Текст книги "Дорогами судьбы"
Автор книги: Элизабет Кларк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Глава двадцать седьмая
Приступ тошноты разбудил Шарлотту. Она зажмурила глаза, когда волна рвоты подступила к ее горлу.
– Миссис Далтон? – позвал снаружи женский голос. Она не узнала этот голос, но была рада отвлечься от своих мыслей, вертевшихся вокруг желания пожалеть саму себя. Она торопливо оделась и вышла из палатки. В ожидавшей ее женщине она с удивлением узнала мать Пенни Клусен, которая дрожала от холода. Глаза у нее были красные и заплаканные.
– Олив умирает, – сказала миссис Клусен, и голос ее сорвался на рыдания. – Бог знает, может быть, когда я вернусь, ее уже не будет с нами…
Шарлотта смотрела мимо нее, туда, где несколько женщин уже начинали разводить костры, оставшиеся с прошлого вечера.
– Сейчас не спрашивайте меня почему, я уверена, что все равно не смогу объяснить… – Она вытерла слезы. – Только Олив сказала мне, что ей нужно поговорить с вами. Так что следуйте за мной, и Бог даст, мои Друзья не увидят, что я разговаривала с женщиной с такой репутацией!
Шарлотта прикусила язык, чтобы не наговорить ей гадостей, которые ей так хотелось сказать. Но если Олив при смерти и желает поговорить с Шарлоттой, очевидно, она намеревается сказать что-то очень важное.
– Она там, – сказала миссис Клусен, указывая на маленькую темную палатку.
Шарлотта ничего не сказала. Она откинула полог и остолбенела при виде девушки, которая недавно была красивой, полной молодости и жизни. Сейчас ей можно было дать возраст Альмы Блисс – иссохшая, бледная тень прежней Олив, из которой по капле уходила жизнь. Под глазами залегли черные тени, на лице остро выступали скулы, губы были обветренные и потрескавшиеся. Ее казавшиеся стеклянными глаза уже почти ничего не видели. Шарлотта не решалась подойти ближе.
Почувствовав ее присутствие в палатке, Олив заговорила на удивление сильным голосом:
– Я солгала, когда ты спрашивала, не знаю ли я, куда уехала Пенни. Если ты хочешь увидеть своего маленького племянника, тебе следует отправиться в Сакраменто. Пенни всегда говорила, что это мечта ее сердца. Она хотела жить в городе с испанским названием, и чтобы вокруг было много новых лиц.
Шарлотта не знала, что сказать. Она понимала, почему Олив говорит ей это сейчас – делать признания перед лицом смерти стало у обитателей этого каравана печальной традицией.
– Я знаю, что ты не испытываешь особых симпатий к моей семье, – тихо сказала Олив, – поэтому верить мне или нет – твое дело. Я просто знаю, что ты любишь своего маленького племянника, так что… – Ее глаза, хотя и выглядевшие безжизненно, но все же сохранявшие свою выразительность, не могли лгать.
– Спасибо, что рассказала мне об этом, – сказала Шарлотта. – Я надеюсь, ты выздоровеешь, – добавила она, хотя обе они знали, что этому не суждено произойти.
«Сакраменто», – мысленно повторяла она, направляясь к себе. Шанс найти Джейкоба, город, куда она должна ехать!
В двух шагах от своей палатки она увидела Бидди Ли. На плече у нее висела небольшая, аккуратная сумка.
– Что случилось? – спросила Шарлотта.
– Я пришла сказать «До свидания» тебе, Люку, Блиссам. Помнишь Вашингтонов, семью рабов, о которых я тебе рассказывала? Их хозяева, Джонсы, отправляются в путь. Они едут в Сакраменто, и я вместе с ними.
– Но это же просто здорово, Бидди Ли, потому что мне тоже нужно попасть именно туда!
– Тогда поторопись и сделай это побыстрее, подружка, потому что Вашингтоны прошлой ночью слышали такое, от чего тебе станет плохо. Вчера вечером прибыл небольшой обоз, и они говорят, что те, кто остался позади вместе со Смитерсами, только о нас и говорят. Они застряли где-то миль за пятнадцать из-за сломанной оси фургона. Они рассказывают о нас гадости всем, кто их слушает. «Если встретите обоз, который ведет Люк Эшкрофт, берегитесь двух женщин, – говорят они всякому. – Они убьют вас спящими!»
