Текст книги "Крытый фургон"

Автор книги: Эмерсон Хаф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8. ЧЕЛОВЕК ПРОТИВ ЧЕЛОВЕКА

В составе растянувшегося на несколько миль каравана было более двух тысяч человек. Всего здесь было около тысячи детей и около пятидесяти незамужних девушек, за которыми то и дело увивались претенденты на их руку и сердце. Люди были разные – сильные и слабые, смелые и трусы, с большим количеством добра, которое они везли с собой.

Первоначальный порядок движения был давно забыт. Ни о каких четырёх колоннах уже не было и речи. Движение приобрело хаотичный характер. Впереди теперь ехали фургоны, в которых были впряжены лошади и мулы.

Пройдя развилку, где к югу отходила дорога на Санта-Фе, они углубились на просторы равнины, где жили индейцы племени кроу. К полудню пятого дня караван вышел к реке. Здесь действовала паромная переправа, известная под названием «Пейпинс Ферри». Паромом заправляли местные колонисты и дружественные им индейцы. Но паромная переправа стоила дорого. К тому же для того, чтобы перевезти такую массу людей и фургонов на пароме, потребовалось бы изрядное количество времени. Поэтому были посланы разведчики с целью найти броды выше или ниже по течению.

К вечеру один из таких разведчиков, Билл Джексон, подскакал к майору Бэниону. Вид у него был невесёлый.

– Уильям, брось-ка ты своих коров. Надо поговорить. Ты мне нужен.

– Что-то случилось?

– Да. Старый дурак Уингейт поссорился с местными паромщиками. Правда, нам в любом случае потребовалось бы битых две недели, чтобы перебраться на ту сторону на пароме... Но, поругавшись с ними, Уингейт объявил, что все фургоны должны переправляться самостоятельно. То есть вплавь. А это означает, что мы потеряем массу груза, а женщины и дети могут попросту утонуть. Вот к чему он ведёт, чёрт побери! Несколько человек потребовали созвать совет и обсудить это. И мы хотим, чтобы ты к нам присоединился. Уингейта, естественно, полностью поддерживает Вудхалл. Он провёл сегодня целый день в обществе его дочери. Неизвестно, что они говорили и что делали. Поехали, Уильям?

– Поехали, – тихо проронил Бэнион.

Они подъехали к паромной переправе. На берегу стояло человек пятьдесят, собравшихся на совет. Перед ними сидело полдюжины индейцев из племени кроу, которые владели паромом, и сейчас дожидались решения белых.

Майор Бэнион подъехал к индейцам.

– Какова в этом месте глубина реки? – спросил он.

Индейцы поняли его вопрос, но ничего не ответили.

– Прочь с дороги! – крикнул он тогда и поехал прямо на них. Индейцы вскочили на ноги и разбежались. Бэнион пришпорил своего жеребца и въехал на паром. Он проскакал по нему и хлестнул коня, заставив его спрыгнуть в воду. Вода накрыла скакуна и всадника почти с головой. Борясь с течением, они поплыли вперёд. Течение несло их вниз. Наконец, все увидели, как майор добрался до противоположного берега и выбрался из воды. Повернув коня, он опять погрузился в воду и переехал обратно. С него ручьями стекала вода. Спешившись, он подошёл к мужчинам, которые собрались на совещание. Среди них сидел на корточках и Сэм Вудхалл. Бэнион пристально посмотрел на него, и Сэм встал.

– Джентльмены, – обратился Вудхалл к собравшимся, – через эху реку действительно можно перебраться вплавь. Мы не можем тратить здесь время, дожидаясь, пока индейцы перевезут нас на своём пароме. И я согласен с Джесси Уингейтом, что нам надо форсировать реку вплавь. Фургоны перебирались через эту реку десятилетиями без всяких паромов, и я не вижу причин, по которым мы сами должны бояться поступить подобным образом. Здесь всегда переправлялись охотники за мехом, здесь переправились мормоны, а значит, это по силам и нам.

Его речь была встречена молчанием. Посмотрев на вздувшуюся реку, несколько человек повернулись к Бэниону, который только что пересёк её.

– А что скажешь ты, Уильям? – спросил один из переселенцев.

– Ничего! – ответил Бэнион. – Я же не участник совещания, не так ли?

– Ты точно так же можешь участвовать в совещании, как и всякий другой человек, Уильям, – сказал Калеб Прайс. Старшие над двумя другими колоннами, Саймон Холл и Келси, поддержали его. – Давай, Уильям, подходи поближе.

Бэнион бросил вожжи от своего коня Биллу Джексону и подошёл к участникам совещания, кивнув Джесси Уингейту.

