Текст книги "Свадебный огонь"
Автор книги: Элизабет Чедвик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Элизабет Чедвик
Свадебный огонь
Scan: Sunset; OCR & SpellCheck: Larisa_F
Чедвик Э. Ч-35 Свадебный огонь. Роман/Пер. с англ. С. Вишневского – Смоленск: Русич, 2000. – 448 с. – (Белая роза).
Оригинал: Elizabeth Chadwick (Nancy R. Herndon) «Bride Fire », 1992
ISBN 5-8138-0171-5 (рус.)
ISBN 0-8439-3294-5 (англ.)
Переводчик: Вишневский С.
Аннотация
Дикий и необузданный, словно мустанг, Алекс Харт считал женщин помехой для настоящих мужчин. Но однажды в прериях он спас семнадцатилетнюю девушку со странным именем Кассандра, и ему пришлось позволить ей остаться в его отряде. И с этой минуты Алекс начал безнадежную борьбу с самим собой, понимая, что вскоре пламя сжигающей его страсти выйдет из-под контроля.
Элизабет Чедвик
Свадебный огонь
КНИГА I
МУСТАНГЕРЫ
МАЙ 1844 Г. – ЯНВАРЬ 1845 Г.
Глава 1
К ней медленно возвращалось сознание. И вместе с ним пришло ощущение сильной боли в левом боку. Боль, казалось, отнимала последние силы. «Наверное, я умру», – подумала Кассандра. Последние месяцы ей пришлось пережить очень многое, опасности преследовали их одна за другой. Но оставлять этот мир в семнадцать лет ей совсем не хотелось. «Странно, что все мальчишки помешаны на войне. Они мечтают о приключениях, забывая, что там еще есть возможность умереть».
Неожиданно, несмотря на невыносимую боль, Кассандра почувствовала еще кое-что. Тишина. Только густая трава, не зная ни минуты покоя, шелестела вокруг. И больше никаких звуков. Значит, она здесь одна. «Интересно, как далеко отсюда мой дом? – продолжала мысленно рассуждать Кассандра. – В тысяче миль? В двух тысячах? Трех? Теперь это не имело значения. Мне не суждено вернуться».
Она открыла глаза pi сквозь пелену, которая была похожа на стекло во время дождя, увидела над собой прядь волос, прикрепленных к пике команчей. Эта пика и пригвоздила ее к земле. Сооружение напоминало смертоносное знамя. А высоко над ветвями дерева в прохладном майском воздухе кружили стервятники.
Охваченная ужасом, она судорожно сжала одной рукой древко пики. Потом с силой, рожденной отчаянием, попыталась изогнуться, чтобы вырваться из этой западни. Но новый приступ боли вновь лишил ее сознания. И она погрузилась в темноту.
* * *
– Стервятники, – пробормотал Никодемус Пелт.
Он остановился и, посмотрев на солнце, двигающееся к закату, прищурился. Вслед за ним остановился и караван из вьючных лошадей.
– Наверное, нашли какую-нибудь падаль, – предположил Алекс Харт.
– Скорее всего, человечью. Здесь ведь территория команчей, – ответил Пелт, надвигая шляпу на лоб. – Нам лучше ехать дальше.
– Лошадям нужна вода, а здесь она должна быть, – Алекс стал внимательно изучать поросший редкими деревьями холмик. Зеленая растительность указывала на то, что рядом был родник.
– Все-таки я считаю, что здесь не следует останавливаться, – настаивал Пелт.
– Послушай, Нико, до следующей воды совсем не близко. Я быстро осмотрю местность. Если увижу индейцев, надеюсь, что ускользну от них скорее, чем ты. (Никодемус Пелт был просто гигантом, футов шесть, не менее. Любая лошадь под ним чувствовала себя не очень уютно.) А ты пока оставайся с лошадьми. Приведешь их ко мне по моему сигналу.
– Нет, давай сначала бросим монетку: оставаться здесь или продолжать путь.
Алекс согласился неохотно. Если выиграет Никодемус и завтра им попадется пересохший ручей, у них будут крупные неприятности. Он достал мексиканский золотой и подбросил его в воздух. По обычаю Пелт всегда выбирал «решку», а Алекс – «орла». Выиграл Алекс и довольный отправился к холму.
