Текст книги "Шасса"
Автор книги: Элина Обухова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)
Вскоре рядом с первым мрачным демоном появился еще один, на этот раз видом попроще. Он тоже сразу начал вещать что-то продаже души, не въехав сходу в ситуацию. Но увидев свое явно начальство, примолк и тоже уселся и с любопытством стал озираться вокруг, изучая наши морды. Хм… Им втроем – демонам и трупу, – явно тесновато там, в пентаграмме.
Через несколько минут в звезде появилось еще аж сразу три демона. Никогда столько не видел. Всех расцветок: черный, темно-серый, двое красных, и даже альбинос есть. Столько нового узнал… Особенно о народном фольклоре. Видимо, у них очень сильно развиты ораторские виды искусств. Хм, всех пятерых живых здорово плющит о стены пентаграммы, перекошенные лица радуют взгляд и вызывают душевное сочувствие. Как я понял, просто выпустить их всех на свободу нельзя, так как будет большой «бум».
– Что делать, что делать… – похоже, офигевшая от такого развития событий Саишша не способна на конструктивный диалог.
Кто-то из верхних вякнул, что еще никогда ТАК близко не соприкасался с начальством. Поминутно из пентаграммы доносятся стоны, а через секунду донесся рев главного из демонов:
– КУДА ПОЛЕЗ?!?! – н-да, бедные… как хорошо, что мы не на их месте. Оказывается, некромантия – это очень веселая и познавательная наука.
Вконец озверевшая от наших «советов» и мата демонов Сай произнесла длинную тираду на каком-то непонятном языке и вылетела из лаборатории.
Нижние передают наверх воняющий гнилью труп, не желая терпеть подобное соседство, один из демонов падает в обморок от настолько тесного контакта уже с мертвецом. Но верхним удалось отомстить – кто-то просит передать пузырек с контрабандной святой водой, чтобы облить черного, который шебуршится активнее всех. Дескать, все равно не узнает, кто, а так исполниться мечта всей жизни. Вопли и стоны снизу – демоны, народ, конечно, прочный, но вес четверых собратьев и закаление освященной водичкой доконает кого угодно. Да еще и трупик…
Люц и Тимка пытаются что-то делать, но ничего не получается – пентаграмма искрит и обжигает искрами не только наших, но и тех, кто внутри. Вернулась Саишша, мокрая с головы до… хвоста, скажем так, осмотрела «поле битвы» и что-то сказала… точнее, это было СЛОВО. Я увидел, как вздулись вены на ее тонких запястьях, как запульсировали жилки на шее и на висках. У нее пошла носом кровь. Из пентаграммы мигом исчезли все, кроме трупа и чернокожего. Тот лежал и не шевелился, только тяжело дышал, не смея поверить своему счастью.
Сай пошатнулась, я поддержал ее, аккуратно вытирая рукавом струйку темной крови, огибавшую четко очерченные губы и капающую частой дробью с острого подбородка. Она была красива сейчас, пусть и осунувшаяся, с капающей из носа крови и настолько выступающим скулами, что казалось, что они сейчас порвут тонкую кожу. Хотя у нее чешуя – впрочем, чешуйки на ее торсе не уступают в мягкости коже с ручек самых холеных аристократок. А уж губы у нее… Так, стоп!
– Т-так, ребята… – она осела на пол, точнее, мне на руки, так и не договорив фразу.
– Н-да, дело – труба, – оценил обстановку Тимка. Похоже, наша компания дурно влияет на мальчика. Надо что-то с этим делать, а то ж совсем испортиться малец!
Поудобнее устроив Сай у себя на руках я уселся в свое кресло. Как говорится, «И пусть весь мир подождет»
Демон в пентаграмме, пошатываясь, встал и брезгливо оттолкнул от себя труп. Обойдя кругом его темницу, он внимательно осмотрел руны, начерченные в лучах. Потом посмотрел на нас и спросил с непередаваемым выражением лица:
– Она что, – кивок в сторону Сай, – идиотка, да? Вызвать Ангела Смерти без страховки и с неправильно построенными векторами?!
– Кого?! – ахнули все и разом.
