Текст книги "Дорогами судьбы"
Автор книги: Элизабет Кларк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Глава двадцать вторая
Эту новость нельзя было назвать самой лучшей новостью в мире, но Люк воспринял ее именно так. В тот день он встретил человека, который путешествовал в «неправильном» направлении, и это значило, что он мог видеть Маркуса и Пенни, если только его предположения оказались верны и они продолжали путь на запад.
Он пригласил Эзра Пайна разделить с ними обед – тушеное мясо бизона с бобами, а на десерт предложил ему «валящий-наповал-невинного-очевидца» кофе, сваренный по особому рецепту Джорджа. Гостеприимство и дружеская беседа дали свои результаты. По правде говоря, он еще не решил точно, как быть с этой упрямицей Шарлоттой: ее слова глубоко ранили его. Но он обещал ей отыскать маленького Джейкоба.
Люк подошел к палатке Шарлотты и… взвыл. В детстве он потратил месяц на то, чтобы научиться выть по-волчьи, и делал это виртуозно – точь-в-точь матерый опасный хищник. Наверное, он совсем спятил, если решил, что такая выходка – самый подходящий способ привлечь внимание молодой женщины.
Она высунула голову из-за полога палатки с таким встревоженным видом, будто настоящий волк на задних лапах пришел и встал у входа в ее палатку. И на миг Люку показалось, что все вокруг замерло. Игнорировать Шарлотту было нелегко, особенно когда его сердце было переполнено… В общем, было переполнено чувствами. Он подумал о том, что, если бы дело происходило несколько дней назад, он бы мог пошутить с ней по поводу того, как ловко он надул ее, заставив поверить, что по лагерю разгуливает настоящий волк. Он обнял бы ее крепко-крепко и поцелуями успокоил ее негодование. Жаль, но этого уже никогда не случится.
– А, это ты, Люк, – сказал Шарлотта безразличным тоном. – Что случилось?
Внезапно он понял, что не знает, что сказать. Глядя на нее вблизи и чувствуя на себе ее взгляд, он почувствовал, что лишился дара речи, как робкий подросток на сельских танцах. Черт побери, стоять и молчать, как чурбан, не входило в его планы.
– Не здесь, – сказал он. – Давай пройдемся.
Он видел, что она украдкой поглядывает на него, пока они шли, удаляясь от каравана, но не мог угадать, что она сейчас чувствует. Он спрашивал себя, зачем уводит ее подальше от людей и фургонов. Бесполезно лгать себе – новости можно было сообщить и в лагере… Лжец!
В широком бескрайнем небе прямо над линией горизонта висело красное солнце. Они шли молча вдоль гранитных утесов по направлению к видневшимся вдали предгорьям Скалистых Гор, пока солнце не сменила такая же низкая и яркая луна.
– Люк, не думаешь ли ты, что сейчас самое время остановиться? Или ты хочешь, чтобы мы дошли до самого Орегона? – спросила Шарлотта.
Он засмеялся.
– Я думаю, этого более чем достаточно.
– Более чем достаточно для чего? – спросила она озабоченным голосом.
– Чтобы рассказать тебе кое-что, что мы оба хотели услышать с тех пор, как у тебя забрали Джейкоба, – мягко сказал он. – Мужчина, который обедал с нами сегодня вечером, видел Маркуса и Пенни с ребенком у Кортхауз-Рок.
– О Господи, – прошептала Шарлотта. – Он уверен в этом? Как они могли попасть туда за такое короткое время? Почему он вообще обратил на них внимание?
Люк боролся с желанием прикоснуться к ней, обнять ее, покрывая поцелуями ее лицо.
– Он обратил на них внимание, потому что они путешествовали одни. В пути они нагнали другой караван и присоединились к нему, но потом фургон сломался, и они отстали.
– О, Люк, как же они смогут выжить одни?
В первый раз за эти дни она смотрела на него, не сдерживая своих чувств, и ему казалось, что он глядит прямо ей в душу.
– Они примкнут к другому каравану, – мягко ответил он. – Верь, Шарлотта, мы догоним их. Я обещал тебе, что помогу найти Джейкоба. Ты веришь, что я это сделаю, правда?
Она попыталась отвернуться, но он поймал ее подбородок рукой.
– Ответь мне, – попросил он. Она покачала головой.
