Текст книги "Благие пути (СИ)"

Автор книги: Ена Вольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

– Знаете, сиера, не очень-то вежливо с вашей стороны! – «К тому же не малявке в промокшей ночнушке меня судить!» – Меня зовут Рида, Аша – моя мать, – холодно проговаривала девушка, глядя на Рели, сжавшуюся от стыда в комок. – И я уверена, что ей ваши слова не понравились бы еще больше, чем мне!

– Что… что вы здесь делаете? – почти шепотом спросила девочка, не решаясь поднять взгляд от пола.

– Мне приказано провести плановый осмотр и ремонт этого механизма, – Рида похлопала ладонью по медному корпусу. – Судя по тому, что я уже увидела, вам еще долго придется меня наблюдать, так что в наших интересах забыть этот маленький прецедент и тогда, возможно, мы сможем поладить. Понятно? – грозно вопросила она, и девочка закивала, как болванчик, пятясь в другой конец комнаты, чем лишь вызвала усталый вздох у Риды. – Я схожу за инструментами и тут же вернусь. Так что сильно не расслабляйся, сиера! – фыркнула Рида и пошла к себе, впервые в жизни задерживая критический взгляд на своем отражении в зеркалах и стеклах.

Она возвратилась меньше, чем через пятнадцать минут, однако за это время в лаборатории что-то неуловимо изменилось. Первая же мысль заставила девушку присмотреться к теням, но Рида тут же откинула эту идею как параноидальный бред, а странное чувство девушка спокойно спихнула на воцарившуюся здесь непривычную тишину. Весь день Рели помалкивала, то сидя в уголочке, то выходя из комнаты в лабораторию, а когда встречалась с Ридой взглядом, стыдливо опускала глаза. Не придав этому ровным счетом никакого значения, инженерка заменила часть деталей так, чтобы систему можно было запустить, и молча покинула лабораторию, лишь подняв руку на прощание.

Каково же было ее удивление, когда после этого молчаливого дня, в течение которого Рида то и дело ловила на себе странный задумчивый взгляд, Рели встретила ее, радуясь, как праздничному торту. Пока Рида подготавливала инструменты, девочка крутилась вокруг нее, подобно маленькому щенку, и расспрашивала о новеньких сверкающих деталях. Обескураженная неожиданно теплым приемом, Рида несколько заторможено отвечала на вопросы, про себя беспокоясь, что девочка будет путаться под ногами. Однако стоило ей взяться за работу, как Рели тут же смиренно заняла свое почетное место на стуле, с любопытством и благоговением взирая то ли на саму Риду, то ли на творящееся ее руками механическое волшебство.

Рида так и не поняла, как и почему на третий день сама начала заводить разговоры с девочкой. Все же, как бы сильно она ни любила свою работу, без досужей болтовни с коллегами или подругой невероятно скучно. Тем более, как тут не заболтаться с такой благодарной слушательницей. Рида охотно рассказывала о своей жизни и травила глупые байки. Пусть девочка, очевидно, не понимала доброй половины сказанного, она не смела перебивать, лишь иногда задавая вопросы. Когда же Рида пыталась вытянуть что-то из самой девочки, та лишь отстраненно произносила одно и то же «Мне нечего рассказывать. Вокруг меня лишь эти стены». Беседа ненадолго прерывалась, но лишь за тем, чтобы на Риду вновь обрушился шквал вопросов.

Так за подтягиванием болтов и разговорами ни о чем пролетело несколько дней.

И все же, несмотря на приятную дружескую атмосферу, один вечер выдался особенно долгим и тяжелым. Рида, костеря предшественников на чем свет стоит, возилась с очистными сооружениями капсулы и не сразу заметила, как переменилось настроение в комнате. С самого утра девочка вела себя беспокойно, словно чего-то ждала, но в итоге она молча уселась на свой стул и совершенно не отзывалась на реплики инженерки. Не обратив на это внимания, Рида продолжала работать, бурча что-то под нос, и, лишь оторвавшись от склизких труб и подгнивших фильтров, заметила абсолютно убитый взгляд красноватых глаз. Девочка, покачивалась на стуле, едва сдерживая слезы. Нахмурившись, Рида несколько раз позвала ее по имени, но та не реагировала.

