Текст книги "Свадебный огонь"
Автор книги: Элизабет Чедвик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
– Кэсси, извини меня, пожалуйста. Я вел себя непростительно, и я обещаю, что больше этого не повторится.
Ее глаза расширились. Он увидел в них удивление. Она хотела что-то сказать, но промолчала. Алекс опять ощутил призыв страсти и, чтобы справиться с собой, быстро поднялся и сделал шаг в сторону.
– Мой поступок, – пробормотал он, – я понимаю, что настоящий джентльмен никогда не будет стремиться использовать минутную слабость леди, тем более что она до смерти напугана. Надеюсь, ты простишь меня, Кассандра. Это больше не повторится.
Неожиданно она расплакалась.
– Нам надо возвращаться в лагерь, – хрипло добавил он. – Нико и остальные будут волноваться.
Он ждал ее ответа, но напрасно.
– Кэсси, ты можешь идти?
Как будто оцепенев, она молчала.
– Может, мне донести тебя?
Кассандра поняла, что этого она не допустит. Она медленно поднялась и посмотрела в сторону лагеря. Почему после того, как она уже поверила, что нужна ему, что наконец-то он заявил о своих правах на нее, он вдруг стал отказываться от всего этого? За что он просил у нее прощения? Наверное, он упрекает себя за то, что неожиданно поцеловал глупую девчонку?
* * *
Никодемус снял с пантеры шкуру, надеясь, что Кассандра заберет ее с собой в Массачусетс, но для нее этот трофей стал напоминанием о пережитом после поцелуя Алекса. А он теперь относился к Кассандре с отчужденной вежливостью.
Думая обо всем этом, Кассандра винила, прежде всего, себя: сначала сама просила о поцелуе, а он отказался, потом бросилась к нему на шею, к тому же обнаженная. Пристыженная и униженная, она изо всех сил пыталась восстановить о себе хорошее мнение. Никто в их команде теперь так не работал, как она. Она бралась за любое задание, была готова заменить кого угодно, даже пыталась объездить недавно пойманного мустанга, но не смогла удержаться в седле. Алекс запретил ей садиться на необъезженных лошадей. Эти его слова стали единственным обращением к ней за последние несколько недель.
Чем дальше отходил от нее Алекс, тем смелее становился Пинто, добавляя ей страхов. Она все больше ощущала себя беззащитной.
Однажды, когда Кассандра вернулась в лагерь, чтобы поменять лошадь, она с тревогой обнаружила, что оказалась наедине с Пинто, чего обычно ей удавалось избегать.
– Ну, вот мы и встретились, Кэсси. Я знал, что рано или поздно это произойдет, раз капитан потерял к тебе интерес. Ты знаешь, мне есть что тебе предложить, в отличие от капитана. Хочешь посмотреть?
– Я приехала только, чтобы поменять лошадь, – отрезала она, даже не догадываясь, о чем он говорит. – Приведи мне ее, пожалуйста.
Обычно она это делала сама, но сейчас ей хотелось, чтобы он поскорее ушел куда-нибудь.
– Не сомневайся, девочка, я лучше капитана.
Его улыбка стала особенно неприятной, и, к ее ужасу, он стал расстегивать пуговицы на штанах.
Кассандра отпрянула в сторону.
– Не уходи, Кэсси, я тебе понравлюсь. Ты однажды смотрела на меня внимательно.
– Не было этого.
– Было.
Он приспустил свои штаны.
– Ну и как? – ухмыльнулся он.
Внезапно смущение Кассандры исчезло. На смену ему пришла необыкновенная злость.
– Ты просто отвратителен! Отвратителен!
– Почему же? Разве раньше ты не видела ничего подобного?
Неожиданно для Пинто Кассандра вскинула ружье и прицелилась в предмет его гордости.
– Думаю, что если мне удалось попасть в голову движущейся пантеры, я с гарантией прострелю этот твой... как ты там его называешь.
Пинто побледнел и прикрылся руками.
– Ты не посмеешь.
Кассандра взвела курок. Пинто, придерживая штаны, бросился бежать.
Появился Никодемус и вопросительно уставился на Кассандру. Все еще сжимая свое ружье. Кассандра объяснила:
– Я пришла, чтобы поменять лошадь.