Сделаю небольшое лирическое отступление. Ангел Смерти – это не бог. Это демон, хотя в его жилах течет изрядное количество божественной крови – все же лишь четвертое поколение полукровок, – однако считать себя полукровкой он отказывается. Кратко о нем: славится своей жестокостью, мстительностью, хитростью и злобой.
Говорят, имеет несметные богатства а так же огромный магический дар чтобы защитить свои сокровища от некоторых личностей. Имел уже семь жен, четверо скончались сразу после брачной ночи, некоторые поговаривают, что во время нее, однако это-то уж точно враки. Две умерли от различных несчастных случаев – на одну сошла лавина, другая отравилась. Точнее, ее отравили. В покушении обвинили тогдашнюю фаворитку Ангела и дело закрыли. Одна сошла с ума и была лишена наследства, которое перешло к ее супругу. Через год тоже скончалась, тихо и мирно.
Ну и еще одна невеста – так и не ставшая женой, впрочем, – скончалась от разрыва сердца по дороге к храму.
И вот эту колоритную личность пыталась вызвать Саишша. Мило, правда? Нет, ничего серьезного, всего лишь нервный срыв, не беспокойтесь…
– Та-ак, – Люц почесал тыкву. Правильно, делать больше нечего.
– Люц, что с ней? – он повернул голову и внимательно осмотрел Сай. Спустя минуту он вынес вердикт:
– Переутомление. И, я смотрю, блокировка снята. Найт? – он вопросительно посмотрел на нашего бывшего командира. Он молча покачал головой.
– Понятно, – констатировал я, с нежностью посмотрев на Сай. Умная ты моя, зачем же так напрягаться? Могла бы попросить.
– Веревки из тебя вить будет, – отозвался демон.
– А это не твое дело, черномордый, – грубо отшил его я. Еще какой-то подгоревший демон будет вмешиваться в мои с Сай отношения! Да я его собственными руками удавлю!!! О, Сай очнулась.
– Саишша, умоляю тебя, если это в твоих силах… убери этого ур-рода с глаз долой!!! – нежно попросил ее я, сорвавшись на рык на конце фразы.
– Дай мне маны, пожалуйста, – попросила она у меня. Да все что хочешь! Я расплылся в улыбке, осторожно перекачивая в нее энергию небольшими порциями. Приятно, а что приятно – самому себе непонятно. Кстати, теперь мне было гораздо легче войти с ней в контакт, чем раньше. И еще я гораздо четче стал ощущать ее. Наверное, теперь я ее и с закрытыми глазами узнаю.
Саишша слезла с моих коленей и подошла к пентаграмме, одновременно выстраивая вокруг себя сложный щит. После этого она подтянула к себе один из энергоканалов, опутывающих пентаграмму и принялась распутывать сложный клубок из остатков наложившихся друг на друга заклинаний. Мы затаили дыхание – если что-то пойдет не так, что рванет так, что от всей горы не останется и горстки пепла. Наконец, она добралась до центра. Там было всего лишь два канала, протянутых параллельно друг другу и дрожавших от перенапряжения. Саишша протянула руку прямо туда, и… скрестила пальцы. Захватив ими два этих энергоканала.
Раздался громкий хлопок и пентаграмма стала лишь бесполезным рисунком на полу – само заклинание превратилось в облако сырой маны, которую втянула в себя Саишша. Демон недоверчиво протянул руку, словно боясь коснуться прозрачной стенки, но, не ощутив преграды, улыбнулся самой светлой и радостной улыбкой и исчез во вспышке света. Я едва успел зажмуриться.
Саишша подошла ко мне и уселась рядом, откинув голову мне на колени и закрыв глаза. Тимка щелкнул пальцами и поднял труп, после чего тот – труп, а не Тимка! – неровной походкой направился за дверь, похоже, на кладбище. Люц подошел поближе и снова стал изучать руны в лучах пентаграммы, а Найт сел напротив меня и стал сверлить Сай взглядом. Та только безмятежно улыбалась с закрытыми глазами. Я поднял ее себе на руки и она уютно свернулась в кольце моих рук.
– Так кого ты там собиралась вызывать? – полюбопытствовал Найт с угрожающими нотками в голосе.
– Азура… – сонно пробурчала Саишша, – Я хотела, чтобы он помог мне в одном деле…
Немая пауза.
