Текст книги "Тора для атеиста"

Автор книги: Эмиль Айзенштарк

4. ТАЗРИЯ

«Тазриа» означает «Зачатие».

И говорил Бог, обращаясь к Моше так: «Скажи сынам Израиля так: «Если женщина зачнет и родит сына, то нечиста она будет 7 дней. А в день восьмой пусть обрежут крайнюю плоть ее сыну».

Согласно еврейской традиции:

обрезание – знак союза с Богом на теле,

кашрут – знак на столе,

Шабат (суббота) – знак на времени.

Таким образом, и в предыдущей главе «Шмини», и в этой главе «Тазриа» устами современного человека можно говорить о Божественном сборнике правил по санитарии, гигиене и режиму жизни.

Однако, это не сборник, изданный министерством здравоохранения, а скрижали Господни. Поэтому гигиена, режим и санитария в тексте Торы едины и неделимы с высокими духовными ценностями и целями.

В самом деле, кашрут, то есть использование сугубо кошерного питания, не только предупреждает заболевания, но и по сути своей является многосторонним самоограничением, а самоограничение формирует стойкую личность и, как результат, – сильное общество стойких людей.

С другой стороны, отсутствие ограничений, пресловутая «свобода без границ», столь модная сегодня среди либеральной интеллигенции, ведет к размыванию нравственных принципов. В результате нарастает процесс разложения общества, государства, семьи и человека – до наркомании включительно.

Одним словом, люди, отторгающие самоограничение, обречены на вымирание.

А евреи, воспринявшие Тору, приняли самоограничения, в том числе кашрут, безоговорочно. Поэтому они, во-первых, не растворились в изгнании, потому что коренное население галута с презрением и насмешкой отрицали кашрут. И, во-вторых, жесткие самоограничения помогли евреям преодолеть кошмары галута.

В результате, евреи сохранились, и, в частности, поэтому мы с вами появились на свет. Сегодня, увы, в массе своей мы не соблюдаем кашрут. Но жизнь свою мы получили благодаря тем, кто кашрут соблюдал.

И еще одно интересное обстоятельство: кашрут и другие ограничения появились в тексте Торы задолго до нашего изгнания из царства Иудейского. Еще до того даже, как сформировалось это царство.

Каким же образом автор Торы мог предвосхитить такую систему правил и самоограничений, которые позволят евреям в далеком и смутном будущем выжить две тысячи лет в галуте? Религиозный еврей хорошо знает ответ на этот вопрос. А что скажет еврей-атеист? Подумаем… И еще раз подумаем наедине с самими собой.

А пока вернемся к тексту Торы. После рождения сына женщина считается нечистой 7 дней и еще 33 дня, а после рождения дочери – в два раза больше: 14 и 66 дней.

Дело в том, что, как и в любом тексте Торы прагматические соображения, в данном случае связанные с физическим состоянием роженицы, нераздельны с духовными ценностями. В процессе родов происходит разрыв между женщиной и выношенным ее ребенком. А это, согласно Торе, означает поломку души. А поскольку духовная связь матери с дочерью сильнее, нежели с сыном, то для восстановления души после рождения дочери необходимо больше времени.

Что касается поломок души на уровне, обозначенном Торой, то нам, современным людям, увидеть воочию такую поломку весьма затруднительно. Возможно потому, что наши безбожные души уже давно сломаны. Как говорится, «Перебиты, поломаны крылья». А вот что касается физических осложнений, то ранние половые контакты после родов и после абортов нередко заканчиваются тяжелейшим восходящим сепсисом.

Во времена, когда аборты были запрещены в СССР, такие осложнения грозили и жизни больной, и свободе врача.

К важным гигиеническим правилам Торы относится и прикосновение к мертвому телу. Впрочем, это обстоятельство по сей день влияет на санитарную культуру не только евреев. После возвращения с кладбища люди разных национальностей и вероисповеданий тщательно моют руки с мылом и ополаскивают их. Наши предки делали это 4 тысячи лет назад.

Вообще, Тора считает важнейшей функцией и обязанностью мужчины и женщины на уровне Господней воли творить то, что называется сегодня репродукцией населения.

Поэтому мужчина считается нечистым после случайного истечения семени, а женщина – в процессе менструации, которая представляется кровавыми слезами по несостоявшейся беременности.

Все эти и подобные им события в плане глобального Божественного порядка рассматриваются как уменьшение величины жизни.

