Текст книги "Крытый фургон"

Автор книги: Эмерсон Хаф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Друзья, уже сейчас население Орегона – больше десяти тысяч человек, а в следующем году, возможно, туда прибудет ещё столько же, – настойчиво произнёс Уингейт. – И при этом вся земля там практически свободная, не то что в Техасе и на всех других территориях, которые отошли к нам по мирному договору с Мексикой. – Он посмотрел на Келси. – А что скажешь ты?

Тот некоторое время молча жевал табак.

– Ты ставишь меня в трудное положение, добиваясь от меня ответа, Джесси, – сказал он наконец. – Любой из нас хотел бы попытать счастья в Калифорнии. Если вес, что говорят о калифорнийском золоте, правда, то Калифорния будет развиваться гораздо быстрее, чем Орегон. Говорят, что на следующий год туда отправятся ещё десятки тысяч людей.

– Да, отправятся, – кивнул Уингейт. – Но только с чем? С кирками и лопатами, Келси! А ты видел, чтобы кто-то развивал страну с помощью лопаты и кирки? Что можно построить с их помощью? С их помощью можно лишь добывать золото, но не строить новую жизнь. Для того чтобы стоить новую жизнь в новой стране, нужен плуг, нужен труд, нужна семья. Мы все знаем, как это делается, раз мы уже несколько раз начинали новую жизнь на новом месте. И мы знаем, как сделать это в Орегоне. Я выбираю Орегон!

– Ты здорово умеешь убежать, Джесси, – признался Келси. – Но по-настоящему от того, чтобы поехать сейчас в Калифорнию, меня удерживает то обещание находиться вместе, которое мы четверо дали друг другу перед началом нашего путешествия. Да, от нашего каравана откололись уже многие. Но я, парень из Кентукки, привык гордиться тем, что умею держать своё слово и не жаловаться. Мы все четверо поклялись друг другу, что дойдём до Орегона. И я выполню это обещание. Я не подведу.

Келси выступил вперёд и провёл носком сапога черту на пыльной земле.

– Тот, кто поедет в Орегон, пусть встанет здесь! – показал он слева от черты.

Уингейт и трое руководителей колонн встали слева от черты. Вслед за ними подтянулись и несколько мужчин. Женщины и дети застыли в неподвижности. Напротив тех, кто решил продолжать путь в Орегон, осталось стоять почти столько же людей, полных решимости сменить маршрут и направиться в Калифорнию. Большинство из них были не женаты. Они с усмешкой смотрели на тех, кто намеревался ехать в Орегон.

– Кому нужен мой плуг? – закричал стоявший среди них бывший фермер из Индианы. – Я тащил его всю дорогу сюда. А сейчас я с удовольствием сменяю его на лопату, и постараюсь с её помощью обеспечить моих родных на всю оставшуюся жизнь!

Он быстро отвязал плуг от своего фургона. Плуг упал на землю и так и остался лежать там.

– Хорошенько подумай, парень, прежде чем бросать свой плуг и приниматься считать будущее золото. Золото не сможет обеспечить тебя на всю оставшуюся жизнь, зато земля сможет всегда прокормить тебя. Вам придётся пересечь всю пустыню Гумбольдта по пути в Калифорнию. Там нет дорог для фургонов. Нет их и в горах, через которые вам придётся перебираться потом. А дорога вдоль течения реки Санта-Мария – это вообще самый опасный участок, где любой может погибнуть. Надо обдумать всё очень хорошо, прежде чем пускаться в такой рискованный путь!

– По фургонам! По фургонам! – закричал бывший фермер из Индианы, передразнивая голос самого Джесси Уингейта, каким он объявлял о том, что фургонам пора трогаться в путь. – Поедем в Калифорнию!