– Я не могу, Люк. Я не знаю ответа. Я не знаю тебя, и теперь мне кажется, что и себя я не знаю. Тогда, помнишь, я сказала тебе неправду…
– Тогда? Я тебя не понимаю, – перебил он.
– Помнишь тот наш разговор, когда я сказала, что не хочу тебя…
Это было все, что ему нужно было услышать.
– Нам суждено быть вместе, – тихо произнес он. – Ты это знаешь, и я это знаю. – В глубине души он понимал, что говорит совсем не те слова, которых она ждала. И, тем не менее, ее тело желало его. Он чувствовал, как ее мягкие формы плавятся от жара, который горел в его теле, чувствовал ее страстное желание, которого она не могла скрыть, – но знал при этом, что душе ее нужно нечто больше, чем удовлетворение плотской потребности.
– Нам пора прекратить это, Люк, – прошептала она. – Я не могу быть твоей любовницей.
– Это будет прекрасным началом, если ты согласишься стать моей женой, – сказал он, кладя руку ей на живот. – Мы станем семьей, в которой будет трое, четверо, пятеро малышей. Сколько захочешь.
Когда Шарлотта вырвалась из его объятий, ему показалось, что он заметил в ее глазах слезы.
– Я не могу, Люк. Никогда, – сказала она и убежала в ночь. Сердце Люка пронзила боль. Она не должна была убегать!
В этот момент она должна была находиться в его объятиях, и он должен был заниматься с нею любовью. Но затем он остановил себя. Кого он хотел обмануть? Когда он просил ее выйти за него замуж, это прозвучало не как признание в любви, а как согласие на сделку.
И внезапно он все понял. Да, он никогда больше не женится, никогда. Он предложил ей стать его женой, но порыв этот не был искренним – он был продиктован привычкой поступать правильно, чувством долга. Вступив в новый брак, он нарушил бы данное себе обещание, разбил на куски и отбросил прочь свое прошлое.
Люк вглядывался в ночь, вдыхал запах прерии, дыма и травы. Наверное, хорошо, что Шарлотта убежала. Она знала, что его предложение исходит не от сердца. И поэтому она ответила отказом. И все будет идти своим чередом…
«Отпусти ее», —сказал он себе. И все же в глубине души что-то подсказывало ему, что это было неправильно.
Шарлотта сидела у костра и мешала тесто, надумав приготовить на завтрак оладьи. Уверенность в том, что Маркус, Пенни и Джейкоб продолжают идти на запад, придавала ей сил. Она сама не знала почему, но она свято верила, что они с Люком найдут ее маленького племянника. Она не могла себе представить, как у них это выйдет. Ведь если пройдет слишком много времени, как они вообще узнают мальчика? Однако в глубине сердца она надеялась на лучшее.
Почему же тогда, удивлялась Шарлотта, она не может поверить в свое будущее с Люком? По одной причине, отвечала она себе: он никогда не говорил ей, что любит ее. А она знала, что он никогда не врет. Он бы никогда не сказал ей, что любит ее, если бы это было не так. Значит, ее чувство безответно.
Она не сводила глаз с его лица, пока он шел к костру, надеясь прочитать в его взгляде нежность и участие, которые она так часто, обманывая себя, принимала, – пусть всего на несколько секунд, – за любовь.
Но сегодня в глазах Люка она увидела беспокойство и страх.
– Вы с Бидди Ли должны ехать вперед с караваном, а мы останемся, – сказал он. – Оставьте нам пару лошадей, мы скоро вас догоним.
– Что произошло? – спросила Шарлотта. – В чем дело? Люк только покачал головой, глаза его были затуманены горем.
– Джордж заболел дизентерией. И мне кажется, что дела у него хуже, чем он думает, – тихо сказал он.
Шарлотта вспомнила, что прошлой ночью умер молодой мужчина, – двадцатилетний фермер, который всего несколько дней назад казался самым здоровым парнем на свете. А за день до этого ушел из жизни отец Эммы Грей.
– Ты же не думаешь, что он… – Шарлотта не смогла произнести этих страшных слов.
