Текст книги "Крылья (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Ричардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 27

ЭШ

КРОВЬ СТУЧИТ у меня в висках, когда я иду по коридору, направляясь к стеклянным дверям, ведущим на балкон. Мне нужно срочно подышать свежим воздухом. Балкон огромный – около тридцати футов шириной, и словно кольцом опоясывает всю башню по периметру. Можно прогуляться вокруг всего здания, если захотеть. Позолоченными плитками выровнен пол, декоративные деревья растут в терракотовых горшках, а розовые кусты взбираются на балюстраду.

Я прогуливаюсь по балкону, пытаясь выпустить пар. Натали знает, как долго я жаждал сердцебиения, так почему же она все-таки рассматривает возможность пересадки сердца? Почему она хочет отобрать у меня это? Я знаю, что мы можем имплантировать сердце обратно, но нет никакой гарантии, что это снова сработает. Наша Кровная Связь будет разорвана, и я не буду больше ее, а она не будет моей.

И дело не только в этом. Мне действительно совсем не охота становиться Тиорой. Я не хочу иметь связь Кровных Половинок с Пурианом Роузом, независимо от того, что это на краткое время. Как они могли даже предположить это? Я лучше умру! Я яростно ударяю по растению в терракотовом горшке, и оно падает на пол. У меня за спиной открываются двери.

– Все в порядке, сынок? – спрашивает Сигур.

Я поворачиваюсь и понимаю, что нахожусь прямо напротив гостиной.

– Как проходит обсуждение? – спрашиваю я с оттенком горечи.

Сигур глубоко вздыхает.

– Я не верю, что Эмиссар Брэдшоу – ответ, который мы так долго искали. Чутье подсказывает мне, что мы не можем доверять ему, и похоже Роуч чувствует то же самое.

Теперь нас трое.

Мы подходим к балюстраде и смотрим на город. В отдалении, бьют церковные колокола, оповещая Пилигримов, что настало время дня Очищения. Горожане ликуют. Они будто единое целое. Это другой мир. Я понимаю, как граждане-Стражи спокойно закрывают глаза на страдания других людей, покуда они продолжают жить счастливой жизнью в своем золотом городе.

– Жук и другие хотят опробовать на мне план Люсинды, – бормочу я. – Они хотят, чтобы я стал подопытным. Натали согласилась с ними.

– Ааа. Это объясняет разбитый горшок, – говорит Сигур

Я, вздыхая, потираю шею.

– Что если они вернут мое сердце, а оно не заработает? Почему Натали готова рискнуть всем, что у нас есть?

– А что если твоя связь с Натали сильнее, чем любая связь Кровных Половинок, – говорит он. – Любовь не исчезнет, как только сердце перестанет биться. Я всегда буду любить твою маму, и Натали всегда будет любить тебя. И Пуриан Роуз явно все еще думает о Тиоре, иначе он бы не пытался превратить людей в ее подобие, – продолжает он. – Но ты же знаешь, твоя любовь к Натали не просто основывается на вашей Кровной Связи. Так что же действительно беспокоит тебя?

– Что если я потеряю мое сердцебиение навсегда? – Я смотрю на Золотую Цитадель в отдалении. – Они не понимают, каково это – когда сердце молчит. Я был ходящим призраком среди живых, никогда по-настоящему не был частью этого мира, – говорю я. – Это был ад. Я не могу снова через это пройти.

Сигур кладет руку на мое плечо.

– Мы что-нибудь придумаем.

С этими словами он уходит обратно внутрь. Я прислоняюсь к балюстраде и закрываю ненадолго глаза, слушая, как мое сердце ритмично бьется в груди. Готов ли я потерять этот звук, когда как провел всю жизнь в поисках его? Это бы убило меня.

Итак, представляю, каково это, на что это будет похоже, получить его обратно.

