Текст книги "Жемчужина Лабуана (сборник)"
Автор книги: Эмилио Сальгари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 43 страниц)
Глава XXVIII
По следу Суйод-хана
Солнце начинало золотить высокий бамбук Сундарбана, когда пинас с оставшимися в живых участниками экспедиции причалил к Порт-Каннингу – небольшой английской станции, расположенной в двадцати милях от западного побережья Раймангала и соединенной с Калькуттой хорошей проезжей дорогой, которая пересекала часть дельты Ганга.
Так было проще добраться до столицы Бенгалии – по воде пришлось бы пересечь все западные лагуны, а потом подняться по Хугли.
Первое, что сделали Сандокан и де Люссак, это собрали сведения о восстании сипаев, которое за несколько недель охватило всю Северную Индию. Новости были безрадостными. Индийские полки, все как один, восстали в Канпуре, Лакхнау и в Мируте, расстреляв своих офицеров и убивая всех европейцев в этих городах. Сам Дели, священный город, был уже во власти повстанцев.
Древняя династия Великих Моголов вернулась на трон в лице одного из своих последних представителей. Полная растерянность царила в английских войсках, которые в настоящий момент были бессильны противостоять этой нежданной буре.
– Ну что ж, – узнав все это, сказал Сандокан. – Мы все равно отправимся в Дели.
– Все? – спросил Янес.
– Большому отряду будет трудно пробиться, – ответил Сандокан, – даже имея пропуск губернатора Бенгалии. Как вы думаете, господин де Люссак?
– Вы правы, капитан, – сказал лейтенант.
– Поедем мы четверо и с собой возьмем шестерых человек. Остальных отправим на судно вместе с Самбильонгом, Каммамури и Сурамой. Теперь девушка скорее будет помехой, чем подмогой.
– Господину Янесу тоже лучше остаться, – сказал лейтенант.
– Почему? – удивился португалец.
– С его белой кожей нельзя показываться в Дели. Повстанцы убивают всех европейцев.
– Я загримируюсь под индийца, не беспокойтесь, господин де Люссак.
– А вы сами составите нам компанию? – спросил Сандокан.
– Надеюсь, что смогу сопровождать вас по крайней мере до аванпостов. Я знаю, что генерал Бернард концентрирует войска у Амбалы и что англичане уже установили сильные войсковые кордоны в тех местах. Мой полк перебазируется туда. В Калькутте меня наверняка ждет предписание присоединиться к моим товарищам как можно скорее, а поскольку вы тоже поедете быстро, я не откажусь сопровождать вас.
– Тогда отправляемся, – заключил Сандокан.
Каммамури уже нанял шесть почтовых колясок, каждая на двух человек, а Самбильонг получил точные указания насчет того, как отвести парусник в Калькутту, где он должен был дожидаться их возвращения.
В девять утра коляски оставили Порт-Каннинг, быстро покатив по дороге, проложенной в джунглях вдоль берега Ганга. Кучера, которым Сандокан обещал хорошо заплатить, не жалели лошадей. Упряжки неслись, как ветер, вздымая облака пыли.
В два часа пополудни путешественники уже были в Сенапоре – станции, расположенной на полпути между Порт-Каннингом и столицей Бенгалии. Лошади совершенно выдохлись от этой дьявольской гонки, тем более под палящим тропическим солнцем.
Сандокан и его товарищи сделали получасовую остановку, чтобы наскоро перекусить, и снова пустились в путь на свежих лошадях.
– Двойные чаевые, если вы доставите нас в Калькутту до закрытия почты, – пообещал Сандокан, садясь в свою коляску.
Нельзя было выбрать лучшего поощрения для кучеров, и они тут же пустили в ход свои хлысты. Шесть колясок неслись с молниеносной быстротой, страшно подскакивая на широких колеях дороги, затвердевших под горячими лучами солнца.
В пять часов на горизонте показались первые здания столицы Бенгалии, а в шесть коляски влетели в предместье, заставляя разбегаться пешеходов, попадавшихся им на пути. Оставалось десять минут до закрытия почты, когда они остановились перед ее внушительным зданием в центре бенгальской столицы.