– Береги свой скальп! – посоветовал вдогонку Пелт.
Алекс знал, что рискует, и шел осторожно. С момента его появления в Техасе он много раз участвовал в кампаниях против индейцев и мексиканцев и давно уже расстался с безрассудством молодости. Исследуя следы, он выяснил, что на холм взбиралось восемь человек, из них трое вели лошадей. Спустилось же пятеро всадников.
Он продвигался осторожно, кругами, внимательно разглядывая горизонт во всех направлениях. Именно так вели себя команчи.
Первую жертву – мужчину – Алекс обнаружил в пятидесяти футах к северо-западу от родника. Он был сражен стрелой. Внешне мужчина походил на индейца из племени кейова, непонятно почему здесь оказавшегося. Их угодья находились много южнее.
Второй, лет шестидесяти, был зарезан и с него сняли скальп. Он лежал весь окровавленный возле потухшего костра, и зрелище это было не из приятных. Немного в стороне виднелось тело белокурого юноши, в которого воткнули пику. На его лице вдоль всей левой щеки до угла рта темнела ссадина.
«Какой приятный на вид молодой человек, – подумал Алекс. – Странно, что они оставили в нем свою пику и не взяли его скальп. Отличные золотистые волосы».
Алекс наклонился и попытался прощупать пульс на шее юноши.
Неожиданно он ощутил слабые, но частые удары.
– Сволочи! Они специально оставили его здесь на ужин стервятникам, – пробормотал он и рукой скользнул под рубашку, чтобы ощутить удары его сердца. В тот же момент он замер от удивления. – Боже праведный! Это же девица!
* * *
Кассандра почувствовала чужое прикосновение к своей груди и услышала далекий, словно пробившийся издалека, голос. Эти новые ощущения на время приглушили ее боль.
«Может, это предсмертные галлюцинации? – подумала она. – И совсем скоро в безлюдных прериях Техаса не станет еще одного человека?» Сердце ее сжалось в комок от таких мыслей. И снова вернулась боль. Так и должно быть. Если она очнулась, подтверждением этому становится боль.
– Ты меня слышишь?
Кассандра слышала, но отвечать не стала. Зачем отвечать призраку?
– Бедняжка! – продолжал голос.
Наверное, его рука коснулась пики, потому что боль вновь волной пробежала по ее телу.
– М-да, без Пелта тут не обойтись, – пробормотал призрак.
«Пелт? Что это за загадочное название», – рассуждала она, с трудом напрягая мозг. Потом опять наступила тишина. Призрак исчез. Безразличие сменилось страхом. Если это был голос из реальной жизни, он мог бы прийти ей на помощь. Это единственный шанс на спасение. Значит, надо хоть как-то отреагировать.
Она застонала. Алекс услышал звуки и вернулся.
– Вот и хорошо, – тихо сказал он. – Я подал знак Пелту. Вдвоем мы поможем тебе.
Она открыла глаза и увидела мужчину, склонившегося возле нее на колено. Но он был темнокожим, с черными глазами и длинными черными волосами, и ее вновь охватил страх.
– Не бойся! Я не принесу тебе вреда, детка, – шепотом произнес он. Он говорил по-английски, а не на языке команчей. Это ее обрадовало. Но все-таки вид его не внушал доверия: большого роста, с сильными мускулами и орлиными чертами лица, он не был похож на цивилизованного англичанина, среди которых она росла.
– Не напрягайся, иначе пика принесет тебе новую боль, детка.
Он сказал это слишком поздно. Кассандра снова потеряла сознание.
* * *
– Действительно девица, – глубокомысленно заключил Никодемус после осмотра ее в брюках и рубашке из оленьей кожи.
– Я это уже определил, – пробурчал Алекс.
– От женщин не дождешься ничего, кроме неприятностей.
– Ты что, предлагаешь оставить ее здесь, чтобы она умерла?
Никодемус переминался с ноги на ногу.
– Если она выживет после того, как мы достанем из нее пику, можно будет оставить ее в ближайшем поселке, – пообещал Алекс.
– Здесь поблизости нет никаких поселений, а мне меньше всего хочется рисковать из-за этого успехом всей нашей поездки.