– … э-эй, мелочь! Ты меня слышишь?

Девочка вздрогнула, будто проснувшись от кошмарного сна, и пару минут разглядывала руку Риды, мельтешащую перед лицом. Девушка недоумевающе посмотрела на шестую, и в следующее же мгновение Рели соскочила со стула и вцепилась в Риду, уткнувшись носом в измазанную машинным маслом рубашку.

– Ох! – заворчала Рида, отстраняясь от девочки. – Только посмотри на себя! Вся изгваздалась! Кто теперь это будет убирать? – нелепыми неловкими движениями она пыталась стереть масло посеревшим от времени платком, но лишь сильнее размазывала его по белоснежному личику. – Я тебя отмывать не собираюсь… Стоп! Ты, что, ревешь?! – с ужасом воззрилась она на влажные глазенки и подрагивающие плечи. – Не смей реветь! – в голосе девушки явственно послышались панические нотки, когда девочка, прорвав линию сопротивления, вновь крепко обняла Риду, вцепившись в нее, как в спасательный круг. – Да ты чего вдруг?.. – постепенно ее возмущения сошли на нет, и девушка аккуратно положила загрубевшую ладонь на макушку девочки. – Ну же, давай прекращай это! Хотя бы скажи, что случилось… Как я могу тебе помочь, не зная, почему ты плачешь?!

– Почему тетушка не пришла сегодня? – всхлипывая, выдавила Рели.

– Тетушка? Какая еще тетушка?

– Тетушка Аша. Она обещала!

Рида удивленно приподняла брови.

– И все? Ты из-за этого здесь слезы льешь в три ручья? – девушка фыркнула. – Нашла, о чем переживать! Придет твоя… тетушка! Может, просто опаздывает или занята, или приболела, в конце концов…

Девочка активно замотала головой.

– Про Кристин Аврил то же самое сказал! И где она?! – девочка исподлобья посмотрела на Риду. – Уже целый месяц даже не заглядывает! Сначала Кристин, теперь тетушка, а потом и ты меня бросишь?!

Рида скривилась и ущипнула девочку за щеки, приводя ее в чувства.

– С чего ты взяла, что тебя кто-то бросает? Я тут вообще просто капсулу чиню. Фенса же ты не обвиняешь, а он сюда тоже только по работе заходит, – спокойно, продолжая слегка потягивать девочку за щеки, перечисляла Рида. – Да и с Кристин этой, может, случилось чего, а ты про себя ноешь сидишь…

Девочка отпрянула и, потирая раскрасневшиеся щеки, с ужасом произнесла:

– А вдруг с тетушкой тоже что-то случилось?!

– Эм… Нет. Нет, не случилось. Я видела ее пару дней назад, – Рида сложила руки на груди и, увидев, как глаза девочки вновь наполняются слезами, поспешила немного свернуть тему разговора: – Знаешь, даже я в детстве свою матушку так не ждала. С чего ты к ней привязалась? Я думала, что она только… ну, не знаю… уколы тебе ставит да еще что-нибудь в этом духе.

Рели вновь покачала головой.

– Тетушка хорошая, она заботится обо мне.

«Само собой! Ей ведь за это и платят!» – мысленно фыркнула Рида, но глядя на девочку, вдохновенно рассказывающую о нежной, материнской любви со стороны Аши, решила промолчать. Жизнь Рели далека даже от самого слова «жизнь», и лишать ее этих крошечных лучиков света было бы жестоко. Так что Рида просто уселась на пол, поджав под себя ноги, и с упоением слушала оды о своей матери. О том, какая она хорошая и замечательная, как она всегда выслушает и поддержит, как раз за разом встает на защиту девочки, когда злобному Аврилу не терпится провести внеочередной эксперимент, и как помогает оклематься, если защиту все же удалось прорвать. Под конец Рида уже почти не слушала, стыдливо поймав себя на завистливой мысли, что они с братом подобной заботы от матери так и не дождались. Впрочем, Рида тут же мысленно залепила себе пощечину, запрещая даже мало-мальски рассуждать об этом.