* * *
– Пинто! – в голосе Алекса прозвучали зловещие нотки. – Я не знаю, что произошло сегодня днем между тобой и Кассандрой, но если ты подойдешь к ней еще раз, я исключу тебя из состава нашей группы и даже не заплачу тебе твою долю из последнего дохода.
– Не посмеешь.
– Посмею.
– Что она рассказала обо мне? – он зло посмотрел на Кассандру. – Я ничего такого не делал. Она врет. Всем известно, что женщины врут.
– Всем известно, что всегда врешь ты. А она вообще ничего не рассказала. За нее рассказал Нико.
– Мой уход будет невыгоден для тебя, – продолжал сопротивляться Пинто.
– Незаменимых людей не бывает, Пинто. Сейчас от тебя неприятностей больше, чем пользы. Даже Кассандра работает лучше тебя. Кроме того, она не докучает глупостями и хорошо готовит.
– А еще ты положил на нее глаз, – усмехнулся Пинто. – Наверное, ты иногда с ней спишь.
Лицо Алекса окаменело. Потом рука потянулась за ружьем.
– Ты не убьешь меня, – в голосе Пинто прозвучала наигранная бравада. – Ты не выстрелишь в того, кто ни в чем не виновен.
– Лучше помолчи! – Алекс с размаху ударил стволом своего ружья по лбу Пинто и сбил его с ног. – Запомни то, что я тебе сейчас скажу. В следующий раз я выстрелю. И если ты будешь только ранен, я выброшу тебя на корм стервятникам.
Кассандра почувствовала себя неуютно. «Почему он опять взялся защищать меня, если столько времени почти не замечал?» – думала она.
Пинто медленно поднялся и, стирая кровь со лба, не спеша побрел к табуну. По пути он взглянул через плечо на Алекса, и в его взгляде было столько злобы, что Кассандра поежилась.
– Он хочет отомстить тебе, – предупредила она Алекса дрожащим голосом.
– Ничего, пусть себе планирует, – сухо заметил Алекс. – Но ему придется поторопиться. Мы с тобой отправляемся на север.
Кассандра побледнела. Она не ждала, что это произойдет так быстро.
– Ты хочешь меня оставить там с кем-нибудь? – спросила она с печалью в голосе.
– Конечно. Не можешь же ты оставаться с мустангерами вечно?
– Может, ты думаешь, что я сама виновата в таком поведении Пинто?
– Здесь неподходящее место для девицы, – уклончиво ответил Алекс. – Тебе надо вернуться к своей родне.
– Какой родне? – в ее голосе прозвучала горечь.
– Ты же говорила, что у тебя есть двоюродные братья и сестры.
– Я им безразлична.
Алекс посмотрел на нее внимательно. Кассандре показалось, что он хочет ей сказать: и здесь тебе не место. Что ей делать? Ведь он ясно намекнул, что хочет отправить ее домой как можно скорее.
Мысленно он тоже пытался решить эту проблему. Может ли она жить такой жизнью, даже если они поженятся? Постоянные опасности, тяжелая работа, суровые условия. Чтобы оставаться здесь, надо стать совсем другой.
Неожиданно он увидел, что на глазах у нее стали наворачиваться слезы, и она поспешила к своей постели.
* * *
На следующий день Боун обнаружил еще один табун диких лошадей, и Кассандра воспряла духом, надеясь, что Алекс обязательно задержится, тем более что табун двигался на север.
Однако Алекс думал иначе.
– Боун, Кассандра и я завтра отправляемся в сторону Тринити.
Боун отказался. Отказались и другие, хотя Алекс настаивал, объясняя, что им не совсем удобно путешествовать вдвоем.
– Если ты так торопишься доставить девчонку на север, – произнес Никодемус, – тебе придется в этом деле рассчитывать только на себя.
– Ты хочешь, чтобы мы не встретились с покупателями с севера? – огрызнулся Алекс.
– Нет, но я хотел бы не потерять и этот табун. Решай сам, но мы остаемся.
Алекс, раздраженный, повернулся к Кассандре.
– Мы уходим завтра утром, – объявил он.
