Текст книги "Крытый фургон"

Автор книги: Эмерсон Хаф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 25. ПЕРВОЕ ЗОЛОТО

Склоны гор окрасились розовым рассветом, когда Джим Бриджер и Кит Карсон вместе выехали из Ларами и направились к лагерю переселенцев, которыми руководил Уингейт. Феноменальная способность Бриджера легко переносить любое количество алкоголя позволяла ему уверенно держаться в седле даже в такой момент. Было видно, что в голове у него бродит какая-то мысль, которую дополнительно подогревали винные нары.

– Кит, дай мне ещё раз взглянуть на твой кусочек золота, – попросил он.

Карсон протянул ему самородок.

– У тебя есть ещё такие?

– Полно! Я могу подарить этот самородок тебе, если ты пообещаешь мне, что никому не скажешь, откуда он.

– Я обещаю тебе это, Кит!

Бриджер опустил самородок в карман.

Тем временем друзья подъехали к передовым фургонам. Бриджер представил всем руководителям колонн Кита Карсона. Конечно же они все были наслышаны о Ките и о его превосходной репутации как охотника и проводника и потому тепло приветствовали его.

Джим Бриджер незаметно ускользнул от совещавшихся мужчин и пробрался к тому фургону, в котором сидела красотка Молли. И хотя он дал Киту Карсону обещание хранить в строжайшем секрете новости о золоте, но что значило оно перед лицом красоты этой девушки, к которой и сам Джим давно испытывал тайную страсть? Огромное количество выпитого алкоголя сделало его смелым. Он неожиданно сунул руку в карман и положил на ладонь Молли первый золотой самородок, найденный в Калифорнии.

– Я подарю его тебе! – прошептал он. – И я знаю, где можно найти ещё множество таких штучек!

Самородок был таким тяжёлым, что Молли чуть было не выронила его.

– Это же золото! – прошептала она.

– Да, оно самое!

– Где ты его нашёл? – Она невольно повернула голову, осматриваясь.

– Послушай, я расскажу тебе. Но только поклянись, что больше никому не скажешь об этом. Ведь я сам только что поклялся в этом Киту Карсону, который подарил мне этот самородок, что никому об этом не расскажу. Но я ценю тебя больше, чем любого другого человека, и поэтому готов поделиться с тобой этой тайной. Может быть, когда-нибудь ты помянешь меня добрым словом... Да, это самое настоящее золото! Карсон добыл его в районе Сатлер-Миллз на реке Сакраменто в Калифорнии. Его там навалом. И Кит сейчас направляется в штаб армии, чтобы сообщить об этом генералу Кирни, который находится в Ливенворте.

– Но тогда об этом все узнают!

– Да. Но только позже. Не сейчас. А если ты сболтнёшь об этом кому-нибудь, то от всего каравана не останется и пары фургонов. Все рванут в Калифорнию!

Девушка замерла на месте. Её глаза расширились. В руке у неё покоился тяжёлый золотой самородок.

– Я дарю его тебе, Молли, – повторил Джим. – Мне он уже не нужен. Можешь сделать себе из него браслет или что-то в этом роде. Мне скоро придётся отделиться от вашего каравана и направиться на свою охотничью стоянку. Может быть, когда-нибудь мы ещё встретимся с тобой, и ты вспомнишь меня. Впрочем, можешь вспомнить обо мне и сейчас... Знай, что за Грин-ривер у меня построен целый форт. Он мой собственный. Туда я везу все свои припасы, которые с выгодой продам. Это принесёт мне десять тысяч долларов дохода, а в следующем году, быть может, в два раза больше. Я всегда очень выгодно торгую с мормонами.

– Могу себе представить. – Молли терпеливо слушала пьяную болтовню Джима.

– То место, где стоит мой форт, – самое красивое во всех Скалистых горах. О том, чтобы жить в таком месте, можно лишь мечтать. А я живу там постоянно. Один живу! – Он ткнул себя пальцем в грудь. – Это именно я, Джим Бриджер, открыл Большое Солёное озеро. Это я первым прошёл через проход Колтерз-Хелл в горах Йеллоустоуна. И во всех Скалистых горах нет места, где бы я не бывал. И сам я почти что стал индейцем.

