Текст книги "Сплетенные судьбами (ЛП)"
Автор книги: Элли Каунди (Конди)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Глава 44. Кассия
Я просыпаюсь первой. Лучик солнца пробивается через дверь пещеры, и я с удивлением гляжу на остальных, как же они еще не заметили яркого света и отсутствие дождя.
Оглядывая Кая и Элая и Хантера, я думаю о том, сколько же у них невидимых глазу ран. Сколько их можно насчитать на сердце, в мозгу, в костях? Как мы еще держимся? Удивляюсь я. Что дает нам силы двигаться дальше?
Когда я выхожу из пещеры, небо ослепляет меня. Я поднимаю руку и прикрываю глаза от солнца в таком же жесте, как это делал Кай. А когда снова опускаю руку, на секунду думаю, что оставила след от большого пальца, отпечаток из волнистых темных линий, запачкавших небо. Затем след начинает двигаться и изменяться, и я понимаю, что это не витки моих пальцев, а кружащая стая птиц, крохотных, летящих высоко над землей. Я смеюсь над своей наивностью, думая, что могла оставить отпечаток на небе.
Когда я разворачиваюсь, чтобы разбудить остальных, дыхание резко перехватывает.
Пока мы спали, он рисовал. Быстрыми, легкими мазками; в спешке разбрызгивая краску.
Он покрыл заднюю стену пещеры реками звезд. Он создал мир скал, деревьев и холмов. Он нарисовал и ручей, неподвижный и стремительный одновременно, с отпечатками следов по берегам. И могилу, отмеченную надгробным камнем в форме рыбы, чья чешуя не в состоянии отразить солнечный свет.
А в центре он нарисовал своих родителей.
Рисуя в темноте, он не мог видеть. Сюжеты смешиваются и наползают один на другой. Цвета иногда необычны. Зеленое небо, голубые камни. И я, стоящая там же в платье.
Его он раскрасил красным цветом.
Глава 45. Кай
Солнце так накаляет лодку, что до нее невозможно дотронуться. Мои руки покраснели, и я надеюсь, что она ничего не заметит. Я больше не хочу вспоминать о том дне, когда она сортировала меня. Что сделано, то сделано. Нужно двигаться дальше.
Я надеюсь, что она думает так же, только не спрашиваю у нее об этом. Во-первых, потому что я просто не могу, – мы все идем, растянувшись цепочкой по узкой тропинке, и каждый может услышать – а, во-вторых, я слишком устал, чтобы подбирать слова. Кассия, Инди и Элай помогают нам с Хантером нести наш груз, но мои мышцы все равно горят и ноют.
Солнце медленно плывет по небу, а на горизонте кучкуются облака.
Я даже не знаю, что было бы лучше для нас – жара или дождь. Дождь затруднит движение, но зато смоет все следы. Теперь мы балансируем на другой тонкой линии для того, чтобы выжить. Но я сделал все от меня зависящее, чтобы быть уверенным, что Кассия идет по правильной стороне этой линии. Для этого и нужна лодка.
Время от времени она оказывается полезной и на суше – когда местами тропа становится непроходимой от грязи и слишком размытой, чтобы идти, мы опускаем лодку, переходим по ней и снова поднимаем на руки. После себя она оставляет длинные узкие следы на тропе. Я бы рассмеялся этому, если бы не был таким уставшим. О чем подумает Общество, когда увидит эти следы? Что что-то огромное спустилось с неба, подобрало нас и шагало, унося нас из Каньона?
Вечером мы разобьем лагерь. Тогда-то я и поговорю с ней. Ближе к ночи я найду, что сказать. А сейчас я слишком устал, чтобы думать о том, как привести все к лучшему результату.
Мы наверстываем время, упущенное вчерашним днем. Никто не заикается об отдыхе. Мы все упрямо движемся вперед, на ходу перехватывая глоток воды или кусок хлеба. Мы почти достигли края Каньона, когда на землю опускаются сумерки и снова начинает капать дождь.
Хантер останавливается и опускает свою сторону лодки на землю. Я делаю то же самое. Он оглядывается на Каньон, оставшийся позади. – Мы должны идти дальше, – говорит он.
