Текст книги "Огонь из пепла (ЛП)"

Автор книги: Эмили Б. Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Эмили Б. Мартин
Огонь из пепла
Серия: Лесничая – 2

Перевод: Kuromiya Ren

Уиллу

Пролог

Алькоранский гонец вытирал пот со лба. Великий Свет, было жарко даже теперь, на пороге осени. Наверное, не жарче, чем дома в каньонах, но болота Сиприяна, казалось, вбирали в себя каждую капельку жара и усиливали ее влажностью. От этого он был вялым и вспыльчивым, ему хотелось свежего сухого ветра каньонов.

Если люди Сиприяна и замечали жару, то это их не беспокоило. Они занимались своими обычными делами на рынке у пристани, таскали улов раков и сомов, прочие речные товары. Ниже стальной завод Лилу выпускал дым в воздух, стон водяного колеса все время звучал за другим шумом. Через каждые пару ярдов развевались бордовые алькоранские флаги с призмой и семью бирюзовыми звездами, как и ожидалось. Сиприян был захвачен Алькоро больше пятидесяти лет. Он и не помнил, каким был влаг страны до того, как его народ принял их восточного соседа.

Гонец замер, пропуская телегу, и снова вытер пот со лба. Он остановился и уловил кое-что краем глаза. Он повернул голову. Местный житель, юный человек реки с коричневой кожей и темными волосами, что сильно вились. Он не выделялся бы, если бы не наблюдал за гонцом, прислонившись к прилавку, полному плодов окры, держа руки в карманах. Гонец заметил его, и он улыбнулся и вскинул брови. Гонец убрал платок в карман и поспешил. Послание в его сумке было очень важным, он не хотел задерживаться на пристани дольше необходимого. И он точно не хотел привлекать взгляды.

Он двигался среди прилавков рынка, пылающих красками и продуктами конца лета. Хотя до ежегодного фестиваля речного народа оставалось еще несколько недель, многие прилавки продавали товар, готовясь к нему: золотые маски, золотые ленты, символы огня: факелы, фонари и многие другие предметы, которые алькоранец не мог назвать. Как с огненным представлением был связан металлический веер? Он не знал, да и не хотел знать. Он, как и многие алькоранцы, опасался огня. Речной народ относился к нему беспечно, но у них и не горели деревни летом. В этом были плюсы жизни в воде, а не на высушенных солнцем каньонах.

Он замер. Он где-то не там поверну, оказался в конце ряда, и его перекрывал лоток с гусями. Он выругался и развернулся, чтобы вернуться по своему пути. К своему раздражению, он увидел того же юношу с кривой улыбкой, что был у прилавка с окрой, теперь он был рядом с торговцем выпечкой. Алькоранец ускорился. Его король выбрал гонца, знакомого с городом, чтобы доставить послание правителя, но совет не хотел, чтобы письмо передавали из рук в руки. Он мог переживать из-за паранойи позже, ему нужно было просто вернуться на главную дорогу.

Он повернул за угол и заметил людную улицу в нескольких прилавках от него. Он обрадовался и пошел туда. Но, когда он подошел к прилавку с бочками недавно пойманной мертвой рыбы, фигура преградила ему путь.

– Медяк для фокуса? – с энтузиазмом спросил он.

Снова тот речной юноша, его глаза блестели. В руках он держал сладкий картофель, керамическую чашку и куриное яйцо. Алькоранец отпрянул и нахмурился. Поэтому он следил – он был попрошайкой. Хитрый юноша, наверное, заметил хорошую одежду алькоранца с его расшитым болеро и модными вощеными волосами, потому решил выжать из него пару монет.

Он ошибался.

– Простите, – сказал гонец и попытался обойти его.

– Я могу удивить, – возразил речной юноша, мешая ему пройти.

– Юноша, я настаиваю…

– Я могу лучше, – юноша вытащил что-то из-за рыбного прилавка, и это оказался четвертый предмет – сом с раскрытым ртом. Алькоранец не успел возразить, речной юноша подбросил рыбу в воздух.

– Предупреждаю, – сказал юноша весело, подкидывая сладкий картофель. – Жонглерство никогда не было моей сильной стороной.

Алькоранец не успел отреагировать. Чашка взмыла в воздух, за ней яйцо, когда сом упал на ладонь.

