Текст книги "Обещаю тебе (ЛП)"
Автор книги: Элли Эверхарт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Знаю, – говорю я, улыбаясь. – Когда все закончится, будешь мне должен.
– Только скажи, и все, что ни пожелаешь, будет твоим.
– Я лишь хочу, чтобы ты пообещал больше не отказываться от нас. Вот и все. И не нужно обещать сейчас. Ты уже все испортил, и в данный момент нет никакого смысла говорить об этом.
Он целует меня.
– Я сильно облажался. Все сделал неправильно. Но я запаниковал, когда понял, что они могут тебе навредить. И мне до сих пор страшно. Если они узнают, что мы вместе… Джейд, не знаю, решусь ли я на это. Я не хочу подвергать тебя риску.
– Решено. Мы делаем это. И ты не пойдешь на попятную. Когда этот план вступает в силу?
– Он еще не доработан до конца и не начнет действовать, пока все члены организации официально не утвердят окончательный вариант.
– Когда состоится голосование?
– Через пару месяцев. Теперь, когда план представлен, членам Совета дали время для рассмотрения и внесения замечаний. Как только план одобрят, мне придется принимать участие в их собраниях, а ближе к концу лета посещать публичные мероприятия, чтобы мое лицо примелькалось. Еще меня заставят перевестись в Йель, сменить специализацию на правоведение, больше заниматься политикой и…
– Подожди. Значит, еще не все решено, и у нас есть время, чтобы изменить их мнение?
– Формально да, но это будет нелегко. Почти все хотят, чтобы я стал кандидатом. В бюллетене, кроме меня, было еще три человека. Я их не знаю. Мне запрещено знать. В любом случае, почти все проголосовали за меня. Финальное голосование – всего лишь формальность. Так прописано в уставе организации, а они обязаны ему следовать.
– Если план относительно тебя не окончательный и не вступит в силу в ближайшие месяцы, то почему меня отправляют в понедельник домой? К чему такая спешка? Тебе велели избавиться от меня?
– Не совсем так. Но ты не являешься частью плана, и когда речь зашла о моей будущей фиктивной жене, а я начал протестовать, мне вручили конверт с информацией о моей маме.
– Значит, они никогда не требовали, чтобы ты расстался со мной?
– Отец говорит, что эти люди никогда ничего не требуют напрямую. Они предпочитают более тонкие методы, которые делают их послания ясными. Записка о смерти моей мамы была достаточно четким намеком.
– Но в ближайшее время они ничего мне не сделают, верно? Ведь если девушка, с которой ты долго встречался, внезапно умрет, это будет выглядеть подозрительно. Даже если они попытаются замести следы, Фрэнк подключит к этой истории своих друзей-журналистов, чтобы выяснить правду. Это навсегда посеет в народе сомнение, являешься ты убийцей или нет, что может разрушить любые шансы на будущую политическую карьеру.
– Действительно, об этом я как-то не подумал.
– Значит, они не могут убить меня. По крайней мере, в ближайшее время.
– От твоих слов у меня начинает раскалываться голова. Похоже, меня все же настигло похмелье.
– Давай добудем тебе немного кофе, а мне не помешает поесть.
Когда мы открываем дверь, то за ней оказывается Пирс.
– Джейд, я как раз шел за тобой. Ты готова идти?
– Она никуда не уходит, – говорит Гаррет.
– Что ж, тогда скорее прощайтесь.
– Джейд никуда не едет и не улетает в Айову. Она останется в Мурхерсте и закончит семестр.
– Гаррет, ты знаешь правила, – говорит Пирс. – Мы уже приняли решение.
– Не мы, а они. Но, как только что заметила Джейд, ни сегодня, ни завтра, ни через неделю ей ничего не грозит. А если они все-таки что-то предпримут, Фрэнк заставит всех репортеров в стране смотреть на меня, как на возможного подозреваемого.
У Пирса словно взрывается лампочка в голове. Его глаза становятся стеклянными, и он отводит взгляд в сторону.
– Об этом я как-то не подумал.
– Я тоже. – Гаррет обнимает меня за плечи. – Но моя девушка умнее нас обоих, и она придумала план, который поможет мне выпутаться из этой истории.
Взгляд мистера Кенсингтона остается остекленевшим.
