Текст книги "Крылья (ЛП)"
Автор книги: Элизабет Ричардс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
Глава 22
ЭШ
– ИТАК, ТЕПЕРЬ ВЫ ЗНАЕТЕ правду о Пуриане Роузе, – устало говорит Люсинда.
Все молчат. Я сажусь обратно на сиденье, пытаясь прокрутить в голове все, что услышал. Пуриан Роуз мой родственник? Неудивительно, что моя мама никогда не говорила о своей семье. Кто захочет признаться, что ее двоюродный брат – это человек, ответственный за войну, которая убила миллионы Дарклингов? Должно быть, ей было так стыдно, да и страшно тоже – данный факт мог поставить нашу семью в рискованное положение во время войны.
– Ульрика и я жили с Эдмундом и Патриком некоторое время в Сером Волке, – говорит Киран. – Но это не сработало. Они стали фанатичными приверженцами религии, проводя день и ночь в переписывании писаний Гильдии, которые были потеряны в результате извержения, поэтому они переделывали их в соответствии со своими убеждениями...
– Книга Сотворения? – вставляет Дей, ссылаясь на священный текст, на котором основывается Праведная Вера.
Киран кивает.
– За это время ненависть Эдмунда к Дарклингам только усилилась. Он винил их во всех грехах в своей жизни. – Он вздыхает, потирая голову. – Он взбесился, когда узнал, что я до сих пор общаюсь с Люси и Аннорой, так что мы расстались. Ульрика вернулась сюда, пока я отправился в путешествие с Люси и Аннорой, посещая митинги гражданских прав по всей стране, а Эдмунд с Патриком переехали в Центрум, чтобы сделать себе имя в политике.
– Когда он пришел к власти спустя несколько лет, как Пуриан Роуз, мы знали, что надо остановить его, – добавляет Люсинда. – Вот почему мы создали «Четыре Королевства».
Элайджа обращается к маме.
– Как ты оказалась в группе?
– Я встретила Люси и остальных на митинге во Фракии, – отвечает Иоланда. – Мы все остановились у Эсме в таверне «Лунная звезда».
Киран улыбается при упоминании его жены и дома. Натали мельком смотрит на меня виноватым взглядом. Никто из нас не успел сказать ему, что Эсме умерла. Сейчас не подходящее время.
– Почему «Четыре Королевства» не раскрыли истинную личность Эдмунда? – спрашивает Дей.
– Потому что у нас не было никаких доказательств, только слова, – говорит Люсинда. – И никто нам не поверил бы, особенно из-за того, что Эдмунд похож на человека. Мы пытались отследить некоторых бывших жителей Янтарных Холмов, но многие умерли в ту ночь извержения, а остальные не желали говорить.
– Мы обратились к детективу с этими сведениями несколько лет назад, – добавляет Иоланда. – Мы думаем, детектив вплотную приблизился к чему-то. Он сказал, что у него есть зацепка – что-то про внебрачного ребенка, – я бросаю взгляд на Натали, которая бледнеет, – но он погиб во время пожара в доме прежде, чем смог преследовать его дальше. Поджог был совершен умышленно.
– Звучит похоже, что Стражи замешаны в этом, – свирепо говорит Дей.
Стражи-гвардейцы подожгли ее дом после выборов несколько недель назад. Ее младший брат, ЭмДжей, был внутри в то время, хотя нам с Натали удалось спасти его.
– Но вы рассказали, что сердце Пуриана Роуза не бьется? – произносит Элайджа с переднего сидения. – Почему никто не заметил этого?
Люсинда горько усмехается.
– О, я уверена, Пуриан Роуз подкупил или угрожал своему врачу, чтобы тот держал рот на замке.
– Ребята, мы на месте, – говорит Ацелот с водительского сиденья.