– Она же придет, правда? – шмыгнула носом альбиноска, вырывая Риду из пучины самокопаний. – Кристин была рядом, потому что ей сказал Аврил, но ведь тетушка не такая, тетушка ведь любит меня?..

Чувствуя, что девчушка сейчас вновь закатиться слезами, Рида поспешила подняться и неуклюже потрепала ее по голове, немного нервозно заверяя:

– Конечно же, она тебя любит! – она натянуто улыбалась, продолжая ворошить влажные волосы девочки, а та, морщась от болезненных ощущений, с вожделением заглядывала в карие глаза. Рида отвела взгляд и, грустно усмехаясь, отстранилась. – Я бы даже сказала, что тебе досталось куда больше внимания, чем нам с братом. Честно говоря, в детстве я так редко видела свою мать, что это мне впору называть ее тетушкой, – неуверенно потоптавшись на месте, Рели протянула худую ладошку и похлопала Риду по макушке. Девушка мельком подумала о том, что этот жест совершенно не помогает, а в следующее же мгновение жгучий стыд залил ее с головы до пят. До чего только докатилась! Жаловаться на «прохладные» отношения с матерью девочке, у которой из родни пробирка с физраствором и лицемерный колдун, даже по имени ее не называющий! От прилива крови у девушки закружилась голова, заставляя ее сильнее вцепиться в столик. – Да уж, не мне тебе плакаться! – тихо рассмеялась Рида. – Так непривычно, я никогда ни с кем не обсуждала ни свое детство, ни, тем более, свою мать. Меня немного занесло…

– Почему вы с тетушкой не виделись? Она была занята? – девочка присела на столик, с интересом глядя в лицо Риды. Лишь отчасти она понимала муки совести девушки, сама же Рели не видела в ее словах ничего непозволительного. Пусть собственная боль девочки была невероятно сильна, это не значило, что другие теперь должны молчать в знак уважения к ее страданиям.

Рида пару минут напряженно молчала, как будто только сейчас задумалась о том, каким же на самом деле было ее детство. В конце концов, она просто кивнула.

– Да… Да, она всегда была занята. Мне было лет шесть, кажется, когда мой отец погиб и мама начала от нас отдаляться. Порой она сутками не появлялась дома, а, вернувшись, падала спать, – слова давались ей тяжело, будто воспоминания совсем не хотели покидать уютного темного уголка подсознания. – Пока Дориан был совсем маленьким, она оставляла нас на попечение соседок, за глаза любивших поболтать о том, какая она никудышная мать, – ее кулаки непроизвольно сжались. – А потом стала отсылать нас к бабушке. Знаешь, тогда я думала, что мы просто мешаемся ей, что мы с братом не очень-то ей и нужны. Эй, не смотри на меня так! Я была маленькой обиженной девочкой, не имеющей ни малейшего представления о том, с чем сталкивалась моя мать! Это сейчас я знаю, как ей было тяжело, как она упахивалась на двух работах, чтобы обеспечить нам хоть какое-то будущее. Впрочем, даже сейчас эта обиженная девочка снова дает о себе знать, – улыбнулась она. – Прямо, как сегодня… – неловко пробурчала она, чувствуя, как ее вновь треплют по макушке. – Дай мне пару минут на самобичевание, и я искренне порадуюсь, что вы так замечательно ладите, хорошо? – Рида оттолкнулась от столика и вернулась к очистным сооружениям – время позднее и с ними стоит побыстрее закончить. Спустя минут десять молчаливой возни, Рида вновь заговорила: – Мне бы искренне хотелось, чтобы она, наконец-то, обрела свое счастье. Если подумать, ей всегда так сильно не везло в жизни! Бабушка рассказывала, что мама уехала в Сильверон, едва закончилась война – после смерти брата и сестры она больше не хотела видеть родной город. А дальше… Голод и нищета, куча грязных подработок, несчетное количество попыток выбиться в свет. Вот и все, чем несколько лет был для нее Сильверон, – Рида замерла, прислушиваясь к звукам за спиной.

– Бедная тетушка… – всхлипнула Рели.