– Ха! – речной юноша снова подбросил рыбу. Картофель опустился и поднялся. – Полный круг стоит даже серебра, не думаете. Ох!..

Алькоранец не видел, что пошло не так, потому что его глаза закрылись, когда картофель вылетел с орбиты и ударил его по лбу. Он услышал звон керамики у ног, яйцо разбилось о его плечо, брызнуло на воротник. А потом – шмяк. Сом упал…

На его лицо.

– Пылающий Свет! – он безумно отбился от рыбы.

– Ох! – услышал он восклицание речного юноши.

– Эй! – прозвучал резкий голос. Алькоранец не успел вытереть слизь рыбы с глаз, его окутали полотенцем. – Оставь его в покое, бесполезный негодяй!

– Я только…

– Уйди уже! Я тебя ударю, ели не уйдешь! Донимай других!

Алькоранец пошатнулся, не видя ничего из-за попыток подошедшего оттереть его лицо и прогнать жонглера. Осколки чашки хрустели под ногами. Он открыл рот, чтобы возразить, но полотенце попало ему по зубам.

– Мне ужасно жаль, сэр, – громко сказал новоприбывший. – Не думайте о речном народе плохо, у молодежи нет уважения даже к своим, куда уж к соседям из каньона… Ох, но ваш жакет… я помогу с яйцом… – он оттирал полотенцем воротник алькоранца, но от этого желток лопнул и впитался в ткань.

– Я в порядке, хватит! – выдавил алькоранец, борясь с помощью мужчины.

– Ерунда, мой друг. Вот, сейчас мы уберем желток, не переживайте. Идемте, – мужчина потащил алькоранца к прилавку с рыбой. Он схватил корзинку со стойки и плеснул на его воротник без предупреждения. Вода была речной, как понял алькоранец, теплой и пахнущей илом и рыбой.

Алькоранец отскочил.

– Падающие звезды!

Но хозяин прилавка снова напал на него, принялся оттирать воротник.

– Никакого уважения, – продолжил он. – Никакого уважения к гражданам Седьмого короля…

– Бросьте! – громко сказал алькоранец, вырвавшись из хватки хозяина. – Великий Свет, хватит! – он поправил мокрое испорченное болеро и вытер следы рыбы с лица.

Хозяин скромно поклонился.

– Тысяча извинений за неудобства, сэр.

– И я! – пропел голос в ухо алькоранца. Он отпрянул от жонглера, который не убежал от него. – Я не хотел попасть рыбой, сэр!

– Фу! – алькоранец вскинул руки. – Прочь от меня! Не подходите!

Без лишних слов он повернулся и бросился мимо прилавков, его вощеные волосы торчали в нескольких местах, его вышитое болеро было в рыбной чешуе.

 * * *

Речной юноша проводил его взглядом, вытирая слизь рыбы с пальцев. Он надеялся, что алькоранец не заметит расстегнутую сумку в ближайшее время. Но даже если он заметит, не важно. Послание уже было в сумке, мягкая восковая печать на месте, благодаря жаре дня. Он повернулся к владельцу рыбного прилавка, который поправлял товары.

– Фабиан, ты волшебник с полотенцем, – тепло сказал он.

– Пф, – фыркнул хозяин. – Ты заплатишь за того сома, Робидью.

– Конечно. Не сейчас. Есть бумага?

Мужчина отдал ему кусочек бумаги, которой обворачивал рыбу, а еще палочку из угля. Речной юноша спешно принялся записывать прочитанное послание слово в слово, пока не забыл.

– Получил свое? – спросил Фабиан.

– Думаю, да, – юноша прочитал свою работу. – И еще получу. Благодарю, Фабиан. Это будет стоить нескольких сомов, думаю, – он спрятал бумагу в карман жилета. – Может, дашь рыбный пирожок в дорогу? Мне нужно доставить послание.

Глава 1

Мэй опустилась рядом со мной со звоном колокольчиков, розовощекая и тяжело дышащая.

– Пять месяцев прошло, а я все еще не смирюсь с тем, сколько ты мне врала, – сказала я.

Она обмахивалась, выглядя удивленно.

– Что теперь? Я думала, мы все уладили.

– Ты хорошо танцуешь, – сказала я. – Лучше, чем рассказывала.

