Текст книги "Феникс (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Ричардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 23
ЭШ

ЦИФРОВОЙ ЭКРАН слегка тускнеет, когда аккумулятор начинает подсаживаться. Я всю ночь смотрю новости, стремясь, чтобы мои мысли были все время чем-то заняты, но ничего не выходит. Все о чем я думаю, это о том, как Элайджа признался в любви Натали, подтверждая тем самым мои опасения, что она изменяет мне с ним. Я выключаю цифровой экран, чтобы он окончательно не разрядился.

Голова Натали лежит у меня на коленях. Я аккуратно убираю белокурые волосы с её лица. Меня переполняет горе. Но, несмотря на всю ту боль, злость и унижение, которые испытываю, я все равно люблю её. Я не могу винить Элайджу, что он так сильно увлекся ею – она потрясающая. А она те же чувства к нему испытывает? Натали, кажется, была ошеломлена его признанием, так что может, её чувства к нему не так сильны, как его к ней. Это дает мне надежду, что, может быть, я еще не потерял её.

Элайджа шевелится и просыпается. Он садится и стонет, хватаясь за голову. Дурманное похмелье – частое побочное явление, если в вас попадает яд Дарклинга. Колотые раны на руке и шее еще не зажили, заставляя мою жажду вернуться, да еще и с удвоенной силой. Я пытаюсь не думать, какая у него вкусная кровь. Прежде я не пробовал ничего похожего на кровь Бастетов. Она такая вкусная. Мне хочется еще.

– Даже не думай, Дарклинг, – говорит он, читая мои мысли.

– Могу сказать то же самое и про тебя. – Для голодного Бастета прямо сейчас я выгляжу очень аппетитно.

Он закатывает глаза.

– Не обольщайся. Ты не в моем вкусе.

– Разумеется, ты предпочитаешь блондинок, не так ли? – огрызаюсь я.

Он смотрит на Натали, а потом снова переводит взгляд на меня. У него между бровей пролегает морщинка.

– Мне она не интересна, – говорит он.

– Не лги. Я видел вас в лаборатории. Она взяла с тебя обещание не рассказывать кое-что, что могло бы меня ранить. И если ты не пытаешься переспать с ней то, что это? – требовательно спрашиваю я.

Элайджа опять смотрит на Натали, явно чем-то терзаемый.

– Ну? – Мой гнев растет. Почему бы ему просто не сознаться? – Прошлой ночью ты признался ей в любви.

Он кажется искренне удивленным.

– Серьезно? За меня говорил Дурман.

– Вот дерьмо. – Меня пронзает ужасная мысль. – И как давно это длится между вами?

Натали освободила Элайджу из лаборатории месяц назад. Неужели они все это время поддерживали связь друг с другом, пока я был занят, работая на Роуч и Сигура? Эта мысль, об этом предательстве просто не укладывается у меня в голове.

Натали будит тон моего повышенного голоса, и она сонно моргает.

– Все хорошо? – спрашивает она.

Я поднимаюсь на ноги, меня трясет от злости.

– Все отлично. Нам пора идти.

К тому времени, когда они меня догоняют, я уже на полпути к выходу из туннеля. Натали пытается взять меня за руку, но я просто не могу принять её ладонь. Еще нет. Боль еще слишком сильна. Мы идем вдоль рельсов в абсолютной тишине. Меня захлестывают гнев и унижение. Они отравляют мои мысли. Одно дело считать, что Натали с Элайджей сошлись в последние несколько дней, потому что почувствовали сильное влечение друг к другу – с этим я еще могу как-то справиться, но совсем другое – если они уже ни один месяц спали друг с другом. А это может означать, что они по-настоящему не безразличны друг другу. Вот этого я никогда не смогу простить.

Чего я не понимаю, так это, почему она согласилась выйти за меня замуж, если её сердце больше не принадлежит мне. Чувство долга? Черт, она что, жалеет меня? Я представляю свои ожоги на руках и плечах, вспоминаю о кошмарах, которые мучают меня во сне, и понимаю, что она должна жалеть меня. Элайджа, по сравнению со мной, более привлекателен.