Господин де Люссак, у которого были знакомые среди здешних чиновников, и Сандокан вошли и вскоре вышли обратно с письмом, адресованным капитану «Марианны». На конверте стояла подпись Сирдара. Письмо тут же вскрыли и жадно прочитали.
Брамин предупреждал их, что Суйод-хан прибыл в Калькутту сегодня утром, что нанял самую быструю шлюпку с отборными гребцами и собирается подняться по Хугли до Ганга и там из Патны отправиться поездом в Дели.
Он добавлял, что с ними маленькая Дарма и четверо главарей тугов, и что новые известия они найдут на почте в Мунгере.
– У него двенадцать или тринадцать часов преимущества перед нами, – сказал Сандокан, прочтя письмо. – Как вы думаете, господин де Люссак, мы сможем догнать его раньше, чем он доберется до Патны?
– Возможно, если мы поедем на поезде через Ранигандж-Мадхупур, но нам придется, заехав в Патну, вернуться в Мунгер, чтобы взять письмо.
– То есть вернуться назад?
– На это понадобится по крайней мере шесть часов, и потом мне, вероятно, еще надо будет зайти к губернатору Бенгалии за пропуском для вас, а сейчас уже слишком поздно, и меня не примут.
– Значит, нам придется потерять двадцать четыре часа, – сказал Сандокан с безнадежным жестом.
– Это необходимо, капитан.
– Когда мы сможем прибыть в Патну?
– Послезавтра вечером.
– Я доберусь туда раньше этой собаки Суйод-хана?
– Все зависит от выносливости его гребцов, – ответил лейтенант.
– А если нам тоже нанять очень быструю шлюпку?
– Вы потеряете много времени и не выиграете ничего. Пойдемте ко мне, господа, отдохнем до завтрашнего утра. В девять я буду у губернатора, и еще до полудня мы отправимся дальше.
Понимая, что все возражения бесполезны, Сандокан и его друзья приняли это предложение и, не медля больше, отправились в дом француза. Вечер прошел в составлении планов, как догнать беглеца раньше, чем он присоединится к восставшим.
На следующий день, еще до одиннадцати, лейтенант вернулся домой с довольным видом. У него была долгая беседа с губернатором, и он получил пропуск, который предоставлял его друзьям свободный проезд через расположение английских войск, рекомендательное письмо к генералу Бернарду, а также разрешение ему самому сопровождать их до военного кордона.
Они быстро приготовились к отъезду, и вскоре маленький отряд покинул Калькутту, расположившись в удобном вагоне Северо-индийской железной дороги.
Индийские железнодорожные компании ничего не жалеют для удобства своих пассажиров, и в их поездах можно ездить с большим комфортом. В каждом вагоне только два просторных купе, с удобными сиденьями, с отдельными спальными местами, и две туалетных комнаты. На каждой остановке в купе приходит служащий станции, чтобы узнать, что пассажиры желают на обед, и телеграфирует на следующую станцию. Так что, прибыв туда, путешественники все уже находят готовым, им даже нет нужды выходить из вагона.
Поезд с мощным локомотивом мчался от станции к станции быстро, к великому удовлетворению Сандокана, который считал каждую минуту, отделяющую его от Патны. В три часа они проехали станцию Хугли, в полночь Ранигандж, и далее поезд уже ехал по Верхней Бенгалии, быстро приближаясь к величественному Гангу.
Однако лишь на следующий день, в два часа пополудни, Сандокан и его друзья вышли в Патне, одном из главных городов Северной Бенгалии, который омывается водами священной реки. Они сразу же отправились на почту, чтобы получить известия от Сирдара, но там не оказалось ничего, адресованного капитану «Марианны».
– Поехали в Мунгер, – сказал Тигр Малайзии. – Видно, Суйод-хан не остановился здесь, а сразу поехал дальше.
Поезд был готов к отправлению. Они заняли места в вагоне и вскоре уже ехали вдоль берега Ганга. А еще через три часа уже были на почте в Мунгере.
Сирдар сдержал свое обещание. В письме, датированным вчерашним вечером, сообщалось, что Суйод-хан распростился с экипажем и пересел на поезд в Патну, по линии Чхапра – Горакхпур – Дели.