– Да, это видно! – рассмеялась Молли.

– Но я не стал настолько индейцем, чтобы перестать боготворить белых женщин, мисс Молли. Для нас, охотников, которые живут в этих местах, вы, белые женщины, – словно ангелы. И мы никогда не забывали об этом. Поэтому я с удовольствием дарю вам это золото – первое золото Калифорнии.

– Но ты всё равно покинешь наш караван?

– Конечно! Я направлюсь в Форт-Бриджер. И когда я доберусь до этих мест, я прежде всего вытряхну пыль из своих двух индейских жён, которых зовут Пятнистая Шкура и Будь прокляты мои глаза. И я уверяю тебя, что эти имена абсолютно им подходят.

В это мгновение Бриджер вдруг вновь превратился в индейца. Он повернулся и, покачиваясь на нетвёрдых ногах, зашагал прочь. Молли услышала, как он запел индейскую песню.

К фургону Джесси Уингейта подъехали трое всадников. Двое спрыгнули на землю. Один из них был Билл Джексон, второй – сын Уингейта Джед. Третий всадник остался сидеть в седле. Увидев его лицо, Джесси Уингейт невольно выпрямился. Это был Уильям Бэнион.

– Мистер Бэнион! – сказал он. – Вы сочли возможным для себя приехать в мой лагерь?

Майор не ответил.

– Как ты поживаешь, Билл? – Кит Карсон приблизился к Джексону. – Как дела?

– А, Кит! Ты здесь? Но почему? Я не видел тебя, Кит, с тех пор, как мы встречались на Грин-ривер. Ты же сражался в составе армии где-то на побережье?

– Верно. А теперь я еду на восток.

– Да, ты всегда ездишь взад-вперёд по стране. Везёшь какие-то новости? – поинтересовался Джексон.

– Да, – кивнул Кит Карсон. – Я везу донесения о новых военных городках и базах, которые основаны в Калифорнии. Везу их генералу Кирни. Везу и другие донесения, адресованные ему же. У меня с собой также есть бумаги на имя генерального инспектора Вооружённых сил. И письма от лейтенанта Биля из Мексики по военным вопросам и по поводу мирного договора с Мексикой. Ты же знаешь, должно быть, что мы получили в результате этой войны всю южную часть континента вплоть до тихоокеанского побережья?

– Я бы ничуть не переживал, если бы мы её не получили! Там же нет ни одного бобра на тысячи миль вокруг, Кит! Сам я направляюсь в Орегон. Думаю осесть там в районе Несперс. В том месте, где водится вдоволь бобров и диких лошадей. Ты можешь немного подождать, Кит, а потом мы с тобой поговорим? Дело в том, что я прибыл сюда вместе с майором Бэнионом. Мы расположились на стоянку в десяти милях отсюда. Майора Бэниона сюда привело одно дело. И мне пришлось поехать вместе с ним. Мы встретили этого мальчика, сына Джесси Уингейта, и попросили его, чтобы он проводил нас досюда. Честно говоря, мы не были уверены, насколько хорошо нас тут встретят, – произнёс Джексон и вдруг услышал, как какая-то женщина громко закричала.

Джесси Уингейт тоже услышал этот крик, повернулся и увидел, как его дочь рухнула на землю без чувств.

Тут же майор Бэнион спрыгнул с коня, желая устремится на помощь к Молли.

Глава 26. ДВОЕ БЫВШИХ ВЛЮБЛЁННЫХ

Но Джесси Уингейт не дал ему сделать этого. Его рука инстинктивно скользнула к револьверу, который висел у него на поясе. Но Джед бросился между отцом и Бэнионом.

– Нет! – закричат Джед. – Не надо, отец! Всё в порядке. Это я привёл Уильяма сюда.

– В качестве пленника?

– Я не являюсь ничьим пленником, мистер Уингейт, – сказал Бэнион.

Его глаза были устремлены на Молли, к которой сейчас бежала её мать. Миссис Уингейт обняла дочь и прижала её голову к своей груди.