Грузовик трясется, пока мы движемся по ухабистой, грунтовой дороге в сторону захудалого сруба, затерянного среди покрытых лишайниками деревьев. Как внутри грузовика, так и снаружи грузовика очень темно, солнечный свет едва проникает в лес. Между деревьями таяться зловещие тени, похожие на преследующих волков, пугая меня до чёртиков. Понятно откуда у леса такое название – «Лес Теней». Он его заслужил.
Ацелот паркует грузовик рядом с хижиной, и мы выбираемся. Мы в лесу, в долине возле реки. Воздух пахнет хвоей, дождем и свежестью. Мои ботинки утопают в пышной, мшистой земле, когда я выскакиваю из машины и помогаю спуститься Марте, а потом Натали. Ее рука мягкая и теплая. Она улыбается мне, и на секунду мой рот тоже растягивается в улыбке, но потом меня вновь накрывает чувства вины и горя. Я не должен улыбаться, не должен чувствовать себя счастливым, когда мой папа... он... Я сглатываю болезненный комок, вставший в горле. Натали хмурится, и я отворачиваюсь. Сейчас не время для срывов.
Киран подходит к хижине и громко стучит в дверь, стучит три раза, потом два раза, потом четыре раза. Дом выглядит заброшенным – стены покрыты плющом, окна грязные, и желтая краска на двери потрескалась. Я начинаю думать, что Ульрики здесь нет, когда дверь вдруг открывается. На пороге стоит немолодая Люпин, одетая в кожаные штаны и обтягивающую черную куртку. Она худая, но спортивная, с обветренной кожей, с коротко стрижеными волосами и с грязью под ногтями. Она сразу притягивает Кирана к себе.
– Черт тебя дери, я думала, что ты мертв. Я ждала тебя еще несколько недель назад, – говорит она, потом сухо добавляет, – мог бы позвонить.
– Ну, ты же меня знаешь, сестренка. Всегда любил опаздывать, как принято в высшем обществе, – говорит Киран. – Мы попались, когда тайком прокрались в Примас-Один.
Они отпускают друг друга. Ульрика вежливо кивает Иоланде и Люсинде и впервые замечает нас.
– Это мой племянник, Эш, – объяснят Люсинда.
– Я знаю, кто он, – говорит Ульрика, провожая нас вовнутрь. – Кто не слышал о «мальчике, восставшем из пепла».
Я слышу нотку сарказма в ее голосе ?
Внутри хижины прохладно и промозгло. Основной источник света в кухне/гостиной это янтарное мерцание пламени в каменном очаге слева от меня, которое отбрасывает темное, оранжевое зарево на все в этой убогой комнате. Вдоль облупившихся стен стоят полки, забитые деформированными и покрытыми плесенью книгами. На покосившемся шкафу примостился портативный телевизор и покрытый пылью телефон. В центре комнаты – сосновый стол и несколько разномастных стульев. Справа кухонная рабочая поверхность, плита, холодильник и пару буфетов. Над раковиной, с крючка, свисают несколько мертвых кроликов, их свежая кровь капает в фарфоровую миску.
– Мы не можем остаться надолго, – говорит Киран двоюродной сестре. – У тебя есть это?
Ульрика кивает. Она идет к буфету, стоящему на стороне кухни, в то время как Натали и Дей находят место для Марты и помогают старушке сесть. Жук быстро осматривает дом, чтобы убедиться, что здесь безопасно. Ульрика сердито поджимает губы, когда он идет в ее спальню.
– Ты не найдешь ничего подозрительного в комоде с моим бельем, – огрызается она.
Жук выходит из спальни, кончики его ушей ярко-розовые. Он несет несколько хлопковых комбинаций.
– Я подумал, что дамам может потребоваться что-то получше, чтобы прикрыть себя. – Он передает их Иоланде, Марте и Люсинде, которые надевают их под свои одеяла и куртки. Ульрика вздыхает, но ничего не говорит, поскольку она начинает просматривать буфеты.
