Текст книги "Любовник Дженис Джоплин"

Автор книги: Элмер Мендоса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10

«Гальера», большое помещение размерами шесть на пятнадцать метров, освещенное парой грязных электрических лампочек, было излюбленным местом собраний рыбаков. Здесь пили пиво, обливались потом, играли в карты, давали прозвища, рассказывали байки о морских приключениях и призраках, и все время под потолком флегматично вращались длинные лопасти вентилятора, хотя никто из присутствующих не ощущал ни малейшего дуновения.

– Сирены существуют на самом деле, брат, клянусь тебе, я своими глазами видел на Кабо-Сан-Лукас, они вылезают по ночам в полнолуние! А в бухте Бискаино плавали сразу четыре и очень жалобно причитали, прямо как жена Капи! Вот так-то, приятель! – Остальные занимались починкой сетей и не пропускали ни слова.

Все было спокойно, пока не заявился Ривера, который только что закончил конопатить и красить свой баркас.

– «Звезда моряка, укажи мне дорогу к моей любви!» – напевал он, осушая одну за другой три чекушки. – Эх-х, черти окаянные, с каждым разом все больше недоливают бутылки! – Потом подошел к столу, за которым играли в карты.

– Что скажет великий Ривера?

– Когда наконец откроют путину, терпение мое кончилось!

– Уж в этот сезон ты точно разбогатеешь, а, каброн? Казначей кооператива, ни больше, ни меньше, даже гуаяберу напялил, вылитый кандидат в президенты!

– А мне чужого не надо, но и свое не упущу!

– Все мы так говорим! – заметил Капи; когда его выбрали казначеем, он ежедневно присваивал не меньше килограмма экспортных креветок.

– Ну, ты хотя бы обменивай креветок на пиво, это не так уж страшно, тем более что и нас угощал; плохо, когда их продают для собственного обогащения, как делают многие, кого я знаю.

– Я не такой!

– Конечно, ребята, мы же верим Ривере, потому его и избрали, так ведь? К тому же до начала путины остаюсь еще полтора месяца!

Давид слушал да ломал кивал, зная, что здоровяк выискивает любую возможность затеять с ним драку, а победить его практически невозможно. Он понимал, что Риверу мучает унизительное воспоминание о том, как Давид прилюдно показал ему свой пенис, а потому посматривал на него с опаской. Вообше-то он не слишком переживал из-за того, что приобрел врага, но все же предпочитал держаться от задиры подальше. Ривера же был готов разорвать Давида на части – интеллигент чертов! – жаждал убить его и закопать…

– Ты его ненавидишь, потому что он оставил тебя с носом! – говорила ему Ребека. – Посмеялся над тобой легко и красиво.

Ребека, любимая избранница; после их свиданий Ривера всегда возвращался домой, насвистывая «Звезду моряка»! Свадьба состоится сразу после путины, и тогда эта женщина будет принадлежать лишь ему одному. Ривере уж не будет жизни без ее запаха, все его помыслы были только о ней; если Ребека куда-то исчезала, у него все валилось из рук, не клеилась ни работа, ни занятия бодибилдингом. Он вспоминал ее даже теперь, проходя мимо лотков с мидиями, вареными креветками, чиуауанским сыром, душицей, устрицами, лимонариями и консервированными сардинами. Весь день он ждал наступления вечера, чтобы найти ее на привычном месте и отдаться во власть одержимости и желания женщины. Будь ему ведомо, что его возлюбленная гуляет по ночам не с кем иным, как с его ненавистным обидчиком, он умер бы на месте.

Сегодня Ривера очень хотел как следует проучить Давида, поэтому направился прямо к нему.

– Сыграем в поддавки?

Однако Давид на этот крючок не клюнул.

– Будь здоров, не кашляй, – сказал он, вставая со стула.

– Боишься, говнюк?

– Ага, боюсь.

– Засранцев на войну не берем! – Ривера картинно напряг мускулы в соответствии с инструкциями учебника Чарльза Атласа.

– Вижу, вижу, ты здесь самый крутой мачо.

