Текст книги "За 27 дней (ЛП)"

Автор книги: Элисон Джервайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Мам, послушай меня. Папа не вернется. Он в тюрьме. Крис мертв. Хватит думать об этом.

Он повторял эти слова снова и снова, пытаясь успокоить Реджину, но это не работало. Реджина облокотилась на Арчера, рыдая на его плече, и я не думаю, что когда-либо видела, чтобы кто-то так плакал раньше.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что предательские слезы стекали по моим щекам, когда я наблюдала за душераздирающей сценой передо мной.

– Что происходит?

Я быстро отошла в сторону, как только Витторио прошествовал на кухню, за ним следом Карин и Виктория.

– Арчер, что случилось? – потребовал Витторио у Арчера, нагнувшись рядом с ним.

– Я не знаю, – сказал Арчер, широко раскрыв карие глаза. – У нее не было таких рецидивов несколько лет. Что-то, должно быть, ее расстроило, но я не могу понять, что это могло бы быть.

– Она всё ещё принимает лекарства? – спросила Карин, держа руки у лица.

– Нет, – ответил Арчер. – Ее врач решил, что с ней всё будет хорошо и без них. Я говорю тебе, у нее не было рецидива, по крайней мере, года два.

– Давай, – вздохнул Витторио. – Мы должны отнести ее наверх.

Арчер скользнул в сторону, в то время как Витторио поднял Реджину на руки и встал, пробираясь к лестнице, ведущей в квартиру на втором этаже.

Карин незамедлительно последовала за своим братом, Виктория следовала за ней по пятам, и спустя мгновение они обе исчезли из виду.

Я посмотрела в сторону Арчера, чувствуя себя более, чем беспомощной, надеясь, что он скажет хоть что-то, что остановит меня от того, чтобы сойти с ума.

– Оставайся здесь, – наконец сказал он после минуты напряженного молчания. – С детьми.

– Арчер, я могу…

– Просто сделай это, Хедли.

Было что-то в голосе Арчера, что я не знала, как описать. Его голос казался одновременно отчаянным, взволнованным и немного испуганным.

– Ладно. – Я кивнула, уставившись на свои ботинки.

Я повернулась и вышла из кухни, прежде чем у кого-либо из нас появился шанс сказать что-нибудь ещё. Я не была уверена, усложнило ли бы это ещё больше, если б я снова увидела такой же взгляд на его лице.

Не думаю, что когда-либо раньше видела столько боли.

– Всё хорошо?

Я заняла место за столом напротив Софии, уперев голову в руки, радуясь, что хотя бы перестала плакать на некоторое время.

Групка маленьких детей, казалось, не думала, что что-то было не так, и старшие дети – Карло, Мия, и Лорен – были достаточно тактичными, чтобы отвлечь их в другом месте у камина.

– Я не знаю, – пробормотала я, делая глубокий вдох.

– Бедная Реджина – вздохнула София, потупив глаза. – Она так хорошо справлялась.

– Что… Что именно случилось? – спросила я, тщательно подбирая слова. Последнее, что мне было нужно, так это огорчать семью, когда всё остальное оказалось совсем катастрофическим.

София ещё раз вздохнула, удручающее ковыряясь в тарелке перед собой с наполовину съеденной пищей. Я ждала её ответа, затаив дыхание, надеясь, что всё не так плохо, как представляется сейчас.

– У Реджины ПТСР, – сказала София после минутной паузы, поднимая на меня взгляд.

– Это посттравматическое стрессовое расстройство, верно? – сказала я для подтверждения.

– И у нее к тому же был довольно тяжелый случай. – София кивнула. – Арчер не рассказывал тебе, что случилось с семьей?

– Да. – Я прикусила губу, чувствуя, как моя нервозность повышается.

София снова кивнула, прежде чем говорить дальше.

– Ну, ты можешь себе представить, как ужасно было им двоим после всего, что случилось. Это было определенно нелегко для Реджины, тем более тогда она была беременна тройней.

– Точно. – Я сдерживала дрожь и новую волну слез, которые угрожали вырваться наружу.