– Как только подобная мысль – пусть это и неправда – будет посеяна в умах у людей, это уничтожит все твои шансы. Большинство никогда за тебя не проголосует. Начнутся протесты, люди будут призывать не голосовать за подозреваемого в убийстве.
– Да, но я не хочу, чтобы люди считали меня убийцей. Мне нужно лишь, чтобы они невзлюбили меня настолько, чтобы никогда не рассматривать ни на какую политическую должность.
Пирс выходит из оцепенения.
– Повтори.
– Пойдем вниз. – Гаррет проходит мимо отца. – Джейд нужно поесть, а мне выпить кофе. Давай позже обсудим все в твоем кабинете.
Мистер Кенсингтон остается стоять на месте, а мы с Гарретом уходим на кухню.
– Кажется, ты только что привел отца в сильное замешательство, – замечаю я, усаживаясь на один из высоких табуретов, расставленных вдоль кухонного островка.
– Позже мы ему все объясним. Так что мне тебе предложить?
– Что угодно, только побыстрее, а то я умираю от голода.
Гаррет открывает один из больших холодильников из нержавеющей стали.
– Есть ветчина и сыр. Я могу сделать тебе сэндвич.
– Пойдет.
Протянув мне бутылку содовой, он достает из холодильника ингредиенты для бутерброда и берет со стола хлеб.
– Гаррет, тебе вовсе не обязательно делать мне сэндвич, я могу и сама.
– Сиди. Я твой должник после того, что натворил. С этого момента все твои сэндвичи делаю я.
Отложив хлеб, он подходит ко мне.
– Что ты делаешь?
Гаррет молча поднимает меня, обнимает, и напряжение в моей груди начинает ослабевать. Я наконец-то чувствую, что могу дышать. Я кладу голову Гаррету на грудь и просто слушаю, как бьется его сердце. Это еще больше успокаивает меня, и я закрываю глаза.
– Как же я скучал по тебе, – тихо говорит Гаррет и нежно целует меня в макушку.
Мы стоим, его голова замерла над моей, и я чувствую тепло его дыхания на своих волосах.
– Я по тебе тоже.
– Я имею в виду не только прошлую неделю, но и то время, когда думал, что потерял тебя. Я скучал по тебе так, как никогда и ни по кому не скучал. Скучал по нашему будущему, по тому ощущению, когда ты в моих объятиях, как сейчас. Я скучал по твоему голосу, по твоему лицу и по тому, чтобы засыпать рядом с тобой. Я скучал по всему этому, потому что был уверен, что потерял. Джейд, я все время пытался убедить себя, что это к лучшему, что я должен так поступить, чтобы защитить тебя, но это рвало меня изнутри. Я, черт возьми, не мог справиться с этим и поэтому напился. Знаю, что это не лучший способ противостоять всякому дерьму, но я просто хотел заглушить боль. – Он отстраняется, и по его глазам я вижу, что боль еще не ушла. – Я понимал, что должен отпустить тебя, но не знал, как это сделать. Я и недели не выдержу без тебя, так как, черт побери, мне прожить без тебя целую жизнь?
По моему лицу текут слезы. Гаррет касается моей щеки, вытирая их.
– Джейд, прости за то, как я повел себя, за то, как отталкивал тебя и прогонял. Клянусь, я лишь хотел защитить тебя. Я думал, если вызову твою ненависть, то тебе будет легче уйти.
Я опускаю взгляд.
– Я бы никогда не смогла возненавидеть тебя. Это просто невозможно.
– Мне не следовало сдаваться без боя. Я должен был попытаться найти решение. Но на встрече у меня возникло такое чувство, что выхода нет. За тем столом, вокруг которого сидели могущественные богачи, я увидел все свое будущее. А когда они намекнули, что причинят тебе вред, я перестал соображать. Я не мог…
– Гаррет, перестань. – Я поднимаю лицо, и наши глаза встречаются. – Не надо об этом. Мы все исправим. Мы вытащим тебя из этой истории.
Гаррет улыбается, а затем берет мое лицо в ладони и целует так, что я чувствую всю силу его любви. Я даже не могу этого объяснить, но знаю, что никто и никогда не будет целовать меня так, как он.
Он прислоняется лбом к моему лбу.
