Текст книги "Феникс (ЛП)"
Автор книги: Элизабет Ричардс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Глава 12
НАТАЛИ
Я ПОДНИМАЮ глаза к небу, к Эсминцу, который уже два дня был тюрьмой для моей сестры. Розалин. Какое красивое имя, само по себе. Роуч прошлым вечером провела разведку и выяснила, что проще всего пробраться на Эсминец через Транспортер, на борт которого можно взойти на улице Объединений. Эш обнимает меня и целует в макушку, а я пытаюсь успокоиться. Прямо сейчас Полли необходимо, чтобы я была мужественной.
Мы прячемся в близлежащем переулке к улице Объединений. Город в хаосе. Люди кричат и бегут в разные стороны; то и дело слышны пулеметные очереди и мы замечаем несколько групп Люпинов, которые бродят по улицам, охотясь за очередными жертвами.
– Ладно, давайте еще раз пробежимся по плану, – говорит Эш.
Он еще раз вместе с Элайджей и Стюартом пробегаются по плану, пока Гарольд помогает мне с мантией, потому что мои руки так сильно дрожат, что я не могу нормально завязать пояс.
Элайджа устало вздыхает.
– Извини. Тебе скучно? – спрашивает Эш.
Элайджа пожимает плечами:
– Типа того.
Эш с негодованием глядит на него, открывая рот, чтобы разразиться какой-то тирадой, но я бросаю на него обеспокоенный взгляд. Элайджа делает огромное одолжение помогая нам сегодня, и я не хочу его расстраивать, тем более, что на нем ключевая часть плана. Эш идет на попятные, бормоча себе под нос ругательства.
Гарольд связал нам руки веревкой, делая узлы достаточно свободными, чтобы при необходимости мы могли легко высвободиться. Спустя секунду-другую наступает мгновение, который неприятен всем фибрам моей души: он надевает на головы нам мешки. Я тут же чувствую удушье, мне хочется немедленно сорвать мешок с головы, но каким-то образом мне удается взять себя в руки и сдержаться. В мешке прорезаны два крошечных отверстия, потому я вижу только то, что происходит непосредственно впереди меня. Но это лучше, чем ничего.
– Этот мешок воняет рыбой, – ноет приглушенным голосом Элайджа.
– А я-то думал, кошачьи любят морепродукты, – говорит Стюарт.
Нервы на пределе и я сжимаю ладони в кулаки.
– Давайте уже начнем, – бормочу я через ткань мешка.
Гарольд ведет нас к улице Объединений, и мы встраиваемся в непрерывный людской поток, который стремится скорее добраться до тюремного Транспортера Розалин 401. Через открытый люк в задней части корабля мне видны длинные ряды металлических скамеек со скобами для лодыжек. В Транспортере всего одно окно, для пилота. Между заключенными и пилотом натянута сетка для защиты последнего.
Возле люка поджидают четыре вооруженных гвардейца Стражей, загружающих заключенных на Транспортер и выдающих эвакуационный билет, приведших их предателям. Нам машет рукой один из охранников, худощавый мужчина, лет пятидесяти с коротко стрижеными волосами.
– Следующий, – говорит он.
Мужчина пихает в самолет двух темнокожих девчушек. Одна не старше семи, другая – десяти лет. У меня кипит кровь от ярости, думая, это каким же надо быть уродом, чтобы сдать Стражам детей. Неужели их родители мертвы? Младшая из двух спотыкается, и он её грубо ставит на ноги. Та начинает плакать. Пощечина заставляет её замолкнуть, и это отнимает все мои силы, чтобы не подбежать к этому чудовищу и не начать колотить его прямо по лицу.
– Имя? – спрашивает седовласый гвардеец.
– Грир, Адриан, – говорит мужчина. – Я сюда утром кровососа привел, это должны были отметить напротив моего имени.
Гвардеец просматривает список и качает головой.
– Да это хрень какая-та! Я доставил его сюда три часа назад. А ну выдайте мне мой Эвакуационный билет! – кричит мужчина, и его лицо краснее от злости.
– Если вы сейчас не успокоитесь, я сдам вас Люпинам, – говорит мужчине седовласый гвардеец.
Возмутителя спокойствия конвоируют два гвардейца, чтобы удостовериться, что тот не учинит неприятностей.
– Следующий, – говорит скучающим голосом седовласый.