– Реджине поставили диагноз ПТСР и диагноз ужасной депрессии через некоторое время после убийства, – сказала София, понизив голос. – И после суда над Патриком всё стало в десять раз хуже. Раньше у нее часто возникали эти ужасные рецидивы в любое время суток, знаешь, как будто что-то напоминало ей обо всем, что случилось, и казалось, словно она переживала все это заново.

– Значит, о-она была там, когда это случилось? – Я ахнула, моя челюсть отвисла.

– Да, была. И Арчер тоже. – София вздохнула, выглядя расстроенной.

Теперь не было никакого смысла пытаться удержать свои слезы, потому что после того, как эти слова вылетели из уст Софии, я заплакала.

Арчеру было одиннадцать, когда это случилось. Насколько ужасно было пережить это в таком юном возрасте? Увидеть, как собственный отец убивает другого человека?

Неудивительно, что Арчер был таким теперь.

– А сейчас? – спросила я дрожащим голосом, пытаясь незаметно протереть свои глаза.

– Ну, я уверена, что ты видела, какой Арчер сейчас, – продолжила София, понизив голос ещё больше. – Он делает всё, что в его силах для этой семьи, но это, я чертовски уверена, нелегко для него с его ГДР.

Этот термин поставил меня в тупик.

– ГДР? – медленно повторила я. – Что это?

– Глубокое депрессивное расстройство, – ответила София. – У него оно с тех пор, как его отца посадили в тюрьму.

Боже мой. Это определенно многое объясняет.

– Но он кажется всё время таким недовольным, а не злым! – отметила я, стараясь быть как можно тише.

– Судя по всему, злость – это признак депрессии, – сказала мне София. – Просто Арчер придает этому такую форму.

Я откинулась назад на своем стуле, мой ум прокручивал всю информацию, которую мне рассказали.

У Реджины было посттравматическое стрессовое расстройство, а у Арчера – глубокое депрессивное расстройство.

Как они оба могли иметь такие серьезные расстройства и продолжать жить, как ни в чем не бывало?

Я понятия не имела, как это было возможно. Это причинило боль моему сердцу больше, чем мне казалось.

– Но я надеюсь, что это не изменит твое мнение о Реджине и Арчере, – добавила София, её голос звучал немного тревожно.

– Нет! – быстро сказала я. – Вовсе нет. Они удивительные люди. Я просто не могу поверить в то, что случилось с ними.

– Я знаю. – София согласно кивнула, смахнув прядь своих темных волос за ухо. – Это ужасно. Но мы справляемся с этим, как можем.

Без шуток. Это было ужасно.

– Есть… что-то, что я могу сделать, чтобы помочь? – спросила я Софию после нескольких минут молчания.

София бросила на меня любопытный взгляд, словно не могла решить, искренне я говорю или нет.

– Просто оставайся с Арчером.

С этим у меня проблем бы не было.

Три часа спустя было уже около девяти, а от Арчера, Реджины или любого из её братьев и сестер не было ни слуху, ни духу. Мои нервы не успокаивались, я всё ещё был склонна к тому, чтобы разреветься в любую секунду, и я была жутко вымотана. Я могла только представить, какого было всем остальным.

Большинство малышей уже начали засыпать в различных уголках кофейни. Эйприл и Мэй спали без задних ног у меня на коленях на диване, Джорджиана и ее сестры свернулись калачиком у камина, а Порша – на коленях у Мии. Джун по какой-то странной причине спала на столе.

София, Анна, Марк и Джон уже давно вышли из квартиры наверху, и я понятия не имела, когда они должны были вернуться.

Я понятия не имела, что произойдет сейчас. Но я сомневалась, что уйду отсюда в ближайшее время.

– Думаешь, всё в порядке? – через какое-то время спросила Лорен, смотря на меня.

Я вздохнула, ещё больше облокачиваясь на диван.

– Я могу только надеяться, Лорен.

Карло и Мия что-то пробормотали в знак согласия. Я не была уверена, как повлияет на эту ситуацию хорошая надежда.

– Хедли. Хедли, проснись.

Я подскочила и начала оглядываться вокруг, разыскивая того, кто разбудил меня. Карин наклонилась ко мне с извиняющейся улыбкой на лице.

