Текст книги "Признание маленького черного платья (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Бойл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Бросив взгляд на мисс Лэнгли, барон увидел, как раздулись ее ноздри. О, он довел ее до состояния ярости.

Но, опять-таки, страсть и ярость всего лишь две стороны одной монеты. Одно можно легко превратить в другое.

– Ну, Талли? Чего ты ждешь? Пожалуйста, принеси свою пьесу мистеру Райдеру, чтобы я могла забрать его с собой и просмотреть список развлечений на неделю. – Она улыбнулась ему. – Это пойдет на пользу, как вам, так и мисс ДеФиссер.

– Но, Фелисити… – запротестовала Талли.

Герцогиня повернулась к сестре.

– Позволю себе заметить, что если ты обещала, что человек сможет прочитать пьесу, то теперь не можешь передумать. Кроме того, разве не этого вы с Пиппин хотели? Аудиторию для своей писанины?

Подбородок Талли двигался вперед-назад, словно она обдумывала верное возражение.

Однако герцогиня еще не закончила.

– Что ж, вот мистер Райдер. Который имеет возможность и желание прочитать ее…

– Вполне готов, мэм, – добавил Ларкен.

– Да, вот так то, Талли. Иди и принеси пьесу мистеру Райдеру.

Оказавшись в безвыходной ситуации, Талли вздохнула и вернулась в свои комнаты.

Ларкен улыбнулся герцогине, которая в ответ нахмурилась и одарила его расстроенным взглядом.

Ах, тетушка Эдит, ты все еще жива.

Мисс Лэнгли вернулась в мгновение ока, держа в руках пачку листов бумаги.

– Пожалуйста, обращайтесь с ней осторожно, это наша единственная копия.

Ларкен кивнул, и осторожно взял сверток, думая о том, что пьеса будет в полной безопасности на его прикроватном столике, потому что он не собирался вчитываться в мелодраматические мечты двух легкомысленных девиц.

– Ну вот, теперь у вас есть развлечение, а я почти выполнила свое поручение. – Герцогиня повернулась к сестре. – Ты помнишь, что у Пиппин есть кузен со стороны отца по имени Хартуэлл?

– Хартуэлл? Нет, не думаю… – ответила мисс Лэнгли, собираясь покачать головой, а затем застыла и резко подняла голову. – Ты сказала – Хартуэлл?

– Да, Талли. Хартуэлл. Если бы ты хотя бы на две секунды перестала грезить наяву, то мне не нужно было бы постоянно повторяться. – Она вздохнула и продолжила: – Мистер Хартуэлл прибыл и находится внизу, желая увидеться с Пиппин. Он путешествовал поблизости и знал, что она собирается провести здесь лето, поэтому воспользовался шансом встретиться с ней. – Фелисити снова вздохнула. – Я не помню об этом родстве, но мне он показался смутно знакомым.

– У всех Ноулзов одинаковая внешность, – быстро предположила ее сестра. – О, я не сомневаюсь, что Пиппин будет счастлива увидеться с ним. По всей вероятности, он привез ей новости о ее брате.

– О да, – оживилась герцогиня. – Конечно же. Я просто не могла вспомнить, кто он, но теперь ты расставила все по своим местам. Должна ли я приказать, чтобы его поместили в Зимнюю гостиную?

– Почему бы просто не послать его сюда наверх, – предложила мисс Лэнгли. – У нас все еще осталась большая часть чайного подноса, а слуги, весьма вероятно, уже сбились с ног, ведь обед будет подан через час.

Герцогиня кивнула.

– Да, да. Идеальное предложение. Я прикажу Стейнсу проводить его наверх. Ты сама скажешь Пиппин или это сделать мне?

– Я скажу, – быстро предложила девушка. – Потому что разве у тебя нет планов для мистера Райдера?

– Да, в самом деле! Спасибо, что напомнила мне. – Герцогиня повернулась и взяла его под руку. – Мистер Райдер, пойдемте. Я составила длинный список возможных развлечений. Вы скажете мне, в чем именно вы можете проявить себя лучше всего.

В чем он может проявить себя лучше всего? За годы, проведенные на королевской службе, Ларкен развил таланты во многих областях, и все же, прямо сейчас, ему на ум пришло только одно.

Убийство.

