Текст книги "Жемчужина Лабуана (сборник)"

Автор книги: Эмилио Сальгари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 43 страниц)

Глава XIII
Два испытания

Было два часа пополудни. Сияющее солнце стояло высоко в небе, отражаясь в голубоватых водах бухты, легкий свежий ветерок дул с моря, чуть покачивая ветки деревьев. Ни на островке, ни в бухте не слышалось ни одного звука, только монотонный рокот волн, разбивающихся о берег, да порхание какаду и прекрасных фазанов-аргусов.

Тремал Найк, охваченный необычайный возбуждением, которое он тщетно пытался подавить, а с ним Сандокан, Янес и Каммамури бысто шли к северной оконечности островка, скрытой за густой завесой фикусов и лиан.

В сорока шагах от берега один из стражей Ады вышел им навстречу.

– Где Дева пагоды? – спросил его Янес.

– Она на берегу, – отвечал пират.

– Что она делает? – спросил Сандокан.

– Смотрит на море.

– А где твой товарищ?

– В нескольких шагах отсюда.

– Позови его, и оба возвращайтесь в форт.

А сами они, вместе с Тремал Найком и Каммамури, быстро пересекли густую завесу деревьев и остановились с другой стороны. Сдавленный крик сорвался с губ индийца.

– Ада!.. – воскликнул он.

Он подался вперед, чтобы броситься на берег, но Сандокан тут же крепко схватил его.

– Успокойтесь, – сказал он. – Вы не должны забывать, что эта женщина безумна. Не нужно ее пугать.

– Я буду спокоен.

– Обещаете?

– Обещаю вам.

– Тогда идите. Мы подождем вас здесь.

Сандокан, Янес и Каммамури уселись на поваленный ствол дерева, а Тремал Найк, с виду спокойный, но охваченный страшным волнением, направился к берегу. Там, в тени китайской розы, чьи цветы распространяли опьяняющий аромат, устремив глаза на голубую поверхность моря, которое сверкало перед ней и с мягким шелестом разбивалось у ее ног, в неподвижной задумчивости сидела Дева пагоды. Ее можно было бы принять за гордую статую, поставленную на этом берегу. Трепещущий, взволнованный, с горящими глазами, Тремал Найк, задыхаясь, приблизился к невесте. Он остановился в двух шагах от девушки, которая, казалось, не видела и не слышала его.

– Ада!.. Ада!.. – позвал индиец сдавленным голосом.

Безумная не двигалась. Скорее всего, она его просто не слышала.

– Ада!.. Любимая!.. – повторил Тремал Найк, бросаясь на колени перед ней.

При виде этого человека, который умоляющим жестом протягивал к ней руки, Дева пагоды резко встала. Она пристально посмотрела на него и сделала два шага назад.

– Туги!.. – прошептала она.

Сумасшедшая не узнала своего прежнего жениха.

– Ада!.. Моя любимая Ада!.. – в страшном отчаянии вскричал Тремал Найк. – Значит, ты не узнаешь меня?

– Туги!.. – повторила она, но не выказывая ужаса.

Потрясенный Тремал Найк издал крик боли и ярости.

– Ты больше не узнаешь меня, Ада? – воскликнул несчастный, хватаясь за голову. – Ты не помнишь больше Тремал Найка, охотника на змей из Черных джунглей? Приди в себя, Ада, приди в себя! Ты не помнишь больше те вечера, когда мы встречались с тобой в джунглях?.. Ты не помнишь ту ночь, когда мы разговаривали с тобой в священной пагоде?.. Ты не помнишь ту роковую ночь, когда туги захватили нас в плен?.. Ада, о моя Ада, вспомни своего Тремал Найка, вспомни его!..

Безумная слушала это, но безучастно, не шевельнув даже бровью, не изменившись в лице. Очевидно, она ничего больше не помнила. Безумие погасило все в ее бедном сердце.

– Ада, – снова начал Тремал Найк, не сдерживая слез, – взгляни на меня, посмотри на меня пристально, о моя Ада! Невозможно, чтобы ты не узнала своего Тремал Найка. Но почему ты молчишь? Почему не смотришь на меня? Почему не бросаешься в мои объятия? Наверное, потому, что они убили твоего отца?.. Да, убили… убили…

И несчастный индиец при этом страшном воспоминании разразился рыданиями, спрятав лицо в ладони. Внезапно безумная, которая бесстрастно взирала на отчаяние этого человека, которого когда-то она так любила, сделала шаг вперед и склонилась к земле. Лицо ее быстро изменилось: она побледнела, и искорка чувства сверкнула в ее больших черных глазах.