– Ну и какой же у нас выбор? – не унимался Алекс.
– Даже если она останется жива, она не сможет путешествовать. А как мы довезем ее до лагеря?
Алекс внимательно посмотрел на незнакомку и снова стал обдумывать ситуацию.
– Может, воспользоваться повозкой индейцев? Девушку можно привязать к ней.
– Я согласен, что, если ей не помочь, она погибнет, – рассуждал Никодемус. – Но представь себе, что произойдет в лагере, когда мы ее туда привезем. Одна девица на пять мужчин. У нас будет полно неприятностей.
– Она еще ребенок.
Пелт фыркнул.
– По-моему, она вполне годится для постели. Можешь быть уверен, что наш юнец Пинто не воспримет ее как ребенка.
– Тогда ему придется посмотреть на нее более внимательно, – отрезал Алекс.
– Все-таки это станет бедой для всех, – пробормотал Пелт.
– Что ты предлагаешь? Убить ее и решить все проблемы?
– Я не говорил этого, Алекс. И я никогда не участвовал в убийстве женщин, – он посмотрел на незнакомку грустным взглядом. – На моей совести и так несколько смертей.
– Сейчас у тебя есть возможность добавить еще одну. Вспомни, сколько мужчин выжило после того, как в них попадали пиками?
– Да, – согласился Пелт. – Надо только учесть, что наконечник может быть до тридцати дюймов в длину, и аккуратно достать эту штуку из ее тела.
Он встал перед девушкой на колени и ощупал место вокруг раны.
– Я приподниму ее, а ты постарайся выдернуть пику, – обратился он к Алексу.
Очень осторожно мужчины, наконец, освободили незнакомку из западни.
– Интересно, почему они не убили ее и не сняли с нее скальп? – бормотал Пелт, укладывая тело на траву. – Такие волосы могли стать у них дорогим подарком.
– Да, бессмыслица какая-то, – согласился Алекс.
– Индейцы здесь на своей земле, и у них своя логика, – добавил Никодемус. – А нас сюда никто не приглашал.
* * *
«Я помню, что один из индейцев, узкоглазый коротышка с брюшком и широкой грудью, потребовал у отца его бумаги с записями. Папа стал объяснять ему, как важны эти бумаги для ученого». Но индейцы не хотели ничего понимать. Кассандра пыталась уговорить отца уступить. Сейчас ей казалось, что еще не поздно, но она не могла произнести свои мольбы вслух. А боль ни на секунду не утихала.
Все ее тело горело. В очередной раз сознание вернулось. На этот раз она лежала в повозке, которую тащила лошадь. При каждом толчке боль пронизывала током все тело. «Ах, как больно! Только бы этот темнокожий оставил ее в покое. Если замереть, то болит не так сильно».
Отец говорил, что индейцы всегда ценят великодушие. Но тот толстый требовал бумаги, не желая ничего слушать. Он достал нож и прыгнул на отца. Тут их провожатый из племени кейова подстрелил команчу, который не расставался с пикой. Но и его самого поразила стрела. Толстый потащил отца за волосы. Это означало, что он хочет снять с него скальп.
Забыв о страхе, Кассандра схватила широкий нож, который висел у проводника, и, не задумываясь, полоснула им по лицу индейца.
Индеец оторвался от скальпа отца, сбил ее с ног и плотно прижал к земле ногой, обутой в мокасин. Она стала задыхаться и скоро погрузилась в темноту.
Тяжело дыша, Кассандра очнулась.
– Ты вся горишь, – сказал мужской голос. – Выпей еще воды.
Она пила с жадностью. Увидев мужчину очень близко возле себя, Кассандра поняла, что ошиблась – он не индеец. Под его рубашкой виднелась полоса белой кожи. Девушка опять закрыла глаза. «Интересно, сколько прошло дней, как меня спасли?» – подумала она.
Кассандра уже поняла, что едет в повозке, а недалеко от нее двое белых мужчин. Чтобы уберечь ее от жаркого дневного солнца, над повозкой был сооружен тент. Но еще больше горело внутри.