– Что, не нравится? – Давид не ответил и направился к выходу, прихватив с собой недопитое пиво. Ривера вышел вслед за ним. – Я с тобой разговариваю, сучий сын! – Но Давид ускорил шаг и спрятался в темном закоулке позади «Гальсры». Ривера продолжал выкрикивать оскорбления в его адрес. Вдоволь наоравшись, он направился к дому Ребеки.

Давид оставался в своем укрытии, пока дюжий бугай не скрылся из виду, и только после этого поплелся к лодке. Но едва он устроился поудобнее и приготовился заснуть, как прибежала Ребека: на его беду, взошла полная луна.

– Поплыли, мой песик! Мариано занят разговорами с папой.

Они столкнули баркас на воду и отплыли подальше от берега в сторону мангровых зарослей Авандаро. Ривера, шагавший последам своей возлюбленной, успел заметить, как отчаливала лодка.

– Ах, каброн, баркас крадет! – И хотел было бежать к старику Мансо сообщить об угоне, но тут его остановила проживающая поблизости соседка:

– Ты куда торопишься?

– У дона Данило баркас угоняют!

– Ох и олух же ты, недаром говорят, любовь незряча, глаза прячет! Да они каждую ночь на лодке катаются, а чем там в море занимаются, одному богу известно!

В Риверу будто бес вселился. От ярости кровь бросилась ему в голову. На складе кооператива он схватил первый подвернувшийся под руку лодочный мотор и поспешил к своему баркасу. На некотором расстоянии от цели заглушил мотор и замер в изумлении, не в силах поверить собственным глазам: Ребека сняла с себя юбку, блузку и стала танцевать перед дураком, двигаясь со сладострастным упоением, словно жрица в священном экстазе. Давид молча разглядывал ее, по обычаю разинув рот.

– Ну, теперь все! – выдохнул Ривера, твердо решив убить его на месте, но сначала надо остановить женщину! – Ребека, что ты делаешь! – выкрикнул он, перепрыгивая к ним в баркас, и прежде, чем те успели опомниться, одним ударом кулака отшвырнул Давида.

– Прекрати немедленно, Мариано!

– Прикройся. – Ривера схватил за руку свою возлюбленную. – Одевайся, я отвезу тебя на берег! – Он стал набрасывать на нее одежду.

– Чего ты хочешь?

– Чтобы ты оделась!

– Ах ты, пендехо, сам убирайся отсюда!

– Ребека, что с тобой?

– Не желаю с тобой разговаривать!

– Ребека, пожалуйста! – Его сводил с ума этот сдобный аромат, исходящий от тела женщины.

– Как ты смеешь кричать на меня? За кого ты себя принимаешь? Убирайся!

– Но, Ребека, мы же решили пожениться?

– Убирайся и не показывайся мне на глаза! Знать тебя не хочу!

Ривера отступил, рыча от отчаяния. Он слишком хорошо знал Ребеку; если ее разозлить, да еще так сильно, то не помогут ни серенады, ни подарки, ни колдовские заклинания. Ему доводилось наблюдать, как она прогоняла ухажеров и за гораздо меньшие провинности. Теперь Ребека его к себе не подпустит, и все из-за этого зубастого придурка!

В ту ночь Давид не мог заснуть, хотя чувствовал себя смертельно уставшим. Ривера знал, что он ночует в лодке, и мог заявиться в любую минуту. А потому Давид решил покинуть свое пристанище и искать спасения за околицей деревни. Вскоре дома остались позади, а с ними и уличное освещение, и ноги его ступали по твердой поверхности шоссе в полной темноте. Впервые он по-настоящему боялся расстаться с жизнью, поэтому ему стало не по себе, когда встречная машина осветила его фарами; проскочив мимо, водитель вдруг резко затормозил, включил заднюю передачу и начал сдавать прямо на Давида. В чем дело?

«На нас напали!» – возопил внутренний голос.

Давид со страху подпрыгнул на олимпийскую высоту, и в то мгновение, когда находился в воздухе, перед его мысленным взором возник Рохелио Кастро с пистолетом в руке, поднятым кверху перед выстрелом. Упав на шоссе, он увидел, как водитель открыл дверь.

– Эй, Санди Коуфакс, как дела? Куда топаешь? – Из машины выглядывал Чоло и радостно смеялся.

«Такие друзья хуже недругов!» – проворчал голос.

– Чертов Чоло!