Кассандра разозлилась: «Если он думает, что я снова брошусь в его объятия, когда мы будем вдвоем, то он глубоко ошибается». У нее достаточно гордости, чтобы больше не просить о взаимности. Она вздохнула и отправилась к своим одеялам, решив обязательно во сне поддеть его ногой. Обдумав, она устыдилась своего желания отомстить. Ей ведь только хотелось, чтобы ее любили, чтобы Алекс был уважаемым джентльменом из Новой Англии и сделал бы ей предложение. Конечно, если бы он был таким джентльменом, она, скорее всего, и не влюбилась бы в него. А за мустангеров замуж не выходят.
Глава 5
– Мы заберем лошадей и женщину, – объявил индеец. Он появился со своими друзьями на следующий день после того, как Алекс и Кассандра покинули лагерь. Был вечер – время ужина.
– Вряд ли у вас это получится, – ответил Алекс, вскидывая ружье и целясь прямо в говорившего команчу.
Их старший усмехнулся.
– В твоем сердце будут три стрелы до того, как ты успеешь нажать на спусковой крючок на своей железной палке, извергающей дым.
– Ты снова ошибаешься. В моем ружье целых шесть пуль. Первую получишь ты, а остальные пять – для твоих друзей.
Индеец нахмурился.
– У белого человека язык змеи. Не бывает ружей, несущих шесть пуль.
– Наверное, ты не слышал, что случилось с восьмью десятками команчей возле Сан-Антонио, когда они попытались одолеть четырнадцать рейнджеров, – Алекс иллюстрировал свои слова жестами, чтобы индейцы лучше разобрались с цифрами. – Было убито тридцать пять индейцев, а белые все остались живы.
После его слов три индейца стали между собой совещаться, не зная, верить ли его угрозам.
– У моей женщины ружье с восьмью пулями, – добавил Алекс. – К тому же она умеет легко подстрелить пантеру во время прыжка.
Сердце Кассандры едва не выскочило из груди от счастья, когда он назвал ее своей женщиной. Чтобы оправдать доверие, она аккуратно прицелилась в индейца-воина по правую сторону от их старшего.
– Может, ты хотел бы купить у нее шкуру недавно убитой пантеры, – усмехнулся Алекс.
Кассандра почувствовала, что его шантаж производит впечатление на индейцев. Команчи решили удалиться. Они с Алексом с ружьями наперевес безмолвно следили за тем, как команчи оседлали своих коней и отправились восвояси.
– Я ненавижу их! – в дрожащем голосе Кассандры звучала ярость.
– Но ты неплохо владела собой, – отметил Алекс, заметив, что она с трудом борется со слезами. – Опасность была не очень большой.
Увидев, что она все-таки плачет, он вздохнул и обнял Кассандру.
– Я горжусь твоей храбростью, – попытался успокоить он, – но не понимаю, почему ты плачешь, когда уже все позади.
Счастливая от того, что осталась жива, и к тому же в объятиях Алекса, а не в руках индейцев, Кассандра прижалась к нему.
– Кассандра! – протестуя, прошептал он, но не смог не уступить ее призыву и собственному желанию. Он поцеловал ее глубоким затяжным поцелуем. Она ответила неумело, и он слегка прикусил ее нижнюю губу зубами. Она удивленно набрала воздух, в этот момент он непроизвольно коснулся языком ее неба. Прикосновение шершавого языка вызвало у нее ощущение жара. Алекс почувствовал, как близок он к тому, чтобы овладеть ею. «Этого нельзя делать», – подумал он. Если он зайдет далеко, вряд ли она потом поблагодарит за это.
Алекс выпрямился, глубоко вздохнул и разжал руки.
– Нам нужно двигаться, чтобы отвести табун как можно дальше за светлое время суток.
Кассандра смотрела на него, ничего не понимая. Алекс подумал, что она никак не может прийти в себя после поцелуя, и опять мысленно отругал себя за то, что позволил этому случиться.
– Собирайся и садись в седло, – приказал он. – У этих индейцев может оказаться пара дюжих друзей за следующим холмом.
Через несколько минут они выехали и продолжили путь, даже когда на небе взошла луна.