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. – Я отстраняюсь, пока снова не начала плакать. – А теперь приготовь мне сэндвич, чтобы я наконец-то смогла поесть, и мы приступили к разработке плана.
– Ладно. – Он колеблется. – Просто мне нужно еще.
И снова целует меня.
– Лучше перестань, а то я начинаю хотеть то, на что у нас сейчас нет времени.
– Мы найдем время. – Когда он произносит это, его губы слегка касаются моих.
Я отступаю назад.
– Сэндвич, Гаррет.
Я указываю на тарелку, но Гаррет не отводит от меня взгляд.
– Джейд, если твой план не сработает, то я не знаю, что с нами будет. Есть вероятность, что…
Я закрываю ему рот рукой.
– Мы поговорим об этом, когда будет необходимость, но не сейчас. Мне что, сделать себе сэндвич самой?
Гаррет смеется.
– Сейчас сделаю. Потерпи. – Он возвращается на свое место напротив меня. – Ну и как прошел обратный путь?
– Просто отстойно. Мой идиот-парень не отвечал на звонки, так что я решила, что он мертв, и это испортило всю поездку.
Гаррет, разрезая сэндвич на две части, бросает на меня быстрый взгляд.
– Прости. – Он пододвигает ко мне бутерброд и достает из буфета чипсы. – А кроме этого, еще что-нибудь случилось? Карсон вел себя хорошо? Он сошелся со своей бывшей девушкой?
– Нет, сказал, что ему нужен кто-то, с кем можно видеться ежедневно.
– Кто-то вроде тебя, – бормочет Гаррет, заваривая себе кофе.
– Нет, не вроде меня. – Я берусь за сэндвич. Как же вкусно. Мне всегда кажется, что еда вкуснее, когда ее готовит кто-то другой. Или же я просто ничего не ела со вчерашнего вечера. – Большую часть поездки Карсон не упоминал о тебе, но в последний час начал говорить обо всех этих теориях заговора.
Я никогда не рассказывала Гаррету об одержимости Карсона семьей Кенсингтонов, но думаю, пришло время признаться.
– Значит, Карсон – один из тех психов, которые верят всякому бреду из интернета?
– Да, и он постоянно ищет компромат на твою семью и на вашу компанию. Он думает, что твой отец делает что-то незаконное и скрывает это. Вот почему ты не нравишься Карсону и почему он так беспокоится за меня.
– Он впервые упомянул об этом?
– Нет, Карсон говорит об этом с нашей первой встречи. Я не рассказывала тебе, потому что ты и без того его ненавидел. Я все время твержу, что он спятил, прошу перестать поднимать эту тему, но Карсон не унимается. Вчера в машине он сказал, что считает твоего отца частью какой-то тайной организации, и утверждал, что есть доказательства того, что эта группа фальсифицирует результаты выборов и совершает другие преступления.
– И Карсон накопал все это в сети?
– По его словам да, но я думаю, что его дядя также снабжает его информацией. Дядя Карсона – репортер в Чикаго. Он и заинтересовал его этой историей про заговор. В общем, Карсон сказал, что один репортер был найден мертвым прямо перед тем, как собирался рассказать о махинациях на выборах. Карсон убежден, что его убила секретная организация, в которой состоит твой отец. Он не утверждал, что это сделал мистер Кенсингтон, но намекнул, что твой отец также занимается подобными вещами – убирает людей, которые слишком много знают – и что скоро ты тоже будешь с ним заодно.
– И что ты на это ответила?
Гаррет относит мою пустую тарелку в раковину, затем берет со стола пластиковый контейнер и, открыв крышку, пододвигает ко мне.
– Я сказала, что не стоит верить всему, что находишь в сети.
В контейнере оказывается домашнее шоколадное печенье. Я беру два и отодвигаю емкость обратно Гаррету.
– Он к тебе прислушался?
– Нет, и не прислушается. Карсон убежден, что все это чистая правда.
Я откусываю кусочек печенья. Как вкусно. Чарльз делает отличную выпечку.
– Это может стать проблемой, Джейд. Если Карсон настолько одержим мной и моей семьей, он может нас раскусить и все испортить.
Гаррет собирается закрыть контейнер, но я успеваю стащить еще печенье.