– Всем привет! – раздался голос Норда ото входа, – Я что-то пропустил?
Пока Люц информировал Норда о случившемся, я отнес Сай к себе в комнату и сгрузил уже спящую на кровать. Уже собирался уходить, как вдруг за спиной раздался скрип и грохот. Я стремительно обернулся и рванулся назад. Но моя помощь не требовалась. Сай спала так же крепко, как и тогда, когда я устраивал ее на кровати, и все было вроде бы спокойно. Я нахмурился, минуты две прислушивался, но опасности не было и я вышел за дверь, заперев ее. И только в коридоре я понял, что произошло.
Ножки кровати сломались.
Я рассмеялся и направился в лабораторию. У нас с ребятами вечерком намечалась небольшая пьянка, на которой общим соглашением было принято выпить не больше пяти бутылок вина – по одной на каждого.
Вино мы выбирали вместе, зверски разграбив винные подвалы Даан-Азара. Однако там было столько вина, что исчезновение пяти бутылок вряд ли было бы замечено. Саишша разрешила нам брать все, что нам понравится, поэтому мы без зазрения совести наведались в отделения, предназначенные для Лордов. Однако Найт высказал предположение, что этими погребами могут воспользоваться все желающие, аргументировав это тем, что входом туда служила обычная арка даже без дверей, но с магической завесой. В прочем, она не причинила нам вреда – мы легко прошли сквозь нее, даже не заметив. А на реплику Найта мы пожали плечами – все равно ведь вино отличное, так к чему придираться?
Я предпочел густой темный, почти фиолетовый напиток, с запахом какой-то ягоды. Почему-то он был в очень маленьких бутылочках, однако мне удалось разыскать приличную емкость и слить туда несколько этих… честное слово, больше всего эти бутылочки напоминают мне флаконы для духов.
Вино, которое я выбрал, оказалось отличным: сладкое, но ничуть не приторное, с немного терпким послевкусием. После первого же глотка я почувствовал приятное тепло, расползающееся по венам, а после кружки этого чудесного вина я ощущал себя так, как будто выпил кувшин крепкого самогона. Ребята тоже «поплыли». Ой, как мине-е халасо-о…
Люблю усех! Так б-вает? Так б-вает! Обнимаюсь с расплывшимся в улыбке Люцем. Чувство счастья и всепоглощающей любви ко всем и вся затмевает что-то вопящий голос разума и мы всей дружной копанием куда-то идем… Зачем? А хрен его знает! Но ведь идем! А значит, еще не напились! Честное слово, я совсем трезвый…
* * *
О-о-о… Моя голова… Добейте меня, умоляю… Последнее, что помню – яростные глаза Сай и ее кулак, летящий мне прямо в лицо. Кажется, у меня нос был сломан… Не помню.
Некоторое время лежу, собираясь с мыслями и силами. В комнате кто-то есть, но кто – хоть убейте, не пойму. Так, так… Сосредоточься… Ага, начинаю припоминать!
Так че было-то… Ну, куда-то мы шли – кажется на кладбище. Трупы закапывать. А откуда они взялись? А, какая разница!..
Воспоминания были прерваны приступом тошноты. Я перегнулся через край кровати, – откуда только силы взялись? – упал на четвереньки. Блюю в заботливо поставленный кем-то таз, избавляясь от вчерашнего ужина. Когда я закончил, бледные и чешуйчатые руки вытерли мне лицо полотенцем и сунули стакан с водой в зубы. Пришлось пить. Полегчало.
Приподнимаю чугунную голову и щурясь, всматриваюсь в лицо Сай. Будет бить или нет?.. Пытаюсь на глаз определить степень ее злости. Не получается – не могу сосредоточиться. Сильно дрожат руки. В голове только одна мысль – что я пил?
Буркнув что-то неразборчивое, она уложила меня на кровать и села за стол, разбирая какие-то бумаги. Облегченно закрываю глаза. Вроде не сильно сердится. Может, пронесет? Так, воспоминания…
После того, как мы выпили в среднем по две-три кружки вина, Найту взбрела в голову мысль вершить подвиги. Не знаю, почему я поддержал его – вроде бы благородством не страдаю, но тогда мне эта мысль не просто пришлась по вкусу, я был просто в восторге от нее!