Мы делаем еще шаг вперед, и я вижу ЕГО.
Себастьян.
Я не заметила его раньше, потому что мешок полностью перекрывает мое периферическое зрение. Он держит в руках планшет и вносит в список заключенных, которых грузят на борт Транспортера, как будто мы товар.
– Гарольд... – заговариваю я.
– Я встречусь с ним, – бормочет он.
– А что, если он тебя узнает?
– Сомневаюсь, он видел меня без бороды, – говорит Гарольд.
Я стараюсь успокоить свои расшалившиеся нервы. Себастьяну ни за что не узнать Гарольда, в одежде Бутсов и с седой бородой. Очередь продолжает перемещаться в сторону самолета.
– Следующий, – говорит седовласый гвардеец.
– Удачи, – шепчет Гарольд, когда мы делаем шаг вперед.
Я больше не вижу Себастьяна, но точно знаю, что он слева от меня. От ощущения его близкого присутствия у меня волоски встают дыбом на руках. Я слышу даже пряный аромат его лосьона после бритья. Этот запах навивает мне воспоминания о времени, когда мы жили в Центруме и встречались, о часах, проведенных за поцелуями на моей кровати. Я отбрасываю эти воспоминания куда подальше.
– Имя, – говорит гвардеец.
– Г...Джеймс, – быстро поправляет он себя, пытаясь замаскировать свою ошибку кашлем. – Джеймс Мэдден.
Я не смею повернуть голову, чтобы посмотреть реакцию Себастьяна на обман Гарольда.
– Сколько человек перевозишь? – спрашивает гвардеец.
– Троих, – отвечает он, называя наши фальшивые имена.
Охранник проверяет список и одобрительно кивает. Он пропускает Гарольда, выдавая ему Эвакуационный билет.
– Приятной поездки.
Гарольд бормочет благодарности и разворачивается, собираясь уходить.
– Постой, – раздается голос Себастьяна слева от меня.
У меня ёкает сердце.
– Чем могу помочь, сэр? – спрашивает Гарольд.
– Мы раньше не встречались? – спрашивает Себастьян.
Во мне возрастает паника, каждый инстинкт вопит, чтобы я бежала. Если Себастьян узнает, кто мы такие, уверена, он нас переубивает.
– Нет... нет, мне кажется, нет, – говорит Гарольд. – Я работаю на рынке Шантильи Лейн. Может Вы посещали мой ларек?
Себастьян молчит, а потом говорит:
– Дай-ка я посмотрю на твоих заключенных. Сними с них капюшоны.
Нет, нет, нет, нет, нет!
– Для этого нет необходимости, – спешно говорит Гарольд.
Гвардеец срывает мешок со Стюарта. Он смотрит со страхом то на гвардейца, то на Гарольда. Я так благодарна Эми за тот волшебный грим, который она сделала ему, дополнив его поддельными синяками и порезами, чтобы это помогло нам еще лучше замаскироваться. Какая же Эми умница, все продумала.
– Чуток побил их, да? – шутя, спрашивает у Гарольда седовласый охранник, думая, что в этом и кроется причина того, почему он не хотел, чтобы мешки были сняты.
– Ну, да, надо было же их как-то усмирять, – говорит он.
Седовласый гвардеец тянет руку и начинает стягивать мешок с моей головы. У меня в голове рождаются за эти мгновение миллион способов побега, когда материал дюйм за дюймом полезет вверх по моему лицу.
– Не надо! Она откусит вам руку, – спешно говорит Гарольд.
Мешок поднимается все выше и выше. Уже виден мой подбородок, губы, вот-вот Себастьян меня узнает...
– А ну, дайте мой хренов Эвакуационный пропуск! – вопит мужчина, который стоял перед нами, вбегая за нами, а два охранника бросаются за ним.
Мешок опускается обратно, скрывая моё лицо.
Пока седовласый с Себастьяном скручивают ретивого мужчину, другой охранник заводит нас троих на Транспортер, Гарольд же может только наблюдать за тем, как нас уводят. Мое сердце все еще колотится как бешеное. В переполненном самолете жарко, как в печке, и по моей спине мгновенно начинает течь пот, когда я усаживаюсь на металлическую лавочку. Наши лодыжки сковывают кандалами, чтобы мы не смогли сбежать. Затем гвардейцы уходят.