Бидди Ли передернуло от отвращения, и она посмотрела Шарлотте в глаза.
– Они не станут откладывать дела в долгий ящик, Шарлотта. И я не хочу оказаться здесь, когда они решат действовать.
Шарлотта покачала головой.
– Знаешь, я пока останусь с Люком. Никто не может двигаться так же быстро, как он, – сказала она. – Именно поэтому половина этих людей и следуют за ним. Если погода будет хорошей…
– Если погода будет хорошей, если Люк по какой-то причине не задержится в пути… Если, если, если… Шарлотта, а затем приедет полный обоз людей, которые называют нас шлюхами и убийцами. – Бидди Ли смотрела вниз, прикрыв глаза густыми и красивыми ресницами. – Если ты действительно хочешь ехать в Сакраменто, то это самая лучшая новость, какую я услышала в последнее время. Но куда бы ты ни поехала, Шарлотта Далтон, мы с тобой обязательно встретимся, потому что так нам суждено. – Она крепко обняла Шарлотту. – Я хочу задать тебе один вопрос. Нет, мне нужно от тебя одно маленькое обещание, перед тем как я уйду.
– Что за обещание?
– Мужчина, который завоевал для меня свободу, мужчина, который защищал нас от всех этих сумасшедших…
– Говори, чего ты хочешь? – спросила Шарлотта, надеясь, что ее догадка относительно намерений Бидди Ли окажется ложной.
Глаза Бидди Ли превратились в лукавые щелочки.
– Такие мужчины встречаются один раз на тысячу жизней. Я хочу, чтобы ты пообещала мне, что выйдешь за него замуж, Шарлотта.
Шарлотта вспомнила тот день, когда сказала Люку, что хотела бы познакомиться с ним в другой жизни. А теперь все кончено – как будто это действительно имело местов другой жизни или во сне.
– Бидди Ли, я не собираюсь выходить за него замуж. Протянув руку, которая огрубела от тяжелой работы так же, как и руки Люка, Бидди Ли коснулась щеки Шарлотты.
– Это будет самая главная ошибка в твоей жизни, – тихо сказала она. – Не делай этого, подружка!
– Я сама знаю, что мне делать, – ответила Шарлотта. Губы Бидди Ли сжались.
– Я рассчитываю встретить вас с Люком на Западе. Это все, что я хотела сказать. – Она крепко обняла Шарлотту и перед тем, как уйти, прошептала: – Поверь мне, Шарлотта. Пожалуйста. Я всегда верила тебе.
А потом Бидди Ли ушла, побежала к мужчине, который протянул ей навстречу свои длинные и сильные руки. Потом он обнял ее, и они вместе пошли к небольшому обозу, который как раз отправлялся в дорогу.
– О, Бидди Ли, – громко сказала Шарлотта. – Пусть твоя жизнь сложится удачно! Ради меня!
Не осознавая, что делает, Шарлотта обняла руками и начала баюкать свой живот. «Мы будем вместе, и вместе мы будем сильными. Это единственное, что по-настоящему имеет значение», – говорила она про себя. Слезы покатились по ее щекам, когда она смотрела, как фигура Бидди Ли скрывается из виду.
Глава двадцать восьмая
Костер, который долго не хотел разгораться, наконец-то запылал ярко. Шарлотта постаралась сосредоточить свое внимание на языках пламени и позабыть о разговоре, который состоялся у нее с Эммой Грей часом ранее.
Она знала, что не скоро забудет слова Эммы Грей, ее мягкий голос, ее красивое и честное лицо.
– Я никогда и ни у кого не крала мужчину, – сказала Эмма. – И я не готова к появлению в моей жизни вообще кого бы то ни было, разве что друга. Но я испытываю к Люку сильное чувство. Я подумала, что, если вы вдвоем… ну, если вы увлечены им…
– Это не так, – перебила ее Шарлотта, не желая больше слушать. – Мы с Люком друзья. Если вы любите его и захотите жить с ним, в общем, что бы вы ни захотели с ним сделать, я точно буду последним человеком на этой земле, который попытается вам помешать. У нас нет ничего общего.
