Текст книги "Когда герцог вернется"
Автор книги: Элоиза Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Глава 41
«Перигрин», яхта его королевского величества Георга III
26 марта 1184 года
Исидора понимала, что это будет молчаливый, вызывающий жест. Поверенный убедил ее, что сам король намерен потолковать с ней о разводе этим вечером; она решила надеть платье, в котором впервые увидела своего мужа. Она пребывала в полной уверенности, что большая часть мужчин на королевской яхте не станут ломать себе голову над тем, являются ли ее вкусы общепринятыми.
– Боже мой! – воскликнула Джемма, приблизившись к ней сзади. – Ты выглядишь потрясающе, Исидора.
– Для меня это что-то вроде первого бала, – сказала Исидора, улыбаясь ей в зеркало. – Я намерена произвести впечатление на всех собравшихся мужчин.
– Ни одна дебютантка не решилась бы надеть такое платье, учитывая размер лифа и твои весьма пышные формы, – сказала Джемма. – Но какой же чудесный фасон! Мне так нравятся эти нижние юбки из шелка нежно-голубого цвета под серебристой верхней юбкой. Великолепно! А еще эти бриллианты! Ты выглядишь как фея!
– Мне всегда казалось, что феи – это крохотные зеленые существа с прозрачными крылышками, – с сомнением заметила Исидора.
– Королева фей, – поправилась Джемма. – Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы простой смертный потерял разум и навечно отправился бродить по дремучим лесам.
– А ты довольно странная, Джемма, тебе это известно?
– Я это в себе принимаю, – кивнула герцогиня. – Я не из тех, кто украшает себя бриллиантами с головы до пят.
– А я как раз хочу дать всем понять, что я именно такова… Это смешно, не так ли?
– Всем известно, чего ты стоишь, дорогая, – принялась утешать подругу Джемма. – Мне нравится блестящая внешность. В твоем платье будет отражаться свет свечей, так что никто не упадет за борт. Представляешь, когда прошлый раз король устраивал праздник на своей яхте, лорд Пиддл споткнулся и свалился в воду.
– Надеюсь, он сумел выбраться из воды?
– Само собой, – кивнула Джемма. – Он плавает, как корка.
– Если я упаду за борт, – сказала Исидора, – то пойду ко дну, как камень. Бриллианты на платье мелкие, но все вместе они немало весят.
– Предлагаю тебе сесть на трон и слушать восхищенные возгласы.
Исидора прикусила губу.
– Вильерс поехал за ним, – сказала Джемма, сразу догадавшись, о чем она думает.
– А что, если Вильерсу не удалось его уговорить? – спросила Исидора, чувствуя, что ее сердце наполняется страхом. – Вдруг Симеон абсолютно счастлив без меня и считает, что от меня одни лишь проблемы?
– Что ж, в таком случае продашь свое платье на базарном аукционе и купишь себе нового мужа, – усмехнулась Джемма.
К десяти часам вечера Исидора начала думать, что даже герцог Вильерс не в состоянии творить чудеса. Король Георг III приехал и уехал, не забыв сообщить ей, что документ о разводе, подготовленный ее поверенным, быстро получит одобрение светских и церковных властей. Его слова должны были бы согреть сердце Исидоры и убедить ее том, что даже счастливо женатый монарх неравнодушен к ее бюсту, однако этого не случилось.
Ну почему Симеон не приехал?! Она равнодушно смотрела по сторонам, вложив руку в ладонь какого-то джентльмена. Исидора даже не могла вспомнить его имени. Вокруг нее вертелось так много потенциальных ухажеров, что она начала описывать их Джемме по одежде. На этом был камзол бирюзового цвета с зелеными пуговицами. Не слишком-то удачное сочетание. Исидора заставила себя улыбнуться ему.
Бирюзовый Камзол подчеркнуто поклонился ей, излишне сильно потряс ей руку, и они направились к толпе собравшихся. Для яхты судно было весьма внушительных размеров, но король отправил так много приглашений, что на борту (по мнению Исидоры) оказалось слишком много людей. Ее кринолин то и дело со стуком задевал кринолины других леди, поэтому отовсюду то и дело слышались извинения. Более того, из-за небольшой качки танцевать было довольно трудно, особенно учитывая высокие каблуки и громоздкие наряды дам.