– Но уже почти стемнело, – отвечает Элай.
Хантер трясет головой. – Мы теряем время. Ничто не помешает им выбраться из Каверны, как только они поймут, что там произошло. А что, если у них есть мини-порты? Они вызовут людей и обстреляют нас, пока мы будем переходить через равнину.
– А где наш мини-порт? – спрашиваю я.
– Я выбросила его в реку перед тем, как покинуть поселение, – отвечает Кассия. У Инди перехватывает дыхание.
– Отлично, – говорит Хантер. – Мы вовсе не хотим, чтобы что-то навело их на наш след.
Элай вздрагивает.
– Ты еще в состоянии идти? – обеспокоенно спрашивает у него Кассия.
– Думаю, что да, – Элай поглядывает на меня, – Как ты считаешь, мы должны?
– Да, – подтверждаю я.
– У нас есть фонари, – добавляет Инди.
– Вперед, – Кассия наклоняется, чтобы помочь нам поднять лодку.
Мы спешим к берегу реки, двигаясь со всей возможной скоростью. Под ногами я чувствую камни, выброшенные из реки. Интересно, какой из них является той рыбой, которая украшает могилу Вика? В темноте все выглядит по-другому, и я не уверен, что знаю, где он покоится.
Зато я знаю, что бы сделал Вик, если был жив.
О чем бы он ни подумал, все приблизило бы его к Лэни.
Среди деревьев, при приглушенном свете фонаря, мы с Хантером разворачиваем лодку и вставляем насос. Лодка быстро начинает приобретать форму.
– В ней могут поплыть лишь двое, – поясняет Хантер. – Остальные, кто выбрал Восстание, пойдут пешком вдоль русла реки. Но это будет гораздо медленнее.
Воздух с шипением закачивается в лодку.
Какое-то время я стою совершенно неподвижно.
Снова капает дождь, жаляще-холодный и очищающий. Он уже не похож на тот ливень, что шел до этого – теперь это душ, а не опрокинутое разом ведро воды. Скоро он прекратится.
– Где-то в вышине эта вода превращается в снег, – говаривала моя мама, раскрывая ладони, чтобы поймать капли дождя.
Я думаю о ее рисунках и о том, как быстро они высыхали. – Где-то там, – громко произношу, надеясь, что она слышит, – эта вода совсем не вода. Она легче, чем воздух.
Кассия оборачивается, чтобы поглядеть на меня.
Я представляю, как эти капли ударяют по чешуе каменной рыбы, вырезанной мною для Вика. Каждая капля спасает отравленную реку, думаю я, держа ладони широко раскрытыми. Не для того, чтобы поймать капли или удержать их. Я просто позволяю им оставлять следы и стекать дальше.
Я отпускаю. Своих родителей и ту боль от случившегося с ними. То, что у меня не получилось сделать. Всех тех людей, что я не смог спасти или похоронить. Свою ревность к Ксандеру. Свою вину из-за того, что случилось с Виком. Беспокойство от того, кем я никогда не смогу стать, и кем я никогда не был.
Я отпускаю все это.
Я не знаю, получилось ли это у меня, но попытаться стоило. Поэтому я позволяю дождю с силой ударять по мне. Стекать по моим пальцам, падая в грязь. Каждая капля очищает меня, думаю я. Я откидываю голову назад и пытаюсь снова открыться небу.
Должно быть, у отца были веские причины, в результате которых погибли все те люди. Но он также помогал им делать их жизнь более сносной. Он давал им надежду. Раньше я думал, что это не имеет особого значения, но я ошибался.
Добро и зло. Добро в моем отце, зло – во мне. Никакие удары дождя не в силах выжечь это из меня. Мне придется избавляться от него самостоятельно.
– Прости меня, – говорю я Кассии, – Я не должен был лгать тебе.
– Ты тоже прости меня, – отвечает она. – Вся эта сортировка была ошибкой.
Мы стоим под дождем и смотрим друг на друга.
– Это твоя лодка, – вмешивается Инди. – Кто поплывет в ней?