Сантос возвращался после несостоявшегося отчета дону Серхио Карвахалю о проделанной работе.

– Чертов Санди, а ты что делаешь в Альтате? Я-то думал, ты уже давно с Дженис!

Давид вкратце рассказал другу о своих приключениях:

– Я убегал от Сидронио, приехал сюда, нашел работу.

– Так ты живешь здесь? А где работаешь?

– Рыбу ловлю, научился даже трат забрасывать!

– Вот почему ты такой загорелый! Чего ж не уехал в Лос-Анджелес?

– Денег не хватило…

Давид с облегчением оперся о бок автомобиля и счастливо улыбался. От его внимания, однако, не ускользнуло, что, несмотря на шуточки, Чоло оставался очень серьезным. Неожиданно Сантос положил свою руку ему на плечо и крепко сжал его пальцами.

– Я должен сообщить тебе кое о чем, братишка, приготовься, потому что будет горько.

– Говори.

– Я от Нены узнал – батю твоего убили. – Сантос, обняв друга, повторил рассказ Марии Фернанды со всеми подробностями, какие запомнил. У Давида подкосились ноги, и он повалился на песок; по его почерневшим на солнце щекам потекли слезы. «Это ты виноват! – терзала его карма. – Не стал бы танцевать с Карлотой Амалией, ничего такого не случилось бы. А теперь ты должен понести наказание!»

У Давида не было ни сил, ни доводов, чтобы возразить своей бессмертной части, чьи обвинения звучали неопровержимо. Именно в эту минуту им начала овладевать жажда возмездия.

– Держись, Давид, – подбадривал его Чоло. – Знаю, как тебе тяжело, но раскисать нельзя.

– Я хочу поехать в Чакалу!

Сантос понимал, насколько это опасно для Давида, и был готов пообещать другу что угодно, лишь бы удержать его от опрометчивого шага.

– Конечно, ты должен луда ехать, мы вместе поедем! – сказал он. – Арендуем самолет, самый быстрый, и полетим!

– А еще мне надо в домик на холме, у меня там вещи.

– Были! Полиция все обшмонала.

– Мне необходимо попасть туда!

– Нельзя, дом под наблюдением!

– В стене дома спрятаны деньги, в тайнике рядом с бугенвиллеей.

– Ох, хитрец! И сколько?

– Пятьсот.

– Ладно, когда засаду снимут, заберем их.

– Я деньги очень хорошо спрятан, они мне понадобятся, чтобы доехать до Чакалы.

– Сделаем, только не будем суетиться, всему свое время. А теперь поехали!

Они сели в машину, и Чоло помчался по шоссе.

– Куда мы?

– В Кульякан.

– Заедем к тете Марии?

– Потом.

– А Нену повидаем?

– Позже, не сегодня.

– Почему?

– Потому что по дороге к их дому наставили контрольно-пропускных пунктов.

– Так куда же ты меня везешь?

– Ко мне на ранчо. Угадай, кто там сейчас!

– Чато?

– Вот черт! Почему-то мне кажется, что тебе не очень хочется встречаться с ним.

– Нет, я хочу, только мне завтра на работу, дон Данило будет ждать.

– Не беспокойся, привезу тебя рано утром, мне тоже надо возвращаться – я ведь сейчас еду из дома дона Серхио Карвахаля Кинтеро!

– А кто он?

– Мой шеф.

До места доехали в мгновение ока, помешав Чато завершить очередной сеанс двадцатичетырехчасового сна.

Он предстал перед ними заспанный, с пистолетом на изготовку. Брату обрадовался, но довольно скупо выразил свои чувства, как, впрочем, и Давид.

– Откуда он, где ты его нашел? – только и спросил Чато Сантоса.

Накануне утром он ненадолго проснулся, чтобы перекусить, и узнал от Чоло о печальной судьбе дяди Альфонсо.

– Бедняга Давид, не повезло ему! Они сели под гуанакастль пить пиво.

– А где ты живешь, Давид?

– Нигде, ночую в лодке.

– Плохо, брат. А мне вот выпала козырная карта и продолжает фартить. Я теперь работаю вместе с Карвахалем Кинтеро!

– Да ладно тебе! – перебил его Чато. – Громко сказано!

– Я правду говорю, разве не так?

– А что за работа?