– Киран сказал, что гвардейцы знают, что вы живете здесь? – говорит Дей.
Ульрика бросает на нее нетерпеливый взгляд.
– Конечно, знают. Эдмунд приходил навестить меня, когда они начали строить стены, давая мне возможность уйти.
– И вы сознательно остались? – выплевываю я.
– Почему бы и нет? – говорит она. – Это мой дом. И, по крайней мере, здесь я в безопасности. В настоящее время, снаружи многие ненавидят Люпинов.
– Вот бы узнать с чего бы это, – бормочет Жук.
– И вас не беспокоит, что миллионы людей были убиты всего в нескольких милях вниз по дороге? – спрашиваю я.
– Конечно, это беспокоит меня, но что я могу поделать? – говорит она.
Мои клыки наливаются ядом, Жук хмурится, морща шрам на щеке. Она много что могла сделать, если бы захотела.
– Надеюсь, вы не возражаете против моего вопроса, почему Эдмунд по-прежнему защищает вас? – спрашивает Натали. – Я думала, что он был зол на вас и Кирана.
– На Кирана больше, чем на меня. Именно он хотел оставаться на связи с Люсиндой и Аннорой, – отвечает Ульрика, бросая холодный взгляд на Люсинду, которая отвечает ей тем же. – Кроме того, Тиора была моей лучшей подругой. А это все-таки, что-то значит для него. – Ульрика закрывает дверцу шкафа и проверяет секцию над раковиной.
Жук поворачивается к Люсинде.
– Как вы думаете, Роуз знал, что вы были в плену?
Люсинда садиться за столом.
– Я сомневаюсь. Он бы, наверное, Кирана отпустил. По крайней мере, если бы ему сказали, что мы были там.
Я думаю о том, что никто не знал, что мой отец умер в лагере – иначе это было бы во всех новостях, если бы они знали – и скорее всего она права. Огромное количество людей попадают в «Десятый» каждый десятый день, сложно, отслеживать всех заключенных. У регистрационного офиса, наверное, не было времени перепроверить имена, чтобы убедиться, что к ним не попали те, кто не должны.
– Ах, вот оно, – говорит Ульрика, вытаскивая пыльную банку из шкафчика. Она ставит стеклянную банку на стол перед нами. Она наполнена ядовито-желтой жидкостью. Внутри плавает сердце Тиоры.
– О, черт, – бормочет Жук.
– Почему вы хранили его столько лет? – спрашивает Дей.
– Тиора была мне как сестра, и мы потеряли целую стаю в ночь извержения, когда она умерла, – говорит Ульрика. – Я хотела сохранить часть ее, часть них, живую… Как то так, мне кажется.
– Как это поможет победить Пуриана Роуза? – спрашивает Элайджа маму.
Мне тоже это любопытно знать.
– Мы собирались пересадить его кому-нибудь, – объясняет Иоланда. – Мы подумали, что если нам удастся найти такого человека, который согласился бы на пересадку сердца, с тем, чтобы реанимировать сердце Пуриана Роуза и воссоздать связь Кровной Половинки, тогда эта женщина смогла бы уговорить его прекратить войну.
Жук и Дей ошеломленно переглядываются.
– Безумие чистой воды, – бормочет Ульрика себе под нос. – Нет никакой гарантии, что это сработает, даже если у вас все получится с пересадкой сердца.
План сумасшедший, но если кто-нибудь и понимает силу связи Кровных Половинок, так это я и Натали. Если бы она попросила меня, положить конец войне, я бы не раздумывал.
– Я думаю, что это охренительно гениальный план, – говорю я.
Люсинда усмехается. Она становится очень похожей на мою маму, когда так делает. Мама вот так же улыбалась.
– Но разве сердце не старое? – спрашивает Дей. – Хочу напомнить, что оно все это время пролежало в бальзамирующейся жидкости. Вы не сможете пересадить его, тем самым не убив.