Мы довольно долго идем к выходу, и я вздыхаю с облегчением, когда через час, наконец, добираемся до него. Мы оттягиваем в сторону одну из деревянных досок и вылезаем наружу. Несмотря на зной и неприятное покалывание кожи от солнца, я рад дневному свету. Нет ничего хуже, чем быть запертым под землей с Натали, Элайджей и своими мыслями.

Я сглазил.

Мы направляемся к краю оживленного железнодорожного и грузового депо. Там, должно быть, пятнадцать железнодорожных путей, расходящихся в разные направления, плюс десятки вагонов загруженные длинными металлическими контейнерами. На крыше здания депо установлены цифровые экраны, которые транслируют последние новости Си-Би-Эн. Гвардейцы Стажи деловито выгружают контейнеры из товарняка на грузовики, готовые к транспортировке к месту назначения. Похоже, что основная часть груза – это оружие, медикаменты и продовольствие.

Над депо зависает знакомый Эсминец. Мы пришли прямо львам на съедение.

Мы скользим обратно в туннель, с глаз долой. Когда Натали говорит, что Стражи используют туннель, чтобы добираться до лагеря, я и не подозревал, что депо по ту сторону, находиться все еще в рабочем состояние. Но, с другой стороны, почему бы ему не функционировать – я сглупил, не выяснив это раньше. Все-таки у нас не так много вариантов.

– Может нам вернуться в лагерь? – шепчет Натали. – Если Эсминец здесь, они, скорее всего, ждут, что мы покажемся.

Я мотаю головой.

– Если бы они нас поджидали, тогда тот конец патрулировала бы сотня гвардейцев. Они не знают, что мы здесь – должно быть, они считают, что мы убежали обратно в пустыню.

– Так зачем они здесь? – спрашивает Элайджа.

– Чтобы подзаправиться? – предполагаю я.

– Нам следует вернуться в лагерь, – говорит Элайджа.

– И куда нам потом идти? – в ответ спрашиваю я. – Там все еще нет никаких средств передвижений, мы черти где, и мне долго по такой жаре не продержаться. Нет, мы останемся здесь. Нам просто надо пробраться незамеченными на один из этих грузовиков.

– И как ты предполагаешь это сделать? – спрашивает Элайджа.

– Выкинем тебя им в качестве приманки? – предлагаю я.

Элайджа корчит из себя обиженного, а Натали одаривает меня суровым взглядом.

Я внимательно просматриваю депо с железнодорожным туннелем, хотя, как по мне, то, похоже, что он забаррикадирован ящиками и перевернутыми тачками, сваленными возле выхода. Я наблюдаю, как группа гвардейцев Стражей грузят ящики в грузовики, припаркованные один к другому, так что между ними всего несколько футов. На всех ящиках было напечатано разное место назначения: Центрум, Атена, Галлий, Леополис, Фракия – в яблочко! Наконец-то немного удачи.

– Вон, – говорю я, указывая на зеленый грузовик, чьи ящики промаркированы словом «Фракия». – Мы сбежим в нем.

– Нам никак не замаскироваться, – говорит Натали. – Они нас узнают.

– Тогда остается это делать по старинке – просто не попадаться им на глаза, – говорю я.

Мы обсыпаемся песчаником с пола пещеры, затемняя нашу кожу и одежду, в надежде, что это послужит нам хоть каким-то камуфляжем. Я слегка вздрагиваю при виде черноты на предплечье Натали, вспомнив, что я и сделал. Она скатывает нее рукав рубашки, закрывая руку.

– Мы готовы? – спрашиваю я.

– Нет, – бормочет Элайджа.

Натали кивает.

Я осторожно подхожу к выходу из туннеля. В двадцати футах от нас гвардейцы загружают ящики на красный грузовик, конечная цель которого Галлий. Это наш шанс. Грузовики стоят близко друг к другу, так что мы можем легко перебегать от одного к другому, прячась под ним, пока все чисто. Однако мне придется отвлечь гвардейцев. Осмотревшись, я заметил груду небольших ящиков справа от грузовика, все с зеленым крестом и словом «ХРУПКОЕ» напечатанным на нем. Медикаменты. Отлично. Я поднимаю с земли камень, определяю рукой его увесистость. У меня будет всего одна попытка. Я делаю глубокий вдох и кидаю камень в ящики. Он попадает в середину, и медикаменты падают на землю.