– Чуть не попались, – раздается рядом со мной приглушенный голос Элайджи.
– Совсем чуть-чуть, – бормочу я сквозь мой капюшон.
Маленькая девочка, которую я только что видела, сидит напротив меня, а та, что помладше снова плачет. Сестра пытается утешить её, а моё сердце сжимается от боли, когда я думаю о Полли и как она утешала меня, когда я была расстроена. Я клянусь, что сделаю все, что в моих силах, чтобы освободить этих девочек.
Спустя мгновение люк в самолет закрывается, и включаются двигатели. Люди начинают плакать и стенать; кто-то даже принимается молиться, когда Транспортер отрывается от земли. Это последний раз, когда они видят Блэк Сити. Следующий пункт назначения станет их могилой.
Через два места от меня, истерит на всю катушку, заполняя своим криком всю кабину, худощавая женщина с прямыми, как палка волосами и черными венами от дурмана.
– Меня не должно быть здесь! Вы совершили ошибку! – вопит она, хотя пилоту побоку её страдания.
Турбулентное путешествие к Эсминцу занимает всего несколько минут, но и их с лихвой довольно, чтобы большинство пассажиров стошнило. Вонь стоит просто нереальная, и едва удается сорвать свой мешок с головы, как меня тут же выворачивает на ноги Элайджи. Он стирает мою блевотину своим мешком.
– Прости, – тут же извиняюсь я. Конечно, в качестве сына Консула-Бастета он больше привык, чтобы девушки бросали лепестки к его ногам, а не заливали блевотиной.
Он нежно берет мои руки в свои, чем удивляет меня. Его ладони такие горячие, что вызывает у меня ощущение сродни тому, когда хочешь согреться, держишь руки над огнем. Вокруг его запястьев поблескивают золотые полосы, я смотрю на них и начинаю потихоньку приходить в себя.
– Здесь воздух разряжен, от того всем и становиться плохо. – Он рассматривает месиво, которое я оставила на его ногах. – Морковка на завтрак?
Я смеюсь. Выходит немного истерично, очень похоже на ту чокнутую мадам, через два сидения от меня, но это именно то, что нужно, чтобы успокоить мою нарастающую нервозность. Я начинаю думать, что Элайджа именно тот, кто нужен мне во время кризисной ситуации.
Мы помогаем справиться друг друга с веревками, а потом вместе помогаем и Стюарту, по ходу и снимая с него мешок. Мы со Стюартом снимаем с себя балахоны и остаемся в гвардейских мундирах Стражей, которые Роуч с Жуком сумели раздобыть для нас прошлым вечером. Две маленькие девочки пялятся на нас с широко раскрытыми глазами от удивления. Мы стираем грим с наших лиц, и я собираю волосы в хвост, чтобы выглядеть старше и представительнее. Я запихиваю наши накидки и мешки под скамейки, убрав один мешок себе в карман, приберегая его для Полли.
– Элайджа, не сделаешь мне одолжение, – говорю я, поднимая с пола цепь от кандалов.
Он перекусывает цепь своими саблевидными зубами. Ему приходится сделать несколько попыток, чтобы цепь сломалась, а мои ноги оказались на свободе. Точно такую же процедуру он проделывает для Стюарта. Теперь на нас уже смотрят во все глаза много заключенных. Ко мне наклоняется с широко распахнутыми зелеными глазами, с нечесаными каштановыми волосами и алебастровой кожей парнишка лет восемнадцати, и показывает тату Пепельной розы, я в ответ показываю свою.
– Что вы здесь делаете? – спрашивает он.
– Спасательная операция, – отвечаю я.
– Будете нас спасать? – спрашивает он.
Я киваю, не в состоянии произнести ложь вслух.
Когда мы входим в Эсминец, полоска света из кубрика исчезает, погружая кабину в полную темноту. Все принимаются кричать, дергая свои оковы. Транспортер сильно вибрирует, заходя в доки Эсминца. Порыв холодного воздуха распахивает люк и заполняет светом кабину.
Мы находимся внутри грузового отсека главной зоны дирижабля. Я знала, что Эсминец большой, но теперь, когда я внутри одного из них, то поражена его размером. Как же нам найти здесь Полли?