– Почему ты приехал сюда, Бэнион? Разве я чем-то обязан тебе, что ты приезжаешь сюда, чтобы принести с собой новую беду? Или ты обязан мне?

– Я ничем вам не обязан, мистер Уингейт, – проговорил майор. – И вы тоже совершенно ничем мне не обязаны. Я еду отдельно от вашего каравана, и я никогда не буду путешествовать вместе с вашими фургонами. Я снова заявляю вам: вы ошибаетесь насчёт меня. Но до тех пор, пока у меня не появится неопровержимых доказательств, я не буду говорить на эту тему.

– Зачем же ты приехал в мой лагерь сейчас?

– Вы должны это знать.

– Я знаю! Из-за Молли!

– Да, из-за Молли. Я получил от неё письмо. Я обнаружил его в почтовом отделении в Эш-Холлоу. Ваш приятель Вудхалл мог бы убить меня – мы только что проследовали мимо него. Меня мог бы убить ваш сын Джед. И вы тоже можете убить меня прямо сейчас. Это очень просто. Но это меня не изменит. Да и её тоже это, наверное, не изменит.

– Ты пришёл сюда, чтобы попытаться запугать меня?

– Нет, мистер Уингейт. Я знаю, что вы храбрый человек. Я тоже не трус. Я пришёл встретиться с Молли, потому что она сама попросила меня об этом в письме. Я не знаю, почему она это сделала. Вы по-прежнему хотите пристрелить меня, как какого-нибудь паршивого койота?

– Нет. Не сейчас. Но я спрашиваю тебя: я тебе чем-то обязан?

– Нет. Но, может быть, мы заключим что-то вроде сделки? Если я дам вам обещание поехать со своей колонной совершенно отдельно от вас?

– Ты что же, хочешь украсть мою дочь и смыться?

– Нет. Я хочу заслужить её. Когда-нибудь потом...

На Джесси Уингейта произвели хорошее впечатление храбрость и прямота молодого человека, стоявшего сейчас перед ним. В ней была какая-то притягательная сила.

– По крайней мере я тебя накормлю, – сказал Уингейт. – Я никогда не отпускаю голодным даже индейца. А уж тем более я не отпущу голодным человека с таким, как у тебя, армейским послужным списком.

– Нет, я не стану есть с вами.

– Тогда подожди! Если моя дочь действительно направила тебе приглашение, я очень скоро пришлю её сюда. И прослежу за тем, чтобы она никогда больше не приглашала тебя.

Отец семейства направился к Молли. Бэнион же подошёл к своему коню и упёрся лбом в седло. Наконец, после того, как прошла, казалось, целая вечность, из темноты возникла фигура девушки. Она так быстро подошла к нему, что едва не очутилась в его объятиях. Молли была очень бледна, её пальцы дрожали.

– Уильям Бэнион! – прошептала она. – Да, я написала тебе письмо, чтобы пригласить тебя сюда. Я чувствовала, что ты обязательно найдёшь моё письмо.

– Да, Молли. – Он пристально посмотрел на неё. – Ты всё такая же. Разве что стала ещё краше. Так тяжело надолго расставаться с тобой. Невыносимо тяжело. Я, наверное, не смог бы никогда расстаться с тобой, если бы часто видел тебя.

– Когда я увидела тебя, скачущим к нашему лагерю, то лишилась чувств...

Он мягко привлёк девушку к себе и нежно расцеловал в каждую щёку, шепча ей то, что обычно произносят в таких случаях влюблённые. Бели бы он не держал её сейчас в своих объятиях, то она, наверное, вновь бы потеряла сознание – так была слаба. Молли попыталась оттолкнуть его:

– Нет! Нет! Это неправильно! Нет, Уильям!

Наступила тишина.

– Так ты больше не будешь путешествовать вместе с нами? – сказала она наконец.

Он покачал головой. Они оба посмотрели на его коня и ружьё, которое покоилось в седельной кобуре.

– Значит, то, что происходит сейчас, – это настоящее прощание, Уильям? – Губы Молли дрожали.