– Я сделаю все, что смогу, чтобы Джорджу было хорошо, – сказал Люк. – И дальше этого я загадывать не буду. Хочу только сказать тебе, чтобы ты была осторожнее, чем когда бы то ни было в твоей жизни, Шарлотта. Оглядывайся назад и не уходи вперед одна…
– Ты думаешь, что Смитерсы могут…
– Я боюсь всего. Меня не будет рядом, чтобы присмотреть за тобой… – Он на мгновение замолчал, не зная, что сказать. – Я оставляю тебя только потому, что верю, что ты не натворишь глупостей.
Это было слишком похоже на его последнее прощание с Пармелией – только хуже, потому что он уже знал, что значит говорить «До свидания», думая, что ты опять увидишь этого человека, в то время как на самом деле ты уже не увидишь его никогда.
Он помнил, как долгими минутами целовал Пармелию, как ее мягкие губы открывались навстречу его губам, помнил ее волосы, от которых исходил незабываемый аромат – смесь запаха духов, дыма очага и полевых цветов. Он помнил, как любил ее, как обнимал, не задумываясь, что это было в последний раз, не догадываясь, что ему суждено провести с сыном всего три месяца, что жизнь мальчика будет такой короткой и оборвется так печально…
Он смотрел в глаза Шарлотты – карие сияющие глаза влюбленной женщины, и та частичка его души, которая испытывала к ней чувство нежной привязанности, шептала: «Не делай этого! Останься с ней!»Но чувство долга и ответственности твердило: «Делай то, что правильно».
– В чем дело? – спросила Шарлотта. – Глядя на тебя, можно подумать, что за моей спиной стоит привидение!
Он подумал о том, что еще вчера крепыш Джордж выглядел таким счастливым и здоровым, что никому и в голову не пришла бы мысль, что он не доедет до места назначения.
– Я хочу увидеть тебя перед расставанием, – сказал Люк, заключая Шарлотту в объятия. Он закрыл глаза. Он испытывал слишком много эмоций, слишком много чувств, которым он боялся давать название. Просто вдыхал ее аромат, чувствовал под своими пальцами биение ее сердца, ощущал силу, исходившую от каждой клеточки ее тела.
«Господи, защити ее, —прошептал он про себя. – И не дай мне совершить одну и ту же ошибку дважды за одну жизнь!»
Глава двадцать третья
«Дорогая мама, три дня и три ночи шел ливень. У насс Бидди Ли нашлось немного топлива, чтобы развести под пологом палатки небольшой костер, но оказалось, что гораздо больше сноровки требуется, чтобы помешать огню перейти на стены и потолок нашего временного пристанища. Поэтому мы едим холодное вяленое мясо, холодные бобы и моем посуду в холодной грязной воде».
Перо Шарлотты оторвалось от бумаги. Она прекрасно понимала, что когда-нибудь ей придется рассказать маме о том, что случилось с Джейкобом. Когда-нибудь, но не сейчас. Шарлотта верила: если она напишет матери правду, это негативным образом отразится на судьбе малыша. Поэтому она продолжила писать, хотя ложь камнем давила на сердце. «Надо заметить, здесь есть люди, которые питаются гораздо хуже…»
– Миссис Далтон, – позвал Шарлотту Чарли Мьюз, странноватый, но дружелюбный парень, ездивший на своем медлительном муле. – С мистером Эшкрофтом несчастье! Я нашел его лежащим у одинокого костра к северу отсюда. Вестроу собираются ехать туда с носилками, но я решил, что вам лучше выехать прямо сейчас, чтобы помочь ему. Остальные могут подъехать и потом.
Письмо выпало из рук Шарлотты. Ее чувства пришли в смятение. Не зная, что и думать, она бросилась на поиски Бидди Ли. Найдя девушку, она передала ей слова Чарли Мьюза, и через пару минут они с Бидди Ли уже выехали верхом на Понтиаке, лучшем коне Люка, направляясь на север. Чарли показывал им дорогу.
Шарлотта не успела спросить, далеко ли находился Люк, но, глядя на мула Чарли Мьюза, никто не сказал бы, что это животное способно пройти даже полмили.
– А ваш мул справится? – спросила она, когда Мьюз резко ударил его ногой.
Чарли Мьюз улыбнулся, и на его покрытом грязью лице сверкнули белизной здоровые зубы.
– Он только выглядит развалиной! – сказал он. – Надеюсь, на пару месяцев его хватит. И у нас слишком мало времени, чтобы терять его попусту, миссис Далтон. Просто следуйте за мной.