Стейнс привел мистера Хартуэлла несколько минут спустя, и Талли только надеялась, что Фелисити не вспомнит, почему тот показался ей знакомым…

Гость вошел с элегантной тростью, которую наклонил, когда остановился перед дамами. После того, как дверь закрылась, и Стейнс удалился по коридору, мужчина посмотрел на Пиппин, затем – на Талли, и отвесил низкий и идеальный поклон.

– Леди, для меня это честь, – заявил он с безупречным произношением, не содержавшем ни одного звука из наследия выросшего в Ист-Энде Бруно. – Тарлетон Джонс, к вашим услугам.

Талли и Пиппин обменялись потрясенными взглядами.

Это и есть Тарлетон? Брат их хорошего друга, Бруно Джонса? Когда Бруно сказал, что пришлет своего «маленького» брата, если возникнут какие-то неприятности, то они даже не подумали, что именно это он и имел в виду.

Два человека не могли быть менее непохожими. И хотя нос и лоб обладали неким сходством, там, где Бруно все еще претендовал на физическое сложение боксера и напоминал скорее ходячего медведя, чем просто мужчину, его брат, хм, больше походил на обычного человека.

Невысокий и худой, почти до тщедушности, «мистер Хартуэлл» был одет как денди. Сюртук горохового цвета, лимонного оттенка жилет и полосатые брюки соперничали в своем великолепии с искусно повязанным шейным платком, который угрожал проглотить маленького человечка заживо.

– Я пришел с подарком, – объявил он, вытащив из кармана монету и передавая ее Пиппин, которая быстро взглянула на нее, а затем кивнула Талли.

Потому что Талли и Пиппин не одни вытащили Дэша из тюрьмы, а заручились помощью не только их бывшей учительницы, мисс Портер (теперь известной миру как леди Джон Тремонт, или под нелестным прозвищем «жена Безумного Джека»), но и надежного слуги Джека, Бруно Джонса.

Перед тем, как они расстались в Саутуарке, леди Джон показала Талли и Пиппин монету с обрезанными краями, и сказала, что отдаст ее тому, кого пошлет к ним – чтобы девушки могли безоговорочно доверять ее курьеру.

– Благодарю вас, сэр, – проговорила Талли. – Пожалуйста, присаживайтесь. Могу я предложить вам чай? Должно быть, вы устали после путешествия.

– Как мило, как мило, – с энтузиазмом ответил гость, устаиваясь на диванчике и беря чашку, которую Пиппин налила ему, с манерами безупречного джентльмена.

– Я должна сказать, мистер Джонс, – произнесла Талли, – что вы не совсем тот, кого мы ожидали.

– Ах, я полагаю, вы вообразили, что приедет огромный верзила, вроде моего брата. Если вы разочарованы, то представьте себе огорчение моего отца. Однако наша дорогая святая матушка увидела в моем небольшом росте шанс освоить другую профессию. – Он взмахнул рукой, широким жестом обводя себя с макушки головы до начищенных сапог. – Результатом стал джентльмен, которого вы видите перед собой. Как оказалось, иметь подобного члена семьи очень полезно, когда возникает необходимость внедриться в более, так скажем, блистательные круги общества.

Талли улыбнулась. Ей уже нравился лукавый Тарлетон. Но, опять-таки, она питала слабость и к Бруно тоже. Но прибытие Тарлетона не сулило ничего хорошего.

– Что-то пошло не так, верно?

Потому что с самого начала план состоял в том, что леди Джон привезет с собой тетушку Минти, когда они с Джеком прибудут на загородный прием. Затем они произведут обмен, и Пиппин с Дэшем отправятся на побережье под прикрытием кутерьмы тщательно распланированных развлечений Фелисити.

– Что-то случилось с тетушкой Минти? – спросила Пиппин, передавая ему обратно монету.

– Нет, нет, с Араминтой все в порядке, – ответил мистер Джонс. – Такая же неисправимая, как и всегда. Вообще-то я спрятал ее поблизости и нам нужно найти способ провести ее в дом.

– Значит, что-то случилось, – настаивала Талли. Потому что ничего подобного они не планировали.

– Да. Могу я предложить, если это возможно, привести сюда вашу «тетушку Минти», чтобы он тоже смог выслушать это.