Во искупления некоторых, связанных с нечистотой грехов, в Храме приносят две жертвы – жертву всесожжения и грехоочистительную жертву. После чего следует погружение в микву, ибо вода – это символ жизни.

Заложенные в Торе принципы и правила санитарии и гигиены являются важными факторами выживания и сохранения нашего народа. И, кроме того, они стали достоянием иных народов и других конфессий. Однако же в еврейском понимании и в практике нашего народа доминирует именно духовная составляющая этих правил и законов Торы. Поэтому в еврейском сознании зеркально отражается известный постулат: «в здоровом теле – здоровый дух». У нас это в тысячелетиях звучит иначе: «сначала было Слово, потом Дело». И, значит, здоровый дух формирует здоровое тело.

В самом деле, Суворов родился хилым и слабым мальчиком, но высокий и сильный дух будущего полководца заставил его преобразить свое тело. Да так, что он увлек своих солдат к тяжелейшему и опасному переходу через Альпы, возглавляя это движение.

А много раньше того в древней Греции юный Демосфен мечтал стать великим оратором. Но, увы, был косноязычным заикой. В стремлении к совершенству юный Демосфен закладывал себе в рот морские камни и произносил речи, стараясь перекричать шум прибоя. В результате такой жестокой тренировки он, действительно, стал великим оратором. Сила духа победила его физический недостаток.

Герои, о которых мы говорили, вошли во всемирную историю. А мы сейчас скажем о наших еврейских соседях, результаты которых, пожалуй, превосходят приведенные выше примеры.

Давид Ригерт из города Шахты был принят в юном возрасте на работу рядовым шахтером. Однако после работы в забое его пришлось срочно вытащить на поверхность и отправить в медсанчасть, потому что у Давида был порок сердца. Физический труд молодому человеку был противопоказан. Таково было заключение врачей. Но Давид не смирился с этим приговором. Он начал поднимать руками небольшие предметы, каждый раз добавляя по 10–15 граммов веса. Через 4 года такой деликатной тренировки он догнал своих здоровых сверстников. Но не остановился на достигнутом. Продолжая увеличивать нагрузку, этот поразительный человек стал чемпионом мира по подъему тяжестей.

Еще один поразительный еврей опять из города Шахты Григорий Шнейдерман. Мальчик, от рождения хилый, инвалид по зрению, преодолевая себя, буквально сам вдохнул в себя вторую жизнь. Он стал мастером спорта по ДЗЮ-ДО, на параолимпийских играх в Италии и Австралии завоевал серебряную и бронзовую медали.

Пожалуй, особое внимание нам следует обратить на еще одного легендарного еврея, который был абсолютным чемпионом мира по штанге. В раннем детстве из уст своего дедушки он услышал еврейскую притчу о том, как один маленький мальчик на своих плечах относил новорожденного теленка к речке на водопой. Эта процедура стала привычной, и через несколько лет могучий юноша носил быка на своих плечах. Потрясенный рассказом дедушки, Гриша Новак занялся штангой, которую регулярно утяжелял. Так и стал абсолютным чемпионом мира.

Однажды в послевоенное время, когда в воздухе страны уже запахло антисемитизмом, Григорий Новак сидел в роскошном московском ресторане. За соседним столом собралась группа литераторов черносотенного направления во главе с известным антисемитом по фамилии Суров. Этот человек, подымая бокал, произнес злобный антисемитский тост. Григорий Новак услышал и пришел в ярость. Он схватил писателя Сурова двумя руками и поднял над головой, как легкую штангу. Черносотенные литераторы не рискнули даже подойти к чемпиону мира. Они только верещали. Новак спустился со второго этажа на первый, миновал обалдевшего швейцара, ногой распахнул дверь и выбросил писателя Сурова на улицу. Дело замяли, ибо Григорий Новак олицетворял в глазах местной и мировой общественности громадную физическую силу советского народа, а золотые медали просто не умещались на его широкой груди.

Может быть эта еврейская притча, которая является былью, воодушевит какого-либо ребенка на упорные тренировки. А мы с вами пожелаем ему стать чемпионом мира. И, как говорится, баацлаха (успеха) тебе!

5. МЕЦОРА

«Мецора» означает «Проказа».

И говорил Бог, обращаясь к Моше, так: «Да будет это законом о прокаженном». И далее на протяжении всей главы подробно описываются ритуалы очищения от болезней.