– Люк ранен? – спросила Шарлотта. – Или заболел? А Джордж? Джордж еще жив?
– Вот мистер Эшкрофт и ответит вам на все ваши вопросы, – сказал Мьюз.
– Значит, он один?
Подумав мгновение, Мьюз кивнул.
– Да, он один.
Шарлотта вздохнула. Значит, Джордж умер. Новость не стала для нее неожиданностью, но на сердце стало еще тяжелее. Итак, Джорджа больше не было в живых. Она больше никогда не услышит его раскатистый смех, никогда не увидит его глаз, которые от улыбки смыкались в две тонкие щелочки, почти незаметные на его румяном полном лице. А ведь совсем недавно он выглядел таким здоровым… Впрочем, как и Люк.
По оценке Шарлотты, они проехали по прерии не больше мили, когда мул Мьюза начал спотыкаться сильнее, чем прежде.
– Мистер Мьюз! – позвала она, когда ее конь поравнялся с его мулом. – Вам лучше дать своему мулу отдохнуть, вы так не думаете?
Мьюз оглянулся.
– Я не вижу Вестроу, – тихо сказал он.
– Ничего страшного! Сколько еще ехать? – спросила Шарлотта, глядя на длинные красные солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь тучи. Казалось, что после трех дождливых дней солнце показалось на небе, только чтобы подразнить людей. Травы прерий пригнулись к земле, ландшафт был слегка холмистым, а дорога превратилась в реку зеленовато-коричневой грязи. – Если до Люка недалеко, можно сделать маленький привал. Ваш мул умрет, если вы не дадите ему отдохнуть.
– Вы необходимы мистеру Эшкрофту сейчас, миссис Далтон. Он потерял много крови.
– Тогда мы поедем к нему сами, если вы укажете нам направление, – сказала Шарлотта.
Мьюз нервно сглотнул. Казалось, его терзают сомнения, о причине которых Шарлотта не догадывалась.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Продолжайте двигаться строго на север вдоль вон той вот рощицы. Вам осталось минут десять, если не собьетесь с пути. Эшкрофт лежит в овражке, и я развел рядом с ним хороший костер, так что вы непременно увидите дым. А из лагеря вам на помощь скоро подоспеют Вестроу.
– Ладно, – отозвалась Шарлотта. – Позаботьтесь о своем муле, мистер Мьюз, и пожелайте нам удачи, потому что удача нам точно понадобится.
Он кивнул, коснувшись своей шляпы. Шарлотта прикрикнула на коня и тронула его вперед. Бидди Ли крепко держалась за ее спину.
– Правда, забавно? – сказала Бидди Ли.
– Что именно? – спросила Шарлотта.
– Чарли выглядел забавно, не так ли? – спросила Бидди Ли. – Так нервничал!
– Я думаю, это пустынное место заставило его нервничать. – Она посмотрела на небо, на котором уже гасли длинные лучи солнца и снова набегали тучи. Господи, хотя бы Люк находился уже не очень далеко! Ведь мистер Мьюз сказал, что ехать еще минут десять или около того…
Она оглянулась, но не увидела ни лошадей, ни фургона. Уж не сбились ли они с правильного пути?
– Смотри! – воскликнула Бидди Ли, указывая вперед.
У Шарлотты екнуло сердце: впереди из рощицы поднималась струйка дыма. Люк!
Подъехав к костру, они быстро спешились, и Шарлотта осмотрела огонь с близкого расстояния. Костер выглядел так, будто его только что развели: уголья ярко горели под сучьями, которые даже не успели обгореть. Значит, Люк должен был находиться совсем близко.
– Я посмотрю, не прячется ли он вон за тем кустом, – сказала Бидди Ли.
– А я проверю здесь! – отозвалась Шарлотта, привязывая Понтиака к плакучей иве и начиная искать. – Люк! – позвала она. – Люк!
Кругом царила мрачная тишина, какой Шарлотта не слышала с тех пор, как начались дожди. Вот уже трое суток дождь, барабанивший по тенту фургона, по палатке, по пропитанной влагой почве, по спинам быков и тропинкам, служил непременным фоном для любого разговора. И только теперь Шарлотта не слышала ничего. Ни ветра, ни мычания скота, ни криков животных, ни шума работающего инструмента, ни криков ссорящихся супругов, ни голосов детей, которых кормили, ругали или ласкали.
