Текст книги "Тора для атеиста"

Автор книги: Эмиль Айзенштарк

7. КДОШИМ

«Кдошим» по-русски «Святы будьте».

И говорил Бог, обращаясь к Моше так: «Говори со всем обществом сынов Израиля и скажи им: «Святы будьте, ибо свят я, Бог Всесильный ваш. Бойтесь каждый матери своей и отца своего, и субботы мои соблюдайте. Не обращайтесь к идолам и богов литых не делайте себе».

И далее Господь продолжает список запретных деяний: не крадите, не отрицайте истину… не клянитесь ложно, не обирай ближнего своего, не злословь глухого и перед слепым не клади препятствия.

Эти два последних запрета имеют не только прямой, но еще и иносказательный смысл, то есть, не делай препятствий людям, зависимым от тебя, и людям, несостоятельным по природе своей, таким людям, которые не могут тебе ответить тем же.

Далее Господь запрещает предсказывание будущего и колдовство, а также наколотые надписи, то есть татуировки, которые остаются навеки.

Эти и другие подобные заветы Бога, увы, не всегда соблюдаются, но, в общем, хорошо известны современным людям независимо от вероисповедания.

А вот неизвестно или почти неизвестно происхождение этих постулатов. Сегодня мы с вами убеждаемся документально, что первоисточником этих понятий является Тора.

Впрочем, с позиций исторического опыта и с точки зрения еврейских мудрецов особое внимание следует уделять двум важнейшим постулатам Торы. Это: возлюби ближнего, как самого себя, и не будь снисходителен к нищему – не отбирай у богатого, чтобы содержать нищего.

Господь действительно завещает нам любить ближнего, как самого себя. Однако, при переводе этой фразы на христианские языки вкралась смысловая ошибка. Ибо суть слова «ближний» на иврите – это тот, кто разделяет твою судьбу, кто готов разделить и облегчить твои беды, оказать тебе милость.

Поэтому бандит, террорист и погромщик, разумеется, не могут быть ближними. И, вообще, любой носитель зла, как бы близко он не стоял к тебе, «ближним» быть не может. И, наоборот, самый дальний по расстоянию, по конфессии, по языку и привычкам является ближним тебе, если он разделяет твою судьбу и твою беду.

Во время первой оккупации Ростова наша семья жила на втором этаже, а самый близкий и единственный сосед с первого этажа требовал нашей немедленной явки на регистрацию евреев, шантажируя угрозой доноса. Этот близкий сосед, разумеется, не был для нас «ближним», которого можно было возлюбить. Его можно было бы убить, а возлюбить его нельзя. И это не только личное чувство, как нам казалось в сорок первом году, это еще и постулат Торы, которая заповедует нам такое: «Не оказывать сопротивление злу – значит потворствовать злу, значит множить зло и становиться соучастником зла и, следовательно, быть в ответе за зло по закону Торы «Мера за меру».

Сегодня реальными пособниками зла можно считать тех либеральных интеллигентов, которые проявляют по отношению к террористам политкорректность; политкорректность в данном случае является политическим скотоложеством. Среди этих извращенных либералов, увы, немало евреев, которые не являются для нас ближними.

С другой стороны, во время Великой Отечественной войны группа высших офицеров Германской армии, противостоящих кровавому фюреру, передавали в генеральный штаб Красной армии секретные данные стратегического значения. Их выловило гестапо, их зверски пытали и обезглавили в берлинской тюрьме. Эти немцы разделили нашу судьбу и нашу боль. Они ближние нам, и мы возлюбили их, как самое себя.

Заключая анализ этого постулата, следует сказать, что еврейские мудрецы считают, что вся Тора есть развернутый комментарий к этой заповеди о любви к ближнему.

Пожалуй, не меньшее значение для нас, выходцев из ХХ века, имеет еще одна заповедь Господня, которая звучит таким образом: не будь снисходительным к нищему – не отбирай у богатого, чтобы содержать бедного.

Поразительный смысл этой заповеди раскрылся нам относительно недавно.