Гвардейцы, крича друг на друга, срываются с мест и бегут скорее к разбившимся ящикам, чтобы оценить ущерб. У нас есть считанные секунды, чтобы пересечь пыльную дорогу.

– Вперед, – говорю я.

Мы выбегаем из туннеля, оказываясь на слепящем солнце. Адреналин бьет по моим венам, а в голове единственная мысль: БЕЖАТЬ! Мы вжимаем головы в плечи, ныряем между ящиками и используем перевернутые тачки в качестве прикрытия. Гвардейцы Стражей все еще пытаются выяснить, кто разбил медикаменты, обвиняя друг друга.

И как только один из них находит камень, мы уже добираемся до грузовика.

Гвардеец держит камень в руке и хмурится.

Я заталкиваю Натали под грузовик. Следующим Элайджу.

Гвардеец начинает поворачиваться.

Черт!

Я как раз успеваю нырнуть под грузовик, когда гвардеец смотрит в нашу сторону. Мое сердце чуть ли не выпрыгивает из груди, когда гвардеец идет в нашу сторону. Неужели он меня видел? Пара коричневых кожаных сапог останавливается прямо перед нами. Я задерживаю дыхание. Надолго. Кажется, это длится бесконечность.

– Ну же, вы оба, у нас нет целого дня, – окликает он своих двух коллег.

Я выдыхаю.

Над нашими головами раздается грохот, пока они продолжают грузить ящики в машину.

– Поверить не могу, что мы разобрались с доставкой всего этого дерьма в Галий, учитывая все проблемы, – простонал «Коричневые Ботинки» своем напарникам.

– А что там с этим Галием? – поинтересовались те.

Элайджа нетерпеливо стучит пальцем мне по плечу и показывает, что собирается двигаться дальше, но я качаю головой. Я хочу послушать, что скажут гвардейцы.

– Черт, Спиннер, за новостями что ли не следишь? Дарклинги вырвались из гетто. Там было кровавое месиво, – говорит он. – Зачем им, думаешь, понадобилось все это оружие и медикаменты?

Когда это произошло?

– Да, я вообще, как-то не думал об этом, – отвечает Спиннер.

– Ты не думаешь об этом до поры до времени, – говорит «Коричневые Ботинки».

– До меня доходили слухи, что там был и Феникс, – вмешивается в разговор третий гвардеец. – И вроде как в одиночку убил пятьдесят гвардейцев.

– Я слышал, что сотню, – говорит «Коричневые Ботинки». – Он разрывал им глотки, и кровь лилась рекой.

– Шутишь? – нервно спрашивает Спиннер.

У меня в голове без остановки крутится эта новость. Дарклинги устроили восстание в Галие, столице Медного штата? Офигеть. Медный штат – где сосредоточены все оружейные фабрики. Повстанцы вызвали в штате хаос и Эмиссар Винсент казнен, там будут твориться беспорядки. Это же... здорово!

Мне интересно, кто же распространяет слухи, что я во всем этом замешан. Может Роуч? Умно. Это не только поможет не сесть Стажам мне на хвост, пока я ищу «Ора», но и заставит гвардейцев бояться меня. Порой миф о человеке мощнее, чем реальность. Они даже и не подозревают, что настоящий Феникс прячется у них под грузовиком, испачкан в грязи и напуган до чертиков.

– Не слыхал, чего там, у Пирсона в его грузовом отсеке? – спрашивает Спиннер.

– Поверю, когда сам увижу, – отвечает «Коричневые ботинки». – Он постоянно трепет какую-то хрень. Один раз сказанул, что подстрелил Люпина, а потом выяснилось, что это был просто пес какого-то парня.

Третий гвардеец смеется.

– Ага, а когда он утверждал, что взял целое гнездо Разъяренных?

– Да нет, на этот раз он не врет. Он сказал, что напал на него два дня назад в Огненных порогах, – говорит Спиннер, слегка защищаясь.

Огненные пороги? Какое знакомое название...