– Привет, – зевнула я, изо всех сил стараясь сидеть прямо. – Что происходит?

Я оглянулась, высматривая всех детей Инситти, но в кофейне никого не было, за исключением Карин и меня. Как я умудрилась заснуть, пока все двигались по кофейне, было чудом.

– Мы уходим, – робко сказала Карин. – Мне жаль, что всё сложилось именно так.

– Нет, не стоит, – быстро сказала я, качая головой. – Всё в порядке. Я хорошо повеселилась во время ужина.

– Тогда я рада. – Карин снова улыбнулась. – Я надеюсь, мы снова встретимся все вместе за ужином.

– Конечно, – согласилась я, улыбнувшись. – Это звучит замечательно.

– Подвезти тебя домой? – спросила Карин, осматриваясь вокруг. – Уже больше десяти.

Я сдержала ругательство, хлопая себя рукой по лбу. Проклятье. Я уже пропустила комендантский час, так что ничего страшного, что я останусь немного дольше, не так ли?

– Нет, всё хорошо, – сказала я. – Не беспокойтесь об этом. Я возьму такси.

– Ты уверена, Хедли? – Брови Карин сошлись в беспокойстве.

– Конечно, – с улыбкой успокоила ее я. – Никаких проблем. Но, эй… Где Эйприл, Мэй и Джун?

– Джон и Марк недавно отнесли их наверх, – сказала Карин, ухмыляясь. – Они уже в постели.

– О, – сказала я. – Хорошо

Я понятия не имела, как мне удавалось спать, пока все подряд просыпались и двигались вокруг меня.

– Приятно было познакомиться, – сказала Карин, потянувшись ко мне, чтобы подарить дружеские объятия.

– Мне тоже, – согласилась я, обнимая ее в ответ.

Я с трудом поднялась с дивана и последовала за Карин к заднему выходу через кухню, где все семейные автомобили выстроились на обочине. Судя по тому, что я могла сказать в темном освещении, все дети были пристегнуты ремнями безопасности в своих креслах и большинство из них выглядели спящими.

Я всё ещё не могла сопротивляться тому, чтобы помахать им всем, на что мне тоже помахали в ответ. Джон и Марк попрощались с передних сидений своих машин, выкрикивая: «Приятно познакомиться!» и «Надеюсь, когда-нибудь увидимся!»

Я с удивлением обнаружила, что действительно надеюсь на то, что снова увижу их всех. Они действительно были хорошими людьми, и я была благодарна за то, что у меня был шанс встретиться с ними. Даже если б я знала, какими были остальные члены моей семьи, я определенно хотела б, чтобы они были как семья Инситти.

У меня не получилось выяснить, почему я чувствую себя здесь так… по-домашнему. И у меня не получилось выяснить, было это плохо или нет.

– Позаботься о них, Хедли, – внезапно сказала Карин, разворачиваясь ко мне, сжимая мое плечо. – Им нужен кто-то вроде тебя.

Я с удивлением уставилась на Карин, не ожидая, что она скажет мне что-то подобное.

– Хорошо, – сказала я, сделав глубокий вдох. – Позабочусь.

Карин подарила мне ещё одно объятие и улыбку, прежде чем залезть в один из фургонов, стоящих на обочине. Даже несмотря на то, что было немного холодно, я стояла на тротуаре и махала до тех пор, пока три машины не скрылись в тесном проулке, ведущем на улицу.

Я вздохнула, как только направилась на кухню, закрывая дверь за собой. Честно говоря, я хотела побыть здесь, пока снова не увижу Арчера, по крайней мере, чтобы убедиться, что он в порядке. Ну, не совершенно в порядке, как будто с ним всё могло быть хорошо.

Я не была уверена, что должна теперь делать. Было ощущение, что если я останусь, я вторгнусь в то, что, как предполагается, должно быть временем для семьи, чем-то личным между семьей Моралесов и никем другим. Я совсем не имела права быть частью этого.

Как только я собралась выйти из кухни, я заметила, что вся посуда была сложена на столешницах рядом с двумя раковинами, и нахмурилась.