Внутрь входит молодой охранник с зачесанными назад волосами и останавливается, когда видит меня со Стюартом. Бейджик на его груди говорит нам, что его зовут Виктор. У меня в висках стучит пульс. Заключенные вокруг нас, молча, наблюдают, но никто ничего не говорит, что могло бы выдать нас с головой.
– Что вы здесь делаете? Это не по протоколу, – говорит Виктор.
– Мы сопровождаем это существо, – говорю я, указывая на Элайджу. – Оно напало на одного из гвардейцев, так что нам было велено доставить это наверх вместе с остальными.
Элайджа театрально взвывает и клацает своими острыми зубами на Стюарта.
– Уймись! – вопит в ответ Стюарт, влепляя Элайдже пощечину.
Золотые глаза Элайджи горят неподдельной яростью, но он покорно усаживается на место, продолжая играть отведенную ему роль.
– Себастьян ничего такого не передавал мне по рации, – говорит Виктор.
– Он занятой человек, – отвечаю я. – Наверное, забыл.
Виктор обдумывает сказанное.
– И кого же этот кошак покусал? Умоляю, скажите, что это был Холден.
Я смеюсь, будто понимаю в чем прикол.
– Нет, это был какой-то новичок по имени Уодсворт.
Виктор разочарован, но, похоже, купился. Он начинает освобождать заключенных от оков. Когда доходит очередь до истерички, она пускается в причитания.
– Вы ошиблись... Я обожаю Пуриана Роуза! Я голосовала за отделение, говорит она. – Прошу Вас, отпустите меня. Я не такая, как предатели расы!
– Все вы так говорите, – отвечает Виктор, снимая цепь.
Истеричная женщина вскакивает на ноги, а Виктор столбенеет достаточно надолго, чтобы она могла оттолкнуть его и выбежать из люка. Она успевает пробежать футов двадцать, прежде чем он стреляет ей между лопаток. Она падает и её кровь забрызгивает пол. Виктор подходит к ней и пинком переворачивает её на спину. Она все еще жива, хотя кровь с бульканьем выходит у неё изо рта, беззвучно вытекая вместе с жизнью. Он тащит ее в сторону люка в грузовой отсек. Я заворожено наблюдаю, как он открывает воздушный люк и выбрасывает её прямо в небо.
Он поворачивается к заключенным Транспортера.
– Может, кто-то еще думает сбежать? Если так, то вы знаете, где дверь. – Он с мгновение выжидает, но все сидят на своих местах. – А ну подъем, – приказывает он.
Все заключенные в ужасе от того, что только что видели покорно встают, и послушно шаркая, выходят их дирижабля. Грузовой отсек патрулирует множество вооруженных охранников, они же контролируют передвижения. Транспортеры прилетают и улетают в непрерывном потоке, сбрасывая заключенных. Все корабли идут под одним именем Розалин, но с разными номерами. Я замечаю, что на Розалин 403 похоже обратно грузят заключенных. Как ни странно, там одни мальчики и девочки. Виктор перехватывает мой взгляд.
– Особое распоряжение Центрума, – говорит он, подмигивая мне.
У меня сводит живот, когда я понимаю, что это значит. Охранники, должно быть, решили немного подзаработать на стороне, продав этих детей тем, кто предложит наибольшую цену.
Нас выводят из грузового отсека и ведут дальше по длинному коридору в тюремный ярус.
– А я тебя раньше не видел, – говорит Виктор, пока мы идем по коридору. Он осматривает меня снизу доверху. – Я бы запомнил такую красотку.
Я улыбаюсь, но внутри ёжусь от страха.
– Меня буквально только что перевели сюда.
– Ну, если тебе понадобиться гид, чтобы показать здесь все, буду рад им стать, – говорит Виктор. – Может, мы как-нибудь выпьем по рюмочке другой?
– Может быть, – бормочу я.
Виктор улыбается:
– Давай позже поболтаем.
– Жду не дождусь, – говорю я, когда он идет к передней группе.
Я иду позади вместе с Элайджей и Стюартом. Я замечаю неуклонное снижение количества охранников, по мере нашего приближения к тюремному отсеку. Похоже, большинство охранников сосредоточено около грузового отсека – у этого корабля есть только один выход. Это хорошо, потому что так будет проще передвигаться в поисках Полли. Но с другой стороны, ничего хорошего, когда нам придется совершить наш побег отсюда.