Октябрьский переворот, названный потом Великой Октябрьской Социалистической Революцией, начинался под лозунгами: «Мир хижинам, война дворцам», «Кто был ничем, тот станет всем», «Экспроприация экспроприаторов».

Последний лозунг быстро и точно перевели на русский язык: «Грабь награбленное». В результате организованного и дезорганизованного грабежа практически вся частная собственность богатых людей и людей среднего класса была реквизирована и конфискована государством или присвоена различными активистами. Это было в 1918 году, когда отобрали у богатых, чтобы содержать бедных. В результате через 2 года все стали нищими, и начался голод до людоедства включительно. А в промежутке – гражданская война, которая выглядела совсем не так, как нам ее показывали на киноэкранах вчера и по телевидению сегодня.

Свидетелем и участником гражданской войны был замечательный и правдивый писатель Исаак Бабель, который, разумеется, закончил свою жизнь в сталинских застенках.

Дадим ему слово!

«Вот письмо на родину, продиктованное мне мальчиком нашей экспедиции Курдюковым. Оно не заслуживает забвения. Я переписал его, не приукрашивая, и передаю дословно в согласии с истиной.

«Любезная мама Евдокия Федоровна. В первых строках сего письма спешу Вас уведомить, что, благодаря Господа, я есть жив и здоров, чего желаю от вас слыхать то же самое».

Далее идут личные дела и переживания. Перейдем ко второй части.

«Во вторых строках сего письма спешу вам описать за папашу, что они порубали брата Федора Тимофеича Курдюкова тому назад с год. Наша красная бригада товарища Павличенки наступала на город Ростов, когда в наших рядах произошла измена. А папаша был в тое время у Деникина за командира роты. Которые люди их видали – то говорили, что они носили медали, как при старом режиме. И по случаю той измены всех нас побрали в плен и брат Федор Тимофеич попались папаше на глаза. И папаша начали Федю резать, говоря – шкура, красная собака, сукин сын и разно, и резали до темноты, пока брат Федор Тимофеич не кончился».

И далее мальчик Курдюков рассказывает, как он сбежал от отца – белогвардейца и снова добрался до буденовских войск. И в это время его другой брат Семен Тимофеич стал командиром полка.

«И от товарища Буденного вышло такое приказание, и он получил двух коней, справную одежду, телегу для барахла отдельно и орден Красного Знамени. А я при ем считался братом. Таперича какой сосед вас начнет забижать, то Семен Тимофеич может его вполне зарезать. Потом мы начали гнать генерала Деникина, порезали их тыщи и загнали в Черное море, но только папаши нигде не было видать, и Семен Тимофеич их разыскивали во всех позициях, потому что они очень скучали за братом Федей …»

В конце концов Семен Тимофеевич все же разыскал своего папу Тимофея Родионыча. И вот как описывает мальчик Курдюков, младший сын Тимофея Родионыча, дальнейшие события.

– Хорошо вам, папаша, в моих руках?

– Нет, сказал папаша, худо мне.

Тогда Сенька спросил:

– А Феде, когда вы его резали, хорошо было в ваших руках?

– Нет, – сказал папаша, – худо было Феде.

Тогда Сенька спросил:

– А думали вы, папаша, что и вам худо будет?

– Нет, – сказал папаша, – не думал я, что мне худо будет.

Тогда Сенька поворотился к народу и сказал:

– А я так думаю, что, если попадусь я к вашим, то не будет мне пощады. А теперь, папаша, мы будем вас кончать.

И Семен Тимофеич услали меня со двора, так что я не могу, любезная мама Евдокия Федоровна, описать вам за то, как кончали папашу, потому как я был усланный со двора».

В этом коротком рассказе, словно в капле воды, отражается черное солнце великого Октября.

Но ведь еврейские отцы моего поколения, отринув Тору и «еврейские скисающие сливки», ринулись в революционный мир, «открытый настежь бешенству ветров». Это строчки из ранних стихов Багрицкого. Евреи причащались этими губительными ветрами.