Исидора вытаскивала подол своего платья из-под ноги одного из неуклюжих королевских герцогов, как вдруг раздался какой-то шум, и яхта подпрыгнула на воде, словно чья-то гигантская рука подбросила ее в воздух на дюйм-другой.
Герцог нахмурился с таким видом, словно ее платье загромождало палубу и мешало танцующим.
– Ничего себе, – проговорил он. – Интересно, что это было? Наверное, надо посмотреть на воду.
Музыканты как один взяли фальшивую ноту, но потом заиграли правильно.
Некоторые гости продолжали танцевать, однако многие направились через открытые двери на палубу. Исидора слышала какие-то крики за бортом. Внезапно до ее плеча дотронулась Джемма, ее глаза сияли.
– Кажется, яхту задело другое судно! – перекрикивая шум, обратилась она к Исидоре. – Я ищу Бомона! – С этими словами она ушла.
Бирюзовый Камзол принялся пространно жаловаться. Пьяные капитаны речных судов представляют опасность для всех на реке… У нее заболела голова, и лучше не становилось, поскольку он продолжал бубнить о том, что виновные непременно будут наказаны, потому что из-за пьяных капитанов произошло столкновение с яхтой короля.
– Если вы позволите, милорд, – заговорила Исидора, – мне нужно выйти на минутку в дамский салон.
– Сомневаюсь, что это безопасно, – сказал Бирюзовый Камзол. – Что, если судно было повреждено? Нам надо выбраться на берег.
– Если бы судно получило повреждение, оно бы накренилось, – заметила Исидора.
– Но я же слышу какие-то крики, шум…
Исидора вырвала у него руку.
– Мне было очень приятно, милорд…
Он что-то промолвил в ответ, и она оглянулась.
– Прошу прощения? – переспросила Исидора.
– Я не лорд, – бросил он. Это явно его задевало.
Не ответив, Исидора отвернулась, но ее охватило чувство вины, когда она пошла по опустевшему бальному залу. Яхта все еще покачивалась из стороны в сторону. Исидора предположила, что она сорвалась со швартовов и теперь дрейфовала по Темзе. А это означало, что минут через пять она ударится бортом о противоположный берег. Так что беспокоиться не о чем.
Однако, что бы там ни было, Исидора не захотела присоединяться к толпе на палубе, где ее платье будет всем мешать и она вполне может упасть за борт, особенно если учесть, что в ее туфельках на высоких каблуках, инкрустированных бриллиантами, не так уж удобно ходить по яхте. Исидора мелкими шажками прошла по полированному полу и наконец добралась до дамского салона.
Само собой, горничные разбежались. Усевшись в кресло, Исидора устремила невидящий взор на противоположную стену.
Она его любит, но она его потеряла. Потому что была властной мегерой.
– Высокомерная дура, – прошептала она. Носовой платочек Исидора где-то потеряла, так что ей пришлось задрать обшитую бриллиантами юбку и вытереть глаза подолом сорочки.
– Заблудилась?
Она не слышала, как открылась дверь. Не слышала звука шагов, не почувствовала, что за ней наблюдают. И не подумала о том, что сказать, а это, должно быть, хуже всего.
Одетый в роскошный камзол из темно-синего шелка, украшенный вышивкой в виде гранатов, Симеон выглядел как и любой британский герцог.
– Это не твоя одежда, – заметила Исидора.
– Да, это платье Вильерса, – промолвил он, не отрывая от нее глаз.
– Ты выглядишь как настоящий герцог, – сказала она, слегка усмехнувшись.
Но это же Симеон, а потому его не особо интересовала болтовня об одежде.
– Ты можешь выбрать себе мужа, как мне сказали? – спросил он.
Исидора с трудом сглотнула. Ее сердце билось так сильно, что она слышала его стук в ушах.
– Да, – едва слышно промолвила она.
– Я мог бы предложить и свою кандидатуру, так что готов присоединиться к той толпе ухажеров, которые, по словам Вильерса, так и шныряют вокруг тебя.
Искра надежды зажглась в сердце Исидоры.
– Ты бы мог, – кивнула она. – Ты же надел бриджи, а я уверена, что это было одним из требований.
