишком жалуют, – после чего спрыгнул со стола и пошел к своему дому, оставив девушку наедине с ночью и отчего-то проснувшимся чувством вины.

В тринадцатый час с родными запрись

Далек Рейнхарм от больших городов и их проблем, и жизнь течет там своей чередой. Студенты академии прогуливаются по улочкам студгородка, наслаждаясь рваным светом фонарей и заклятий и ловя редкие дни спокойной погоды. Лишь в одном доме насыщенный бедой воздух едва проходил в легкие.

Бабуля Бренан сидела на веранде под старой чадящей керосинкой и пила холодный чай, разбавленный крепким алкоголем. Не то, чтобы она сильно увлекалась подобным, но в последние дни обычные успокаивающие чаи уже не помогали, так что старушка взялась за метод, выученный еще в юности, когда ее приставили служанкой к сыночку мелких аристократов, коим принадлежала их семья. Вилья поежилась от холода. Дверь на веранде давно рассохлась и пропускала холодный воздух, как решето. Однако заходить внутрь Вилья не собиралась. Холод успокаивал и позволял собраться с мыслями.

Прошло больше месяца с тех пор, как ее внучка с подружкой уехали в Сильверон. И не было печали: девчонки не глупы да и Аша вряд ли оставит их без пригляду. Но случился телефонный звонок. Примерно шесть дней назад Аша сообщила, что девочки скоро должны вернуться домой. Добрая весть и милое предупреждение. Так решила бы Вилья, не знай она свою дочь. Пусть Аша отнекивалась и смеялась ей в трубку, скрыть волнения она не смогла. А заставить волноваться Ашу… По этим моментам можно было отслеживать черные дни в истории семьи.

Дверь в прихожую распахнулась, и Дориан, опираясь на пару деревянных костылей, вышел на веранду, чуть ли не волоча закатанную в гипс ногу. Чуть больше недели назад врачи госпиталя убедились, что все срастается, как нужно, а парень, в основном, способен позаботиться о себе, и отправили его долечиваться домой. Ожоги давно сошли, и теперь оставалось лишь ждать, пока заживет нога. Доковыляв до стола, за которым обедали жарким летом, он опустился на стул рядом с бабушкой и отставил костыли в сторону.

– Как ты, бабуль? – тихо спросил Дориан, отмахиваясь от дыма.

Вилья перевела на него бездумный взгляд, достала из-под стола бутылку и молча долила себе в кружку.

– Понятно, можешь не говорить, – вдохнул он. – Я пытался связаться с мамой…

– Мне Аша только успокоительное в уши заливает! – отмахнулась Вилья и приложилась к кружке.

– Мне тоже, – пожал плечами Дориан. – Только сейчас трубку почему-то взяла Аделина, – Вилья недоверчиво посмотрела на внука.

– Она что-то знает?

Парень покачал головой.

– Они тоже ищут Илинею.

– Тогда ничего больше не говори, – подняла руку Вилья. – Ты же не хочешь, чтоб бабку увезли в госпиталь? – Дориан слабо улыбнулся.

Он с самого начала знал, что их поиски в лучшем случае провалятся. Но радио голосило об отставке повинного министра, а значит, дела могли обстоять куда хуже. Сильные мира сего обид не прощают. Особенно, если эти обиды лишили их званий и сорвали планы. Дориан неслышно вздохнул. Был ли шанс разубедить шальную сестрицу или все давно предрешено?

– Знаешь, по крайней мере, эти дурочки вместе. Глядишь, выберутся и будут нам потом рассказывать свои неправдоподобные сказочки, – Дориан с улыбкой посмотрел на звездное небо. Быть может Рида сейчас смотрит на те же звезды.

– Да уж, – прокряхтела Вилья, поднимаясь со стула, – выберутся. Придут – взгрею обеих. Может, хоть так мозг на место встанет!

Вилья убрала бутылку в старый деревянный шкаф и направилась в дом, бурча себе что-то под нос о том, как розгами будет перегонять мозги в голову. Дориан беззлобно усмехнулся. Правильно, бабуля, ругайся! Все, что угодно лучше смрада умирающей надежды. Рано их хоронить. В конце концов, кто знает, быть может, они задержались в пути. Быть может, сломался поезд или их застала непогода.