– Мошенник ускользнул и на этот раз, – в ярости воскликнул Сандокан. – Ничего не остается, как отправиться искать его в Дели.
– Пропустят ли нас в этот город? – спросил Тремал Найк, глядя на лейтенанта.
– Англичане пока еще не начали штурм, – отвечал де Люссак. – Поэтому, я думаю, вы легко сможете пробраться туда вместе с повстанцами, что покинули Канпур и Лакхнау. Никогда не знаешь, что может случиться.
– Вернемся в Патну и оттуда уже двинемся в Дели, – решил Сандокан. – Там я покончу с Суйод-ханом.
Брамин подумал и об этом. Он предупреждает в письме, что каждый вечер от девяти до десяти часов он будет ждать нас позади бастиона, называемого Кашмир.
– А как мы его найдем?
– Это самая мощная крепость в городе, – сказал де Люссак. – Любой вам ее укажет.
– Поехали, – скомандовал Сандокан.
В тот же вечер они вернулись в Патну. Поезда не было до утра, поэтому они отправились в гостиницу и воспользовались этим вечером, чтобы загримироваться под богатых мусульман, а также обзавестись добрыми индийскими карабинами и кинжалами, похожими на ятаган.
Когда утром они явились на станцию, то узнали, что им придется сменить маршрут: все поезда через Горакхпур отменены из-за участившихся набегов повстанцев. Однако была свободна линия Бенарес – Канпур, после того как повстанцы оставили этот город и сосредоточили свои силы на защите Дели.
Выбирать не приходилось, и, несмотря на более длинный путь, они отправились по этому маршруту, добравшись на следующий вечер до Канпура, еще носившего следы опустошений, нанесенных ему восставшими сипаями. Город был наводнен войсками, прибывшими из всех главных городов Бенгалии, которые готовились отправиться в Дели, где восстание с каждым днем разгоралось все больше.
Благодаря пропуску и письму губернатора Бенгалии они получили у военных властей разрешение занять место в воинском эшелоне, который вез две артиллерийские роты до Койла на линию передовых английских постов. В полдень следующего дня они добрались до этой маленькой станции.
– Наше путешествие по железной дороге закончено, – сказал лейтенант, выходя из вагона. – Дальше линия перерезана, но в лошадях здесь нет недостатка, и за десять часов вы доберетесь до Дели.
– Мы расстанемся с вами здесь, господин де Люссак? – спросил Сандокан.
– Здесь стоит одна рота моего полка, однако я провожу вас до города, чтобы облегчить вам путь.
– Правда, что его уже осаждают?
– Можно считать так, хотя осажденные иногда выходят из города, чтобы дать сражение. А сейчас я должен достать лошадей и договориться с командиром.
Не прошло и двух часов, как Сандокан, Янес, Тремал Найк и француз в сопровождении своего небольшого отряда покинули станцию, галопом направляясь в Дели.
Глава XXIX
Индийское восстание
Индийское восстание 1857 года было недолгим, но столь кровопролитным, что вызвало панику среди завоевателей-англичан и привлекло к себе внимание всего мира.
Выступление в Баррампуре, торопливо и с излишней жестокостью подавленное за несколько месяцев до этого военными властями, было только первой искрой огромного пожара, которому суждено было охватить большую часть Северной Индии. Уже давно глубокое недовольство, до поры до времени скрываемое, царило в полках сипаев, расквартированных в Мируте, Канпуре и Лакхнау.
11 мая, в тот момент, когда англичане меньше всего этого ожидали, третий полк индийской кавалерии в Мируте, ближайшем городе к Дели, вышел из повиновения и, расстреляв своих английских офицеров, подал этим сигнал к восстанию. Военные власти попытались сразу же подавить его, бросив бунтовщиков в тюрьму, но вечером двенадцатого два полка сипаев силой оружия вынудили их выпустить заключенных. В ту же ночь сипаи и кавалеристы бросились в европейские кварталы, поджигая и грабя, убивая без жалости английских чиновников и офицеров вместе с семьями. Одновременно восстали гарнизоны в Лакхнау и Канпуре.