– О, – она закатила глаза. – Некоторые называют это скромностью, Мона, а не ложью. И разве я могла в пути говорить, что я в чем-то лучше тебя? – она посмотрела на своего мужа, он шел среди людей к нам, сидящим за высоким столом. – И… у меня не было правильного партнера.

Валиен поднялся по ступенькам к столу, поправил серебряную корону на копне черных волос. Он тоже тяжело дышал, что было не удивительно в возбуждении танцев во дворе Лампириней. Больше двух часов лесной народ топал и кружился, серебряные украшения на их платьях, туниках и сапогах сияли в свете ламп. Они кланялись партнерам и тут же перестраивали ряды. Они не собирались вскоре прекращать.

– Твои братья угрожают устроить беспорядок, если ты не станцуешь дальше с ними, – сказал Валиен Мэй, садясь рядом с ней. Как и он, он шумел, когда двигался. На манжетах на их запястьях были вшиты колокольчики, ряды колокольчиков были и на их кожаных сапогах. Они позвякивали от каждого движения, их было легко найти в толпе.

– О, они шутят, – сказала она. – И ты привык угрожать так вместе с ними с детства.

– Но теперь я – король, – сказал он.

– Стоило подумать об этом раньше. Фу, Арлен! – Мэй отодвинула серебряные юбки от лужи ежевичного вина, растекающейся по скатерти.

Арлен тихо ругался, его лицо краснело под повязкой на глазу, украшенной жемчугом. Он схватил салфетку и прижал к пятну.

Я добавила свою салфетку.

– Все хорошо, – тихо сказала я.

Он ненавидел так ошибаться. В первые недели после того, как меч капитана Алькоро сделал его левый глаз слепым, он был ходячей катастрофой: сбивал вазы, не замечал ступеньки и врезался во все, что было слева от него. Он уже лучше ориентировался в пространстве, но все еще работал над собой. Он не быстро забудет, как сбил бокал вина на королевской свадьбе в соседской стране, особенно, если Мэй будет ему напоминать об этом.

К сожалению, тут музыка, звенящая из большого дуба посреди двора, закончилась. Лесной народ во дворе кланялся партнерам. Некоторые поспешили к кубкам, но многие повернулись к высокому столу, люди тащили деревянную телегу во двор. Я сжала грязную салфетку в руке и спрятала на колени под столом, когда телега остановилась перед новыми королем и королевой.

– Король Валиен и королева Элламэй Сердцевина Лампириней, – сказал крупный мужчина с поклоном. – Дар кузнецов в честь вашей свадьбы и начала вашего правления, – он и его помощник сорвали ткань и показали большие деревянные панели: новые врата, где были вырезаны деревья-близнецы. Центры стволов были серебряными. Слова благодарности Валиена и Мэй заглушили радостные вопли толпы во дворе.

– Я хотела спросить, – сказала я ей, когда панели унесли. – Фамилия, что вы оба взяли… Сердцевина. Не слишком вычурно?

Она знакомо посмотрела на меня, эта боль появлялась на ее лице, когда я показывала свое незнание гор.

– Сердцевина. В центре дерева, в центре дуба. Это основа всего. Она сильная. И полезная, она поддерживает огонь.

– Ах, – сказала я. – Так куда понятнее. Ты несносно умна.

– Ты скучная и простая.

– Фамилия мне нравится.

– Спасибо.

Скрипачи и барабанщики снова заиграли, сидя среди ветвей дерева. Все выстроились рядами. Я вернула салфетку на стол, лесной народ начал новый сложный танец.

– Цепочка леди, – сказала Мей, отставив кубок. – Идем, Мона. Я тебе покажу, как.

– Нет, нет. Мне хватает вида.

– Я не спрашивала, чего тебе хватает. Идем… это свадебный подарок.

– Я уже подарила тебе жемчуг и песню, – сказала я, стряхивая ее руку с запястья. – Не заставляй забирать их.

– Песню ты забрать не сможешь, а за жемчуг я поборюсь.

– Это благодарность?

Она теребила нить зеленого жемчуга, идущую от плеча до плеча, похожую на лозу с листьями.

– Наверное. Но я испытываю подозрения. Только это оплатило бы месяц еды в Пароа.

– Три месяца, если точнее. Но на тебе хорошо смотрится.

Она развернула ладонь в жесте благодарности.