– Мы могли бы, если бы это была полукровка, – говорит Люсинда, скользя взглядом по мне.
Мой живот скручивает, когда мне приходит в голову мысль, что Люсинда намерена использовать меня, в качестве подопытного. В этом есть смысл. Полукровкам не требуется, чтобы их сердца функционировали, так что я не умру, даже если орган даст сбой. У меня иммунитет к большинству токсинов, поэтому бальзамирующий раствор, сохранившийся в сердце, не отравит меня, и я в силах регенерировать мертвые ткани. Люсинда уже продумала все, кроме одного: я не хочу этого делать. Я не хочу, чтобы кто-то вырвал мое сердце и заменил его на другое. Не говоря уже о том, чтобы я стал Кровной Половинкой Пуриана Роуза! Это заморочка на мега уровне. Мне пофигу на то, что это парень с парнем; у меня раньше было много клиентов мужчин, потребителей Дурмана, и кое-что часто было под парами – мои «дополнительные услуги». Из-за этого клиенты и приходили ко мне вместо того, чтобы покупать флаконы Дурмана у людей дилеров – но с Пурианом Роузом – кровавым палачом Дарклингов, не говоря уже о том, что мы связаны друг с другом. Это... агрх! Просто, агрх! Натали берет меня за руку, почувствовав мои эмоции.
– Это сердце Люпина. Несомненно, тело Эша будет отвергать его, – говорит Дей.
– Нет, если есть генетик, который специализируется в ксенотрансплантации, – отвечает Иоланда.
Так вот почему Люсинде, необходим опыт Иоланды. Это не имело никакого отношения к ее исследованиям желтой чумы, только благодаря ее работе со скрещиванием разных видов. Я не могу поверить, что мы не поняли этого раньше. Что это лучший способ свергнуть Пуриана Роуза, не рискуя чьей-либо жизнью?
– Это все при условии, что Эш хорошо относится к тому, что вы вырежете его сердце, – растерянно говорит Ацелот с другой стороны комнаты. Он выглядывает в пыльное окно, проверяя периметр. Он оставил свою куртку Стража-гвардейца в грузовике, поэтому на нем только белая майка, черные штаны и сапоги. Его пятнистый хвост ритмично колышется у него за спиной, разгоняя пыль на полу. Он поглядывает на меня. – Тебе повезло, мой друг, что мы не должны придерживаться этого фу-кака плана, да?
Я благодарно ему улыбаюсь, испытывая в душе облегчение. Я не уверен, что был бы в состоянии это сделать, если бы меня к этому подталкивали. Люсинда бросает насмешливый взгляд на меня и на Натали, которая кратко рассказывает о Стражах-Повстанцах в Галлии.
– И вы доверяете этим людям? – спрашивает Люсинда.
– Эти люди – мои родители, – отвечает Натали односложно. – Так что, да, я им доверяю.
– У них обалденный арсенал оружия, – говорит Элайджа маме. – Не говоря уже о целом флоте Транспортеров, которые все снаряжены боеприпасами. Это очень профессионально. Они планируют нападение на Центрум через четыре дня.
– И затем что? – огрызается Люсинда. – Мы заменим одних чертовых Стражей на других. Будет ли по-другому?
Натали смотрит на меня с неуверенностью. Люсинда права. Если Стражи-повстанцы возьмут контроль над Центрумом, то это не сильно улучшит наше положение. Это по-прежнему государство Стражей, люди которого будут ставить свои интересы выше наших. По крайней мере, если «Люди за Единство» и «Четыре Королевства» возьмут на себя управление, они будут пытаться создать справедливое и делегированное правительство.
Часы Натали внезапно гудят.
– Это Дестени.
– Я вижу Транспортер, – подтверждает Ацелот, отойдя от окна.
Ульрика раскрывает объятия Кирану.
– Ну, я полагаю, это до свидания, братишка.
– Ты не пойдешь с нами? – спрашивает он.