Замешивая тесто для пирога с мясом, который она решила приготовить на ужин, Шарлотта мысленно удивлялась, откуда у нее взялись силы, чтобы поговорить с Эммой без плача и криков. Но она сумела это сделать и надеялась, что и в дальнейшем выдержка ее не покинет.
Она пригласила на ужин Альму и Зика, рассчитывая, что испеченный по новому рецепту пирог, картофель, печеные яблоки с ягодами ирги и печенье помогут ей позабыть о Люке и Эмме.
Укладывая на тесто мясо и лук, Шарлотта думала, что если она не пригласит Люка, это будет выглядеть так, словно она уже признала свое поражение и смирилась с ним. А Люк находился всего в каких-то двадцати футах от нее. Он сидел рядом с Эммой Грей, разговаривал с ней, смеялся, нежным жестом убирал локон волос, упавший ей налицо…
Шарлотта чувствовала, как сердце замирает в груди. Она вспомнила, что в свое время, когда пальцы Люка вот так касались ее лица, она толковала этот жест совершенно недвусмысленно.
– Если ты ничего не сделаешь, – мягко сказала Альма, присев на корточки позади костра и отвлекая молодую женщину от ее мыслей, – тебе придется всю жизнь самой стелить себе постель, Шарлотта.
– А что, по-вашему, я должна делать? – спросила Шарлотта. – Объявить о моих чувствах к Люку в перерыве между их поцелуями?
– Просто поговори с ним, – сказала Альма. – Или, если хочешь, я сама с ним поговорю…
– Разговоры ведут к беде, – сказала Шарлотта, стараясь не видеть, как близко к Эмме придвинулся Люк. – Разговоры ведут к несбыточным надеждам, а я больше не хочу надеяться напрасно. Вся моя жизнь развалилась на части. Я потеряла всех, кого любила. Я люблю вас и Зика, конечно, люблю маму, и семейство Вестроу. Вы ведь понимаете, что я имею в виду.
– Ты не должна терять этого мужчину, – энергично сказала Альма. – Он тебя любит, это очевидно.
– Только сам он об этом не знает, – ответила Шарлотта. – И с этим я ничего не могу поделать, Альма. – Ее голос оборвался. Теперь все внимание Шарлотты было приковано к окружавшим форт Ларами глинобитным стенам и до боли знакомому обозу фургонов, въезжавшему в лагерь.
Во главе его ехал капитан Тайлер, правивший упряжей вконец изможденных быков. Сам он выглядел сгорбившимся и измученным. В голову Шарлотты пришла ужасная догадка – миссис Тайлер умерла. Разве не говорил капитан Тайлер, что остается, потому что его жена заболела? Вряд ли она могла поправиться так быстро.
Вслед за капитаном следовали фургоны Везервоксов, а за ними – один из фургонов Смитерсов, который был запряжен лошадьми вместо быков и которым правил незнакомый крепкий молодой человек.
– Кто это правит фургоном Смитерсов? – спросила Шарлотта. – И откуда у них взялась новая упряжка лошадей?
Альма пожала плечами.
– Может быть, это его упряжка. Или, может быть, Молли и Карлин и их ведьма-мать купили ее. У них денег больше, чем у всех остальных вместе взятых, Шарлотта.
Внезапно на облучке появилась Молли. Она потянула мужчину за рукав, глядя в сторону Шарлотты и указывая на нее.
– Она не сможет причинить тебе вреда, пока вокруг много людей, – сказала Альма. – У нее не хватит сил и смелости.
Шарлотта вспомнила о той ночи, казавшейся теперь такой далекой, когда Люк поклялся защищать ее. В те дни он охранял ее палатку даже тогда, когда ей это не требовалось. Что ж, сейчас она могла положиться только на себя, чего, как она утверждала, ей всегда и хотелось. А Бидди Ли была где-то в пути скрасивым и сильным Джонни Вашингтоном.