– Да. Это должно стать настоящим прощанием. Я дал слово твоему отцу. Но почему ты послала мне это письмо? Только лишь для того, чтобы подвергнуть меня этой пытке? Я же обязан сдержать слово, которое я дал своим людям – мы не будем ехать больше вместе с вашим караваном. Я обещал, что мы будем путешествовать отдельно, и я обязан сдержать своё слово.

– Всё правильно. Ты не должен нарушать своего обещания. И мне очень приятно, что я смогла увидеть тебя вновь – хотя бы на минуту. Увидеть только лишь для того, чтобы сказать тебе – Уильям, я люблю тебя. Но я послала тебе письмо не для того, чтобы сказать это. Я написала, чтобы предупредить тебя о злых намерениях Сэма.

Молли старалась сдержать слёзы. Уильяму тоже хотелось плакать. Всё было против того, чтобы они расстались. Казалось, весь мир вокруг шептал им: «Любите друг друга и никогда не расставайтесь». Но они всё же знали, что им суждено расстаться.

– Послушай, Уильям, – произнесла наконец девушка, отбрасывая назад свой длинный локон. – Я должна сказать тебе одну вещь. Мы ведь, наверное, встретимся в Орегоне? Когда это случится, я буду уже замужем. Я уже дала обещание выйти за Сэма замуж. О Боже! Мне кажется, что я самая дурная женщина на свете и самая несчастная. О, Уильям, я же люблю вора! Я люблю тебя, каким бы ты ни был! Думаю, вот почему я попросила тебя прийти...

Девушка судорожно всхлипнула.

– Отыщи старого охотника Джима Бриджера. Он едет впереди каравана. Поезжай вместе с ним в его форт. У него много фургонов и лошадей. И он знает дорогу. Поезжай вместе с Джимом в его форт, но не появляйся в Орегоне, Уильям! Я боюсь, что там тебя убьют. Лучше поезжай в Калифорнию – и постарайся забыть обо мне. Скажи Бриджеру...

Она вдруг сунула руку в карман и принялась судорожно что-то искать там.

– О Господи, я его потеряла! – воскликнула она. – Я вечно всё теряю!

– Что же ты потеряла, Молли?

Она наклонилась к Уильяму и прошептала ему на ухо:

– Золото!

Он уставился на неё.

– Что такое? Золото? Но откуда оно?

Молли тут же рассказала ему всё, мгновенно нарушив ранее данное Бриджеру слово – нарушив его так легко, как это умеют делать одни только женщины.

– Да, Уильям, поезжай вместе с Бриджером. Но только не говори ему, что знаешь меня. Они действительно обнаружили этой зимой золото в Калифорнии. Много золота. В нашем лагере находится Кит Карсон. Это и есть тот самый человек, который везёт донесение об обнаруженном в Калифорнии золоте генералу Кирни. Он поклялся никому не открывать этого секрета. В этом поклялся и Джим Бриджер, а потом и я, но... Одним словом, поезжай в Калифорнию. Там ты сможешь забыть о прошлом. И если я умру, я хочу, чтобы было благословенно имя того мужчины, которого я любила. Это – твоё имя, Уильям. Но я должна выйти замуж за другого. Я должна сделать это через десять дней. Прямо во время движения нашего каравана в Орегон. Он убьёт тебя, Уильям, если ты попытаешься помешать ему. О, пожалуйста, держись подальше от Сэма!

Молли замолчала. Она была в смятении и в полном отчаянии. Но весь мир вокруг них пребывал в таком же состоянии.

– Я пообещал своим людям, что не брошу их, – сказал наконец Уильям Бэнион. – А своё слово надо держать.

– Да поможет тогда Господь нам обоим! Но позволь сказать тебе на прощание лишь одну вещь – когда я выйду замуж, все между нами будет кончено. Прощай, Уильям!

Уильям на мгновение вновь прижался головой к седлу. Он протянул руку, но она наткнулась только на лошадиную морду. Молли уже исчезла.

В Ночном воздухе были слышны барабаны индейцев, которые звучали вокруг Ларами. Какой-то огромный волк завыл вдалеке. Кто-то засыпал с наступлением темноты, а кто-то, наоборот, пробуждался ото сна.