Внезапно чья-то рука зажала ей рот, а вторая схватила за талию. По жестокости и силе этого захвата Шарлотта поняла, что это был не Люк.
– Вы, две глупые маленькие шлюшки, сами пришли в нашу западню, – прошептал ей на ухо чей-то голос. – Там, в кустах, отец поймал Бидди Ли, а ты вытащила свой счастливый жребий и досталась мне. Пока мы не поменяемся, – добавил мужчина со смехом.
Шарлотта почувствовала, как глаза ее на мгновение закрылись от подступившего приступа тошноты. Но было не время уступать слабости или головокружению. Она должна защитить себя и своего ребенка.
– А теперь идите-ка сюда, моя прекрасная маленькая леди, – сказал Скит Смитерс, – и начнем знакомить вас с некоторыми интересными частями моего тела.
Шарлотта мешком повисла на руке Скита, заставляя его тащить себя через кустарник. Она пыталась сообразить, как достать ружье, прикрепленное к седлу Понтиака. Как же ей до него добраться?
– Что, возможность поразвлечь меня тебя не прельщает, а? – сказал Скит, крепче сжимая ее плечи. – Тебе придется плохо, Шарлотта, если ты не продемонстрируешь мне свою знаменитую страстность. Я ничем не хуже Люка Эшкрофта. Однажды ночью я слышал твой славный голосок, издававший такие прекрасные и энергичные звуки! – Он заглянул ей в глаза. – За этими стонами, должно быть, скрывались какие-то движения, вспышки эмоций, словом, усердная работа, и мы с отцом решили, что до окончания этого путешествия обязательно должны это попробовать. – Он отвратительно улыбнулся. – Разумеется, ваше путешествие, то есть твое и Бидди Ли, закончится здесь, после того как мы с папой насытимся вами.
– Тебя повесят, Скит. Нас будут искать, – услышала Шарлотта собственный голос.
Скит захохотал.
– Кто будет вас искать? О ком вы говорите, маленькая леди? О диких собаках из прерий? О койотах? Я не думаю, что твой чертов дар лечить и понимать животных включает в себя умение уговорить их спасти тебя от двух озабоченных сукиных детей, намеренных великолепно провести время наедине с двумя шлюхами.
Вдалеке Шарлотта услышала голос Бидди Ли. Спорит ли она с Джоком, ругает его, проклинает?
– И не нужно мне говорить, что ты думаешь, что мистер Люк Эшкрофт придет тебе на помощь, потому что я боюсь растрогаться и заплакать!
– Тебя обязательновздернут на суку, – повторила Шарлотта. – Это я тебе обещаю.
Скит снова разразился омерзительным смехом.
– А тебе обещаю уйму удовольствия, Шарлотта. Мы разделим его на двоих, ты и я. Я собираюсь заставить тебя просить продолжения. А потом подо мной покричит Бидди Ли, а мой отец займется тобой…
Внезапно прогремел выстрел. Отпустив Шарлотту, Скит оглянулся в поисках своего отброшенного впопыхах ружья. Молодая женщина тут же бросилась к Понтиаку. Она как раз дотянулась до своего ружья, когда услышала резкий крик Скита.
– Бросай оружие, миз Далтон, или я с мясом вырву твои красивые ручки, – хрипло проревел он.
Шарлотта не двигалась, не мигала, не дышала. Внутренний голос говорил ей, что она ни при каких обстоятельствах не должна выпускать из рук ружье.
– Нет, мастер Скит, – послышался другой сиплый голос. – Это вы бросьте свое. Немедленно.
На расстоянии двадцати шагов от Шарлотты стояла Бидди Ли, направив ружье в спину Скиту Смитерсу.
В глазах Скита зажглась ярость. Молниеносным движением он развернулся и прицелился в Бидди Ли. И… Шарлотта нажала на курок. Даже тогда, когда она делала это, она понимала, что у нее нет времени думать, не заденет ли пуля Бидди Ли.
Она услышала крик Скита Смитерса. Насильник упал. Кровь лилась на землю из раны на его груди, раны, которую нанесла она.
Бидди Ли сделала шаг вперед и посмотрела на мужчину, которого застрелила Шарлотта.