– Рыдания, – пробормотала она. – Почему здесь плачут?..

Услышав эти слова, Тремал Найк вновь поднял голову.

– Ада!.. – вскричал он, протягивая к ней руки. – Ты узнаешь меня?

Несколько мгновений безумная молча смотрела на него, нахмурив брови. Казалось, она пытается вспомнить, где она видела этого человека, где слышала его голос.

– Рыдания, – повторила она. – Почему здесь плачут?

– Потому что ты не узнаешь меня, Ада, – сказал Тремал Найк. – Посмотри мне в лицо, посмотри!

Она наклонилась к нему, потом попятилась и разразилась странным смехом.

– Ты туг! – вскричала она. – Кругом одни туги.

Потом повернулась и медленно ушла, покачивая головой и продолжая смеяться. Тремал Найк в отчаянии закрыл лицо руками.

– Великий Шива! – воскликнул он, снова разражаясь рыданиями. – Все погибло! Она больше не узнает меня!

Он упал на колени, но тут же снова вскочил, бросившись вслед за возлюбленной, которая уже исчезала под сводами леса. Он не сделал и десяти шагов, как сильная рука остановила его.

– Успокойтесь, Тремал Найк, – сказал Сандокан.

Увидев, как Ада уходит, он оставил свой пост и подошел к нему вместе с Янесом и Каммамури.

– Ах сударь! – пробормотал индиец.

– Успокойтесь, – повторил Сандокан. – Еще не все потеряно.

– Она больше не узнает меня. А я так надеялся, что после стольких разлук, стольких тревог и мучений, она будет в моих объятиях! Все кончено, все пропало, – бормотал бедный индиец.

– Не отчаивайтесь. Есть еще надежда, Тремал Найк.

– Зачем вы тешите меня иллюзиями, сударь? Она безумна и никогда не поправится.

– Поправится, и сегодня же вечером, это я вам говорю.

Тремал Найк взглянул на Сандокана глазами, полными слез.

– Значит, это не пустая надежда? – спросил он. – Это правда, что вы говорите? Неужели после того как вы столь великодушно спасли меня, вы способны совершить еще и это чудо? О, сударь, если это получится – моя жизнь ваша навсегда.

– Я совершу это чудо, обещаю вам, Тремал Найк, – веско сказал Сандокан.

– А когда?..

– Сегодня вечером, сегодня же вечером.

– Каким образом?

– Вы это скоро узнаете. Каммамури!

Маратх выступил вперед. Добрый малый, как и его хозяин, был весь в слезах.

– Приказывайте, капитан, – сказал он.

– В ночь, когда твой хозяин явился в пещеру Суйод-хана, ты был в храме?

– Да, капитан.

– Смог бы ты повторить мне то, что сказал главарь тугов, и то, что сказал твой хозяин?

– Да, слово в слово.

– Хорошо, пошли со мной в форт.

– А мы, что должны делать? – спросил Янес.

– Пока нам не нужны ни ты, ни Тремал Найк, – сказал Сандокан. – Идите прогуляйтесь и не возвращайтесь в форт раньше вечера. Мы приготовим вам сюрприз.

Сандокан и маратх направились к форту. Янес взял под руку бедного Тремал Найка, и они принялись прогуливаться по берегу, размышляя над тем, что сказал Сандокан.

– Что он готовит? – спросил Тремал Найк у португальца.

– Не знаю, Тремал Найк, но уверен, он готовит нечто необыкновенное.

– Для моей Ады?

– Конечно!

– Удастся ли ему вернуть ей разум?

– Думаю, да. Тигр Малайзии знает тысячи вещей, которые нам неизвестны.

– Ах, если бы удалось!

– Удастся, Тремал Найк. Скажите мне, а этот Суйод-хан еще жив?

– Я думаю.

– Он могуществен?

– Необыкновенно могуществен, господин Янес. Он командует тысячами душителей.

– Будет трудно справиться с ним.

– Наверное, невозможно.

– Для всех, но не для Тигра Малайзии. Кто знает, может быть, когда-нибудь Тигр Малайзии и Тигр Индии еще встретятся на одной дороге.

– Вы думаете?

– У меня предчувствие. Скажите мне, Тремал Найк, как по-вашему, туги все еще живут на острове Раймангал?