– Я обменял ее для тебя, – обращаюсь я к Кассии. – Тебе и выбирать, кто поплывет в ней с тобой.
Я чувствую себя точно так же, как и перед банкетом Обручения. В ожидании. В сомнении, достаточно ли ей будет того, что я сделал, чтобы, наконец, снова заметить меня.
Глава. 46. Кассия
– Кай, – в отчаянии говорю я. – Я не смогу снова сортировать людей! – Как он вообще мог предложить мне такое?
– Поторопись, – нетерпеливо бросает Инди.
– В последний раз ты сделала верный выбор, – отвечает Кай. – Я принадлежу этим местам.
Это правда. Принадлежит. И хотя поиски его оказались самым трудным делом во всей моей жизни, в результате я стала сильнее.
Я закрываю глаза и начинаю перебирать значимые факторы.
Хантер хочет уйти в горы, река не подходит.
Элай самый маленький среди нас.
Инди может управлять лодкой.
Кая я люблю.
И кто же должен поплыть?
На этот раз все проще, потому что есть только один выбор – одна кандидатура – который кажется верным для меня.
– Пора, – торопит Хантер. – Кого ты выбрала?
Я гляжу на Кая, в надежде, что он поймет меня. Он должен. Он поступил бы так же. – Элай, – произношу я.
Глава 47. Кай
Элай удивленно хлопает глазами. – Я? – спрашивает он. – А как же Кай?
– Ты, – повторяет Кассия. – И Инди. Но не я.
Инди смотрит на меня в изумлении.
– Кто-то должен провести Элая по реке, – объясняет Кассия. – Хантер и Инди – единственные из нас, кто знает о реках, подобным этой, но Хантер идет в горы.
Хантер осматривает лодку. – Почти готова.
– Ты ведь сможешь это сделать, а? – спрашивает Кассия у Инди. – Ты доставишь туда Элая? Это самый быстрый путь, чтобы переправить его в безопасное место.
– Я сделаю это, – соглашается Инди, без малейшей неуверенности в голосе.
– Река отличается от моря, – предупреждает ее Хантер.
– У нас были реки, которые вели к морю, – отвечает Инди. Она дотягивается до одного из весел, лежащих в разобранном состоянии внутри лодки, и соединяет его части в единое целое. – Я тренировалась плавать по ночам. А Общество ничего не замечало, пока я не доплыла до океана.
– Погодите, – вдруг вмешивается Элай. Мы разом поворачиваемся. Он вздергивает подбородок и важно и серьезно глядит на меня. – Я хочу пойти через равнину. Именно так вы предполагали поступить сначала.
Хантер выглядит удивленным. Ведь Элай сильно замедлит его движение. Но Хантер не тот человек, который может оставить без помощи.
– Могу я пойти с тобой? – просит Элай. – Я буду бежать так быстро, как только смогу.
– Хорошо, – соглашается Хантер. – Но мы пойдем прямо сейчас.
Я хватаю Элая и крепко стискиваю в объятиях. – Мы обязательно встретимся снова, – говорит он. – Я уверен в этом.
– Встретимся, – подтверждаю я. Хотя и не должен давать подобное обещание. Мои глаза встречаются с глазами Хантера поверх головы Элая; интересно, говорил ли он то же самое Саре, когда прощался с ней?
Элай вырывается из моих объятий, обхватывает руками Кассию, потом Инди, которая выглядит удивленной таким жестом. Она обнимает его в ответ, и он выпрямляется. – Я готов, – объявляет он. – Вперед.
– Надеюсь, мы свидимся снова, – говорит нам Хантер. Он взмахивает рукой, салютуя, и в свете фонаря я вижу голубые линии, оплетающие все его предплечье. В последний момент мы застываем, глядя друг на друга. Затем Хантер разворачивается и срывается с места, Элай не отстает от него. Некоторое время я вижу среди деревьев отблески их фонарей, а потом они исчезают.
– С Элаем все будет хорошо? – спрашивает Кассия. – Да?
– Это был его выбор, – отвечаю я.
– Я знаю, – тихо говорит она. – Но все это произошло так быстро.