– Я даже напудрил волосы перед встречей с королем, – сказал Симеон. – Но…
– Но что? – прошептала Исидора.
– Я не предлагаю себя.
Исидору замутило.
– Понимаю, – еле слышно проговорила она.
Он стоял так близко, так близко от нее, что она не могла заплакать. Она не должна этого делать. И не сделает.
– Наверняка это тебя не удивляет, – сказал Симеон, заходя в салон и закрывая за собой дверь.
– Это дамский салон, – сообщила ему Исидора. Ее голос задрожал, что было совсем нелепо. А еще ее охватило смущение. Исидора поверила ему, когда он сказал, что любит ее. Ее глаза затуманились, и она была вынуждена сильно прикусить губу. Она отвернулась от мужа. – Думаю, пора идти, – произнесла она с огромным усилием. – Джемма будет меня искать.
Симеон не ответил, так что она наконец повернулась. Он был занят тем, что впихивал золоченый стул между дверью и туалетным столиком.
– Что ты делаешь? – шепотом спросила она.
– Я не прошу твоей руки, – сказал он, приближаясь к ней и взглянув на нее сверху вниз.
– Ни к чему делать акцент на своем решении! – бросила Исидора. – Я прекрасно понимаю твое решение.
– Правда, Исидора? Правда понимаешь?
Она вздернула подбородок.
– Разумеется, понимаю. Я вела себя неподобающим образом и не спрашивала у тебя разрешения, задумав устроить какие-то переделки в доме, и из-за этого ты был разгневан, – сказала она.
– Нет.
– Нет?!
– Я не прошу твоей руки, потому что я просто беру ее, – заявил он.
Исидора заморгала.
– Я не дрессированная собачонка, которая побежит за тобой в Лондон и будет кружить вокруг твоих юбок. Я хочу тебя! – добавил он неистовым тоном. – Потому что я люблю тебя, а ты любишь меня. Да, черт возьми, ты – настоящая чертовка, с которой мне придется жить. Но ты – моя чертовка, и я не могу позволить, чтобы ты досталась кому-то другому, а еще я не могу представить жизнь без тебя.
Исидора издала какой-то звук, напоминающий нечто среднее между всхлипыванием и пением.
– Я думала…
– Ты думала, что я недостаточно люблю тебя, а потому не осталась со мной, – проговорил он. – И ты решила проверить меня: уехала в Лондон и ждала, что я последую за тобой.
Исидора неловко вскочила со стула и в буквальном смысле слова бросилась в объятия Козуэя.
– Я люблю тебя! – дрожащим голосом сказала она.
– Я подумал, что не могу ехать следом за тобой, потому что это означало бы, что ты мной верховодишь.
– Да мне это и в голову никогда не приходило! – воскликнула Исидора.
– Я не мог принять правды, Исидора. Но ты управляешь моим сердцем, и я этого не стыжусь.
Она взяла его лицо в руки.
– Я люблю тебя, – повторила Исидора.
Он поцеловал ее так крепко, что ее руки соскользнули ему на шею. Он поцеловал ее так сладко, что ее сердце стало не таким, каким было раньше. Он поцеловал ее так неистово, что она поняла: лев добровольно шагнул в ее объятия. Исидора Дель Фино, герцогиня Козуэй никогда не забудет этого урока.
Его руки заскользили по ее телу.
– Ты не можешь… – выдохнула она, думая о тех людях, которые ходили по палубе. Однако это не остановило Симеона. – Ты не должен!.. – вскрикнула она спустя несколько минут, но он уже взялся за дело.
Лиф платья был скроен таким образом, чтобы прикрывать ее грудь при любых обстоятельствах, но против напора Симеона он не устоял.
У Исидоры перехватило дыхание, когда она увидела его лицо.
– Ты такая красивая, – произнес он. Голос у него стал хриплым, а руки вдруг застыли, как будто он боялся к ней прикоснуться. – Зрелая, изысканная и прекрасная, как роза.
Но у них не было времени на поэзию. Поэтому Исидора запустила пальцы ему в волосы и выразительно сказала:
– Симеон!
Он заглянул ей в глаза – они были темными, как безлунная ночь.
– Поцелуй меня! – приказала Исидора.
– Так? – спросил он. В его озорном взгляде вспыхнули искорки смеха. И он вежливо поцеловал ее сосок.