– Спасибо. И спасибо за пение на церемонии. Это было красиво. Если я соврала тебе о танцах, то ты о пении. У тебя красивый голос.

– Благодарю, – я смотрела на хаос перед нами, уверенная, что на развороте кто-то врежется в другого. – Стоило спеть Кольму, не мне. Его голос богаче. Его было бы слышно на весь двор лучше.

Я пожалела, что заговорила об этом. Улыбка Мэй стала натянутой, она посмотрела на вихрь красок и звуков перед нами. Я мысленно стукнула себя, помня о ее реакции вчера, когда она поняла, что в Лампириней прибыли только мы с Арленом.

– Дело не в тебе, – сказала я ей прошлой ночью, когда она прижала голову к холодному окну. – Он больше не злится на тебя. Он злится на себя и немного растерян.

– Ты сказала, что он успокоится.

– Да. Но подумай, Мэй… все тут знают, что он чуть не убил тебя. И Валиен был… груб с ним первые пару дней, когда тебя лечили.

– Это уже прошло. Никому нет дела. И половина стражи видела, как он спас мне жизнь в Огнепаде.

Я пожала плечами.

– Ты знаешь Кольма. Он не любит быть в центре внимания. Он правда шлет тебе поздравления. Он выловил почти весь жемчуг, что я привезла тебе. Но он не смог прийти.

Она закрыла глаза, ее расстройство отражалось в темнеющем окне.

Музыка замедлилась, люди захлопали музыкантам на ветвях. Они бодро поклонились, а потом завели новую мелодию, медленную и с переливами. Вальс. Танцующие разделились в поисках партнеров, вскоре двор заполнили кружащиеся пары.

Валиен улыбнулся и взял Мэй за руку, но, стоило ей встать, засада в виде ее братьев оказалась у ее стула.

– К черту корону!

– Наша очередь!

Они схватили ее и подняли со стула. Мэй боролась, звеня.

– Идиоты!

Но они дотащили ее по ступенькам во двор, где начали кружить между собой. Они танцевали с ней, уходя прочь от стола, хотя она возмущалась и смеялась при этом.

Рука Валиена все еще была направлена, чтобы обхватить ее руку.

– Ах, – сказал он. – Меня свергли, – он потянулся через пустой стул Мэй ко мне. – Раз так сложились обстоятельства, королева, не откажете мне в вальсе?

Я чуть покраснела.

– О, придется отказать, Валиен.

– Элламэй сказала, что ты надеялась потанцевать сегодня.

Я мрачно посмотрела на Мэй, но она была занята с братьями.

– Давай уже, Мона, – сказал мстительно Арлен, подталкивая меня.

Я слышала голос матери в голове, как и всегда: «Не делай того, что не сделаешь хорошо». Я оглядела двор. Люди, что не смотрели, как новая королева вальсирует со старшим братом, глядели на высокий стол. Валиен все еще протягивал мне руку. Отказ будет выглядеть холодно.

Я опустила ладонь на его руку и встала раньше, чем Арлен попытался все испортить. Валиен повел меня в поток вальсирующих пар.

– Какая нога первая? – тихо спросила я.

– Правая, – сказал он, удерживая мою руку.

Я следовала за его шагами, пыталась не смотреть на ноги. За плечом короля брат Мэй легко кружил ее, бахрома на сапогах взлетала от каждого шага. Я сжала ведущую руку Валиена крепче. Я надеялась, что он меня кружить не станет. Я ощутила шрам на его ладони, рана в детстве, след пыла его отца. Валиен уклонился от удара, но упал, и рука попала на решетку камина. Следы ожогов остались.

– Расслабься немного, – тепло сказал он, качнув моей рукой.

– У меня нет опыта, – сказала я. – Я не танцевала последние четыре года.

– Я не буду делать ничего удивительного, – пообещал он.

Я хотела ответить, что после нашей истории он вряд ли мог меня удивить, но подавила слова и сосредоточилась на том, чтобы поспевать за ним. Раз, два, три.

– Как вам октябрь в горах, королева Мона?

– Мило, – сказала я, с трудом дыша.

– Как развивается озеро?

– Медленно, но верно, – я сделала слишком большой шаг и покачнулась. Его колокольчики звякнули лишний раз, он удержал меня и повел дальше. Я пришла в себя и сказала. – Мы разобрали почти все бараки алькоранцев.