– Не думаю. Когда англичане меня допрашивали, я открыл им место, где обитают туги. Несколько кораблей было послано на Раймангал, но вернулись, не найдя ни одного душителя.

– Они бежали?

– Без сомнения.

– Но куда?

– Не знаю.

– Туги богаты?

– Очень богаты, господин Янес. Они ведь не только душат. Они грабят караваны, а иногда подвергают разграблению целые деревни и города.

– Сильный враг, интересный противник! Схватка с ними была бы хорошим развлечением для Тигра Малайзии. Кто знает, возможно, судьба забросит нас когда-нибудь в Индию, чтобы помериться силами с Суйод-ханом и его тугами.

– А сейчас вы намереваетесь вернуться на Момпрачем?

– Да, Тремал Найк, – сказал Янес. – Завтра мы пошлем нескольких человек в Саравак купить прао, а потом отправимся на наш остров.

– А я могу отправиться с вами?

– Если вы поедете с нами, вы будете подвергать Аду постоянной опасности. Вы знаете, что мы – пираты и нам приходится рисковать своей жизнью каждый день.

– Куда же я в таком случае поеду?

– Мы дадим вам нескольких наших людей, которые отвезут вас в Батавию. У нас там дом, в котором вы сможете, ни в чем не нуждаясь, жить с Адой.

– Это слишком, господин Янес, – сказал Тремал Найк взволнованно. – Вам мало, что вы рисковали жизнью, чтоб спасти меня, вы еще хотите и предоставить мне дом.

– И горсть алмазов на несколько миллионов, мой дорогой Тремал Найк.

– Но я не приму это.

– Тигру Малайзии ни в чем нельзя отказывать, Тремал Найк. Отказ бы его рассердил.

– Но…

– Молчите, Тремал Найк. Миллион для нас ничто.

– Значит, вы так необычайно богаты?

– Пожалуй, не меньше индийских тугов.

Пока они беседовали, прохаживаясь по берегу, солнце медленно заходило, и на землю спускалась тьма. Янес взглянул на часы при последних лучах заката.

– Девять, – сказал он. – Нам пора возвращаться в форт.

Он бросил последний взгляд на морскую даль, пустынную и гладкую до самого горизонта, и двинулся по тропинке в лес. Грустный и задумчивый, склонив голову на грудь, Тремал Найк последовал за ним.

Несколько минут спустя, они оказались перед фортом. У входа стоял Сандокан, преспокойно куря свою трубку.

– Я ждал вас, – сказал он, шагнув им навстречу. – Все готово.

– Что готово? – спросил Тремал Найк.

– То, что должно вернуть разум Деве пагоды.

Он взял друзей за руки и ввел их в огромный сарай, который занимал почти половину форта и когда-то предназначался для его гарнизона. Войдя туда, Тремал Найк и Янес не смогли сдержать возгласа удивления. Всего за несколько часов это просторное помещение стараниями Сандокана, Каммамури и всех пиратов было превращено в страшную пещеру, напоминающую тот самый храм индийских тугов, где жестокий Суйод-хан совершил свою страшную месть.

Бесчисленные факелы распространяли вокруг голубоватый бледный, мертвенный свет. Там и сям были поставлены огромные стволы деревьев, которые могли сойти за колонны, украшенные грубо вылепленными из глины чудищами, фигурками Вишну и других индийских богов. Посередине возвышалась большая статуя богини Кали, тоже глиняная и ужасная на вид. У нее было четыре руки, огромный высунутый изо рта язык, ее ноги стояли на поверженном трупе. Прямо перед этим жутким изваянием стояла чаша, в которой плавала рыбка.

– Где мы? – спросил Янес, с изумлением оглядывая чудищ и факелы.

– В пагоде индийских тугов, – сказал Сандокан.

– Кто сделал всех этих уродливых чудищ?

– Мы, дружище.

– И всего за несколько часов?

– Все возможно, когда очень необходимо.

– Кто эта безобразная фигура с четырьмя руками?

– Кали, богиня тугов, – сказал Тремал Найк, сразу узнавший ее.

– Как вам кажется, Тремал Найк, похожа эта импровизированная пагода на пагоду тугов?

– Да, Тигр Малайзии. В общем-то, да. Но что вы хотите тут делать?

– Слушайте меня.

– Да, мы слушаем.

– Я знаю, что только очень сильное переживание, какое-то исключительное потрясение может излечить Аду, заставить вспыхнуть ее угасший разум.