Все это время Алекс искоса наблюдал за Кассандрой. Она была красивой, смелой, хорошо воспитанной девушкой и еще самой трудолюбивой из всех, кого он знал. Любой мужчина был бы рад взять ее в жены. Он ловил себя на мысли, что сам хочет стать ее мужем. Но что дальше? Жениться и отослать ее в дом сестры? Элоиза вряд ли обрадуется ее появлению, да и его не устроит, если Кассандра будет где-то в то время, как он большую часть года живет в лагере.
Алекс покачал головой и вздохнул. Лучше все-таки держаться от нее подальше. Соблазнение девушки ляжет тяжелым бременем на его душу. Его воспитывали джентльменом не только по форме, но и по сути. Кассандра же вынуждала его преступить границу дозволенного, если, конечно, он не собирался жениться на ней. А он этого пока не решил.
* * *
После полуночи луна спряталась за тучами, и Алекс решил сделать привал. Он надеялся, что усталость возьмет свое и их страсть охладеет. Они поужинали. Вскоре Алекс постелил себе у костра, а Кассандре – с противоположной стороны. С тех пор как они покинули лагерь, он перестал стелить их одеяла рядом.
– Нет, – вдруг возразила она. – Ты сам говорил мне не раз, что команчи любят воровать женщин и лошадей и делают это очень успешно. – Она взяла свои спальные принадлежности и переложила их рядом с его постелью. – Я не смогу заснуть, зная, что где-то поблизости бродят индейцы.
– Кассандра!
– Ты можешь говорить все, что угодно. Я понимаю, что ты ведешь себя по-джентльменски, соблюдая приличия. Но отсюда цивилизация далека, и... я просто боюсь, – губы у нее дрожали.
– Да, ты права, черт побери, – проворчал Алекс.
Интересно, неужели она думает, что самообладание у него беспредельно? Она играет с огнем.
– Чего ты хочешь, Кассандра? – хрипло спросил он.
От его тона она неожиданно вздрогнула и сделала полшага назад.
– Что, ты уже передумала? Интересно... А мне показалось, что ты зовешь меня к себе в постель...
Он железной хваткой взял ее за руку и потащил к одеялам.
– Я не имела в виду...
– Тогда что же ты хотела?
Обозленный, он решил проучить ее. Обняв Кассандру за талию, он стал тянуть ее вниз.
– Алекс? – голос у нее дрожал.
– Женщина всегда должна прежде думать, – пробормотал он, наваливаясь на нее всем телом.
Она почувствовала, как внизу его живота появилось что-то твердое и пульсирующее. Наверное, это была та самая сморщенная штука, о которой с таким восторгом рассказывал Пинто. Ей вдруг стало жарко и страшно. Неужели он собрался овладеть ею? Она и хотела этого, и боялась. Девчонки в школе, претендовавшие на роль всезнаек, говорили, что это нравится только мужчинам.
Пальцы Алекса были уже на ее груди, и тело само стало извиваться от возбуждения. Он простонал ее имя и потянулся к трусикам. Коснувшись бедер, а потом и самой интимной ее части, он вызвал у нее судорожный взрыв удовольствия. Сладкое ощущение волнами растеклось по ее телу.
Алекс почувствовал, что уже довел ее до полной готовности принять любые его действия. Она лежала ошеломленная, не пытавшаяся протестовать.
Он скатился в сторону и, лежа на спине, попытался взять себя в руки. Глядя в темноту, он дышал медленно и глубоко и благодарил бога за то, что ему удалось остановиться. Через пару минут после того, что могло произойти между ними, она бы пришла в себя и осознала, что случилось.
– Черт побери, Кассандра, – в его голосе звучал упрек, – тебе нужно сохранять дистанцию. Я ведь не святой, надолго меня может не хватить. А ты влияешь на ситуацию не лучшим образом.
– Но я хотела...
– Ты не хотела, чтоб все зашло так далеко? По счастливой случайности тебе повезло, что этого не случилось. Я понимаю, что ты боишься индейцев, но потерять девственность – это ведь тоже серьезно.
– Я не собиралась ничего терять, – ее голос дрогнул, – я только хотела...
– Посмотреть, как далеко я могу зайти? Ну а если бы я не смог остановиться?
– Ты думаешь, я провоцировала тебя? – в ее голосе прозвучала обида.
– Нет, я понимаю, что ты еще очень молода и любопытна, но я не собираюсь становиться объектом твоего любопытства, – Алекс почувствовал, что ведет себя не совсем по-рыцарски, но в таких делах жесткость не помешает.
