Текст книги "Крылья (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Ричардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Глава 18

ЭДМУНД

У МЕНЯ ВЫРЫВАЕТСЯ испуганный смех, звук, застрявший где-то между истерией и радостью. Сердцебиение. У меня есть сердцебиение! Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на Тиору, которая лежит на земле рядом со мной. Землетрясение милостиво прекратилось, и на гору оседает тишина. Длинные, белые волосы Тиоры, усыпаны ветками и лесным мусором. Рука прижата к груди. Чувствует ли она что-то похожее? Мы долго смотрим друг на друга. Пульс стучит у меня в ушах, звук оглушительный, после восемнадцати лет молчания. Я понятия не имею, что происходит, но я почему-то уверен, что это связано с ней.

– Как ты сделала это? – шепчу я.

– Ты о чём? – спрашивает она в ответ.

Я нахмуриваюсь, в замешательстве.

– Мое сердце...?

Она хмурит брови.

– А что с ним?

Я с мгновение изучаю её, задаваясь вопросом, неужели она и правда не знает, что происходит, или врет мне. Но не нахожу в ее глазах не нахожу никакой подсказки.

– Ничего, – говорю я, в конце концов.

Я разочарован.

Я быстро отряхиваюсь и помогаю подняться Тиоре. Мое сердце сжимается, когда наши руки соприкасаются – оно сжимается! – и любой крошечный повод для сомнений, который у меня мог бы возникнуть, что Тиора не в ответе за мое новообретенное сердцебиение, тут же исчезает.

– Спасибо, что спас меня, Эдмунд, – говорит она, стряхивая мусор с волос.

На ее лице неожиданно появляется паника.

– Киран!

Мы бежим к тому месту, откуда доносятся стоны мальчика, который лежит рядом с двумя девушками Дарклингами. Старшая девочка в зеленом платье, трет опухшие лодыжки, а младшая склоняется над Кираном. С нашего угла зрения, похоже, что она пьет его кровь.

– Слезь с него! – кричит Тиора, грубо отталкивая Дарклинга-девушку в сторону.

– Люсинда пыталась остановить кровотечение, – говорит Киран, морщась.

Люсинда демонстрирует окровавленные руки Тиоре, и та слегка краснеет. Старшая Девушка-Дарклинг стонет от боли, и Люсинда поворачивает к ней голову.

– Аннора! – кричит Люсинда, спеша к ней. Она аккуратно осматривает ее лодыжку, которая начинает приобретать фиолетовый оттенок.

Я изучаю двух девушек-Дарклингов, Аннору и Люсинду, пытаясь увидеть в них себя. У них, у обеих, узкие черные глаза, нежные рты и подбородки. Трудно поверить, что эти, невинные на вид девушки, демоны для Гильдии, но, наверное, благодаря их облику мы просто не чувствуем никакой опасности. Я никогда не должен забывать, кто они на самом деле: Нечестивые. Греховные. Скверные. Однако, если Дарклинги так плохи, то почему, девушка помогала Кирану? – шептал внутренний голос. Но один из их вида изнасиловали мою мать! – на что я тут же внутренне себе возражаю. Я не тешу себя иллюзиями, я знаю, на что они способны, потому что их греховность и во мне тоже.

Я опускаюсь на колени рядом с Тиорой. Она приподнимает рубашку Кирана. У него скверная рана вдоль всего бока и темные синяки вокруг его грудной клетки. Я задерживаю дыхание, стараясь не вдыхать запах его крови.

– Плохо, Ти? – спрашивает он.

– Нормально, жить будешь, но останется довольно неприятный шрам, – говорит Тиора.

– Крутяк! – Киран выдавливает из себя улыбку. – Девчонки любят шрамы.

Тиора смеется, но от меня не укрылось беспокойство в ее серебристых глазах.

Киран пытается подняться. Он смотрит на волосы Тиоры, покрытые веточками и листьями, упавшими от землетрясения. Хоть он и морщится от боли, но продолжает смеяться.

– Ты похожа на пугало.