– И я того же мнения, – сказал Янес, уже начинавший понимать его план. – Ты хочешь повторить ту сцену, которая произошла в пагоде индийских тугов, когда Тремал Найк предстал перед Суйод-ханом.

– Да, Янес, именно так. Я буду главарем тугов и повторю слова, произнесенные этим страшным человеком в роковую ночь.

– Когда мы начнем?

– Сейчас же.

– А туги? – спросил Тремал Найк.

– Тугами будут мои люди, – сказал Сандокан. – Им уже все объяснил Каммамури.

– Тогда начнем.

Сандокан поднес к губам серебряный свисток и громко свистнул. Тотчас тридцать пять полуголых даяков с арканом вокруг бедер и змеей с головой женщины, нарисованной на груди, вошли в сарай, расположившись шеренгами по обеим сторонам чудовищной богини тугов.

– Почему у них змея на груди? – спросил Янес.

– Все туги носят подобную татуировку, – объяснил Тремал Найк. – Каммамури ничего не забыл, как мне кажется.

– Все готовы? – спросил Сандокан.

– Все, – ответили даяки.

– Янес, – Сандокан обернулся к другу, – я доверяю тебе важную роль.

– Что я должен делать?

– Поскольку ты белый, ты должен на время перевоплотиться в отца Ады. Ты поведешь остальных пиратов, которые будут изображать индийских сипаев, и будешь делать то, что тебе скажет Каммамури.

– Ладно.

– Когда я притворюсь, что напал на тебя за воротами форта, ты упадешь перед Адой, словно мертвый.

– Положись на меня, дружище. Все будет сделано, как надо.

Тремал Найк, Янес и Каммамури вышли, в то время как Сандокан уселся перед статуей Кали, а даяки, представлявшие тугов, стали у него по бокам. По знаку Тигра один из пиратов несколько раз ударил по некоему подобию гонга, который был найден в углу форта.

С последним ударом дверь сарая распахнулась и вошла Дева пагоды, поддерживаемая двумя даяками.

– Подойди, Дева пагоды, – сказал Сандокан мрачным голосом. – Тебе приказывает Суйод-хан.

При имени Суйод-хана безумная остановилась, высвободившись из рук пиратов. Словно загипнотизированная, неподвижные расширившиеся глаза она вперила в Сандокана, который стоял посреди пагоды. Потом перевела взгляд на даяков, сохранявших абсолютную неподвижность, и наконец остановила его на богине Кали.

Дрожь пронизала ее тело, выражение ужаса появилось на лице.

– Кали!.. – прошептала она голосом, трепещущим от страха. – Туги…

Она сделала несколько шагов вперед, переводя взгляд то на пиратов, то на Сандокана, то на чудовищную статую богини, и медленно поднесла руку ко лбу, как бы пытаясь величайшим усилием вызвать в памяти какую-то давнюю сцену. В этот момент вбежал страшно взволнованный всем происходящим Тремал Найк и бросился к ней с криком:

– Ада!.. Милая моя Ада!..

Девушка быстро обернулась. Лицо ее побледнело, она испуганно вздрогнула. Глаза, которые, казалось, понемногу теряли тот странный свет, свойственный сумасшедшим, устремились на Тремал Найка.

– Ада!.. – повторил он душераздирающим голосом. – Это я, Тремал Найк.

Узнавала его девушка или нет, было еще непонятно. Взгляд ее словно застыл на нем, но лицо не выразило какого-либо чувства. Опасаясь приблизиться, он остался стоять в трех шагах, глядя в глаза ей с надеждой и мукой,

– Огонь!.. – раздался в этот миг чей-то голос, и на пороге пагоды загремели выстрелы.

Несколько человек во главе с Янесом ворвались в храм, в то время как даяки, подобно тугам в ту роковую ночь, разбегались в панике во все стороны. Ада осталась неподвижной. Выстрелы не напугали, не ошеломили ее, а только заставили насторожиться. Она точно ждала, точно прислушивалась к чему-то, пытаясь расслышать какой-то еще звук или, может быть, голос. Сандокан стоял в дальнем конце пагоды и ни на миг не терял ее из виду. Понял ли он то, чего ждала эта несчастная, или просто решил, что пора, но он тут же громовым голосом крикнул:

– Уходите!.. Но мы еще встретимся в джунглях!..

Едва он произнес эти слова, как душераздирающий вопль сорвался с губ сумасшедшей. Она шагнула вперед, с искаженным лицом, с воздетыми вверх руками, но тут же зашаталась и упала на руки Янеса.