Собрание так и закончилось в обстановке всеобщего хаоса и взаимных упрёков. Возбуждённые люди разошлись по своим фургонам. Новости о найденном в Калифорнии золоте взбудоражили каждого. И теперь людям надо было принять решение – и принять его немедленно. Мужчины разговаривали со своими жёнами и до хрипоты спорили с ними. Жёны собирались вместе и, заливаясь слезами, обсуждали то, что намеревались предпринять их мужья. Прежнее почти апатичное спокойствие, которое большей частью сопровождало движение каравана на запад, сменилось лихорадочным возбуждением. Казалось, за один день весь мир изменился. И пусть люди ещё не решили окончательно, куда они двинутся – в Калифорнию или в Орегон, но цены на все продукты питания и необходимые припасы резко взлетели. За одну ночь они удвоились и даже учетверились. В конце концов караван разделился на две части. Более чем пятьдесят фургонов с переселенцами собрались поехать в Калифорнию. В основном это были бессемейные мужчины. А Старина Гринвуд и его приятели расхаживали между фургонами, которые всё-таки решили следовать в Орегон, и продолжали уговаривать их не делать это. Для этого они снова повторяли хорошо известные аргументы против путешествия в Орегон – упоминали о кровожадных индейских племенах, говорили о бурных реках, о том, что в пути людей может застигнуть голод и холод. В конце концов Уингейт подозвал к себе тех, кто твёрдо решил вместе с ним ехать в Орегон, и сказал:

– Давайте выедем немедленно. Зачем нам ждать, когда те, кто решил повернуть в Калифорнию, тронутся в путь? Бриджер обещал стать нашим проводником и благополучно переправить нас через Снейк-ривер. Чем больше мы тут задерживаемся, тем хуже для нас. Мы и так уже отстаём от первоначального графика движения на целых две недели.

Остальные согласились с ним. Но теперь было очень тяжело заставить людей двинуться вперёд. Вся прежняя организация каравана на глазах развалилась. Каждый теперь был предоставлен самому себе и думал только о себе. Наконец, фургоны под руководством Уингейта тронулись в путь. Те, кто пожелал поехать в Калифорнию, остались в лагере и проводили повозки глазами, пока те не скрылись в облаке пыли.

– Я не знаю, что за человек Старина Гринвуд, – сказала миссис Уингейт своей дочери, трясясь вместе с ней на облучке их фуры, – но мне кажется, что, несмотря на свои благородные седины, он просто лжец. Возможно, ему действительно исполнилось восемьдесят пять лет, как он говорит, и он действительно жил в Скалистых горах вместе с индейцами, и в Калифорнии на самом деле чудесный климат, но многое другое, о чём он твердит, – это конечно же явный вымысел. Так, например, он рассказывал, что в Калифорнии живёт испанец, которому двести пятьдесят лет от роду. У этого старика-испанца, по словам Гринвуда, куча денег и масса золота и серебра, найденного в горах. Гринвуд рассказывал, что родственники этого старика хотели заполучить его богатства, отписанные им по завещанию, но тот всё никак не умирал – как раз потому, что в Калифорнии такой чудесный климат, – и тогда они решили отправить его в путешествие в Испанию, в надежде, что где-нибудь по пути его хватит кондрашка. Им удалось отправить его в это путешествие, и он умер. Но перед смертью он отдал распоряжение переправить его тело в Калифорнию и похоронить там. Его труп действительно переправили обратно в Калифорнию и похоронили там. Но получили ли родственники деньги этого старика после его смерти? Нет, как бы не так! Оказывается, он после смерти восстал из гроба, и оказалось, что он по-прежнему жив! Его родственники в результате не получили ничего, а сам этот старик живёт ныне рядом с Гринвудом и является его соседом. Ну конечно, услышав такое, любой сразу поверит в то, что Калифорния – это по-настоящему чудесное место. Но лично я не могу быть в этом уверена. Всё это смахивает на откровенную сказку. Разве каждый, кто приезжает в Калифорнию, живёт там до трёхсот лет? И разве каждый находит там эти горы золота и серебра? Ну, разумеется, нет! – Миссис Уингейт покачала головой и покосилась на свою дочь. – Но только подумать, Молли – ты же узнала об этой золотой эпопее, ещё когда мы были в Ларами. И никому ничего не сказала. Впрочем, ты повела себя совершенно правильно – тогда бы наше путешествие было омрачено куда большим количеством трагедий, и мы столкнулись бы с гораздо большим числом бед. Но скажи мне, Молли, почему Бриджер поделился с тобой таким важным секретом? И как тебе удалось сохранить его?