Дориан с трудом придвинулся к окну и посмотрел в бездонное ночное небо. Была ли возможность отговорить ее? Едва ли. Пусть все это время жили вместе, пути их разошлись двенадцать лет назад. Пусть брат с сестрою любят друг друга, но и слова их уже не столь весомы, ибо на чаше весов у обоих появилось много других вещей. Друг другу лишь мосты, связующие с прошлым, с простым и понятным детством. Но сколь бы далеки ни были их пути, над ними по-прежнему одно и то же небо. И покуда этот факт неизменен, остальное не страшно!

– Я знаю, ты где-то там, далеко. Не знаю, что с тобой случилось, насколько тебе плохо, тяжело и страшно, не знаю, как далеко ты от нас, но уверен, что ты со всем справишься! Ты сильная и смелая, и невероятно упрямая, и рядом с тобой верная подруга. И… ты нужна нам! Ты нужна мне… Возвращайся скорее…

Глубоко вдохнув, Вилья широко раскрыла дверь.

– Пойдем в дом, Дориан, не хватало еще простыть!

Одиночка исчезнет во тьме

Светловолосая женщина в плотном шерстяном платье бродила по обширной лаборатории и записывала что-то химическим карандашом в маленькой тетрадке. Всех ученых, занимавшихся разработкой препарата, согнали в столовую, не найдя в загородном здании места получше. Кристин хмуро оглядывала столы и ящики, сопоставляя реактивы с согласованной рецептурой. Этим нудным и бесполезным для нее делом должен был заниматься Михель, но несколько дней назад разведка доложила, что его труп нашли в каналах. Так что Михель не только не забрал имеющуюся работу, но и подкинул новую. Только Асамунам могло хватить наглости убить человека Венделия, но прямых доказательств не было, а без них просто неприятные разборки с триархами несомненно превратятся в настоящий кошмар. А если добавить сюда, что последняя отправленная им партия препарата была ядом… Кристин встряхнулась, возвращая внимание к записям ученых.

Исследователи из центра подтвердили, что при производстве были нарушены пропорции, и, само собой, все рабочие только руками разводят. Действовали по заданной рецептуре. Кристин зло ударила тетрадью о стол и села на облупившийся стул. Столько времени уходит впустую! Беспрекословное исполнение хотелок Аврила, доказательства собственной верности… Она забрала с него всю грязную работу и инсценировала собственную смерть для ее выполнения. Каналы, Асамуны, эксперименты. «Кристин, достань то! Кристин, найди это! Кристин, я хочу, чтобы они исчезли! Ох, Кристин, кажется, я вложил в это кучу денег, а оно почему-то сдохло! Убери это и найди мне новую прислугу!» С момента заключения их соглашения министр вольготно пристроился на белоснежной шее приезжей колдуньи, перестав даже палец о палец ударять! И ради чего все это? Деньги Венделия? Связи в Мэтримониуме? Пока что это не особо работало на нее. Женщина устало застонала, схватившись за лицо.

– Вы нужны друг другу, Крис, вы нужны друг другу! – пробурчала она себе в ладони, но, похоже, сама себе уже не верила.

– Сиера Мауэр? – один из охранников Венделия деликатно позвал ее из-за едва приоткрытой двери. – Вы не устали? Уже довольно поздно. Мы могли бы вернуться к этому утром…

– Мы уже сейчас ничего не можем найти! За ночь могут подчистить оставшиеся следы! Если мы не найдем виновного… С Аврилом будешь разговаривать сам! – резко подавшись вперед, рявкнула Кристин, а вернувшись в прежнее положение, поправила волосы и тихо проворчала: – У меня на него уже… никакой дипломатии не хватает!

– Но, сиера, мы уже три дня копошимся на производстве!

– Точно… тря дня… Фенс все еще сидит под «домашним арестом», – бормотала колдунья себе под нос. – Напиши Аврилу о результатах расследования, пусть отпустит беднягу.

– Как прикажете! – вытянулся охранник и уже на выходе уточнил: – Так что мне сказать остальным?

– Кхм-м, пусть собираются. Мне нужно еще немного времени, чтобы проверить оставшиеся записи. Думаю, получаса должно хватить. Встретимся в холле.

– А что делать с учеными?

– Забери у них ключи, и пусть расходятся по домам. Кто попробует сбежать из города сразу станет виновником. Еще вопросы? – Кристин исподлобья глянула на него, четко давая понять, что слышать она их не хочет.

– Никаких вопросов.