Вдруг Молли соскочила с облучка и как дикий зверь ринулась к Шарлотте. Ее глаза были выпучены, а красивая белая кожа от ярости покрылась красными пятнами.
– Ты знаешь, что моя невестка мертва? Ты знаешь, что мы с мамой остались теперь совсем одни? И в этом твоя вина!
– Как я могу быть виновата в том, что Карлин умерла, если я не видела ее все это время? – спросила Шарлотта.
– Моя Карлин – моя самая лучшая в мире подруга – умерла, потому что заболела из-за тебя. Ты и эта потаскуха-рабыня стали причиной ее болезни! Она умерла из-за того, что произошло с папой и Скитом. Кровавый понос убил ее так быстро, как будто ты вонзила нож в тело бедной девушки и повернула его там. Страдания, через которые прошла Карлин, ничто по сравнению с тем, что ожидает Бидди Ли. Эта девчонка будет вздернута, как свинья, которую отправили на убой. Ты когда-нибудь видела раба, убитого человеком, который знает в этом толк?
– Ты сошла с ума!
– Безумием является то, – закричала Молли, – что ты не считаешь нужным уважать закон, который ясно и понятно говорит, что Бидди Ли Уотерс принадлежит нашей семье. У меня есть свидетели убийства моего отца и брата, Шарлотта, и тебя за эти убийства повесят. Но Бидди Ли – за то, что она совершила, – ждет нож мясника.
Шарлотта молчала и благодарила Бога, что Бидди Ли уже покинула форт. Но насколько быстро будет двигаться их обоз?
– Ты должна понимать, Молли, что в караване Люка тебе никто не поверит. Возможно, в твоей группе кто-то и верит в эти бредни…
– У меня есть свидетели! – завопила Молли. – И они хотят увидеть, как из этой девчонки-рабыни будет вытекать кровь, Шарлотта Далтон. Когда власти здесь в форте услышат моих свидетелей, дело пойдет совсем не так, как с капитаном Тайлером, который тогда просто хлопал глазами, чуть не плача. Они вздернут вас обеих…
– Нет здесь никаких властей, – сказала Шарлотта. – О каких властях ты вообще говоришь? Ты что, думаешь, что это военный аванпост?
– Это форт! – выкрикнула Молли. – Форт Ларами!
– Это торговое поселение, – ответила Шарлотта. На губах у нее играла счастливая улыбка. Она едва могла припомнить, когда в последний раз получала такое удовольствие, убеждая кого-либо в том, что он ошибается. – В этом форте живут охотники на пушного зверя. И нет тут никаких властей. И никто не станет здесь слушать твои басни…
Кровь в буквальном смысле слова отхлынула от лица Молли. Она стала мертвенно-бледной.
– Это еще не конец, – тихо сказала она, глядя Шарлотте в глаза. – У меня есть свидетели, и вы обе мне еще заплатите! Бидди Ли вздернут, это так же точно, как то, что мы уже вздернули Бена Люциуса. Поскольку мой свидетель – сам Бог, Шарлотта.
Было еще довольно светло, а значит слишком рано, чтобы начинать работать над осуществлением ее секретного плана. Шарлотта хотела дождаться наступления темноты. Народ собрался на праздник, чтобы отметить прохождение одной трети пути, и Шарлотта со стороны наблюдала, как Люк танцует сЭммой Грей. Она видела, как Люк положил руку Эмме на спину, а затем опустил ее ниже.
Она знала, что та при этом чувствовала. Она видела, как Люк смотрит Эмме в глаза, ласково разговаривая с ней. Ей было знакомо и это. Она видела, как Люк отпустил руку Эммы, а вместо этого обнял ее за плечо, притянув ближе к себе.
Сердце ее сжалось, потому что она знала, что ничего подобного она уже никогда не испытает. Она никогда уже не ощутит прикосновения его сильных, успокаивавших рук, не почувствует его крепкое тело, которое движется в такт с ее телом… Не будет больше ни объятий, ни прикосновений поросшего жесткой щетиной подбородка, ни страстных поцелуев.