Она опять увидела того индейца. Дышать было трудно, а индеец держал в руке пику. Глаза его горели злобой. Нет, пожалуйста... нет! Но он пронзил пикой ее плечо, прижав к земле. Боже, неужели бывает такая ужасная боль?
– Я знаю, что это больно, моя девочка, – произнес белый мужчина, – но мне нужно обработать рану.
Скоро она узнала, что мужчин зовут Никодемус и Алекс. Нашел ее Алекс, темнокожий и похожий на индейца. Но оказалось, что темное у него только лицо, просто сильный загар. Мужчины были мустангерами. Сейчас они ехали в свой лагерь. Кассандра знала, что мустанг – это дикая лошадь. А вот что означает «мустангеры» понять не могла.
Никодемус – это имя из Библии. Так звали человека, который помогал Иосифу готовить Иисуса к погребению, написано в Евангелии от Иоанна. Этот Никодемус заставлял ее насильно есть и пить. То это был мясной бульон, вызывавший у нее тошноту, то холодная вода, от которой сводило зубы, то еще что-то горькое, от чего она поначалу отказывалась, пока не догадалась, что именно эта горечь приносит ей сон и облегчение от боли. Сны были довольно приятные: воскресное чаепитие в гостиной у мамы в Кембридже, на которое собирались коллеги отца и его студенты, или еще занятия в пансионе у мамы, где от всего веяло спокойствием и безопасностью.
У Никодемуса было и второе имя – Пелт. Его косматые волосы и борода с легкой проседью выглядели угрожающе. Похоже, он недолюбливал ее, но у него были заботливые руки.
* * *
– Она потеряла много крови, – произнес кто-то из них.
– Хуже всего, что у нее жар, – добавил другой.
Она не всегда различала их по голосам.
* * *
– Слушай, похоже, что ее рана начинает затягиваться.
– Кажется, в бреду она вспоминала о том, что с ней случилось. Бедное дитя!
Ей хотелось объяснить им, что она уже не дитя. Наверное, она плакала, когда боль становилась нестерпимой? Нельзя причинять им слишком много неудобств, иначе они оставят ее одну.
* * *
Теперь Пелт почти не поил ее своим горьким чаем. Боль в ране стала постоянной, но тупой. Она почти привыкла к ней.
По обеим сторонам дороги можно было увидеть полевые цветы. Одни из них были мелкие и едва заметные среди травы, у других яркие сердцевинки храбро выглядывали из окружения лепестков, наконец, были и такие, что гордо качались над ее головой, словно большие деревья. Зачарованная, она рассматривала цветы весь день.
И еще ей очень нравилось, когда говорил тот, которого звали Алексом. У него был хрипловатый голос, и звуки приятно щекотали нервы. Она никогда еще не слышала такого своеобразного акцента. Может быть, так говорят жители южных районов?
Речь Никодемуса была совсем иной. Она показалась Кассандре образцом нелитературного английского. Алекс, напротив, был по ее мнению, достаточно образованным человеком. Конечно, он не учился в Англии и вряд ли бывал там. При воспоминании о своем доме в Кембридже и о родителях Кассандра сразу затосковала. Теперь в ее доме пусто: мать умерла, а пансион, где она была хозяйкой, продан с молотка. А отец, изучавший жизнь индейцев, погиб от рук тех, кого изучал... Но вдруг она ошибается, и ему тоже удалось выжить?
От этой мысли девушка вздрогнула. Потом оперлась на локоть и спросила:
– Скажите, а что случилось с моим отцом?
Мужчины, как по команде, повернулись к ней с удивленными лицами, словно эту фразу произнесла не она, а ореховое дерево, в тени которого она лежала. Никодемус, возившийся возле костра, даже отбросил поварешку. «Он настоящий гигант», – подумала Кассандра.
– Там, в индейском лагере, ты была со своим отцом?
Кассандра кивнула.
– Это мужчина лет шестидесяти?
– Да, он был седой, – прошептала она.
– Когда мы его обнаружили, он был уже без волос, – ответил Пелт. Гигант мрачно смотрел ей прямо в лицо. – Он и человек из племени кейовы были мертвы, – добавил он еле слышно.
Кассандра закрыла глаза.
– Мы похоронили их как положено. Алекс вспомнил несколько слов из Библии.