Пиппин поднялась и кивнула, а затем вошла в свою комнату и тихо свистнула, подавая Дэшу сигнал, что путь свободен.

Дэш вышел и после церемонии представления поклонился мистеру Джонсу и выразил свою признательность.

– Моя искренняя и вечная благодарность, сэр.

– Я не забуду ваши слова, капитан, на тот случай, если мне когда-нибудь понадобится срочно покинуть Англию.

Все рассмеялись, а затем лицо Тарлетона стало серьезным.

– Мисс Лэнгли, ваши опасения вполне обоснованы. До леди Джон дошли некоторые весьма огорчительные новости.

Воздух вокруг Талли словно похолодел, как будто предвещая зловещую расплату, которая поставит их в безвыходное положение. Не то чтобы она сожалела о том, что помогла Пиппин освободить Дэша, или о том, что правила экипажем – в свое время это казалось скорее забавным, чем опасным – но теперь… что ж, внезапно их пьеса, воплощенная в жизнь, подошла к концу, и девушка опасалась, что завершающие строки будут решительно отличаться от тех, которые они написали, несмотря на везение до этого момента.

Тарлетон продолжал:

– Ее сиятельство настаивает на том, чтобы мистера Дэшуэлла незамедлительно отвезли на побережье. Крайне важно, чтобы он покинул страну так быстро, как только возможно.

– Что же изменилось? – спросила Талли. – Кроме того, что новости о его побеге распространились по сельской местности.

– Все еще хуже, чем это, – проговорил Тарлетон, наклоняясь вперед и сложив руки поверх набалдашника трости. – Они намереваются найти вас, капитан, и в срочном порядке.

– Это будет не первый раз, когда они пытались поймать меня, – заявил Дэш, с такой же беспечностью, как и всегда, когда речь заходила о его безопасности. – Но даже если они сделают это, то всего лишь снова посадят меня в тюрьму, а к тому времени, когда суды рассмотрят все мои преступления, эта война окончится, и я буду свободен – у них не будет иного выбора, кроме как выпустить меня.

Дерзкий и бесстрашный – вот почему Пиппин влюбилась в него, но сейчас Талли хотелось, чтобы Дэш обладал хотя бы каплей умеренности и осторожности.

– Нет, сэр, для вас больше не будет ни тюрем, ни временных отсрочек, потому что вы будете мертвы. Вы слишком много знаете, чтобы выпускать вас на свободу. Они послали по вашим следам агента, чтобы прикончить вас.

Пиппин ахнула и, к его чести, Дэш повернулся к ней и обнял рукой за плечи, прижав к себе.

– Этого никогда не случится, Цирцея. Мистер Джонс здесь и я предполагаю, что он прибыл с каким-то планом от вашей леди Джон.

– Так и есть, леди Филиппа, не беспокойтесь, – заверил девушку их гость.

– Что леди Джон имеет в виду? – спросила Талли, все еще ощущая головокружение от новостей Тарлетона.

Они послали агента…

О, святые небеса! Это правда. Мистер Райдер!

– Я должен вывезти вас отсюда как можно скорее, сэр, – заявил Тарлетон Дэшу. – Вы должны будете путешествовать как мой камердинер – у меня есть необходимая одежда и бумаги, так что никто не усомнится в вашей личности. – Он умолк на мгновение. – Я подслушал, как горничные упомянули о том, что завтра ночью здесь будет бал, верно?

Талли кивнула, внезапно увидев преимущества бала, которого она так страшилась, и поняла, о чем спрашивал Тарлетон.

– Моя сестра пригласила большинство местных жителей и приличное число наших друзей из Лондона. – Она замолчала, мысленно представляя переполненный дом. – Кто в этом хаосе сумеет заметить, что вы уедете с камердинером, тогда как прибыли без него?

– Совершенно верно, – воскликнул Тарлетон, хлопнув рукой по колену и подмигивая девушку. – Вы, мисс Лэнгли, чрезвычайно проницательны, о чем меня и предупреждала леди Джон.

Но одна принципиальная особенность этого плана не ускользнула от Пиппин.

– Но как я смогу…

Тарлетон покачал головой.

– Миледи, вы не сможете поехать с нами.

– Но я не…

Мистер Джон был так же непреклонен.