Английские власти, захваченные врасплох этим страшным взрывом, ничего не могли противопоставить ему, не располагая к тому же достаточными силами. Они ограничились тем, что установили военные кордоны между Гвалиором, Бартпуром и Патиялой, надеясь изолировать повстанцев, которых собрал под свое командование Тантия Топи, один из самых ловких и храбрых индийских военачальников.
Европейцы, спасшиеся от резни в Мируте и Алигархе, укрылись в Дели. Лейтенант Виллейби, понимая, что им грозит истребление, собрал их в башне Стенторедо, где организовал оборону.
Видя, что их осаждают со всех сторон, этот смельчак с замечательным хладнокровием взорвал несколько пороховых мин и, воспользовавшись паникой среди осаждавших, вывел женщин, детей и стариков, отправив их частью в Каруол, а частью в Амбалу и Мирут, которые были уже очищены от повстанцев.
Тогда же в Дели вошел восставший полк из Алигарха, который поторопился провозгласить императором одного из потомков старой династии Великих Моголов, что было ознаменовано кровавой резней – поголовным уничтожением европейцев, вместе с женами и детьми забаррикадировавшихся в королевском дворце. За этим последовали яростные сражения между повстанцами и английскими войсками, с разным исходом и с большими жертвами для обеих сторон.
Англичане поставили во главе своих сил генерала Бернарда, и тот постепенно взял в кольцо Дели, где повстанцы лихорадочно укреплялись в ожидании неизбежного штурма. В первых числах июня город был полностью окружен, но, не имея осадных орудий и значительного преимущества в живой силе, англичане избрали выжидательную тактику. Тем не менее последний час для восставших уже пробил, и Дели со дня на день должен был пасть и захлебнуться в море крови.
Миновав на быстрых лошадях английские аванпосты в Коиле, Сандокан и его друзья направились к Дели, от которого их отделяло лишь несколько часов езды.
Де Люссак, который носил блестящий мундир бенгальских офицеров и имел пропуск от коменданта, расчищал дорогу своим товарищам. Достаточно было его присутствия, чтобы избежать формальностей и расспросов, которые в противном случае вынудили бы Сандокана терять много времени.
Местность была наводнена солдатами, лошадьми, артиллерией – и все это двигалось к древней столице Великих Моголов, подтягиваясь для решающего штурма.
В считанные дни восстание опустошило еще недавно цветущий край. Повсюду виднелись следы пожаров и разрушений. Разоренные селения, заброшенные поля, трупы, валявшиеся прямо на дорогах, над которыми кружили стервятники. Картина была безотрадная, и эта последняя часть путешествия прошла в угрюмом молчании.
Через четыре часа всадники увидели впереди башни и бастионы столицы Великих Моголов.
Линия осады была в нескольких местах прорвана восставшими, которые наводнили окрестности, грабя жителей и уводя скот, еще оставшийся в деревнях. Поэтому попасть в город не представляло особого труда для людей, наряженных индийцами, которые могли сойти за повстанцев, прибывших из Мирута или Канпура.
Момент расставания настал.
– Господин де Люссак, – сказал Сандокан, видя, что лейтенант сошел с лошади, после того как был пройден последний пост, – когда мы сможем снова увидеться?
– Это будет зависеть от сопротивления повстанцев, – ответил француз. – Я буду в первых рядах моего эскадрона.
– Вы думаете, что это затянется?
– Завтра англичане поставят на батарею свои осадные орудия, и бастионы Дели долго не продержатся.
– Каким образом я могу вам передать известия о нас?
– Я думал об этом сегодня утром, – сказал француз. – Мне нужно знать, где вы остановитесь, чтобы защитить вас. Когда англичане войдут в Дели, они, без всякого сомнения, устроят там резню. Они очень ожесточились и поклялись отомстить за своих женщин и детей, убитых в Канпуре, Лакхнау и других городах. У меня идея!
– Какая?
– Каждую ночь с бастиона Кашмир бросайте на другую сторону рва какой-нибудь заметный предмет с письмом внутри. Тюрбан, например, по возможности, белый. Я поручу разыскивать его.
– Хорошо, – сказал Сандокан.
– А пропуска и письма губернатора недостаточно, чтобы защитить нас? – спросил Янес.