Да, быстро, как и в тот день, когда я покинул Городок. И в тот день, когда погибли родители, и когда Вик ушел. Такие же скорые прощания. И не всегда, в момент расставания, удается достойно проститься – не важно, насколько глубокие раны они нанесли тебе.
Инди стаскивает с себя пальто, и быстрым уверенным движением своего каменного ножа вырезает изнутри диск. Демонстративно бросает его рядом на землю и поворачивается лицом ко мне. – Элай сделал свой выбор, – говорит она. – А что насчет тебя?
Кассия смотрит на меня. Подняв ладони, она стирает с лица капли дождя и слезы.
– Я пойду вдоль реки, – объявляю я. – Я не смогу передвигаться так же быстро, как вы в лодке, но в конце пути я догоню вас.
– Ты уверен? – шепчет она.
Я уверен. – Ты проделала долгий путь, чтобы найти меня. Теперь я дойду вместе с тобой до Восстания.
Глава 48. Кассия
Дождь становится легче, он сменяется снегом. У меня появляется чувство, что мы еще не прибыли, все еще пытаемся добраться. Друг до друга. До тех, кем мы должны быть. Я гляжу на него, зная, что никогда не увижу всего, понимая это прямо сейчас, и я снова делаю выбор.
– Мне сложно добраться, – говорю я ему, и голос мой прерывается.
– Добраться куда? – недоумевает он.
– К тому, кто мне нужен, – я это сказала.
И тут мы оба движемся.
Мы оба ошибались; и мы вместе постараемся все исправить. Это все, что мы можем сделать.
Кай наклоняется, чтобы поцеловать меня, но его руки остаются висеть по бокам.
– Почему ты не хочешь обнять меня? – спрашиваю я, немного отстраняясь.
Он тихо смеется, поднимая ладони вверх, как будто объясняет. Они все перемазаны грязью, красками и кровью.
Я притягиваю его ладонь к себе и прикасаюсь к ней своей ладонью. Чувствую налипшие песчинки, пятна краски, порезы и ссадины, говорящие о том, какой путь он прошел.
– Это все отмоется, – заверяю его.
Глава 49. Кай
Когда я притягиваю Кассию к себе, от нее исходит напряжение, тепло и чувство близости, но затем она слегка вздрагивает и отстраняется. – Прости, – говорит она. – Я забыла.
Из кармана рубашки она достает небольшую пробирку. Замечает на моем лице потрясение и быстро проговаривает. – Ничего не могла с собой поделать.
Она протягивает мне пробирку, пытаясь объяснить. Стекло сверкает в свете наших фонарей, и всего мгновение мне нужно, чтобы прочесть имя: РЕЙЕС, СЭМЮЭЛЬ. Ее дедушка. – Я взяла ее, когда вы все были заняты Хантером, после того, как он разбил пробирку.
– Элай тоже одну стащил, – говорю я. – Для меня.
– Чью он взял? – спрашивает Кассия.
Я бросаю взгляд на Инди. Она вполне может столкнуть лодку в воду и покинуть Кассию. Но она не делает этого. Я знаю, что не сделает. Не сейчас. Если тебе хочется попасть туда же, куда хочет Инди, то лучшего лоцмана не найти. Она благополучно перевезет и твой багаж и тебя через бурные воды. Она поворачивается к нам спиной и замирает, стоя под кроной деревьев недалеко от лодки.
– Вика, – отвечаю я Кассии.
Поначалу я очень удивился, что он не выбрал своих родителей, а потом вспомнил, что их не могло там быть. Элай и его родные были Отклоненными на протяжении долгих лет. А Вика, должно быть, реклассифицировали относительно недавно, поэтому у Общества не было времени уничтожить его пробирку.
– Элай доверяет тебе, – говорит Кассия.
– Я знаю, – соглашаюсь я.
– Я тоже доверяю, – произносит она. – Что ты сделаешь с ней?
– Спрячу, – отвечаю я. – До тех пор, пока не узнаю, кому понадобилось сохранять пробирки и для чего. Пока не узнаю, что мы можем доверять Восстанию.
– А те книги, что ты взял из пещеры фермеров? – интересуется она.