– Ее сиятельство твердо настаивала на том, что вы не можете отправиться с нами. Это слишком опасно. – Затем он посмотрел ей прямо в лицо. – Все истории, напечатанные в газетах, и те, что на устах каждого кучера от Лондона до Гастингса, твердят о леди в красном. Светловолосой красавице, которая спасла своего возлюбленного-пирата. Вы, миледи, подвергнете капитана Дэшуэлла настоящему риску быть обнаруженным. Никто не посмотрит на нас второй раз, если он будет путешествовать как мой камердинер, так все поглощены стремлением найти вас.

Пиппин отчаянно затрясла головой, ее пальцы обвились вокруг сильных, широких рук Дэша.

– Скажи ему, Дэш. Скажи ему, что мы не можем разлучиться.

Дэш бросил взгляд на Тарлетона, который просто отрицательно покачал головой.

Ответ был ясен. Они не смогут скрыться, если в их компании будет Пиппин, и Талли могла ощущать, как горе ударило кузину, словно нож, еще перед тем, как она заплакала.

Дэш притянул ее ближе.

– О, Цирцея, это только до тех пор, пока не закончится война. До конца этого года, готов поспорить. Затем я смогу вернуться за тобой и ничто больше не разлучит нас.

И все же, пока он уверял Пиппин, Талли ощутила, как рука судьбы опустилась и коснулась их жизней.

Все будет не так легко, как об этом говорил Дэш, и их планам не суждено сбыться. Тем более что мистер Райдер уже готов нанести удар.

Она подняла взгляд на Тарлетона.

– Леди Джон сообщила, кого послало министерство иностранных дел? Какого агента?

Тарлетон кивнул.

– Лорда Ларкена. Они послали лорда Ларкена.

Ларкена? Не мистера Райдера. Талли выдохнула так, словно задержала дыхание на несколько часов, ощутив облегчение каждой косточкой в своем теле.

Но Дэш воспринял это совсем не так. Он выпрямился и нахмурился еще сильнее.

– Ларкен? Нет, должно быть, вы ошибаетесь. Ларкен – это…

– Вы его знаете? – спросила Талли.

– Да. Он – друг. По крайней мере, я думал, что был другом. – Дэш поднялся и зашагал взад-перед перед камином, а затем остановился. – Леди Джон уверена в этом? В том, что послали Ларкена?

Тарлетон кивнул.

Талли перевела взгляд с одного мужчины на другого.

– Но если все так, как вы говорите, и этот Ларкен – ваш друг…

Дэш снова начал ходить.

– Вы не понимаете. Ларкен не просто агент. Он – тот, кого посылают, когда не может быть совершена ошибка. Когда все должно выглядеть как несчастный случай или так, чтобы не осталось никаких следов. Он – самый решительный и опасный человек из всех, кого я только встречал. – Он запустил руки в волосы. – Разве вы не помните – он был там той ночью, когда меня арестовали…

– Он был там? – спросила Талли, потрясенная открытием, что она видела его прежде – или, по крайней мере, была с ним в одной комнате. И все же при этом, именно то, как Дэш описал его, совершенно ошеломило ее.

Он – самый решительный и опасный человек из всех, кого я только встречал.

– Да, – подтвердил Дэш. – Это его пистолет взяла ваша сестра и выстрелила в меня из него.

Та ночь осталась в памяти лишь смутным воспоминанием, и даже ради спасения своей жизни Талли не смогла бы вспомнить этого человека, настолько она беспокоилась за Фелисити, еще более того, за Пиппин, которая оказалась на линии огня.

– Вот почему я прижал тебя к себе, – пояснил Дэш Пиппин. – Я знал, что Ларкен не станет стрелять. Ни в тебя. Ни в меня. О, я знаю много о том, что он сотворил – на континенте, ради этого гнусного Пимма – и на что он способен, но никогда не думал…

– Но это хорошо, не так ли? – спросила Пиппин, тоже поднимаясь на ноги. – И если он, как ты сказал, друг, то тогда он, вероятно, не захочет… – Она не смогла закончить предложение.

… убить тебя.

Дэш печально покачал головой.