Я открываю глаза. Возвращение Пуриану Роузу сердцебиения – самое мощное оружие, которым мы располагаем. Поэтому я уступлю. Я собираюсь позволить им забрать мое сердце.

Глава 28

НАТАЛИ

– МЫ НИКОГДА НЕ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПРОСИТЬ Эша делать это, – говорю я, с опаской поглядывая на стеклянную банку на тумбочке, содержимое которой напоминало мне свернувшуюся змею. – Это худшее, что кто-то мог сделать с ним. Мы были жестоки, даже предлагая это. – Это было жестоко с моей стороны.

– Да, ты права, – вздыхает Жук, почесывая шрам на щеке. – Я помню, каким был Эш до того, как он встретил тебя. Он был на темной стороне. Если есть даже малейший шанс, что он не получит обратно свое сердцебиение, я не уверен, что смогу поступить так с ним.

– Мы должны извиниться, – говорит Дей.

– Что же нам делать? – спрашивает Элайджа. – Мы еще не разработали план свержения Пуриана Роуза.

– Мы что-нибудь придумаем. Я иду искать Эша. – Я встаю, и Жук встает. – Могу я сначала поговорить с ним наедине? – Я подозреваю, что мне придется долго упрашивать его простить меня.

– Только дай ему знать, что я сожалею, хорошо? – просит Жук.

– Нам, вероятно, следует выяснить, что замышляют «взрослые», – говорит Дей, закатывая карие глаза.

Мы идем по коридору. Элайджа, Дей и Жук направляются в сторону гостиной, а я крадусь по коридорам в поисках Эша. Я иду к белой двери с ручкой из синего стекла. Она открыта. Я заглядываю внутрь спальни, любопытствуя, что за горничная, которая плакала сегодня и чувствует ли она себя лучше.

Девочка-подросток сидит у окна, одетая в элегантное, желтое платье с оранжевым поясом вокруг талии, который совпадает с цветом ее огненно-рыжих волос. У нее бледная, веснушчатая кожа и небесно-голубые глаза, которые сильно обведены золотыми тенями. Ее губы накрашены цветом меди, как у девочек Даков во Фракии.

Я удивленно вздыхаю.

– Эми!

Она смотрит на меня.

– Натали! Боже мой, неужели это ты? – Эми бросается ко мне и обнимает меня за шею. От неё пахнет дорогим цветочным парфюмом.

– Я думала, что ты умерла, – говорю я, отпуская ее.

Эми качает головой.

– Когда Джуно и Ник погибли, мы со Стюартом убежали. Мы пытались бежать через границу, – поясняет она. – Мы дошли до Стального Моря прежде, чем нас поймали. Они застелили Стюарта, и забрали меня на один из Эсминцев. Они собирались отправить меня в «Десятый».

– Тогда, как ты оказалась здесь? – спрашиваю я.

Эми опускает глаза.

– Один из Стражей-гвардейцев послал меня сюда. Человек по имени Виктор.

Мое сердце сжимается. Я знаю Виктора. Со времени нашей неудачной миссии по спасению Полли несколько недель назад, когда мы сели на Эсминец, на котором находились сотни людей в плену, готовых на высылку в «Десятый». Пока я была на самолете, я встретила Виктора – ужасного человека, сбросившего в истерике женщину из шлюза Эсминца, позволив ей умереть, упав с высоты сотни футов. Я узнала, что он продавал молодых мальчиков и девочек бизнесменам в Центруме, которые хотели детей, чтобы удовлетворить свои извращенные желания. Мужчину, запустившего этот процесс в Центруме, называли...

Патрик .

– Господи, – задыхаюсь я. – Ох, Эми...

Она падает на меня и начинает плакать.

– Лучше бы меня сослали в «Десятый».

Я обнимаю её, позволяя ей выплакаться. Я только могу представить себе ужасы, которые ей пришлось пережить за эти последние недели, под «опекой» Эмиссара Брэдшоу. Мы ни за что не должны допустить, чтобы этот человек пришел к власти. Он монстр, хуже, чем Пуриан Роуз во многих отношениях.