– Города у устья реки были усилены?

– Да, – лучше бы он дал мне сосредоточиться на ногах. Я ощущала взгляды десятков местных жителей на моих неуклюжих движениях. – Туда идет все, что мы собрали.

– Черный панцирь?

Я покачала головой.

– Защита дворца подождет. Материала мало.

– Даже с нашими поставками дерева?

– Дерева хватает, но не стали, – я оступилась и догнала двумя шагами. – Стали ужасно не хватает.

– Я посмотрю, можем ли мы увеличить производство.

– Не сможете, – сказала я, было сложно танцевать и много говорить. – Не в том количестве, что мне нужно. Мне нужна высококачественная сталь Сиприяна, и ее нужно много.

– Я попрошу советника по торговле посмотреть, можно ли переправлять поставки Сиприяна через горы.

– Я знаю, что она скажет, – ответила я. – Она скажет, что это слишком дорого, и это ударит по вашим кузницам. Никто не будет тратить силы, перевозя товары из Сиприяна через Пароа, Виндер и Сильвервуд, когда можно плыть по южным водным путям, как делалось веками.

Прошло несколько нот мелодии.

– Ты об этом уже размышляла, – сказал он.

– Я хотела поднять этот вопрос на встрече в следующем месяце, – сказала я. – Но не отрицаю, я напряжена, Валиен. Каждый день я просыпаюсь, думая, что в этот день Селено вернет корабли в озеро. Нам нужно быть готовыми. Но торговля через горы этим летом была хуже, чем я ожидала.

– Отчасти виновата дорога, – возразил он. – Торговый путь и дорога Частокола требуют ремонта. В планах у нас расширение нескольких мостов весной…

– Даже так пройдет несколько лет, и потом ваши дороги начнут использовать регулярно. Торговцы привыкли двигаться по морю, – знакомый узел страха появился в животе, он только рос за эти пять месяцев, которые я пыталась поставить свою страну на ноги после нескольких лет захвата. Но я не сдавалась, как и всегда. – Проблемы не только со сталью. Ткани, шелка из Самны. Соль – мы не коптим мясо, как вы. Без них мы до весны, конечно, протянем.

Он повернулся на четверть, и я пошатнулась. Звон. Я увидела поверх его плеча, как Мэй изящно кружится от старшего брата к младшему.

– Что ты предлагаешь? – спросил он.

– Не знаю. Это меня беспокоит, – это и ступеньки. – Ответов у меня нет, – я посмотрела на серебряное платье Мэй, кружащееся над сапогами. – Хотелось бы открыть водные пути Сиприяну.

– Это будет означать торговлю с Алькоро.

– Потому я и не настаиваю на этом, – резко сказала я. – Пока порты Сиприяна не освобождены от Алькоро, я с ними связываться не буду. К сожалению, в ближайшее время это не произойдет.

– Мы можем послать весть народу Сиприяна.

– Кому? – спросила я. – Даже до вторжения алькоранцев почти шестьдесят лет назад у них не было настоящей монархии. У них была…

– Ассамблея. Вроде так она звалась.

– Да. Очень децентрализованная. Ни один королевский род не пережил вторжение, что означает, что лидеров у них нет. Как и дипломатов или послов, – я рассеянно смотрела поверх его плеча, проклиная короля Селено за то, что он уничтожил процветание моей страны и соседей. – Даже если у них есть группа людей, желающих освободить страну от Алькоро, они не смогут бороться и осуществить это.

Я ощущала, как он вздохнул, рукой на плече, хотя музыка заглушила звук.

– Мы с Элламэй хотим договориться насчет дерева с монархией Виндера весной, – сказал он. – Это поможет перемещать людей с берега через горы. Я не отрицаю, что несколько лет будут сложными, но не только для вас. Мы помогаем вам из своих запасов, это тоже на нас повлияло. Но все станет лучше со временем.

– У меня нет времени, – сказала я. – Чем дольше мы надеемся, что Селено не нападет, тем больше у него времени на контратаку.

– Но сейчас преимущество у нас, – он оглянулся, проверяя, что мы не врежемся в другую пару, и я зацепилась за его сапог. Колокольчики зазвенели. – Мы сможем увидеть его корабли издалека, и, как только дорога к южным постам будет завершена, скаут на лошади будет добираться до Лампириней меньше, чем за день.