До сих пор в предыдущих главах говорилось о нечистоте различных язв. Теперь в этой главе речь пойдет об очищении от них.

Слово «Мецора» (прокаженный) составлено из первых букв слов «моци», «шем ря» (злословящий). Проказа – наказание человеку за грех злословия.

Злословие совершается втайне – от человека, о котором злословят. А тот, кто грешит в тайне, словно изгоняет Шхину, т. е. Божественное Присутствие. И мир становится поганым, ущербным.

И это обстоятельство сохраняет свою мерзостную силу по сей день, начиная от мещанского перемывания косточек, служебных интриг, анонимок и заканчивая политическими доносами и секретными государственными рескриптами, которые направлены против того или иного народа или даже против всего человечества (Дело врачей).

Впрочем, нам, рядовым людям, подобные злодейские высоты просто были неизвестны, потому что они были надежно упрятаны и засекречены. Другое дело анонимки, популярный ходовой товар в недавние совсем времена.

С позиций Торы анонимка является таким грехом, который должен быть наказан проказой. Но многие евреи, особенно члены партии в те приснопамятные времена, Тору, конечно, не читали. И потому, вероятно, единой точки зрения на анонимку в ту пору еще не было. И вот какая интересная полемика развернулась тогда в одной еврейской компании. С одной стороны выступали известные писатели братья Вайнеры, авторы знаменитого боевика «Место встречи изменить нельзя». С ними спорил не менее знаменитый профессор, который яростно отметал анонимку в качестве средства познания истины.

Профессор говорил о такой нравственной мерзости анонимок, которая просто недопустима в человеческом обществе, поскольку разлагает, мертвит и отдельного человека, и общество в целом.

Братья Вайнеры, в прошлом следователи по особо важным делам, мягко и дружелюбно оппонировали профессору. Они говорили, что лживая анонимка действительно неприемлема, а вот правдивая анонимка приносит пользу, поскольку доводит ценную информацию куда следует. «Согласен, – сказал профессор, – только я хочу предложить порядок расследования этого вопроса. Полагаю, прежде всего, нужно выявить автора анонимки. После чего выстрелить ему в голову с короткого расстояния. И когда его мозги вытекут на асфальт, и он дернется в последний раз, вот тогда и выяснить, правдивая была анонимка или лживая. Если правдивая – похоронить за счет месткома с медным оркестром и назначит вдове пенсию. А если анонимка была лживой – закопать за оградой и кол забить кое-куда».

Кстати, в преддверии Отечественной войны, немецкая разведка в СССР распространила громадное количество анонимок. Это был первый залп, породивший определенное смятение в обществе, после чего последовали бомбовые и артиллерийские удары, а с неба посыпались листовки: «Бей жида – политрука, морда просит кирпича», «Вонзив еврею в горло нож, ты снова скажешь день хорош», «Еврей твой враг». Для украинцев специально: «Долой московско-жидовскую власть!»..

В Израиле в Музее Холокоста была вывешена громадная увеличенная любительская фотография: немецкий солдат стреляет из карабина в затылок молодой еврейской женщине с грудным ребенком на руках. Фотографию нашли у этого солдата после войны дома и здесь же обнаружили красочную детскую книжечку, которую родители читали солдату, когда он был еще ребенком.

В книжке все очень просто, по-детски. У прелестного маленького Фрица заболел животик. Родители отнесли его к доктору. Доктор – гнусный еврей с крючковатым носом и злыми глазами. Он пощупал животик маленького Фрица, улыбнулся, показав свои мерзкие зубы, и угостил ребенка сладенькой конфеткой. Конфетка оказалась отравленной, и бедный маленький Фриц умер.

Так простенько без затей воспитали солдата, который выстрелил в затылок молодой еврейской матери с младенцем на руках.

Не зря предупреждает нас Тора о ядовитой опасности злословия.

Впрочем, не только бездарные баснописцы, но и талантливые поэты, и даже великие писатели охотно позволяли себе злословие в наш адрес. Примеров этому великое множество. Но я хочу рассказать только об одном эпизоде такого рода.

Блистательный стихотворец граф Алексей Константинович Толстой писал:

За тридцать мильенов Россия жидами на откуп взята.

За тридцать серебряных денег они же купили Христа.

Мой родственник Марик Копшицер, известный специалист по серебряному веку русской культуры, написал на полях этой страницы: «А вы бы не продавали».