– Так! Я же сказала не реветь! – Рида ткнула в ее сторону разводным ключом. – Да, у моей мамы была тяжелая молодость, как и у многих в то время, но сейчас-то все… нормально. В основном. Теперь ей приходится бороться только с «проклятьем рода Бренан»! – провыла Рида последние слова, подражая рассказчикам страшилок, чем изрядно позабавила собеседницу.

– А что за проклятье? – глаза девочки загорелись любопытством, а вот свои глаза Рида неловко опустила к шлангам, понимая, что сболтнула лишнего.

– Я… – нелепо протянула девушка. – Думаю, что ты еще не доросла… Ты, поди, из мальчиков только с Хисой общалась, – Рида добродушно усмехнулась.

Однако девочка ничего смешного не увидела. Более того, она резко переменилась в лице, будто наблюдая своего самого злостного врага. Рида недоумевающе изогнула брови.

– Я не знаю, о ком ты говоришь, – мрачно, с толикой подозрительности произнесла Аврелия, исподлобья посмотрев на девушку.

– Да? Странно… – задумчиво протянула Рида. – Я почему-то подумала, что раз тебя здесь обследуют, то и с нашим мальцом «лечение» проводится здесь. Аврил же вроде не горит желанием поведать о своих опытах миру, было бы странно растаскивать оборудование по всему дому, – Рида спокойно рассуждала, даже не замечая, как распаляется ее маленькая собеседница. – Нужно будет спросить Илинею, куда она его водит…

Девочка грозно топнула ногой, привлекая к себе внимание.

– То есть, – дрожащим от гнева и обиды голосом начала Аврелия, – пока я годами не покидаю эту проклятую каменную коробку, какой-то мальчишка может делать все, что ему вздумается?!

– Безопасность Хисы была одним из ключевых пунктов сделки… – пробурчала Рида, понимая, что надавила на очень больное место. – Он не то чтобы совсем волен над своими передвижениями… – девушка тяжело вздохнула и, одним движением зафиксировав шланг, подошла к Рели. – Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но он сидит в комнате всякий раз, когда Аврил загружает Илинею делами, то есть почти постоянно…

– Это просто нечестно! – казалось, девочка уже не слушала жалких оправданий Риды и разве что в бой не рвалась. Риде даже стало ее жаль: день явно не задался – сначала не приходит любимая врачея, которая по головушке погладит, а потом еще и второй подопытный нарисовывается, которого, о ужас, гулять чаще выпускают! Девочка продолжала усиленно топать ногами и что-то кричать, пока Рида неловко собирала инструменты. – Это несправедливо! Да кто он вообще такой?! Почему я в собственном доме, как в тюрьме сижу, а какой-то крыс с улицы разгуливает здесь словно почетный гость?

Рида с потемневшим лицом подняла с пола саквояж и повернулась к истерящей девочке, намереваясь просто пройти мимо. Однако, когда, заметив этот маневр, Рели резко замолчала, уставив изумленные глазенки на Риду, та все же остановилась и с каким-то неясным смешанным чувством посмотрела на девочку.

– Да, это несправедливо, нечестно и неправильно! – кивнула девушка. – Но ты ничего не изменишь, просто крича на меня в подвале. Это Хису мы притащили сюда. В его жизни мы еще можем что-то решать, потому что мы и несем за него ответственность. А за тебя решает Аврил, и я ничего не могу с этим сделать. С твоего позволения, я откланяюсь. Я и так сегодня порядком задержалась с этими глупыми историями. Доброй ночи! – холодно сказала Рида и покинула лабораторию, оставив девочку наедине со своими мыслями.

К себе на этаж Рида поднялась мрачнее тучи, совсем не обращая внимания на детали, что прежде сводили ее с ума. Ну хоть какая-то польза! А когда у двери комнаты с ней поздоровался Хиса, держащий Илинею за руку, стало еще более тошно. Рида ввалилась в комнату и, будто ноги ее не держали, рухнула лицом в подушку.