– Умерла!.. Она умерла!.. – отчаянно закричал Тремал Найк.

– Нет, – сказал Сандокан. – Она спасена.

Он приложил руку к груди девушки. Сердце ее билось, слабо, но билось.

– Она без сознания, – сказал он.

– Тогда она действительно спасена, – сказал Янес, осторожно укладывая девушку на мягкое ложе.

– Если бы так!.. – ломая руки, воскликнул Тремал Найк, который боялся в это поверить.

Каммамури вернулся с водой. Сандокан взял из его рук кувшин и, брызнув несколько раз в лицо девушке, подождал, пока она придет в себя. Прошло несколько минут, и с ее губ сорвался глубокий вздох.

– Сейчас она очнется, – сказал Сандокан.

– Я должен остаться здесь? – спросил Тремал Найк, трепеща от волнения.

– Нет, – ответил Сандокан. – Когда она все узнает от нас, мы пошлем за вами.

Индиец бросил на Деву пагоды долгий взгляд и ушел, заглушив рыдание.

– Ты надеешься, Сандокан? – спросил Янес.

– Да, – ответил пират. – Завтра эти двое несчастных смогут соединиться навеки.

– А ты тогда…

– Тише, Янес! Она открывает глаза.

В самом деле, девушка приходила в себя. Она издала второй вздох, более долгий, чем первый, потом открыла глаза, устремив их на Сандокана и Янеса. Ее взгляд был не тот, что прежде, это был взгляд нормального человека.

– Где я? – слабым голосом спросила она, пытаясь встать.

– Среди друзей, сударыня, – ответил Сандокан.

– Но что произошло? – прошептала она. – Я видела сон? Или я еще вижу сон?.. Где я?.. И кто вы?..

– Сударыня, – мягко сказал Сандокан, – будьте спокойны – с вами друзья. Что случилось, вы спрашиваете? Вы были больны, но теперь вы здоровы.

– Больна?.. – воскликнула Дева с удивлением. – Ах да, я помню… Но был же сон… Был страшный сон… Суйод-хан!.. Это ужасно… ужасно!..

Взрыв рыданий заглушил ее голос, обильные слезы покатились из глаз. Ее плечи тряслись, грудь болезненно содрогалась, лицо исказилось таким страданием, что на него было больно смотреть.

– Успокойтесь, сударыня, – сказал Сандокан. – Здесь вам не грозит никакая опасность. Суйод-хана нет здесь, и тугов нет больше. Мы не в Индии, мы на Борнео.

Он дал ей воды. Все еще плача, стуча зубами о края кружки, она с усилием сделала несколько глотков. Это немного успокоило ее, рыдания сделались слабее.

– Ради всего святого, скажите мне, что произошло, и кто вы? – утирая слезы и всхлипывая, проговорила она. – Мне кажется, я просто схожу с ума. Я больше ничего не понимаю.

Это было то, чего ждал Сандокан. Тихим, спокойным тоном он рассказал ей все, что случилось в Индии, потом на Момпрачеме и, наконец, на Борнео. Он описал ей все, что было с ней, все то, чего, будучи лишенной разума, она не видела вокруг себя, не замечала. Он рассказал ей подробно о том, как был избавлен от плена, как вырвался из форта Тремал Найк.

– А теперь, – заключил Сандокан, – если вы хотите увидеть Тремал Найка, по одному только знаку он будет у ваших ног.

– Он здесь!.. – воскликнула Ада. – Где он?.. Дайте мне увидеть его после этой страшной разлуки.

– Тремал Найк! – крикнул Янес. – Войдите!

Индиец буквально ворвался к ним и упал у ног Ады.

– Моя!.. Еще моя!.. О как я счастлив! – бормотал он, целуя ее руки.

Плача, но уже от радости, Ада прижала к своей груди жениха.

– Да, твоя! Я буду твоей женой. Я люблю тебя, – сказала она.

Переглянувшись, Янес и Сандокан тихо вышли на цыпочках. Но не успели они переступить порог импровизированной пагоды, где еще высилась страшная глиняная Кали, как на берегу бухты раздался ружейный залп и чей-то голос закричал:

– Тревога!.. На нас напали!.. К оружию!..

Глава XIV
Реванш раджи Брука

Услышав эти выстрелы и крики, Тигр Малайзии выхватил саблю – страшное оружие в руках этого неукротимого человека, – и бросился из форта.

– Ко мне, пираты Момпрачема! – вскричал он. – Берегись, Джеймс Брук!..