– Человек, которого я знал, тот, кого я звал другом несколько лет назад, перед тем, как весь мир погрузился в эту безумную войну и сделал нас врагами, он не стал бы… но мужчина, которого я видел прошлой зимой, которого отозвали домой, совсем не тот, с кем я был знаком.

– Как это может быть? – спросила Пиппин. – Он же твой друг. Ты спас его, не так ли?

На этот раз Дэш ухмыльнулся.

– Ага. Несколько раз. – Затем он рассмеялся. – Однажды снял его с пляжа рядом с Гавром, когда за ним гналась половина французской армии. Меня едва не подстрелили, пока я пытался протащить его через прибой. – Глаза Дэша засверкали, словно это были воспоминания о чудесном времяпровождении, но затем его взгляд так же быстро затуманился и он вздохнул. – Но ничто из этого сейчас не имеет значения…

– Но дружба, – настаивала Пиппин. – Его жизнь…

– Ох, Цирцея, моя милая, добросердечная Цирцея, – проговорил Дэш, протягивая руку, чтобы поиграть с локоном ее волос. – Война может сделать это с человеком. С тем, которого попросили зайти слишком далеко. Сделать то, что он не сможет забрать назад или когда-либо забыть. – Он опустил взгляд на свои сапоги и покачал головой. – Таков агент, которого они послали. В самом деле, его боятся даже собственные коллеги.

Пиппин опустилась на диван, бледная, как ее муслиновое платье, а Дэш зашагал взад-вперед по комнате.

Взгляд Талли следовал за беспорядочным движением Дэша.

– Вы знаете, как он выглядит? Можете описать его нам, не так ли? – Мысленно она возносила собственную молитву. Пожалуйста, скажите, что он имеет светлые волосы и голубые глаза. Худощавое телосложение и общительный характер.

Опишите кого угодно, кроме…

– Он будет замаскирован, – заявил Дэш. – Этот человек способен стать кем угодно. Швейцарским ювелиром, португальским банкиром, даже священником. – Он помолчал. – Его глаза. Вы не сможете не заметить его глаза. Черные как ночь. Словно смотришь в самое сердце дьявола.

Талли пошатнулась, едва различая остальные произносимые Дэшем слова. Черные как ночь.

– Однажды я поддразнил его насчет глаз, – засмеялся он. – Мы оба были навеселе, точнее – мертвецки пьяны, и я спросил у него, нет ли в нем испанской крови, или, может быть, его матушка была цыганкой? Этот чертов ублюдок подбил мне глаз. Но я никогда больше не подтрунивал над его честью. Он очень серьезно воспринимает это. Его отец был замешан в каком-то позорном деле и Темпл говорил, что Ларкен десятки раз рисковал жизнью, чтобы восстановить честь семьи. Вот что сделало его таким опасным, таким безжалостным.

– Он здесь, – прошептала Талли. И как только она перестала дрожать, то сумела повторить эти слова. На этот раз – громче. – Лорд Ларкен уже здесь. – Все повернулись к ней. – Это мистер Райдер – он переодетый Ларкен.

Слова Дэша дребезжали внутри нее, словно нестройная мелодия. Опасный. Не остановится ни перед чем.

Даже перед тем, чтобы соблазнить меня, чтобы заручиться моим доверием, предположила девушка. Она не смогла сдержать дрожь, пробежавшую по ее телу.

– Талли, ты не можешь быть уверена… – возразила Пиппин.

– Глаза, Пиппин, его глаза. – Талли сжала руки в кулаки. – Ты их видела. Ты знаешь, что я права. Я именно об этом и говорила – с самого первого момента, как я встретила его, что-то было неправильно.

Это было не совсем верно, скорее, в нем было что-то слишком правильное. То, что под личиной викария взывало к опасной жилке в сердце Талли.

– Мистер Джонс, стоит ли нам ждать до завтра? – спросила она, паника подталкивала ее покончить с этим делом, и побыстрее.

– Не понимаю, как мы сможем сделать это раньше, – ответил Тарлетон. – Нам все еще нужно провести Араминту в дом, а мои лошади чертовски устали. Но все должно быть сделано завтра вечером и ни днем позже.

– Так быстро? – проговорила Пиппин, словно наконец-то осознав их планы. – И что потом? Как ты можешь просить меня снова ждать? Я не могу, Дэш. Не могу.