Однако утро почему-то не перевернуло эту страницу истории, начав день с чистого листа. Едва очнувшись от тревожных сновидений, Рида тут же поплелась в кабинет Аврила по указанию управляющего. Поднимаясь наверх, Рида совершенно не понимала, чего ей ожидать, а, дождавшись, подумала, что предпочла бы по второму кругу посмотреть худшие из своих кошмаров. Аврил яростно отчитал девушку, стоило той показаться на пороге, однако за всю тираду, коей разразился колдун, она так и не поняла причины недовольства. Нагрузив Риду дополнительной работой, он так же приказал, чтобы ремонт системы жизнеобеспечения закончился в ближайшие дни.

Привыкшая на заводе и не к таким ушатам грязи Рида благополучно пропустила все, что не имело отношения к поручениям, и тут же взялась за работу. Лишь к вечеру, насвистывая что-то себе под нос, она смогла пуститься в лабораторию. На самом деле, система была почти полностью переоборудована, и, если бы не наказательные работы Аврила, Рида бы точно закончила за сегодня.

В напряженной тишине она прошла всю лабораторию до комнаты девочки, удивляясь, что та еще не вышла ее встречать. Видимо, вчерашний разговор ее всерьез обидел. Рида только пожала плечами. Пусть хоть заобижается! Скорее всего, они больше не увидятся. Рида открыла дверь и громко поздоровалась, лишь затем заметив сжавшуюся в комок на стуле девочку, бросающую на нее испуганные пристыженные взгляды. Не говоря ни слова, Рида отвернулась и принялась раскладывать инструменты, предпочитая не обращать внимания на перемены в настроении девочки. У Рели явно было не все в порядке с головой, так что после вчерашнего конфликта было бы правильнее разобраться с делом, пока девочка смирно сидит на месте. Кто знает, что кроется в ее больном сознании?

На том и порешив, Рида принялась поспешно заменять последние детали, краем глаза приглядывая за Рели, но та не двигалась с места. В какой-то момент Рида даже засомневалась в том, что девочка вообще жива, и, не сумев побороть беспокойные мысли, подошла к ней и легонько потрясла за плечи. Девочка подняла на нее свои щенячьи глазки, но, едва завидев грозно возвышающийся силуэт, отвернулась, замахала руками перед собой и чуть ли не со слезами затараторила:

– Прости, прости, пожалуйста! Я не знала, что так получится!

Однако Рида лишь недоумевающе смотрела на нее. Смутное чувство осознания подкрадывалось к ней, но никак не могло достучаться. Девочка, заметив, что собеседница ничего не предпринимает, немного успокоилась. Взгляд ее просветлел, будто впервые она услышала хорошие новости.

– Ты… совсем не злишься? – накренила она голову вбок. Что-то явно додумывая, девочка принялась бормотать себе под нос: – Он вчера так ругался на меня, так кричал, когда я спросила его про Хису, – догадка проступила на лице девушки кислым выражением. – Я думала, что и тебе досталось…

– Это правда, – Рида сложила руки на груди. – Сегодня утром меня знатно взгрели. Теперь хотя бы понятно за что, – она сдула прядь волос, выпавшую из плена заколок, и развернулась к капсуле.

– Прости, – прошептала Аврелия, неловко топчась за ее спиной. – Я так боялась, что ты обидишься и не придешь.

– Я пришла позже, потому что Аврил завалил меня работой, а не из-за глупых обид! – отмахнулась Рида. Глаза девочки радостно заблестели, однако Рида единственной фразой охладила ее пыл: – Знаешь, у меня складывается впечатление, будто бы ты думаешь, что я сюда хожу только тебя навещать, – от такой прямолинейности девочка чуть на пол не осела, а Рида все продолжала сыпать соль на едва затянувшиеся раны, словно бы не видя в этом ничего особенного: – Я бы поняла твою печаль, если бы что-то обещала, как моя мама, но я просто прихожу сюда работать. Да, мы весьма мило общались, – в воздух говорила она, отвинчивая верхнюю крышку капсулы, – но это не значит, что я буду ходить и развлекать тебя. Я рада, что ты хорошо общаешься с моей матерью, но мы с тобой совсем чужие люди. Скоро я закончу с твоей капсулой и все… – Рида осеклась на полуслове, услышав, как хлопнула дверь.