С этими словами колдун скрылся за дверью. Кристин подобрала тетрадь, глубоко вдохнула давно привычный запах лекарств и продолжила осмотр. Со дна одного из ящиков она достала очередной дневник наблюдений. Каждый из ученых, допущенных по лабораторных исследований, имел подобный, и Кристин с головной болью от изобилия цифр и сложных терминов просмотрела уже около пяти. Все они были как под копирку и создавали скорее впечатление о безалаберности и халатности сотрудников, нежели о чистоте экспериментов. Сейчас же перед ней лежал дневник одного из младших сотрудников. Пролистав первые страницы, идентичные остальным дневникам, она собралась отбросить его в сторону, когда заметила, что некоторые листы надорваны, будто в спешке кто-то пытался избавиться от улик. Но не успел, а потому просто закинул его поглубже.

Цепкий умный взгляд тут же впился в комментарии к вычислениям. Написанные все тем же импульсивным нечитаемым почерком, они были почти не различимы на фоне остального текста.

«… День 48. Последняя поставка реагентов оставляет желать лучшего. Чего Аврил хочет добиться с таким отношением?! Да в куске земли меньше примесей, чем в том, что нам прислали! Как прикажете с этим работать?!»

«День 49. Попытки использовать старые пропорции ни к чему не приводят. Реакции проходят слишком медленно, и организм успевает вывести вещество до того, как оно начнет оказывать какой-либо эффект. Принято решение о поиске нового соотношения.»

«День 53. Нам удалось создать из этого… из имеющихся средств новую формулу. Препарат получился менее эффективным, чем прототип, но свойства аналогичны. Хотя меня беспокоит поведение вещества. Спустя время оно дает легкий белый осадок. Стоит проверить, сохраняет ли вещество свойства в таком состоянии.»

«День 54. Асамуны требуют новую партию, а Аврил кормит их обещаниями о скорой поставке. Так бы и было! Если бы кое-кто внимательно следил что и у кого заказывает, а нам не пришлось бы ломать голову над новой формулой! Эти торгаши невыносимы! Не представляю, что делать! Мы так и не проверили вещество спустя время. Старший приказал отдать формулу, как есть.»

«День 55. Новая поставка! Похоже, Аврил не такой олух, каким кажется, и умеет слушать прежде, чем делать! Хорошо, рабочие еще не запустили ту дрянь в производство! Страшно представить, что из этого вышло бы…»

Последующие несколько дней позорно вырваны из дневника. Кристин устало вчитывалась в строчки, собирая слова в единое целое и пытаясь разглядеть что-то за слоем чернил, коими сотрудник любезно перечеркивал все, что считал лишним. Впрочем, и того немного хватало для определенных выводов. Колдунья еще раз внимательно осмотрела пробирки с реактивами, лишь сейчас замечая небольшую разницу в цвете. Подумать только! Какая потрясающая халатность! И как она едва не убила проект, она, вероятно, убьет многих из этих работничков. Так или иначе, решение останется за Аврилом. Как обычно. Она убрала дневник в сумку и скинула туда же запечатанные образцы реагентов. Из бухгалтерии со второго этажа достала несколько товарных накладных и инструкции с линии производства. Осталось надеяться, что Аврилу этого хватит.

Из холла уже слышались возмущенные возгласы уставших рабочих. Охрана то и дело поглядывала в коридоры, явно считая минуты до окончания назначенного получаса. И только группа ученых тихо сидела в углу.

– Выходим, – спокойно произнесла Кристин, показываясь из-за угла.

Она на ходу накидывала пальто из легкого темного сукна, подбитого красиво лоснящейся в свете газовых фонарей тканью. Стук низких каблучков осенних сапог эхом разносился под потолком в резко установившейся тишине здания. Получив отмашку, вся толпа заученным шагом направилась прочь. Фонари погасли, а замки защелкали в дверях. Кристин быстро заскочила в крытую карету, запряженную почти не видимой во мраке ночи вороной лошадью. Охранник взобрался на козлы и направил карету к поместью Венделия.