Я заправляю прядь каштановых волос за ухо Эми.

– Я вытащу тебя отсюда.

Она робко берет меня за руку, и мы направляемся в сторону гостиной. Когда мы добираемся туда, моя мать и Роуч в разгаре жарких дебатов. Как и все остальные, мать все еще одета в комбинезон, пистолет висит на ремне ее узких бедер, где сейчас находятся ее руки в сердитой позе.

К моему облегчению, Эш около камина, разговаривает с Жуком. Все остальные здесь, включая доктора Крейвена, позаботившегося о Гаррике. Он сидит в одном из кожаных кресел. Эмиссар Брэдшоу занимает место рядом с ним. Рука Эми боязливо хватает меня за руку, то и дело с опаской поглядывая на Брэдшоу.

– Мы должны уходить, – говоря я. – Прямо сейчас.

– Эми! – восклицает Дей, когда видит нас.

Мама смотрит на меня с любопытством.

– О чем ты говоришь? Мы не можем уйти.

– Это чудовище, – говорю я, указывая Эмиссара Брэдшоу, моя рука дрожит от гнева, – он занимается продажей детей тем, кто больше заплатит. Он, держал Эми для себя.

Отец оборачивается к Эмиссару Брэдшоу. Его изувеченное лицо горит от ярости.

– Это правда?

Его взгляд становится жестким.

– Мне нужно было как-то заработать. Как ты думаешь, чем мы платили за все эти Транспортеры и оружие?

Мать бледнеет.

– Ты продавал детей?

Прежде чем я осознаю, что происходит, Эми бросается вперед и выхватывает пистолет из кобуры матери. Слышен звук выстрела и голова Эмиссар Брэдшоу откидывается. Кровь брызгает на золоченую стену позади него.

Все слишком ошеломлены, чтобы двигаться, слишком ошеломлены, чтобы говорить. Руки Эми дрожат, но она продолжает держать пистолет перед собой, явно в шоке. Я знаю, как она себя чувствует. Я помню, как застрелила женщину в лагере.

Я вытираю липкие руки о штаны, пытаясь вытереть воображаемую кровь на них. Эш шагает к ней и забирает пистолет, положив оружие на каминную полку, прежде чем осторожно тянет ее в свои объятия. Она вначале застывает, а затем разражается рыданиями. Он баюкает ее, шепчет ей успокаивающие слова на ухо. Люсинда прикрывает нос и поспешно выбегает из комнаты, запах крови явно взбудоражил ее. Иоланда бежит за ней.

– Что мы будем теперь делать? – бормочет мама, вышагивая по комнате. – Без него у нас ничего не выйдет.

Я смотрю на тело Эмиссара Брэдшоу. Его губы сереют, под левым глазом аккуратная дырка от пули. Удачный выстрел – ну, не для Эмиссара Брэдшоу. В гостиной скрипят и открываются двери. В комнату входит бледный и истощенный Гаррик, держащийся рукой за раненый живот. Он все еще одет в свой окровавленный комбинезон, сняв верхнюю часть, обнажая белую майку.

– Тебе следовало бы быть в постели, – говорит мама.

– Я слышал выстрелы. Что происхо... о-о-о, – говорит он, обнаружив обмякшее тело в кожаном кресле. – Он все равно был задницей. – Гаррик пошатывается к одному из стульев и, кряхтя, садится. – Нам стоит переживать, что кто-то услышал эти выстрелы?

– Я так не думаю, – отвечает мама. – Охранники находятся у главного входа, ниже нас на пятьдесят этажей. Они начнут свой очередной обход, – она быстро смотрит на часы, – через двадцать минут.