Тот же Багрицкий писал с упоением:

 
Нас кидала молодость в сабельный поход,
Нас бросала молодость на Кронштадский лед,
Боевые лошади уносили нас,
На широкой площади убивали нас.
Но глаза незрячие открывали мы.
 

Это фрейдовская оговорка у поэта: они, действительно, ничего не видели вокруг себя «слепыми» глазами и, конечно, ничего не понимали.

Еще одна оговорка у другого талантливого еврейского поэта Михаила Светлова:

 
Пей, товарищ Петров, председательЧека,
Пусть нахмурилось небо, тревогу тая.
Эти звезды разбиты ударом штыка,
Эта ночь беспощадна, как подпись твоя.
Приговор прозвучал. Мандолина поет.
И труба, как палач, наклонилась над ней,
Выпьем что ли, друзья, за семнадцатый год,
За оружие наше, за наших коней.
 

Без комментариев, как говорится…

Еще одна поэтесса, Вера Инбер, восторженно рифмует переход от войны России с немцами к войне гражданской, братоубийственной:

 
Но фронт уже не
Тот, а новый:
Разоружение —
Пожар.
Уже не ринется
Ко Львову
Ни пехотинец,
Ни гусар
Уж над Невой
Летят машины,
И час, не твой ли,
Настает
У дома бывшей
Балерины
Заговоривший
Пулемет?
И тот, кто с громом
На ладони,
Летел в тумане
(дни – года)
В запломбированном вагоне
Через Германию
Сюда.
И кто потряс,
Как гром, стихию,
Потряс грозово
Шар земной,
Кто и сейчас
Ведет Россию
Парализованной рукой.
 

А ведь этот паралитик, который учинил революцию, гражданскую войну, тиф и голод, злобный разрушитель религий и духовности, вдохновитель беспощадного бессудного террора, этот человек родился от матери, урожденной Бланк, которая по субботам вывешивала для детей настенную газету под названием «Шабат».

Между прочим, этот человек совершил государственную измену, ибо будучи гражданином России во время войны с Германией не только проехал по территории Германии в запломбированном вагоне, но и получил миллионы золотых марок на развал русской армии и совершение государственного переворота.

Он умер сравнительно молодым человеком, возможно, не собственной смертью. Все его друзья и сторонники, во всяком случае, практически, были перемолоты обновленной сталинской машиной террора. А когда Надежда Константиновна пыталась что-то возразить, Иосиф Виссарионович оппонировал не без юмора: «Если будете плохо себя вести, мы подберем Владимиру Ильичу другую вдову».

В конце концов, сталинский подручный Лев Мехлис выбросил старуху из кабинета, который она занимала в редакции «Известий», демонстративно рвал ее архив и даже поломал мебель.

А через несколько дней, как раз накануне очередного партийного съезда, где ее появление было нежелательно, она скоропостижно и вовремя умерла.

А ведь при жизни колотилась-то как, наводила «порядок» в детской литературе, боролась с буржуазными веяниями, преследовала Корнея Ивановича Чуковского.

Одним словом: МЕРА ЗА МЕРУ.

8. ЭМОР

«Эмор» по-русски «Скажи».

И сказал Бог, обращаясь к Моше: «Скажи коэнам, сынам Аарона …» и далее идут подробно изложенные чрезвычайно высокие требования, связанные с чистотой духа и тела.

Мудрецы Торы отмечают, что после того, как Всевышний повелел всем сынам Израиля, и сынам Аарона в том числе, быть святыми, он возложил на сынов Аарона еще и дополнительные ограничения, ибо они – служители Бога.

Таким образом, для высших иерархов Духа и Власти были установлены соответственно и более высокие требования. По принципу: чем выше стоишь, тем чище и ответственнее должен быть.

Тора как бы предвидит те времена, в которых, кстати, мы живем, когда утверждается всенародно лукавая поговорка: «рыба гниет с головы».