– Когда дорога будет готова?

– Снег сойдет, и можно закончить к следующему месяцу.

Я выдохнула.

– Боюсь, что и это будет слишком долго. Вряд ли Селено будет ждать до весны. Он знает, что ему выгодно ограничить время, что мой народ может проводить в воде, и зимой…

– Королева Мона, – сказал Валиен как можно мягче. – Мы должны решать все проблемы за танцем?

Я поняла, что музыка замедлилась и закончилась. Мэй справа от меня держала среднего брата за руку. Я смущенно покраснела. Валиен начал танец с вежливого разговора, а я превратила его в обсуждении политики.

– Простите, – сказала я. – Это было грубо.

Он улыбнулся, замедлив шаги.

– Наоборот, королева. Ты озвучила важные проблемы. Мне повезло звать тебя своим союзником. Дай мне пару дней с моей невестой, а потом мы обсудим все тревоги касательно грядущей зимы.

– Да, да, конечно.

Прозвучал последний аккорд, он поднял левую руку и чуть подтолкнул меня правой. К моему удивлению, я покружилась сама, юбка обвила мои лодыжки. Он остановил меня и низко поклонился.

– Прекрасно, – улыбнулся он. Он перевернул ладонь со шрамом. – Благодарю.

Я ответила тем же.

– Взаимно.

На этом он ушел мимо своего народа к Мэй и обвил ее руками. Он радовался вернуться к их радости. Я надеялась, что мои розовые щеки отнесут к танцу, и поспешила к столу.

– Неплохо, – сказал Арлен. – Могла бы пару раз улыбнуться.

– Тихо, – сказала я, потянувшись за вином.

Мэй и Валиен шли к столу рука об руку, но не добрались до него. Один из скрипачей поднял смычок и громко крикнул:

– Благословение Света!

– Благословение Света! – закричало несколько людей.

– Благословен будет Свет!

Воплей было все больше, толпа спешила окружить короля и королеву. Я медленно опустила вино, Мэй и Валиен придвинулись друг к другу. Они перевернули ладони, и все во дворе сделали так, их ладони заполнил свет фонарей. Их жест благодарности. Закрыв глаза и подняв головы к ночному небу, они заговорили сотнями голосов среди ветвей:

– Благословен будет Свет, что направляет и питает.

Благословен будет Свет, что разжигает и вдохновляет.

Благословен будет Свет, что уводит от тьмы.

Благословен будет Свет, дарующий жизнь.

Я сжала пальцы на спинке стула перед собой. Арлен рядом со мной стоял неловко, сцепив руки перед собой, прикрыв здоровый глаз.

– Сияй на меня. Сияй сквозь меня. Сияй во мне.

Может, она ощутила мой взгляд. Может, она хотела посмотреть на молящийся двор. Почему-то Мэй открыла глаза рано. Было поздно отворачиваться. Она поймала мой взгляд, увидела, как я стояла. Ее губы дрогнули, почти улыбнулись. Печальной улыбкой. Она знала, что я не буду молиться с остальными.

– Благословен будет Свет, – шептали люди, и я уже не видела лицо Мэй, все вокруг нее обнимались. Скрипач на дереве заиграл веселую мелодию, полную радости. Народ желал спокойной ночи. Празднования продолжатся во дворе, но новой паре пора было продолжить праздник наедине.

Они ушли во дворец, их звон утихал. Мэй оглянулась. С ее ростом было сложно разглядеть меня в толпе. Но она привстала на цыпочки, пока шла, и помахала мне. Я ответила тем же, желая ей удачи. Я желала ей силы и честности, которые у нее уже были. Я желала ей любви мужа и уважения народа. Я желала ей уверенности, которой мне не хватало, чтобы ее доверие и вера были во что-то выше нее.

 * * *

Прошли часы, празднования утихли, и меня разбудил стук в дверь моей гостевой комнаты. Я вскочила, укутанная во мрак полога кровати.

– Королева Мона Аластейр! – прокричал приглушенный голос.

Я отдернула полог и столкнулась с холодным воздухом. Даже с горящим огнем в камине дворец Лампириней замерзал осенней ночью. Я накинула платье и обулась, а потом поспешила к резной деревянной двери.