Исидора покачала головой.
– Так? – спросил он, слегка лизнув ее грудь. Ее бедра дрогнули, но этого было мало.
– Симеон!
Рассмеявшись, Симеон взял сосок в рот и стал посасывать его, а другую грудь обхватил своей грубой рукой. Все мысли тут же улетучились из головы Исидоры.
Не прошло и нескольких минут, как Симеон уже стоял на коленях перед Исидорой. Ее юбки были задраны вверх, а сама она лежала в шезлонге, издавая такие стоны, какие могут вырываться из груди женщины, которая испытывает очень большое наслаждение.
Как же она была прекрасна! Волосы, выбившиеся из сложной прически, спадали ей на плечи мелкими кудряшками и локонами. Ее губы стали краснее любого рубина, а ее кожа могла бы цветом посоперничать с персиком и сливками. А на вкус она напоминала нектар, однако настоящим афродизиаком был ее взгляд.
Она дрожала, а потом принялась молить Симеона о пощаде. Он же сначала довел ее до края бездны, целовал до тех пор, пока с ее губ не сорвались крики, напоминающие песню… А потом отпрянул в сторону.
Он погладил ее кончиками пальцев, отчего ее тело содрогнулось.
– Я просто пытаюсь убедиться, что ты понимаешь, кто я.
– Симеон… – выдохнула Исидора. – Мой муж.
В это мгновение он услышал какие-то тихие удары у себя за спиной. Симеон проигнорировал их, сосредоточившись на том, чтобы дать Исидоре именно то, чего она хотела. Кроме…
Шум уже не был отдаленным. На палубе раздавались крики и слышался треск. А потом кто-то забарабанил в дверь салона.
– Выходите! – кричал чей-то высокий и встревоженный голос. – Плавучая тюрьма ударилась в яхту, и узники…
– Что? – резко переспросил Симеон, поднимая голову. Сначала ему пришло в голову, что это королевские слуги хотят войти в салон, и он хотел прогнать их. Однако теперь стало понятно, что ситуация куда более серьезная.
– Он сказал что-то об узниках, – тяжело дыша, произнесла Исидора. – Плавучая тюрьма… Симеон… Прошу тебя, не останавливайся! Только не останавливайся!
Но Симеон уже взял себя в руки, все его тело в одно мгновение напряглось от тревоги.
– Вставай! – приказал он, одновременно расправляя ее юбки.
– Что? – Исидора поднялась, но ее ноги ослабели, и она прижалась к Козуэю.
– Должно быть, нашу яхту задел один из тех кораблей, которые превратили в тюрьму, – объяснил Симеон. Он быстро натянул бриджи.
– Боже! – Исидора выпрямилась, пытаясь выровнять дыхание. – Кажется, нам лучше уйти отсюда. – Она нашла одну из своих туфелек и повертела в руках.
– Ты сможешь бежать в этом? – спросил Симеон, прислушиваясь.
– Нет.
– Тогда бросай их.
– Но бриллианты… – Оглядевшись по сторонам, Исидора забросила туфельки под диван. Позже она сможет забрать их.
Симеон убрал стул, которым он загородил дверь.
– Насколько я понял, узники сбежали с корабля-тюрьмы и забираются на яхту, – сказал он. – Нам надо выбираться отсюда.
– А разве этот стул не смог бы защитить нас? – спросила она.
– Нет, если они начнут обстреливать судно.
Глаза Исидоры округлились.
– Но я не смогу плыть в этом платье, Симеон, – сказала она.
– Ты помнишь наш разговор, когда я сказал тебе, что опасаюсь какого-нибудь происшествия, а ты возражала мне и говорила, что ничего такого в Англии быть не может? – Симеон не смог сдержаться: Исидора была так хороша, что он снова поцеловал ее.
– Ты мой балли-что-то-там… – спустя минуту проговорила Исидора. Похоже, она была напугана немногим больше, чем тогда. – Просто скажи мне, что делать.
– Мы спустимся за борт, – сказал Симеон. – Мы не можем оставаться тут, когда ты в таком платье. И нам надо пошевеливаться как можно проворнее.