«Ты переживешь это, – сказала она себе. – Ты сделана из прочного материала. Этот мужчина тебе не нужен».
– Знаешь, – подходя к ней, мягко сказала Альма Блисс, – у меня репутация человека, который вечно вставляет свое слово, и делает это не всегда вовремя. Люк знает меня достаточно хорошо, чтобы понять: если я заговорю с ним о тебе, это, вероятно, потому что я снова хочу сунуть нос не в свое дело. Он не подумает, что это ты попросила меня об этом, дорогая.
Шарлотта почувствовала, как печаль сжала ее сердце, и зажмурила глаза, чтобы сдержать слезы.
Но когда она вновь открыла их, она снова была полна решимости быть сильной.
– Я всегда буду любить его, Альма. Но так быть не должно. Я никогда не буду с мужчиной, потому что должно бытьименно так. К тому же Люк меня не любит.
– Откуда ты знаешь, дитя мое?
– Взгляните на него, – мягко сказала Шарлотта.
Альма перевела взгляд туда, куда кивала Шарлотта. Молодая женщина заметила, как изменилось выражение ее лица, когда та увидела, что Люк обращается с Эммой так же нежно и внимательно, как раньше обращался с Шарлоттой.
– Мне, может быть, и больно, Альма, но это не имеет значения. Потому что ему хорошо. Бидди Ли учила меня всегда держать перед глазами главную цель, а для меня это означает постоянно помнить о маленьком Джейкобе, расспрашивать о нем, стараться найти новых людей, которые могли его видеть, а также всеми способами помогать Бидди Ли скрыться от Смитерсов. Все остальное – несущественно, – закончила она, понимая, что еще ей также надо придумать, как сбить Смитерсов со следа подруги. И в этом она могла положиться только на себя.
Шарлотта двигалась в темноте, и то немногое, что она все-таки могла видеть, из-за подступавшей тошноты крутилось у нее перед глазами. Ей казалось, что каждый ее шаг отдается эхом, как удар грома, грозя разбудить Молли или кого-то из ее единомышленников.
Отыскав фургон Молли и ее матери, на бортиках которого были нарисованы белая и желтая розы, заметные даже в полуночной тьме, она присела, похвалив себя мысленно, что взяла с собой свой самый острый нож. Ей была ненавистна мысль, о том, чтобы испортить такую красивую упряжь, – Альма узнала, что Смитерсы купили лошадей и эту упряжь два дня назад, – но это была лучшая возможность их задержать. Если бы она украла упряжь, они заметили бы это с первыми лучами солнца. А вот если ее порезать, это даст ей больше времени… если, конечно, ей повезет.
Пока она резала, металлические части упряжи со звоном соприкасались, и каждый раз при этом сердце Шарлотты замирало. Вот, готово. Шестью глубокими надрезами она привела упряжь в негодность, но беглым взглядом обнаружить повреждения было невозможно. Фургон, может быть, даже проедет несколько миль, прежде чем упряжь порвется.
Вдруг у нее перед глазами возникла картина: маленький Джейкоб, плачущий в поломанном фургоне. «Господи, сделай так, чтобы мои проступки не отразились на моем мальчике», – попросила она. Шарлотта понимала, что поступила очень плохо. Может быть, это был один из самых низких поступков, который она могла совершить по отношению к людям, которым предстояло длинное и тяжелое путешествие.
Но у нее действительно было такое чувство, что выбора нет. Когда она снова и снова вспоминала страшные угрозы Молли в отношении Бидди Ли, она делала все новые надрезы, чтобы быть абсолютно уверенной, что Молли и ее мать не уедут далеко.
А потом, когда она опять нагнулась, чтобы сделать для верности еще один надрез, она почувствовала на своем плече железную хватку чьей-то холодной руки.
Все было кончено.
Конечно же, это был один из охранников, или друг Молли, может быть, тот мужчина, с которым она ехала вместе, а возможно даже, один из охотников, живущих в форте.
Шарлотта попыталась сообразить, что именно она скажет в свое оправдание, но скоро осознала всю тщетность своих усилий.
– Вставай, – сказал мужской голос.
Люк подхватил ее под мышки и, встряхнув, словно мешок с мукой, грубо поставил на ноги.