– Если это правда, то почему никому ничего не показал? – возражает «Коричневые ботинки».

– Волновался, что кто-то узнает и попытается спереть.

– Он лжет, – говорит третий гвардеец.

– Если он лжет, то с чего бы ему вызывать сюда Себастьяна Идена? – спрашивает Спиннер.

– С того, что Пирсон так же туп, как и ты, – отвечает «Коричневые ботинки».

«Коричневые ботинки» и третий гвардеец смеются от души, в то время как Спиннер бормочет себе под нос проклятия. Натали вопросительно смотрит на меня. Это объясняет присутствие в небе Эсминца. Понимание этого снимает камень с души, ведь они поджидали не нас, но что бы не находилось в грузовом отсеке, должно быть – это очень ценно, раз Себастьян решил прервать поиски и лично взглянуть на это.

Когда они продолжают заниматься погрузкой, поднимают своими ботинками красную пыль в воздух, которая щекочет нам носы. Натали прикрывает свой нос и одновременно с этим чихает. Она бросает на меня панический взгляд.

– Ты ничего не слышал? – спрашивает «Коричневы ботинки». Я делаю взмах рукой, показывая тем самым, Натали с Элайджей нужно уходить. Мы ползем по земле к грузовику, припаркованному в паре футах от нас, как раз вовремя, потому что Коричневые ботинки заглядывает под красную машину, под которой мы прятались.

– Неа, – бормочет он и качает головой.

Мы несемся к следующему перевозчику, держась вне пределов видимости, и спустя несколько минут замирания сердца, мы оказываемся у зеленого грузовика, следующего во Фракию. Он стоит рядом с бронированным товарняком, но загружен он отнюдь не медикаментами: заключенными. Люди кричат и стонут внутри вагонов, их руки тянутся из зарешеченных окон, умоляя проходящих мимо гвардейцев освободить их или хотя бы дать воды.

– Мы должны им помочь, – говорит Натали.

– Нас заметят, – отвечает Элайджа.

Гвардеец Стражей открывает дверь грузовика и забирается внутрь. У нас мало времени.

– Эш, смотри! – шепчет Натали, указывая на три фигуры, идущие вдоль товарняка, направляющиеся к нам. Это Себастьян и Гаррик с кем-то третьим – гвардейцем Стажей, Пирсоном.

Гвардейцы врассыпную разбегаются с дороги Себастьяна, когда тот направляется к одному из вагонов. Когда он идет, серебристые пуговицы его мундира Ищейки блестят в солнечном свете. Его голова и лицо чисто выбриты, над левым ухом татуировка розы. Чернила потемнели от яркого-алого до темно-красного дерева, где его оливковая кожа загорела.

По сравнению с Себастьяном, Гаррик выглядел растрепанным и усталым. Вокруг его ушей была запекшаяся кровь, должно быть оставшаяся после того, как лопнули барабанные перепонки, при включении локатора. Его дорогая одежда порвана с одного боку, и я предполагаю, что ему повезло столкнуться лицом к лицу со стаей голодных Разъяренных псов. Должно быть они, как и мы, не понимая необходимости в локаторах, вырубили их. Только гвардейцы, работающие в лагере Бесплодных земель, могли знать об этих шакалах. Это могло объяснить, почему они не нашли нас в туннеле; скорее всего они проторчали тут недостаточно долго, чтобы хорошенько прочесать окрестности.

Он принюхивается к воздуху и смотрит в нашу сторону, его глаза сощуриваются из-за яркого солнца. Мы убираемся подальше в тень.

– Думаете, он нас видел? – шепчет Элайджа.

Мои мышцы напрягаются. Под грузовиком темно, да и мы все в грязи, так что вряд ли он нас видит. Меня больше волнует, что он может нас учуять, хотя вонь от заключенных в вагоне должна помочь скрыть наш запах. Гаррик продолжает смотреть в нашу сторону и нам кажется, что проходит вечность, прежде чем он переключает свое внимание на Себастьяна и гвардейца. Я слегка расслабляюсь.

– Лучше бы оно того стоило, – резко говорит Себастьян Пирсону.

– О, еще как! – отвечает гвардеец.