Девочка в слезах выбежала в лабораторию, а Рида в который раз убедилась, что совершенно не умеет общаться с детьми. Пару минут она еще пыталась продолжать работать, но чувство вины нещадно грызло ее, отрастив невероятно острые зубы под всхлипывания девочки. Раздался тяжкий вздох. Рида спустила крышку на пол и, абсолютно не представляя, как после своих резких слов можно успокоить ребенка, вышла за дверь. Девочка спряталась между столами, закутавшись в занавески, и сдавленно плакала. С трудом расправившись с желанием тут же развернуться и пустить все на самотек, Рида решительным шагом приблизилась к сомнительному укрытию девочки и села перед ней на корточки. Обиженная в лучших чувствах Аврелия со психом отвернулась и накинула на себя еще одну занавеску.

– Будешь дуться на каждую чужую тетку, которая отказала тебе в дружбе? – девочка только плотнее укуталась в ткань.

Закатив глаза к потолку, Рида осторожно положила руку на ее плечо, но девочка тут же сбросила ладонь, резко бросив, что ей больно. Не зная, что делать, Рида панически оглядывалась по сторонам. То и дело пробивалась навязчивая мысль оставить все, как есть. В конце концов, Рида хотела, чтобы девочка перестала видеть в ней подружку, поддержку и опору, так и случилось. Стоило бы просто закончить работу и уйти. И все же итог был совсем не тем, которого бы хотела Рида. Пусть, в отличие от своей дорогой подруги, Рида не испытывала большой любви к детям, ей было по-человечески жаль девочку. Ей просто хотелось, чтобы Рели не переживала, когда Рида в конце концов не придет. Но получилось только хуже.

– Наверное, мои слова прозвучали слишком грубо… Просто… это ведь правда, однажды я уйду отсюда, и ты здесь совсем ни при чем. Это дом для меня почти такая же тюрьма, как и для тебя…

Однако жалкие попытки оправдаться были прерваны почти безжизненным голосом девочки, полном тоски и осуждения:

– Но ты все же уйдешь. А я останусь здесь. Одна. На всю оставшуюся жизнь. Разглядывать стены и послушно принимать препараты, потому что кое-кто решил, что сама по себе моя жизнь ничего не значит, что он может распоряжаться ею, как пожелает… Я просто хочу, чтобы в этом кошмаре рядом со мной был хоть кто-то!

– Но разве с тобой все это время не была моя мама? Или та женщина, Кристин, кажется? – негромко возразила Рида, прекрасно понимая, насколько плох этот аргумент.

– Только Кристин бросила меня, а тетушка… – девочка замялась, не желая озвучивать горькую правду. – Она хорошая, но она приходит ко мне только потому, что это ее работа. Прямо как ты, – девочка грустно выглянула из-за шторки.

Однако вместо слезливого сочувствия в Риде начала бушевать злость. Диалог заходил в никуда. Чего от нее хочет эта девчонка?! Починить капсулу Рида еще может, а вот чужую жизнь уже вряд ли. И что же теперь? Сидеть и гладить девочку по головке, приговаривая, какая она бедная-несчастная?

– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, – сдалась Рида. – Я ничем не могу тебе помочь! Даже если захочу, я не смогу ни вытащить тебя отсюда, ни навестить!

Девочка посмотрела словно сквозь Риду.

– Тетушка сказала, что там, за этими стенами, есть большой и прекрасный мир, – Рида отвела взгляд. Такой ли он прекрасный, что порождает ребят вроде Аврила? – Мир, полный вещей, ради которых стоит жить и терпеть всю горечь, что выпала тебе…

– Эй, ребенок! Ты меня вообще слушаешь? – Рида наклонилась к девочке. – Я не могу тебя отсюда вытащить! Сколько ты там протянешь без своей капсулы? Сутки? Двое? Может быть, неделю?

– Я знаю, – склонила голову девочка. – Я всегда хотела увидеть этот мир хоть одним глазком, но Аврил всегда только обещал и обещал. А Фенс говорит, что мне совсем нельзя выходить, что мой иммунитет слишком слабый, что я заболею и умру…

– Ну это уже чушь какая-то! Только на мне сюда столько заразы за неделю принеслось, и ничего с тобой не сталось!.. – не раздумывая, возмущенно брякнула Рида и в следующее же мгновение замолкла, увидев засверкавший взгляд девочки. – О нет! Не смотри на меня так! Я не могу тебя выпустить! Если это где-то всплывет, если с тобой что-то случится, с меня голову снимут!