– Я разберусь с ним. Может, выдумать заговор и выложить информацию в сеть, чтобы отвлечь его, и таком образом убрать с дороги?
– Кто бы мог подумать, что ты такая хитрая? Я совершенно не знал тебя с этой стороны. – Он улыбается, держа крышку над контейнером с печеньем. – Будешь еще?
– Хм, может, еще одну штучку.
Я беру еще одно печенье.
Кофе-машина издает сигнал, и Гаррет наливает себе чашку кофе.
– Я бы тоже не отказалась, – говорю я, и он протягивает свою полную чашку мне, а себе наливает новую.
– Значит, конец нашему лету в Калифорнии?
Гаррет подходит и встает передо мной.
– Нет, не конец. Если я не смогу, ты все равно поедешь. За дом я уже заплатил, плюс там будут Харпер и Шон, так что ты не останешься одна.
– Я не смогу поехать в Калифорнию, когда тут такое. Или если наш план не сработает…
– Джейд, что бы ни случилось, твоя жизнь не заканчивается.
– Я ни за что не смогу наслаждаться отдыхом в Калифорнии без…
Гаррет целует меня, затем слегка отстраняется.
– Независимо от того, как все сложится, это лето ты проведешь на пляже. Ты ждала эту поездку с того момента, как мы заговорили о ней, и ты не упустишь эту возможность из-за меня.
От одной только мысли, что его не будет рядом, глаза начинает щипать, но я не хочу плакать, поэтому пытаюсь разрядить обстановку.
– Ты же видел Харпер и Шона. Они друг от друга не отлипают. Я не могу лицезреть это все лето.
Он заправляет прядь волос мне за ухо.
– Тогда возьми с собой книги и читай на пляже. Или можешь дремать под зонтиком, слушая шорох волн.
Запретив себе плакать, я выдавливаю слабую улыбку.
– Может быть, ты еще сможешь поехать.
– Вряд ли. Понадобится какое-то время, чтобы наш план подействовал. Значит, окончательное голосование может быть отложено на лето. Давай поговорим с моим отцом.
Он помогает мне слезть с табурета.
– Как твое колено? Совсем забыл спросить из-за всех этих событий.
– Лучше. Я снова готова бегать.
Гаррет обнимает меня за плечи, и мы выходим из кухни.
– Ты же не собираешься бегать? У нас и так полно проблем. Не хватало еще, чтобы твоя рана снова открылась.
Приблизившись к кабинету мистера Кенсингтона, мы слышим голоса и останавливаемся около двери. Пирс нас замечает.
– Входите. Мы просто кое-что обсуждали.
Мы проходим и видим в кабинете Арлина. Заметив меня, он поднимается.
– Джейд, милая, я так рад тебя видеть.
Арлин обнимает меня, что по-прежнему вызывает странные ощущения, но я не уклоняюсь. Мне не нравится, что он зовет меня «милой», но он уже пожилой человек, и, быть может, подобные обращения присущи всем старым людям.
– Что вы здесь делаете? – спрашиваю я.
– Приехал увидеться с тобой и отвезти обратно в колледж, но Пирс сказал, что сначала нам нужно кое-что обсудить, что-то связанное с твоей идеей.
Я объясняю им суть нашего плана, и они оба слушают, не задавая вопросов.
Когда я заканчиваю, Пирс смотрит на Арлина.
– Я считаю, что попробовать стоит. Что думаешь?
– Многих это разозлит.
– Но их план относительно Гаррета не вступит в силу до осени.
– Да, но в него уже сейчас вкладываются время и силы.
– Тем больше причин начать действовать без промедления.
– Нам необходимо изменить мнение более чем половины членов Совета. Такого раньше еще не бывало.
– Арлин, я знаю, как обстоят дела.
Пирс через стол смотрит на Гаррета, и я впервые вижу у него на лице настоящие эмоции. Обычно он во всех ситуациях проявляет твердость и стойкость характера. Даже когда Гаррета ранили, мистер Кенсингтон оставался непроницаем. Но сейчас он испуган, даже в панике, и в то же время в ярости из-за того, что у его сына отнимают будущее.
– Мы это сделаем, – объявляет Пирс, по-прежнему не сводя взгляда с Гаррета. – Арлин, если ты не захочешь участвовать, я пойму.
Я смотрю на Арлина, надеясь, что он обещал мне любую помощь всерьез.