– Когда мы доберемся до тюремного отсека, нам необходимо пойти к носу корабля, – шепчет мне Стюарт. – Именно там мы локализовали сигнал.
Мы спускаемся вниз по лестнице и выходим на тюремную палубу. В этой части самолета промозгло и темно, свет испускают лишь несколько желтых ламп над головой.
Мы выжидаем подходящей возможности сбежать, которая подворачивается спустя несколько секунд, когда Виктор сворачивает по коридору налево, тут же теряя нас из поля зрения.
– Пора, – говорю я.
Мы просачиваемся в другой коридор, ведущий к носу корабля, и сразу же столкнулся лицом к лицу с группой гвардейцев Стражей, прислонившихся к серебряным стенам, во время своего перерыва. Меня пронизывает паника. Веди себя как обычно. Я киваю им, когда мы проходим мимо, молясь, чтобы никто из них не обратил внимания, как сильно дрожат у меня руки. Они заняты разговорами и не обращают на нас ни малейшего внимания. Я с облегчением выдыхаю.
– Сигнал поступает откуда-то отсюда, – говорит Стюарт, с усилием, распахивая тяжелую стальную дверь.
Мы входим в маленькую рубку управления, заставленную мониторами, интерактивным столом, вешалкой для ключей и картотеками. На одном из экранов изображение Полли. Она по-прежнему привязана к стулу.
– В которой она камере? – спрашиваю я.
Стюарт начинает быстро шарить по интерактивному столу. Его пальцы перелетают с клавиши на клавишу, отбрасывая файл один за другим, в поисках данных, в то время как Элайджа стоит в дверях, то и дело выглядывая, не появились ли гвардейцы Стражей.
– Что-нибудь нашел? – спрашиваю я. Мои нервы натянуты, как струна.
Он просматривает следующий файл.
– Да! Вот оно! – говорит он, тыча пальцем в интерактивный стол. – Она в камере два-десять. Она чуть ниже по коридору.
Я разворачиваюсь на каблуках, готовая бежать. Элайджа хватает меня за руку.
– Постой! Сначала нам нужно пустить запись в прямой эфир, – говорит Элайджа.
– Да... да, конечно, прости, – говорю я.
Стюарт должен сделать запись шестидесяти секунд живого вещания, которые он поставит на повтор, так что никто не узнает, что Полли здесь не будет еще в течение нескольких часов, для следующих почасовых трансляций (я сверяюсь со своими антикварными часами) – пять минут!
– Скорее, – говорю я.
Я переминаюсь с ноги на ногу, сжимаю руки в кулаки, делаю все, чтобы не ринуться вниз по коридору к Полли.
Стюарт прекращает нажимать на клавиши на интерактивном столе и поднимает взгляд на меня, его лицо пепельного цвета.
– В чем дело? – спрашиваю я.
– Не можешь взломать входной сигнал? – спрашивает Элайджа.
– Это не важно. Мы просто хватаем её и уходим, – говорю я.
Стюарт качает головой.
– Дело не в этом. Я взломал сигнал...
– Тогда в чем? – спрашиваю я с нарастающим страхом.
– Кадры с Полли... – Он облизывает губы. – Это уже запись.
У меня такое чувство, что земля уходит из-под ног, когда до меня начинает доходить, что он имел в виду. Я хватаю ключ от камеры из стойки на стене и спешу из комнаты, сердце бешено колотиться, не желая верить очевидному.
– Натали, постой! – говорит Элайджа.
Я нахожу камеру 210. Дверь в неё не заперта.
Красный.
Пол, потолок, стены.
Красные, как роза, нарисованная на выжженной стене.
А посередине всей этой красноты лежит свернувшийся белый комочек, закоченевший и безжизненный.
Я падаю на колени.
Где-то в глубине души, я понимаю, что моя сестра уже, по крайней мере, как день была мертва.
Глава 13
НАТАЛИ
Я ЕДВА ЗАМЕЧАЮ, как остальные входят в камеру. Я осторожно поднимаю тело Полли и баюкаю ее в своих объятиях. Холод от её кожи проникает в мои вены, обращая их в лед. Её обычно блестящие черные волосы в крови, и я аккуратно пропускаю их через свои пальцы, зная, что она ненавидела быть растрепанной.