Она кивнула. Почему ей вдруг показалось, что ее отец может остаться в живых?
– Как тебя зовут, мисс?
– Уитни. Кассандра Уитни.
Он уже отвернулся, когда девушка вдруг спросила:
– А твое прозвище Пелт из-за твоих волос?
Гигант нахмурился, и Кассандра поняла, что допустила бестактность. Пелт, или «лохматый», было его настоящим именем. Она обидела его, и теперь он может ей отомстить, бросить ее и исчезнуть со своим другом и лошадьми.
Хихиканье ее другого спутника – по имени Алекс, который все еще возился возле костра, удивило ее. Как давно она не слышала обычного смеха!
– Его зовут ван Пелт. Это голландское имя. Но приставка ван его мало волнует. Я прав, Никодемус?
Гигант утвердительно кивнул головой.
– А меня зовут Александр Харт. Я из Нового Орлеана, но сейчас на пути в Техас, как говорят у нас про тех, кто не любит сидеть на месте.
Значит, его акцент объясняется действительно тем, что он южанин. Но почему он здесь? Скрывается от кредиторов или просто любит быть бродягой? Кассандра слышала о Новом Орлеане, как обители роскоши и морального разложения. И еще он славился работорговлей. По всем этим причинам его недолюбливали в пуританской Новой Англии, осуждавшей рабство.
Она с любопытством и опаской еще раз оглядела Алекса, пытаясь представить его в одежде южного джентльмена и работорговца. До этого Кассандре доводилось встречаться лишь с молодыми студентами и их профессорами из Гарварда, чопорными родственниками по материнской линии – сторонниками религиозной автономии, и индейцами. Такие, как этот Александр Харт, там не попадались. Но она хорошо помнила предостерегающие слова матери в отношении красивых мужчин.
Был ли этот Харт настоящим джентльменом? Скорее всего, нет. Иначе зачем ему путешествовать по стране индейцев в компании с гигантом по имени Пелт и кучкой вьючных лошадей? Может быть, общество изгнало его из своих рядов за какие-нибудь грехи? Она где-то читала, что у южан до сих пор бывают дуэли. Возможно, он убил кого-нибудь из-за женщины на дуэли?
Кассандра сама удивилась тому, насколько глубоко она успела развить эту тему. Очевидно, ее воображение чересчур разгорячили долгие дни лихорадки, решила она. Лучше думать о том, насколько он образован, чем о том, сколько у него было любовниц до того, как он оказался в прериях.
– Она снова отключилась, – объявил Никодемус.
– Да, но все же это хороший знак. Я видел женщин, которые после нападения индейцев совершенно теряли дар речи.
* * *
Они двигались на юг. Кассандра подслушала их разговор о тех, кого они должны встретить, и опять заволновалась. Что будет с ней, если остальные мустангеры не захотят ее взять с собой? Тогда она погибнет уже через несколько дней. Даже если они оставят ей лошадь и что-нибудь из припасов, вряд ли она сама сможет добраться до какого-нибудь поселения. А вдруг они оставят ее у себя, потому что им нужна женщина, чтобы?.. Кассандра едва не расплакалась. Нет, она не должна позволить, что такое случилось. Во время путешествия в Бостон ей несколько раз попадались на глаза подобные жалкие существа, и ее мать вкратце объяснила ей их незавидную судьбу. Кассандра решила, что лучше умрет, чем согласится на такую жизнь.
Ей надо придумать для себя какое-нибудь занятие, которое будет полезно для их команды. Может быть, потом попадется кто-нибудь, кто сможет отправить или сопровождать ее домой в Массачусетс? Чем же все-таки занимаются мустангеры? Этот вопрос не давал ей покоя.
Этим же вечером, все еще слабая и ощущавшая головокружение, но твердо настроенная найти себе здесь занятие, Кассандра сидела возле костра и ела из общего котелка. Для кофе ей пришлось поделить кружку с Александром Хартом. Еще совсем недавно сама мысль об этом показалась бы ей дикой: пить из одной кружки с незнакомцем? Она осторожно пристроилась с ее противоположной стороны. Он же сделал вид, что не замечает такого соседства, поскольку постоянно прикладывался губами именно к ее половине.