– Разумеется, мы все хотим услышать мнение мистера Бэниона, – сказал Уингейт. – Он только что дал по крайней мере частичный ответ на этот вопрос, перебравшись через реку дважды.

– Река по весне сильно вздулась, мистер Уингейт, – произнёс Уильям. – Если вы желаете знать моё мнение, то оно таково: я бы предпочёл перебраться через реку на пароме, нежели пересекать её вплавь. Думаю, что мы могли бы поступить следующим образом – переправить на этом пароме женщин и детей. Фургоны же форсируют реку вплавь. Надо лишь дополнительно укрепить их шкурами и промазать щели, чтобы они не протекли. Рядом на лесопилке имеются доски. Из них мы сколотим несколько лодок и тоже используем их для переправы. Поверьте мне, джентльмены, течение в реке довольно сильное. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

– Я никогда не видел, чтобы в этой реке было так много воды, – кивнул Билл Джексон. – А я ведь пересекал её двадцать раз по весне.

– Я вижу, что половина мужчин из Либерти – отъявленные трусы! – презрительно фыркнул Вудхалл.

Наступила тишина. Её нарушил ледяной голос майора Бэниона:

– Полагаю, это относится ко мне?

– Если ты склонен воспринимать это таким образом, то да, – резко бросил его соперник. – Я не считаю, что из-за одного или двух робких мужчин должен задерживаться весь караван.

– Не беспокойся насчёт: задержки каравана – никто здесь и не думает налагать никакого запрета на то, чтобы переправиться через реку вплавь. Любой человек может сделать это в любой момент. Но я хочу спросить тебя: ты называешь меня трусом потому, что здесь, на этом совещании, я призываю к благоразумию?

– Ты – тот, кто нас задерживает!

– Ответь на мой вопрос! Ты называешь меня трусом?

– Хорошо, я отвечу на твой вопрос, если ты так этого хочешь – да, именно так я и называю тебя! – вспыхнул Вудхалл.

– А я скажу тебе, что ты – лжец. И ты знаешь это, Вудхалл! И если это устроит всех, я хотел бы прямо сейчас договориться о том, как нам закончить одно неоконченное дело.

Среди собравшихся на берегу реки было совсем немного тех, кто понимал, о чём идёт речь. Но Вудхалл мгновенно понял, что имеет в виду Бэнион. Он тут же выхватил револьвер. Уильям тоже подскочил к своему коню и начал вытаскивать оружие из седельной кобуры. И если бы миссуриец Джексон не бросился к ним, то по крайней мере один человек был бы уже мёртв.

– Одно движение – и я пристрелю тебя! – крикнул Джексон Вудхаллу. – Ты же дал обещание!

– Хорошо, я сдержу сто, – буркнул Сэм.

– Так будет лучше для тебя! А теперь слушай меня. Видишь высокое дерево в полумиле отсюда – дерево, похожее на кипарис? Подъезжай туда с тремя своими друзьями. Ровно с тремя, не больше! И я тоже подъеду зуда с парой друзей – нас тоже будет ровно трое. И мы проследим за тем, чтобы всё произошло справедливо и по правилам. – Он повернулся к Бэниону: – Это устроит тебя, Уильям?

– Мы же уже договорились о том, что всё произойдёт именно так. Офицеры обычно не проводят поединки подобным образом, но, поскольку ты сказал, что всё должно происходить именно так, то я согласен.

Билл Джексон посмотрел на участников совещания.

– А вы все оставайтесь здесь. Мы, люди из штата Миссури, должны уладить это дело в своём кругу. И так, как мы считаем нужным. Это не должно никак вас касаться. Это наше внутреннее дело.

Место возле дерева, на которое указал Джексон, использовалось для поединков на протяжении уже тридцати лет. Солнце светило так, что оно не давало преимущества ни одному из соперников.

Джексон привёл с собой землевладельца из Миссури по имени Диллон и самого Калеба Прайса – богатого джентльмена из Огайо, который был назначен старшим одной из колонн.

– Я не хочу, чтобы это дело превращалось в яблоко раздора между нами, – сказал Калеб. – Сам я северянин, но мне понравилось, как вёл себя майор Бэнион. К нему с самого начала относились не совсем справедливо. Поэтому сейчас всё должно быть совершено по справедливости.

– Мы за этим проследим, – угрюмо проронил Диллон.

Он был хорошо вооружён – точно так же, как и все остальные секунданты. Вместе с Вудхаллом пришли Келси и Саймон Холл – старшие над ещё двумя колоннами переселенцев, и молодой Джед Уингейт. Его Вудхалл позвал специально. Из-за такого состава секундантов получилось так, что личная вражда Бэниона и Вудхалла невольно затронула весь караван переселенцев.