Глава 27. КОГДА ДЕВУШКА ВЫХОДИТ ЗАМУЖ

Троица, в составе Кита Карсона, Джима Бриджера и Билла Джексона, направилась в Ларами, чтобы отпраздновать свою встречу после долгой разлуки.

Джесси Уингейт и его жена сидели в этот момент перед костром возле фургона и с жаром спорили. Миссис Уингейт при этом даже не замечала, что теребит в своих руках платок, в котором был завернут золотой самородок. Она вытащила его из кармана своей дочери, когда та совсем недавно упала в обморок и вытирала ей лицо. Она так и не узнала, что держала в своих руках, поскольку самородок вывалился из платка и упал на землю. А потом по нему прошлись десятки ног, затоптав в грязь.

И всё же этот самородок не пропал. Три недели спустя его нашла одна индианка и принесла торговцу мехами по имени Бордо.

– Я хочу получить за это сахар, – заявила она.

– Я не дам тебе никакого сахара, – покачал головой Бордо, но из любопытства всё же повертел самородок в руках.

– Я хочу сахара, – упрямо повторила индианка. Бордо швырнул самородок на полку и насыпал ей столовую ложку сахара.

– Вот тебе сахар! А где ты нашла это? – спросил он женщину. Его пальцы дрожали. – Скажи мне, где?

Индианка солгала ему, сказав, что наткнулась на самородок на берегу реки Саут-Форк, в районе Залива горьких вишен – там, где сейчас находится город Денвер. Это было в сотне миль от этих мест.

Много лет спустя, когда форт Ларами перешёл в государственную собственность и Бордо продавал гораздо большее количество муки и бекона старателям, работавшим на золотых приисках штага Колорадо в районе реки Саут-Форк, он всякий раз, когда напивался до чёртиков, рассказывал таинственную историю про индианку, которая когда-то принесла ему золотой слиток. Но золото к тому времени бесследно исчезло. Возможно, кто-то из детей, прижитых Бордо от одной из его жён-индианок, просто зашвырнул самородок в реку Ларами, как самый обычный камешек. Имелась и другая версия, будто бы какой-то прохожий обманом вытянул слиток у ребёнка за дешёвый леденец. Но истинной правды не знал не ведал никто.

Люди знали лишь, что в этих благославенных местах золото никогда не иссякает – равно как и легенды об обнаруженных богатствах. Эти выдумки передавались из уст в уста на всём пути следования каравана переселенцев в Орегон.

Что касается Молли, то она никого не спрашивала о потерянном самородке. Она просто легла в свою кровать, поплакала от души и постаралась заснуть. Она ничего не рассказала своему отцу о том, что произошло во время её встречи с Бэнионом.

На второе утро после свидания дочери с майором отец позвал её:

– Молли, я хочу поговорить с тобой.

К этому моменту уже прозвучал приказ о том, что надо двигаться в дальнейший путь. Люди упаковали свои вещи и собрали скот в одном месте.

– Молли, послушай меня, – сказал отец. – Мы готовимся тронуться в путь. Я не знаю, где сейчас Бэнион, но ты должна знать: я запретил ему ехать вместе с нашим караваном.

– Он и не будет это делать, отец. Он сказал, что уже обещал своим людям, что они поедут отдельно от нас.

– Наконец-то он отступился от тебя. Это хорошо. Я хочу, чтобы ты окончательно выбросила его из своей головы. Послушайся меня, Молли! У тебя есть Сэм Вудхалл. С ним и любезничай.

Молли ничего не ответила на это.

– Пока ты всё ещё молода, дочка. Когда мы доберёмся до Орегона, ты поймёшь, что это очень хорошее место. К этому времени тебе надо быть уже замужем. Ведь тебе уже двадцать, и ты рискуешь превратиться в старую деву. А Сэм станет тебе очень хорошим мужем. Верь мне, Молли!

Однако Молли не слушала своего отца, думая о том, где находится сейчас и что делает её настоящий возлюбленный. Имя же её наречённого жениха не будило в душе никаких откликов, оставляя холодной как лёд.

– Едем! Вперёд! – послышалась команда.