Она краснеет и крутит головой, пытаясь вытащить этот мусор из снежной гривы. Большая его часть выпадает, но упрямый лист Кэрроу держится чуть выше ее левого уха. Недолго думая, я вытаскиваю его.

– Листик, – говорю я, показывая его ей.

– Спасибо, – отвечает она, заливаясь краской. – Должно быть, я выгляжу как полная...

Пистолет щелкает позади нас.

Я поворачиваюсь, сердце грохочет в груди. Патрик выходит из тени, его пистолет, направлен прямо на нас. Я инстинктивно, перемещаюсь, закрывая Тиору.

– Как долго ты был здесь? – спрашиваю я.

– Достаточно долго, – отвечает Патрик, идя медленно к нам, не сводя с нас голубых глаз. Аннора хватает Люсинду, тянет ее к себе за спину. – Я всегда знал, что с тобой что-то не так, урод. Нутром это чувствовал. Но Кэтрин продолжала уверять, что я просто чересчур заботливый брат. Но вот ты здесь, помогаешь кучке Ревунов и этим кровососам, и я начинаю думать, что мои подозрения насчет тебя были верными.

У меня внезапно пересыхает горло.

– И в чем же они заключались?

– В том, что за восемнадцать лет я ни разу не видел, как ты ешь. Что ты убегаешь при виде крови. Что у тебя вставные зубы там, где должны быть клыки. – Он скользит взглядом по мне и девушками-Дарклингами. – Все это теперь обретает смысл. Ты один из них.

Тиора смотрит на меня недоуменным взглядом.

Я нервно облизываю сухие губы. Все эти годы я думал, что был таким осторожным, я и понятия не имел, что все это время, пока я наблюдал за Кэтрин, ее брат наблюдал за мной.

– Это просто смешно, – говорю я. – Ты ошибаешься.

– Мда? Тогда объясни это. – Он вытаскивает что-то из кармана и бросает к моим ногам. Это фиолетовый букетик; тот самый, который я хотел подарить Кэтрин на танцах. Он выпал из кармана куртки, когда я напал на нее! Лепестки покрыты засохшей кровью. Мне становится по-настоящему страшно. Красивое лицо Патрика искажает ярость.

– Ты убил ее, – рычит Патрик. – Ты убил мою сестру, а потом заставил своего деда лгать, ты чертов кровосос!

Он направляет пистолет на мою голову. Я закрываю глаза, ожидая пули, а затем...

– Патрик! Эдмунд! Где вы?

Мои глаза резко открываются, услышав голос мистера Лэнгдона. Патрик поворачивает голову, на мгновение отвлекаясь. Именно это нам было и нужно. Тиора отталкивает Кирана в сторону от греха подальше, а я, в ту же секунду, бросаюсь на Патрика. Мы падаем на землю, его пистолет стреляет, пуля попадает в дерево, перед которым еще несколько секунд назад находилась Тиора.

– Отец! Сюда! – кричит Патрик, борясь со мной. Он ударяет меня в щеку прикладом винтовки, отбиваясь. Он встает на ноги и направляет пистолет на меня.

– Не так быстро! – Тиора поднимает свою винтовку и направляет прямо на Патрика. – Бросай!

Он отпускает оружие, и оно падает в грязь. Я хватаю его и поспешно встаю, и тут же беру его на мушку. Мой палец зависает на спусковом крючке.

– Сделай это, урод! – кричит Патрик. – Убей меня, как убил мою сестру.

Я опускаю оружие.

– Я не хотел причинить ей боль, – шепчу я.

– Патрик, ты где? – зовет Харриет.

Они всего в нескольких метрах от нас, у нас мало времени. Я беру Тиору за руку, и мы впятером – я, Тиора, Киран, Аннора и Люсинда – спешим в густой лес, когда Харриет, Дрю и мистер Лэнгдон выходят на поляну.

– Все за ними! – слышу я, как кричит им Патрик.