– Всего понемногу.

– Ездишь с товаром на. ту сторону?

– Ага, вожу грузовые фуры, доверху набитые травкой.

– Отлично, у меня есть к тебе деловое предложение; мы располагаем двумя миллионами…

– Разве не шестью? В газетах писали, что вы содрали с них выкуп в шесть кило…

– Да, я читал, такую сумму назвал этот каброн Иригойен. Чертовым буржуям ни в чем нельзя верить! На самом деле мы его опустили на два с половиной, причем полмиллиона уже уплыло, а на оставшиеся два мы хотим закупить оружие.

– Не хило!

– Ты часто ездишь в Лас-Вегас?

– Почти каждую неделю.

– А если на обратном пути ты захватишь оружие, чтоб не ехать порожняком, как тебе такое предложение? От тебя требуется только назвать дату и время, а все остальное сделают мои партнеры: подвезут оружие к назначенному тобой месту, погрузят, ты им заплатишь и будь здоров, не кашляй! Оставишь кое-что себе на взятку таможенникам и командировочные, но львиную долю, конечно, составит заслуженное вознаграждение!

– А что, почему бы и нет, как думаешь, Давид? – Но Давид будто не слышал. Как раз в ту минуту внутренний голос говорил ему: «Ты обязан отомстить за своего отца, это вопрос чести!»

Чтобы расшевелить брата, Чато предложил построить для него дом в Альтате.

– Мне не нужен дом.

– Каброн, еще как нужен! И потом, это будет и мой дом тоже! Может, хоть в Альтате можно будет отдохнуть без помех.

– Ну, если и твой тоже, тогда ладно… – Давид с сожалением подумал о своих сбережениях – не хотелось их тратить, но для своего двоюродного брата он был готов на любую жертву. – Я умею строить деревянные дома, научился, когда работал с папой; купи мне досок, а хижину сколотить дело нехитрое!

Чато растроганно посмотрел на брата; ради таких вот ребят он покинул родительский дом и не сомневался, что поступил совершенно правильно.

– Нет, братишка, я специально денег отложил, чтобы мы построили себе кирпичный дом!

– Я тоже хочу участвовать в строительстве, – оживился Чоло. – Вхожу в долю!

– Ладно, за тобой обустройство ванной комнаты, – согласился Чато. – Нам нужен туалет с канализацией и водопроводом.

– Ах, так вам, сеньор, требуются удобства? Хорошо, деньги можете вычесть из моего гонорара! – Чоло принялся со смехом фантазировать по поводу их будущей ванной комнаты, но тут их веселье прервалось из-за непредвиденного обстоятельства.

Именно в этот момент послышался рев не меньше двух автомобильных моторов на пониженных передачах, преодолевающих ухабы на грунтовой дороге, ведущей к воротам ранчо.

– Мать твою! – прохрипел Чато, у которого мгновенно пересохло в горле.

– Вот черт! – Чоло вскочил на ноги. – Отец и брат в отъезде, мама одна сюда не приедет, сестры не умеют водить машину – значит, это чужие.

– И так ясно, умник! Это полиция! – воскликнул Чато и побежал в спальню. Там он достал свой «смит-вессон», проверил, заряжен ли барабан, и на этом – все, решение принято: свободная родина или смерть, ублюдки! Он зашагал к выходу, но Сантос его остановил:

– Чато, спрячься в доме Чалио, может, туда не полезут!

– Пусть Давид остается с тобой!

– Нет, его тоже разыскивают, прячьтесь оба!

Хотя сторож уже знал, что Чато гостит на ранчо, он все же сильно обеспокоился, завидев его с оружием в руке и зверским выражением на лице.

– Нас прислал Сантос!

– Понятно, полезайте под кровати! – предложил Чалио.

– Нет, вы двое полезайте! Если сюда явятся, все равно найдут, так что я лучше буду наготове, присмотрю за ними! – Он занял наблюдательную позицию у маленького окошка. Давид смотрел на него с испугом, он мог только догадываться о том, на какую жестокость способен Чато.

«Наберись мужества, если оно у тебя есть! – отчитана его карма. – Ты должен быть достойным своего брата!»