Я помню, как проходила мимо охранников каждое утро, когда мы жили здесь. Если я правильно помню, то там было четверо мужчин, размещенных в фойе и на этом все. Каждые три часа, один из них патрулирует этажи, но они были настолько ленивы, что редко поднимались выше двадцатого этажа, где у Эмиссара Брэдшоу расположен собственный ресторан, развлекающий VIP-гостей, перед тем, как своровать пиво с кухни и направиться обратно вниз.

– Нам придется заняться ими, – спокойно говорит отец матери, которая кивает. Мне не нравится, как это звучит. Он подходит к телу Эмиссара Брэдшоу. – Кто-нибудь, поможет мне вытащить его отсюда?

Сигур, доктор Крейвен и Роуч присоединяются к моему отцу. Они приподнимают толстые конечности Эмиссара Брэдшоу и выносят его раздутое тело из комнаты, оставляя красное пятно на кожаном кресле. Я не знаю, куда они его несут, и честно говоря, мне плевать. Я надеюсь, что в мусорный пресс. Он сам мусор.

Я иду на кухню, беру тряпку и миску с водой, и направляюсь обратно в гостиную. Эш и Элайджа помогают мне, когда мы молча моем стены. Красная вода капает на сусальное золото, как слезы. Жук оттирает пятна на кожаном кресле и на белом ковре, пытаясь соскрести последние останки Патрика Брэдшоу с этой земли, но это бесполезно – его кровь уже испачкала мебель. Дей с Эми сидят на коленках у камина, уставившись на пламя, их руки сплетены. Все это время моя мать бормочет про себя: «Что мы будем теперь делать?»

– Я согласен, – спокойно говорит Эш нам с Элайджей. – Я буду подопытным телом.

Я перестаю драить.

– Нет, Эш. Тебе не придется, это было неправильно нам просить тебя.

– Больше никого нет, – говорит он. – У нас нет другого выбора.

– Я не хочу, чтобы это был ты, – говорю я.

Эш берет пальцами мой подбородок, наклоняя мое лицо так, что я смотрю на него снизу вверх.

– Я люблю тебя, – шепчет он. – Это ничего не изменит, ты же понимаешь?

– Понимаю, – говорю я. – Но мы говорим о твоем сердцебиении, я не смогу жить, если ты потеряешь его снова. И дело не только в этом. Чем больше я об этом думаю, тем больше неразбериха. Ты же будешь его Кровной Половинкой. – Я содрогаюсь.

Раздается звонок около входной двери, напугавший всех.

Я в панике смотрю на Эша. Возможно, это один из охранников решил сделать свою работу и на самом деле пришел сюда, и услышал, как мы двигались?

Эш поворачивается к Эми.

– Избавься от них.

Она кивает и спешит к входной двери, а мы все прячемся за мебелью. Те, у кого есть оружие, достают его. Эми открывает дверь

– Чем могу помочь? – спрашивает она.

– Я здесь, чтобы увидеть Сигура, – отвечает женский голос.

Сигур встает и улыбается.

– Ах, это должно быть ко мне. Впусти ее, Эми. – Он поворачивается к остальным, и мы выходим из нашего укрытия. – Я надеюсь, вы не возражаете, но я взял на себя смелость связаться моим хорошим другом, который, как я думаю, сможет нам помочь.

Эми отходит в сторону, впуская гостя. Девушка, одетая в длинную, синюю накидку, заходит в комнату. Она опускает капюшон, открывая нам длинные, до пояса, черные волосы, которые, лежат как рябь на поверхности океана, и сверкающие глаза цвета ночи. Она смотрит на Эша, и мое сердце сводит.

– Привет, Эш, – говорит она.

Он шумно выдыхает от неожиданности.

– Эвангелина.

Глава 29

НАТАЛИ

РЕВНОСТЬ ЗМЕЕЙ СКОЛЬЗИТ ПО МНЕ, когда Эвангелина обнимается с Эшем. Они идеально смотрятся вместе – оба высокие, смуглые и сногсшибательно красивые – но это неудивительно. Они должны были быть Кровными Половинками, но когда я была ребенком, мне требовалась пересадка сердца, так доктор Крейвен вырезал ее сердце и отдал его мне, и в результате у меня с Эшем образовалась связь вместо нее.