– Я не говорю «нет», но неизвестно, что может произойти в пылу сражения. Будет гораздо лучше, если я сам буду там. Темнеет: для вас настало благоприятное время. Прощайте, мои храбрые друзья! Желаю вам найти маленькую Дарму и рассчитаться с мерзавцем Суйод-ханом!
Они обнялись, опечаленные разлукой и взволнованные, потом лейтенант повернул в лагерь, а его друзья храбро двинулись к городу.
Множество всадников рыскало по окрестностям, грабя предместья, которые англичане покинули утром. Увидев вооруженную группу людей, отряд грабителей во главе со смуглым всадником в чалме приблизился, приказав им остановиться. Тремал Найк, который ехал первым, с готовностью подчинился.
– Куда вы направляетесь? – спросил командир.
– В Дели, – ответил бенгалец.
– С какой целью?
– Защищать свободу индусов.
– Откуда вы?
– Из Мирута.
– Как вам удалось пройти английские посты?
– Мы воспользовались поражением, которое вы нанесли им сегодня утром, чтобы обойти их лагерь.
– Правда ли, что они получили осадные пушки?
– Да, их поставят на батарею сегодня ночью.
– Проклятые собаки! – вскричал командир. – Они думают легко захватить нас, но посмотрим удастся ли им это. Нас в городе целая армия, и все решили скорее умереть, чем сдаться.
– Пропустите нас, – сказал Сандокан. – Мы торопимся принять участие в сражении. К тому же с дороги мы очень устали и голодны.
– Никто не может войти в город без разрешения нашего командующего. Я не сомневаюсь, что вы повстанцы, но не могу ослушаться полученных приказаний.
– А кто командует вами? – спросил Тремал Найк.
– Абу-Ассам, мусульманин, который примкнул к нам и уже подтвердил на деле свою верность и храбрость.
– Где он находится?
– На краю предместья.
– Он спит уже, наверное, – сказал Сандокан. – А мне бы не хотелось провести ночь у стен Дели.
– Я могу предложить вам кров и еду: следуйте за мной, – сказал командир.
Он сделал знак своим людям окружить маленький отряд и поехал неторопливой рысью.
– Вот этого я не предвидел, – пробормотал Тремал Найк, повернувшись к Сандокану, который тоже стал очень задумчивым. – Удастся ли нам выкрутиться?
– У меня сильное желание разрядить мой карабин в этих грабителей и пришпорить наших коней.
– И ты думаешь, что после этого нам удастся войти в священный город? Видишь вон там такие же отряды? При первых же выстрелах все они кинутся на нас. Да и с чего бы нам бояться допроса?
– Увы, сегодня, мой друг, они весьма недоверчивы. К тому же в предместье немало тугов, которые могут тебя узнать.
Бенгалец вздрогнул, почувствовав на спине озноб.
– В этом было бы мало хорошего, – ответил он. – Но, может быть, мы преувеличиваем наши опасения.
Было десять часов, когда они достигли полуразрушенной деревни, состоявшей из двух десятков развороченных хижин.
Многочисленные костры горели там и сям, отражаясь в дулах пистолетов и ружей. Люди бандитского типа, с огромными тюрбанами, вооруженные до зубов, сидели и расхаживали среди них.
– Здесь и живет ваш начальник? – спросил Сандокан у командира повстанцев.
– Да, – ответил тот.
Он расчистил дорогу для своего отряда и остановился перед маленькой хижиной с провалившейся крышей, которая была заполнена повстанцами, лежащими на кучах сухих листьев.
– Освободите место, – сказал он властным тоном, не допускающим возражений.
Когда солдаты вышли, он попросил Сандокана и его товарищей войти, извинившись за скромность помещения, но обещая прислать им сюда ужин.
Уходя, он оставил караул, после чего удалился пешком, гремя на ходу своей огромной саблей.
– Ну и дворец он нам предложил! – сказал Янес, который не потерял ни грана своего обычного хладнокровия.
– Шутишь, дорогой? – сказал Сандокан.
– Ничуть. Это прекрасный отель для военного времени. Здесь есть листья, которые заменят нам постели, и к тому же нам обещали еду. Я уже чувствую, что раньше завтрашнего утра нам в Дели не войти.