В её кулаке что-то зажато, я осторожно разжимаю её пальцы. Маленькая роза в форме серебряной медали падает на пол. Я знаю только одного человека в Блэк Сити с такой медалью. Себастьян. Я смотрю на её ушибы на бедрах, и к моему горлу подступает желчь, когда понимаю, что он сделал. Он однажды пытался сделать это и со мной. Я морщусь, как будто в меня всадили нож. Боль становится просто невыносимой.
Стюарт стоит у двери, не поднимая глаз, в то время как Элайджа сидит рядом со мной. Его рука находит мою. Его тепло медленно оттаивает лед в моих венах, в результате чего я возвращаюсь в жестокую реальность
– Нам нужно уходить, – говорит он.
У меня перехватывает горло от мысли, что придется оставить Полли здесь вот так.
– Мы должны её забрать, – шепчу я.
– Мы не можем её забрать с собой. Она привлечет слишком много внимания, – мягко отвечает он.
Разумеется, он прав.
– Но она останется здесь совсем одна, – говорю я.
– Её уже здесь нет, больше нет, – говорит он.
Не знаю, верю ли я в рай, но от мысли, что она окружена нашими потерянными любимыми, становится как-то легче отпустить её. Я осторожно укладываю её на пол. И шепчу своей сестре на ухо обещание.
– Готова? – спрашивает Элайджа.
Я пытаюсь встать, но тяжкая ноша горя давит мне на плечи. Элайджа обнимает меня за талию своей сильной рукой, тем самым взяв на себя часть моего бремени, и поднимает меня на ноги. Мы выходим в коридор и захлопываем дверь в камеру, как бы закрывая крышку гроба моей сестры.
– Что теперь? – спрашивает Стюарт.
– Теперь мы освободим тех детей из Транспортера, – говорю я.
Я шагаю по коридору, не дослушав их протесты. Я бушующий ад, подгоняемая гневом, и ничто не остановит меня сейчас. Пуриан Роуз убил мою сестру, и теперь я собираюсь заставить его заплатить за это, пора мятежникам устроить бунт, пока от Центрума не останется ничего, кроме горящих обломков у его ног. Это обещание я дала Полли.
Мы добираемся до коридора, где свернул Виктор.
– Здесь побудьте, не высовывайтесь. Через минуту вернусь, – говорю я.
Я заворачиваю за угол. Общая камера переполнена заключенным, их руки просунуты через решетку. Они умоляют о воде. В тюремном отсеке нет кондиционера, так что жара стоит невыносимая, и многие заключенные уже еле держаться, готовые упасть в обморок. По одну сторону камеры лежит груда мертвых тел, в основном старики, умершие от теплового удара.
Я целенаправленно иду к одному из вооруженных охранников, который находиться возле тюремных дверей. Это мускулистый мужчина с козлиной бородкой. Внутри меня нет места другим эмоциям, кроме слепой ярости.
– У меня есть особый приказ из Центрума, – говорю я ему.
Он ухмыляется и отпирает дверь, заходя вместе со мной внутрь.
– Что ищете? – спрашивает он. – Как насчет симпатичной рыженькой?
На меня во все люминесцирующие синие глаза смотрит девочка-подросток лет четырнадцати.
– Да, она подойдет, – говорю, просматривая помещение в поисках двух девочек, которые были со мной в Транспортере. Я обнаруживаю их, держащихся вместе, выглядывающих из-за зеленоглазого мальчика-подростка с лохматыми каштановыми волосами. – Те трое.
– Серьезно? Черт, эти типы из Центрума любят помоложе, да? – говорит охранник, поглядывая на самую младшую. – Ей же не больше семи.
– Меня это не касается, до тех пор, пока они платят мне, верно? – говорю я.
Он кивает, лениво почесывая бородку.
– Передай Патрику, что он все еще наш должник за тех близнецов-Дарклингов. И не моя вина, что один из них сдох.
– Не вопрос, – отвечаю я. Патрик значит. Должно быть, он один из тех, кто в сделке с Центрумом. Я мысленно отмечаю себе выследить этого гаденыша и заставить его заплатить за это.
Я нахожу еще детей. Их здесь так много. Как я могу выбрать: кому жить, а кому погибнуть? Я принимаю решение забрать детей, кто здесь без родителей, потому что они наиболее уязвимы. В конечном итоге я останавливаюсь на еще пяти девочках и трех мальчиках. Я хочу забрать больше, но это может начать вызывать подозрения.