И с этой позиции заповедь Торы близка и понятна нам, и на современном языке может быть выражена примерно так: да не станут верхние эшелоны власти предметом гниения с головы!

Здесь уместно вспомнить Шульгина, известного руководителя белогвардейского движения во время Гражданской войны в России. Анализируя крах белой идеи и поражения белогвардейской армии, Шульгин утверждал, что причиной этого послужило то роковое обстоятельство, что белые стали грязными, то есть разложились. Нравственное гниение блистательного когда-то русского офицерского корпуса привело к разгрому военных профессионалов неопытными, но пламенными пролетариями.

Шульгин уверен, что будь в командовании белогвардейцев хотя бы 150–200 морально устойчивых офицеров и генералов, положение можно было бы поправить. «Да хоть бы сотню таких», – печалится Шульгин, – «да где их взять?!

Это место из воспоминаний Шульгина («Год 1920-й») ассоциируется с полемикой Авраама и Всевышнего о количестве праведников в городах Содоме и Гоморре. Нужного числа праведных людей, увы, не нашлось. И эти города были уничтожены. По той причине, как полагает Шульгин, была разгромлена и Белая армия.

Одним словом, Тора содержит универсальные истины. И даже белогвардейцам не грех было бы почитать ее в свое время.

А евреям читать Тору, как повелевал Всевышний, следует во все времена.

Впрочем, если говорить о времени Гражданской войны в России, то евреи, состоявшие на службе в Красной армии, о Торе даже не помышляли, потому что они были воинствующими безбожниками. Другая религия овладела сознанием многих из них и стала такой же заразной, как и популярный тогда сыпной тиф. Только болезнь эту разносили не вши, а люди.

Лев Троцкий зашел однажды в Ростовскую синагогу, вышвырнул раввина со своего места и произнес оттуда блистательную и яростную речь. А он умел это делать. И евреи посрывали талесы и ринулись записываться в Красную армию.

Между тем, на верхних эшелонах большевистской власти высокой морали никогда не наблюдалось. Мифы на эту тему формировались искусственно. Так родилась благостная сказочка для детей моего поколения о потрясающей принципиальности и нравственной высоте кремлевских вождей. В частности, наши учителя в школе с умилением рассказывали нам о том, как Ильич поедал свой хлебный паек. Он откусывал по кусочку, запивая жидким морковным чаем, но все это делал как бы машинально. Ибо внимание вождя было обращено на очередной классический труд, который он с увлечением писал в короткие перерывы между текущими революционными делами. И так незаметно для самого себя увлеченный Ильич съедал весь свой дневной паек. Но верный соратник Бонч-Бруевич лукаво и незаметно подкладывал Ильичу новый кусочек хлеба, и Ленин машинально закладывал его в рот. В конце концов, Ильич заметил это безобразие и объявил Бонч-Бруевичу выговор по Совнаркому.

У многих людей от этого рассказа навертывались душевные слезы. А мы, дети, любили родного Ильича еще больше.

И вот на старости моих лет пришло время разоблачений. И тогда обнаружились накладные, связанные с поставками в Кремль продуктов питания. Это были пуды говядины и свинины, красная и черная икра, сыры, окорока, балыки, овощи, фрукты и шоколадные конфеты фабрики Бабаева. И ведь не только кремлевские властители, но и вся большевистская элита отоваривалась через специальные закрытые распределители.

А дети в это время пухли и умирали от голода…

Или вот еще один пример гниения с головы. В данном случае с лысой.

Секретно

Шифром

(оригинал мне вернуть)

(прислать мне копию шифра)

Свияжск, Троцкому.

Удивлен и встревожен замедлением операции против Казани, особенно, если верно сообщено мне, что вы имеете полную возможность артиллерией уничтожить противника. По-моему, НЕЛЬЗЯ ЖАЛЕТЬ ГОРОДА и откладывать дальше, ибо НЕОБХОДИМО беспощадное ИСТРЕБЛЕНИЕ, раз только верно, что Казань в железном кольце.

Ленин

«Ленин. Военная переписка 1917–1922 г.г.»