– Но Рида! Всего один раз! Сюда почти никто не ходит, никто не узнает! – девочка вырвалась из своего укрытия и вцепилась в руку девушки. – Пожалуйста! – в глазах девочки заблестели слезы. – Я только посмотрю и сразу же вернусь! Неужели я даже этого не заслуживаю? – Рида невольно попятилась назад. – Они все это время просто врали и издевались надо мной! Неужели после всего этого?..

Рида резко выдернула руку из цепкого захвата и отпрянула.

– Ладно-ладно! – она с недовольным видом зашагала в комнату. Довольная девочка хвостиком увязалась за ней. – Большой мир я тебе обещать не буду, но во двор, думаю, смогу вывести, – выдавила она из себя, чувствуя, что будет жалеть о каждом сказанном слове. Девочка радостно закивала и протянула Риде отвертку. – Я спущусь за тобой сегодня ночью, когда все будут спать, – сбавила тон Рида. – Если выйдем через черный ход, нас не должны заметить. Но с рассветом сразу же назад без всяких отговорок! – девушка строго посмотрела на Аврелию, и та с самым серьезным видом кивнула.

На том и порешили.

Рида оперативно закончила очередной этап ремонтных работ, надеясь урвать себе хотя бы пару часов сна, и предупредила, что, если к ее приходу девочка не будет готова, она никуда не пойдет. Заявление было далеким от правды, но Рида надеялась, что уставшая девочка физически не сможет проболтаться по двору всю ночь.

По ощущениям проспав не больше десяти минут, Рида стукнула по будильнику и неторопливо начала собираться. Время заметно перевалило за полночь, и всего через пару-тройку часов небо грозило разразиться первыми солнечными лучами. Не зажигая света, Рида встала перед зеркалом и мрачно осмотрела то немногое, что там отражалось. Сама эта затея казалась ей несусветной глупостью, импульсивным решением, принятым не с холодным рассудком, а под давлением чувства вины и неспособности справиться с детскими слезами. Что ж, еще маленький Дориан успешно доказал, что истерикой из сестры можно веревки вить.

– Обещание есть обещание, – тихо простонала она и неслышно выскользнула из спальни, крепко сжимая в руке ключи.

Она без проблем преодолела пустынный коридор и, мягко ступая, спустилась по лестнице к лаборатории. Проворачивая ключ, девушка искренне молила беспощадную вселенную, чтобы девочка крепко спала, однако ее чаяниям было не суждено осуществиться. Столько лет ждавшая этого часа Рели в нетерпении бродила по лаборатории в миленьком шерстяном платье и сандаликах, мало подходящих для улицы. Благо начало лета в этом году выдалось теплым. Рида молча взяла девочку за руку и, заперев дверь на ключ, скрепя сердце, повела ее наверх.

В части дома, где поселили девушек, народу обитало совсем немного, и все они сейчас досматривали десятый сон, однако за железной дверью дела обстояли совсем иначе. Прислуга, гоняемая дни напролет, жаждала хоть немного пожить для себя перед сном. Пускай коридоры не полнились людьми, как днем, из комнаты в комнату то и дело кто-нибудь перебегал с заговорщицким смехом. Пожалуй, сейчас даже по главным залам было проще пройти незамеченными, чем по этому обманчиво-тихому общежитию. Если бы только не охрана у главных дверей…

Рида недовольно сквасилась и подтолкнула девочку в закуток со швабрами, и только Аврелия хотела что-то пикнуть, как в их сторону направилась молоденькая служанка. Рида тут же выпрямилась и помахала девушке рукой.

– Ой! Здравствуй, Рида! – сильно удивившись, тихо охнула служанка.

– И ты, Мэдди, не болей! – добродушно улыбнулась Рида, рассчитывая, что служанка просто пройдет мимо.

Но, как назло, девушка была любопытнее кошки.

– Так странно видеть тебя здесь в столь поздний час, – Мэдди слегка наклонилась, пытаясь рассмотреть, что за спиной у собеседницы. – Тебе нужна швабра?