– Если таково твое решение, то скажи, что от меня потребуется, и я позабочусь об этом, – говорит Арлин. – На самом деле, наверное, будет лучше, если я займусь оперативной стороной дела вместо тебя. Если тебя поймают, Пирс, что ж… ты знаешь, что будет дальше.
– Что? Что тогда будет? – спрашивает Гаррет.
Пирс не отвечает.
– Арлин, давай обсудим детали позже.
Я бросаю взгляд на Гаррета, который, кажется, удивлен не меньше меня тем, что его отец действительно согласился на мой план. Я приготовилась к тому, что он перечислит множество причин, по которым план не сработает. Однако теперь я думаю, что, может быть, все и получится.
Глава 18
На мгновение воцаряется тишина, после чего Арлин произносит:
– Пирс, если они отпустят Гаррета, то им придется найти другой способ наказать тебя за гибель Ройса.
Пирс кивает.
– Да, мне это известно.
– Какой способ? – обращается к отцу Гаррет. – Что, как ты думаешь, они тебе сделают?
– Неважно. Сейчас это меня не волнует.
– Будут и другие последствия. – Арлин поворачивается к Гаррету. – Ты уничтожишь свою репутацию и не сможешь возглавить «Кенсингтон Кемикал». Совет директоров никогда этого не допустит.
– Гаррет и не собирался ничего возглавлять. – Мистер Кенсингтон нисколько из-за этого не рассержен. Похоже, что он действительно хочет, чтобы его сын был счастлив. Еще несколько месяцев назад я бы ни за что в это не поверила.
Арлин продолжает обрисовывать Гаррету его перспективы.
– С такими промахами в юности тебе будет непросто устроиться хоть на какую-нибудь работу. Возможно, ты даже не сможешь попасть в программу MBA.
– Я знаю. – Гаррет говорит так, как будто уже задумывался над этим. У меня же даже мысли такой не возникало.
– И ты осознаешь, что какое-то время не сможешь видеться с Джейд? – спрашивает Пирс. – Возможно, они установят за тобой слежку, поэтому ваши встречи могут подвергнуть твою девушку опасности. Вам придется сделать вид, что вы расстались, и ограничить общение, пока все не закончится.
– Значит, нам с Гарретом нельзя будет разговаривать? – спрашиваю я.
– Ты можешь общаться с ним, как с любым другим студентом, но избегай действий, которые будут указывать на то, что вы все еще вместе. Тебе необходимо вести себя с Гарретом как с бывшим парнем, который встречается с другими девушками и делает то, что ты не одобряешь. От нас всех потребуется актерская игра. Своя роль будет и у меня.
– Вы хотите сказать, что я могу остаться в Мурхерсте и вы не лишите меня стипендии?
– Мы с Арлином обсудили этот вопрос как раз перед твоим приходом и пришли к единому мнению, что твой отъезд домой в середине семестра может вызвать множество подозрений у твоих однокурсников, профессоров, а также у Фрэнка и Райана. Будет лучше, если ты останешься в Мурхерсте, но сделаешь вид, что порвала с Гарретом. И не переживай насчет стипендии. Твое обучение, проживание и питание уже оплачены до конца года. Однако твое последующее образование хотел бы финансировать Арлин. Это вы с ним обсудите позже.
Я перевожу взгляд на Арлина, а потом обратно на Пирса.
– Но я думала, организация хочет, чтобы я уехала. Разве не поэтому вы отправляли меня домой в понедельник?
– Организация закроет глаза на твое пребывание в Мурхерсте, если ты будешь держаться от Гаррета подальше. Поэтому тебе, Джейд, нужно дать всем понять, что вы больше не пара и даже не друзья.
– Могу я поделиться хоть с кем-нибудь, что наш разрыв – это фальшивка? Например, со своей подругой Харпер?
– Нет, это должно оставаться в тайне.
– Но Харпер никогда не поверит в наше расставание, как и в то, что Гаррет способен на те вещи, которые будет вытворять. Она засыплет меня вопросами. К тому же я подумала, что мы могли бы попросить ее друзей из киношколы Лос-Анджелеса помочь нам с видеомонтажом.