Между тем Мохардин на всякий случай нацепил ко-. буру с «таурусом». Он знал, что все дальнейшее будет происходить очень быстро. Едва Чоло вышел на передний двор, как прямо перед ним веером остановились два джипа и роскошный седан. Несколько мгновений прибывших не было видно из-за полумрака и поднятой колесами пыли. Когда она осела, из одного джипа выскочили два охранника. Второй был набит людьми в форме военнослужащих генеральной прокуратуры, вооруженными «АК» сорок седьмыми; все они остались на своих местах. Первым, кто вышел из лимузина, был Закариас.

– Уф-ф! – перевел дух Чоло.

Вторым появился адвокат Угарте со словами:

– О тебе уже поговаривают, Сантос. – Он указал на «гранд-маркиз».

Последним вылез дон Серхио Карвахаль Кинтеро, который пребывал в недобром расположении духа.

– Ты заставляешь себя ждать! – начал он.

– Простите, сеньор, я был вынужден заняться решением одного дела, могу все объяснить!

– Будешь объяснять кому-нибудь другому! Послушай, Сантос, у меня мало времени, через пятнадцать минут мне надо быть в аэропорту, а ехать до него еще тридцать километров, так что перейдем прямо к сути: я знаю, что Грасьела сказала тебе все; дело обстоит не совсем так, как она изложила, но в общем похоже. Для меня на первом месте стоят интересы семьи, а ты, как я уже говорил, молод, постигаешь науку, имеешь жизненные цели, мне понравился стиль твоей работы во время поездки в Лас-Вегас, так вот: это соглашение, я полагаю, устраивает тебя даже больше, чем мою внучку. – Дон Серхио жестом подозвал адвоката Угарте, тот открыл чемоданчик и показал Сантосу содержимое: один миллион долларов, документы на передачу в его собственность ресторана в Лос-Анджелесе, дома в Кульякане, другого в Чулавистси третьего в Альтате.

– Это тот, где я был?

– Тот самый. Кроме того, я оставляю тебе бизнес в Лас-Вегасе и Финиксе.

«Ни хрена себе, – подумал Чоло, – прямо как в кино!»

– А Грасьела?

– Она в аэропорту, проходит регистрацию. Так что скажешь? Решай сейчас, ждать не буду.

– Скажу, что я стану богатым.

– Тогда решено, встретимся, когда вернусь. И не вздумай снова прятаться от меня!

– Да, сеньор.

– Ну-ка, Закариас, скажи охране, чтобы ехали вперед, освобождали дорогу.

Все три автомобиля умчались прочь. Когда осело облако пыли, к Чоло подошли Давид и Чато; наблюдая с расстояния, они так и не поняли, что происходит. Сантос невесело улыбался, круги у него под глазами стали еще темнее.

– Угадайте, какая судьба постигла меня только что! – И в двух словах поведал о случившемся.

– Как ты мог так дешево купиться? – воскликнул Чато. – Это же ловушка, наверняка им нужен козел отпущения, и они решили подставить тебя!

– Спокойно, не забывай, это вас разыскивает полиция! Кроме того, если включаться в игру, так не с пустыми руками.

– Если включаться в игру, то надо хотя бы изучить ее правила.

– Изучим! А пока готовьте себе телок, поскольку на рассвете мы уезжаем в Альтату; завтра приедет отец, и встречаться вам с ним не надо.

Давида эта идея слегка покоробила. «Тебе нельзя возвращаться в Альтату, – внушала ему карма. – Убийцы твоего отца находятся в сьерре!»

– Я с вами не поеду! – заявил он. – Мне надо в Чакалу! «Вот так, правильно», – одобрила карма.

– Не советую тебе так поступать, – сказал Чато. – Брат, твоя миссия в жизни гораздо более важная, для тебя наступил переломный момент, ты вступил в схватку с «драконами», а потому пора тебе взяться за оружие – родина или смерть, Давид!

– Мне до этого нет дела, я должен отомстить за отца!

– Послушай, Санди, – вмешался Чоло, – тебя разыскивает полиция. Сейчас не самое лучшее время для возвращения домой, это очевидно. Я уже пообещал, что через несколько дней сам отвезу тебя, однако завтра мы поедем на побережье, сейчас там безопаснее всего, а кроме того, не отказываться же от предложения дона Серхио! Придется подписать его документы. Опять же, каким образом ты надеешься справиться с Сидронио? Стрелять умеешь?