– Счастливое спасение, – сказала она и посмотрела в глаза подруге. – Ты попала ему в сердце, Шарлотта, совсем как я Джоку. Разве это не странно?
– Не могу поверить, – пробормотала Шарлотта. – Я ведь даже не думала…
– Ну, зато я думала об этом давно и много, – отрезала Бидди Ли. – Этот Джок Смитерс так рвался получить, что хотел, что забыл о том, что у меня есть мозги. – И вдруг она запаниковала, как пугливая, нервная лошадь в грозу. – Теперь, подружка, мне лучше прямо сейчас отправляться в путь. А тебе лучше остаться.
– С нами не случится ничего плохого! – воскликнула Шарлотта. – Они же собирались нас убить, Бидди Ли.
Бидди Ли прищурила глаза.
– И ты считаешь, что для половины обоза это будет иметь какое-то значение?
Шарлотта ничего не ответила. Она знала, что если Бидди Ли убежит, за ней наверняка будут охотиться. Но стоит ли им вообще возвращаться в лагерь?..
Глава двадцать четвертая
Шарлотта занимала все его мысли последние четыре дня. Желание догнать караван стало для Люка навязчивой идеей, потребностью наравне с голодом и жаждой. Силы коня были уже на пределе, но он без устали пришпоривал его, галопом мчась на запад.
Джордж все-таки умер смертью, которой не заслуживал – медленно, болезненно, с сознанием того, что конец близок и с этим ничего не поделаешь.
Прохладной ночью, незадолго до его кончины, когда двое мужчин лежали у костра, который делили между собой всегда, голос Джорджа вдруг нарушил тишину, хотя Люк считал, что друг уже давно спит.
– Догони ее и женись на ней, Люк. Пусть это будет нашей последней сделкой. Я хочу, чтобы ты пообещал мне.
Люк тихо засмеялся.
– Я никому в жизни не дам такого обещания, Джордж, и ты сам знаешь это.
Затем последовало молчание. Оба думали об одном и том же: именно Джордж убедил Люка предпринять путешествие на запад еще раз, хотя Люк до последнего момента не хотел ехать, тоскуя об умерших Пармелии и Джоне.
А теперь Джордж хотел, чтобы он сделал нечто такое, что изменит его жизнь.
– Я сказал, что никогда больше не женюсь, – прошептал Люк, усаживаясь и начиная сворачивать себе сигару.
– Ты же не знал, что снова влюбишься.
Люк рассмеялся слишком громко, и его голос прозвучал в темноте ночи странно и фальшиво.
– Когда эти слова говорит такой закоренелый холостяк, Джордж, я бы сказал, что они, черт побери, имеют не слишком много веса. Попроси меня о чем-нибудь, в чем было бы хоть немного смысла.
Джордж приподнялся, опираясь на локоть. В его состоянии даже это простое движение стоило ему массы усилий.
– Это не шутка, Люк. Это путешествие изменило всех, кто идет с караваном. И если бы я смог добраться до Орегона, первое, что я сделал бы там, – женился бы на Эмме.
– Ты говоришь не с тем человеком, – сказал Люк, чтобы не дать Джорджу добавить, что сделать это ему уже не удастся. – Оставь меня в покое и поспи немного.
Как оказалось, это был их последний в жизни разговор – разговор, насыщенный резкими словами и невысказанными мыслями, еще один разговор, оставивший после себя чувство сожаления о напрасно прожитых днях.
Пока Люк спал, Джордж умер.
Теперь Люк скакал один, и слова Джорджа эхом звучали в его ушах. И это обещание… Что ж, просьба жениться на Шарлотте стала предсмертным желанием Джорджа, значит, он просто обязан его исполнить. Но, черт возьми, это было желание Джорджа – не его собственное, продолжал снова и снова твердить себе Люк, мчась по прерии, чтобы догнать свою женщину. О, как он хотел ее! Он хотел безраздельно владеть ее телом и душой, сердцем и мыслями…
Однако он один знал о себе ужасающую правду. Ни Джордж, ни Шарлотта, ни Белый Лис не поняли, что у него не было сердца, не было души. У него хватило жестокости перебить своего лучшего друга в самом последнем в их жизни разговоре. Хватило безразличия, чтобы уехать от своего новорожденного сына и жены, которая просила его остаться. Вместо сердца в его груди был камень, и никогда ему не стать нежным возлюбленным, которого была достойна Шарлотта или какая-нибудь другая хорошая женщина.