Конечно, это было странным способом отвлечения, но я знала, что по графику я должна выйти завтра на работу – всё-таки это была Черная Пятница – и было бы абсолютно отстойно разбираться с этим беспорядком на кухне рано утром. Я имею в виду, по крайней мере, вся еда ведь была убрана, верно? Это была просто оставшаяся посуда.

Сделав ещё один тяжелый вздох, я закатала рукава своей рубашки и завязала волосы в пучок перед тем, как заняться посудой. Несколько тарелок были покрыты жиром, который хорошенько приелся, так что у меня ушло пару минут яростной очистки, чтобы стереть эту гадость.

После того, как я отчистила столько тарелок, сколько смогла, я открыла посудомоечную машину и осторожно начала класть тарелки на стойки. Последнее, что я хотела сделать, так это разбить любую из этих тарелок, потому что это было бы ужасно.

Единственное, что проносилось в моих мыслях, пока я делала это довольно утомительное занятие, было то, что произошло ранее с Реджиной.

Я знала, что этой семье пришлось пережить более чем достаточно. Но после всего ужасного, что происходит в жизни человека, наступает момент, когда всё начинает приносить не такую сильную боль, раны начинают заживать, даже если очень медленно. Ты никогда не забудешь, что произошло, но время лечит.

Теперь я начинала думать, что, возможно, были некоторые вещи, от которых невозможно было держаться подальше. Не важно, как сильно ты двигаешься дальше, это просто невозможно. У меня было ощущение, что это было то, из-за чего семья Моралесов никогда не будет в состоянии двигаться дальше.

– Хедли. Что ты делаешь?

Я вскрикнула и уронила стеклянную тарелку в посудомоечную машину, прежде чем развернуться на пятках. Арчер стоял позади меня, прислонившись к кухонной стойке, скрестив руки на груди.

Я не могла сказать, плакал ли он на самом деле или его глаза были просто такими красными от природы.

Если бы это было возможно, думаю, мое сердце вообще начало бы болеть ещё больше.

– Мою посуду, – смущенно пробормотала я. – Я, хм… Не хочу оставлять ее здесь… на ночь. Завтра Черная Пятница и всё такое.

Арчер издал небольшой звук, словно его это повеселило, забрасывая вилку со стола в раковину, полную мыльной воды.

– Ты могла бы просто пойти домой.

– Я знаю, но я хотела… – Я пожала плечами, отводя глаза, как только сложила больше тарелок в посудомоечную машину.

– Хотела что? – предложил Арчер после того, как я ничего не сказала.

– Убедиться, что ты и Реджина в порядке, – ответила я, разворачиваясь обратно.

Если бы тогда Арчер увидел мое лицо, он бы, наверное, засмеялся.

– Тебе не нужно было оставаться и мыть посуду, чтобы выяснить это.

Ну, возможно, это было правдой, но всё же.

Я держала свою голову опущенной и сосредоточилась на расставлении каждой тарелки в посудомоечную машину максимально аккуратно.

– Хедли.

– Слушай, Арчер, я почти закончила с посудой, так что просто позволь мне…

Я не успела договорить, когда Арчер взял тарелку, которую я собиралась поставить в посудомойку, из моих рук и поставил ее на стол.

Я повернулась, чтобы бросить на Арчера любопытный взгляд, чтобы спросить его, что он делает, но не смогла даже вымолвить и слово, когда заметила, что Арчер был ко мне ближе, чем я ожидала.

Может быть, из-за моего воображения мне казалось, словно это нечто большее, чем было на самом деле. Было бы довольно глупо со стороны моего сознания крутить фантазии, в которых, я была почти уверена, Арчер собирался поцеловать меня.

Но спустя мгновение, я поняла, что это на самом деле происходит.

Его большой палец скользнул по моей щеке, когда он наклонился ближе ко мне, а его глаза смотрели прямо в мои. Я могу сказать, что мое лицо было смущенно-красного цвета, а мое сердце громко колотилось у меня в груди, но по какой-то странной причине мои глаза отказывались отводить взгляд от него.

– Что ты делаешь, Арчер? – пробормотала я, дыхание перехватило в моем горле.

– Заткнись, Хедли.