– Молода и любопытна! – повторила она. – Да, я молода, но это не любопытство. Да, я, возможно, боялась, но я люблю тебя, я...
– Замолчи! – повысил голос Алекс. – Это не любовь, ты слишком мало знаешь меня, чтобы говорить о любви. Если здесь и есть что-то, так это скорее желание выйти замуж и обрести спокойную сытую жизнь. Но позволь тебе заметить, что это со мной не пройдет.
– Не понимаю, о чем ты, – пробормотала Кассандра.
– А разве ты еще не выяснила, что я владею половиной плантаций на Бразосе? – с сарказмом заметил он.
– Я и не думала об этом. Я знала, что владелец – муж твоей сестры.
– Да, он был им, – с иронией согласился Алекс. – Именно это и подкупило мою сестру. Он владел большой плантацией, большим количеством рабов, и Элоиза представила себе, как она заживет, если...
– И рабы?
– Конечно. Как ты правильно заметила, нас не взяли в состав Штатов, потому что Техас – страна рабов. И Луизиана – тоже.
– Но я думала...
– Именно они и дают то богатство, о котором мечтала моя сестра. Судьба дочери текстильного промышленника казалась ей не слишком завидной, как для тебя сейчас участь дочери какого-то эксцентричного профессора. В итоге жизнь моей сестры сложилась не совсем так, как она хотела. Она вышла замуж за Джина Филиппа, а он проиграл плантацию в Луизиане в карты. Элоиза после этого отправилась на границу с Техасом в надежде на новую жизнь, оставив Джина Филиппа в старой. Если ты считаешь, что...
– Она получила то, что заслужила, – отрезала Кассандра.
– Что? – удивился Алекс.
– Разве ты не рассказывал о том, с каким презрением она относилась к заработанному честным трудом твоего отца? Ее привлекло богатство и легкая жизнь за счет бедных негров, похищенных на их родине.
– Ты за отмену рабства? – грозно спросил Алекс.
– Конечно. – Она задумалась. Неужели Алекс – рабовладелец? Она влюбилась в рабовладельца! Но даже в этом случае она не откажется от собственных убеждений. В любом случае она ненавидит рабство. – Да, я не собираюсь строить свое счастье за счет горя других людей.
– Что за чертовщина, – пробормотал Алекс.
События приняли неожиданный оборот. По убежденности в ее голосе видно, что она ненавидит рабство и рабовладельцев. Значит, все его предположения и обвинения – глупость? Но она говорит, что любит его. Что же теперь?
– Ты должен извиниться передо мной, – твердо сказала Кассандра. – Я совершенно не думала ни о твоих деньгах, ни о твоей земле, ни о ...
– Тогда чего же ты хочешь от меня?
Вспомнив, что она сама призналась ему в любви, Кассандра почувствовала неловкость. Что теперь?
– Я пойду проверю табун, – неожиданно сказал Алекс. – Эти команчи всегда ждут удобного случая, чтобы украсть хоть несколько лошадей.
Кассандра боялась оставаться в одиночестве, и ей не хотелось, чтобы они расстались недовольные друг другом.
– Разбуди меня, когда подойдет моя смена, – пробормотала она.
Алекс не собирался делать этого. Последние несколько дней он поручал ей немало трудных заданий. Завтра ее тоже ждет трудный день. Ей надо отдохнуть. А для него утомление полезно, оно поможет заглушить желание. Правда, сегодняшнее событие бесследно для него не пройдет.
Сейчас надо было обдумать все случившееся между ними. Она призналась ему в любви. Но что может знать о любви девчонка ее возраста? Это просто благодарность за спасение, страх в этих условиях и боязнь оказаться в одиночестве там, куда она едет. Но все это не означало, что он должен жениться на ней. Тем более использовать ее сейчас, а потом не сделать ей предложения.
Может, она вскоре забудет обо всех этих «телячьих нежностях» и оставит его в покое? Хорошо бы. До сих пор ему удавалось избежать угрозы брака. Ему очень важна была мужская свобода, и он не собирался от нее отказываться. Хватило женских причитаний Элоизы, когда он пытался жить по своим правилам и убеждениям. Кстати, усилия Алекса все-таки принесли ей немного пользы. Правда, Джин Филипп всегда успевал проигрывать быстрее, чем Алекс заработать.