Дружно посовещавшись, мы решили, что если и вершить где-то «славные и героические деяния, достойные того, чтобы воспеть их в веках», то только на кладбище, плюс я еще «кстати» вспомнил, что там полно неупокоенной нечисти. Боже мой, как хорошо, что мы не вспомнили о том, что паладины в лесу скорее всего не ушли…
Итак, мы пошли на кладбище. Там стали закапывать восставшие и предварительно упокоенные трупы… Сколотили гробы, срубив деревце. Но на половине работу бросили, решив закопать без гробов. Кто-то предложил уменьшить усилия и закапывать стоя. Потом моя реплика – это я помню хорошо: «А-а… Дав-йте их… по п-яс… зак-паем?!» Закопали кружком. Умилились картинке и соединили им руки – типа хоровод водят.
Потом не помню… А, вот: я приставал к Сай… Потом к… ЛЮЦУ?! Что ж я пил, что мне так по мозгам ударило?! Ребята, кстати, вели себя не лучше. Но описывать не буду, незачем травмировать мою нежную и ранимую психику такими страшными воспоминаниями.
Сай разозлилась и врезала мне кулаком в нос, сломав его. Мне это не помешало, я продолжил приставать к ней. Чувство стыда заставило меня покраснеть. Что я наделал?! Как мне ей теперь в глаза смотреть? Я же обещал…
Снова перегибаюсь через кровать и булькаю уже в другой таз. Старый куда-то вынесли… да вон он стоит, уже чистый. Повторение процедуры с полотенцем и водой. Лежу, отрешенно глядя в потолок и вспоминая, что было дальше.
Дальше было плохо. Саишша врезала мне когтями по морде и укусила за шею. Потом перекусала все и всех, пощадив только Тимку и стащила в лабораторию. Нашла пустые бутылки, прочла этикетки и долго и забористо ругалась, смотря на нас с жалостью и налетом презрения одновременно. Стыдно-то ка-ак…
Потом отволокла нас в наши же комнаты, не знаю, что она сделала с остальными, но меня раздела и положила на постель. Медленно бурею, до меня доходит, что я тут сейчас перед ней нагишом на четвереньках ползал. И лежу я сейчас тоже… даже без исподнего. Позор! Догадываюсь теперь, почему тот напиток, который пришелся мне по вкусу, был разлит в такие маленькие бутылочки.
Рука тянется прикрыться одеялом, но я как раз лежу на нем, так что прикрылся ладошками. Смешок. Я приоткрыл глаз. Саишша как раз наблюдала за моими метаниями. Краснеть уже некуда, поэтому я решил для разнообразия побледнеть. Она встала и села на постель. Я опять покраснел, а она тихо спросила:
– Ты как? – в ответ сумел выдавить только неразборчивое мычание.
– Понятно, – да отвернись же ты, зар-раза!!! Она что, специально так смотрит?!
– Ты чего такой красный? – она озабоченно прижалась губами к моему лбу. Нахмурилась, – Жара вроде нет…
– ОТВЕРНИСЬ!!! – от моего рева задребезжало стекло в окне. Она удивленно посмотрела на меня, потом перевела взгляд ниже. Я заскрежетал зубами, наполовину от злости, наполовину от вспыхнувшей головной боли. Она послушно отвернулась и отошла к окну. Я хотел было встать, но тут присмотрелся к стеклу и заметил свое отражение. Меня аж злость взяла. Да ну ее, стеснительность я изображать никогда не мог и не хотел! Хочет – пусть смотрит! Я постарался сесть, свесил ноги с кровати и мрачно посмотрел на Сай. Она ядовито спросила меня:
– Ну ты там скоро? Тоже мне, благородная девица тут нашлась… Чего я там не видела, мне интересно!
– Что, уже все рассмотрела? – хмуро съязвил я, пытаясь подняться на ноги. Голова постепенно проходила.
– И это тоже, – согласилась она, – Но, Тахешесс, неужели ты думаешь, что в морге трупы стыдливо прикрывают полотенчиком?!
– А что, нет?! – я, конечно, знал, что там о моральных качествах работников никто не заботится, но не принял это в расчет. Да и потом, хоть что-нибудь сказать же надо!