– Да нет, – отмахнулась Рида. – Просто решила выйти во двор, подышать. Только вот, не поверишь… кольцо по пути соскочило. Вроде сюда закатилось… – девушка нервно сглотнула.

Служанка и правда не поверила и с сомнением вновь попыталась рассмотреть закуток со швабрами.

– Может, тебе помочь? – Мэдди подошла ближе, и Рида тут же выставила руку вперед, останавливая сердобольную девицу.

– Право слово, не стоит тратить на меня… Ух ты! У тебя платье просто ледяное! – девица тут же отпрянула в сторону, не зная, куда деть глаза. – Ты из холодной, что ли, идешь? Странно, я думала, вы с кладовщиком в ссоре…

– Уже нет! – пискнула служанка и с пунцовым лицом умчалась дальше по коридору, пожелав удачи с поисками.

Рида посмотрела ей вслед и, убедившись, что пока никто не собирается показаться из комнат, вытянула девочку из закутка. Почти бегом они добрались до черного хода и, выйдя на улицу, тут же шмыгнули за кусты. Медленно, но верно Рида пробиралась к саду, то и дело одергивая девочку, изумленно глазеющую по сторонам и ловящую ртом прохладный ночной воздух. Лишь дойдя до заднего двора, словно отрезанного от всего мира рядами кустарников и деревьев, девушка позволила себе расслабиться и даже присела на одну из кованых скамеек, отпустив девочку бродить неподалеку.

Рида устало откинулась на спинку. Казалось, за эти десять минут она вымоталась сильнее, чем за весь день. Девочка скакала рядом, не зная за что взяться, трогала бледными ручонками молодую траву, рассматривала закрытые бутоны цветов, расстроено бурча, что они совсем не такие, как в книжке, пару раз безуспешно пыталась залезть на дерево. Глядя на это, Рида невольно улыбалась, думая, что, наконец-то, приняла не такое уж плохое решение.

– Рида, смотри! – восхищенно прошептала девочка.

Ночное небо сегодня такое чистое… Мириады далеких звезд перемигивались друг с другом, глядя с высоты на этот жестокий мир и на маленькую девочку, резвившуюся в саду. Рида ненадолго прикрыла глаза, ощущая, как ветер треплет порядком отросшие волосы и щекочет изможденное лицо. Здесь так тихо, так спокойно. Как на старом кладбище Рейнхарма. Рида бы сейчас многое отдала, чтобы вновь оказаться у разрушенных войной и временем памятников и, как много лет назад, слушать старательно выводимые Илинеей мелодии. Она даже не заметила, как задремала, убаюканная мыслями о таком спокойном прошлом. Лишь странная тишина, которой не должно быть, прервала этот сладостный сон.

На горизонте забрезжил рассвет. Девочка стояла посреди поляны и заворожено наблюдала за разгорающейся в небе розоватой полосой света. Рида улыбнулась. Потянувшись, она не спеша подошла к Аврелии и легонько похлопала ее по плечу.

– Красиво, да? – девушка заглянула в печальное лицо Рели и удивленно спросила: – Тебе не нравится?

Девочка протерла глаза.

– Нравится. Только вот… – она споткнулась, не найдя подходящих слов.

– Я поняла, – кивнула Рида.

Несколько минут Рели молча смотрела вдаль и, когда Рида взяла ее за руку, чтобы отвести назад, жалостливо заговорила:

– Мы можем еще погулять? Совсем немного… – последние слова ее прозвучали особенно мрачно, но Рида не придала этому значения – само собой, девочка не хотела возвращаться в свой подвал.

– Немного можно, – пожала плечами девушка, и они медленно двинулись вдоль розовых кустарников, с восходом начавших источать свой дивный аромат.

Еще не до конца отошедшая от своего сна Рида послушно следовала за тянущей ее по саду девочкой. Ветер шумел молодыми листочками над их головами, впереди слышалось журчание воды. Старая река, с которой когда-то начался Сильверон, за столетия сильно обмельчала, оставив свое русло практически пустым, даже в паводки наполняясь лишь наполовину. Но глубокий ручей продолжал радостно звучать по каменистому дну.