После этого Арчер наклонился и поцеловал меня, и этого было достаточно, чтобы я забыла почти обо всех мыслях, которые занимали мою голову последние полчаса или около того.

Я не думаю, что Арчер целовался со многими девушками, но он, определённо, знал, как целоваться, это уж точно.

Мы могли бы целоваться в течение нескольких минут или нескольких часов, или нескольких дней, это было более чем удивительно, из-за чего мои пальцы на ногах скручивались, а пальцы на руках запутывались в его волосах, но нам нужен был кислород, и мы, в конечном итоге, оторвались друг от друга, чтобы вдохнуть.

– Зачем ты это сделал? – спросила я Арчера, затаив дыхание, стараясь не пересекаться с ним глазами.

– Мне хотелось, – ответил Арчер, на удивление непринужденно.

Это было не справедливо. Как можно было быть абсолютно спокойным после такого поцелуя?

– Эм, ладно? – очень смущенно сказала я.

– Просто забей, Хедли, – вздохнул Арчер, закатив глаза.

Я усмехнулась, борясь с желанием дать ему подзатыльник.

Я, вероятно, не была б в состоянии поговорить с Арчером обо всем, что произошло сегодня (и чем всё обернулось), но прямо сейчас этого было достаточно.

Глава 16

То, что я не могла заснуть до полуночи, перебирая в мельчайших деталях всё, что произошло на ужине в День Благодарения, было, наверное, не таким уж и большим делом. Как и то, что я также не попала домой до полуночи. К счастью, миссис Эллис, женщина, которая «якобы» должна приглядывать за мной, как правило, выключает свет, по меньшей мере, в восемь вечера, так что я знала, что у меня не будет неприятностей за нарушение комендантского часа. Мои родители может и устанавливали правила, но они не обращали внимания на тот факт, что обычно я нарушала их.

Итак, День Благодарения был довольно насыщенным. Я узнала кое-что, что может помочь мне с моим заданием по спасению Арчера. Но я начинала думать, что может быть, во всем этом деле по спасению Арчера замешано нечто большее. Было бы слишком жестоко для Смерти взваливать на меня ещё больше заданий, к тем, что у меня уже были, но я не сбрасывала его со счетов. Может, я на самом деле должна была помочь всей семье Моралесов, как и Арчеру. Потому что только Господь Бог знает, что у этой семьи было забот выше крыши.

Это было бы нелегко, но я была на 97 % уверена, что смогу сделать это. Видимо, тот поцелуй, который неожиданно случился между Арчером и мной на кухне придал мне немного уверенности. Кто бы мог подумать, что такое вообще было возможно?

И можно было с уверенностью сказать, что этот поцелуй был одном из главных причин, по которой я не могла заснуть. Я была немного зла на себя, что этот поцелуй не был моим первым, но он отлично компенсировал тот ужасный поцелуй, который у меня был в шестом классе, когда некий прохвост по имени Джереми Паркер решил, что поцеловать меня – это хороший способ «заставить меня перестать разговаривать» во время обеда.

Я бы никогда не смогла забыть об этом, поэтому было приятно иметь ещё один поцелуй, о котором можно было вспомнить.

Когда я проснулась в пять в то утро пятницы, я была, наверное, на седьмом небе и в то же время ужасно напугана. Как, черт возьми, я собиралась встретиться лицом к лицу с Арчером, после того более чем удивительного поцелуя в кухне кофейни прошлой ночью?

Честно говоря, мне было страшно. Но мне пришлось убедить себя, что я до этого сталкивалась с вещами и похуже, что с этим не должно быть вообще никаких проблем.

Конечно же, это была ложь, но я полагала, что в любом случае нет ничего страшного в том, чтобы попробовать и поверить в это.

В итоге мне пришлось вызвать такси, поскольку я не смогла найти поезд, который остановился на станции в двух кварталах отсюда, так как мне нужно было явиться на работу в пять тридцать утра. В конце концов, была Черная Пятница, и, видимо, это означало бизнес в мире кофе.

Задняя дверь «Мамы Розы» была открыта, когда я приехала, и я проскользнула внутрь так тихо, как могла. Я не ожидала, что тройняшки или Реджина будут уже на ногах, и, если бы это было именно так, я не хотела быть излишне громкой и разбудить их.