Встал, пошатнулся, но устоял. Рука потянулась прикрыться, но я гордо расправил плечи и сделал шаг по направлению к ванной. Упал, чуть не налетев башкой об угол кровати. Сижу, пережидая приступ головокружения и тошноты. Саишша подлетела в момент, костеря меня последними словами:
– Самонадеянный мальчишка! Гордость в одном месте заиграла! Сказал бы в чем дело, проще было бы. К похмелью еще сотрясение мозга бы добавилось! Ах, простите, я и забыла, что сотрясаться-то у тебя, по-видимому, нечему!
Со скрипом зубов – от стыда и от головной боли одновременно, – я встаю, опираясь – точнее, буквально повиснув на плече Саишши и перекосив ее на правый бок, – и движусь в сторону ванны. Она представляет собой глубокий какой-то… фигурный, что ли бассейн, – мне по грудь, – шириной примерно два метра. Его стены причудливо изгибались, и сверху он напоминал трех-лепестной цветок с широкими и короткими лепестками.
Саишша посадила меня на бортик, похимичила над краном и наполнила ванну горячеватой водой. Я соскользнул в воду, уютно пристроившись в одной из выемок-«лепестков». Она задумчиво посмотрела на меня изрекла:
– Знаешь, как это называется, когда мы с тобой спим в одной комнате и на одной кровати, я ношу твою одежду и встречаю тебя после попойки, а так же сопровождаю в ванну, что бы ты, не дайте боги, не грохнулся и не разбил себе голову?
Я покачал головой. Мне было все равно. Меня больше не тошнило – если не шевелиться слишком сильно.
– Это называется семья, дурачок! – непривычно ласково улыбнулась она. Я воспрял духом и недоверчиво посмотрел на нее. Это типа позволение на решительные действия или просто ее мнение? Ничего не поймешь с этими женщинами! Точнее, только с этой.
– Почему ты не ругаешься? – со скрипом выдавил из себя связные слова я.
– Я посмотрела, что вы пили, – спокойно сказала она, – И хотя мне безумно интересно, как вы умудрились набрести на погреба, но если принять во внимание, что вы пили крепчайшие напитки, то ваше последующее поведение оправдано. Кстати, а что ты пил?
– В маленьких бутылочках… фиолетовое такое вино…
– Тахешесс, да ты меня до сердечного приступа доведешь! – всполошилась Саишша, глядя на меня та-акими глазами… – И угораздило же тебя выбрать именно риз!
Видя мой недоумевающий взгляд, она пояснила:
– Понимаешь, вы выбрали не вина, как вы подумали, а магические напитки. Их создали специально такими сильнодействующими. И они предназначены для шасс, потому что спиртное действует на нас замедленно. А еще они ненадолго усиливают магические способности.
А риз – то самое густо-фиолетовое «вино», которое ты выбрал, – вообще разбавляется в пропорции один флакон на пять литров! И еще добавляются специи и приправы – для усиления вкуса и устранения похмелья. А сколько ты выпил? Вот и я о том же. А в неразбавленном виде оно сильно бьет по мозгам. Я вообще удивляюсь, что ты еще мог ходить и разговаривать, когда попался мне на глаза – я бы свалилась после двух глотков.
Преисполнившись гордости, я погрузился глубже в воду – по подбородок. Сай ушла ненадолго, вернувшись с несколькими колбами подмышкой. Я не торопился вылезать, свято веря в то, что Сай знает, что делает. Шасса последовательно вылила содержимое всех фиалов мне в ванную. Вода приобрела ярко-оранжевый цвет. Потом стала изумрудной, затем голубой и последовательно синей и на этом остановилась.
– Сиди здесь. Минут через десять полегчает, через пятнадцать минут вылезешь. Полотенца я принесу.
– А как ребята? – успел прошептать я. Но Сай меня услышала. Обернувшись, она застыла в дверях и ухмыльнулась:
– А у них нет такой заботливой меня! Да не беспокойся ты, я им тоже все приготовила: очнутся на все готовенькое. А, между прочим, это нечестно – мне-то ты запретил пить, а са-ам…
Я слегка покраснел – упрек был справедливым. К счастью, полотенце мне Сай принесла по истечении пятнадцати минут, и, пока я вылезал и вытирался, тактично отвернулась спиной, хотя я уже не стеснялся ее присутствия. Оставив полотенце на бедрах, я снова улегся на постель. Мне действительно стало легче – головная боль поутихла, а тошнота прошла бесследно.