Она качает головой.
– Это мой д...
Ее слова внезапно прерываются. У нее на лице появляется недоумение. Она открывает рот, пытаясь говорить, но кровь пузыриться и течет из маленького отверстия от пули в горле. В оконном стекле, где только что стоял Ацелот, такое же отверстие. Ульрика падает на пол.
– ЛОЖИСЬ! – ору я, как только стекло окошка разлетается от дождя пуль. Они врезаются в деревянные стены, рвут книги, разбивают бокалы.
Элайджа толкает маму на пол, в тот момент, когда книга взрывается над ее головой, отправив конфетти слов в воздух. Все падают на пол. Киран приземляется рядом со мной. У него уже нет части лица.
– Киран! – вопль Люсинды пронзает мои барабанные перепонки. – Киран, КИРАН!
Натали в футе от меня, лежит лицом вниз, руки сложены над головой. Я хватаюсь за ее куртку и тащу к себе, а потом, как щитом накрываю своим телом. Ее пульс скачет. Тень загораживает тусклый свет из переднего окна, и разносится громкий гул двигателей. Еще один свист пули проносится по комнате, когда Жук ползет по полу в сторону входной двери. Он медленно открывает ее и выглядывает наружу.
– Дестени сажает Транспортер! Придется бежать, – говорит он.
Грядет очередной раунд выстрелов, и Натали вздрагивает. Дей вскакивает на ноги и помогает Марте подняться. Они выскакивают за дверь, сопровождаемые Жуком, Элайджей, Ацелотом, а затем Иоландой. Люсинда замерла от страха под столом, не сводя глаз с уничтоженного лица Кирана.
Я смотрю на Натали под собой.
– Беги.
– Только с тобой! – говорит она.
– Я за тобой.
Натали быстро целует меня, затем вскакивает на ноги и бросается к входной двери, ее белокурые локоны взлетают у нее за спиной. Пуля врезается в деревянный дверной косяк в дюйме от нее. Мое сердце сжимается. Нет времени паниковать. Я поворачиваюсь к тете.
– Люсинда, нам нужно идти, – говорю я, протягивая ей руку.
Что-то еще в комнате разлетается и Люсинда съеживается.
– Держи меня за руку, – требую я.
Она моргает, чувства возвращаются к ней, и она берет меня за руку. Мы вылезаем из-под стола. Я хватаю стеклянную банку с сердцем Тиоры – из-за него мы проделали весь этот путь, и я не уйду без него – и мы мчимся наружу.
Самолет примерно в пятидесяти футах от нас, двигатели ревут, от чего деревья качаются, неистово шелестя листьями. Жук уже в люке с направленным пистолетом в сторону деревьев.
– Поторопись, приятель! – говорит он. Остальные уже внутри.
Я слышу над деревьями гул других Транспортеров, приближающихся к нам.
– Вон там! – кричит голос из-за деревьев слева от меня.
Страж-гвардеец выходит из мрака, держа пистолет наготове. Я направляю мою тетю направо, когда он нажимает на курок. Пуля царапает мне руку, и я вскрикиваю от боли. Следует поп-поп-поп ответных выстрелов из Транспортера, Жук разгружает свое оружие, давая нам несколько жизненно важных секунд, чтобы добежать. Я заставляю себя бежать быстрее, мои легкие горят от усилия. Люсинде с трудом удается держать темп. Она спотыкается о поваленное дерево. Я поддерживаю ее в вертикальном положении, когда еще одна пуля проносится над нами. Мы добираемся до Транспортера, и Стражи-гвардейцы оббегают хижину, стреляя в нас. Жук хватает Люсинду за руку и помогает ей подняться на борт. Я запрыгиваю на борт воздушного судна, сильно ударяясь о металлический пол, и чуть не роняю сердце Тиоры.
– Гони! – кричу я Дестени, и Натали подбегает ко мне, помогая мне подняться.