Мы мчимся через лес, следуя за Тиорой, которая мастерски передвигается в густом подлеске. Киран и Аннора позади группы, оба стараются не отставать, несмотря на свои травмы. Я отпускаю руку Тиоры и помогаю Кирана, держа винтовку в другой руке, в то время как Люсинда помогает Анноре. Старшая Дарклинг морщится от боли, прихрамывая из-за вывихнутой лодыжки.

Чем дальше мы идем в лес, тем круче становится местность. Мы начинаем подниматься вверх по склону горы Альба. Внизу горы, Патрик и другие продираются сквозь деревья, следуя за нами. Дрю видит меня и стреляет. Пуля пролетает рядом с моей головой, промахнувшись всего на миллиметр. Я отстреливаюсь, больше для того, что напугать, чем ранить кого-то.

– Я убью тебя, Эдмунд! – кричит Патрик и его голос проносится эхом по лесу. – И когда я закончу с тобой, я распну на кресте твоего деда!

– Ребята, мне нужно остановиться, – говорит Киран. Его рубашка мокрая от крови.

– Нет времени, – ворчу я, забрасывая парня себе на плечо. Он весит почти столько же, сколько и я, несмотря на то, что он младше – Люпины совсем не маленькие – и я изо всех сил карабкаюсь вверх по крутому склону за девушками, а мои ноги скользят по неровной земле. Мои ботинки проскальзывают на неровных камнях, и я чуть не роняю Кирана. Он крепче цепляется за мою спину.

Я рискую оглянуться. Патрик и остальные сокращают расстояние между нами. Он поднимает пистолет и еще одна пуля проносится над нами. Она попадает в плечо Анноры. Она кричит от боли, ее ноги подгибаются, и она летит вниз по склону прямо к Патрику, волоча за собой Люсинду.

– Люси! – кричит Киран прямо около моего уха.

Тиора разворачивается и бросается за ними. Она успевает схватить Люсинду за руку, но Аннора падает вниз по склону. Нам до нее не дотянуться.

– Аннора! – кричит Люсинда, когда Тиора забрасывает девушку на плечо и продолжает бежать вверх по склону горы. Она бьет кулаками спину Тиоры.

– Отпусти меня! Это же моя сестра!

– Мы не можем вернуться, нас застрелят! – говорит Тиора.

Я бросаю еще один взгляд назад. Аннора лежит на земле и Дрю целится ей в голову. Ее ониксовые глаза полны страха.

– Не убивай ее пока, – приказывает мистер Лэнгдон, его голос уносит ветер. – Притащим ее в Янтарные холмы, я хочу, чтобы весь город посмотрел на сжигание демона.

Дрю с Харриет ставят Аннору на ноги, а мистер Лэнгдон с Патриком продолжают подниматься на гору по направлению к нам. Я отворачиваюсь. Сейчас мы ничем не можем ей помочь.

Трудно поспеть за Тиорой, когда мы бежим через лес, и я спотыкаюсь больше, чем один раз, то об упавшую ветку, то об коряги. Это ее территория, и она знает ее, как свои пять пальцев. Она внезапно роняет Люсинду на землю, прыгает на одно из вечнозеленых деревьев, и легко его наклоняет. Она протягивает толстую ветвь, и помогает нам залезть, и мы успеваем вовремя, потому что тут же появляются Патрик и мистер Лэнгдон. Дальше вниз по склону, Харриет и Дрю удерживают Аннору.

– Куда они делить? – спрашивает мистер Лэнгдон.

– Я уверен, что они побежали этой дорогой, отец, – говорит Патрик.

Патрик изучает землю в поисках наших следов. Он ничего там не найдет, потому что слишком много растительности, чтобы обнаружить их. Он издает разочарованный вопль.

– Они должны быть рядом! – говорит Патрик. Его лицо, покраснело от ярости.

– Давай вернемся обратно в Янтарные холмы, – говорит мистер Лэнгдон

– Нет! Эдмунд убил Кэтрин, он не может просто так уйти, – говорит Патрик.

– Не уйдет, – Мистер Лэнгдон наклоняет голову и говорит громким, раскидистым голосом: – У нас твоя подружка Дарклинг и твой дедушка, Эдмунд! Если ты вернешься к Гильдии, то они будут помилованы. Если нет, то мы казним их обоих. У тебя есть время до полудня завтрашнего дня!