Даже, несмотря на то, что Эш любит меня, мне до сих пор становится больно от осознания того, что ему суждено было быть с другой девушкой. Особенно, когда та девушка ростом пять футов одиннадцать дюймов, с пухлыми, розового оттенка, губами, с длинными, черными волосами, с алебастровой кожей и чувственными изгибами. Я обернула руки вокруг себя. У меня тоже есть изгибы, но из-за моего роста – или его отсутствия – я не выгляжу так же, как Эвангелина. Мне вдруг захотелось расчесать свои спутанные волосы. Дей смотрит на меня с тревогой. Она знает, как смертоносна Эвангелина. Словно почувствовав нас, уставившихся на нее, Эвангелина метнула взгляд своих черных глаз в нашу сторону. В них есть что-то пугающее, крайне опасное.

– Привет, Натали, – говорит она прохладно.

– Привет, – отвечаю я столь же жестко.

Когда мы жили в Блэк Сити, Эвангелина преследовала меня некоторое время. Она убила моего телохранителя и кота, вырезав у них сердца. Она грозилась вырвать и мое. Признаюсь, мне не было грустно услышать, что она оставила Блэк Сити. Я тайно надеялась, что она никогда не вернется. Но видя, с каким восхищением Эш смотрит на неё, я понимаю, что он, очевидно, не разделяет мою точку зрения. Я опускаю взгляд на его руку, которая нежно покоится на ее узких бедрах, и во мне опять разгорается ревность.

– Моя прекрасная Эвангелина, – говорит Сигур, раскрывая объятия.

Она бежит к нему и Сигур кружит ее. Посол Дарклингов воспитывал Эвангелину как родную дочь. Он взял её к себе, когда ее родители погибли во время войны.

– Я так обрадовалась, когда ты позвонил мне, – говорит Эвангелина, стоило ему только отпустить ее. – Я следила за твоими судебными разбирательствами в новостях. Я не знала, что делать, я понятия не имела, как спасти тебя. Потом до меня доходили слухи, что ты сбежал, но я не был уверена. – Она обнимает его снова. – Я так счастлива видеть тебя.

Он целует ее в лоб.

– Я тоже. Спасибо тебе, что пришла.

– Все для тебя, – отвечает она.

– Как ты миновала охрану? – спрашивает Эш.

Эвангелина смеется.

– Этих тупиц? Я тебя умоляю, Эш, – говорит она надменно. – Я была в состоянии передвигаться в Блэк Сити и не попасться, так что я знаю, что делаю. Я уже давно в Центруме, и никто пока меня не заметил.

Сигур кратко представляет ее всем остальным, и мы садимся. Элайджа прислоняется к камину и лениво проводит пальцами по своим волнистым волосам, его глаза цвета топаза обследуют Эвангелину. Она замечает, что он следит за ней, и он отводит взгляд в сторону. Эвангелина чуть улыбается. Доктор Крейвен с моей матерью благоразумно держатся на расстоянии от Эвангелины, когда она садится на ковер, ведь именно они забрали у нее сердце.

Я опускаюсь на один из стульев, и Эш садится на пол передо мной, прислонившись к моим ногам. Я нежно глажу его по волосам. Эвангелина смотрит на меня ледяным взглядом, и я останавливаюсь. Это не справедливо, афишировать наши отношения перед ней, несмотря на все, что она сделала. В этот момент Люсинда и Иоланда заходят в комнату. Люсинда останавливается как вкопанная, когда она видит Эвангелину и насмешливо смотрит на Эша. Он объясняет, кто она, и женщины обнимаются.

– Я думал, ты искала еще полукровок, – говорит Эш Эвангелине.