Редкие уличные фонари слегка обозначали дорогу, но не в силах были разогнать загородный мрак. Кристин устало откинулась на спинку сидения и задернула шторку на маленьком окне, погружаясь в абсолютную темноту и ограждаясь от окружающего мира. Лишь кочки на неровной проселочной дороге напоминали о непрекращающемся движении к поместью. Женщина прикрыла глаза и глубоко вдохнула холодный полуночный воздух, пропитанный гарью и чадом котельных, но куда свежее дневного. Второй час ночи. Все добрые граждане давно спят, а настоящая работа Кристин только начинается. Бессонные ночи, погребенные в письмах недовольных аристократов, подпитывающих ее уже слабые надежды. Разрозненные разведданные и очередные порции приказов. Колдунья прикусила губу. Смерть Яна сильно все осложнила. Раздача указаний напрямую увеличивает риски, а сами агенты переживают, что Маджистериум собирается пропихнуть на теплое местечко в Управлении безопасности весьма проблемного колдуна. Этим стоило заняться сразу, но как будто сама судьба была против, чтоб на кресло старика Ирона кого-то садили столь скоро. Однако дальше тянуть некуда. Уже утром приказ о назначении должен оказаться на столе у главы Управления.

– Вы не спите? – голос охранника раскатом грома послышался спереди, вырывая Кристин из пучины раздумий.

– Нет, – не открывая глаз, ответила она.

– Вы нашли там что-нибудь?

– Да.

– И… кхм, – карета вздрогнула, – что думаете?

Кристин вздохнула.

– Думаю, что тебе стоит править лошадью молча. Если тебя так волнуют результаты, стоит спрашивать о них у Аврила.

Охранник замолк и не произнес больше ни слова.

Благословенная тишина. Столь редкие минуты покоя! Впереди столько писанины, даже думать об этом не хочется. Маленькие письма от анонима превращали бывших аристократов в бомбы замедленного действие куда эффективнее самого людского произвола на их землях. Последнее письмо, адресованное молодому колдуну, наследнику рода Бейлин, коему принадлежит крупнейшая рыболовецкая артель страны, вызвало бурю негодований. Семейство буквально завалило Маджистериум жалобами и собиралось достучаться до Мэтримониума. Результат, надо признать, превзошел все ожидания и говорил лишь о необходимости продолжать. Сколько бы ни твердили законы о равенстве, абсолютно каждый знал, кто здесь ровнее. И если волнения среди аристократов не прекратятся, Мэтримониуму придется принимать меры против этих тупых животных!

Монстров подземных бойся, страшись

Реймонд стоял на крыльце своего дома, вдыхая табачный дым из трубки вместе с прохладой ночного воздуха. Пожалуй, впервые за последнее время он обратил внимание на бедность его маленького поместья. Треснувшая побелка, облупившаяся краска, рассохшиеся решетки под плющом и разросшаяся изгородь. Здесь будто давно никто не жил. Опальный министр все откладывал ремонт. Слишком мало времени, слишком много денег уходило на поддержание агентской сети. И если первого сейчас было относительно много, то всякого дохода он лишился. Вероятнее всего, его поместье продадут, едва будет вынесен приговор. Следствие находит все новые улики, и рассчитывать не стоит не то что на возвращение к должности, но даже на свободу. От того уличный воздух казался непривычно сладким и пьянящим. Как только попался на это? Еще приют учил его, что противника недооценивать нельзя.

– Маленькие упертые… – он швырнул в сторону изгороди камень, и конец фразы потонул в искрящемся шуме охранного заклинания.

Камушек отскочил от на мгновение вспыхнувшего купола и упал на землю, а Реймонд лишь проводил его раздраженным взглядом. Почти незримое ограждение безмерно досаждало министру. Куда больше обычных стен и оград, которые хотя бы не создают иллюзии свободы. Чары же, наложенные по периметру двора, будто насмехались над ним. Вот она свобода. За тонкой паутинкой заклинания. Прозрачная пленка, сбежать из-под которой было сложнее, чем из обычной тюрьмы. Заклинания – не маги и не люди, они не спят, не забавляются страданиями заключенных, им не свойственна халатность и легкомыслие. Впрочем, бежать Реймонд и не собирался. Многие преступники предпочли бы волю заключению, но кому, как не ищейке, бывшей на страже порядка, знать, что ждет беглеца. Несколько лет жизни в постоянном страхе, оглядываясь и никогда не засыпая в одном и том же месте. А даже самых матерых вольников ловят, и всем им дорога в тюрьму, только срок увеличат.