Кивнув, Исидора вложила свою руку в его ладонь. Симеон осторожно толкнул дверь и выглянул наружу. В бальном зале никого не было. Но теперь, когда дверь была открыта, шум с палубы стал более явственным. До них донеслись крики и звон шпаг.
– Господи, там дерутся… – прошептала Исидора.
– Полагаю, на яхте находятся королевские гвардейцы. И это не говоря о констеблях, часовых и тюремных стражниках, – сказал Симеон. Но, честно говоря, ему на все это было решительно наплевать. Потому что самое ценное, что было во всей его жизни, – это Исидора, которая стояла рядом и доверчиво держала его за руку. – Не беспокойся! – уверенно произнес он.
Ее улыбка ослепила его.
– А я и не беспокоюсь, – сказала она.
Они тихо прошли в бальный зал, держась стены, и направились в сторону от палубы к двери в противоположном конце зала. Выйдя за дверь, Симеон быстро повел ее по каким-то коридорам, пока они не оказались у лестницы где-то на корме яхты.
– Поднимемся наверх здесь, – сказал он ей на ухо. – Нам надо будет продвигаться вдоль поручней, Исидора. Если они тебя увидят, то будут биться до смерти, лишь бы заполучить тебя.
Она кивнула. Обхватив жену за плечи, Симеон наградил ее страстным поцелуем.
– Я отойду в левую сторону от поручней и постараюсь отвлечь их. Не думаю, что они умеют плавать, хотя, пожалуй, их это не волнует. Но они обязательно подойдут к поручням с этой стороны. – Симеон говорил очень тихо. – Стой за этой дверью и досчитай до двадцати. А потом выбегай из двери и прыгай через поручни направо, не медля ни секунды и не прислушиваясь. Обещаешь?
Исидора кивнула.
Симеон приоткрыл дверь и протиснулся в образовавшуюся щель. Исидора начала считать. «Не слушай, – говорила она себе. – Ты сказала, что не будешь прислушиваться. Просто сосчитай до двадцати, а потом беги. Это все…»
Она не удержалась. Уши для того, чтобы слушать.
Исидора услышала шаги Симеона, всплеск, а потом крики. Счастливые вопли грубых людей. Оцепенев от ужаса, она поняла, что ее муж прыгнул за борт и уже в воде его тут же схватил какой-то мерзавец.
Подкравшись к двери, она выглянула наружу. Несколько взъерошенных типов перегнулись через поручни, потом над ними появилась голова, и они втащили наверх Симеона – мокрого и разъяренного. Ему тут же заломили руки за спину.
Узник, поймавший Симеона, забрался на ограждение палубы.
– А он хорошо меня приложил, – сказал он и добавил словечко, какого Исидора в жизни не слышала. – Но теперь он за это ответит!..
Не успела Исидора понять, что происходит, он замахнулся и изо всех сил ударил Симеона по щеке. Герцог отшатнулся, но двое узников крепко его держали.
Исидора едва не закричала, но вовремя сдержалась. Симеон не удостоил ударившего ни единым словом, он лишь обвел лица узников, столпившихся над ним, медленным взглядом.
– Эй, что это ты делаешь? – спросил один из бандитов, явно чувствуя себя не в своей тарелке из-за того, что Симеон не издает ни звука.
– Запоминаю ваши лица, – ответил Симеон. В его голосе было столько ярости, что Исидора вздрогнула.
– А поставлю-ка я ему пару синяков под глазами, – заявил один из нападавших. – Это его немного успокоит.
Исидору затошнило. Она не может прятаться тут, пока они бьют мужа. Она должна отвлечь их, чтобы они отпустили его, и тогда он сможет сокрушить их своим сногсшибательным ударом.
Исидора бесшумно спустилась вниз по лестнице. Ей нужно какое-то оружие. Но, к сожалению, на королевской яхте оружия не держали. Ей не найти даже тяжелого подсвечника.
Внезапно ее осенило. Исидора бросилась в дамский салон за своими туфельками с бриллиантами. Вот что их отвлечет! Она быстро взлетела вверх по лестнице и, тяжело дыша, прислушалась. Кажется, ничего не изменилось.
Двое по-прежнему держали Симеона за руки, но, похоже, новых ударов ему не нанесли. Насколько Исидора поняла, они решили обменять его жизнь на свободу.
Дождавшись подходящего мгновения, Исидора приоткрыла дверь и бросила на палубу туфельку с бриллиантами.