– И их тоже, – продолжаю я. – Найду для них подходящее место, пока буду идти вдоль реки, – я прерываюсь. – Я могу спрятать и твои вещи, если захочешь. И уверяю тебя, ты их получишь обратно.
– Тебе не слишком тяжело будет все это нести? – беспокоится она.
– Нет, – отвечаю я.
Она отдает мне пробирку и тянется в сумку за кипой бумаг, прихваченных ею из пещеры. – Знаешь, я не написала ни одну из тех страниц, – в ее голосе слышится мука. – Но когда-нибудь напишу, – она поглаживает ладонью мою щеку. – Остальная часть твоей истории, – говорит Кассия. – Ты расскажешь мне ее сейчас? Или когда я снова увижу тебя?
– Моя мама, – начинаю я. – Мой папа. – Я прикрываю глаза, пытаясь найти слова для объяснения. То, что я говорю, не имеет никакого смысла. Просто строка из слов –
Когда погибли мои родители, я ничего не сделал
Я хотел сделать
Я хотел сделать
Хотел сделать
– Что-нибудь, – мягко заканчивает она. Она снова берет мою ладонь, переворачивает ее, разглядывая беспорядочную сеть царапин, краски, грязи, которую даже дождь не смог смыть. – Ты прав. Всю свою жизнь мы не можем сделать ничего. Но, Кай, ты все же сделал кое-что, когда умерли твои родители. Я помню ту картинку, что ты нарисовал для меня в Ории. Ты пытался сберечь их.
– Нет, – мой голос срывается. – Я оставил их лежать на земле и убежал.
Она обвивает меня своими руками и шепчет на ухо. Слова, предназначенные только для меня, – поэзия из звуков я тебя люблю – согревают меня среди холода. С их помощью она возвращает меня из пепла и пустоты обратно в плоть и кровь.
Глава 50. Кассия
– Не уходи безропотно во тьму, – шепчу я ему, в последний раз.
И Кай вдруг улыбается, такой улыбки я никогда раньше не видела. Улыбка дерзкая и беззаботная, которая может повести за ним людей и в огонь и в воду. – За это не волнуйся, – отвечает он.
Я прикасаюсь к нему, пробегаю кончиками пальцев по векам, нахожу его губы, прижимаюсь к ним своими губами. Покрываю поцелуями скулы. Его соленые слезы напоминают мне о море, у которого нет берегов.
Он ушел, затерялся меж деревьев, а я остаюсь в реке, и больше нельзя терять времени.
– Делай, как я говорю, – Инди пихает мне в руки весло, перекрикивая шум воды, стремительно движущейся рядом с нами. – Если я скажу лево руля, начинаешь грести с левой стороны. Если скажу право руля, гребешь справа. Если скажу – пригнись, так и сделаешь, – луч ее фонаря слепит мне глаза, и я вздыхаю с облегчением, когда она отворачивается к носу лодки. По щекам текут слезы от недавнего прощания и яркого света.
– Давай, – командует Инди, и мы вместе отталкиваем лодку от берега. Мгновение мы сидим, замерев, а потом течение находит нас, толкает вперед.
– Право руля, – выкрикивает Инди.
Беспорядочно кружащиеся снежинки усыпают наши лица, пока мы мчимся, маленькими белыми звездочками облепляют стекло фонарей.
– Если мы вдруг перевернемся, держись рядом с лодкой, – выкрикивает в мою сторону Инди.
Она видит перед собой ровно настолько, чтобы успеть быстро крикнуть, принять быстрое решение; она так сортирует дорогу, как мне никогда не суметь: брызги на лице, сверкающая серебром вода, черные ветви, цепляющие нас с берегов, обломки деревьев, вырастающие перед нами из центра стремительного потока.
Я копирую ее, следую за ней, тенью повторяю ее ходы. И удивляюсь, как вообще могло Общество поймать ее в тот день в океане. Она Лоцман, на этой реке, сегодня ночью.
Часы или минуты пролетают незаметно, есть только изменения воды, изгибы течения, выкрики Инди и всплески весел, когда мы перекидываем их из стороны в сторону.