– Я сделала это рада Уильяма, – просто ответила Молли Уингейт. – Я рассталась с ним и решила, что мне надо вычеркнуть его из своего сердца. Поэтому я заявила ему, чтобы он уехал в Калифорнию и жил там и постарался забыть обо мне. Пожалуйста, мамочка, не ругай меня! Я уже пыталась выйти замуж за человека, которого вы выбрали мне в супруги. Я очень устала. И я еду в Орегон специально для того, чтобы забыть всё это. Я буду преподавать там в школе и никогда не выйду замуж. Я окончательно решила.

– Но тебе ведь пришло письмо и от Сэма Вудхалла, – протянула мать.

– Да.

– А он тоже считает, что между вами всё кончено? Он тоже поехал в Калифорнию, чтобы забыть тебя и жить там своей жизнью?

– Он пишет, что нет. Но мне всё равно.

– Значит, он вернётся к тебе, – задумчиво произнесла миссис Уингейт.

– Он просто зря потратит время и деньги на дорогу. Это путешествие ничего ему не принесёт. Я говорю тебе, мама, – индеец, который выпустил в меня стрелу, сделал благое дело. Он сорвал эту ужасную свадьбу.

– Получается, что они оба следуют теперь в одном и том же направлении. И кто знает, что произойдёт с ними во время этого путешествия. Может, им потребуется триста лет, чтобы обнаружить золотые россыпи. Но Боже, Молли, я ведь держала тот золотой самородок в своих руках, даже не подозревая об этом! Подумать только, в моих руках было такое же точно золото, из которого было сделано обручальное кольцо моей матери! Она когда-то передала мне его и теперь я ношу кольцо на своём пальце. Ты только посмотри, Молли, какими оно стало тонким. А из того самородка можно было изготовить с десяток таких колец.

– Мне обручальное кольцо всё равно никогда не понадобится, – сказала Молли.

Разрыдавшись, она обвила шею матери руками и прижалась к ней.

– Ты спросила меня, почему я всё время хранила эту тайну, – произнесла она сквозь слёзы. – Он поцеловал меня, мама. А я знала при этом, что он – вор!

– Да, я понимаю тебя, деточка. Когда мужчина целует девушку, он просто крадёт её сердце, прикоснувшись к её губам. Когда-то твой собственный отец поступил так со мной. – Она хлестнула быков: – Вперёд, Дэн! Живее, Дейзи!

Миссис Уингейт, рассмеявшись, добавила:

– И с того времени я всё пытаюсь забыть его и жить своей жизнью!

Глава 38. ПЕРЕПРАВА

Через три дня после выезда из Форт-Холла караван под управлением Джесси Уингейта, численность которого составляла теперь всего лишь около четверти первоначального состава, оказалась перед развилкой, на которой была установлена крышка от деревянного ящика. На ней кривыми буквами было выведено одно слово: «Калифорния». Здесь разделялись на два потока те, кто хотел зарабатывать на свою жизнь плугом, и гс, кто хотел орудовать киркой и лопатой, добывая золото.

– Это место называется Касена-Крик, – сказал Джим Бриджер. – Если повернуть здесь налево, то дорога пойдёт вдоль течения Рафт-ривер и выведет прямо к пустыне Гумбольдта. Тот, кто сумеет пересечь её, упрётся в горы Сьерра-Невада. Когда он перевалит через них, перед ним откроется Калифорния. Это длинный и тяжёлый путь. Путь, пролегающий по практически безводной местности. Дорога на Орегон длиннее, но она не такая безводная.