– Но ты должна. – Он вернулся к дивану и попытался подбодрить ее. – Думай об этом как о еще одном акте в твоей пьесе.

– Да, Пиппин, – добавила Талли. – Это даст нам время закончить «Елену».

Но Пиппин слишком глубоко погрузилась в свои страдания, чтобы слушать.

И все же, когда она пыталась ободрить кузину упоминанием об их пьесе, что-то всколыхнулось в сознании Талли. Она бросила взгляд на пустое место на своем столе и произнесла забористое русское ругательство. Такие слова могли бы шокировать любую матрону в Лондоне – конечно же, если они бы понимали этот язык.

Неистовства этого восклицания оказалось достаточно, чтобы отвлечь Пиппин от ее переживаний.

– Что такое, Талли?

– Наша пьеса. Наша глупая, нелепая пьеса! – пожаловалась она, поднявшись и бросившись к своему столу, где увидела одну рукопись, но не ту, что нужно. – Я отдала мистеру Райдеру – о, черт, лорду Ларкену – нашу пьесу.

– Я думала, ты сказала, что он хотел прочитать ее, – ответила Пиппин.

– Да, «Слезы Елены». Но, ох, Пиппин, я сделала нечто ужасное. – Талли отвернулась от стола, вцепившись руками в юбку. – Второпях я отдала ему неправильную пьесу. У лорда Ларкена «Рискованная авантюра леди Персефоны». Весь наш заговор и план лежит на его прикроватной тумбочке.

Мисс Браун стояла в центре большой гостиной, собрав вокруг себя гостей, словно была особой королевской крови.

– Я на самом деле питаю к ней отвращение, – недовольно сообщила Талли, повернувшись в сторону Пиппин, стоявшей рядом с ней. После обеда все скопление гостей перебралось в эту внушительную комнату, чтобы провести вечер в легких развлечениях. Двери в сад были открыты и за ними собирались сумерки, покрывая розы и роскошные лужайки романтическим полумраком.

Теперь в число гостей Фелисити входили не только члены семьи, Элсфорды и Брауны, но также лорд Кранвич, сэр Роберт Фоксли и лорд Гримстон – трио, обладающее любовью к спорту, превосходными родословными и, самое важное, отличными поместьями с хорошим доходом. Как Фелисити сумела убедить их приехать, Талли не могла представить, но подозревала, что ее сестра намеревалась свести сэра Роберта, сидевшего на диване рядом с Кранвичем, с одной из сестер Элсфорд, а Кранвич либо Гримстон предназначались для мисс Браун.

По всей вероятности, потому, что их владения располагались рядом с шотландской границей, как можно дальше от владений Фелисити в Суссексе.

Мистер Джонс, маскируясь под кузена Пиппин, мистера Хартуэлла, сидел в углу, пытаясь развлечь не особо радостную леди Джениву.

За фортепиано, рядом с младшей мисс Элсфорд, стоял, переворачивая ноты, лорд Бойс, застенчивый молодой человек, который обеспечил себе почетную запись в «Холостяцкой Хронике» благодаря мягкому нраву и хорошему доходу.

Последним холостяком в гостиной являлся Брент, виконт Госсетт, расположившийся в другом конце комнаты и не сводящий глаз только с одной-единственной леди. Его род был таким же древним, как и записи в «Книге страшного суда»¹⁵, и Талли точно знала, для кого он был предназначен: для Пиппин. Похоже, что виконт вовсе не возражал против этого, потому что его интерес оставался прикованным к ее кузине на протяжении всего вечера.

А еще здесь был мистер Райдер. Или, скорее, лорд Ларкен. Талли вздохнула, не в силах смотреть на него и не ощущать… по большей части, вину, потому что даже хотя девушка и знала, кто этот мужчина на самом деле, она не могла избавиться от влечения к нему.

– Вы спрашивали, как получилось, что маман и я все еще в Англии, учитывая, что наши страны находятся в состоянии войны, не так ли, лорд Кранвич? – поинтересовалась мисс Браун у джентльмена, сидевшего перед ней на кушетке.

– Да, мисс Браун, за обедом вы упомянули, что это просто захватывающая история.

– Так и есть, если я позволю себе скромно выразиться. – Девица гордо выпрямилась и приняла изящную позу, ожидая, когда аудитория попросит ее начать.