Он отодвигает дверь одного из вагонов и демонстрирует то, что находится внутри.

Натали прикрывает рот, чтобы подавить крик.

Внутри вагона, закованный в цепи, с потолка свисает Сигур.

Вот, почему Огненные пороги показались мне знакомыми. Именно туда Сигур должен был отправиться, когда мы обсуждали наши планы побега. Его крылья искромсаны, а сам он жестоко избит, его белые волосы все в крови, а лицо почти неузнаваемо. Мгновение я надеюсь, что Себастьян не сможет его узнать.

Себастьян шагает внутрь и хватает Сигура за лицо, поворачивая его то в одну, то в другую сторону, рассматривая поближе. На губах Себастьяна появляется холодная устрашающая улыбка.

– Да у меня сегодня просто праздник какой-то! – говорит он.

Сигур плюет Себастьяну в лицо, Ищейка ударяет его в ответ в живот. Сигур складывается пополам.

– Перевести кровососа на Эсминец, – говорит Себастьян, стирая с лица слюну.

Пирсон останавливает Люпина.

– Эй, постойте-ка. А что насчет моего вознаграждения?

Гаррик рычит на гвардейца и тот отступает назад.

Себастьян вынимает свой меч и двумя взмахами отсекает остатки крыльев Сигура. Его возглас от боли эхом разлетается по всему депо, а темная кровь сочиться по спине.

Себастьян бросает крылья Пирсону.

– Вот, твоя награда. А теперь развяжи тварь и приведи ко мне на корабль.

Он сходит с поезда.

Пирсон и Гаррик сняли цепи, держащие Сигура. Он упал на землю, обессиленный и измученный. Его голова дергается в нашем направлении, и на его лице застывает выражение ужаса, когда он видит нас, прячущихся под грузовиком.

Двигатель грузовика начинает грохотать. Они собираются уезжать.

– Нам нужно уходить, – шепчет Элайджа.

– Мы должны спасти Сигура, – отвечает Натали.

Если я собираюсь прийти Сигуру на выручку, то нужно действовать немедленно.

Двигатель набирает обороты.

Это наша лучшая возможность попасть во Фракию.

Мои глаза встречаются с глазами Сигура.

Он твой Кровный отец.

Сигур, все понимая, слегка качает головой.

– Вперед, – говорю я остальным, и мы бежим в конец вагона, и забираемся внутрь.

Они бегут сразу за мной. Мы ныряем, прячась за башнями из ящиков, когда третий охранник приближается к грузовику. Он захлопывает дверь, закрывая нас от мира, но прежде чем это происходит, до меня доносится крик Сигура.

ЧАСТЬ III
ЛУННАЯ ЗВЕЗДА

Глава 24
НАТАЛИ

ГРУЗОВИК КАЧАЕТСЯ, когда мы едем по ухабистой пустынной дороге, ящики с продовольствием и военными припасами, угрожают обрушиться на нас в любой момент. Мы нашли в ящиках укромный уголок и удобно там устроились, раз уж пробудем здесь как минимум день, а то и два. В одном из ящиков с припасами я нашла несколько ламп, и Эш разжег свет в них от прикуривателя к сигаретам. Свет от огня, разливающийся вокруг нас мягким оранжевым свечением, напоминает мне немного о горящих домах из шлакоблоков в Блэк Сити. Дом. Больше мне его не увидеть. Больше нет дома, некуда возвращаться.

Атмосфера внутри кузова удрученная. Мы все еще переживали из-за того, что сделали с Сигуром в депо. Могу себе только представить тот ужас, который он переживает сейчас. Запрут ли они его, так же как и Полли в тюремной клетке? Меня охватывает нестерпимая печаль. Сколько еще друзей и членов семьи мы потеряем, прежде чем этот конфликт закончится?

Эш сидит, глубоко задумавшись, напротив меня, его ноги вытянуты, а глаза закрыты. Я знаю, он переживает за Сигура, но он не сказал мне ни единого слова с тех пор, как мы забрались в грузовик. Это больно, что он не хочет мне довериться, но может быть ему просто нужно время. Я это понимаю.