– Если мы вообще туда попадем, – сказал Сандокан, которого словно бы мучило какое-то предчувствие.
Янес собрался ответить, когда вошел солдат, одетый в свою старую форму сипаев, неся в одной руке факел, а в другой корзину с ужином.
Едва он вошел, как издал крик удивления и радости:
– Господин Тремал Найк!
– Бедар! – воскликнул бенгалец, приблизившись. – Что ты здесь делаешь? Ты, сипай, сражавшийся под командой капитана Макферсона – и вдруг здесь, среди мятежников!
Повстанец сделал неопределенный жест, потом сказал:
– Здесь нет хозяина, и потом я полностью порвал с англичанами. Мои товарищи дезертировали, и я последовал за ними. А вы, сударь, зачем вы пришли сюда? Хотите примкнуть к нашему делу?
– И да, и нет, – ответил бенгалец.
– Не слишком ясный ответ, сударь, – сказал тот, улыбаясь. – Но, как бы то ни было, я очень рад видеть вас, и буду рад вдвойне, если смогу быть чем-то полезным.
– Мы увидимся позднее, и тогда я объясню тебе, почему я оказался у стен священного города.
– Но учтите, здесь могут быть туги.
– Пока молчи. Что ты принес нам, Бедар?
– Ужин, сударь, хоть и довольно скромный, с припасами ведь у нас туговато. Немного жареной антилопы, лепешки и бутылка пальмового вина.
– Нам хватит, – отвечал Тремал Найк. – Выложи это и, если ты свободен, поужинай с нами.
– Не откажусь от такой чести.
Он открыл корзину и достал ужин, не слишком разнообразный, но его хватило на всех. Проголодавшиеся путники ели с аппетитом, прикладываясь по очереди к бутылке с вином.
– Позвольте представить вам доблестного сипая из отряда покойного капитана Макферсона, одного из тех, кто принимал участие в первой экспедиции против тугов Суйод-хана, – обращаясь ко всем, сказал Тремал Найк.
– Значит, ты присутствовал при кончине этого несчастного капитана? – спросил Сандокан.
– Да, сударь, – ответил сипай взволнованным голосом. – Он умер у меня на руках.
– Тогда ты знаешь в лицо Суйод-хана, – сказал Сандокан.
– Я видел его, как вижу вас сейчас. Когда он выстрелил в моего бедного капитана, он был в десяти шагах от меня.
– А как же ты сам избежал смерти? Мне рассказывали, что туги уничтожили всех, кто был там.
– По счастливой случайности, господин, – ответил сипай. – Меня ударили кинжалом по голове, в то время как я пытался приподнять капитана, получившего две пули в грудь. Я упал без сознания, а когда я пришел в себя, была ночь. Я лежал среди груды трупов. Туги не пощадили никого из наших. Моя рана оказалась не очень тяжелой. Я остановил кровь и бросился к реке в надежде найти канонерку, на которой мы прибыли в Сундарбан. Но я не увидел ничего, кроме обломков и плавающих на воде трупов: Суйод-хан, расправившись с сипаями, захватил и корабль. Он взорвал и потопил его на месте стоянки.
– Да, мы знаем об этом, не так ли, Тремал Найк? – сказал Сандокан.
Бенгалец с грустным видом утвердительно кивнул.
– Продолжайте, – попросил Янес, повернувшись к сипаю. – Эти подробности меня интересуют. Значит, на Мангале больше не было никого из ваших?
– Никого, господа, потому что экипаж канонерки, который при первых ружейных выстрелах бросился нам на помощь, был тоже уничтожен тугами.
– Значит, их было много, этих негодяев? – спросил Сандокан.
– В пятнадцать или двадцать раз больше, чем нас, – ответил сипай. – Я две недели скитался в джунглях, питаясь дикими плодами, рискуя быть растерзанным тиграми, переходя с одного острова на другой, пока не достиг наконец берега океана.
– Бедар, – сказал Тремал Найк после недолгого молчания. – Ты видел с тех пор Суйод-хана?
– Никогда, сударь.
– Однако мы знаем из верного источника, что он находится в Дели.