Янес, Каммамури и все пираты кинулись за ним с оружием в руках. Выскочивший следом Тремал Найк, схватив первый попавшийся карабин, присоединился к ним. На противоположном берегу, на склоне, ведущем к бухте, виднелись бегущие Айер-Дак и его восемь человек. Их преследовала, хотя и на значительном расстоянии, большая группа вооруженных людей, индийцев, белых и даяков, полускрытых среди деревьев.

– Тревога! Тревога!.. – кричал Айер-Дак, устремляясь к лодке, стоявшей у берега.

Семь или восемь выстрелов раздалось в лесу, и несколько пуль фонтанчиком взметнуло рядом с ним воду.

– Отряды раджи Брука! – вскричал Сандокан. – И именно в тот момент, когда я решил уже, что моя миссия окончена! Хорошо же, Джеймс Брук: ты бросаешь мне вызов – Тигр Малайзии принимает его!

– Что будем делать, Сандокан? – спросил Янес, хладнокровно докуривая сигарету, которую закурил только что.

– Будем драться, брат, – ответил пират.

– Они блокируют нас на острове.

– Что за важность? У нас есть форт.

Аейр-Дак и его люди быстро пересекли морской рукав и высадились на острове. Сандокан и Янес бросились к храброму даяку, рука которого выше локтя была в крови.

– Тебя захватили врасплох? – спросил его Сандокан.

– Да, капитан.

– Сколько их?

– Человек триста.

– Кто ими командует?

– Какой-то белый.

– Раджа?

– Нет, не раджа, морской лейтенант.

– Высокий человек с длинными рыжими усами? – спросил Янес.

– Да, – ответил даяк. – И с ним сорок белых матросов.

– Это лейтенант Черчилль.

– Кто этот Черчилль? – спросил Сандокан.

– Комендант саравакского форта.

– Ты не видел среди них раджу? – спросил Тигр у Айер-Дака.

– Нет, капитан.

Сандокан пробормотал ругательство и скрипнул зубами.

– Что с тобой? – спросил Янес.

– Боюсь, что этот негодяй нападет на нас с моря. Не исключено, что его «Роялист» уже на всех парусах плывет к бухте.

– Черт побери! – воскликнул Янес, нахмурив лоб. – Мы окажемся между двух огней!

– Определенно.

– Дьявольщина!

– Но мы будем сражаться, а когда не останется ни пороха, ни пуль, пойдем в рукопашную с саблями и крисами.

Шеренги наступавших, остановившиеся было метрах в шестистах от берега бухты, снова начали продвигаться вперед, скрываясь за деревьями и густым кустарником. Ружейные выстрелы, на время прекратившиеся, снова начали трещать. Пули летели на остров, срезая ветви деревьев, впиваясь в стволы.

– Черт побери! – воскликнул Янес. – Настоящий град!

– Укроемся в форте, – решил Сандокан. – Он прочный и устоит перед ружейным огнем.

Пираты, Тремал Найк и Каммамури вернулись за изгородь, утопив предварительно лодку, чтобы она не послужила врагу для переправы через морской рукав. Ворота забаррикадировали камнями. В стене спешно проделали бойницы для всех стрелков. К счастью, она была достаточно высока, чтобы выдержать штурм. Под командой Янеса и Сандокана каждый занял надлежащее место.

– Огонь, тигры Момпрачема! – крикнул Сандокан, вскидывая карабин.

Гром залпов и треск одиночных выстрелов раздались ему в ответ. По всему фронту, обращенная к берегу стена окуталась пороховым дымом.

Но и солдаты раджи не теряли времени даром – вспышки выстрелов и облачка дыма в лесу на той стороне обернулись градом пуль на этой.

Продолжая стрелять, они все ближе подбирались к воде. Несколько человек уже волокли бревна, видимо, с намерением соорудить плот и высадиться на острове.

Очень скоро они поняли, однако, что сделать это будет совсем не так просто, как представлялось. Защитники форта вели непрерывный огонь, и с такой быстротой, такой точностью, что человек пятнадцать или шестнадцать лежали уже на земле без признаков жизни.

– Огонь, мои тигрята! – то и дело раздавался клич Тигра Малайзии.

– Да здравствует Тигр!.. Да здравствует Момпрачем! – отвечали пираты и разряжали свои карабины, посылая разящие пули в самую гущу врагов.

Скоро солдаты раджи были вынуждены отступить в лес.

– Черт побери! – воскликнул Янес, услышав, как свистят пули. – У них подкрепление.