В свете факелов, освещавших палубу, драгоценные камни засияли всеми цветами радуги. Туфелька упала прямо перед узниками. Несколько мгновений они молча смотрели на нее, словно на палубу села райская птица. Бриллианты так и переливались.
А потом все пятеро с воплями бросились на туфлю.
Симеон ударил одного из них, что был ближе других к нему, с такой силой, что тот отлетел к стене яхты. А потом молниеносными движениями раскидал по палубе остальных четверых разбойников. Распахнув дверь, Исидора бросилась к мужу. Обхватив ее руками за талию, Козуэй попятился к поручням и прыгнул за борт.
Они ударились о воду с такой силой, что Симеон расцепил руки. Тяжелые юбки потащили Исидору, словно карманы у нее были набиты камнями, и вскоре ее с головой накрыло ледяной водой.
Что-то дотронулось до ее лица, и Исидора тут же вспомнила о трупах, которых стражники мертвых вытаскивали из Темзы. Она неистово забила руками, пытаясь подняться к поверхности, однако совладать с внушительным весом бриллиантов было нелегко.
А потом – как благословение, как молитва – сильная рука Симеона обхватила ее и рывком вытащила на поверхность воды. Исидора схватила ртом воздух, закашлялась.
– Все в порядке, успокойся, дорогая, – сказал Симеон, не выпуская ее. – Я вытащил тебя, вытащил…
– Я… я подумала…
Он запечатлел на ее губах быстрый поцелуй.
– Я хочу вытащить тебя из реки. – С этими словами Симеон поплыл к берегу, держа ее с такой легкостью, словно она весила не больше ребенка. У Исидоры было достаточно времени, чтобы поблагодарить про себя Симеона за его пристрастие к бегу и ту силу, что дарил ему спорт.
А потом они оказались на берегу, где к ним потянулись сотни рук людей, готовых прийти на помощь. Симеон быстро встал и поднял Исидору. Ее юбки стали раз в десять тяжелее, а из-за веса бриллиантов и воды шелк обмотал ее ноги, так что юбки превратились в ловушку. Дело кончилось тем, что Симеон поднял Исидору и понес на руках вверх по склону крутого берега.
Толпа, собравшаяся на берегу, закричала: «Ура-а!» Звук получился оглушающим. Исидоре стало холодно. Опустив глаза, она увидела, что ее вышитый бриллиантами лиф сдался в борьбе с тяжестью камней и сполз вниз, обнажив ее грудь. Исидора в ужасе посмотрела на Симеона. Он смеялся.
Спустя секунду они оказались на берегу, и Симеон закутал ее в свой камзол.
– Не могу же я допустить, чтобы весь Лондон понял, что он пропустил, – прошептал муж ей на ухо.
– О, Симеон, – икая и едва не плача, проговорила Исидора. – Он ударил тебя, Симеон… Ударил, и я не могла ничего сделать, чтобы помочь тебе.
– Но ты же их остановила, – сказал Симеон. – Если бы не ты, я бы мог погибнуть.
– А потом мы оказались в воде, – снова икнув, сказала Исидора, – и я пошла ко дну. Я могла думать только о том, как будут гоготать стражники мертвых, когда их отправят искать мое тело.
– Никогда, – сказал он, крепче обнимая ее. – Я бы никогда не позволил такому случиться.
– Никогда не проси их найти мое тело, Симеон, – попросила она серьезным тоном. – Обещай мне!
– Ты не утонешь, дорогая. Никогда!
Прижавшись к его груди, Исидора слушала сильное биение его сердца. Они в безопасности.
По ее щекам потекли слезы. Симеон сказал что-то, но она не расслышала.
– Что?
– Разве ты не понимаешь, как мы счастливы, Исидора? – повторил он.
– Да, – ответила она тихо. Ее сердце все еще тревожно стучало в груди от страха, несмотря на то что она находилась в его теплых, сильных объятиях.
Симеон взял ее лицо в свои руки.
– Мы с тобой как твои родители, дорогая, – сказал он. – Если одному из нас придется уйти, то другой уйдет вместе с ним. Я бы никогда не перестал искать тебя, если бы наше судно перевернулось.