– Я искала, – говорит она, играя с прядью черных волос. – Я путешествовала по всей стране в поисках их.

– И ты нашла еще кого-нибудь похожих на нас? – спрашивает он робко.

Эвангелина хмурится.

– Пока нет, но есть все еще много мест, где стоит поискать.

Эш поворачивается к Сигуру.

– Как ты узнал, что Эвангелина в Центруме?

– До того, как я попал в плен, мы с Эвангелиной были на связи, – отвечает Сигур.

– Почему ты мне не сказал? – спрашивает Эш, явно уязвленный.

– Я попросила его ничего тебе не говорить. Я думала, что вам будет проще, если меня не будет в вашей жизни, – говорит Эвангелина, мельком взглянув на меня. – Так почему я здесь?

Тени от огня танцуют на ее бледной коже, когда мы рассказываем ей историю Эдмунда Роуза и Тиоры, про наш план пересадить сердце его любимой внутрь полукровки. Гнев омрачает красивое лицо Эвангелины, когда я объясняю нашу теорию о замысле Роуза: обратить всех людей в гибридов человека-Люпина, используя препарат «Крылья». На нас удивленно смотрят мои родители и Гаррик – мы все были настолько истощены и в шоке после нападения на Стражей-повстанцев, что заснули в Транспортере, и мне так и не выпал шанс рассказать им. Отец сжимает руку моей матери, и она бросает на него обеспокоенный взгляд.

– Но почему гибриды? – спрашивает Эвангелина.

– Его дедушка, его Кровная Половника, Тиора –  были гибридами, – говорю я. – Он любил их больше всех на свете.

– Он пытается вернуть свою семью, – спокойно говорит Эвангелина, улавливая мысль.

Когда мы заканчиваем рассказывать ей все, что знаем, солнце поднимается над городом, окрашивая небо в ярко оранжевый цвет, заставляя золотистые здания переливаться золотом. Я скучала по Центруму. Здесь действительно красиво. Эвангелина глубоко вздыхает, переваривая все.

– Значит, вы хотите, чтобы я была тем телом. А сработает ли это? – спрашивает она, адресуя вопрос доктору Крейвену. Это первый раз, когда она признала его существование. Я не могу представить, как тяжело ей находиться рядом человеком, который вырвал ей сердце, пока она была еще в сознании, и отдал его мне.

– Я честно не знаю, – говорит он. – Сердце очень старое, и может быть слишком сильно разложившимся даже для полукровки, чтобы регенерировать ткани. И не забудь, это сердце Люпина.

– Я могу помочь с этим, – добавляет Иоланда. – Наша главная проблема заключается в получении доступа к больнице.

– Здесь есть частный кабинет врача ниже этажом, под гимназией, – говорит Эми застенчиво. – У Патрика были проблемы с сердцем из-за его веса, так что там много всякой техники.

Сигур поворачивается к Эвангелине.

– Я знаю, что прошу о многом, и все же: ты подумаешь об этом?

Эвангелина вздыхает.

– Хорошо, я согласна.

Эш наклоняется и обнимает ее. Ее руки задерживаются  сердцебиение дольше, чем мне бы хотелось. Я отрываю взгляд. Он любит меня. Следующий час мы проводим, обсуждая, что делать дальше, в то время как Жук и Люсинда идут на кухню и готовят еду для всех. Они приносят тарелки спелых фруктов, даже сыра с плесенью и несколько бокалов синтетической крови. Должно быть, у Эмиссара Брэдшоу были некоторые запасы, оставшиеся со времен его слуг Дарклингов. Все с жадностью набрасывается на еду, пока Эми включает большой, настенный экран, который сразу отображает новости Си-Би-Эн.