Военное издательство Министерства Обороны СССР.

Москва 1966 г. Стр.100

В этой архисекретной телеграмме Ильич упрекает Троцкого в том, что он не снес Казань с лица земли артиллерийским огнем, ибо «нельзя жалеть города, необходимо беспощадное истребление». Между тем военной необходимости в этом не было. Казань действительно находилась в «железном кольце» и уже на следующий день после этой телеграммы была взята, о чем говорится на следующей странице этой книги в приветственной телеграмме.

Для чего же бывшему студенту Казанского университета понадобилось снести с лица земли свою альма-матер, а заодно и весь город? Для ответа на этот вопрос придется, по-видимому, взглянуть на географическую карту. На тысячи верст во все стороны от Казани по состоянию на 1918 год сплошная тьму-таракань и толщи безграмотного населения. А в Казани средоточие высоколобых интеллигентов, которые Ильичу не нужны.

Уже после Гражданской войны Ленин приказал изгнать из России большое количество интеллектуалов высочайшего уровня. Для этого был выделен специальный транспорт, определен маршрут.

А что же делать с безграмотными, особенно на фронте и в прифронтовой полосе? Их нужно яростно агитировать. Но радио и телевидения нет, а газеты и листовки они прочесть не могут, ибо не знают азбуки. Значит, нужна устная агитация. А проводить ее смогут лишь те, которые умеют читать, понять прочитанное и пересказать. Умеют это интеллигенты. Но в подавляющем большинстве русская интеллигенция в разгаре Гражданской войны уже отшатнулась от большевиков и стала ее идейным противником. Нельзя же поручить врагу агитировать в свою пользу. Оказывается, что можно. Ильич знает секрет.

На стр. 172-ой уже упомянутой книги помещен проект ПОСТАНОВЛЕНИЯ СОВЕТА ОБОРОНЫ О МОБИЛИЗАЦИИ советских служащих:

1. На 4 месяца мобилизовать всех служащих в советских учреждениях мужского пола от 18 до 45 лет, заменив их женщинами или временно сократив известную часть работы.

Примечание: освобождаются лишь больные и абсолютно незаменимые, не больше 10 % по разрешениям особой комиссии.

2. Мобилизованных направить в распоряжение военного ведомства. Явка … числа.

3. Мобилизованные отвечают по круговой поруке друг за друга и их семьи считаются ЗАЛОЖНИКАМИ.

4. Мобилизованные составляют группы из небольшого числа лиц.

5. Каждый мобилизуемый обязан составить себе получаемую им из книжных складов ЦИК библиотечку наиболее необходимых пропагандистских и агитационных брошюр и листовок, за ознакомление с которыми солдат и населения мобилизуемый несет ответственность, будучи обязан еженедельным отчетом о том, как он исполняет эту обязанность.

Конечно, самым главным в этом замечательном документе является круговая порука. Если я знаю, что мою жену, детей и внуков расстреляют в том случае, ежели мой сосед скажет какое-либо неверное слово, то, уж видит Бог, как я буду за ним следить, а он за мной. И все мы друг за другом. А в результате получается превосходная агитация в пользу ненавистной нам Советской власти. Правильно рассчитал Владимир Ильич. Только что мерзостно и жестоко.

Ведь стоило только чуть прозевать – и ты с домочадцами разом попадал в руки других людей. Один из них, кстати, проживал в г. Новочеркасске по ул. Фрунзе. Фамилия Плис. Ему было 102 года, но рука у него была сухая и крепкая. Носил военный китель с просверленной дыркой на груди, через которую крепил Орден Боевого Красного Знамени № 6 с бантом. Ходил в хромовых сапогах и по старинной привычке надевал галоши. Во время Гражданской войны он командовал экзекуционным отрядом. В любой обстановке чувствовал себя главарем. Охотно и много рассказывал о своем времени и о себе:

– Если вы увидите в кино, как смертники сами копают себе яму, не верьте. Ведь кинутся на солдат с лопатой, выбора же у них нет. Поэтому яму заранее копали наши люди. А смертникам – мужикам мы еще в тюрьме скручивали руки проволокой. Бабам тоже скручивали. Особенно, если с дитем. С дитем обязательно кинется.