Обе дороги выглядели не слишком привлекательно. Казалось, что, куда ни сверни, путь всё равно окажется бесконечным. Осознание этого угнетающе подействовало на переселенцев. В их глазах больше не было видно ни интереса, ни даже проблеска надежды. Вся манящая привлекательность далёких земель вдруг разом исчезла, испарилась, как тот самый мираж, посетивший их сравнительно недавно в пустыне.

Караван остановился на привал. Люди хмуро бродили между своих фур, погруженные в неприятные мысли, стараясь понять, как же им лучше всего поступить.

– Это ваш последний шанс отправиться в Калифорнию, парни, – сказал Джим Бриджер. – Видите следы на дороге? Вот проехал Старина Гринвуд. А вот тут в сторону Калифорнии свернули фургоны Вудхалла и мулы, на которых туда направился Уильям Бэнион. Странно, что никто из них не оставил здесь на развилке дороги адресованных кому-то писем.

Старый охотник не знал, что на самом деле одно такое письмо лежало на развилке. Написав его, майор Бэнион положил его в жестянку, валявшуюся рядом с крышкой ящика, на которой было выведено слово «Калифорния». Но это письмо не нашло своего адресата. Проехавший здесь несколькими часами позже Вудхалл обнаружил его и, прочитав, позеленел от ярости. Из него он точно узнал о характере отношений, связывавших Молли с Уильямом Бэнионом. И если он и раньше ненавидел майора, то теперь его ненависть к нему стала просто убийственной. Бросившись вслед за Бэнионом в Калифорнию, Вудхалл хотел не столько найти там золото, сколько отомстить своему заклятому сопернику.

Между тем оказавшиеся на развилке люди продолжали напряжённо размышлять, как им поступить. Поехать в Калифорнию или в Орегон? Выбрать плуг или лопату с киркой? От этого решения зависело будущее каждого из них. И в конце концов двенадцать фургонов повернули налево, направившись в сторону Калифорнии. Их провожали со слезами на глазах – в них уезжали старые друзья и добрые знакомые.

Вместе со всеми в сторону отъезжающих смотрела и Молли Уингейт. В её глазах застыли слёзы. Она сжимала в руках письмо Уильяма Бэниона. Это было старое письмо, которое она получила ещё в Форт-Холле. Молли прижимала листки бумаги с текстом, написанном от руки, к сердцу и иногда, не удержавшись, касалась их губами. Она смотрела вдаль, в сторону Калифорнии, где должен был сейчас находиться её возлюбленный.

– Да хранит тебя Господь, Уильям! – прошептала она. – И да вознаградит он тебя удачей и сделает так, чтобы ты вернулся ко мне!

Вскоре караван вновь тронулся в путь. Бриджер говорил, что нужно двигаться вперёд как можно скорее. Они и так уже потеряли немало времени. Теперь им следовало спешить.

Повозки теперь двигались по дороге, которая пролегла вдоль течения Снейк-ривер. О том, что где-то рядом протекает эта огромная река, люди могли лишь догадываться: Снейк-ривер текла по дну чередующихся друг с другом каньонов, которые они не могли видеть. Они слышали лишь, как вода с неимоверным грохотом обрушивается вниз гигантскими водопадами.

Сейчас фургоны преодолевали за сутки не двадцать миль, как когда-то, а в лучшем случае лишь половину этого расстояния. Между тем уже стояла осень. Теперь людом уже нигде не встречалось прежнего изобилия живности, которое раньше попадалось им на пути. Здесь можно было лишь иногда встретить зайцев, куропаток, а ночью начинали свой заунывный вой койоты. Никаких других животных здесь не было видно.

Индейцы, встреченные в этих местах, были вовсе не похожи на краснокожих, живших на равнинах. Здесь они были гораздо ниже ростом. Говорили, что они питаются кониной и лососиной.

Обилие рыбы в реках позволило путешественникам справиться с недостатком еды. Рыба, конечно, не шла ни в какое сравнение с мясом бизона, но всё же была куда лучше бекона, которым им приходилось питаться до этого. Караван медленно полз вперёд. Впереди их ожидала опасная переправа через Снейк-ривер. Собираясь ночью у костров, люди могли говорить только об этом. Только это занимало теперь все их мысли.