Свет был включен на кухне, как только я вошла, сбрасывая пальто. Здесь могли быть только два человека: Виктория или Арчер, – и я молилась, чтобы у меня было несколько минут на то, чтобы собраться без присутствия Арчера. Я просто немного боялась, что у меня начнется приступ паники.

Однако, с моей удачей я должна была догадаться, что именно Арчер окажется тем, кто рылся в холодильнике, как только я повесила свои вещи на вешалку.

Он повернулся, как только захлопнул дверь холодильника, и бросил на меня довольно холодный, собранный взгляд.

– Эмм… Доброе утро, – неловко сказала я, скрестив руки на груди.

– Доброе, – быстро ответил Арчер, прежде чем выйти из кухни, держа в руках что-то похожее на коробку с выпечкой.

Ладно, это не то, чего я ожидала. Сперва между нами должна быть неловкость, но я не ожидала, что он просто возьмет и уйдет. Пока из этого ничего хорошего не получалось.

Прежде чем я успела сформировать какую-то нелепую ложь о том, как я внезапно не могу работать, я поплелась к раковине, чтобы вымыть руки с мылом. Даже если всё было бы совсем неловко между мной и Арчером, то я, пожалуй, окунулась б в работу и постаралась б не получить ожог от кофеварки. Не совсем то, что я назвала бы прекрасным началом дня, но это было лучше, чем сидеть дома в одиночестве, свернувшись калачиком под одеялом в моей кровати и утопать в жалости к себе.

Сердито вздохнув, я вышла из кухни после того, как надела фартук работника, волоча ноги, как только подошла к прилавку.

Арчер наклонился над отделением с выпечкой, аккуратно раскладывая пирожные, кексы и любые другие восхитительные лекарства на витрине. Я прислонилась к передней стойке и скрестила руки на груди, надеясь, что он первым разорвет молчание.

Очевидно, это была слишком большая просьба.

Он закончил класть выпечку через минуту и закрыл витрину перед тем, как снять пустую коробку со стола, поставить на пол, а затем перейти к гигантской машине для приготовления кофе и эспрессо.

– А что мне делать сегодня, Арчер? – ни с того ни с сего потребовала я, сузив глаза.

Может быть, у меня не было права внезапно раздражаться на него, но была разница между тем, чтобы быть спокойным и оказать кому-то холодный прием.

– Работать с кассовым аппаратом и доставлять посетителям их еду, – коротко ответил Арчер. – И постарайся не напортачить сегодня.

– Да, сэр. – Я сдержала язвительный ответ и закатила глаза.

Что, черт возьми, сегодня происходило с ним?

Вместо того, чтобы мысленно обсуждать с самой собой то, что могло бы происходить в его голове на данный момент, я заплела длинные, ещё влажные волосы в косу, а потом перескочила через переднюю стойку, чтобы приступить к организации столиков.

К счастью, кто-то другой уже расставил столы на свои места после вчерашнего ужина, так что мне не пришлось бы разбираться с этим.

Это была кропотливая работа и не слишком особое задание. Ничего не было действительно трудного в том, чтобы опустить стулья и протереть столешницы мокрой тряпкой, но потребовалось, по крайней мере, достаточно внимания, чтобы не сбить ничего на пол.

Я убедилась, что все столики в порядке, прежде чем включить камин. В доме моей бабушки Терезы был один из этих старомодных каминов, так что, по крайней мере, я знала, как разжечь огонь, не поджигая при этом себя.

После того, как я разожгла огонь, весело потрескивавший в камине, я приподнялась на ноги и снова вернулась за стойку. Арчер уже закончил засыпать молотый кофе в машину для приготовления эспрессо и теперь просто сидел на полу спиной к стойке с выпечкой.

– Арчер? – осторожно сказала я, нагнувшись рядом с ним. – Что ты делаешь?

– Ищу душевное спокойствие. – Он приоткрыл глаз, чтобы посмотреть на меня, и даже тогда ему всё равно удалось создать полностью покровительственный взгляд.

Ха. Кто бы мог подумать.