Диктор «Февральских Полей» улыбается нам пустым взглядом, когда зачитывает новости: «напоминание принять участие в церемонии Очищения; предстоящий банкет в честь дня рождения Пуриана Роуза будет проходить в Золотой Цитадели; разрушительный «взрыв» на металлургическом комбинате в Галлии, в котором обвиняются «Люди за Единство» (Ха! Так типично для правительства крутить сюжет в соответствии с их повесткой дня); «ко всему прочему произошла «реорганизация» кабинета Стражей». Читая между строк, я предполагаю, что реорганизация предполагает увольнение нескольких министров, которых Роуз подозревал в связи со Стражами-повстанцами. Улицы Центрума сегодня станут красными.

Элайджа наклоняется, чтобы достать виноград с подноса, и его руки дотрагиваются до Эвангелины в то же мгновение, когда она тянется к синтетической крови. Она поднимает глаза и их взгляды встречаются. Они оба краснеют, быстро отвернувшись. Небольшая улыбка играет на губах Эвангелины. Наш разговор окончательно сводится к обсуждению «Крыльев».

– Итак, позвольте мне все разъяснить, – говорит Эвангелина. – Пуриан Роуз заставляет мужчин принимать этот новый препарат «Крылья», который представляет собой комбинацию Дурмана, Ночного шепота и некого ретровируса, который превращает людей в гибридных Люпинов?

Доктор Крейвен кивает.

– Но формула нестабильна. Некоторые люди умирают.

Она хмурится.

– Если Пуриан Роуз намерен превратить всех людей в гибридов, то, как он планирует это сделать?

– Ему придется инфицировать каждого «Крыльями» одновременно, – говорит Гаррик, слегка морщась. Он все еще сутулится, сидя в кресле, держась за свой живот.

– Каким образом он это сделает? – говорит мой отец.

– Водоснабжение? – предполагает Люсинда.

Рты Сигура и Иоланды дергаются. Я помню, как Сигур рассказывал нам несколько недель назад, что Люсинда попыталась отравить водоснабжение Блэк Сити во время первой войны, до того как Сигур и мой отец остановили ее. Вскоре после этого, Люсинду отправили в лагерь в Бесплодные земли и «Четыре Королевства» были расформированы.

Мать качает головой.

– Гидротехнические сооружения оснащены немедленным отключением, если они выявят любые вирусы. Мы внесли поправки после вашей неудачной попытки диверсии.

– Всегда, пожалуйста, – сухо отвечает Люсинда.

– Кроме того, вода ослабит в препарате эффект Дурмана и Ночного шепота. Роуз добавил их в «Крылья» не просто так, мне кажется надо как раз разбавить его, чтобы победить, – говорит доктор Крейвен. – Нет, у препарата должна быть большая концентрация, чтобы он был эффективным.

Как бывший начальник отдела «Науки по борьбе с Дарклингами и Департамента Технологий», а также как создатель «Золотого Дурмана», он знает многое об эффективности действия того или иного препарата. Он снимает очки и устало трет глаза. Иногда меня застает врасплох понимание того, как же сильно он похож на своего сына Себастьяна – у них одинаковые волнистые волосы, такая же смуглая кожа и тонкое лицо, и те же зеленые глаза. Но когда я видела его сына в последний раз, глаза Себастьяна сменили цвет на серебристый, как у Пилигримов во Фракии, и тех мужчин, которых я видела в магазине Скотта в Галлии.

Вспоминая тот визит, у меня мурашки бегут по спине. Я вспоминаю о бездомном, которого я увидела перед входом в часовню рядом с магазином Скотта, с его гниющим лицом... Ой! Я выпрямляюсь, уставившись на Эша, который сидит рядом со мной. Бомж был окружен стеклянными бутылками с молочно-серебристым осадком в них. Такими же как «Крылья»! Я думала, что бутылки были с какой фигней Скотта, но теперь я понимаю, что это не так. Они принадлежали церкви по соседству. Я помню звон церковных колоколов, когда Пилигримов звали на...