Пиппин наклонилась и прошептала:

– Скромно! Полагаю, она может произнести это слово только под большим давлением.

Талли громко рассмеялась, а затем прикрыла свой неуместный поступок кашлем и нарочито вытащила носовой платок из рукава.

– Расскажите нам, мисс Браун, – воскликнул лорд Гримстон. – Я обожаю хорошие приключения.

Девушка улыбнулась ему, одарив лорда жеманным взглядом перед тем, как начать.

– Видите ли, сначала мы отплыли на британском судне, которое шло в Гавану, намереваясь пересесть там на корабль, направляющийся в американский порт.

– То есть, если бы они смогли проникнуть сквозь английскую блокаду, – хвастливо заявил сэр Роберт.

Мисс Браун прищурила глаза, но улыбка не сходила с ее лица.

– Да, верно, – ответила она. – Тем не менее, трудности у нас появились вскоре после того, как мы покинули Лондон…

Талли сделала глубокий вдох и оглядела комнату – история, которую рассказывала болтливая девица, ни капельки не интересовала ее – и тут же обнаружила, что ее внимание обратилось в сторону лорда Ларкена.

Она молча выругалась по-русски и уставилась на вазу, стоявшую на каминной полке.

– … и можете себе представить наше отчаяние, когда капитан спустил флаг и сдался другому кораблю? – проговорила мисс Браун. – Маман и я – мы были просто в отчаянии по поводу нашей судьбы.

– О чем это она лепечет? – прошептала Талли Пиппин.

– Ее корабль был атакован в море, – ответила та, устремив глаза в пол, а ее мысли, скорее всего, были поглощены планом действий на завтра.

– Турецкими пиратами? – предположила Талли, подтолкнув кузину локтем, чтобы немного подбодрить ее.

– О, как бы мне этого хотелось, – сказала Пиппин. – Как ты думаешь, еще не поздно нанять их?

– К несчастью, поздно, – едва слышно прошептала в ответ Талли, переминаясь с ноги на ногу. – Мне нужно найти способ выбраться отсюда и подняться наверх, чтобы забрать нашу пьесу из его комнаты.

Пиппин кивнула в знак согласия.

Мистер Джонс чуть раньше попытался проскользнуть в комнату лорда Ларкена, но тот запер дверь. Однако для Талли запертая дверь не будет представлять проблему. Тем не менее, невозможно было выйти из гостиной, когда лорд Ларкен не сводил с нее бдительного взгляда.

Сидящий на диванчике лорд Гримстон с негодованием выпрямился.

– Неужели вас бросили на произвол судьбы против этого негодяя?

– Да, мисс Браун, – добавил лорд Кранвич, всегда готовый посоперничать со своим хорошим другом. – Как же вы спаслись?

– Вы не должны забывать, что мы американцы, и, к счастью, корабль захватил американский приватир.

Гримстон грубо расхохотался и закашлялся.

– К счастью? Эти ублюдки – если вы извините меня за такие выражения – ничуть не лучше трущобных крыс. Возьмите этого типа Дэшвуда…

– Дэшуэлла, – поправил Кранвич.

– Разве? Ну тогда этого дьявола Дэшуэлла. Этот проклятый парень продал бы вас в Ост-Индию и преспокойно спал бы, положив под подушку мешок с золотом.

Пиппин фыркнула и двинулась бы вперед, чтобы защитить своего возлюбленного, но Талли схватила ее за руку.

Едва заметно покачав головой, Талли прошептала:

– Помни о том, что за нами наблюдают.

Пиппин осталась на месте, но ее взгляд говорил о том, что она с радость продала бы лорда Гримстона восточным торговцам.

– Но милорд, – проговорила мисс Браун, ее голос звенел от триумфа, что отдавало злорадностью и привлекло внимание Талли, так как это могло означать только дурное предзнаменование для всех них. – Именно капитан Дэшуэлл взял нас в плен.

Глава 11

Все разговоры в комнате прекратились и почти все взгляды устремились на мисс Браун. Ну и ну, она не смогла бы переплюнуть подобное заявление – разве что объявила бы, что носит внебрачного ребенка от Принни.

Но внимание Талли, по совершенно иным причинам, было обращено совсем в другую сторону.