– Пусть ваш боец разденется до пояса, – обратился Джексон к секундантам Вудхалла. – Когда начнётся бой, то все секунданты должны оставаться на местах. Никто не имеет права вмешиваться в схватку. Тот, кто посмеет нарушить эти правила, будет застрелен. Вам всё ясно, джентльмены?

– Да, мы всё поняли, – кивнул Келси.

– Тогда будем все вместе следить за порядком и правилами, – заключил Джексон и отступил на несколько шагов назад.

Противники начали сходиться в поединке, не было никакого ринга, никаких судей, никого, кто считал бы время схватки. Никто не определял ни количества раундов, ни их продолжительности. Двое мужчин просто сходились лицом к лицу, готовые драться. Их побуждало к схватке самое древнее и самое острое чувство на свете – соперничество из-за женщины.

Глава 9. ГРУБАЯ СКОТИНА

На соперниках были лишь штаны и сапоги. Всю остальную одежду они с себя скинули. Вудхалл был на несколько фунтов тяжелее Бэниона, превосходя его по весу. Раздевшись, он не выглядел таким сутулым, как в одежде. Его тело выглядело жилистым и очень крепким.

Бэнион был на два года младше своего соперника. Он был шире в плечах, и его мускулы закалились благодаря жизни на свежем воздухе. Не сводя глаз со своего противника, он молча приближался к нему.

Нс было ни поклонов, ни паузы перед схваткой. Противники просто сошлись лицом к лицу, и в воздухе замелькали их кулаки. На траву закапала кровь. Оба сражались столь яростно, что совершенно не чувствовали боли – точно так же, как не ведали и страха. Секунданты заметили, что во время их первого столкновения не выявилось преимущества ни одного из них – оба соперника дрались на равных.

Они сходились и снова расходились и затем опять набрасывались друг на друга – и так больше дюжины раз. Было видно, что Бэнион дерётся экономя силы.

– Я хотел бы набить тебе морду по правилам свободной схватки, если ты не боишься! – крикнул Вудхалл, когда они на несколько мгновений разошлись, чтобы перевести дыхание.

Правила «свободной схватки» разрешали наносить удары по любым частям тела – в том числе хватать за волосы и бить в глаза. При этом любая часть тела противника могла стать мишенью.

– Ты не можешь заставить меня бояться чего бы то ни было! – воскликнул Уильям. – Всё будет так, как скажут мои секунданты.

Джед Уингейт внезапно побледнел, но не выразил никакого протеста. Лицо Келси хранило каменную неподвижность. Глаза Холла сузились, но он тоже ничего не сказал. Он полагал, что в схватку двух мужчин вмешиваться не стоит. Хотя то, на чём настаивал сейчас Вудхалл, могло означать не просто поражение одного из соперников, но и его смерть. Все секунданты Вудхалла ждали, что скажет противоположная сторона.

– Ты желаешь драться по правилам свободной схватки, Уильям? – спросил Джексон.

– Я не боюсь сразиться с ним любым способом, – ответил Бэнион. – Мне не по душе правила свободной схватки, но мне вообще навязали весь этот мордобой.

– Навязали тебе, как же! – воскликнул Келси. – Я сам слышал, как ты обозвал своего противника лжецом.

– А тот назвал Уильяма трусом! – резко бросил Джексон.

– Он и есть трус, – насмешливо произнёс Вудхалл. – Не был бы он трусом, сейчас бы он не уклонялся от схватки. Чёрт побери, он просто боится, что я выбью ему глаз!

Бэнион повернулся к своим секундантам.

– Мы вообще джентльмены или кто? Неужели мы хотим быть отброшенными на сотню лет назад?

– Если ваш боец боится, то мы настаиваем на сражении по правилам свободной схватки! – крикнул Келси.

– Да будет так! – сказал Бэнион. – Я не боюсь его. И, думаю, всё равно сумею победить. Итак, сражаемся по правилам свободной схватки.

Вудхалл снова бросился на Бэниона, рассчитывая на своё превосходство в силе. Однако Уильям сумел встретить его сильным ударом в область головы. С удвоенной яростью Вудхалл кинулся на соперника, и их руки переплелись. Они оба пытались взять друг друга в борцовский захват и повалить на землю. В какой-то момент Бэниону удалось оторвать Вудхалла от земли и поднять в воздух. Но противник сумел переместить свой вес так, что его ноги снова коснулись земли. В этот момент он попытался лягнуть Бэниона в пах. Это был бы очень эффективный приём, но только если проводить его быстро. Однако Уильям наклонился вперёд, и удар Вудхалла пришёлся в пустоту. Сам же он провёл мощный захват своего соперника. Казалось, теперь уже ничего не может помочь Вудхаллу – ему было не вырваться из этого крепкого захвата. В следующий миг Бэнион провёл бросок. Вудхалл рухнул на землю. Однако в следующий миг он вскочил на ноги и снова набросился на майора.