Рано утром повозки, спустившись с плоскогорья, замерли перед берегом Снейк-ривер. В том месте, где люди традиционно переправлялись через реку, из зеленоватой воды торчали два небольших островка. Выло сразу видно, что течение здесь весьма сильное. О глубине воды не хотелось даже и думать. Здесь не было ни парома, ни лодок, ни дерева, чтобы попытаться соорудить из него плот или лодку.

Но люди уже переправлялись раньше в этом месте, а значит, они могли сделать то же самое. Присутствие Бриджера, который не раз видел, как именно это делается, действовало на переселенцев успокаивающе.

Джим сделал знак остальным, чтобы они оставались на берегу, и осторожно въехал в воду на своей лошади. Дно было твёрдым. Копыта лошади хорошо цеплялись за него. Проехав дальше, Бриджер увидел следа колёс на первом островке. Значит, кто-то недавно проезжал здесь. Они могли тоже попробовать это сделать. Он повернулся и помахал рукой остальным.

Передовая фура осторожно поехала вперёд. За ней – следующая. Люди внимательно следили за течением. Наконец, все повозки оказались на первом небольшом островке. Но впереди их ждала ещё более глубокая вода и ещё более быстрое течение.

Бриджер вновь въехал в воду. Его лошадь медленно пошла вперёд, нащупывая копытами твёрдое дно. Русло реки резко понижалось впереди, и лошадь Бриджера взяла вправо – туда, где было что-то вроде отмели. Здесь было лучше. Она прошла ещё несколько шагов, и Бриджер остановил её. Отсюда до второго небольшого островка было рукой подать. Он повернулся и снова махнул рукой:

– Можете идти! Только забирайте вправо, ближе к отмели!

Фургоны один за другим съехали с острова. Течение пыталось опрокинуть их, но люди и мулы держались. Все двинулись вправо, туда, где находилась спасительная отмель. Там стоял Джим Бриджер. Он внимательно следил за тем, как фургоны двигаются вперёд. Увидев, что всё в порядке, он указал в сторону второго острова:

– А теперь – сюда!

Передовые фуры въехали на второй островок. Пока переправа проходила благополучно. Но впереди их ждал новый, более опасный участок переправы. Чтобы попасть на противоположный берег, надо было преодолеть триста ярдов быстро бегущей воды. Наверное, ни один здравый человек в своём уме не согласился бы по доброй воле пересечь её. Но на другом берегу были ясно видны следы от колёс фургонов. И там лежало продолжение дороги в Орегон.

Старый охотник вновь бесстрашно въехал в воду. Он медленно двинулся вперёд, проверяя глубину воды с помощью щупа. Дно было твёрдым и каменистым. Но самое плохое заключалось в том, что ниже по течению бег реки заметно усиливался, становился практически безудержным. Это означало, что любой фургон, который унесло бы туда, был бы обречён на верную гибель.

В какой-то момент лошадь Бриджера потеряла опору под ногами, и её понесло вперёд течением. Сгрудившиеся на небольшом островке переселенцы затаили дыхание. Но в следующий момент скакун сумел упереться копытами в дно и остановился. Бриджер перевёл дух и продолжил путь. Он достиг наконец противоположного берега. Развернувшись, он отправился назад. Через некоторое время, совершенно мокрый, он вступил на землю маленького островка.

– Как вы все видели, у этой реки не очень хороший норов, – процедил Бриджер. – Она не простит нам даже малейшей ошибки. В каждую повозку надо запрячь не менее шести мулов, иначе её может снести течением. И самое главное – нельзя останавливаться. Надо всё время двигаться вперёд, иначе вы станете игрушкой потоков воды. Если вы готовы, тогда – вперёд!

Бриджер вновь вошёл в воду, веда за собой остальных. Фургоны медленно поползли вслед за ним. Люди внимательно следили за животными. Все быки и мулы держались плотной группой и тянули за собой фургоны, борясь с сильным течением. Наконец, первая фура достигла берега и вкатилась на него. С мулов лилась вода. Все вздохнули с облегчением.