– Мы должны очень тщательно выбирать тех, кого посвятим в это дело, – настаивает Пирс. – Возможно, Харпер придется рассказать – чтобы она не вмешивалась, но для нее мы придумаем свою версию. Всю правду ей знать нельзя. И нам не нужны студенты из киношколы – у меня есть знакомые из киноиндустрии, которые передо мной в долгу. По правде говоря, отец Харпер мне кое-что задолжал.
Пирс знаком с отцом Харпер? Кажется, Гаррет упоминал, что родители Харпер бывали у них дома на каких-то благотворительных мероприятиях. Но почему отец моей подруги в долгу перед мистером Кенсингтоном? И почему Пирс хочет поставить в известность отца Харпер, но не ее саму? Вероятно, это одна из тех вещей, которые я не хочу знать, поэтому и не спрашиваю. Но даже если бы и спросила, Пирс никогда бы мне не ответил.
До конца дня мы обсуждаем все возможные варианты, как добиться того, чтобы Гаррет лишился общественной привлекательности. Мистеру Кенсинтону приходит в голову несколько действительно отличных идей. У него явно есть опыт разрушения чужих жизней, что вызывает некоторое беспокойство, но в нынешней ситуации это плюс. Арлин также выдвигает несколько хороших предложений. Мы с Гарретом подаем все основные идеи относительно интернет-ресурсов и соцсетей, поскольку двое мужчин в возрасте не слишком хорошо в этом разбираются, хотя Пирс в большинстве случаев подкован неплохо.
По окончании мозгового штурма я чувствую себя намного увереннее. Конечно, меня совсем не радует перспектива расставания с Гарретом – пусть и фальшивого, – но ради результата я готова на все.
– Как вы думаете, сколько времени это займет? – спрашиваю я Пирса.
– Реакция у общественности появится после первого или второго инцидента. Мы продолжим кормить СМИ негативными статьями, фотографиями и видео, и, надеюсь, через пару месяцев большинство людей никогда больше не захотят ни видеть Гаррета, ни слышать о нем.
– Именно тогда организация будет выносить свой окончательный вердикт, – добавляет Арлин. – Если повезет, члены организации решат, что Гаррет не стоит усилий, которые потребуются, чтобы утрясти то, что он натворил.
Услышав в коридоре шаги, я выглядываю, ожидая увидеть Кэтрин, но это всего лишь горничная.
– Вы поставите в известность Кэтрин?
– Нет, я не хочу, чтобы она была в курсе, – говорит Пирс. – Около часа назад она вместе с Лили уехала к своим родителям в Нью-Йорк, так что, Джейд, если хочешь, можешь остаться здесь на ночь.
Конечно, я хочу остаться и готова практически прыгать от радости от предложения Пирса. Если нам с Гарретом предстоит изображать разрыв, то это, возможно, наш единственный шанс побыть вместе в течение следующих нескольких недель или месяцев. А если план не сработает, то это в принципе может стать нашей последней возможностью, но думать об этом я пока не готова.
Гаррет накрывает мою ладонь своей, бросая на меня косой взгляд. Мы оба знаем, что мне придется спать в комнате для гостей, но это не помешает мне ночью прокрасться к нему.
– С большим удовольствием, благодарю вас, мистер Кенсингтон.
– Можешь называть меня Пирс, – говорит он. – И это мне следует благодарить тебя. Возможно, ты только что вернула моему сыну нормальную жизнь.
– Джейд очень умная девочка, – улыбается мне Арлин. – И неудивительно. Как-никак она Синклер. – Он снова становится серьезным. – Пирс, нам нужно обсудить, что сказать твоему отцу. Ему нельзя знать правду. Он никогда не одобрит наш план.
Мистер Кенсингтон кивает.
– Буду держать его в стороне. Я просто вернусь к своей прежней роли отца, который не может контролировать собственного сына. Не обижайся, Гаррет, но твоим поведением в прошлом вряд ли можно гордиться.
– Знаю, пап.
– Однако сейчас твое прошлое нам очень даже на руку, потому что те, кто тебя знают, просто решат, что ты вернулся к прежним привычкам. Мы можем использовать ваш разрыв с Джейд, как катализатор. Твой дедушка ничего не заподозрит, хотя будет думать о тебе плохо, а я знаю, как важно для тебя его мнение.
– Это не страшно, я не буду плохим вечно.