– Нет.

– Знаешь хотя бы, как снять пистолет с предохранителя?

– Нет, не знаю, но мне этого и не надо: чтобы его прикончить, достаточно пары камней.

– А если он не один?

– Убью всех по очереди!

– Ну нет, друг мой Санди, об этом и думать забудь!

– Ни за что, ты обещал мне!

В течение нескольких часов друзья пытались отговорить Давида; затем, устав от споров, Чоло пошел спать в свою комнату, а Чато уснул в кресле-качалке – очень уж напряженным выдался день. Давид остался в одиночестве. Он посмотрел на свое пиво, еще не успевшее нагреться, и едва заметно покачал головой.

– Сидронио нарушил соглашение, – и снова покачал головой. – Папа наверняка уже на небесах. – Веки Давида опустились. Рай представился ему в виде сьерры, где отца окружали олени и другие животные. Потом, по мере погружения в сон, перед ним возникло платье Дженис Джоплин, из-под которого – что за черт? – вместо женской ножки высунулось раздвоенное копыто.

Глава 11

У частной пристани покачивалась на волнах яхта тринадцати метров длиной; на берегу поражала своим великолепием вилла дона Серхио, каковой в скорости предстояло перейти в собственность Чоло: огромный дом с гостиной, занимающей целый этаж, терраса с видом на море и бассейном. Грегорио Палафокс Валенсуэла, он же Чато, он же команданте Фонсека, тщательно исследовал все подступы к территории виллы, внутренний дворик и все комнаты. Чоло, пребывающий в состоянии эйфории, плевать хотел на обеспечение безопасности. Давиду требовалось очень немногое, чтобы чувствовать себя совершенно комфортно. Друзья разместились в левом крыле здания, заняв три из семи спальных комнат.

За время, прошедшее со дня подписания нужных документов, Чоло стал полноправным членом семьи. Он осуществил несколько деловых поездок и доказал Карвахалю, что тот в нем не ошибся: ркупал, упаковывал, продавай с умением прирожденного наркоторговца. Очень скоро Сантоса стати уважать партнеры по бизнесу и правительственные чиновники, с которыми ему приходилось вести дело. Он прослыл ловкачом; однажды фуру, доверху набитую марихуаной, которую сопровождал Чоло, остановил при въезде в штат Сонора патруль федеральной службы генеральной прокуратуры по борьбе с наркотиками. Незаметно избавиться от такого количества товара было невозможно.

– Откуда едете? – спросил его офицер.

– Прямиком из Кульякана. командир.

– Что везете?

– Помидоры.

– Накладная на груз имеется?

– Нет, но зато есть лишние полтыщи долларов! – После этого грузовик пропустили без дальнейшей задержки.

Символизируя перемены, постигшие Чоло, у него на шее теперь красовалась толстая золотая цепь, а на руке браслет причудливой формы с гравировкой его имени.

– Каброн. ты скоро зубы себе инкрустируешь бриллиантами! – посмеивался Чато над вычурами Сантоса, но никогда не оскорблял своего лучшего друга – слишком многим он был ему обязан. Вернувшись из очередного рейса в Лас-Вегас, Чоло привез для партизан самую большую партию оружия – пистолеты «смит-вессон» и автоматы Калашникова в полной боевой готовности.

Давид по-прежнему стремился уехать в Чакалу. Друзьям стоило большого труда удерживать его от попытки пробраться в домик на холме за своими деньгами: Чоло ради этого даже прибегнул ко лжи:

– Каброн, я уже был там! Соседи что-то праздновали, гости всю улицу машинами заставили, музыка, пиво рекой, мне пришлось лезть через забор со двора, я сразу стал искать твой тайник, нашел дыру рядом с бугенвиллеей, но в ней ничего не было – пусто, друг мой Санди, как я и говорил, полиция навела полный шмон!

– Чоло, тогда одолжи мне денег на дорогу!

И Чато, и Чоло твердо решили не пускать Давида в Чакалу, но сказать ему об этом напрямик не могли.

– Послушай, братишка, мне кажется, вряд ли тебе удастся отомстить убийцам твоего отца, все они вооружены и скорее всего сумеют опередить тебя.