Вздохнув, я ищу в ящиках с едой бутылку воды, но меня сбивает приступ тошноты. Я хватаюсь за живот, жду, когда меня отпустит. Меня то и дело мутит целый день, я подозреваю, что это вирус Разъяренности.

Элайджа удивленно поднимает брови, глядя на меня:

– Ты в порядке?

Глаза Эша резко открываются.

Мне хочется убить Элайджу.

– Я в порядке, спасибо. Просто немного укачало.

Элайджа смотрит на меня извиняющимися глазами, понимая, что влез туда, куда его не просили.

– Выглядишь очень бледной, – говорит Эш, подходя ко мне. Он прикладывает руку к моему лбу. – Ты вся горишь. Тебе нужно прилечь.

– Я в порядке, правда, – говорю я. Мои слова прозвучали бы убедительнее, не будь я вся мокрая от пота.

Эш ищет в ящиках какую-нибудь одежду и вытаскивает несколько мундиров Стражей и зимних черных пальто, а потом раскладывает их на полу. Я ложусь на импровизированный лежак, и он кладет мою голову себе на колени, и поглаживает мои волосы.

– Сожалею по поводу Сигура, – говорю я.

Его рука на секунду замирает, а потом он продолжает ласкать мои волосы.

– Эш...

– Я не хочу сейчас говорить об этом, – отвечает он.

Я смотрю на него, но не могу пробиться сквозь эту безмолвную стену.

Элайджа приносит бутылку воды и Эш выхватывает её у него из рук.

– Я сам, – говорит он.

Что происходит между этими двумя? Эш открывает крышку и придерживает мою голову, пока вливает воду мне в рот. Мне удается сделать всего несколько глотков, прежде чем выплюнуть её обратно.

– Прости, – шепчу я.

Эш убирает мои волосы назад, когда меня снова тошнит. Элайджа кривит губы, но ничего не говорит, хотя он имеет полное право высказаться. Вместо этого он роется в ящиках, пока не находит какие-то крекеры.

– Это должно успокоить желудок Натали, – говорит он, суя крекеры Эшу.

В течение следующего часа, Эш поит меня водой и кормит крекерами, пока Элайджа пытается убрать весь тот беспорядок, что я сотворила. Эш делает импровизированную подушку из мундиров и промакивает мой лоб влажной тряпкой, проверяя удобно ли мне. Он выглядит таким обеспокоенным, ему кажется, что меня разрывает на части. Как же он отреагирует, когда узнает, что у меня вирус? Это его убьет, я уверена.

Тошнота, наконец, проходит, и я сворачиваюсь калачиком рядом с ним.

– Я люблю тебя, – говорю я ему.

Он судорожно вздыхает, будто эти слова причиняют ему боль.

– Я тоже люблю тебя, – тихо говорит он. – Всем сердцем.

Мы едем в молчании. Иногда Эш проводит большим пальцем по моей ладони, не осознанно рисуя два сердца на ней. Одно для него и другое для меня. Сколько времени у нас осталось? Сколько таких мгновений в руках друг друга? Мне кажется это таким несправедливым – нам так мало было отмерено быть вместе. Но все эти украденные мгновения, с украденным сердцем. Может так природа пытается восстановить равновесие?

В течение следующих нескольких часов, качка фургона уже не так заметна. Температура внутри падает на несколько градусов, давая нам понять, что мы покинули Бесплодные земли и добрались до Провинций. Элайджа зевает от усталости и скуки. Я поднимаюсь, чувствуя себя чуть лучше, и нахожу свежую одежду – форма гвардейцев Стражей для меня слишком большая – и переодеваюсь. Неожиданно я вспоминаю, что забрала свои документы и таблетки для сердца в лагере, лаборатории Бесплодных земель. Я выгребаю все из штанов и перекладываю в сумку.

– Итак, как мы собираемся выручать Сигура? – говорю я. Пришло время обсудить это.

– Никак, – просто говорит Эш.

– Но он твой Кровный отец.

– Он бы не хотел, чтобы мы прерывали задание, – отвечает Эш.

– Но...

– Я больше не собираюсь говорить об этом, Натали, – Он тверд в своем решении. – Мы не будем его спасать. Именно этого ждет от нас Пуриан Роуз.