Сразу после того, как Алекс поехал к табуну, Кассандра почувствовала угрызение совести. Все-таки она позволила случиться чему-то не очень достойному. К тому же Алекс обвинил ее в том, что она сама провоцировала его, мечтая заполучить в мужья. Разве это похоже на правду? Она сама не понимала до конца, хотела ли этого. Да, она, наверное, любила его, но ей совсем не хотелось становиться женой рабовладельца. Раздосадованная на себя и на него, девушка слегка задремала, напоминая себе, что надо проснуться через четыре часа, когда настанет ее черед следить за табуном.
* * *
Сама мысль о том, что ей сейчас придется находиться одной в темноте, вызывала у нее неприятное чувство. Но она считала, что Алекс тоже имеет право отдохнуть и надо справляться со своими эмоциями. Она уже заслужила у него не очень приятную репутацию. Надо же, чтобы хоть что-нибудь вызвало у него одобрение. С этой мыслью Кассандра поехала к табуну.
Увидев ее, Алекс ощутил угрызение совести и мысленно упрекнул себя за все сказанное ей. Как старший по возрасту, он не должен был обвинять ее. Появилась мысль вернуть ее к костру, но потом он решил, что это может выглядеть неуважением к той храбрости, которую она проявила, выехав ночью к нему на смену.
– Если что-нибудь случится, стреляй в воздух, – сказал он. – Один только выстрел.
По дороге он вдруг вспомнил, какие у нее роскошные золотистые волосы. Да, немного им осталось быть вместе. Снова на него нахлынули смешанные чувства. Ему не хотелось, чтобы она перестала быть частью его жизни.
* * *
Три последующих жарких августовских дня они без передышки гнали своих лошадей от рассвета до заката. А по ночам дежурили по очереди. На третью ночь Алекс вернулся под утро к костру с полной уверенностью, что они оба могут спокойно поспать. На мгновение задержавшись возле спящей Кассандры, он подумал: «Как можно было тогда принять ее за юношу? Наверное, и в старости она будет столь же привлекательной. Если, конечно, до нее доживет. И эти золотистые волосы!»
Он осторожно провел пальцем по ее руке от плеча до ладони. Она вздохнула и во сне обменялась с ним рукопожатием.
Будить девушку он не хотел. Лошади вели себя спокойно, утомленные не меньше своих погонщиков. Безлунная ночь делала маловероятным нападение команчей. Индейцы сами боялись безлунных ночей. Они верили, что человек, убитый в такую ночь, обречен вечно находиться в темноте и его душа не сможет найти себе пристанище.
Алексу захотелось обнять ее. Только обнять. Что может произойти за несколько часов? Он проснется первым, и она даже не узнает, что он здесь спал. Алекс удовлетворенно вздохнул, потянулся и осторожно обнял ее. Их тела прекрасно подходили друг другу, словно части головоломки, составленные правильно. С этой мыслью он заснул.
* * *
Кассандра проснулась с первыми лучами света. Костер уже потух, но ей почему-то не было холодно. Она почувствовала, что что-то не так. Раскрыв глаза, она увидела прямо перед собой Алекса, в объятиях которого лежала. Он крепко спал.
«У него красивый рот, – подумала она. – На небритом и грубоватом лице губы особенно привлекательны. И такое стройное, сильное тело». Она почувствовала себя счастливой. Неожиданно радостное чувство сменилось мыслью о том, что что-то все-таки не в порядке. «Лошади! Никто не следит за ними. Почему он ее не разбудил? Боже, неужели табун разбежался?» Она вздрогнула. В тот же момент проснулся Алекс.
– Что случилось? – спросил он.
– Лошади. Никто не...
– С ними все в порядке, – пробормотал он.
Освобождая ее от объятия, он нечаянно коснулся рукой ее груди, и они оба замерли. Кассандра посмотрела ему в глаза и заметила, что они блестят. Молча он стал расшнуровывать на ней рубашку. Предчувствуя новое испытание, она закрыла глаза.
Неожиданно по телу пробежала приятная дрожь: губами он ласкал один из сосков на груди. От нахлынувших чувств она едва не заплакала.