Вспоминается еще одно стихотворное обращение Марика. Во время пресловутого дела врачей в журнале «Крокодил» появился наглый антисемитский фельетон журналиста Ардаматского «Пиня из Жмеринки». Но вскоре наступил наш праздник Пурим, который ознаменовался смертью Сталина именно в этот день! Арестованных по делу врачей, кого не успели добить, немедленно выпустили. Свистопляска по радио и в печати закончилась. Наступили другие времена. Ардаматский с удовольствием забыл свой нахальный фельетон. Но Марик ему напомнил в письме на его адрес:

«Пиня из Жмеринки шлет вам привет.

Он вас запомнил. А вы его нет?»

Впрочем, рука Марика и перо Марика – это еще не проказа в руке Господней. Что же касается воздаяния поистине сурового, то здесь придется привести другие примеры, которые соответствуют духу и букве постулатов Торы.

Когда наша дочь Верочка была маленькой, ее очень полюбил один несчастный пожилой человек, который не имел детей по уважительной причине. 25 лет он провел за колючей проволокой, как враг народа. Собственно, не только детей, но и жены у него не было и жизни. Его звали Август Игнатьевич. Он был врач и, вероятно, профессия помогла ему выжить, ибо трудился он не на лесоповале, а в лагерной больничке. Вернулся после хрущевской амнистии. Вставил выбитые и выпавшие зубы, но на всю дальнейшую жизнь оставался каким-то ватным и мятым. Тогда не было большого выбора детских игрушек, и он сделал Верочке деда Мороза, который по наследству перешел к ее брату. А когда Август Игнатьевич прикасался к ребенку, в его мертвые глаза возвращалась жизнь. Он любил приходить в онкологический диспансер. Дышал воздухом операционной, наблюдая за хирургическими вмешательствами.

Однажды сестра зазевалась, и раствор при внутривенном введении почти закончился.

– А ну быстрей, – закричал хирург, – убирай иглу.

И в этот момент вдруг захохотал молчаливый Август Игнатьевич. После операции его спросили:

– Почему Вы смеялись?

– А у Вас когда-либо в жизни случалась воздушная эмболия со смертельным исходом? – задал он встречный вопрос.

– Бог миловал, – сказал хирург.

– А Вы знаете, сколько кубиков воздуха нужно ввести в вену человека, чтобы он умер?

– Сколько? – спросил хирург и похолодел.

– Двести кубиков, – сказал Август Игнатьевич, – целый шприц Жанэ.

– Что? Как? Да как же Вы могли? Как это…

Хирургу стало дурно, и он зашатался.

– А Вы не судите, – сказал Август Игнатьевич, – это были стукачи. А что с ними делать? Вы там не были, не вам судить.

И в самом деле, мы там не были, хотя возможности такие нам предоставлялись неоднократно. И не нам было судить о том, чего не знали. А Тору тогда еще не читали. Вскоре появились и другие свидетельства уже на более высоком уровне.

Среди освобожденных врагов народа был, в частности, талантливый еврей Юрий Домбровский. Великолепный писатель и поэт. Его перу принадлежат романы «Нефертити» и «Факультет ненужных вещей».

И вот его документальный, хоть и стихотворный отчет о том, как покарали тайное злословие.

 
Когда нам принесли бушлат,
И разорвав на нем подкладку,
Мы увидали там тетрадку,
Где были списки всех бригад,
Все происшествия в бараке,
Все разговоры, споры, драки,
Всех тех, кого ты продал, гад.
Мы шесть билетиков свернули,
Был на седьмом поставлен крест —
Смерть протянула длинный перст
И ткнула в человечий улей.
Когда в бараке все уснули,
Мы встали, тапочки обули,
Нагнулись чуть не до земли
И в дальний угол поползли.
Душил наседку старый вор,
И у меня дыханье сперло,
Когда он, схваченный за горло,
Вдруг руки тонкие простер,
Вдруг быстро посмотрел в упор
И выгнулся в смертельной муке.
Тогда мне закричали: «Руки!».
И я увидел свой позор —
Свои трусливые колени
В постыдной дрожи преступленья.
Конец. Мы стали закутком,
Я рот ему утер платком,
Измазанным в кровавой пене,
Потом согнул ему колени,
Потом укутал с головой.
Лежи спокойно. Бог с тобой.
И вот из досок сделан гроб.
Не призма, а столярный ящик,
И два солдата проходящих
Глядят на твой свинцовый лоб.
Лежи, кирка долбит сугроб,
Лежи, кто ищет – тот обрящет.
Как жаль мне, что не твой заказчик,
А ты, вмороженный в сугроб,
Пойдешь по правилам влюбленных,
Смерть обнимать в одних кальсонах.
А, впрочем, для чего наряд?
Изменник должен дохнуть голым.
Лети ж к созвездиям веселым
Сто миллионов лет подряд!
А там земле надоедят
Ее великие моголы,
Ее решетки и престолы.
Их тусклый рай, их скучный ад,
Откроют фортки, выйдет чад,
И по земле, цветной и голой,
Пойдут иные новоселы,
Иные песни прозвучат
Иные вспыхнут зодиаки…
Но и чрез миллиарды лет
Найдет изменника скелет,
И снова сдохнешь ты в бараке!
 