Эш натягивает на себе одежду, будто собирается спать. Разговор окончен.

Я беру один из фонарей и иду до другого конца длинного трейлера, давая нам обоим передышку прежде, чем скажу то, о чем буду жалеть. Это выбор Эша не спасать Сигура, но это не значит, что я согласна с ним. Я прячусь в укромный уголок между двумя башнями из ящиков. Спустя мгновение, рядом со мной появляется Элайджа. Здесь очень тесно и его хвост щекочет мои пальцы, но я не против. Его золотые глаза светятся оранжевым.

– Поверить не могу, что Эш не хочет спасать Сигура, – говорю я. – Может, пока мы тут болтаем, его там пытают.

– Может быть, – соглашается Элайджа. – Но Эш прав; Роуз будет ждать, что мы заявимся со спасательной операцией, а это – самоубийство. Мы не сможем вломиться в Центрум безоружными и неподготовленными.

– Мы должны хотя бы попытаться, – бормочу я. – Если бы ты попал в плен, неужели ты не хотел бы, чтобы тебя спасли?

– Разумеется, но я-то слегка эгоцентричен, – сказал Элайджа.

Мне удается рассмеяться.

– Ты? Эгоцентричен? Да неужели?!

Элайджа улыбается. Ему идет улыбка. Держу пари, дома он не обделен женским вниманием. И дело не только в его внешности. Под этой его напускной напыщенностью скрывается милый парень.

– Тебя дома кто-нибудь ждет? Кто-то особенный? Например, девушка? – спрашиваю я, желая узнать больше о его жизни.

Он ухмыляется.

– А что? Ревнуешь, красотка?

– Брр, забудь, – говорю я. – Прости, что сболтнула лишнего.

– Нет, – произносит он наконец. – Нет никого.

Должна признаться, я удивлена.

– А я-то думала, что девушки так и падают к ногам сынка Консула, – говорю я.

– Ага, есть такое. Но мне не интересны такие девушки. – Он рассеянно играет с золотыми тесемками на своем запястье, и я понимаю, что он не хочет разговаривать о тех, кто остался дома. – Тебе лучше? – спрашивает он, стараясь говорить тише, чтобы Эш не услышал.

Я киваю. Хотя чувствую слабость, но это не из-за болезни.

– Эш не в настроение, и я не знаю, почему он так ведет себя со мной, – шепчу я. – О тебе что-нибудь говорил?

– Он думает, что мы спим с тобой, – отвечает Элайджа.

– Что? Почему? – спрашиваю я. Мои мысли нервно заметались.

Элайджа пересказывает свой разговор с Эшем.

– Очевидно, он слышал не весь разговор в лаборатории.

– Ты ему не рассказал? – спрашиваю я.

– Я же пообещал, что не расскажу, – говорит он. – Но тебе придется в какой-то момент рассказать ему правду.

– Я расскажу.

– Когда?

– Когда настанет подходящее время, – говорю я. – Я не могу рассказать ему сейчас, после того, что случилось с Сигуром. Плюс мы на середине задания...

– Ты оправдываешь себя.

– Нет, – говорю я.

– Да.

Я вздыхаю.

– Может быть. Но мне просто нужно немного времени. Я не готова к тому, чтобы наши отношения закончились.

– Он не порвет с тобой только из-за того, что ты больна.

– Нет, он слишком сильно меня любит, чтобы так поступить со мной, – отвечаю я. – И вот почему я должна порвать с ним. Я не хочу, чтобы он видел, как я умираю. Он достаточно настрадался.

Я смотрю на спящего Эша сквозь щели между ящиками. Его черные волосы мягко колышутся вокруг его бледного лица, а губы слегка приоткрыты и обнажают кончики клыков. Сейчас он кажется таким умиротворенным, хотя я знаю, что это ненадолго. Я слегка касаюсь его обручального кольца, которое до сих пор висит на моем золотом ожерелье. Мы собирались провести всю оставшуюся жизнь вместе, а теперь...