– Ты в порядке? – потребовала я, прежде чем смогла остановить себя, мое беспокойство за него взяло верх.

– Я в порядке. – На этот раз он открыл оба глаза, чтобы более или менее посмотреть на меня, его рот искривился, нахмурившись. – И зачем ты меня спрашиваешь об этом?

– Ну, я имею в виду, после прошлой ночи я хотела… – Я тяжело сглотнула, стараясь действовать настолько беспечно, насколько это было возможно.

– Не говори со мной о прошлой ночи, – сорвался Арчер, прерывая меня. – Последнее, чего мне хочется, так это разговаривать с тобой о прошлой ночи.

Ауч. Это была, своего рода, пощечина.

Я невольно вздрогнула при грубых словах Арчера, закусив губу. Я могла понять, что он щепетильно относится к своей матери, но разве это не перебор?

– Арчер, – медленно сказала я, с трудом сглотнув. – Что не так?

Арчер бросил на меня взгляд, который был за гранью моего понимания.

– Что не так? Что не так? Что не так – это не твое дело, милая.

Я всерьёз намеревалась пнуть его по голени прямо там. В чем, черт возьми, его проблема?

– Знаешь что? Ладно, – вздохнула я, поднявшись на ноги. – Продолжай быть засранцем, мне всё равно.

Я поняла, что это была, наверное, моя проблема, как только направилась обратно на кухню, чтобы собрать чистую посуду. Моя проблема была в том, что я, вероятно, слишком сильно переживала – больше, чем должна была.

Реджина не появлялась в течение дня, как и Эйприл, Мэй и Джун. Виктория появилась через час или два после открытия, чтобы помочь Арчеру с приготовлением кофе, но больше никого из членов семьи не было вообще.

Я в основном занималась заказами еды и работой с кассовым аппаратом, на самом деле это не так уж сложно, даже при том, что это была Черная Пятница. Людей было немного больше, чем обычно в ранние часы утра, и у нас закончились булочки с вишней примерно к десяти часам.

Арчера это не обрадовало. Я убедилась специально для него, что смеюсь достаточно громко над выражением его лица, когда он услышал эту новость.

Этот вечерний наплыв был чуть более беспокойным, чем те, что у меня были раньше. Я чуть не облажалась в выдаче заказа, что было бы катастрофично, и едва не пролила чашку кофе на бедного старичка с изогнутыми очками. Я б, наверное, расплакалась, если бы это действительно произошло.

Итак, в целом думаю, это был действительно неплохой день. Работы, конечно же, у меня было достаточно, но была одна вещь, на которой мой ум, казалось, постоянно был зациклен. Несложно догадаться, что это было.

Я не могла даже начать понимать, почему, черт возьми, Арчер поцеловал меня прошлой ночью. Каким-то образом, ответ «потому что мне хотелось» казался недостаточным. Во мне была глупая надежда, что Арчер поговорит со мной о случившемся, но, естественно, этого бы не произошло. Арчер даже не взглянул на меня за весь день, даже при том, что я разговаривала с ним лицом к лицу.

Я понятия не имела, в чем, черт возьми, была его проблема, но это начинало меня злить (как бы нелепо это ни звучало).

Не я поцеловала его. Он поцеловал меня. И теперь это моя вина? Это не имело никакого смысла.

Когда пробило восемь часов и приближалось время закрытия, мои ноги болели, я была сердита и вымотана. Виктория уже вернулась с несколькими требованиями, чтобы убедиться, что всё место было безупречно чистым, что огонь в камине был погашен, вся еда была убрана и что тарелки были чистыми.

У меня было чувство, что я буду делать большую часть работы сама.

– Ты собираешься помогать мне? – спросила я Арчера, положив руки на бедра, наблюдая, как он ест бутерброд, прислонившись к передней стойке.

– Нет. – Арчер уклончиво пожал плечами, сосредоточенный на своем бутерброде.

Мне хотелось закричать. К счастью, я не сделала этого.

Я начала бормотать ругательства себе под нос, как только начала обходить столы, протирая их. Ещё один отличный способ закончить день, не так ли?