– Это моя квота, – говорю я охраннику, и он выводит нас из камеры.
Зеленоглазый паренек с растрепанными каштановыми волосами бросает на меня благодарный взгляд.
Я обращаюсь к охраннику:
– Дай тем немного воды, а? Эти дети уже практически покойники – нам повезет, если мы доберемся до Центрума. Ты ведь знаешь, Патрик за трупы-то платить не станет.
– Ага, есть такое, – говорит козлинобородый.
Это немного, все-таки, хоть что-то. Я веду детей за угол, где мы встречаемся с Элайджей и Стюартом.
– Их много, – говорит Стюарт.
– Я не собираюсь их здесь бросать, – отвечаю я. – Ну же, нам надо выбираться отсюда.
Стюарт замыкает нашу группку, в то время как я возглавляю её, держа Элайджу за плечо, будто веду заключенного. Зеленоглазый парнишка, которого, как он мне сказал, зовут Ник, успокаивающе разговаривает с маленькими девочками, Бри и Бьянкой, стараясь их успокоить.
– Давайте, поиграем в игру, – говорит он им.
– В какую? – спрашивает Бри.
– Под названием заключенный. Мы все притворимся, что осуждены, а это наши друзья, которые помогают нам выбраться отсюда, – говорит он. – Цель игры состоит в том, чтобы пробраться на борт самолета незамеченными. Сможешь?
Бри смотрит на свою старшую сестру, затем кивает.
– Я очень хорошо умею играть.
– Вот и хорошо, – отвечает Ник.
Бьянка как бы невзначай дотрагиваться до хвоста Элайджи, но его это, кажется, не беспокоит. Он продолжает озабоченно поглядывать на меня. Как бы мне хотелось, чтобы он перестал. Мне не нужно его сочувствие, потому что не хочу, чтобы мне напоминали, почему внутри я вся изорвана на части.
Мы проходим по коридору мимо целого отряда гвардейцев Стражей, но они нас не останавливают. Должно быть это обыденное зрелище, когда детей, готовых к отправке в Центрум, ведут в грузовой отсек. Хотя, один охранник, женщина с узким лицом и светлым хвостом на голове, замедляет свою походку, когда проходит мимо нас. Когда она смотрит на меня, в её глазах мелькает узнавание.
Я опускаю голову и продолжаю идти, но кровь приливает к моим ушам.
– Натали Бьюкенан? – кричит мне вслед женщина.
Я почти поворачиваюсь. Ошибка новичка. Каждая моя клеточка, кричит, чтобы я бежала. Дерись или погибни, призывают инстинкты, но каким-то образом мне удается сдержаться и, сохранив хладнокровие, двигаться тем же уверенным темпом. Я слегка поворачиваю голову в сторону Элайджи.
– Она следует за нами? – шепчу я Элайдже.
Слабый кивок – вот и весь ответ, который был мне нужен.
Должно быть, она не уверена, что это я, в противном случае, она бы уже подняла тревогу. Но она внимательно следит за нами всю дорогу по пути в грузовой отсек. Я просматриваю отсек в поисках тюремного Транспортера, уходящего в Центрум, и обнаруживаю его в самом конце помещения. Туда, куда Виктором была отправлена целая группа детей. Белокурая женщина-охранник подходит к одному из ее старших коллег, бросая еще один подозрительный взгляд в мою сторону. Я поворачиваюсь к ним спиной, не желая давать им возможность разглядеть мое лицо.
– Нам нужно сейчас же выбраться отсюда, – бормочу я Элайдже.
Виктор дает отмашку, и люк Транспортера начинает закрываться. Нет!
– Подожди! – кричу я ему.
Я веду группу детей через весь ангар в сторону самолета.
Бри хватается за руку Ника.
– Помни, что это всего лишь игра, – шепчет он. – Но мы не можем попасться, иначе проиграем, понятно?
Она кивает.
Мы успеваем добраться до самолета, как раз до закрытия люка.
– Уф, чуть не опоздали. Патрик бы мне шею намылил, если бы я не успела на эту перевозку, – говорю я.
Виктор смотрит на группу детей.
– Я не ждал еще пассажиров.
– Нам поступил звонок, когда мы были на тюремной палубе, – говорю я.
Виктор испускает вздох раздражения.
– Вот, они всегда так. Ладно, запускай их.