Я не могу позволить дедушке и Анноре умереть за меня! Я сдамся сейчас. Я начинаю двигаться, но Тиора качает головой.

– Они застрелят их, – шепчет она, кивая в сторону Кирана и Люсинды.

Я замираю.

Патрик и мистер Лэнгдон уходят. Они присоединяются к остальным внизу на склоне горы и возвращаются в Янтарные холмы. Когда они исчезают из вида, я обращаюсь к Тиоре.

– Мне придется вернуться, – говорю я.

– Они убьют тебя, Эдмунд, – говорит Тиора.

– Но мы должны спасти мою сестру! – говорит Люсинда. – Вы слышали, что они говорили. Если Эдмунд не сдастся им завтра в полдень, они казнят ее! – Люсинда делает шаг, чтобы уйти. – Мне нужно рассказать семье, что произошло. Дерьмо... когда дядя Икар узнает, он разозлится. Он держался подальше от Янтарных Холмов только потому, что они удовлетворяли его потребности, но это все меняет.

Я хватаю ее за руку.

– Он не должен узнать. Если он пойдет за Аннорой, то много людей может погибнуть, и в том числе мой дед, – говорю я. – Большинство населения Янтарных Холмов хорошие люди. Они не заслуживают смерти.

– Эдмунд прав, мы не можем допустить еще большего кровопролития, – говорит Тиора.

Люсинда возмущенно поднимает брови:

– Но Аннора...

– Мы спасем ее, я обещаю, – отвечает Тиора. – Мы пойдем сегодня вечером, когда стемнеет, в Янтарные Холмы и вызволим деда Эдмунда и Аннору. Может быть, если мы вернем ее в целости и сохранности, то сможем убедить Икара не мстить. Но до тех пор, вы оба должны вернуться в мою деревню. Здесь не безопасно, и Кирану действительно нужно к доктору.

Киран стонет и хватается за бок. Кровь просачивается между его пальцами.

Люсинда смотрит на меня, и я киваю. Это лучший план, что у нас есть. Мы слезаем с дерева. Тиора и Люсинда грациозно спрыгивают с нижней ветви и мягко приземляются на землю. Киран тяжело спускается вниз, морщась весь путь, но ясно, что он опытный скалолаз. Я же очень неуклюж и почти сразу же сваливаюсь в заросли папоротника.

Тиора усмехается и протягивает руку. На мгновение наши пальцы соприкасаются, и в мою грудь через руку пробегает электрическая дрожь. Тиора резко вдыхает, ее щеки краснеют. Чувствует ли она тоже самое? Мы не отрываем взгляд друг от друга. И даже не дышим какое-то время. Я, пытаюсь увидеть в ее серебристых глазах какой-нибудь знак, что, черт возьми, я не единственный, кто чувствует и переживает. Это трудно описать, словно я знаю Тиору всю жизнь, что сумасшествие, потому что мы только что встретились! Хотел бы я понять, что происходит. Я никогда не слышал, чтобы чье-то сердце самопроизвольно начинало работать после восемнадцати лет молчания. Как это вообще возможно?

Мы добираемся до горы, покрытой лесом, что, возможно, увеличивает расстояние между нами и Патриком. Здесь все кажется одинаковым, легко заблудиться, если не знаешь куда идти. Наше продвижение замедляется из-за Кирана.

– Ты как, держишься, псина? – спрашивает его Люси.

Он пытается ухмыльнуться.

– Да, я в порядке. Просто двигаюсь медленно, так что бы вы, девочки, могли идти со мной в ногу.

Люсинда закатывает глаза.

– Итак, как вы двое встретились? – спрашиваю их я.

– Я попала в одну из оленьих ловушек Кирана, – бормочет Люсинда.

Тиора бросает удивленный взгляд на меня. Жар поднимается вверх по моей шее.

Я обращаюсь к Люсинде.

– Ну и где ваш клан разбил лагерь? – Мне бы хотелось знать, куда вести Аннору. Надеюсь, это не слишком далеко.