А потом он целовал ее властными и жадными поцелуями, какие ее отец дарил ее матери сотни раз. Слезы рекой текли из ее глаз. Исидора обхватила Симеона за шею и крепко прижалась к нему.
Кажется, радостные крики стали громче, когда он снова склонил к ней голову… хотя, быть может, то было всего лишь игрой ее воображения.
Пару минут спустя Симеон снова поднял ее и понес сквозь толпу, не обращая внимания на то, что подол ее мокрого и тяжелого платья хвостом тянется за ними. Исидора не замечала того, что творится вокруг них, но когда слуга захлопнул за ними дверь кареты и Симеон усадил ее на сиденье, она наконец огляделась по сторонам. Еще никогда она не ездила в таком роскошном экипаже, обитом изнутри красным бархатом с золотыми коронами, поблескивающими на свету. Лошади пустились вскачь, но Исидора почти не ощутила этого.
– Где мы? – со смехом спросила Исидора.
Симеон, стягивавший в тот момент с себя мокрую рубашку, даже не поднял голову.
– В карете герцога Букингема, – ответил он.
– Королевская карета! – воскликнула Исидора, наблюдая за мужем из-под полуопущенных ресниц. И вдруг ее словно огнем опалило от собственного дыхания. Не может же он…
Однако Симеон имел в виду именно это.
Потому что уже спустя мгновение он стал осторожно стягивать ее вымокший лиф вниз, на талию. В тех местах на ее коже, куда впились бриллианты при ударе о поверхность воды, появились красные пятна. Он поцеловал каждый синячок, спускаясь все ниже и ниже, с уверенностью человека, который понимает, где его поцелуи нужнее всего.
А потом, хоть Исидоре такое и в голову не могло прийти – заниматься любовью в карете, да к тому же в карете принца, – она осознала, что лежит на красном бархатном сиденье, а ее муж ласкает ее, доводя до того блаженного состояния, в котором она пребывала, когда выяснилось, что на яхту пробрались узники.
– Мы не должны… – пролепетала Исидора в какое-то мгновение, однако она очень быстро забыла нужные слова, потому что наслаждение унесло ее в тот мир, где все слова теряют смысл.
И когда он рывком вошел в нее, Исидора оказалась в таком состоянии, что могла лишь вскрикивать и стонать от удовольствия.
Тело Симеона молило его последовать за ней, но вместо этого он предпочел медленно заниматься любовью с Исидорой. Лишь с помощью поцелуев и неспешных ласк он мог донести до нее правду, которая жгла им обоим сердца.
Однако вскоре Симеон больше не смог выдерживать этот медленный ритм. Его толчки становились все быстрее и глубже, и он не закрывал глаза, чтобы видеть, как плавится и стонет от любви Исидора. Да просто для того, чтобы любоваться ее чудесными глазами и губами.
Карета завернула за угол, и от этого движения наслаждение стало еще острее.
– Симеон, – прерывистым шепотом проговорила Исидора, – мы должны быть уже неподалеку от дома.
– Я велел им не открывать дверь экипажа, – ответил он, чувствуя, что окончательно теряет над собой контроль.
– Симеон! – воскликнула Исидора, привлекая его к себе, отчего проникновение стало еще глубже, заставляя его забыть обо всем на свете и сдаться чему-то прекрасному и безумному. Чему-то, что заставило Исидору расплакаться (совсем чуть-чуть) и наполнило глаза Симеона влагой (совсем чуть-чуть).
В последующие за этим мгновения, когда тишина нарушалась лишь их едва слышными постанываниями, Симеон понял то, что уже знало его сердце. Они – партнеры. Исидора всегда будет принимать импульсивные решения, а он – тщательно продуманные. Он всегда будет побаиваться того, что она станет смотреть на него с тем же презрением, какое он видел в глазах собственной матери. А она не перестанет опасаться, что он недостаточно сильно любит ее.
Короче говоря, они созданы друг для друга.
Симеон задумался, как ему выразить свои чувства, как передать ей всю нежность, страсть и надежду, которые заполнили его сердце, и наконец выразил все свои эмоции в одной короткой фразе:
– Я люблю тебя.
Она поцеловала его. А потом поцеловала еще раз.
– Куда бы ты ни пошла, – прошептал он тихо, – я пойду за тобой.