Служанка стояла в коридоре и сжимала фонарь. Ее волосы были растрепаны, словно ее только что разбудили.

– Король Валиен и королева Элламэй просят вашего присутствия.

Борясь с туманом сна, я оглянулась на окно, боясь, что проспала. Снаружи была чернильная тьма. Без луны.

– Который час?

– Почти четыре.

– Четыре?

– Утра, – она не помогла.

– У них брачная ночь, – потрясенно сказала я.

– Это срочно, – ответила она. – Отряд скаутов прибыл из южного леса. Они говорят, что алькоранские корабли движутся на север по водным путям Сиприяна.

«Великий Свет, – подумала я, а потом пришла тревожная мысль. – Кольм».

Я открыла дверь шире.

– Где встреча?

– В кабинете короля. Я вас отведу.

Я посмотрела на коридор. Комната Арлена была за углом от моей.

– Кто-то сказал моему брату?

В ответ из-за стены донесся недовольный стон.

– Хорошо, – сказала я.

– Идите за мной, – сказала служанка.

Я плотнее укуталась в халат и завязала его на поясе. Мое сердце колотилось о грудь, но сонливость пропала из головы. Я поняла, что паниковать рано – корабль заметили южных постов, он доберется до устья реки через несколько дней. Еще было время добраться через Частоколы к озеру. Хватало времени организовать сопротивление. Времени хватало.

Не как в прошлый раз.

Служанка провела меня из гостевого крыла по главной части замка. Коридоры были тихими, люди спали после празднования. Несмотря на тревогу, я подавила зевок. Я ушла спать раньше многих местных, но не успела поспать и пары часов. Я пригладила руками волосы и щеки.

Я заметила краем глаза, как служанка поглядывает на меня. Я потерла щеку, пытаясь понять, нет ли там следа подушки.

– Леди королева?

– Да?

Она вдохнула.

– В-вы так красиво пели на церемонии. Мы и еще несколько остальных слушали за двором.

– Благодарю.

– Свадьбы в Люмене серьезные?

– Серьезные? – я повернулась к ней. У нее была медная кожа ее народа, но на пару оттенков темнее, чем у Мей, и розовее, ведь она краснела.

– Песня казалась очень серьезной. Не… не грустной, а… серьезной.

– О, – мы пошли по красивой лестнице. – Она не должна быть серьезной. Это из-за меня так вышло.

– Нам понравилось. Мирия даже плакала.

Прекрасно. В прошлый раз я пела эту песню на свадьбе Кольма и Амы. Это точно повлияло на мой голос. Напоминание о смерти золовки не ослабляло тревоги.

Мы пришли в крыло, защищенное парой королевских стражей, прибыли к двойным дверям. Покои короля и королевы Служанка открыла дверь и провела меня в большой зал в зелено-серебряных тонах. Герб страны висел на стене, серебряное дерево на зеленом поле, корни с голубым жемчугом изображали любимых светлячков лесного народа. Рядом был портрет, что подарили Мэй и Валиену в начале этого дня: он в расшитом изумрудном плаще и она в сияющем серебряном платье. Я заметил, что художник изобразил и шрам, что остался на левой ключице Мэй, куда попал снаряд атлатла Кольма пять месяцев назад. Наверное, она сама попросила добавить его.

На дальней стене было несколько дверей, одна была приоткрыта на пару дюймов. Перед ней висел колокольчик. Я заметила край резной кровати со столбиками, простыни были смяты, а потом служанка увела меня к другой двери. Она постучала.

– Войдите!

На деревянном столе Валиена лежали карты Сильвервуда, озера Люмен и Сиприяна. Он был в штанах и халате, но его ноги были босыми, а грудь голой. Мэй свернулась на одном из кресел с подушками, прижимала шелковое платье к груди. Она хмуро смотрела с мрачным лицом.

– Я убью короля Селено, – сказала она, когда я вошла.

– Прелести правления, – ответила я. – Брачная ночь прерывается из-за безопасности страны.

Она зарычала, сильнее кутаясь в халат. На ее шее был красный след, но не от атлатла.

У стола стоял скаут, я узнала это по серебряной ленте на ее плече. Это была Дейна, Лесничая, поднявшая тревогу в замке во время нашего побега из подземелья короля. Возможно, они с Мэй помирились после того беспорядка, что мы устроили в пути по Сильвервуду. Ее присутствие тут было хорошим знаком.