Законы Торы вечны. МЕРА ЗА МЕРУ.

6. АХАРЕЙ МОТ

«Ахарей мот», т. е. «После смерти».

И говорил Бог, обращаясь к Моше после смерти двух сыновей Аарона, когда они предстали перед Богом: «Скажи Аарону, брату твоему, чтобы не всякое время входил он в святилище за завесу и не приближался к крышке, покрывающей ковчег, дабы он не умер, ибо в облаке явлюсь Я над крышкой».

Здесь нужно обратить внимание на смерть двух сыновей Аарона, которые принесли чуждый огонь на жертвенник. И эта фраза является глубинным символом Торы. Еврей не должен привносить чужое и чуждое на освященный жертвенник свой. Туда нельзя приносить безверие, чужие святыни, чуждые нам философии и любые извращения, осужденные Богом. За такие грехи души и тела непременно последует жестокое наказание. Вот почему погибли два сына Аарона.

Впрочем, как мы уже говорили, законы Торы универсальны. Великий Рим рассыпался и погиб от падения морали, которая привела к всеобщему телесному растлению, конкретные проявления которого Господь запретил. Сюда относятся все виды кровосмешения, гомосексуализм и скотоложество. Именно это и погубило Рим в апогее его величия и силы.

И нам сегодня, исходя из заповедей Торы и большого исторического опыта, который касается, впрочем, не только древнего Рима, есть смысл задуматься о последствиях нынешней великой сексуальной революции, которая ознаменовалась зловещим СПИДом…

Возвращаясь опять к символам Торы, обратим внимание на известную двойственность нашего мира: чтобы понять свет, надо хорошо знать тьму. В таких же отношениях находятся принципы добра и зла. В Торе символами этих противостояний являются два жертвенных козла.

Один козел идет в жертву Всевышнему, второй – идет в жертву Азазелю, который является воплощением силы зла (козла сталкивают в пустыне со скалы).

В таком же противостоянии добра и зла рассматривает Тора Ицхака и Ишмаэля. Ицхак родился от Авраама и Сары. И Авраам возложил Ицхака на жертвенник Богу. Бог эту жертву не принял, но символ состоялся. И мысленно мудрецы Торы, имея в виду не сам факт, а лишь его духовную составляющую, говорят: «Пепел Ицхака на жертвеннике святом».

Второй сын Авраама Ишмаэль родился от другой жены нашего праотца, Агари, которая была египтянкой. Он был агрессивен и груб. Ааврам отправил его в пустыню.

И два жертвенных козла повторяют ту же коллизию. Один приносится в жертву Богу на святом жертвеннике, другой приносится в жертву в пустыне Азазелю.

Еще более глубокий пласт этого символа Торы заключен в столкновении материального и духовного мира.

Иногда бывает полезно взглянуть на проблему глазами врага. Через 4 тысячи лет вот что сказал Адольф Гитлер: «Евреи нанесли две раны человечеству: рану на тело – обрезание, и рану на сознание – совесть. Битва будет между нами и ими».

Эту битву духа отразил в своей поэме поэт Павел Антокольский, у которого сын погиб на фронте. Отец написал поэму о сыне. Антокольский обращается к отцу немецкого солдата и сравнивает своего светлого мальчика с немецким молодым извергом, порождением бессовестного фашистского режима, ибо Гитлер, обращаясь к молодежи, сказал: «Я освобождаю вас от Химеры, которая называется совестью».