И вновь фургоны отправились в путь. Седой старик, который сидел у стены, окружавшей Ларами, увидел, как огромная равнина вновь стала пустой после того, как её покинула последняя крытая повозка.

Уехавший ещё раньше из Ларами Джим Бриджер находился уже к западу от основного каравана. Но седой старик не знал, что Джим вёз с собой на запад те же самые новости, которые Кит Карсон вёз с собой на восток. Три старых охотника – Джим Бриджер, Кит Карсон и Билл Джексон – встретившиеся на несколько часов после нескольких лет разлуки, вновь разъехались в разные стороны. Однако их случайная встреча имела крайне важные последствия для многих тысяч людей, которые уже двигались в Орегон, и для тех, кому только лишь предстояло направиться туда в будущем.

Ехавшему в составе каравана Джесси Уингейта Вудхаллу за последнее время пришлось привыкнуть получать весьма чувствительные удары судьбы. Из-за этого серьёзно пострадали присущие Сэму чувства гордости и самомнения. Но отдых и хорошая еда, которыми он наслаждался все последние дни, вернули ему былую самоуверенность. Он снова выглядел элегантным и подтянутым. И он уверился, что все его неудачи отныне должны принадлежать лишь прошлому. В конце концов ведь именно ему досталась самая сладкая победа из всех. Какая разница, что ему пришлось претерпеть, чтобы заслужить её? Он прекрасно знал, что прекрасная женщина является наиболее желанным и драгоценным трофеем на любой войне. Ровно через десять дней он должен был жениться на Молли Уингейт, самой красивой девушке не только этого каравана, а и сразу нескольких американских штатов. И разве он не имел нрава на улыбку победителя, даже несмотря на все те неудачи, которые ему пришлось пережить в недавнем прошлом?

Единственное, что по-настоящему раздражало его – это видимое равнодушие, которое демонстрировала по отношению к нему Молли. Это наносило весьма болезненный удар по его тщеславию. Ведь он уже планировал играть доминирующую роль в их браке, но пока ему приходилось демонстрировать терпение, понимание, снисходительность и делать вид, что холодность Молли – не более чем досадное недоразумение, временная, не стоящая того, чтобы обращать на неё внимание, пустяковая размолвка влюблённых. Через десять дней должен был раздаться звон свадебных колоколов. Ну а уж тогда он возьмёт в руки плётку и покажет Молли, кто является подлинным хозяином в их семье.

Сэм Вудхалл вновь стал старшим над одной из колонн в составе каравана Джесси Уингейта. Однако в действительности реальная власть над всеми по-прежнему принадлежала триумвирату в составе Калеба Прайса, Саймона Холла и Келси. Однажды они уже забрали власть в свои руки, и с тех пор фактически так и не теряли её, несмотря на то, что номинальным главой каравана считался Джесси Уингейт.

Едва Ларами скрылся за гребнем гор, как Вудхалл подъехал к фургону Молли и, передав свою лошадь одному мальчишке, взобрался на сиденье рядом со своей невестой.

Она молча отодвинулась, чтобы освободить ему место. Девушка смотрела прямо перед собой, не сводя глаз с дорого. Когда Сэм попытался приобнять её за талию, она яростно сбросила его руку.

– Не смей! – грозно прикрикнула Молли. – Терпеть не могу всех этих проявлений нежности на публике.

– Но все знают, что мы скоро должны пожениться, детка. Тогда ты переберёшься в мой фургон, и тебе уже не надо будет погонять мулов.

– Дождись этого момента, Сэм, а пока...

– Я считаю часы. А ты разве нет, дорогая?

Она наконец повернулась к нему и лицо её побледнело от плохо скрытой ненависти.

– Да, я тоже считаю, – сказала она. Но он так и не понял истинного значения её слов.

– Думаю, мы могли бы поселиться в Портленде, – продолжал гнуть своё Сэм. – Все путешественники утверждают, что у этого городка такие же хорошие перспективы роста, как и у Орегон-Сити. Я стану заниматься там юриспруденцией. Те товары, которые я рассчитываю продать там, должны принести нам хорошие деньги. Когда-нибудь ты поймёшь, Молли, что совсем не прогадала, ответив согласием на моё предложение руки и сердца! В той игре, которая называется путешествием в Орегон, я обязательно собираюсь выиграть!