Чтобы они не думали, что она обжора, девушка старалась есть мало. После ужина она произнесла:
– Я умею готовить на костре и могу быть полезной.
– Поговорим об этом позже, – предложил Алекс. – Пока ты выглядишь не слишком бодро для работы по хозяйству.
Кассандра не смогла скрыть вздох облегчения от его ответа, а слово «позже» свидетельствовало о том, что у них нет планов оставить ее одну.
– Сколько тебе лет, мисс? – вдруг спросил Никодемус.
– Семнадцать.
– Я так и подумал.
Он многозначительно посмотрел на Харта. Этот взгляд вызвал у Кассандры ощущение неловкости. Семнадцать – это слишком мало или слишком много?
– Ты говорила, что была здесь со своим отцом, но не рассказывала, как вы оказались в стране команчей. Твой отец, наверное, был проповедником, пытающимся привести заблудших индейцев к богу? – спросил Никодемус. – А может, он продавал им виски или оружие, чтобы они уложили как можно больше белых?
– Мой отец был ученым, мистер Пелт, – ответила Кассандра, смущенная его сарказмом. – Он изучал языки индейских племен.
Во взгляде обоих мужчин появилась неловкость.
– Папа занимал должность профессора в Гарвардском колледже, – добавила она. – Латынь, древнегреческий, древнееврейский. Он придумал теорию о связи языков индейцев с древнееврейским. Он предположил, что индейцы – одно из затерявшихся иудейских племен. Он составлял словари.
– Следы показали, что вы прибыли в ваш последний лагерь вместе с индейцами, – уточнял Алекс. – Вы что, были уже их пленниками?
– Нет, они, наоборот, предложили нам свое гостеприимство. Не понимаю, почему вдруг они убили отца.
– А мне непонятно, почему они не убили тебя, – пробормотал Никодемус, – или хотя бы не увезли с собой. Обычно они убивают мужчин и забирают с собой женщин и детей.
– Я пыталась спасти отца, – прошептала Кассандра. – Один из индейцев стал снимать с него скальп, а я на него напала.
– Каким образом? – спросил Харт, с трудом представляя себе, как молодая девушка может атаковать команчу.
– Я схватила широкий нож индейцев кейова, когда наш проводник был уже мертв, и ударила команчу по лицу, – пробормотала она, – но потом он сбил меня с ног и... остальное вы видели сами.
– Значит, его ранила женщина, – подытожил Никодемус. – Тогда понятно, почему он не взял себе отличный белый скальп, а просто оставил тебя стервятникам. – Гигант задумчиво почесал свою бороду.
– Все-таки почему команчи нарушили свои собственные правила гостеприимства и убили твоего отца?
– Они хотели отнять у него бумагу, а он не соглашался: ни на чистые листы, ни на свои записи. Бумага была для него очень важна, ведь науке он посвятил всю свою жизнь. Он пытался объяснить им, что бумага для ученого, как лошади для команчей. Я уверена, что команчи вряд ли расстались бы со своими лошадьми.
– Это не совсем так, – возразил Никодемус. – Если у команчи есть две лошади, одну он может подарить, надеясь, что вскоре возместит потерю, украв или поймав новую.
– Понятно, – отозвалась Кассандра.
– Но команче не понять, почему пачка бумаги может по цене сравняться с лошадью.
– Я тоже не понимаю, зачем индейцам нужна была бумага.
– Команчи ценят бумагу больше, чем ты думаешь, – поднялся сидевший у костра Алекс.
Кассандра отметила про себя, какие у него мускулистые плечи и грудь, даже через рубашку виднелись бугорки мышц. Она поспешно опустила глаза: рассматривать мужское тело недостойно леди.
– Бумага им нужна для щитов, – добавил Алекс. – Когда они делают набег на поселение, их интересуют живность, женщины, дети, а также книги.
– Значит, они убили моего отца из-за материала для набивки щитов?
– Хороший щит с успехом спасает от стрелы и пули, – пояснил Алекс.
– Это факт, мисс, – добавил Никодемус. – А твой отец не пытался защищаться?
– Он никогда не носил с собой оружия, – пробормотала Кассандра, понимая, что упоминание о пацифизме ее отца выглядит нелепо в глазах людей, которые не делают и шагу, не ощетинившись ружьями, пистолетами и ножами. – Он был противником насилия.