– Боже мой, Кэсси, – пробормотал он, ругая себя внутренне за нерешительность, – ты хорошо понимаешь, что сейчас должно произойти?
Она молчала.
– Я хочу тебя, Кэсси, – шептал он, – но меня пугает твоя молодость. А не в моих правилах соблазнять молоденьких девушек.
Снова все повторяется. Опять он считает ее ребенком. Кассандра вздохнула.
– Понимаю, – печально ответила она.
– В самом деле? До конца понимаешь?
– Конечно, – в ее голосе звучал упрек. Она привстала. – Что, объяснить тебе в деталях?
Она села на землю со скрещенными ногами и закрыла лицо руками, забыв, что обнажена до пояса. Алекс, не отрываясь смотрел на ее розовые соски, точеные груди, поднимающиеся в такт ее дыханию. Боже, она была прекрасна! И он решил бросить все к черту.
– Кэсси, милая, – прошептал он.
– Меня воспитывали богобоязненной христианкой. Даже здесь я не забывала молиться, но все-таки я готова к прелюбодеяниям, потому что...
– Кэсси, прелюбодеяния – не очень подходящее слово для нас, – прервал ее Алекс.
– Почему? Ты ведь не любишь меня и не можешь дождаться того момента, когда, наконец, оставишь в каком-нибудь пограничном селении.
Алекс был просто ошарашен. Что она говорит? Это ведь неправда. Перспектива расстаться с ней навсегда пугала его еще больше, чем желание сделать ее своей женщиной. Неожиданно он увидел, что она плачет, вытирая слезы кулачком, словно ребенок. Он обнял ее.
– Кэсси, ты не права, – его утешения были неуклюжими.
– Чем я провинилась перед тобой? – спросила она.
– Ты не так меня поняла. Я не хочу соблазнить тебя. Я хочу, чтобы все у нас было по любви.
– А я уже не хочу.
– Все будет хорошо, – успокаивал он.
– Но ведь ты хочешь оставить меня где-нибудь на ярмарке?
– Нет.
– Уже нет? – смутилась она. – Но ведь ты не любишь меня, а все остальное не имеет значения.
Алекс вздохнул и признался и себе, и ей одновременно:
– Я люблю тебя.
– В самом деле?
– Да, но здесь нечему радоваться, – он прислонился щекой к ее волосам. – Милая моя, ты ведь слишком молода для меня.
– Нет.
– Вдобавок я живу такой жизнью, что мне нельзя жениться.
Упоминание о женитьбе смутило ее. Она была согласна, что искатель приключений – не очень подходящая кандидатура для мужа. Наверное, ей вообще не надо было приезжать сюда, на запад. Если Алекс сделает ей предложение и она согласится, в такой опасной жизни они оба могут не дожить до конца текущего года.
– И все-таки нам надо пожениться, – продолжил Алекс. – Потому что я не собираюсь отдавать тебя кому бы то ни было. – Он помолчал и добавил: – И не собираюсь, сделав тебя женщиной, бросать после этого.
«Да, не всякой девушке делали предложение таким образом, – подумала она. – По принятым правилам возлюбленный, прижав руку к сердцу, должен был поклясться в любви и честных намерениях. А Алекс даже не спросил о ее согласии».
– Будем надеяться, что на севере нам попадется какой-нибудь священник.
Сердце Кассандры радостно застучало от этих слов.
– А на обратном пути начнется наш медовый месяц, – объяснял Алекс.
– Медовый месяц? – она ощутила опять эту приятную волну по всему телу, вспомнив о прикосновении его губ и рук. «Ну разве могу я заменить его на какого-нибудь джентльмена в Кембридже?» – пронеслось у нее в мыслях.
– Ты согласна? – он улыбнулся ей своей обворожительной улыбкой, от которой ей опять стало жарко.
Она молча и радостно кивнула. Он прижал ее к себе и поцеловал уже властно и без тени колебаний.
– Считай, что мы помолвлены, – добавил он. – А сейчас пора выгонять табун.
Он стал раздувать ночной костер, чтобы приготовить для них кофе. Кассандра задумчиво наблюдала за ним.