Стюарт быстро загоняет детей на Транспортер.
Я поглядываю себе через плечо. Женщина-гвардеец и её коллега идут в нашем направлении. Мой пульс учащается.
– Как думаешь, сколько выручишь за кошака? – спрашивает меня Виктор, когда Элайджа забирается на борт следом за Стюартом.
– Достаточно, – отвечаю я неопределенно. – Я собираюсь везти его в Центрум. Мы ведь не хотим, чтобы существо погрызло весь груз, да?
Виктор смеется.
Блондинка и её коллега всего в двадцати пяти футах от нас.
– Остановите ту девушку! – кричит она.
Виктор поворачивается на звук, но я хватаю его за руку, привлекая его внимание обратно к себе.
– Так, когда мы сходим выпить? Я свободна завтра, – говорю я, украдкой поглядывая себе через плечо. Два охранника уже бегут в нашу сторону. – Подберешь меня часов в девять?
– Легко. – Он улыбается.
– Отлично. Тогда, до скорого. – Я быстро шагаю в самолет. Люк начинает закрываться.
– Постой, – говорит Виктор.
Я одариваю его самой обаятельной из своих улыбок.
Те два охранника всего в пятнадцати футах от нас и неумолимо приближаются.
– Скажи Патрику, чтобы впредь отдавал специальные распоряжения только через меня, – говорит Виктор.
– Хорошо, я ему передам, – говорю я.
Я спешу найти свое место между Элайджей и Стюартом.
– Меня узнали, – говорю я им.
– Стоять! – слышу я женский крик охранницы.
Двигатели запущены. Люк почти закрыт. Ну же! Вперед!
Через щель в закрывающуюся дверь, я вижу, как Виктор разговаривает с женщиной с конским хвостом. Он начинает паниковать, поглядывая в сторону Транспортера.
– Подожд...
Люк закрывается и самолет взлетает. Он стремится прямо к грузовому люку Эсминца, до облаков и неба рукой подать...
Из радио пилота раздается треск и голоса.
– Поворачивай. – Звучит голос Виктора в эфире. – На борту мятежники.
У пилота нет времени среагировать на приказ, как раз в это мгновение, Элайджа подпрыгивает и, разрывая сетку, оказывается внутри кабины. Я потрясена его силой. Он обхватывает рукой горло пилота.
– Лети дальше, – говорит Элайджа, обнажая свои острые зубы.
Мы находимся всего в нескольких футах от грузового люка.
– Поворачивай, сейчас же! Пилот, это приказ! – раздается безапелляционный голос Виктора.
Серые небеса заполнили ветровое стекло.
Стюарт сжимает мне руку и шепотом молиться.
Дневной свет проникает в самолет. Мы вылетаем.
Мы уже близко.
Я молюсь.
Мы вылетели!
Я вскакиваю со своего места и присоединяюсь к Элайдже. Я отключаю радио и вырубаю связь.
– Посадка на улице Объединений, – приказываю я.
Летчик направляет самолет к месту встречи, пролетая над дымящимися крышами Блэк Сити. Вдалеке я замечаю белое мраморное здание. Это штаб-квартира Стражей. Мы недалеко от улицы Объединений. У нас будет всего несколько минут форы от Виктора. Нам надо поторапливаться. Только бы Роуч ждала нас, как обещала, надеюсь я.
– Они узнают, что ты пыталась спасти Полли, – говорит Элайджа мне.
Я киваю, понимая, о чем он. Игры, в которые мы играли с Роузом, закончены. Ему больше нечем держать ни меня, ни Эша, а это означает, что ничто нас не останавливает от борьбы. У него нет другого выбора – только убить нас, и сделать это как можно быстрее.
Транспортер приземляется, и люки открываются: Роуч, Гаррик и команда мятежников, все наставляют на нас пушки. Эш стоит чуть поодаль, его глаза блестят в тени переулка.
– Какой радушный прием, – говорит им Элайджа.
Роуч опускает свой короткоствол, а Эш проталкивается сквозь толпу «встречающих» к Транспортеру. Он привлекает меня в свои объятья, и он придает мне силу воли, чтобы не сломаться прямо здесь и сейчас. Он неожиданно отстраняется.
– От тебя пахнет кровью, – говорит он. – Ты ранена?
– Нет, – бормочу я, но это не совсем правда. Внутри я умираю.