Однако последние новости напрягали. Улики, которые находило следствие, говорили о стороннем вмешательстве, но лишь самому Реймонду. Множество деталей, о существовании которых он не знал. По правде говоря, он вообще мало что знал об этом! Тесть должен был привезти ему артефакт, и все, никаких подводных камней. Но артефакт не доехал, даже не выдвинулся с места. Видимо, кто-то хотел создать впечатление покушение на чародейское сообщество, на членов Академии, а теперь просто заметает следы. Опасное, шумное, неоправданное мероприятие. Не будь он уверен в обратном, подумал бы, что к этому приложила руку его пропавшая женушка. Мирные акции протестов всегда казались ей не слишком эффективными, но жертвовать жизнями множества мирных граждан… За таким он мог представить себя, как сейчас его представляет следствие, но не женщину, выступавшую за права простых черных магов. Да и что о ней думать, многие ее уже мысленно похоронили!

Реймонд затянулся и тут же закашлялся. От дыма запершило в горле. Пора бы уже ложиться спать. Его мысли столь же бессильны, сколь и озвученные возражения. Все давным-давно решено, осталось лишь избрать меру наказания, и, с учетом последних подробностей, ему стоит от души насладиться этими обшарпанными стенами. Вероятно, стены – не самое страшное, что его ждет…

Он положил ладонь на дверную ручку и уже успел открыть дверь, когда с дороги послышался стук колес и ржание лошадей. Мужчина на мгновение замер, оглядываясь, и с удивлением обнаружил, что темная карета остановилась рядом с его домом. Не отпуская дверной ручки, он внимательно следил за незваными гостями. Кучер, чье лицо было сокрыто маской и капюшоном плаща, сидел неподвижно и был скорее похож на заглохший механизм. Дверца кареты приоткрылась, и из ее глубин раздался звонкий женский голос:

– Саро Мауэр, будьте так любезны, уделите даме внимание!

Реймонд бегло осмотрел все еще мерцающий над ним купол, закрыл дверь и подошел к калитке, за которую в последние дни он выходил исключительно под ручку с полицией.

– Ваш голос кажется мне знакомым, – подозрительно протянул Реймонд, всматриваясь во мрак внутри кареты. – Мы раньше не встречались?

Женщина внутри рассмеялась.

– У вас потрясающая память, саро Мауэр! – элегантная ножка в бежевой туфле, вышитой мелким бисером, обуви, совершенно непригодной для этого времени года, показалась из кареты. Опершись на подножку, женщина почти полностью высунулась на улицу, однако маскарадная маска скрывала и ее лицо. – Несколько лет назад вы пытались осудить меня. А теперь судят вас, какая ирония!

– Вы приехали только, чтобы позлорадствовать?

– Ни в коем случае, дорогой! Я здесь с благой вестью! – она подманила его рукой, изящно перебирая пальцами.

– Асамуны не носят благие вести! – сквозь зубы процедил бывший министр.

– Вы так жестоки, Реймнод! – она театрально приложила руку к голове. – Но послушайте! Вас все возят по следствиям, а ведь вы и сами понимаете, что приговор давно вынесен, разговоры ничего не решат! А по сему мой дом любезно решил простить вам прегрешения против нас и сделать предложение, от которого вы не можете отказаться!

Кулаки Реймонда невольно сжались. Столько лет он пытался пресечь деятельность работорговцев, а теперь они его единственный путь мимо электрического стула!

– Я слушаю.

– Нам нужен ваш природный дар, Реймонд, не более того! – пропела колдунья.

Реймонд демонстративно постучал по куполу, который радостно отозвался волнами и бликами.

– Не уверен, что могу пойти с вами.

– Мы не пришли бы за вами без… предварительных договоренностей, – глухо ответила женщина.

Впервые за весь разговор кучер зашевелился. Крупный мужчина спрыгнул на землю и подошел к калитке. После незамысловатых манипуляций с паутиной заклинания купол исчез, а самого опального министра без предупреждения дернули за руку и чуть ли не закинули в карету.

– Располагайтесь удобнее, саро, нас ждет долгий путь!

– Неужели, мы отправляемся в Беланш? – изумленно, все еще не веря в происходящее, спросил Реймонд, присаживаясь напротив колдуньи.

– Нет, конечно, нет! Сиера Фабиано была бы исключительно против вашего визита. В отличие от саро Уэльда, она не готова оставить прошлое. Так что мы отправляемся в Зимнее поместье. Вы должны помнить его столь же хорошо, сколь и мой голос!