– Церемония Очищения! – взволнованно говорю я. – Общественная церемония Очищения! Вот как Пуриан Роуз собирается инфицировать всех. Он заставит их пить, как часть ритуала. – Я кратко объясняю свою теорию другим, рассказывая им о Пилигримах во Фракии с серебряными глазами, и о бомже в Галлии.

– О, да, я помню его, – вздрагивая, говорит Элайджа.

– Бомж был очень болен, – говорю я, поворачиваясь к доктору Крейвену. – Очень похож на девушку, подопытную с видео, которое вы мне показали на базе повстанцев. Он, должно быть, употреблял «Крылья», не понимая, что это было на самом деле, и заболел.

Роуч опускается в свое кресло, ее голубые дреды падают на веснушчатые плечи.

– Дерьмо, миллионы людей примут участие в этом.

– Как же тогда, Пилигримы во Фракии инфицировались? – размышляет Дей. – Я думала, что Роуз давал «Крылья» только собственным людям.

На это отвечает доктор Крейвен.

– Я уверен, что Роуз хотел сделать несколько пробных прогонов, чтобы убедиться, что его план сработает, перед тем как пускать его в народ. Во всяком случае, я бы так сделал, – говорит он. – Скорее всего, он послал контейнеры с «Крыльями» в избранное количество церквей по всей стране, похожей на ту, что в Галлии, и указал Пилигримам принимать их в своих ежедневных церемониях Очищения. Наверное, как-то так бедный Пилигрим во Фракии инфицировался. Он был лабораторной крысой.

– Но почему Пилигримы не заметили, что они пили смесь из «Дурмана»? – спрашивает Жук.

– Не все знают, на что похож «Дурман», – спокойно говорит Эш. – Они, наверное, думали, что это было молоко, смешанное с каким-то другим безобидным ингредиентом.

– Вот что-то я не понимаю в «Крыльях», – говорит Эвангелина. – Я понимаю, зачем Пуриан Роуз хочет дать людям ретровирус, но почему он добавил туда «Дурман» и «Ночной Шепот», а? Зачем они там?

– Питье с измельченным «Ночным шепотом» заставляет людей впадать в гипнотическое состояние, – тихо говорит Элайджа. – Они будут делать все, что говорит Пуриан Роуз.

– Только не Даки, – добавляет мрачно Эш. – Разве Жизель не говорила, что у ее народа естественный иммунитет к «Ночному Шепоту».

– Из-за этого, наверное, их и отправили всех в «Десятый», – говорю я.

– Но зачем ему использовать препарат для контроля над разумом на Пилигримах? Те и так пресмыкаются перед ним и делают, все, что он скажет? – добавляет Жук.

– Большинство людей, присутствовавших на публичных церемониях не Пилигримы, они обычные граждане, – отвечает мать. – Для того чтобы сработал его план «Одна Нация», он должен заставить граждан думать так же, как и его по-настоящему преданные последователи.

Роуч садится обратно в свое кресло.

– Хитро. Люди привыкают к Дурману, поэтому они будут продолжать возвращаться за новой дозой.

– Ретровирус превратит их в гибридов, – заканчивает ее мысль Дей.

– А измельченный «Ночной шепот» сделает их безмозглыми марионетками, которые готовы исполнять его приказы, – добавляет Элайджа.

– Все будут думать одинаково, выглядеть одинаково, целая страна по его подобию, – говорю я. – Одна вера, одна раса, одна нация, под его Могуществом.

– Дерьмо, – говорит Эш.

– Когда состоится церемония? – спрашивает Эвангелина.

Я смотрю на экран, на котором бежит строчка новостей о церемонии.

– Через два дня.

Мы смотрим друг на друга, осознавая происходящее. Осталось два дня до того, как Пуриан Роуз обрушит ретровирус на население. Два дня для пересадки сердца Тиоры в Эвангелину и каким-то образом до проникновения ее в Золотую Цитадель. Два дня до объявления победителя в этой войне.

Два дня .

Я встаю.

– Так чего же мы ждем? Пошли готовиться.