В тот момент, когда напыщенная американка завершила свою беспардонную речь, глаза Талли немедленно устремились на лорда Ларкена и, к ее потрясению, девушка обнаружила, что тот не уставился, раскрыв рот, на мисс Браун, как остальная часть аудитории, а внимательно изучает угол, где стоят она и Пиппин.

Что более важно, он оценивал реакцию Пиппин.

От расчетливого блеска за его очками и оценивающей тяжести взгляда у Талли по спине пробежала холодная дрожь.

О чем там говорил Дэш? О да.

«…Ларкен, которого отозвали домой, совсем не тот, с кем я был знаком. Война может сделать это с человеком… Он – самый решительный и опасный человек из всех, кого я только встречал».

Талли вздрогнула и отвела от него взгляд, но ненадолго, ее глаза снова обратились к нему. Разве не таким она увидела его в самый первый момент, как только остановила на нем свой взгляд?

Мрачный и опасный? Переменчивый? Человек, сотканный из тайн и обмана?

Неужели мужчина, который сегодня на лугу неловко протянул ей собранный собственноручно букетик цветов, на самом деле способен убить Дэша – или любого, кто встанет на его пути?

Девушка содрогнулась и заставила себя снова посмотреть на мисс Браун и вслушаться в историю, которой эта девица развлекала всех гостей до одного.

– Как вы знаете, капитан Дэшуэлл имеет дурную репутацию, чему свидетельством его ужасное обращение с моей бедной, дорогой подругой, леди Филиппой, когда он взял ее в заложники на балу прошлой зимой и ее едва не подстрелили. – Мисс Браун замолчала и приняла трагическую позу, но чтобы ничье внимание не обратилось на Пиппин, а осталось прикованным к ней, она быстро продолжила: – Но я могу рассказать вам совершенно иную историю об этом человеке, потому что мы с маман провели целую неделю на борту его корабля, и он вполне оправдывает свою фамилию, потому что и в самом деле привлекательный мужчина¹⁶.

Она улыбнулась необычному выбору слов, обе мисс Элсфорд дружно вздохнули, в то время как их мать, Фелисити и остальные женщины постарше неодобрительно нахмурились.

Но не Пиппин. Талли бросила взгляд на кузину и обнаружила, что с ее лица сошли все краски.

– Но, мисс Браун, – проговорила старшая мисс Элсфорд, – он не сделал, он не стал бы… – Она вспыхнула и выглядела так, словно пожалела, что вообще открыла рот.

– Конечно, нет! – воскликнула мисс Браун. – Как благородный человек…

Гримстон фыркнул, и Талли сделала бы то же самое, если бы мисс Эмери не потратила три года, натаскивая своих учениц на то, что «леди никогда не хрюкают, как свиньи».

Мисс Браун проигнорировала его.

– Капитан Дэшуэлл никогда не сделал бы что-то неприличное в отношении меня. Он общался со мной как с леди. Говорил, что скорее сдастся британцам, чем скомпрометирует свое начальство, воспользовавшись какой-либо женщиной подобным образом. Однажды он назвал меня своей «Цирцеей»…

Пиппин охнула, закрыв рот руками, и Талли подумала, что кузине станет плохо прямо здесь и сейчас, но ее изумленный возглас прошел незамеченным, потому что был заглушен еще одним хором вздохов со стороны обеих мисс Элсфорд.

Черт бы побрал Дэша, подумала Талли. Разбрасывает нежности, словно мелкие монетки уличным мальчишкам. Она не осмеливалась взглянуть на Пиппин, но ощущала возмущение кузины, ее гнев. Но был ли он направлен на мисс Браун или на Дэша, Талли не знала.

Мисс Браун прихорошилась еще больше.

– Когда мы подошли к английскому побережью, он отвез нас на берег под покровом ночи, со всеми нашими вещами и даже небольшим количеством золота, чтобы мы безопасно вернулись в Лондон. Полагаю, я никогда не забуду доброту Дэшуэлла, когда он высаживал нас на этот пустынный пляж… – Она на мгновение прижала руку к губам, словно вспоминая нечто настолько личное и сокровенное, что даже не осмеливалась рассказать об этом.

О, святые небеса, подумала Талли. Если Пиппин тут же не стошнит, то это точно произойдет со мной.