– Ты должна была предоставить мне позаботиться об этом, – сказал он.
– Я тебе уже говорила, что не нуждаюсь в твоей помощи, – прошептала она. Сердце ее подсказывало совсем другой ответ. «Расскажи ему правду, – говорил ей внутренний голос. – Расскажи, как тебе трудно довериться мужчине».Но в чем, собственно, дело? Он сделал свой выбор, она – свой.
Она была рада, что темнота скрывает от нее его лицо. Однако Люк пытался поймать ее взгляд.
– Ладно, – сказал он наконец. Прошло несколько долгих минут, прежде чем он смог оторвать взгляд от ее губ. – Сегодня твое желание исполнится, Шарлота.
И с этими словами он ушел в темноту по направлению к палатке Эммы Грей.
Утром Шарлотте пришлось находить в себе силы, чтобы справиться не только с приступом тоски. Она ужасно нервничала по поводу того, что кто-то мог видеть ее ночью у фургона Смитерсов и вся ее затея могла обернуться большой бедой. И почему она была такой суровой с Люком?
Насколько ей было известно, капитан Тайлер планировал оставаться в форте еще по крайней мере сутки. А что, если он передумал, и упряжь порвется не в дороге, а здесь?
Альма и Зик Блиссы пригласили Шарлотту на завтрак. Усевшись у костра, Шарлотта сразу же выложила им все подробности своей ночной вылазки просто, чтобы снять напряжение. Потом она поделилась с Блиссами еще одной важной новостью.
– Я решила изменить свои планы, – сказала она, когда Альма протянула ей тарелку с аппетитно выглядевшими маисовыми лепешками.
Альма открыла рот от удивления.
– О чем, Бога ради, ты говоришь, дорогая?
– Я собираюсь направиться в Калифорнию, хотя раньше планировала поселиться в Орегоне, – сказала Шарлотта, с каждым произнесенным словом чувствуя все больше уверенности в правильности принятого решения. – Олив Клусен рассказала мне, что Маркус и Пенни направились в Сакраменто, так что я знаю, куда мне следует ехать, если я хочу найти Джейкоба. Да и Бидди Ли едет в том же направлении.
Альма взглянула на Зика.
– Как интересно! Все вокруг меняют планы! – мягко сказала она. – Пит и Нора с детьми тоже собираются отделиться от общей группы. Когда они рассказали нам об этом, мы и сами подумали, что, может быть, Калифорния понравится и нам.
– Мне лично нравится, что Калифорния даже звучит теплее, чем Орегон, – сказал Зик, пережевывая кусок бекона. – Для моих старых костей тепло – это главный аргумент.
Альма внимательно смотрела на Шарлотту.
– Как же ты будешь путешествовать, дорогая? Без упряжки, без фургона, без провизии?
Шарлотта вспомнила, как уходила Бидди Ли. Ее темнокожая подруга отправилась в дорогу, ни секунды не раздумывая. «Просто иди вперед», – сказала бы она. И вправду, видела ведь Шарлотта семейную пару, которая путешествовала с одной только ручной тележкой.
– Разве мы, так или иначе, не ходим каждый день пешком? Да и палатки наши от дождя все равно не защищают, – со смехом сказала она.
Но Альма не улыбалась. Она смотрела на Зика, а Зик смотрел на нее.
– Мы могли бы поехать туда, где потеплее, Зик.
– Я не хотела сказать, что и вамнепременно нужно туда ехать, – проговорила Шарлотта, – Я просто знаю, что должна делать я. Я не буду останавливаться, пока не найду Джейкоба. Сейчас я точно знаю, куда уехал Маркус с сыном.
Альма посмотрела на Люка, который стоял рядом с Эммой Грей и что-то говорил ей, почти касаясь губами ее уха.
– Ты уверена, дорогая, что хочешь именно этого? – спросила она у Шарлотты.
– Если бы даже между мной и Люком все было хорошо, Альма, я бы все равно покинула караван. Я должна найти моего племянника. Я обязана начать жизнь заново и сделать счастливой жизнь сына моей любимой сестры!