– Я вернусь на остров вместе с несколькими мулами, чтобы перевезти оставшиеся фургоны, – сказал Келси. – Теперь я знаю, как это делается.

– Я пойду с тобой, – крикнул Джед Уингейт.

Они отправились назад. Оставшиеся на втором небольшом островке люда с тревогой следили за тем, как их едва не снесло в сторону течением. Но наконец Келси и Джед достигли островка и выбрались на сушу.

– У Келси – очень хорошая и сильная лошадь, – казал Джесси Уингейт Калебу Прайсу. – Она вытянет на себе что угодно.

Прайс согласно кивнул. Он внимательно следил за приготовлениями оставшихся фургонов к переправе через опасную водную преграду.

– Повозки слишком легко загружены, – процедил он. – Когда я начал это путешествие, то вёз полторы тонны груза. А сейчас в каждом из фургонов едва ли наберётся хоть полтонны. Мы вынуждены переправляться совсем налегке. – Внезапно его лицо исказилось, и он закричал: – Смотрите!

Все увидели, что мулы, тянувшие одну из фур, внезапно лишились опоры под ногами и беспомощно поплыли вниз по течению. Это были животные, которых привели обратно Келси с Джедом Уингейтом. Очевидно, они устали, вытягивая на берег первую партию фургонов, и у них не осталось больше сил. Они ничего не могли сделать. Вместе с ними поплыл и сам деревянный фургон.

В воду бросился Бриджер. Борясь с течением, он достиг упряжки мулов и обвязал одного из них верёвкой. Ухватившись что было сил за эту верёвку, он остановил мула. Вместе с ним остановились и остальные. Наконец-то животные сумели нащупать копытами неровное дно. Под понукания и крики погонщиков они медленно двинулись к берегу. Прошла, казалось, целая вечность. Но наконец фургон выкатился на берег. И все бывшие на берегах по обе стороны реки разразились радостными криками.

Но в следующую секунду люди опять встревожились, указывая на кобылу Келси, которую унесло прочь течением. Вместе с ней игрушкой в руках водной стихии оказался и сам всадник.

– С Келси всё в порядке! – закричал Джед Уингейт. Он сам наконец выбрался на берег. Вода лилась с него ручьями. – Он сумеет выбраться из воды. Он и его лошадь выберутся на берег, вот увидите! Ну, Келси, давай же!

Он помчался галопом вдоль берега Снейк-ривер, не сводя глаз с всадника, терпящего бедствие. Все остальные замерли. Даже старый охотник Джим Бриджер закрыл глаза рукой и отвернулся. Он слишком хорошо представлял, что сейчас последует, и не хотел стать свидетелем этой душераздирающей трагедии.

Келси и его лошадь отчаянно сражались за жизнь. А коварная река не желала выпускать их из своих смертоносных объятий. Непреодолимая сила мощного течения сносила их всё ниже и ниже по течению Снейк-ривер. Впереди проглядывало что-то вроде песчаной отмели. Люди на берегу затаили дыхание, когда увидели, что лошадь Келси отчаянно устремилась по направлению к этой отмели. Мужчины до бота стиснули кулаки. Женщины зарыдали, не в силах отвести глаз от реки.

Джед Уингейт во весь опор помчался к этому месту. За там последовало ещё несколько всадников. Стоявшие на берегу лошади испуганно заржали. Несколько быков рванули вперёд, запутав постромки. Но сейчас на это никто не обращал внимания.

Молли в отчаянии ломала руки. Миссис Уингейт громко заплакала. Она больше всего боялась, что её Джед бросится сейчас в воду и попытается прийти на выручку Келси и его лошади. Это могло стоить жизни ему самому.

Бриджер вдруг запел старинную индейскую песню. Это была похоронная песня. Все в страхе замерли.

Люди увидели, как лошадь Келси, напрягая последние силы, стремится к отмели. Вдруг животное нащупало копытами дно и остановилось. Но всадника рядом с лошадью уже не было.