Так и перли эти бессовестные твари с закатанными рукавами и губными гармошками в зубах. Танковые армады от горизонта до горизонта, и стаи «юнкерсов» над головой. Но даже в апогее своих военных успехов они боялись света.

В откровенных разговорах командиры карательных отрядов СС вопрошали Гимлера: «Зачем мы убиваем маленьких еврейских детей? Это нелегко. Иные эсесовцы даже на фронт просятся или спиваются. Но ведь эти маленькие еврейские дети никакой опасности для великой Германской империи не представляют».

Гимлер просветил своих подчиненных: «Они сегодня маленькие, а завтра вырастут и окажут свое еврейское влияние на германскую молодежь. Евреи это умеют, как никто другой. И в результате задуманная нами тысячелетняя империя будет разрушена. И громадные жертвы, принесенные Германией в этой войне, окажутся напрасными. Таким образом, сегодня вы исполняете великую историческую миссию. Уничтожайте еврейских детей безжалостно и спокойно».

В дополнение к приказу эта содержательная политбеседа возымела свое действие. Сомнения исчезли. Палачам стало как бы легче дышать. И они усердно продолжили свое кровавое дело.

В нацистских лагерях смерти патологические извращения человеческой природы, упомянутые в Торе, получили совершенно неслыханное развитие. Женщина, в существо которой Господь заложил святое материнское начало, становилась кошмарным чудовищем, облачаясь в эсесовскую форму.

Эльза Кох, дородная, пышная тварь, могла вырвать младенца из рук несчастной матери и, схватив ребенка за ножки, ударить головой о каменную стену. Хлыст в руке и тугие лосины на выпуклых формах. В перерывах кофе, танцы, веселый хохот, любовники и снова танцы. Веселись Эльза, пляши, крути фигурой напропалую. Недолго тебе осталось. «Ведь сколько весит этот зад, узнает скоро шея». По приговору польского трибунала ее повесили в Варшаве. И это еще одно напоминание для тех, кто сегодня лепит свастику на своем рукаве.

Впрочем, не одна Эльза на нашей памяти. Их были целые табуны, эсесовских мерзавок, духовных наследниц Ишмаэля. Они отринули женственность и материнство, заповеданное Богом, и довели агрессию и жестокость своего прародителя до последнего апогея злодейства.

Никогда никаких угрызений совести они не испытывали. Они сатанели от радости и повторяли с упоением за диктором берлинского радио: «Каждой женщине Германии 20 лет, каждому мужчине Германии– 25. Kraft durch Freude! (сила через радость).

Когда русская армия изгнала немецко-фашистских захватчиков с территории Советского Союза, нацистским бонзам из структур оккупационной администрации пришлось вместе с семьями покинуть эту негостеприимную землю. Вместе с ними возвращались in die Heimat (на родину) эсэсовцы, включая специальные женские подразделения лагерных охранниц. Адольф Гитлер выслал за ними свой личный корабль «Карл Гутцлов». Нацистские чиновники со своими семьями расположились в комфортабельных каютах. Эсэсовский полк – на палубах корабля. А для лагерных охранниц осушили громадный палубный бассейн для плавания, где эти дамы и заночевали. После чего под усиленной морской и воздушной охраной корабль отправился к берегам Германии. In die Heimat, in die Heimat wir ist wiederkehren («На родину, на родину возвращаемся мы»). По крайней мере, так им хотелось и казалось. Однако же командир русской подводной лодки капитан Маринеску думал иначе. Этот случай еще будут изучать во всех морских академиях мира, ибо Маринеску совершил невозможное. Он проник за кольцо неприступной охраны и приблизился к своей цели на расстояние выстрела.

Нейтральные либеральные интеллигенты еще осудят капитана, поскольку на расстрелянном корабле были гражданские чиновники со своими семьями.

Но не их голоса слышал капитан. На уровне символов Торы иное прозвучало в командирской рубке. Из газовой камеры донесся голос маленькой девочки: «Мамочка, мне нечем дышать». И Маринеску скомандовал: «Пуск!». Торпеда врезалась в корабль. «Карл Гутцлов» взорвался, переломился и пошел ко дну.

Эсесовцев, расположенных на палубах, частично спасли корабли охранения. Но фашистская сволочь женского рода разом предстала перед судом Господним: мощная торпеда прошла как раз через бассейн и разнесла их на куски. Kraft durch Freude!

Капитан Маринеску, во веки веков спасибо тебе за это!