– И к тому же с лодками, – добавил Сандокан, стоявший рядом.

– Где?

– Смотри, вон плывут. Две… четыре… семь. Целая флотилия!..

– Гром и молния! – вскричал португалец. – Эй, дружище!

– Что тебе? – спросил Сандокан, заряжая свой карабин.

– Нас вот-вот захватят.

– У тебя что, нет ружья?

– Есть.

– А сабля и крис?

– Конечно.

– Ну так будем сражаться, дружище.

Он вскарабкался на самый верх стены и, не обращая внимания на пули, свистевшие вокруг, загремел:

– Месть, тигры Момпрачема! Раджа Брук, истребитель пиратов, приближается! Все к бойницам, и огонь по этим псам, которые бросают нам вызов!

Обстрел форта усилился и велся с невероятным ожесточением. Под каждым деревом на берегу сверкала вспышка, сопровождаемая звуком выстрела. Сотни и сотни пуль скрещивались в воздухе с жалобным свистом.

Точно черти, почерневшие в пороховом дыму, пираты, быстро заряжая и быстро стреляя, ни нам минуту не прекращали ответный огонь. Тремал Найк, Самбильонг, Танадурам и Айер-Дак подбадривали их словами и собственным примером.

Неожиданно с моря раздался громовой выстрел, сразу перекрывший треск ружейной пальбы. Это был голос пушки.

– Ага! – воскликнул Сандокан. – Добро пожаловать! Вот и флот раджи!

Большой корабль с белеющими в лунном свете парусами медленно входил в бухту, направляясь к острову; два фонаря, красный и зеленый, горели по его бортам.

– Эй капитан! – закричал чей-то испуганный голос. – У нас корабль за спиной!

– Ничего, ничего! Смелее, тигрята! Мы возьмем его на абордаж!

На носу корабля сверкнула новая вспышка, и снаряд достиг форта, разбив в щепы кусок стены.

– Это «Роялист»! – вскричал Сандокан.

И в самом деле, корабль, который подоспел на помощь нападавшим, был шхуной раджи Брука, которая в устье Саравака напала и потопила «Гельголанд».

– Проклятие! – зарычал Сандокан, сверля его ненавидящим взглядом. – Будь у меня хотя бы плохонький прао, я бы показал, как умеют драться тигры Момпрачема!..

Еще один выстрел прогремел с борта вражеского корабля, и новый снаряд проделал еще одну брешь в стене.

Тигр Малайзии издал крик боли и ярости.

– Все кончено! – воскликнул он. – Нас окружили.

Ураган картечи обрушился на защитников форта. Солдаты, скрывавшиеся до того за деревьями, высыпали на берег и открыли адский огонь. Лодки, которые держались на почтительном расстоянии, под прикрытием корабельной пушки двинулись вперед. Положение пиратов стало просто отчаянным. Они сражались с невероятным мужеством, но силы были слишком не равны.

В три часа ночи к нападавшим подоспела новая подмога. Это была яхта, вооруженная одной, но тяжелой пушкой, которая тут же открыла огонь по уже разрушенной во многих местах стене форта. Ничто не мешало теперь атакующим ворваться в него.

– Это конец! – сказал Сандокан, который с искаженным от бешенства лицом смотрел на приближающегося врага. – Тигр обложен со всех сторон.

В четыре часа утра в форте оставалось только семь человек: Сандокан, Янес, Тремал Найк, Ада, Самбильонг, Каммамури и Танадурам. Они оставили изгородь, уже не представлявшую никакого укрытия, и отступили в сарай, часть которого тоже была разрушена канонадой с «Роялиста» и яхты.

– Сандокан, – сказал Янес, улучив момент, – мы не можем больше сопротивляться.

– Пока у нас есть порох и пули, мы не сдадимся, – отвечал Тигр Малайзии, глядя на лодки, которые, причалив к берегу, уже начали высадку солдат.

– Но мы не одни, Сандокан. С нами женщина, Дева пагоды.

– Мы еще не побеждены, Янес. Пусть они высаживаются, но мы бросимся на них очертя голову. Я чувствую в себе столько сил, что могу в одиночку схватиться с этими негодяями, которых раджа бросил против меня.

– А если пуля сразит Аду? Смотри, Сандокан, смотри!..

В этот момент граната, посланная с «Роялиста», взорвалась, проломив большой кусок стены. Несколько осколков влетели в помещение, просвистев над головой пиратов.