Пирс встает.
– Ну что ж, уже поздно. Может, поужинаем все вместе? Я рассчитывал на вечер в одиночестве, поэтому не просил Чарльза готовить. Но теперь, когда нас четверо, посмотрим, что он сможет нам предложить. Джейд, у тебя есть какие-нибудь пожелания?
– Да нет. Меня устроит то же, что и всех остальных. – Меня удивляет этот вопрос. Неужели Пирс думает, что я разборчива в еде?
Гаррет наклоняется ко мне и шепчет:
– Своим планом ты спасла мою задницу, так что решать тебе.
Пирс по-прежнему ждет ответа.
– На самом деле, я бы не отказалась от чизбургера. Если вы все не против.
– От чизбургера? – улыбается мне Пирс. – Уверен, Чарльз что-нибудь придумает. Кэтрин не разрешает нам есть такую еду, поэтому для нашего повара это будет настоящим шоком.
– Кэтрин говорит, что бургеры – это еда бедных, поэтому в нашем доме они под запретом, – объясняет Гаррет, когда его отец выходит из комнаты.
– Блины она тоже запретила. Вы с отцом должны взять меню под свой контроль.
– Бургеры – это еда для бедных? Что за чепуха, – говорит Арлин. – Я побогаче твоего отца, но при этом регулярно ем бургеры.
Я поворачиваюсь к Арлину.
– Кстати, давно хотела спросить: у вас есть офис в аптеке рядом с «Бургер Хат»?
Гаррет начинает хохотать.
Арлин кивает.
– Да, в подсобном помещении. Туда я отвез тебя, когда ты потеряла сознание в кампусе.
– Так я и думала. Но когда позже мы с Гарретом приехали в ту аптеку, местный фармацевт вел себя так, будто мы ненормальные.
– Служащие не знают про этот кабинет. Они считают, что это подсобка. Ройс переоборудовал эту комнату в офис прошлым летом. Я никогда не понимал, зачем ему понадобился офис в каком-то маленьком городке в Коннектикуте, но теперь мне кажется, что он обустроил его, чтобы следить за тобой.
Арлин упоминает Ройса, и я понимаю, как это странно – то, что я сижу здесь, в этом кабинете, с его отцом всего в нескольких метрах от того места, где Ройс пытался убить меня и где сам был застрелен. Сейчас же Арлин собирается помочь Пирсу – человеку, который убил его сына, – спасти Гаррета. Все это до ужаса странно.
– Я сейчас вернусь. – Гаррет поднимается со стула. – Хочу увидеть реакцию Чарльза, когда отец попросит его приготовить бургеры.
Мы с Арлином остаемся в кабинете одни, и мне очень неловко, ведь я до сих пор не знаю, как к нему отношусь.
– Что ж, Джейд, я поговорил со своей женой и сообщил, что ты готова встретиться с ней. Она была очень рада. – Арлин опускает глаза и поправляет галстук. – Она… она плакала почти каждый день с тех пор, как узнала правду о Ройсе. Мне так и не удалось утешить ее. Грейс по своей натуре очень энергичный и оптимистичный человек, но после смерти Ройса она стала сама не своя. Сегодня же, когда я сообщил ей эту новость, она снова стала похожа на себя прежнюю. – Арлин поднимает голову. – В общем, я очень ценю, что ты это делаешь. Я понимаю, что, возможно, ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке, и я сразу сказал жене, что она может рассчитывать лишь на одну встречу с тобой, но…
Я касаюсь его руки.
– Давайте сначала посмотрим, как все пройдет, хорошо? Я подумала, мы могли бы вместе пообедать, например, на следующей неделе. Вы живете где-то поблизости?
– Нет, но у нас есть квартира на Манхэттене, где я живу на неделе, пока занимаюсь делами. На самом деле у нас с Грейс несколько домов, но в настоящее время мы живем во Флориде.
– О, тогда просто давайте встретимся, когда вы оба в следующий раз будете в городе.
– У нас частный самолет, поэтому нам нужно просто назначить время, и мы с Грейс на денек прилетим сюда.
В комнату заглядывает Гаррет.
– Чарльз уже начал готовить бургеры. Он также выставил несколько закусок, так что, если хотите, можно пройти на кухню.