Я поднимаю глаза наверх, осознавая, что надо мной что-то происходит; наступает та часть ночи, когда еще темно, но уже кажется, что эта темнота постепенно стирается по краям горизонта. Я упускаю тот момент, когда Инди кричит право руля, и вот мы переворачиваемся и падаем, падаем в стремительный поток.
Черная холодная вода, отравленная сферами Общества, накрывает меня с головой. Я ничего не вижу, зато чувствую все, ледяную воду, дрейфующие стволы деревьев, больно избивающие меня со всех сторон. Это момент моей собственной смерти, и вдруг что-то иное хватает меня за руку.
Держись рядом с лодкой.
Мои пальцы скребут по обшивке, я нащупываю какой-то выступ, хватаюсь за него и выталкиваю себя на поверхность. Вода горькая на вкус; я выплевываю ее и прижимаюсь теснее.
Я внутри лодки, захваченная в ловушку под ней и спасенная в воздушном пузыре. Что-то царапает мне ногу. Фонарь потерялся.
Я как будто в Каверне, пойманная, но живая.
– Ты сможешь, – сказал в тот раз Кай, но сейчас его нет рядом.
Я неожиданно вспоминаю день, когда увидела его впервые, тот день возле чистого голубого бассейна, когда они вместе с Ксандером нырнули под воду, но не утонули.
Где же Инди?
Что-то ударяет лодку в бок, и вода становится тихой.
Внутрь проникает свет фонаря. Это Инди, подталкивающая лодку. Она умудрилась ухватиться за борт снаружи и даже сберегла свой фонарь. – Мы сейчас на спокойном участке реки, – бодро заявляет она. – Но долго это не продлится. Выползай оттуда и помоги толкать лодку.
Я выныриваю из-под лодки. Поверхность воды черная и гладкая, замутненная в середине потока. – Ты держалась за свое весло? – спрашивает Инди, я с удивлением обнаруживаю, что да. – На счет три, – командует она и начинает отсчет, мы резко переворачиваем лодку и снова хватаемся за борта. Быстрая, словно рыба, она шлепается в лодку и протягивает мне весло, чтобы помочь забраться на борт.
– Ты не сдалась, – говорит она. – Я уж думала, что, наконец, покончила с тобой. – Она заливается смехом, и я вслед за ней. Мы смеемся до тех пор, пока мы не ловим очередную волну, и Инди кричит, дико и торжествующе. Я присоединяюсь к ней.
– Вот где начинается реальная опасность, – говорит Инди, когда солнце появляется на горизонте, и я понимаю, что она права. Течение по-прежнему быстрое; теперь мы видим лучше, но также можно заметить и нас, а мы уже выбились из сил. Здесь густые заросли тополя уже вытеснены тонкими деревцами, с редкой серо-зеленой листвой, вытянувшимися в небо и сплошь покрытыми колючками.
– Нам нужно держаться ближе к деревьям, чтобы иметь хоть какое-то укрытие, – говорит Инди. – Но если будем плыть слишком быстро, то рискуем изорвать лодку об эти колючки.
Мы проплываем мимо огромного мертвого тополя с потрескавшейся коричневатой корой, упавшего, засохшего и закончившего свои дни после долгих лет, прожитых на берегу реки. Надеюсь, что Хантер и Элай благополучно добрались до гор, думаю я, и что Кай надежно укрыт деревьями.
А потом мы слышим это. Какой-то звук сверху.
Не сговариваясь, мы одновременно теснимся ближе к берегу. Инди протягивает свое весло в гущу колючих веток, но оно соскальзывает и не застревает в них. Мы начинаем дрейфовать, и я ударяю веслом по воде, пытаясь толкнуть нас обратно.
Воздушный корабль кружит над нашими головами все ближе.
Инди вытягивается, хватаясь голой рукой за колючие ветки. Я открываю рот от удивления. Она повисает, и я спешно выпрыгиваю, подталкивая лодку к берегу, и слышу скрежет трущихся о пластик колючек. Пожалуйста, не порвись, умоляю я. Инди отцепляется, ее руки кровоточат, и мы обе задерживаем дыхание.