– Он что, не верил в насилие? – воскликнул Алекс. – Тогда зачем он приехал сюда? И еще взял с собой юную дочь? Как он собирался при необходимости защитить ее?
– Он подумал, что для меня это будет полезным и назидательным опытом, – прошептала Кассандра. – В прошлом году умерла моя мама, и теперь у меня больше никого не осталось из близких родственников, только двоюродные. Поэтому папа, вернувшись на короткое время домой, решил взять меня с собой.
– Если у него была неплохая работа в Гарвардском колледже, то оставался бы там, – отрезал Алекс.
Кассандре нечего было возразить, и она промолчала. Вряд ли уместным было сейчас критиковать ее отца – Бенджамина Уитни, несмотря на все огрехи в его поведении. Вначале ей самой казалось, что их ждет приятное путешествие и ничего более, приключения для школьницы из Кембриджа, для которой уик-энд в доме родственников в Плимуте давно стал скучной обязанностью.
И только после того, как они почувствовали, что действительно расстались с цивилизацией и находятся на территории команчей, Кассандра стала сомневаться в правильности их решения. Команчи не были похожи на очень дружелюбных, как утверждал ее отец. И даже научившись некоторым словам их языка, она не могла найти ничего общего с девочками ее возраста. А их в ней интересовали только ее волосы. Кассандре всегда казалось, что они рассматривают ее волосы и представляют себе, как они болтаются на шесте в виде скальпа.
– Да, в смелости тебе не откажешь, – прервал ее мысли Никодемус. – Трудно даже представить белолицую девчонку, атакующую индейца-воина. Правда, если бы ты не сделала этого, он не пронзил бы тебя пикой. Ты просто стала бы чьей-нибудь наложницей, а может быть, рабыней.
– Мисс Кассандра выглядит очень бледной, Никодемус, – прервал его Алекс. – Думаю, ей надо дать отдохнуть.
* * *
– Просыпайся, девочка.
Она открыла глаза. Рядом с ней на залитой лунным светом поляне на коленях стоял Алекс.
Все еще не до конца оправившаяся от ужаса, Кассандра села, обняла своего утешителя за талию, уткнулась ему в плечо и заплакала.
– Это был всего лишь дурной сон, – пробормотал он, осторожно обнимая ее за плечи. Он не стал интересоваться, что именно видела она во сне. Он просто обнял ее и держал так, пока она не перестала дрожать.
А потом спросил, словно ребенка, который только что ушиб локоть:
– Теперь получше?
Она смущенно кивнула в ответ. Не положено откровенничать с незнакомцем, пусть даже он отнесся к тебе, словно дядя к любимой племяннице. «Вообще-то мистер Харт не настолько уж старше меня, – подумала Кассандра. – Хотя, очевидно, он принимает меня за ребенка. Но я ведь сказала ему, что мне уже семнадцать лет!».
– А тебе сколько лет? – внезапно спросила она и сразу же пожалела об этом. На его лице появилось удивление, но ответил он сразу:
– Двадцать девять.
«Что ж, – подумала она, – он старше на двенадцать лет. Хотя, впрочем, какая мне разница! Однако разница есть. Он такой самостоятельный. Интересно, сколько ему понадобилось времени, чтобы приобрести такой опыт? Он, наверное, сможет выжить в любой обстановке?»
– А чем занимаются мустангеры? – спросила она.
Алекс убрал свои руки с ее плеч, сел, скрестив ноги, и начал объяснять:
– Мустангеры ловят диких лошадей, немного их воспитывают, а затем продают. Мы с Нико только что продали один такой табун.
– Я, наверное, могу чем-нибудь пригодиться в этом деле, – обрадовалась Кассандра. – Я неплохо езжу верхом. Если вы дадите мне лошадь, я покажу. Наших лошадей, скорее всего, забрали индейцы.
– Может быть, ты права, – согласился Алекс. – Только я пока еще ни разу не слышал о девушке-мустангере. – Он развеселился.
– Еще я умею готовить, убирать и делать другую работу в лагере. Я уже чувствую себя получше, и я трудолюбива.
– Кассандра!