– Просто пока я не хочу говорить ему прощай, – шепчу я. – Учитывая скорость проявления симптомов, мне кажется, у нас в запасе есть несколько месяцев, пока я серьезно разболеюсь. Сначала нам надо завершить задание, а потом я скажу ему, когда мы отправимся в Центрум.

– Чем дольше ты будешь откладывать этот разговор, тем сложнее это будет для него.

– Нет, если я аккуратно уберу себя из его жизни, – говорю я, и в моей голове рождается план. – Если я медленно буду отдаляться от него в течение нескольких следующих недель, тогда, возможно, ему будет не так тяжело, когда меня не станет. К тому же, если я подожду, когда мы доберемся до Центрума, чтобы порвать с ним, у него будет Жук, чтобы собрать его по частям.

– Я не знаю...

– Элайджа, прошу тебя, – говорю я. – Позволь мне самой это сделать, когда я решу.

– Что если симптомы проявятся быстрее, чем ты думаешь?

– Тогда, очевидно, мне придется все рассказать ему, – говорю я.

Элайджа прислоняется спиной к деревянным ящикам.

– Ладно, – наконец говорит он. – Но как мне объяснить то, что он подслушал в лаборатории?

– Я... – Я в тупике. – Не знаю.

Мне не нравится, что Эш думает, будто я ему изменяю с Элайджей, но ему будет легче меня отпустить, если он будет считать, что мои чувства к нему изменились.

Элайджа еще раз вздыхает, догадываясь, о чем я думаю.

– Если он вновь об этом спросит, я не стану отрицать его подозрения, но и подтверждать ничего не буду, поняла?

– Спасибо тебе, – говорю я тихо. – Мне очень жаль, Элайджа, что я втянула тебя.

Он натянуто улыбается.

– Ага, на здоровье, только, если он меня еще раз ударит – сделке конец.

– А когда он успел тебя ударить? – спрашивая я, удивленно.

– Еще там, в концлагере, – говорит он.

– О, мне жаль, – говорю я.

Он пожимает плечами.

– Возможно, я это заслужил. Я же флиртовал с тобой.

Мои щеки краснеют.

– Наверное, мне не стоило тебе этого говорить, – говорит он, и сам краснеет.

– Да нет, все в порядке, – говорю я, но вдруг чувствую боль, от того, что его нога прижата к моей. – Мне казалось, что Эми тебе больше подходит, – добавляю я, когда вспоминаю, как он флиртовал с ней в Церкви Плюща.

– Она милая, – отвечает он. – Но меня тянет к девушкам, которые спасают мне жизнь.

Я еще сильнее краснею. На самом деле, я дважды спасла ему жизнь. Первый раз, когда помогла сбежать из лаборатории Стражей, а второй раз в поезде, когда прикончили Разъяренного.

– Полагаю, парни все время на тебя западают, – говорит он.

Я смеюсь.

– Едва ли. Я не из тех длинноногих моделей с обложки «Ежемесячный Страж для Молодежи».

Между его красно-коричневыми бровями пролегают складки.

– Ты понятия не имеешь, какой видят тебя люди, не так ли?

Я мотаю головой.

– А какой они меня видят?

– Ты девушка, выкрикивающая «Нет страха, Нет Власти» перед всем народом, – отвечает он. – Ты красивая, и смелая. Разве ты не видишь, как парни теряют голову из-за тебя?

Я неловко смеюсь.

– Извини, – бормочет он. – Порой мне не хватает фильтра между моим мозгом и ртом.

– Да все нормально. – Я беру его за руку. – Правда. Я польщена.

Он смотрит на наши руки.

– Ага, наверное. Я сам почти попался. – Я знаю, что он шутит, но голос его звучит ровно.

Я смеюсь, стараясь сохранить веселое настроение, но на самом деле я не знаю, что сказать. Под высокомерностью Элайджи скрывается славный парень, и он очень привлекательный, но мое сердце принадлежит другому.

– Прости, Элайджа, – говорю я. – Но ты ведь знаешь, что между нами никогда ничего не будет, верно?

– Знаю, – говорит он, отпуская мою руку. – Эш – счастливец. Видно, что ты очень его любишь.

– И так до самой смерти, – отвечаю я.

Только вот интересно, когда это произойдет.