Она бросает подозрительный взгляд на Тиору, который не остался незамеченным Кираном.

– Все хорошо, лягушонка, ты можешь ей доверять, – говорит он. – Она никому не скажет. Не так ли? – Он адресует этот вопрос Тиоре. Она качает головой.

Люсинда оборачивается и бросает взгляд на меня.

– В пещерах, примерно в миле за пределами Янтарных Холмов.

– Вы живете в пещерах? – удивляюсь я.

Она пожимает плечами.

– Там сухо, безопасно и далеко от солнца. – Она внимательно смотрит на тусклый солнечный свет и слегка морщится. – Оно прекрасно. Именно там дядя Икар жил раньше, ну, вы знаете... – говорит она, ссылаясь на годы Мучения.

– А где же вы жили последние восемнадцать лет? – спрашиваю я.

– В разных местах, – отвечает Люсинда. – Мы редко оставались в городе дольше нескольких месяцев. Дядя Икар – причина слишком многих неприятностей.

Деревья вдруг редеют, и мы достигаем отвесную скалу, около ста футов высотой. На верхней части плато – деревня Люпинов. Крутые, каменные ступени, выдолбленные в скале, ведут к ней.

– Итак, ты действительно убил сестру того парня? – спрашивает меня Тиора, когда мы взбираемся по ступеням.

– Нет, – тихо говорю я. – Но я пил ее кровь.

– О, – молвит она, а затем громче: – О! Так ты...

– Полукровка-Дарклинг, – бормочу я.

Я ожидал, что она будет ахать, кричать, но вместо этого она просто говорит:

– Я тоже гибрид. Наполовину Люпин, наполовину человек. – В уголках ее розовых губ появляется улыбка, и мое сердце дергается.

– И Люпины не парятся, что ты гибрид? – спрашиваю я. Это не то, что бы было терпимо в моем городе.

Она кивает.

– Конечно. Они очень хорошо обо мне заботятся после смерти моих родителей.

– Что с ними случилось?

– Икар убил их во время Мучения, – говорит она, взглянув на Люсинду. Девушка-Дарклинг делает вид, что не услышала, но щеки ее краснеют. Не знаю, как она терпит близость Люсинды, когда Дарклинги убили ее родителей. Она более всепрощающий человек, чем я. – Двоюродная сестра Кирана – Ульрика и ее отец практически удочерили меня. Она моя лучшая подруга, – объясняет Тиора. Моя левая рука сжимается вокруг винтовки. – Я провожу больше времени в ее доме, чем в своем.

– Я так сожалею о твоей потере, – говорю я с уважением.

Она пожимает плечами, немного нахмурившись.

– Так что случилось с сестрой этого парня?

– Мой дед застал меня, когда я пил ее и... – Я ненадолго закрываю глаза, вспоминая звук хруста шеи Кэтрин. – Он не мог рисковать, она могла рассказать кому-нибудь. Ульрика все видела. – Мне кажется лучше всего сказать ей правду, прежде чем Ульрика сделает это.

– Вы не охотились на оленей в лесу, не так ли, Эдмунд?

Я опускаю взгляд.

– Гильдия послала нас убить Аларика, в качестве расплаты за прошлую ночь.

Она останавливается.

– Если ты причинишь вред кому-нибудь из моего народа, я вырву тебе глотку. Уловил?

Я киваю, передаю ей свою винтовку в знак доверия.

– Я не собираюсь никому причинять вреда.

Она изучает меня долгим взглядом, затем кивает, и продолжается идти вверх по ступенькам, но держит пистолет сбоку наготове. Мы все запыхались к тому времени, когда достигли деревни. В скалистом склоне горы высечены многорядные уровни, которые соединены лабиринтом ступенек и крутых тропинок. Каждый уровень – это высокие, блочные, каменные здания, ютящиеся вплотную друг к другу.

Люпины бегают туда-сюда по деревне, помогая выносить раненых из их домов, или чинят разбитые окна и упавшие двери, которые были повреждены в результате землетрясения. Мы находимся на центральной площади, окруженной торговыми рядами, которая примерно такого же размера, что и в Янтарных Холмах.