– А детям?

– Да нет. Дите до матери прижмется к ноге: «ме, ме, ме.» А мы – бах, бах, бах. И все.

Он так выкликивал «Все», как топором отсекал, и ребром ладони резко так воздух рубил. «Домой – с песней», – продолжал Плис, – 150 грамм на человека. 3 дня отдыха. Работа тяжелая.

– Тяжелая?

– Ну, 500 человек пустяки. А вот две тысячи – дело серьезное.

– Так вы из винтовок?

– Да нет, конечно, – усмехнулся Плис, – с тачанок пулеметами.

– А кого же вы расстреливали в таком количестве?

– Заложников, – ответил Плис.

После знакомства с Плисом особенным и великим смыслом наполняются для нас заповеди Торы, которые категорически запрещают любые бессудные расправы.

Согласно Торе, пострадавший от любого увечья ни в коем случае не может лично мстить своему обидчику, но обязан обратиться в суд. И лишь в процессе судебного разбирательства определяется мера компенсации пострадавшему за счет его обидчика.

А теперь представим себе расстояние в несколько тысяч лет от кровавых Плисов до светлых образов Моше и его коэнов. Посмотрим, оценим, запомним и передадим это нашим детям, внукам, всем остальным.

И скажем вслух: «Шма Исраэль» – Слушай Израиль.

9. БЕ h АР

«Бэhар» «На горе».

И говорил Бог, обращаясь к Моше на горе Синай так: «Говори с сынами Израиля и скажи им: «Когда придете в страну, которую я даю вам, земля должна покоиться в субботу Бога».

И далее Всевышний объясняет, что это значит: «Шесть лет засевай поле твое и шесть лет обрезай виноградник твой и собирай плоды земли. А в седьмой год суббота покоя будет для земли, суббота Богу: поля твоего не засевай и виноградника твоего не обрезай. То, что само вырастет на жатве твоей, не сжинай, и винограда с лоз твоих не снимай; год покоя будет для земли. Это седьмой год, суббота Всевышнего, называется год Шмита».

Итак, евреи, придя в Страну Обетованную, которая станет Землей Израиля, на протяжении восьмисот пятидесяти лет, соблюдая заповеди Торы, шесть лет сеяли и собирали урожай, а на седьмой год давали отдых земле.

Как утверждают знатоки Торы, шестой год отличался от остальных лет чрезвычайно высоким урожаем, настолько большим, что его хватало для пропитания народа в седьмой год покоя земли, на посев восьмого года и на время ожидания всходов и жатвы на восьмой год.

Религиозному еврею понятно, о чем идет речь. Еврей-атеист пожелает или даже попробует выяснить эту ситуацию при помощи исторических документов.

Ибо регулярный весьма обильный урожай каждого шестого года, после интенсивного использования земли, безусловно доказывает наличие целеустремленной Божественной воли.

Во всяком случае, учитывая ревностное исполнение древними евреями Божественных заповедей, можно предположить с большой долей вероятности, что и данная заповедь Торы исполнялась неукоснительно. И таким образом земля Израиля, по крайней мере, не истощалась.

Кроме того, в год Шмита прощались долги, проданная ранее земля возвращалась хозяину, и рабы отпускались на свободу.

Здесь следует обратить особое внимание на тот факт, что отпускались не все рабы, а только те, кто изъявлял желание получить свободу. Но среди рабов были и такие, которые выходить на свободу не желали, предпочитая рабство свободе. Таким пробивали ухо и оставляли в рабстве.

А пробитое ухо свидетельствовало, что перед вами стоит раб по собственной воле, человек безответственный, не состоявшийся. Ибо ухом он слышал голос Всевышнего, который завещал ему следовать заповедям Торы.