Джед Уингейт спрыгнул с коня и подбежал к лошади. Все увидели, как он вытаскивает что-то из воды – что-то длинное и мокрое. Это был труп самого Келси.

– Келси с такой силой вцепился в поводья, что я едва разжал его руку, – тихо произнёс Джед Уингейт. – Он, наверное, утонул уже давно. Но продолжал держать в руках поводья, пока их тащило течением.

Люди выкопали небольшую могилу на холме, с которого открывался вид на переправу через Снейк-ривер, и похоронили там Келси. Отломав доску с борта одной из фур, они написали на ней углём:

«Роберт Келси из штата Кентукки. Утонул 7 сентября 1848 года. Он был смелый человек».

Эту надпись уже смыло дождём. И давно уже через переправу на Снейк-ривер курсировал паром. Но люди всё равно помнили, что здесь похоронен Келси из штата Кентукки, который был смелым человеком, державшим своё слово и не отступавшим перед лицом трудностей, по которому так и не удалось никогда увидеть ни Орегона, ни Калифорнии.

– Соберите разбежавшийся скот, – сказал наконец Джесси Уингейт. – И давайте покинем это место.

Люди распаковали и разложили поудобнее свои вещи, починили сломанные фургоны и через час вновь тронулись в путь. Шум реки постепенно затих в отдалении.

– Я с самого начала знал это,– мрачно проронил Бриджер. – Я знал, что Снейк-ривер так или иначе получит свою жертву. Так происходит всякий раз, когда кто-нибудь переправляется через неё. А этим утром я видел, как над нашим караваном пролетели два ворона. А вчера, за день до этого, на дороге, по которой мы двигались, сидел заяц. – Он покачал головой. – Я решил, что река возьмёт меня, но оказалось, что она взяла более молодого и более хорошего человека.

– Эх, ты, Джим, в какое же жуткое место ты завёз нас, женщин? – воскликнула миссис Уингейт. – Если случится ещё что-либо подобное, я этого не выдержу. Скажи мне, это последняя страшная река на нашем пути? И когда же наконец мы доберёмся до Орегона?

– Не надо бояться, миссис Уингейт, – ответил старый охотник. – Несчастный случай вроде этого может произойти, где угодно. А до Орегона остался ещё примерно месяц пути. Но скажу вам сразу – нам ещё несколько раз придётся переправиться через реки. И нам придётся снова переправляться через Снейк-ривер – на этот раз, на её южное побережье.

– Но ты будешь сопровождать нас, Джим? – спросила Молли.

Они на некоторое время остановились передохнуть. Перед ними возвышалась масса застывшей лавы – следы жизнедеятельности древнего вулкана. Бриджер несколько минут молча смотрел на Молли.

– Я уже сейчас оказался в тех местах, мисс Молли, в которых раньше никогда не бывал, – сказал Бриджер. – Я никогда не заходил дальше Форт-Бойза. Я хотел бы сейчас повернуть обратно, чтобы поспеть домой до наступления зимы. Разве я уже недостаточно помог вам?

Но его тон не был окончательным и бесповоротным. А где-то в глубине его глаз теплился лукавый огонёк.

– Но ты ведь хочешь, чтобы я и дальше сопровождал вас?

– Если бы ты на это согласился, то я была бы счастлива. А все остальные люди чувствовали бы себя под надёжной защитой, – сказала Молли Уингейт.

– Ну, если это так... Мисс Молли, а ты ведь умеешь разговаривать так, что можешь заставить даже старого охотника отдать тебе последнюю шкурку! – Джим Бриджер развёл руками: – Раз ты нуждаешься во мне, я, так и быть, проеду с вами ещё немного вперёд. Я сам ещё ни разу не побывал ни в Калифорнии, ни в Орегоне. Но если ты говоришь, что мне надо поехать, значит, я поеду. Думаю, мои жёны сумеют поддержать огонь в очаге моего вигвама до той поры, пока я в следующем году не вернусь к ним.