Реймонд стиснул зубы, сдерживая рвущийся наружу сарказм. Зимнее, а ныне единственное в Сильвероне, поместье Асамунов принадлежало бывшему генералу Уэльду. Несколько лет назад в городе случилась одна из самых масштабных жатв. «Кварталы невольников» были едва ли не полностью выведены из города для продажи в Империю. Кроме того, лет за десять до этого в стране разразилась засуха и голод. Дети, рожденные в то время в большинстве своем родились недоразвитыми, слабыми или ищейками. И Асамуны не могли не воспользоваться этим, спустя десять лет украв или выкупив множество детей, представлявших интерес для их потенциальных покупателей. Все следы вели в Зимнее поместье, но даже перевернув все вверх дном, на месте они так ничего и не нашли. Лишь спустя пару лет Реймонд узнал про каналы, пронизывающие весь Сильврон, но с Асамунов обвинения были уже сняты, а Мэтримониум отказал в возобновлении дела.

– Как же такое забыть! – прошептал Реймонд себе под нос и отвернулся к окну.

Женщина, наблюдавшая всю гамму эмоций на его лице, тихо рассмеялась, но говорить ничего более не стала. Практически весь путь до злосчастного поместья прошел в тишине, однако несмотря на общую усталость, Реймонд даже глаз не сомкнул. Он смотрел на неподвижную колдунью. С этой жуткой маской на лице она была похожа на фарфоровую статуэтку. На статуэтку, которая пристально следит за каждым движением сквозь провалы глаз. Необъяснимым образом все внутри мужчины сжималось от дурного предчувствия, все года его практики кричали о неправильности происходящего. Но ко всему прочему было понимание: из лап Асамунов сбежать можно, с электрического стула – нет. Что бы они ни попросили, он всегда может отказаться, получив тот же результат, что и на законном судилище.

Через пару часов они прибыли к Зимнему поместью. Роскошному особняку, обнесенному белокаменным забором с коваными воротами, мимо которых пронеслась карета. Они вышли на выложенную плиткой дорожку, и в этот момент Реймонд почувствовал, как кружится его голова. В течение всего пути женщина плела заклятие, искусно обходя чутье ищейки. Лишь на месте она решилась влить в чары силу и затянуть петлю.

– Простите за неудобства, саро! – сквозь пелену слышал он голос колдуньи. – Не переживайте, вы не пробудете здесь и пары дней. Заказчик давно ждет вас…

Никто не поможет тебе

– Как ты? – нарочито заботливо спросил Аврил, глядя на стоящую посреди капсулы Аврелию.

Девочка демонстративно отвернулась. Внешние следы терапии еще остались. Синяки от многочисленных уколов, серый подтон кожи с сеткой выступивших вен, но самочувствие ее, похоже, значительно улучшилось.

– Было лучше, пока ты не пришел, – ядовито бросила она.

– Целители сказали, что ты идешь на поправку, – тем же ласковым тоном, игнорируя слова девочки, продолжил министр.

– Из-за этих целителей я почти неделю не могу вылезти из этой слизи! – она беспомощно ударила своими кулачками по стеклу.

– Не вини их, дорогая, они не знают о твоей особенности.

– Ты знаешь! – крикнула она, поворачиваясь к Аврилу лицом, покрасневшим от злости и искаженным гримасой ярости.

– Да, это так, – смиренно ответил министр. – Но я хочу, чтобы ты скорее поправилась. Если твой человеческий иммунитет вступит в конфликт с энергетическими центрами сейчас, твое тело может не выдержать.

– Значит туда и дорога… – дрожащим голосом ответила Аврелия.

Он провел сухой ладонью по капсуле рядом с ее лицом, чуть наклонился вперед и нежно произнес:

– Не говори глупостей, Рели! Ты наше будущее. Огромный шаг к забытому наследию наших стертых из истории предков. Я знаю, как тебе больно. Твоя ноша тяжела, почти неподъемна для маленькой девочки. Но однажды именно она положит конец кровавой борьбе между людьми и магами! Ведь ни тех, ни других уже не будет.

– Ты просто одержим!

– Возможно, – согласно кивнул он, отстраняясь. – Но ты ничего не знаешь, мое маленькое золото. Ты поняла бы меня, будь у тебя шанс увидеть все ужасы нашего мира своими глазами.