Теперь оба противника тяжело дышали. Однако при этом дыхание у Бэниона было более ровным. А в его глазах не было ни малейшего признака тревоги по поводу исхода этого поединка. Тела обоих соперников были покрыты кровавыми ссадинами. И вдруг чаша весов резко склонилась в пользу майора. Он схватил кисть противника и, вывернув ему руку, быстро повернулся к нему спиной. Лицо Вудхалла исказилось от боли в локте, он задрожал и попробовал встать на носки, чтобы уменьшить боль. В этот момент Уильям провёл бросок, и Вудхалл растянулся на траве, а Уильям прыгнул на него сверху, пригвождая его к земле.

Если бы это была схватка, которая проводилась по обычным правилам, то у Сэма ещё был бы шанс вывернуться из-под Уильяма и как-то выскользнуть из его захвата. Но Вудхалл сам предопределил свою судьбу, настояв на том, чтобы этот поединок проводился по правилам свободной схватки. Следуя этим самым правилам, Бэнион наложил большие пальцы своих рук на глазницы Вудхалла и слегка надавил. Никто из секундантов не выразил ни малейшего сомнения в правильности и законности его действий.

– Достаточно? – громко спросил победитель.

Снизу раздался стон Вудхалла.

– Я – лучший? Я имею право отхлестать тебя? – продолжал спрашивать Бэнион, строго следуя ритуалу подобных поединков.

– Давай, Уильям! Выдави ему глаза! – кровожадным тоном посоветовал Джексон. – Он же сам предложил, чтобы этот поединок проводился по правилам свободной схватки. Не жди, Уильям!

Однако майор уже вскочил на ноги. Он вытер пот и кровь со лба. От усталости и напряжения он слегка покачивался.

Вудхалл, лёжа, в ужасе трогал свои глаза руками, словно не веря, что они остались целыми.

– Я не собираюсь калечить тебя, по каким бы правилам ни проводилась эта схватка! – великодушно бросил Бэнион. – Вставай!

Вудхалл медленно встал. Он выглядел ужасно. На его лице застыла трагическая гримаса боли, вызванная его собственным поражением, а ещё больше – невиданным великодушием его противника. Унижение было ещё страшнее физической боли, причинённой ему. Он покачнулся на ногах. Из его груди вырвались сдавленные рыдания.

– Я ничего не приму от тебя в подарок, Бэнион! – прохрипел он с ненавистью в голосе.

Но между ними уже выросли секунданты. Джед Уингейт оттолкнул Вудхалла, который порывался приблизиться к Бэниону.

– Всё, дело сделано! – сказал Джед. – Больше ты не будешь драться с этим человеком, ты уже проиграл ему. Считай, что он тебе накостылял.

Джед подал Уильяму его куртку.

– Пойди принеси ведро воды, – приказал Джед Келси.

Келси побежал за водой.

Уильям выглядел бледным и измученным.

– Я и не собирался драться с ним по правилам свободной схватки, – проронил он. – Я оставил ему глаза нетронутыми, чтобы он мог видеть меня. Бели он захочет, я готов снова сразиться с ним в будущем любым способом. И я надеюсь, что ему не придётся горевать об этом.

– Эх ты, дурак! – прошептал Джексон на ухо Уильяму, отводя того в сторону. – Ты хоть понимаешь, что ты сейчас говоришь? Когда он лежал на траве, я увидел подошвы его сапог. Это были те самые сапоги с маленькими каблуками, следы которых я видел ночью возле твоего фургона! Этот урод уже пытался пристрелить тебя в темноте и с удовольствием повторит свою попытку. Тебе надо было действительно выдавить ему оба глаза, вот что!

Неожиданный хруст веток заставил всех мужчин повернуть головы. Они вдруг увидели перед собой фигуру, которой совсем не должно было быть здесь. Это была Молли Уингейт.

Девушка медленно переводила взгляд с Бэниона на Вудхалла, с одного окровавленного мужского лица на другое. Она видела, как Сэм Вудхалл стоял, прижимая руки к глазам, и она поняла значение слов Джексона о том, что Уильяму надо было выдавить ему глаза. Она перевела гневный взгляд на Бэниона:

– Эх, ты! Ты хотел лишить Сэма зрения! Какая же ты скотина!