Сипай подскочил от удивления.
– Он здесь! – воскликнул он. – Я знаю, что к нам примкнуло много тугов, большие отряды пришли из Бенгалии, из Бунделкханда и даже из Ориссы, но я никогда не слышал о прибытии самого главаря.
– Мы приехали, чтобы найти его, – сказал Тремал Найк.
– Хотите свести старые счеты? Если так, можете рассчитывать на меня, господин Тремал Найк, – сказал Бедар. – Я тоже хочу отомстить за моего капитана – я любил его, как отца, хоть я индиец, а он англичанин, – и за моих товарищей, павших в болотах Сундарбана.
– Да, – продолжил бенгалец мрачным голосом. – Я приехал сюда, чтобы убить его и вырвать у тугов мою дочь, которую они похитили несколько месяцев назад.
– Ваша дочь похищена!
– Я расскажу тебе это позже. Сейчас мне важнее узнать от тебя, сможем ли мы войти в Дели, или, вернее, даст ли нам Абу-Ассам разрешение?
– Я не сомневаюсь в этом, господа, у него нет никакой причины видеть в вас английских шпионов. Кто мог бы подтвердить это? Вы уже видели генерала?
– Еще нет: мы знаем, что командир, который привел нас сюда, предупредил его о нашем прибытии.
– И давно вы здесь?
– Час.
– И он еще не прислал за вами?
– Нет.
– Это странно, – сказал сипай. – Обычно он не медлит. Позвольте, я схожу к командиру. Это, должно быть, тот же самый, что поручил мне отнести сюда ужин.
Едва он поднялся и собрался выйти, как увидел, что командир сам входит в сопровождении двух индийцев, лица которых были спрятаны под кусками ткани, свисавшими с их огромных тюрбанов.
– А я собрался искать вас, – сказал сипай. – Эти люди торопятся в Дели.
– Я пришел как раз для того, чтобы попросить их потерпеть еще четверть часа, потому что генерал в этот момент очень занят. Ты отведешь их, Бедар.
– Хорошо, – ответил сипай.
Сказав это, командир удалился, сделав знак двум людям следовать за ним.
– Кто эти два индийца в огромных тюрбанах? – спросил Сандокан у сипая, который провожал их взглядом. – Его адъютанты?
– Не знаю, – ответил Бедар, несколько обеспокоенный. – Мне кажется, это суфи, возможно, даже их наставники, шейхи.
– А почему они прячут свое лицо?
– Они, наверное, дали какой-нибудь обет.
– А есть другие суфи в лагере? – спросил Тремал Найк.
– Немного. Большинство объединились с англичанами, забыв, что они индийцы, как и мы.
– У вас есть надежда выстоять перед англичанами?
– О-о!.. – сказал сипай, поникнув головой. – Если бы все индийцы поднялись с оружием, сейчас не было бы ни одного англичанина в Индостане. Но они боятся, а мы остались одни, и будем расплачиваться за всех. Англичане не дадут нам пощады. Что же, мы покажем им, как умеют умирать индийцы.
Прошло еще четверть часа, Бедар поднялся со словами:
– Следуйте за мной, господа. Абу-Ассам не любит ждать.
Они покинули хижину и в сопровождении отряда кавалеристов направились к центральной площади, где Абу-Ассам расположил свой штаб.
Все улицы были заполнены повстанцами, никто в эту ночь не спал. Они болтали, сидя вокруг гигантских костров, держа оружие в руках, готовые вскочить по первому сигналу трубы.
Отряд, возглавляемый Бедаром и охраняемый кавалеристами, скоро достиг широкой площади.
– Вот здесь живет генерал, – кивнул Бедар.
Он сказал часовым пароль и ввел мнимых повстанцев в первую комнату, где находился знакомый командир, который разговаривал с несколькими людьми высокого роста, вооруженными до зубов.
– Положите свои пистолеты и сабли, – сказал он, обращаясь к Сандокану и другим.
Те повиновались.
– Теперь следуйте за мной, – продолжал командир. – Генерал ждет вас.
Их ввели в другую комнату, довольно просторную, с поломанной мебелью и хромыми стульями, на которых виднелись еще следы крови – верный знак, что здесь была ожесточенная схватка.