И все же он чувствовал потребность в том, чтобы ее увидеть, он должен был убедиться, что с ней все в порядке. «Не теряй ее», – говорил ему внутренний голос, пока конь его галопом скакал в сторону заходящего солнца, сиявшего с Запада, который он уже не рассчитывал увидеть снова. Он не любил Шарлотту. Он уже больше никогда не полюбит. Но ему обязательно нужно было увидеть ее.
Внезапно, уже в полутьме, с расстояния, едва позволявшего ему различать приметы фургонов, он узнал фургон Блиссов и впервые за многие дни вздохнул свободно. При виде собственного фургона, который они вместе с Джорджем готовили к этому долгому путешествию, он ощутил прилив эмоций, хотя не ожидал от себя ничего подобного. Ему остро не хватало Джорджа, он скучал по нему. Но он почувствовал себя дома, и скоро рядом будет женщина, которую он… В общем, женщина, которую он должен увидеть.
Хотя семьи уже устраивались на ночлег, а некоторые даже спали, Люк обошел весь лагерь, но так и не нашел палатки Шарлотты и Бидди Ли. Их фургон стоял вместе с другими фургонами, скот выглядел здоровым, но рядом не было даже углей от костра, на котором готовили ужин. А ведь обычно по вечерам Шарлотта устанавливала у костра сделанный им складной деревянный стол, словно они были семьей пионеров, уже живущей в уютном маленьком доме, в котором всегда есть пироги, бобы и мясо…
Когда Люк спросил Зика Блисса, что сталось с молодыми женщинами, Зик сказал только, что после обеда видел, как они отправились верхом на одном коне вслед за мужчиной, которого он не узнал.
Люк изо всех сил сдерживал свое беспокойство, которое начало уже перерастать в злость. А не поинтересовался ли Зик, кто именно сопровождал Шарлотту и Бидди Ли? Но, к сожалению, больше Зик ничего не знал.
«Они уехали на север вслед за каким-то мужчиной», – повторял он про себя. Они не могли быть настолько сумасшедшими, чтобы ехать куда-то с одним из Смитерсов!
Он спросил сначала Вестроу, но они ничего не видели, потом миссис Гундерсон, которая – о радость! – сказала, что Шарлотта и Бидди Ли покинули лагерь в компании Чарли Мьюза.
Новость была нехорошей, Люк это чувствовал. Такого парня, как Чарли Мьюз, Люк никогда не хотел бы иметь соседом в караване, – пьяницу, который у себя на родине наверняка был бродягой.
Люк нашел Чарли в его палатке. Судя по всему, он уже спал: дыхание у него было хриплым, но ровным.
– Мьюз, – позвал Люк у входа в его палатку, держа фонарь у ног Мьюза.
Дыхание не изменилось, но у Люка появилось чувство, что тот только притворяется спящим.
Он влез в палатку, взял Мьюза за локоть и сжал его.
– Мьюз!
Чарли Мьюз подскочил, будто его коснулись раскаленным железом.
– Ты с ума сошел?! – закричал он. – Что ты делаешь в моей палатке, Эшкрофт? Хочешь, чтобы я умер сиспугу?
– Зачем ты увез миссис Далтон и мисс Уотерс из лагеря? Мьюз засмеялся.
– Мисс Уотерс? Это что-то новенькое! Люк взял его за грудки.
– Мисс Уотерс – свободная женщина, у которой через год будет больше имущества, чем ты сможешь заработать за всю свою никчемную жизнь.
Мьюз сощурил глаз.
– Может, да, а может, нет. Это мы посмотрим. Об этом я ничего не знаю.
Люк отпустил его и заглянул ему в глаза.
– А что ты знаешь о том, где сейчас эти две женщины? Люди говорят, что сегодня днем ты вместе с ними уезжал на север.
Мьюз медлил. Видно было, что он начинает нервничать.
– Я заметил костер и сказал об этом миссис Далтон, – ответил Мьюз, судорожно сглотнув. – Она попросила отвезти ее туда, и я это сделал. Она подумала, что там можете быть вы. Может, вы ранены, или что-нибудь в этом роде… Но когда мы туда приехали, там никого не оказалось.