Саишша вновь занялась разбором бумаг, я задремал. Минут через тридцать Сай удалилась, вернувшись через час, на лице ее была написана озабоченность. Я уже ходил и разговаривал – просматривал бумаги, которые до этого читала моя змейка. Это оказались счета и докладные о состоянии дел двадцатипятилетней давности.
– Это мое! – возмущенно прошипели мне над ухом, но я и бровью не повел.
– Не мешай, – рассеянно отозвался я, – Лучше помоги кое в чем разобраться…
– Тебя не интересует, как переносят похмелье остальные ребята? – она оперлась о мое плечо и посмотрела мне в глаза.
– А что, с ними что-то серьезное случилось? – обеспокоился я.
– Ну как сказать… – неопределенно махнула рукой она, – Норду хуже всех, Найт и Люц примерно в таком же состоянии, как и ты. Тимка не стал доливать себе, едва увидел, что вы начали бузить. Так что ему уже хорошо.
– Сай, ты чудо, – честно признался я. Она рассмеялась и прошептала мне на ухо:
– Люблю тебя… – ее горячее дыхание обжигало щеку, сердце и душу.
– Когда ты так говоришь, Сай… Я не могу отказаться даже от откровенных безумств, – осипшим голосом пробормотал я.
– Буду знать, – тем же тоном ответила она и облизнулась, – В чем тебе помочь?
Время до вечера мы провели за разбором бумаг, к каждой из которых Сай давала обстоятельные комментарии. Так что даже несмотря на не совсем отличную форму я начал понимать, на каких основах вся эта политическая шарашка зиждится.
* * *
Вечером мы все более-менее пришли в себя и собрались в лаборатории. Саишша долго возмущалась – почему здесь беспорядок. Люц ей ошарашенно ответил: «Ты ж сама попросила так сделать…», на что ему резонно ответили: «Но ведь хотя бы пыль вытирать надо?» Что ж, с этим не поспоришь…
Время текло незаметно – играли в карты, Сай читала книгу и одновременно давала подсказки выполняющему какое-то задание Тимке. Пока дела у него шли хорошо, что давало надежду на то, что взрывов на сегодня не будет. Он вообще как-то мне сказал, что за все пять лет обучения во дворце столько не узнал, сколько за этот почти полный месяц. Ну что я мог сказать, Некромантов не любят так же, как и нас, паладинов, так что нормального наставника днем с огнем не сыскать.
Осень вступала в свои права – за окном шел дождь, мягко и нудно барабаня по стеклу. Листья еще были по большей части зеленые, но уже то тут то там проглядывали желтые вкрапления, как предательская седина в прическе молодящейся кокотки.
Постепенно дождь перешел в ливень, гремел гром и сверкали молнии. Саишша сидела на подоконнике и как зачарованная смотрела в ночь, приложив руку к стеклу. Тимка забавлялся, смешивая реактивы. Идиллия.
– Са, иди к нам, – тихо позвал ее Норд. Что-то Саишша и вправду тихая сегодня. Не к добру это…
– Когда мужчина молчит, он думает, а когда женщина молчит, она уже что-то придумала, – веско произнесла Сай. Я не понял, это к чему? Я вроде молчал. Ребята тоже недоумевающе переглянулись.
Сай секунду смотрела за окно, но потом слезла и уселась в круг с нами, свернув хвост в подобие кресла и с удобством в нем расположившись. Норд задумчиво тасовал колоду. Играли мы теми картами, которые были у Саишши, благо она перестроила заклинание, чтобы нас не порезало.
– А давайте в «Башню» сыграем, – внезапно предложил Найт. О чем он, Норд и Сай наверняка не знают правил.
«Башня» – это, можно сказать, национальная игра паладинов. В карты нам резаться не запрещают, а в дурака все время скучно. Вот и придумали. Правила там запутанные, но если опыт есть, то интересно.