«Наверное, он хочет сообщить мне, что им со мной не по пути».
– Ты не мог бы научить меня стрелять? – попросила она. – Я должна уметь защищаться. (Они были правы: ее отцу нельзя было отправляться в такую страну, не зная, как защититься.)
Алекс улыбнулся.
– А у тебя есть оружие?
– Нет, но может быть, я смогу у вас на него заработать? Если я смогу купить ружье, лошадь и кое-что из припасов, прежде чем вы...
Она с трудом представляла себе ужасную перспективу остаться в одиночестве.
– Кассандра! – нежно произнес Алекс. – Мы не собираемся тебя бросать.
– В самом деле?
По ее щеке скользнули две слезинки. Но ей очень не хотелось, чтобы он их заметил. Слезливые и слабые женщины, скорее всего, не в его вкусе.
– Я гарантирую тебе безопасность, правда, не больше, чем я могу ее гарантировать себе и моим людям. И я не собираюсь бросать тебя. И Никодемус тоже, хотя вся эта история ему и не очень нравится. А теперь ты можешь не волноваться и отправляться спать.
– Да, сэр, – почтительно ответила Кассандра.
– Можешь называть меня просто Алекс. Сэр звучит несколько неестественно при наших теперешних обстоятельствах, – он засмеялся и отправился в сторону своей импровизированной постели.
«Какой он добрый, – подумала Кассандра. – Как я могла подозревать в нем насильника или убегающего от долгов?»
Глава 2
Кассандра вздрогнула. Что-то заставило ее проснуться. Знакомые звуки прерии уступили место необычной тишине, в которой раздавался только стук копыт да шелест травы, приминаемой ее «экипажем». Ни насекомых, ни птиц. Никого. Даже ветер куда-то запропастился. Она выглянула из-под полога и вместо голубого неба увидела какую-то неестественную его желтизну, плавно переходящую в цвет такой же травы.
Она поменяла позу и облокотилась на здоровую правую руку, чтобы взглянуть на линию горизонта. Ей открылся устрашающий вид: небо там кипело вихрями из черного и серого. Прямо на них оттуда надвигались кучевые облака. Они были еще далеко, но двигались очень быстро, отбрасывая на землю гигантские тени. Вдруг тишину разорвали отдаленные раскаты грома, и сразу же набрал силу ветер, завывая, стремясь разорвать полог ее «экипажа», безжалостно катаясь по траве.
Все происходило очень быстро. Она услышала взволнованные голоса мужчин, приглушаемые ветром, с трудом улавливала отдельные слова. Никодемус стал отводить табун вьючных лошадей к востоку.
Небо засверкало вспышками молний. Черными клубами завертелись вихревые потоки, намереваясь что-нибудь ухватить с поверхности земли и унести с собой в бурю. Алекс быстро повел лошадь с повозкой в сторону надвигавшейся темноты. Чтобы не оказаться выброшенной в траву, Кассандра ухватилась за одеяло, укрепленное между деревянными шестами индейской повозки. Вести лошадь в сторону бури показалось ей безумием. Впереди она увидела небольшой холмик. Неужели он собирается затащить ее повозку туда?
Но вскоре Алекс осторожно снял ее с повозки. Рев ветра был уже такой силы, что казалось, будто Земля собралась сойти с собственной оси. Потом он заставил нескольких лошадей, пришедших с ними, лечь на землю, а Кассандру положил между ними и сам накрыл ее собственным телом. Девушка успела только заметить, что обустроились они в небольшой ложбине.
Зловещий вой и грохот над ними показались Кассандре предвестниками смерти. Охваченная страхом, она прижалась к Алексу. Его тело было тяжелым, но она готова была терпеть сейчас все, чтобы не дать шторму унести себя.
Через некоторое время ветер стих, и она почувствовала, как по телу Алекса и рядом с ними застучали дождевые капли. Лошади испуганно заржали. Она нагнулась к уху Алекса и прошептала:
– Что случилось? Мы можем умереть?
– Это торнадо, – ответил он, слегка коснувшись ее уха губами.
Почувствовав теплоту его дыхания, она вздрогнула. Он стал ей таким близким и надежным другом среди всего этого пугающего хаоса.