– Из-за тебя я и не могу всего этого увидеть! – на щеках блеснули две соленые влажные дорожки.

– И тебе стоило бы это ценить. Отдыхай, дорогая! – закрывая дверь комнаты, холодно произнес Аврил.

У нее есть полное право злиться. Пускай! Не жалко. Пусть хоть в кровь разобьет кулаки, пока она послушно выполняет возложенную на нее задачу! Поднимаясь по лестнице, колдун притормозил и прижал пальцы к переносице. Голова начинала гудеть. Тяжелый день, тяжелая неделя. Асамуны завалили всю почту своими никчемными жалобами, Кристин у него под носом пытается начать революцию, еще и в академиях терры начинается период конкурсов и чтений! Министерство ничего не успевает подготовить к сроку, все придется переносить, как и в прошлые года. Однако старый колдун предпочел бы копаться в академических делах и читать наивные работы первокурсников, слушать жалобы школьных учителей и в очередной раз пытаться растянуть мизерный бюджет. Это куда лучше подпольных драм и карманных революционеров, отказывающихся понимать, что все идет так, как должно! Лишь одна отрада в этом глупом бренном мире и та пытается покончить с собой. И что он только делает неправильно?

Аврил поднялся на второй этаж, в излюбленную маленькую гостиную, где, словно кто-то прочел мысли колдуна, уже покоилась невскрытая бутылка красного полусладкого и маленькая тарелочка с кусочками сыра. Рядом, на чайном столике, лежали кучей неразобранные письма. Больше половины из них были направлены для Кристин, но в маленькие маниакальные ручки они всегда попадали через Аврила. Малышка Фиро была весьма искусна в интригах, что казалось немыслимым для девочки из маленького городка на краю государства, но опыта ей в этом деле не доставало. Колдун небрежно осмотрел корреспонденцию и, подхватив свои письма, направился в кабинет. Остальные лакей, как всегда, отнесет в комнату Кристин.

Колдун устало приземлился в обитое тканью кресло и вытянул ноги. Простенькое заклинание без промедления открыло бутылку и до половины заполнило идеально начищенный бокал. Слегка пригубив терпкий напиток, Аврил поморщился и потянулся за письмом. Изрезанная шрамами и мелкими морщинами рука невольно наткнулась на скрепленную лентой стопку бумаг. Колдун сел ровнее и тепло улыбнулся. Работа той молодой профессорши из Академии Тариони. Всего лишь гипотеза, но столь точная и выверенная, что от звания теории, а то и факта ее отделяло лишь отсутствие всеобщего признания. Но Аврила признание не волновало. Куда больше его интересовало то, что работа этой женщины в очередной раз подтверждала его собственную теорию о родстве магов и людей. «Эффект зеркала», когда часть энергии заклинания возвращается к колдуну или притягивается к абсолютно посторонним магам или людям. Но разве может энергия вернуться туда, где ее никогда не было? Очевидно, что нет.

Конечно, одно только исследование этого эффекта ничего не значит, кроме того, что люди, вероятно, хранят в себе какие-то частички энергии. Но в совокупности с остальными источниками… Осталось лишь понять, как их общий предок мог обладать магией и в то же время иметь столь развитую физическую форму и иммунную систему. Множество попыток сочетать эти качества в одном существе потерпели сокрушительное фиаско. Даже Аврелия едва ли может претендовать на успех, ведь эти системы в ее теле совершенно не способны функционировать одновременно. Лишь подавляя одно, она может использовать другое.

Аврил отложил доклад в сторону и вновь отпил вино. Так ли важны сейчас эти письма? Они ждали весь день, наверняка могут подождать и до утра. Колдун отбросил в сторону очередную жалобу Асамунов. Подцепив ногтями письмо от незнакомого адресанта, он с удивлением обнаружил в нем доклад о ходе расследования на производстве. И зачем только бумагу переводят? Все равно прибудут сюда. А будь это срочно, можно и позвонить. Он отбросил доклад к жалобе и, не став даже смотреть на другие письма, поднялся на ноги и ушел в спальню. За одну ночь ничей мир точно не рухнет без его ответа!

А на цокольном этаже, в запертой комнате с маленьким окошком под потолком, тоскливо посапывал доктор Фенс. Сил на волнения уже давно не оставалось, и он смиренно ждал жестокого решения министра, радуясь, что хотя бы своим детям он обеспечил будущее.