– Они убьют мою невесту!.. – вскричал Тремал Найк, загораживая собой Деву пагоды.

– Нужно сдаваться или приготовиться к смерти, – мрачно произнес Каммамури.

– Выбросим белый флаг, Сандокан! – решительно сказал Янес. – Речь идет о том, чтобы спасти кузину твоей покойной жены. Ада не может умереть вместе с нами.

Сандокан не ответил. Стоя у одного из окон с карабином в руках, он с лицом, искаженным от ярости, смотрел на шеренгу солдат, которая, выставив ружья вперед, уже приближалась к форту.

– Сдаемся, Сандокан, – повторил Янес.

Еще одна граната влетела в пробоину и, упав у противоположной стены, взорвалась, разметав осколки и щепки.

– Сандокан!.. – в третий раз крикнул Янес.

Тигр Малайзии ответил ему хриплым вздохом.

– Нужно сдаваться, брат.

– Сдаваться!.. – крикнул Сандокан тоном, в котором не было больше ничего человеческого. – Чтобы Тигр Малайзии сдался Джеймсу Бруку!.. Это невозможно – лучше смерть!.. О! Почему у меня нет хотя бы одной пушки? Почему здесь нет моих тигрят, которые остались на Момпрачеме?.. Сдаваться?.. Сдаваться мне, Тигру Малайзии!..

– Ты должен спасти женщину, Сандокан!..

– Я знаю…

– Она кузина твоей покойной жены.

– Я знаю, знаю…

– Сдаемся, Сандокан.

Третья граната взорвалась на крыше сарая, с грохотом обрушив стропила и часть крыши. Следующая могла накрыть их.

Тигр Малайзии обернулся и посмотрел на своих товарищей. Все стояли с оружием в руках, готовые продолжать сражение, Ада была среди них. Она старалась казаться спокойной, но в глазах ее застыл страх.

– Да, больше нет никакой надежды, – с мрачным отчаянием прошептал пират. – Через десять минут никого из этих храбрецов не останется в живых. Нужно сдаваться.

Громкое «ура» покрыло его голос. Еще несколько лодок с солдатами раджи переправилось через морской рукав и пристало к острову. Сандокан вздрогнул. Он выхватил свою страшную саблю и сделал движение броситься из сарая, чтобы преградить дорогу победителям, но удержался.

– Для тигров Момпрачема пробил последний час! – с болью воскликнул он. – Самбильонг, поднимай белый флаг.

Тремал Найк жестом остановил пирата, который собирался привязать белое полотнище к стволу ружья, и подошел к Сандокану, держа за руку свою невесту.

– Сударь, – сказал он, – если вы сдадитесь, моя невеста, Каммамури и я будем спасены. Но вы, которых раджа ненавидит до смерти, без сомнения, будете повешены. Вы нас спасли, и мы не можем еще раз спастись ценой вашей жизни. Если есть хоть какая-то надежда, скомандуйте атаку, и мы бросимся на врага с криком: «Да здравствует Тигр Малайзии! Да здравствует Момпрачем!»

– Спасибо, мои благородные друзья, – ответил Сандокан взволнованно. – Но враг уже высадился, а нас всего семеро. Мы сдаемся.

– А как же вы? – трепещущим голосом спросила Ада.

– Джеймс Брук не повесит меня просто так, сударыня, – сказал пират. – У нас еще не кончен с ним спор.

– Белый флаг, Самбильонг, – приказал Янес, закуривая сигарету.

Пират вскарабкался на крышу сарая и замахал белым полотнищем. На палубе «Роялиста» тут же раздался звук трубы, сопровождаемый громогласным «ура». Цепь наступавших приостановилась. С саблей в руке Сандокан вышел из сарая, пересек площадку форта, заваленную обломками и трупами, оружием и снарядами, и остановился у разбитой баррикады.

На берегу с оружием в руках стояли двести солдат раджи, готовые броситься в атаку. Шлюпка, в которой сидели раджа Брук, лорд Гвиллок и двенадцать матросов, оторвалась от борта «Роялиста» и быстро приближалась к острову.

«И это мой дядя», – грустным голосом прошептал Сандокан. Вложив саблю в ножны, он скрестил руки на груди и неподвижно ждал своих злейших врагов. Через несколько минут, повинуясь мощным взмахам гребцов, шлюпка причалила к форту. Джеймс Брук и лорд Гвиллок высадились на берег и, сопровождаемые большим отрядом солдат, приблизились к Сандокану.