Полчаса спустя мы вчетвером едим чизбургеры на изысканных фарфоровых тарелках в столовой, предназначенной для официальных приемов. Если бы только это видела Кэтрин. Я бы с превеликим удовольствием запечатлела эту картину и отправила бы ей.
Пирс берет себе сразу два чизбургера. По его словам, такого в этом доме может больше не повториться. Трудно поверить, насколько Кэтрин прибрала его к рукам. Пирс не любит ее, но не может развестись и по какой-то причине выполняет ее указания – по крайней мере, те, что касаются еды.
После того, как мы с Арлином договариваемся пообедать вместе в четверг, он возвращается на Манхэттен.
На часах всего девять вечера, но мы с Гарретом решаем лечь спать, поскольку ни он, ни я не отдыхали почти двое суток. Кроме того, мы оба знаем, что через несколько часов я проберусь в его комнату, и до этого нам не помешает немного поспать.
Когда мы поднимаемся на второй этаж, то в коридоре встречаем мистера Кенсингтона. Я направляюсь в комнату для гостей, которой пользовалась ранее, Гаррет же идет в свою комнату, которая находится в самом конце коридора.
Пирс останавливает меня прямо у двери в гостевую спальню.
– Что ты делаешь?
– Иду спать. Знаю, что еще рано, но я очень устала.
– Разве ты ляжешь не с Гарретом?
Я таращу на Пирса глаза, решив, что неправильно его расслышала. Бросив взгляд в конец коридора, я вижу Гаррета, который застыл около своей двери и смотрит, в свою очередь, на отца.
– Что? – улыбается Пирс. – Ты думаешь, я не знаю, что происходит среди ночи? – Я заливаюсь краской. Похоже, мое лицо сейчас ярко-малинового цвета. – Ты можешь сразу пройти в комнату Гаррета, Джейд.
– Но я не собиралась…
– Вы не виделись целую неделю, и следующие несколько месяцев вам придется провести порознь. – Он делает жест, показывая на конец коридора. – Оставайся у Гаррета. Наверняка, вы просто посмотрите телевизор и ляжете спать, верно?
Пирс старается не смеяться.
– Джейд, – зовет меня Гаррет, – идем смотреть телевизор.
Теперь мои щеки просто пылают. Не то чтобы Пирс не знал, чем мы с его сыном занимаемся, но тот факт, что он сказал это прямо нам в лицо, ужасно смущает.
– Спокойной вам ночи.
Пирс поворачивается и начинает спускаться по лестнице. А я спешу в комнату Гаррета и, закрыв дверь, падаю на кровать.
– Не могу поверить, что твой отец это сказал!
– Ты красная, как помидор, – смеется надо мной Гаррет. – Что тут такого, Джейд? Мы же с тобой взрослые люди.
– Да, но родители не должны допускать подобных вещей под своей крышей. Сначала мы должны пожениться, а уж потом спать в одной комнате. Это прописано во всех учебниках для родителей.
– Сейчас особые обстоятельства. Отец же сказал: мы не сможем быть вместе, пока все не закончится.
Я издаю стон.
– Мне словно позволили супружеское свидание или типа того. Твой отец фактически велел нам заняться сексом! Он, наверное, думает, что мы делаем это прямо сейчас!
Перевернувшись на живот, я зарываюсь лицом в подушку.
– Ты реагируешь слишком бурно, – продолжает потешаться надо мной Гаррет. Я чувствую, как матрас прогибается, и он ложится рядом со мной. – Джейд, ты что, засыпаешь?
Гаррет гладит меня по спине.
– Да, – бормочу я в подушку.
– Хочешь надеть для сна одну из моих футболок?
Я резко поднимаю голову.
– Черт! У меня же нет пижамы. Теперь твой отец подумает, что я сплю здесь голая. Просто супер!
Я снова падаю лицом в подушку.
– Уверен, он об этом не думает. – Гаррет убирает мои волосы в сторону, чтобы видеть мое лицо. – Можно мне хотя бы поцеловать тебя на ночь?
Я переворачиваюсь на спину. Гаррет, опираясь на локоть, пристально наблюдает за мной. Его прекрасные голубые глаза больше не красные и не сонные. В них светится приглашение. Положив руку мне на живот, Гаррет наклоняется и целует меня.