Люк внимательно смотрел на него.
– А потом – что было потом? Ты оставил их там? Или они прогнали тебя? Я хочу знать, почему их нет в лагере, а ты спишь в своей палатке, как дитя.
Чарли Мьюз смотрел вверх, вниз – куда угодно, только не на Люка.
– Говори правду, Мьюз.
Мьюз ничего не сказал, но Люк услышал запах пота, выступившего от страха из всех его пор.
– Мой мул захромал, – наконец сказал он. – Я так и не доехал до костра. Я вернулся, а они – нет. Я не знаю, что произошло.
В глубине сердца у Люка появилось дурное предчувствие.
– А Скит и Джок? Где были они в это время?
– Скит и Джок Смитерсы? – переспросил Мьюз. – Я об этом ничего не знаю.
– Так что, если я пойду к ним в палатку, я найду их там спящими?
– Я что, женат на них, что ли? – закричал Мьюз. – Я не знаю, где они. Наверное, спят, как и все остальные. Что ты пристаешь ко мне?
Люк встал.
– Похоже, на свете есть много такого, о чем ты ничего не знаешь, Мьюз. Как бы тебе не узнать кое о чем, когда я вернусь… А теперь говори, куда ты отправил Шарлотту и Бидди Ли. Если окажется, что ты мне солгал, я вернусь, и мы продолжим разговор. Готовься.
– Они уехали на север, – быстро сказал Мьюз. – Строго на север, мистер Эшкрофт. Клянусь вам!
Люк глубоко вздохнул.
– Если с миссис Далтон или мисс Уотерс что-то случилось, ты мне за это заплатишь, Мьюз, – глухо произнес он и вышел.
Когда он подтягивал подпругу седла Кантона, он подумал о Джордже и о том, как он любил этого коня. «Не позволяй человеку, который важен для тебя, так просто исчезнуть из твоей жизни!»Он покачал головой, словно желая прогнать подобные мысли. А потом издалека послышалось цоканье копыт. В лагерь, сидя на одной лошади, которая выглядела изможденной, возвращались две женщины.
Шарлотта и Бидди Ли вернулись!
Еще через несколько мгновений он уже держал Шарлотту в своих руках, а она целовала и обнимала его, как будто решила никогда в жизни не отпускать. А он чувствовал, будто падает в бездну… «Нет! Просто обнимай ее, – говорил он себе. – Ни о чем не думай, просто обнимай ее и береги!»
– Расскажи мне, что случилось, – попросил он шепотом. Она покачала головой.
– Сначала о Джордже. Он… Он умер?
Люк кивнул. Боль, которую ему причинило воспоминание о том, что он никогда больше не увидит своего друга, была невыносимой.
– Он держался так долго, как только мог, – тихо сказал он. «Я еще он хотел, чтобы я кое-что ему пообещал», – добавил он про себя.
К ним подошла Бидди Ли, прошептала что-то на ухо Шарлотте, а затем взглянула на Люка.
– Я рада, что ты невредимым вернулся домой, – сказала она. – Сейчас твоей женщине нужно, чтобы ты позаботился о ней, Люк, а я вас оставлю. Пойду напою Понтиака и Кантона.
– Что ты делаешь? – спросила Шарлотта, когда Люк потянул ее по Направлению к палатке.
– Бидди Ли отдала мне распоряжения, Шарлотта. Я должен позаботиться о моей женщине. Пойдем в палатку.
Уже внутри он заключил ее в объятия и долго целовал ее губы, нос, глаза. Он целовал ее шею, вдыхал запах ее волос, наслаждался ее ароматом, смотрел ей в глаза. Как он беспокоился о ней, как боялся, когда думал, что потерял ее.
«Скажи ей! Скажи немедленно!»
Вместо этого он целовал ее, долго и крепко. Их тела сливались, плавились, затихали, а затем вновь уносились в мир грез и счастья. Они выкрикивали имена друг друга, стонали, орошали друг друга потом. И продолжали обнимать друг друга, когда упали на свое походное ложе, изнеможденные и обессиленные.
Потом Шарлотта положила голову на грудь Люка, а он нежно прижал ее к себе.
– Люк, – прошептала она.
И через какое-то мгновение забылась блаженным и спокойным сном.