– А ты всегда выигрываешь, когда начинаешь играть?

– Да! У меня есть девиз – лучше иметь, чем объяснять, почему ты этого не имеешь.

– И при этом неважно, за счёт чего достигается выигрыш?

– Почему ты задаёшь такие вопросы?

– Мне просто интересно.

– Что тебе интересно?

– Мне интересны подходы мужчин к игре. И разница между этими подходами.

– Дорогая, когда ты работала учительницей в школе, ты привыкла пользоваться географическими картами, мелом, классной доской. Неужели ты смотришь на мужчин, как на создания, которые возможно понять, объяснить, взвесить и рассчитать?

– Если девушка собирается замуж, она именно так и должна смотреть на мужчин.

– А ты разве не собираешься замуж?

– А разве я собираюсь?

Она по-прежнему смотрела прямо перед собой, уклоняясь от поползновений Вудхалла обнять её.

– Молли! – вырвалось у него. – Послушай меня! Ты что, хочешь разорвать нашу помолвку? Ты хочешь, чтобы я освободил тебя от данного тобой обещания?

– А что тогда все подумают?

– Не важно! Ответь на мой вопрос!

– Нет, я не хочу разрывать помолвку. Я хочу, чтобы всё произошло так, как и было запланировано. Ты же сказал, что мечтаешь о свадьбе со мной на любых условиях!

– Да, это так! Я по-прежнему считаю именно так! И я сделаю всё, чтобы ты стала моей, Молли!

Глаза Сэма Вудхалла жадно смотрели на прекрасную молодую женщину, сидевшую так близко от него. Он был готов заплатить любую цену, лишь бы только заполучить её.

– В таком случае всё можно считать улаженным, – сказала она.

– За исключением единственной вещи. Ты так и не призналась мне прямо и открыто, что любишь меня! – с кривой улыбкой заявил Вудхалл.

– Я хочу сделать это после того, как выйду замуж. Думаю, так склонны поступать все женщины, или нет? Невозможно считать правдой утверждение о том, что каждому мужчине предназначена только одна женщина – как и то, что каждой женщине предназначен лишь один мужчина. Это было бы глупо, не правда ли? Я полагаю, женщины всегда приспосабливаются к своим супругам. Ты так не считаешь?

Лицо Сэма вытянулось.

– Должен ли я понимать твои слова так, что ты выходить за меня замуж, предпочтя меня другому мужчине, и что ты теперь забудешь его?

– Разве ты не можешь позволить девушке хранить свои секреты, Сэм? Разве ты сам не станешь чувствовать себя счастливее, если будешь поступать подобным образом? Любовь? А что такое любовь? Говорят, что все чувства со временем угасают. Мне сказали, что в браке большую роль играет сходство интересов, нежели само это чувство. Мне сказали также, что женщина, которая выходит замуж, не закрывая ни на что глаза, окажется в конечном счёте более счастливой. Ты же сказал, что согласен взять меня в жёны на любых условиях.

– Ты ставишь мне очень жёсткие условия. Самые жёсткие, какие только можно поставить перед мужчиной.

– Не я добивалась этой свадьбы.

– Но сначала ты сама говорила, что любишь меня.

– Нет. Я говорила это только потому, что девушки вообще любят говорить о любви. Но я тебе на самом деле не лгала. Я ведь стараюсь быть совершенно правдивой перед тем, как выйти замуж. Потом, может быть, я уже не буду такой... Наверное, есть что-то особенное в способности женщины приспосабливаться и идти на компромиссы, ты не думаешь? Я не знаю... Мы должны быть так же счастливы, как и любая другая влюблённая пара. Но ни одна из них не может быть счастлива долго. Да, говорят, что любовь вообще весьма скоротечна. Но я всё-таки надеюсь, что это не так. Я вообще считаю, что брак менее прочен, чем настоящая любовь.

– Сколько тебе на самом деле лет, Молли?

– Всего лишь чуть больше девятнадцати, сэр.

– Ты умна не по возрасту, Молли.