– А давайте. Только правила объясните, – легко согласилась Сай. Норд тоже согласился.
Минут десять объясняли правила, потом начали играть. Норд и Сай явно сговорились, так как оба старательно проигрывали все партии, а в конце сорвали весь банк, отыграв не только три желания – Саишша, – и родовой перстень и штаны с рубашкой, – Норд, – но и одним махом обыграв нас всех! Так что Найт, Люц и я сидели в одних трусах, устранившись за неимением ставок, а Саишша разделывала Норда. Наконец он тоже вступил в почетную группу бесштанных. Саишша, ухмыляясь, тасовала колоду, насмешливо глядя на нас из-под ресниц.
– Саишша, миленькая, родненькая, дай отыграться! – взмолился Люц. Я скрипнул зубами, но тихо.
– А зачем? – полюбопытствовала Сай.
– По доброте душевной, – выдавил ошарашенный Люц. Такого развития событий мы не предполагали…
– Ла-адно, прощаю. Разбирайте свои шмотки… – пока облачались, я все думал, где Сай так намострячилась играть. Этот же вопрос я ей и задал.
– А ты думаешь, где я так играть научилась, что в прошлый раз ты у меня по полянке козликом скакал? – вопросом на вопрос ответила она, – Там же, где и вы все!
Мы призадумались, а Саишша вновь вернулась к своему окну.
– Саишша, да чего ж ты там сидишь-то?! – не выдержал Найт, – Иди сюда, нам скучно. Вообще не общалась с нами, а теперь на дождь смотрит! Хоть спой чего-нибудь, зараза!
– Спеть, говоришь… – задумчиво перепросила она, после чего умчалась за гитарой и вернулась с каким-то текстом.
– Ну ка, сейчас кое-что попробую… – задумчиво бормотала она, настраивая гитару, – Вот, посмотрите, как вам:
А в нашей камере всегда стоит хорошая погода…
Не уважаем мы не ругань, не сплетение интриг.
И не особенно печалимся о будущих невзгодах,
Хотя темницы в России есть особый материк…47
Не знаю, под каким настроением она это писала, но мне это напомнило казематы Инквизиции.
– Не то настроение, – вздохнула Сай, поняв по нашим лицам, что не то нам хотелось бы услышать, – Ладно, слушайте дальше… Про любовь могу спеть, или про честный бой?
– Давай про бой, про любовь не хочется слушать, – решил я.
Это было уже лучше. Сай пела дальше в разных ключах, и даже про пресловутую любовь умудрилась вставить одну песенку. И про политику тоже вставила, и про бой, и про прощание, и про войну… сколько она песен знает! И каждую поет так, что за душу берет! Теперь понял, почему Норд чуть не сдох, когда она открывала схрон нечисти – он нам про это рассказал.
Этот вечер заставил меня задуматься над словами Саишши, которые она сказал мне сегодня днем. «Мы – семья». А ведь верно, мы – вся наша компания, – больше похожи на семью, чем на просто друзей. Мы – семья, пусть и со своими закидонами, но – семья. И всегда принимаем выкрутасы каждого из нашей компании, чтобы он не совершил – но и наказывать не забываем. Так что… мы на самом деле семейка! Сумасшедшая, правда, но с кем не бывает?
Саишша
Где-то часов в одиннадцать мы все разошлись. Я делала заметки на куске пергамента по поводу завтрашнего урока с Тимкой – надо бы его на кладбище сводить и захватить кого-нибудь из паладинов, раз уж их нечисть боится. Хотя там и нечисти-то – тьфу, плюнуть и растереть. Ну, может Сим завтра пойдет. А ведь там надо могилку раскапывать… Нет, хватит мне Тимки и Сима. В крайнем случае тоже за лопату возьмусь.
А мальчик-то прогрессирует… Видимо, его обучением во дворце никто не занимался – обязательным наукам обучили и хватит. Не наследник, понятное дело. Кажется, у Темных властелинов сейчас девять сыновей – плодовитые оказались. Я тоже, возможно, когда-нибудь… отложу яичек так с десяток. Нет, это в сумме. А так – по три, по два – как получится. Угу, мы не рожаем. Мы откладываем яйца. После того, как отложили, еще неделю или чуть больше высиживаем – сунем яйцо в камин и ждем. А там, глядишь и вылупляться начнут. С треском и писком. Мама родная, как представлю… Нет, мне пока рано.