Глава 6
– Священника? – Оделл Уэббер, владелец торговой лавки изобразил на лице удивление. – Нет, сэр. Здесь нет такового. Дело в том, что еще никто из священников никогда не забирался так далеко на запад, во всяком случае, пока я здесь. Да и кому он здесь мог бы читать проповеди?
Кассандра краем глаза взглянула на Алекса. Может, он сделал ей предложение, заранее зная, что их не смогут повенчать?
– Не стоит так расстраиваться, мисс, – продолжал Оделл.
Они с Алексом сидели напротив стойки на десятилитровых бочках, а Кассандра рассматривала эту небольшую захламленную комнату со скудным набором предлагаемых товаров.
– Для того чтобы выйти замуж, совсем не обязательно иметь дело со священником, – Оделл плюнул на жука, который медленно полз по стене, но объект его атаки спокойно продолжил свой путь. – Может, у маленькой леди стал расти живот?
– Нет, – сквозь зубы ответила Кассандра. Алекс еле сдерживал смех.
– Вам трудно меня одурачить, но если вы хотите пожениться, то почему бы нам не организовать это прямо сейчас. Здесь, в Техасе, это называется женитьбой по обоюдному согласию. Раз в этой стране нет ни священника, ни городской управы, то просто надо дать согласие и все. – Он снова плюнул на жука. – Конечно, на этот счет есть законы. И когда пройдет время, неизвестно сколько, вы должны будете проделать кое-какие формальности. Если, конечно, доживете.
– Он прав, – согласился Алекс, поворачиваясь к Кассандре. – Надо сделать так, раз нет священника.
– Конечно! – Оделл был в восторге от того, что его предложение приняли. – Хендрикс должен вернуться к вечеру. Он будет доволен, что ты привел лошадей, Алекс. А это вот моя женщина, – Оделл показал на индейскую женщину, которая до сих пор не произнесла ни слова. – Я зову ее Голубая Шляпка. – Она вам тоже понравится, я думаю.
Кассандра попыталась улыбнуться Голубой Шляпке – индианке небольшого роста, на вид физически очень крепкой. Это прозвище вряд ли подходило ей.
– Я буду отдавать невесту жениху, – торжественно произнес Уэббер, – честно признаюсь, что мне это очень приятно, мисс. Хотя у меня и своя хорошая жена. – Он радостно улыбнулся в бесстрастное лицо Голубой Шляпки, которая продолжала скребком очищать бычью шкуру. – Мы сделаем церемонию как надо.
– Станет ли это все законным? – Кассандра попыталась вспомнить, было ли такое раньше, чтоб люди выходили замуж без благословления священника. – И знает кто-нибудь здесь слова брачной церемонии?
– Слова не имеют значения, – заявил Оделл Уэббер. – Мы со Шляпкой не сказали друг другу ни слова.
Кассандра засомневалась, что Шляпка вообще обладает даром речи.
– У меня есть неплохой сарай, где вы можете провести свою брачную ночь. Придется только вынести из него несколько шкур.
– Я знаю текст торжественного обещания, – серьезно произнес Алекс. – С этим все будет в порядке, Кассандра.
Она почувствовала себя растерянной. Может, ей лучше отказаться от всего этого и отправиться на восток с мистером Хендриксом, который должен появиться? Нет, несмотря ни на что, она хочет быть с Алексом, пусть даже первая брачная ночь пройдет в сарае.
Через шесть часов она стала женой. На ней были те же штаны из оленьей кожи, подаренные ей Аурельяно. Она надеялась, что у мистера Уэббера окажется для нее что-нибудь подходящее случаю из одежды. Но из этого ничего не вышло.
– Зачем мне здесь такая одежда? Кому я ее продам? – удивился он. – Можешь взять что-нибудь у Шляпки.
Кассандре пришлось скрыть свой суеверный страх. Она не хотела выходить замуж в одежде женщин команчи.
Единственное, что ей понравилось в церемонии – это то, что она повторяла слова клятвы вслед за Алексом. В эти мгновения, глядя ему в глаза, она ощущала себя настоящей невестой. Во время последующего праздника Кассандра чувствовала себя чужой среди собравшихся. Она едва прикасалась к кускам медвежатины, зерновому хлебу и сладкому картофелю, тоже приготовленному на медвежьем жире.