Дверь за мной открылась, вошел Арлен. Его хороший глаз был красным и сонным, лента от повязки с жемчугом перекрутилась на лбу. Ему не нравилось просыпаться раньше, чем взойдет солнце, но после праздника ему было еще сложнее. Его песочные волосы торчали с одной стороны.

– Алькоро – грязные свиньи, погруженные в лужи, – рявкнул он.

– Ты придумывал это весь путь сюда? – спросила Мэй.

– Нет, резко пришло в голову. Скажи, вы уже ложились спать?

– Не твое дело, – прорычала она.

– Где заметили корабли? – спросила я, прерывая перепалку и подходя к Валиену.

Он постучал по точке на карте.

– Крыши.

– Давно?

– Четыре дня назад, – сказала Мэй.

Дейна дрогнула от ее тона.

–Мы были бы быстрее, – сказала она. – Но дорога к постам…

– Не закончена, – сказал Валиен. – Знаю, – он потер лицо. – Четыре дня.

– Сколько еще у нас есть времени до того, как они доплывут до озера? – спросила я.

Он посмотрел на Мэй.

– Еще четыре?

– От Крыш? Скорее два.

Я нахмурилась. До Частокола от Лампириней добираться целый день. И нам останется меньше суток, чтобы продумать контратаку.

– Почему вы не попытались развернуть корабли, как делали до этого? – спросила я у Дейны.

– Эти были другими, – сказала она. – До этого были маленькие лодки, созданные для шпионажа. Несколько стрел их остановило. Похоже, они восприняли это как приглашение, потому что новые – военные корабли, и они приплыли в сумерках. Когда мы оказались на расстоянии стрелы, наступила ночь, они уплыли от нас. Вряд ли мы смогли бы их остановить.

– Два дня, – Валиен рассеянно стучал по столу. – Мы не можем за такой короткий срок передвинуть значительные силы, – он посмотрел на Арлена. – Какая ситуация у вас?

– Ты одолжил нам воинов, за пять месяцев мы смогли подготовить своих, но наберется около пятидесяти мечей и сотни луков, – сказал он, теребя перекрученную ленту повязки. – Но у нас есть еще триста атлатлов. Они не сравнятся с арбалетами, но, если выстроить их на берегу и стрелять по кораблям, но ненадолго…

Я провела пальцем по водным путям и посмотрела на Дейну.

– Сколько кораблей?

– Три.

– Всего три? Точно?

– Абсолютно.

Валиен взглянул на меня.

– Думаешь, они не хотят нападать?

Я поджала губы. Воспоминания о вторжении вспыхивали в голове – дым, крики, беспомощность. Но выделялась деталь.

– Четыре года назад они приплыли на двенадцати кораблях. Так они перекрыли каналы.

– Не недооценивай его, – сказала Мэй. – Помни, Алькоро – народ инженеров и стратегов. Селено вряд ли поступил так же, как в тот раз.

– Знаю. И он знает, что вы следите за водными путями для нас.

– Что он задумал? – спросил Валиен.

– Этого я не знаю, и в этом его преимущество. Но мы знаем, что он приближается, и река перекрыта. Это наше преимущество.

Прошел миг тишины, только стучали пальцы Валиена. Он заговорил снова:

– Он же не надеется на переговоры?

Я нахмурилась. Мэй подняла со стола уродливого керамического оленя с выпученным глазами и крутила в руках.

– Нет, – сказала я. – Что он может мне сказать?

– Может, попытается извиниться, – сказал Арлен.

– Он верит, что исполняет высший план, – резко сказала я. – Он не будет извиняться за это. Нет. Даже если он решит извиниться, я этого не приму. В прошлый раз я его недооценила, и он убил шестьдесят четыре человека моей страны. Это не повторится.

– Южные склоны не подходят, – сказал Валиен, убирая верхнюю карту и открывая ту, что была под ней. – Мы не сможем быстро оттуда спустить силу. Мы поведем отряд по Частоколу с собой. Можно расставить вооруженную стражу на берегу, а лесную – на западных склонах.

– Стоит отправить лучников на юг, – сказала Мэй, крутя оленя за рог. – Если что-то пойдет не так, солдаты Селено хотя бы не смогут сбежать.