Но заповеди Торы, как известно, для того и написаны, для того и прочитаны, для того и услышаны, чтобы человек, следующий заповедям, был свободным и ответственным.

А вот этот, с пробитым ухом, заповедям Торы не последовал, от свободы, завещанной Богом, отказался и предпочел остаться безответственным рабом.

Однако же, Господь определил еще более святой год – это год пятидесятый, который является Юбилеем (на иврите Йовель). В этот год освобождают всех рабов, включая тех, кто не хочет свободы.

Ибо сказал Господь: «И отсчитай себе семь субботних лет, семь раз по семи лет, и выйдет у тебя времени 49 лет. И освятите пятидесятый год, и объявите свободу на земле всем жителям ее».

На протяжении тысячелетий рабские души, отторгающие свободу, не только не исчезли, но, пожалуй, и качественно преобразились. Самые примитивные из них это те слепые, которые отказываются от операции, дарующей им зрение. Ибо в этом случае они лишаются богатого пакета государственной опеки. И эта опека безответственному слепому человеку дороже света Божьего. Но есть и другие, более замысловатые, формы добровольного духовного рабства.

В конце девятнадцатого столетия музыкальный мир обратил внимание на талантливого немецкого композитора Рихарда Вагнера, который в двадцатом столетии станет любимцем Адольфа Гитлера. И не только из соображений чистой музыки, но еще и потому, что Вагнер был злобным антисемитом. Упомянем вскользь, что произведения этого автора в Израиле не исполняются.

Между тем, Вагнер в свое время написал книгу «Евреи и музыка». В этой книге немецкий композитор как бы раскрывал разрушительную и мерзкую роль евреев по отношению к классической музыке. Эта антисемитская книга разошлась по всему свету и попала, в частности, на Украину. Здесь тогда проживал один никому не известный еврей-пианист. Он был однофамильцем знаменитого еврейского музыканта, и поэтому его фамилию мы называть не будем, во избежание путаницы. Одним словом, этот неведомый пианист с волнением прочитал антисемитскую книгу Вагнера и послал ему восторженное письмо. Более того, он оставил свою семью и оправился в Германию к Вагнеру. Всю оставшуюся жизнь он провел рядом с Вагнером, находясь как бы в рабском услужении ему. А после смерти своего патрона покончил жизнь самоубийством на его могиле. Но этот хоть никого за собой не потянул.

А вот австрийский еврей Поль Вейнингер написал громадный спекулятивный псевдонаучный труд «Пол и характер», где показал биологическую ущербность еврейской нации. После чего покончил с собой. Эта книга, переведенная на множество языков, вызвала волну самоубийств по всему миру, включая Россию. А вот, если бы этому пианисту с Украины и этому лжебиологу своевременно пробили бы ухо, то вред, нанесенный этими рабами духа свому народу, был бы значительно меньше.

По-видимому, есть смысл каждому из нас, оглянувшись по сторонам, и молча, молча, молча подумать, кому, хотя бы условно, следовало пробить ухо гвоздем для нашей всеобщей пользы и безопасности.

Впрочем, совсем недавно появились такие евреи, которым можно было бы пробить ухо совсем не виртуально.

Речь идет о позорной группе псевдораввинов, которые в традиционных облачениях торжественно прибыли в Тегеран, обнимали и целовали местного фюрера Ахмединежара, который провозгласил своей целью физическое уничтожение еврейского государства. Эти евреи, якобы представляющие в своем лице нашу религию, фактически осквернили Тору, поддержав идею иранского лидера-маргинала о ликвидации государства Израиль и согласившись с тем, что Холокоста не было вообще, что эта жуткая катастрофа лишь еврейский миф и чистая спекуляция.

Этих выродков ждало возмездие. По месту жительства прихожане плевали им в лицо, от руководителя делегации сбежала жена – «от позора». Сам он тоже был вынужден бежать в неизвестном направлении. А раввинат их всех отлучил от синагоги.

И в этом позорном ряду еще одно странное явление.