– В чем дело, друг мой Санди, разве тебе уже не хочется к твоей Дженис? Через месяц получу что мне причитается и куплю тебе билет до Лос-Анджелеса.

«Не соглашайся, – внушала Давиду его бессмертная часть, к советам которой он внимательно прислушивался в последнее время. – Возмездие должно осуществиться без промедления, пусть дадут тебе денег, и дело с концом!»

– Чоло, лучше купи мне билет до Чакаты.

– Ох, и упрямый же ты! – Тогда Чоло переменил тактику: – Ладно, поезжай, рассчитайся с ними, я даже одолжу тебе на обратный путь, но при одном условии. Поскольку камни – оружие ненадежное, скажи Чато, чтобы дал тебе пистолет и научил стрелять.

«Отличная идея! – одобрила карма. – Только надо поторопиться!»

В течение трех дней кряду Чато честно старался вдолбить в голову Давида названия деталей пистолета и правила обращения с оружием, но тот оказался совершенно неспособным учеником, несмотря на нетерпеливые понукания со стороны бессмертной части. Он то и дело забывал снимать предохранитель, и выстрела не получалось. На четвертый день тренировок Чато безнадежно махнул рукой:

– Ты не создан для этого, братишка, лучше продолжай играть в бейсбол.

Давид при любой возможности повторял уроки, данные ему двоюродным братом; его подстегивала карма, которая оказалась большим докой в военном деле, но в то же время сама же и мешала ему, расстраивая постоянными придирками. Возвращаясь с работы у дона Данило, Давид иногда бродил по помещениям огромного дома, поливал растения на территории виллы, подметал двор и готовил еду на кухне. Старый рыбак с одобрением отнесся к тому, что его помощник нашел себе вторую работу.

– Нет ничего плохого в том, что ты устроился сторожем. С того дня, как Давид узнал о гибели отца, у него и минуты спокойной не было, чтобы помечтать о Дженис. Стоило ему достать из кармана газетную вырезку, как его бессмертная часть начинала ворчать: «Как ты смеешь думать о чем-то, кроме мести за смерть отца? Забудь о ней; если попадешь в когти к той женщине, то уже никогда не исполнишь своего священного долга». Давид не знал, что ему делать. Ему хотелось выслушать чей-нибудь совет, но к кому обратиться? С Ребекой откровенничать не хотел, старого рыбака он стеснялся; Чато, если появлялся в доме, постоянно отсыпался, а Сантос Мохардин приезжал редко, и взгляд его окруженных черными тенями глаз с каждым разом становился все непонятнее, все неприступнее под бременем страха и подозрительности, нести которое обречены все злоумышленники.

Единственное, что позволяло Давиду сохранять душевное равновесие, – это рыбная ловля и свидания с Ребекой. Каждые сутки делились для него на привычные составляющие: днем – море со старым рыбаком, вечера он проводил в обществе друзей, а по ночам иногда шел к лодке, поджидал Ребеку и обязательно прихватывал с собой фотографию Дженис. Для дочери дона Данило знакомство с Давидом не прошло бесследно; после разрыва с Риверой она уже не ощущала прежней самоуверенности, хоть и не призналась бы в этом даже себе. Поначалу все было как раньше: Ребека вызывала его на встречу, осаждала настойчивыми ухаживаниями, оскорбляла, угрожала, безуспешно пытаясь соблазнить, а в итоге выставляла дураком либо, наоборот, ластилась к нему и жаловалась:

– Песик мой, неужели ты не видишь, что я сделала ради тебя? Бросила Риверу, послала его ко всем чертям!

Давид пребывал в растерянности. Ему нравилось находиться рядом с Ребекой, вдыхать аромат, исходящий от ее тела, наблюдать, как оно движется в танце, однако изменить Дженис он не мог. С непоколебимой убежденностью Давид верил, что судьба обязательно соединит его с американской певицей, и своей стойкостью мало-помалу он завоевывал уважение Ребеки. У девушки не было отбоя от поклонников, а если точнее, все мужчины в округе жаждали овладеть ею, и не проходило ночи, чтобы один из них не прокрался к ней в дом незаметно для старика Мансо. Только Давид оставался не завоеванным трофеем, а потому казался Ребеке еще желаннее.