Дестени дергает ручку управления, и Транспортер кренится вверх.
Люк начинает закрываться, но не достаточно быстро. Страж-гвардеец нацеливает свою пушку на самолет и нажимает на курок. Две пули попадают в металлический каркас, но одна залетает внутрь. Транспортер вдруг резко наклоняется. Натали вопит, спотыкаясь об меня, и мы оба летим к правой стене.
В кабине, Дестени морщится боли, пытаясь сохранить управление самолетом, кровь сочится из раны на ее плече. Ацелот, Жук и Дей несутся в кабину. Ацелот берет управление на себя, стабилизируя самолет, а Жук поднимает Стража-девушку из кресла пилота и кладет ее на пустые сиденья. Дей заползает в кресло второго пилота. Поток бранных слов сыплется с губ Дестени, когда она зажимает рукой кровотечение на плече.
Самолет выравнивается и Ацелот прибавляет скорость. Транспортер устремляется вверх, слышится скрежет ветвей деревьев, они как крысы, царапают металлические бока. Мы прорываемся сквозь деревья, и тут же самолет заливает блестящим, белым светом. Слышится звук пулеметного огня та-та-та-та, пули ударяются в бронированные стены, и трещина расползается на лобовом стекле.
– У нас компания, – говорит Ацелот.
Из расколотого ветрового стекла я замечаю три Транспортера. Они направляются прямо на нас.
– Нажми зеленую кнопку! – говорит Дестени сквозь зубы.
– Какую из них? – паникуя, отвечает Дей. Их несколько на приборной панели.
– Там, рядом с оранжевым переключателем, – хрипит Дестени. – Ракеты автоматически нацеливаются на ближайшую цель, если вы их не нацеливаете в другое место.
– Нашла! – говорит Дэй, хлопнув рукой по зеленой кнопке.
В небе вспыхивает ракета, и через секунду ближайший Транспортер превращается в огненный шар, рассыпаясь обломками металла. Дей нажимает на кнопку еще раз. Вторая ракета попадает в цель, и крыло самолет взрывается. Самолет по спирали падает на землю. Происходит страшный взрыв, сопровождаемый ударными волнами, которые доносятся до нашего корабля, что каждый подпрыгивает на месте. Третий Транспортер разворачивается, зная, что мы значительно превосходим силой, и гвардейцы благоразумно пытаются спастись, прежде чем мы выстрелим еще. Мы облетаем лагерь заключенных, пролетая над Примас-Два, потом Один. К регистрационному офису ведут еще несколько новых эшелонов с заключенными. Пограничная Стена маячит впереди. У меня появляется идея.
– У тебя еще есть ракеты? – спрашиваю я.
Она смотрит в монитор.
– Три, на левом крыле.
– Видишь эту стену? – говорю я, кивая в сторону бетонной конструкции. – Разнеси ее.
Дей ухмыляется.
– Слушаюсь, сэр.
Она целится и нажимает зеленую кнопку: раз, два, три раза. Все ракеты поражают цель. Пыль и мусор поднимается в воздух, когда стену разносит в клочья, оставив дыру, шириной около одной мили. Растерянные охранники не достаточно быстро реагируют на то, как заключенные сбиваются в рой и выливаются через дыру к свободе. Один ноль.
Ацелот и Дей увозят нас прочь из «Десятого», и вскоре Гора Альба становится немногим больше, чем оспина в пейзаже. Я возвращаюсь в главную каюту. Жук и Натали ухаживают за раной Дестени, в то время как Элайджа лежит головой на коленях мамы. Я быстро осматриваю рану на моем плече – всего лишь царапина, – и тогда присаживаюсь рядом Люсиндой на металлической скамейке, стеклянная банка в моих руках. Она весит так мало. Трудно поверить, что эта небольшая штуковина была катализатором кампании террора против Дарклингов, которую начал Эдмунд Роуз. Теперь пришло время покончить с этим.