– Да. Я стала более мудрой с тех пор, как мы начали это путешествие в Орегон.

Незадачливый жених погрузился в мрачное молчание. Он сидел так довольно долго. В нём копилась злоба и чувство ревности.

– Ты имеешь в виду, с тех пор, как ты познакомилась с этим предателем и вором Уильямом Бэнионом? Это так? Скажи мне, Молли!

– Да, это так. Теперь я знаю гораздо больше.

– И ты собираешься выйти за меня замуж, не любя меня. Но его ты любишь, не являясь его супругой. Это так?..

– Я никогда не выйду замуж за вора.

– Но ты его любишь?!

– Я думала, что люблю тебя.

– Но на самом деле ты любишь его! Любишь этого гадкого человека!..

Могши наконец повернулась к Сэму и посмотрела на него сквозь слёзы, застилавшие ей глаза:

– Сэм, если бы ты действительно любил меня, разве ты задавал бы мне такие вопросы? Почему ты не можешь быть просто нежным и мягким, чтобы в конце концов в моём сердце не осталось больше никакого места для иной любви, кроме чувств, которые я испытываю к тебе? Почему ты не способен понять, что женщина может любить не одного мужчину, а сразу нескольких? Разве брак – это не возможность для двоих людей полюбить друг друга? Если ты любишь меня, а не только себя самого, то поймёшь всё правильно. Если, конечно, ты действительно любишь меня...

– Если я люблю тебя, то я должен заставить тебя забыть Уильяма Бэниона.

– Я обещаю тебе, что я никогда не увижу его больше после того, как выйду замуж за тебя. А потом он может исчезнуть... может вообще умереть. Но одновременно я обещаю тебе ещё одно. – Нервы Молли были напряжены до предела, и она говорила Вудхаллу то, что давно накопилось в её сердце и являлось чистой правдой. – Если каким-нибудь образом я когда-то узнаю, что Уильям Бэнион – совсем другой человек, а не тот, каким ты говоришь о нём, то я встану на колени и поползу к нему. В таком случае я буду знать, что наш брак с тобой был самой большой и трагической ошибкой.

– Отлично, дорогая! Пусть это утешает тебя. Но, к сожалению для майора Бэниона, официальный приговор суда военного трибунала и позорное отчисление из рядов армии являются совершенно точными, неопровержимыми фактами, которые никому не возможно отрицать или подвергать сомнению.

– Да, дела обстоят подобным образом. Вот почему...

– Что ты имеешь в виду, Молли, говоря «вот почему»?

– Вот почему я собираюсь выйти замуж именно за тебя, Сэм. Это произойдёт через девять дней в районе Индепенденс-Рок. Если только мы оба будем к тому времени живы. И я всегда собираюсь быть честной с тобой, и хочу просить Господа о том, чтобы он наделил тебя такими силами и качествами, которые позволили бы мне забыть любого другого мужчину в мире, кроме моего... моего... – Но она так и не смогла заставить себя произнести слово «супруга».

– Твоего супруга!

Сэм Вудхалл произнёс это слово вместо Молли. Это был тот момент, когда его решимость стать хорошим мужем для этой девчонки достигла своего пика.

Жаркое летнее солнце ослепительно пылало в бездонном голубом небе. Под колёсами фургонов в воздух высоко поднималась белёсая пыль. Мухи роились в воздухе. Скрин колее, щёлканье кнутов, кашель глотавших пыль переселенцев слились в одну монотонную какофонию звуков.

– Ты не можешь поцеловать меня, Молли?

Сэм произнёс это не со своей обычной напористой властностью, не как уверенный в себе, законный супруг, но со странной робостью, которую Молли не могла не оценить.

– Нет, Сэм, только после свадьбы. И я думаю, тебе лучше оставить меня в покое вплоть до того момента. После... О, пожалуйста, будь добр со мной! Я стараюсь быть честной – стираюсь так сильно, как только может стараться делать это женщина! Если бы это было не так, мне вообще не сгнило бы выходить замуж.

Нс дожидаясь его согласия, она туго натянула вожжи. Сэм спрыгнул на землю и исчез в столбе пыли, поднимаемой колёсами передних повозок.