Середина августа выдалась напряженной. Однажды Чато разбудил Чоло ни свет ни заря:

– Мне надо исчезнуть, дружище, можешь довезти меня до автобусной станции в Наволато?

– Я отвезу тебя, куда скажешь, братишка, хоть в саму преисподнюю!

– Достаточно будет до Наволато!

– Тебе что-нибудь нужно – деньги, оружие, травка?

– Нет, ничего, только отвези в Наволато побыстрее, до рассвета – солнце восходит быстро.

Они пустились в дорогу на «маркизе». Давид чувствовал себя очень одиноким: отца убили, Чоло уже не такой, как прежде, двоюродный брат тоже, только сам он не менялся, да еще небо над головой… Кажется, всего насчитывается девять планет? Меркурий, Венера, Земля, Марс…

Однако его одиночество длилось недолго. На той же неделе стало известно, что боевая ячейка партизан, возглавляемая команданте Фонсекой, совершила ограбление трех банков на территории штата и под самым носом у полиции захватила пропускной пункт оплаты дорожных сборов, перекрыв на десять минут движение по шоссе. Маскареньо был близок к умопомрачению от свалившихся на его голову неприятностей; начальство грозило ему увольнением и тюрьмой за пособничество партизанам; от постоянного нервного напряжения у него открылась прободная язва желудка.

– Мы требуем результатов, команданте! Действуйте в соответствии с условиями чрезвычайного положения!

Вследствие этого еще больше увеличилось количество засад и проверок на дорогах, задержали даже двух водителей дона Серхио Карвахаля, а «зеленую улицу» закрыли без предупреждения и объяснений.

– Сейчас нам нельзя работать, обстановка слишком сложная, правительство просит содействия у Соединенных Штатов, – докладывал Угарте. – Необходимо выждать, пока все уляжется.

Из-за небывалой активности подчиненных Маскареньо и жестокого проверочного режима на автотрассах Чоло и Чато также были вынуждены не показывать носа с виллы в Альтате. Чато разрабатывал план нападения на военных, а Чоло просто проводил время в свое удовольствие. Возвращаясь с моря, Давид всякий раз заставал обоих друзей в беззаботной беседе за пивом.

– Это тот самый Чато, которого объявили в розыск как одного из самых опасных партизан?

– Какого Чато, где?

– Это тот самый Чоло, которого считают многообещающим молодым наркоторговцем и кому кое-кто даже хочет вставить палки в колеса?

– Как, когда?

Они благодушно пьянели, будто вокруг ничего не происходило, радостно плескались в бассейне и хохотали над собственными шутками, лежа в тени под желтым зонтом.

– Как дела, друг мой Санди Коуфакс? Откуда топаешь, со свидания со своей подружкой?

– Да, теперь у него другая девушка, Дженис уже ничего не светит!

– Нет у меня никакой девушки!

– Молодец, каброн, Дженис ни на кого не променяешь, ты ведь собираешься жениться на ней?

– Да.

– Ну, тогда продолжай в том же духе, а если заварится мачака, я тебе на свадьбу устрою пир горой!

– Ладно, ловлю тебя на слове!

– Я всегда держу свое слово, дундук! Все обязательства, принятые мной в добром здравии и пьяном уме, безусловно выполняются. К примеру, как получилось, что мы уже столько времени живем вместе, будто одна семья? Да потому что я исполняю все желания вот этого каброна! Захотел жить в отдельном домике – пожалуйста; понадобилась хата на море – нет проблем!

– Хватит трепаться!

– Все уже сказано, братишка!

– Послушай, Чоло, а как обстоит дело с твоими планами выкупить «Лос-Томатерос»?

– Веду переговоры с владельцем, хотя, если честно, у меня уже нет прежнего энтузиазма. Вообще-то первоначально я хотел купить команду из-за Санди, но его запросы оказались выше бейсбола. Будь у меня такая рука, я бы уже сколотил себе целое состояние! Подумать только, подписать контракт не с кем-нибудь, а с «Доджерс», это тебе не хухры-мухры!

– Да, но он же напился из-за тебя, ты его подставил!

– Я? Да ничего подобного, с чего ты взял? Он сам во всем виноват!

– Только представь себе, Санди мог подавать в команде высшей лиги!