Как известно, перед Первой мировой войной еврейское национальное движение в своей внешней политике разделилось на 2 части. Одни стояли за тесный союз с Россией, Англией и Францией, т. е. были на стороне Антанты. Другие же наоборот, придерживались прогерманских взглядов. Эти разногласия носили скорее тактический характер. Но когда в Германии пришел к власти Гитлер, когда немцы начали тотальное уничтожение еврейского населения, все стало ясно для всех. Кроме некоторых.

Представьте себе, в Варшавском гетто на фоне массовых расстрелов находился один еврей, который, не взирая ни на что, патологическим образом сохранил свои старые прогерманские представления. И здесь, на залитой кровью земле, этот духовный урод страстно демонстрировал свою любовь к фашистской Германии. Немецкие власти делали ему кое-какие поблажки. А повстанцы гетто в самом начале восстания расстреляли его.

Еще более мерзостное уродство духа проявили те евреи, которые добровольно служили в немецко-фашистской армии на высоких должностях. Их было примерно 100 человек. Их идентифицировали американские ученые, которые после войны занимались анализом германских архивов.

В одном из своих рассказов Владимир – Зеев Жаботинский рассказывает о пасхальном диалоге между мальчиком, самым младшим за столом, и его отцом. Ребенок, как известно, видит то, чего не видят или не хотят видеть взрослые. И на этот раз и в этом ключе мальчик задает крайне неприятные и даже унизительные вопросы своему отцу. «Скажи папа, почему мы делаем это, почему не делаем то?». И папа отвечает: «Потому что мы были рабами в Египте».

Впрочем, законы Торы, как мы уже говорили, носят универсальный характер. Они буквально проецируются на мировую историю и на нашу жизнь. Мы, евреи диаспоры, это знаем и чувствуем особенно хорошо. Сегодня и в поколениях наших.

Родители, бабушки и дедушки моего поколения, да и мы сами познали ту жуткую действительность, которая возникла после победы вчерашних рабов. Они горланили: «Кто был никем, тот станет всем!». А этого не бывает. Они говорили: «Каждая кухарка умеет управлять государством». А это невозможно. Они орали: «Грабь награбленное». И это у них действительно получилось. Целые поколения прошли через братоубийственную Гражданскую войну, холод, голод, людоедство, массовые репрессии и массовое стукачество. Когда даже дети доносили на родителей. И государство в государстве – архипелаг Гулаг! Извращение духа на фоне культа личности. Казалось, ничего страшнее и быть не может. Ан, нет.

Нас можно назвать еще счастливчиками по сравнению с жителями Кампучии, где восставшие рабы были еще более дикими, неслыханно примитивными, омерзительными и жестокими. Это были лесные жители, которые, по-видимому, ненавидели городское население. И, действительно, когда эти люди взяли власть в свои руки, они изгнали жителей городов в дремучие джунгли, отобрали у них жилища и практически всю собственность, расстреляли людей с высшим образованием, а заодно и тех сомнительных, которые носили очки. Отменили деньги. Люди работали за горсточку риса по 16–18 часов в сутки. Ввели запрет на любые передвижения внутри страны. Отменили почтово-телеграфную связь. Разрушили институт семьи. Мужей и жен насильственно разлучили. Детей передали в ведение государства. Запретили смеяться и плакать. А шпионами были маленькие дети, которые шныряли между взрослыми, подсматривали и доносили. Провинившихся убивали мотыгами. Женщин заставляли выходить замуж за инвалидов войны. За неповиновение – смерть. Руководители этого государства Пол-Пот и Иенг-Сари уничтожили половину населения своей страны – 2,5 миллиона человек.

Воистину, все познается в сравнении. Вспомним, что при захвате Вьетнама коммунистами, миллион жителей этой страны бежали на самодельных лодках и плотах в открытый океан в надежде доплыть до свободного берега. И тогда, как мы уже говорили, Израильский премьер-министр Менахем Бегин, религиозный интеллигент, предоставил нескольким тысячам вьетнамцев статус репатриантов в соответствии с заповедями Торы.