Арчер без слов съел свой бутерброд и исчез в задней части кухни несколько минут спустя. Ведя себя, как ребенок, я показала средний палец его удаляющейся фигуре, радуясь, что он не смог увидеть это. Это заставило меня почувствовать себя немного лучше, поэтому я предполагаю, что не всё было потеряно.

После того, как я закончила протирать столы, я бросила полотенце обратно на переднюю стойку и начала ставить стулья на столы. Это заняло у меня всего лишь несколько минут, и я уже возвращалась за стойку регистрации, чтобы пойти на кухню, когда поняла, что мне ещё предстоит погасить огонь в камине.

Черт. Слишком душно.

Я выскочила из-за передней стойки и направилась обратно к камину, взяв в руки кочергу, чтобы попробовать погасить огонь.

Ну, в общем, я совсем не знала, что делать. Обычно Арчер или Реджина гасили огонь, а у меня не было в этом никакого опыта. Я сильно сомневалась в том, что дрова перестанут гореть, если я буду тыкать в них кочергой, но в тот момент я подумала, что попытка не пытка.

Я занималась как раз именно этим, но тут внезапно чуть не закричала и не швырнула кочергу в огонь, когда услышала тревожный голос позади себя.

– Знаешь, мне кажется, что ты только разжигаешь огонь, а не гасишь его.

Я обернулась, ожидая увидеть Смерть, сидящим на диване. Однако, особой, сидящей на диване, был, безусловно, не Смерть.

Особой на диване был молодой парень с серебристо-светлыми волосами, одетый в костюм серого цвета, и он выглядел весьма расслабленно, просто рассиживаясь там, закинув ногу на ногу и сложив руки на коленях. Я думаю, всё было бы нормально в этой ситуации, за исключением того, что передняя и задняя двери кофейни были закрыты, здесь не должно было быть неизвестного, но очень привлекательного парня, сидящего на диване, и тем не менее, глаза у этого привлекательного парня не соответствовали друг другу – один был синего, другой темно-черного цвета.

– Кто ты, черт возьми, такой? – потребовала я дрожащим голосом, крепко сжимая кочергу в своей руке.

– Рад встретиться с тобой, Хедли. Можешь называть меня Хэйвок.^[14] – Парень одарил меня милой улыбкой, демонстрируя ровные белые зубы.

– Хэйвок. Что это за имя такое? – Я уставилась на парня, нахмурившись.

В общем я не переживала из-за того, как этот парень проник через запертую дверь и знал, кто я такая. Я расспрашивала парня о его имени. Смерть, вероятно, сделал это со мной. Офигеть.

– У нас нет никаких причин для того, чтобы обсуждать мое имя, Хедли. – Парень, который назвал себя Хэйвоком, усмехнулся. – Я здесь, потому что нам нужно обсудить кое-что другое.

В последнее время, казалось, что многим людям приходится обсуждать со мной много чего. Я решила отбросить всё причины и просто на миг плыть по течению. Я имею в виду, я держала кочергу. Я была готова.

– Отлично, – сорвалась я, продолжая стоять прямо. – Говори.

Хэйвок вздохнул, выглядя ужасно расстроенным.

– Эх, мне бы хотелось, чтобы ты отнеслась к этому получше. Не то чтобы я собираюсь причинить тебе вред или вроде того… пока.

Ладно, это было немного неприятно.

Я крепче схватила кочергу и подняла ее на него, надеясь, что выгляжу как можно увереннее. Я знала, что никогда бы не смогла действительно навредить кому-то с этим в руках, но этот парень по имени Хэйвок не знал этого.

– Зачем ты здесь? – потребовала я, пытаясь сохранить свой голос спокойным. – Смерть прислал тебя?

Хэйвок снова засмеялся, на этот раз громче, и я взглянула в сторону кухни, размышляя, когда Арчер услышит то, что происходит.

– Оу, мистер Моралес не может услышать нас на данный момент, – сказал Хэйвок, словно он прочел мои мысли. – И нет, Смерть определенно не присылал меня. Смерть понятия не имеет, что я здесь. Хоть убей, я не могу понять, почему он так сильно оберегает тебя. Тут особо не на что смотреть.