Они пролетают мимо. Они не заметили нас.
– Мне бы сейчас не помешала зеленая таблетка, – выдыхает Инди, и я начинаю хохотать от облегчения. Но таблетки пропали, как и все остальное, что у нас было, уплыло прочь, когда мы перевернулись. Инди привязывала наши сумки к поручню лодки, но вода сорвала их, не смотря на крепкие узлы; какая-то ветка или деревце насквозь пробили веревки, и я порадовалась, что это не были наши тела или пластик лодки.
Как только я залезаю на борт, мы снова плывем, держась у берега. Солнце поднимается все выше, и над нами больше никто не пролетает.
Я думаю о моем втором потерянном компасе, ушедшем на дно реки, как о камне, которым он был, пока Кай не изменил его.
Вечереет. Тростник по краям реки что-то нашептывает и затихает под дуновение легкого ветерка, а в угасающих лучах заходящего солнца, в бескрайнем прекрасном небе загорается первая вечерняя звезда.
Потом я вижу, как она сияет и на земле. Даже не на земле, а на воде, темным пятном растянувшейся перед нами.
– Это, – произносит Инди, – не океан.
Звезда мигает. Как будто что-то заслоняет ее, на небе или на воде.
– Но он такой большой, – недоумеваю я. – Что еще это может быть?
– Озеро, – отвечает Инди.
Странный гул доносится до нас от воды.
Это лодка, стремительно приближающаяся в нашу сторону. Нам некуда увернуться от нее, да и мы настолько утомились, что не испытываем никакого желания убегать. Мы сидим рядышком, голодные, уставшие от боли и плывущие по течению.
– Надеюсь, что это повстанцы, – говорит Инди.
– Вполне возможно, – соглашаюсь я.
И вдруг, под приближающий гул, Инди хватает меня за руку. – Я бы выбрала голубой цвет для моего платья, – сообщает она мне. – Я бы взглянула прямо ему в глаза, неважно, кто бы он был. Я бы не испугалась.
– Я знаю, – отвечаю я.
Инди кивает и отворачивается к тому, что уже близится. Она сидит распрямившись. Я представляю, как голубой шелк – в точности цвет платья моей мамы – струится по телу Инди. Представляю, как она стоит на берегу моря.
Она так красива.
В каждом человеке есть что-то красивое. В Кае, я, прежде всего, заметила его глаза, и я до сих пор люблю их. Любовь заставляет тебя смотреть, и ты смотришь и смотришь. Ты замечаешь линию руки, поворот головы, походку. Когда ты влюбляешься впервые, ты ослеплен и видишь все это, как восхитительное, желанное целое, или прекрасную совокупность прекрасных частей. Но когда ты начинаешь видеть любимого по частям, озадачиваясь разными почему – почему он ходит именно так, почему он прищуривает глаза этак – ты начинаешь любить и эти части тоже, и такая любовь тот час же становится более совершенной и более полной.
Другая лодка почти приблизилась, и я вижу на ее борту людей, одетых в водонепроницаемые костюмы. Интересно, это для того, чтобы просто не намокнуть? Или они знают, что вода отравлена? Я обхватываю себя руками, с таким чувством, будто я заражена, хотя кожа не слезает с костей, и мы воздерживались от питья речной воды.
– Подними руки, – шепчет Инди, – Пусть они видят, что мы не представляем опасности. – Она кладет свое весло поперек коленей и поднимает руки над головой. Жест настолько беззащитный, настолько нехарактерный для нее, что я, замешкавшись, не сразу следую ее примеру.
Она не дает им заговорить первыми. – Мы сбежали, – выкрикивает она. – Мы пришли, чтобы присоединиться к вам.
Их лодка подтягивается еще ближе. Я оглядываю их гладкую черную одежду, принимая во внимание, что их количество равняется девяти. А нас всего двое. Они смотрят в ответ. Замечают ли они наши пальто, произведенные в Обществе, нашу истерзанную лодку, наши пустые руки?
– Пришли, чтобы присоединиться к кому? – задает вопрос один из них.
– К Восстанию, – не колеблясь, отвечает Инди.