Четыре суфи атлетического сложения, более похожие на цирковых силачей, сторожили двери, держа обнаженные сабли.
За столом сидел старый человек, с почти седой бородой, загнутым черным носом, похожим на клюв попугая, и черными глазами, блестевшими из-под чалмы. Увидев Сандокана и других, он поднял голову и прищурился, как если бы свет лампы мешал ему; несколько минут разглядывал их, а потом спросил сиплым голосом:
– Это вы просили разрешения войти в Дели?
– Да, – ответил Тремал Найк.
– Чтобы сражаться и умереть за свободу Индии?
– Против наших извечных врагов, англичан.
– Откуда вы пришли?
– Из Бенгалии.
– А как вам удалось пройти через вражеские линии? – спросил старый генерал.
– Мы воспользовались ночью, которая вчера была очень темной, потом спрятались в разрушенной хижине, пока не увидели ваш отряд.
Старик помолчал еще несколько мгновений, особенно пристально глядя на Сандокана и его малайцев, потом снова спросил:
– Ты бенгалец?
– Да, – ответил Тремал Найк без колебаний.
– Но другие, мне кажется, не индийцы. Цвет их кожи не такой, как в нашей стране.
– Это правда, генерал. Этот человек, он указал на Сандокана, – малайский князь, ярый враг англичан. Он много раз сражался с ними на берегах Борнео. С ним его воины.
– Так, – сказал генерал. – А зачем он приехал сюда?
– Он приехал в Калькутту навестить меня. Сам я несколько лет назад был его гостем. Узнав от меня, что индийцы восстали, он решил примкнуть к нашему делу.
– Это так? – спросил Абу-Ассам, обращаясь к Тигру Малайзии.
– Да, мой друг сказал правду, – отвечал пират. – Я долгие годы был самым страшным врагом англичан на Борнео. Я много раз сражался с ними в Лабуане, и именно я сверг Джеймса Брука, могущественного раджу Саравака.
– Джеймс Брук! – воскликнул генерал, кладя руку на лоб, как бы пытаясь вызвать старые воспоминания. – Да, да, это тот самый лейтенант Индийской компании, которого я знавал в молодости. Да, мне говорили, что он стал раджой на каком-то малайском острове. Он был англичанин, и, стало быть, твой враг. А этот, с лицом европейца, откуда приехал? – спросил он, указывая на Янеса.
– Это друг князя.
– Он тоже ненавидит англичан?
– Да.
– Только ли англичан? – спросил генерал, вставая и резко меняя тон.
– Что вы хотите сказать, генерал? – с беспокойством спросил Тремал Найк.
Вместо ответа старик сказал:
– Хорошо, через два или три часа вы отправитесь в Дели с сопровождающими, которые привели вас сюда. Но оставьте свое оружие: его вам возвратят у стен города.
– А куда нас поведут?
– В вербовочный пункт, – ответил генерал, делая знак выйти.
Тремал Найк и его товарищи вышли и снова оказались среди всадников во главе со знакомым им командиром.
– Следуйте за мной, – сказал тот, делая знак своим людям окружить их. – Все в порядке.
Бедар приблизился к Тремал Найку и шепнул ему на ухо:
– Не доверяйте им: ваши дела плохи, но мы скоро увидимся.
Отряд отправился в путь, когда два человека с лицами, полускрытыми огромными тюрбанами, вошли в комнату генерала.
– Это они? – спросил генерал.
– Да, мы их точно узнали, – ответил один из них. – Это те, что ворвались в пагоду Кали, что затопили подземелья и перебили множество наших. Они сторонники англичан.
– Это тяжкое обвинение, – сказал старик.
– Раз они явились сюда, у них одна цель: захватить нашего главаря и убить его.
– Так чего же вы хотите от меня?
– Или ты обойдешься с ними, как с предателями, или все туги, которые есть в Дели и которые готовы умереть за свободу Индии, покинут завтра ваши ряды.
– Люди сейчас слишком ценны для нас, чтобы мы решились их потерять, – сказал старик после минутного размышления. – Нас и так слишком мало, чтобы защищать этот город. Идите. Я согласен на все.