Глава 10. СТАРЫЙ ДОБРЫЙ ШТАТ МИССУРИ

– Эх, ты! – с презрением повторила Молли, глядя на Бэниона.

Уильям молча поднял с землю свою одежду и отвернулся, стараясь не встречаться с ней глазами.

– Ты права, – глухо проронил он. – Я действительно вёл себя как скотина. Прощай!

Вслед за ним поспешили исчезнуть и все остальные мужчины. Молли Уингейт осталась наедине со своим братом Джедом.

– Итак, Джед, что же здесь произошло?

Джед вздохнул.

– Ну, между ними тут произошла небольшая драка. Что-то вроде стычки, которую затевают из-за места в поезде. Это было чисто мужское дело. Тебе не стоит влезать в него.

– Но всё это выглядело так постыдно!

– Я тоже так считаю...

– Кто выступил зачинщиком всего этого безобразия?

– Они оба. Мы пришли сюда лишь для того, чтобы проследить, чтобы всё произошло по справедливости. Иногда мужчинам надо дать подраться, знаешь ли...

– Прямо как животным! Но не так, чтобы при этом они выглядели хуже дикарей!

– Да, сестрёнка, должен тебе признаться, что в некоторые моменты всё это действительно выглядело, как схватка двух дикарей.

– И то, что они тут говорили про глаза – о, Боже!

Молли содрогнулась, невольно прижав руки к собственным очам.

– Да, верно. Они же решили сражаться по правилам свободной схватки. Но больше всех жалеть об этом должен Сэм Вудхалл. Уильям чисто бросил его на землю и затем провёл захват, из которого Сэм уже не смог вырваться. Но потом он проявил благородство и отпустил его. Нет, сестрёнка, он совсем не пытался вырвать Сэму глаза. Он только прижал его голову к земле ненадолго. У него было право лишить Сэма зрения, но он им не воспользовался. Этот спор между ними надо было разрешить, и он был разрешён более-менее справедливо.

– Но, Джед, скажи же мне, кто проиграл в этой схватке?

– Я же сказал тебе, Молли: победителем вышел Уильям. А теперь, думаю, тебе надо возвратиться в свой фургон и оставаться там. Тебе не следовало садиться на лошадь Бэниона, вот что. Тогда, быть может, и не случилось бы всей этой заварушки. Думаю, ты уже достаточно наделала глупостей. Пошли!

– Прайс, – обратился миссуриец Джексон к молчаливому суровому мужчине, шагая вместе с ним по направлению к своим фургонам после схватки Бэниона с Вудхаллом, – я полагаю, теперь вопрос решён. Наши фургоны из штата Миссури не поедут дальше под руководством Вудхалла. Мы не выбирали его на роль старшего над нами – его назначили, то бишь навязали нам. Теперь я вижу, что гораздо лучше выбирать старшего, чем дожидаться, чтобы его назначили тебе – только так можно выбрать по-настоящему подходящего человека. Мы выберем старшим Уильяма Бэниона и двинемся под его руководством в Орегон. И пусть все остальные идут к чёрту! В конце концов наша главная и единственная задача – это добраться до Орегона.

– Но это будет то, что единый караван разделится.

– Ничего страшного! Он и так уже расколот. Но, если мы отделимся, в нём всё равно останется достаточно фургонов, чтобы благополучно добраться до Орегона. А мы отделимся от основной группы сегодня же вечером. Мы отправимся вверх по течению и самостоятельно переправимся там на другой берег, оставив в вашем распоряжении и паромную переправу, и все лодки. И мы сами сумеем справиться с любыми трудностями. Так что прощай. – Он протянул руку Прайсу. – Ты – мудрый человек и видишь далеко. Нам будет тебя не хватать. Если у тебя возникнут проблемы, то без всяких колебаний обращайся к нам. Мы, парни из штата Миссури, всегда окажем помощь другим.

– Сэм Вудхалл – тоже из штата Миссури, – напомнил ему Прайс.

– Да, по только он воспитан не так, как настоящий житель Миссури. А вот Уильям Бэнион – тот воспитан правильно. Это я настоял на том, чтобы он дрался со своим обидчиком на кулаках, а не при помощи оружия. Он не хотел делать этого, он желал драться, как офицер, но я настоял на том, чтобы они сражались только на кулаках. У меня на то были свои причины. Я хотел, чтобы он сохранился целым и невредимым на случай, если у него что-то получится с этой девчонкой. А если нет – то она того и не стоит. Итак, Прайс, наши фургоны поведёт вперёд майор Бэнион. Он полностью подходит для этого, и он это доказал.