Крыша одной из палаток осела. Рядом с ней стоит средних лет Люпин с бело-черной гривой, как у Кирана, и вожак стаи Люпинов – Аларик Бэйн со своей дочерью Ульрикой. Она одета в тот же наряд, что и прошлой ночью – кожаные брюки и облегающий топ, на руке бинт в том месте, где она была подстрелена одним из горожан Янтарных Холмов. Ее обрезанные волосы спутались вокруг мальчишеского лица, а под глазами у нее темные тени. Я сомневаюсь, что она успела поспать.

– Мы должны были покинуть деревню, – говорит человек с пятнистой гривой.

– Это было просто землетрясение, Пенн, – возражает Аларик. – Они бывали и раньше. Нет никакого основания полагать, что у нас угроза извержения.

Ульрика поворачивает голову, почувствовав нас.

– Дядя Пенн, они вернулись! – кричит она.

Пенн тоже переводит на нас взгляд. Облегчение, проступающее на его лице, быстро сменяет бледность, когда он видит Кирана. Он мчится к нам вместе с Алариком и Ульрикой.

– Что за хрень, что они здесь делают, Тио! – говорит Ульрика, указывая на меня и Люсинду. – Ты забыла, что они наши враги?

– Люси – моя подруга, – скулит Киран.

– Неужели ты не понимаешь, в какую опасность ты нас ставишь, приводя ее сюда? – продолжает Ульрика. – А что если другие Дарклинги придут за ней?

– Не придут, – говорит Люсинда. – Не до наступления темноты, во всяком случае. Мы с Аннорой часто не выходим весь день.

– Люсинда вернется обратно к Икару сегодня вечером, после того, как мы спасем ее сестру, – объясняет Тиора.

– Эта та девушка, к которой ты бегал видеться тайком, сынок? – спрашивает Пенн.

Киран хватается за бок.

– Аргх, пап, мы можем поговорить об этом позже? Я вроде как кровью истекаю. – Его колени задрожали, и отец подхватывает сына.

– Отведи его в мой дом, Пенн. Он ближе, – говорит Аларик. – Положи его в комнату Наоми.

Ульрика вздрагивает при упоминании имени ее сестры, но не протестует, когда ее дядя несет Кирана в соседний дом с желтой дверью. Как только они уходят, Аларик поворачивается ко мне.

– Тебе хватило наглости придти сюда, мальчишка! – рычит он.

– Я пригласила его, – объясняет Тиора. – За нами гнались охотники. Я не могла оставить Эдмунда и Люсинду в лесу. Это было не безопасно.

Аларик вопросительно смотрит на меня.

– Что происходит?

– Гильдия отправила охотничий отряд, чтобы убить тебя, в знак расплаты за прошлую ночь. – Я рассказываю им все, начиная с того, что случилось с Наоми во время похорон миссис Хоуп, вплоть до текущего момента, не скрывая ничего. Глаза Аларика расширяются, когда он узнает, что я наполовину Дарклинг, в то время как Ульрика хмурится. – Они забрали сестру Люсинды, и собираются убить моего деда.

Аларик сжимает переносицу.

– Вся эта затея превратилась в черт знает что. Нельзя было доверять Гектору разбираться с этим. Он соврал Гильдии о нашей сделке, и сейчас моя маленькая девочка... – Он морщится. – Но я думал, что он заботился о своем народе.

– Он заботится, – говорю я. – Мой дед посвятил всю свою жизнь жителям Янтарных Холмов...

Аларик хмурится на меня из-под своих густых бровей.

– Я говорил не о них.

– Тогда о ком? – запутавшись, говорю я.

Он раскидывает руки, словно указывая на всю деревню. Я моргаю в недоумении, и тогда до меня медленно доходит, что он имеет в виду, когда смотрю на человека с серебряными глазами – серебряными, как у моей мамы, как у моего деда, как и у меня. Меня только что, будто ошпарили. Правда не щадит меня. Я наполовину Люпин.