Сим читал книгу, изредка поглядывая на меня. Думает, не вижу… Ха, да мне его чувства были подозрительны еще с первой нашей встречи. А оно вон как обернулось… И могу признать – да, сейчас я счастлива. У меня есть друзья, которых я сделала своими братьями – им пока не скажу, не переживут они моего самоуправства, я думаю. У меня есть мис'са'саарэй, я его тоже люблю – как брата! У меня есть любимый… паладин, который мне почти жених, который точно не предаст и не разлюбит. И я его тоже не отпущу – он стал мне слишком дорог. Все, чего можно пожелать! Все мои мечты исполнены. Я счастлива…
Ну, пора ложиться, я думаю… Сворачиваю свои бумаги и последние отчеты. Судя по ним, у нас все обстояло не так уж плохо, не знаю, как сейчас. Надо проверить. Так, я же спать собиралась!
– Иди сюда, – тихо позвал Сим. Он приподнял краешек одеяла. Я задула свои свечи и скользнула под одеяло, прижавшись к паладину. Он был горячий, как печка. Тепло, а то дождь, конечно, красивое зрелище, но все равно, холодком повеяло. Честно говоря, на самом деле с приходом осени или зимы в Даан-Азаре не так уж и холодно, просто у всех шасс повально начинается насморк и простуда, а у некоторых даже воспаление легких и другие заболевания, связанные с похолоданием.
Сим потянулся и задул свою одинокую свечку, потом положил книгу на прикроватную тумбочку и тоже улегся, обняв меня. Я свернулась в клубок и положила голову ему на плечо. Моя чешуя слабо фосфорецировала, но спать можно было. Во время моего домашнего ареста я исправно мыла голову со специальными отварами, чтобы шипы оставались мягкими. А чешую натерла отваром корня папоротника черного – это слегка притупило сияние. Думаю, Симу было бы трудно засыпать рядом со мной, если бы я светилась так же ярко, как и раньше – у него же нет второго века.
Н-да, сегодня я явно не усну. Ворочаюсь только, пробовала считать скелеты, но без толку. В очередной раз повернувшись, я услышала на ухо:
– Или ты сейчас угомонишься, или я приму меры!
– Принимай, все равно не спится.
– Зараза…
– Есть маленько…
– Убью, потом воскрешу а потом снова убью…
– За что? – от удивления я забыла спросить «Каким образом?» – он же не некромант!
– За все хорошее… И угораздило же влюбиться в тебя…
– Я никого не держу, – холодно ответила я, – Если хочешь – иди вон.
– Дура, – емко охарактеризовал меня Сим, и прежде чем я успела возмутиться, запечатал рот крепким поцелуем. А пока я приходила в себя, подмял под себя и преспокойненько уснул. Ну а мне не оставалось ничего иного, как последовать его примеру – только хвостом шевелить и могу, а он тяж-желый, зараза…
* * *
Утром проснулась в прекрасном настроении, но с затекшим телом. Сим оказался в ванной, я решила не беспокоить его, хотя он так душевно выл… То есть пел.
Я быстренько оделась и глянула за окно. Время было – как раз на завтрак идти пора.
– Сим, заканчивай, я тоже умыться хочу! – возмущенно крикнула ему я. Семейная жизнь, ей-боги…
– Да подожди ты! Сейчас выйду, что сразу в дверь ломиться… – отозвалась запертая (!) дверь. Откуда там задвижка-то взялась? Ладно, не суть. Он там еще долго будет, я думаю, пойду в общую купальню. И вовсе я не ломлюсь!
Честно говоря, то что мы с Симом живем в одной комнате не было, с точки зрения моего народа, неприличностью, но встретило бы закономерное недоумение и удивление. Обычно вместе жили только либо очень крепкие и состоявшиеся пары, либо конкретно супружеская пара, либо сестры или братья. Остальные должны были жить раздельно. Хотя и препятствовать никто не будет.
Умывшись, я направилась на кухню. Сим встретил меня по дороге и упрекнул:
