Текст книги "Разбитый (ЛП)"

Автор книги: Эли Истон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Я чуть не сказал: «Да, ведь последний раз, когда я тусовался с друзьями в школе, всё прошло очень хорошо». Но я сдержался. Выражение её лица было таким искренним, будто она хотела в это верить, будто хотела доверять словам копов, словам отца. Она хотела притвориться, что всё будет в порядке. Может быть, она должна была притворяться.

Я сел на край кровати и вздохнул. Опустил взгляд на свои босые ноги. Через мгновение она подвинулась ближе и провела руками по моей спине. Она пыталась меня успокоить, и я позволил ей это. Было приятно. Безопасно. Мне было семнадцать, и я проводил всё своё время в своей комнате, а теперь мама гладила меня как маленького ребёнка. Хороший способ быть боссом.

– Фу! Тебе нужна ванна. Хочешь, я наберу тебе воду? Или ты предпочтёшь душ?

– Может быть, завтра, – сказал я.

Она недовольно цокнула языком.

– Дай мне хотя бы приоткрыть окна. Здесь воняет, – она встала и подошла к окну. Я прикусил язык, намеренный ничего не говорить. Я не мог настолько быть ребёнком.

Она подняла жалюзи, и этот звук заставил меня поморщиться. Серый день казался слишком ярким. Я видел наш маленький двор и старую площадку, которой мы с Лизой не пользовались уже годами. Наш маленький участок окружал почти двухметровый забор. В одном углу росло дерево.

По ту сторону забора с лёгкостью мог кто-то стоять, может быть, на ящике или на чём-то ещё, положив на доски винтовку. Они могли смотреть прямо в мою комнату.

На моей шее выступил пот. В животе затрепетало тошнотворное ощущение.

«Прекрати. Зачем кому-то это делать?» – спрашивал я сам себя.

Почему нет? Зачем кому-то заходить в школу, полную старшеклассников, и стрелять в столовой? И стрелков по-прежнему не поймали. Может быть, они хотели добавить трупов на свой счёт. Может быть, они думали, что забавно пойти охотиться на выживших, на тех, кто вышел из больницы. Ведь место его проживания не было огромным секретом. Или кто-то совершенно другой мог стоять там с оружием. Какой-нибудь старик, бывший охотник, со старческим маразмом. Чёрт, это мог быть кто угодно.

– Я грею томатный суп. Принесу тебе тарелку, с жареным сыром на белом хлебе. Это переварить будет легко. Хорошо?

– Просто суп. Можешь добавить туда немного сухариков, – торговался я.

– Если тебе всё ещё очень больно после еды, нужно завтра сказать доктору Бергеру. Ты должен справляться с мягкой едой. Ты теряешь слишком много веса, Брайан.

– Всё уже лучше, чем раньше.

Она вздохнула и вышла из комнаты.

Я подождал, пока не услышал, как она спустилась по лестнице. Затем встал с кровати, держась за бок, и закрыл жалюзи.

Глава 9

Брайан

В четверг доктор Бергер сказал слова, которых я боялся.

– Ты справляешься прекрасно для трёхнедельной отметки, Брайан. Повезло, что ты такой молодой и здоровый. Думаю, ты можешь вернуться в школу, сынок, если только не будешь напрягаться. Никакого спорта. Никакой физкультуры. Никакого бега. Никакого грохота. Просто ходи на свои уроки и сразу домой. Твоё тело всё ещё заживает, особенно внутри.

Верно. Моё тело заживало. А голова? Не особо.

Мне удалось в пятницу остаться дома, убедив маму позволить мне отдохнуть ещё один день. Но отец за ужином прочитал мне десятиминутную лекцию об этом, и я знал, что это последний день милости, который я украл. Он «переживал, что я морочу себе этим голову» и сказал, что мне нужно «преодолеть это и вернуться в седло», и чем дольше я буду ждать, тем больше буду бояться. Казалось, он думал, что мне только нужно вернуться к нормально рутине, и всё будет отлично. Я знал, что он пытается мне помочь, но я бы предпочёл быть обмазанным мёдом и застрять в муравейнике, чем выслушивать дальше «мужские» разговоры отца.

Сказать родителям, что я вернусь в школу в понедельник, было одним делом. А на самом деле? Ничего простого. Мне удалось не думать об этом большую часть выходных. Но в воскресенье вечером я не мог успокоиться, чтобы что-то сделать. Мои учителя отправляли мне на электронную почту сообщения с заданиями, и я нагнал большинство пропущенного. И всё же, были главы учебников, которые я мог прочитать, задачи, к которым я мог подготовиться. Но я не мог сосредоточиться. Я не мог увлечься игрой или фильмом. Невозможно было сбежать от цепляющегося ощущения страха. Я дерьмово спал, это отчасти влияло тоже. И у меня было ощущение, что сегодняшние кошмары будут хуже всего, так что не мог даже заснуть, чтобы сбежать.

Затем я вспомнил про Лэндона Хьюза. Не позволяя себе передумать, я отправил ему сообщение.

Брайан: «Привет».

Лэндон: «Привет! Как дела?»

Брайан: «Не особо хорошо».

Лэндон: «?»

Брайан: «Завтра обратно в школу».

Танцующие пузырьки несколько раз появлялись и исчезали.

Лэндон: «Возвращаться очень тяжело. Мне по-прежнему страшно находиться в этом здании. Так что я тебя понимаю».

Брайан: «По большей части, я не хочу слететь с катушек у всех на глазах».

Вот. Я сказал это. Не знаю, почему я мог спокойно сказать это Лэндону. Но сказал.

Лэндон был другим. Он говорил что-то вроде: «Уверен, больше помогла твоя сила и желание жить». Джейк никогда бы такого не сказал, а если я говорил что-то подобное в компании с ним, он надо мной смеялся.

– Боже, Брайан, ты такой сентиментальный, – сказал Джейк, закатив глаза.

– Мне не нравится видеть, как парни получают травмы, ладно? Этого малого унесли на носилках. Футбол должен быть весёлым.

– Твоя проблема в том, что ты слишком добрый, – сказал Кэмерон. – В футболе нужно запугивать и толкать других парней. Как, по-твоему, ты получаешь такие отличные шансы бросать свой мяч и быть звездой?

– Да, красавчик. Мы не сделали бы никаких тачдаунов, если бы мы с Кэмероном не были задирами, – согласился Гордо.

– Ай, оставьте Брайана в покое, – сказал Джейк. – Он просто неженка, – он сказал это с теплом и по-дружески захватил мою голову в замок.

Это по-прежнему вызывало боль.

Нет. Я никогда не сказал бы это Джейку.

Лэндон: «Всем было тяжело. Чудовищно тяжело. В первый день возвращения сюда люди повсюду плакали. Ты знаешь Наоми Фишер? Она стояла на парковке и не могла зайти, пока учитель не вышел и не помог ей. И я слышал, что как минимум четверо людей не вернутся. Будут учиться на дому или переводиться.

Ладно. Значит, я был не один такой. Это помогало почувствовать себя чуть лучше.

Брайан: «Но у всех была неделя, чтобы привыкнуть. Так что разбитым буду я».

Лэндон: «Неделя это ничто. И ты был РАНЕН. Поверь мне, люди обступят тебя, желая обнять и всё такое. Особенно девчонки. ;-) Никто не будет тебя осуждать».

Я сидел на месте, дыша через тесноту в груди. С одной стороны, после разговора я стал переживать меньше. Но ещё это сделало завтрашнее возвращение в школу ещё реальнее. Внутри меня поднялось что-то ужасное, вызывая желание стошнить или упасть в обморок. Или сделать что-нибудь бессмысленное, например, собрать сумку и убежать.

Лэндон: «Хочешь, я заеду за тобой завтра? Можем пойти вместе».

Я смотрел на экран. Да. Боже, да.

Брайан: «Тебе будет не сложно?»

Лэндон: «Нет. Во сколько? 7:30?»

Брайан: «Идеально. Спасибо».

Я написал ему свой адрес, и мы попрощались.

Убрав телефон, я стал играть в «Марио Карт», потому что это было бессмысленно, ярко и глупо. Что угодно, лишь бы не думать о школе.

Не помогло.

Когда я наконец заснул, мне приснилось, что я в Уолл. Только все кабинеты изменились, в связи с новыми мерами безопасности. Я бродил вокруг, пытаясь понять, где должен находиться. Коридоры были пустыми и зловещими. Слишком тихо. Поначалу я думал, что никого нет, потому что я опоздал, и все уже в классе. Но я заглядывал в один кабинет за другим, и там никого не было. Стулья были отодвинуты, и на партах лежали учебники, будто все только что вышли, будто раздалась пожарная сигнализация или…

Тогда я заметил в коридоре моргающий красный свет.

Активный стрелок. В здании был очередной стрелок, и все эвакуировались. Все, кроме меня.

Я бежал, мои ноги ослабли от ужаса, в горле зарождался крик. Коридор за коридором, поворачивая налево и направо. Все коридоры были пустыми, одни шкафчики и ещё больше перекрёстков. Я не мог найти выход. Я пытался позвонить по телефону, но путал цифры. Я не мог вспомнить ничей номер и не мог даже правильно набрать 911, нажимая не те цифры или удаляя их, настолько сильно тряслись руки. Я пытался спрятаться в шкафчике, но не влез. Пытался зайти в кабинет, чтобы спрятаться, но все двери были заперты.

– Брайан? Пора вставать, сладкий. Иначе опоздаешь в школу!

***

После душа я стоял в ванной, глядя в зеркало.

Обратно в школу.

Шов внизу на левой стороне моего живота был чудовищным. Это была длинная рана, красная и сморщенная, как порванный кусок бумаги, который неловко собрали обратно, потому что не хватало краёв. Область вокруг неё была бледно-жёлтой и фиолетовой.

Я сильно худел. Раньше я был одержим набором мышц, а теперь видел, как они уменьшаются и исчезают. Прежний я психанул бы, наглотался протеиновых коктейлей и пошёл бы в тренажёрный зал.

Новому мне было плевать.

Может быть, мне хотелось зачахнуть, сжаться, пока не стану маленьким и твёрдым, как «Шринки Динкс»*, которые мои мама однажды нашла на еВау и заставила нас с Лизой сделать их вместе с ней, с блеском в глазах от возвращения в своё детство (прим. «Шринки Динкс» – пластиковые фигурки, которые нужно нагревать в печи. При этом они уменьшаются в размерах).

В семидесятые игрушки были хреновые. Просто к слову.

Тогда я был бы неуязвимым, как кусок пластика. Брайан из «Шринки Динкс», пластмассовый мальчик.

А моё лицо? Боже, кем был этот подросток с синяками под глазами? Выражение моего лица отчасти леденило кровь. Или ошеломляло. Оно было навсегда искажено ужасом. Я натянул улыбку, глядя в зеркало. Это было ещё более жутко.

Было тяжело определить, что делало моё выражение лица именно таким. Был ли это оттенок цвета кошачьей тошноты, который приобрела моя кожа, будто несмотря на два переливания во мне не осталось достаточно крови, чтобы она достигла внешнего слоя? Или, может быть, что-то внутри меня продолжало её отбирать. Может быть, моё тело открыло какой-то резервуар глубоко внутри, чтобы сохранить кровь, чтобы она больше не закончилась. В линиях вокруг моих глаз был ужас – они принадлежали старику. И мои радужки, которые казались такими голубыми, теперь выглядели для меня тусклыми. Будто мои глаза умоляли – «Пожалуйста, боже, позволь мне проснуться от этого кошмара».

Я больше не мог на себя смотреть. Если бы посмотрел, то не смог бы стоять и чистить зубы. Не смог бы просунуть в штаны одну ногу, а затем другую. Или взять свой рюкзак. Или спуститься по лестнице.

Мои ноги стучали по покрытым ковром ступенькам, как и раньше. Руки закинули рюкзак на плечо. Я старался не тянуть левую сторону, но рюкзак и руки были прежними. Моя мама была наигранно весёлой, протягивая мне пакет с обедом и целуя меня в щёку.

– Хорошего дня! – сказала она.

«Хорошего дня, чёрт возьми».

Часть меня наблюдала за всем этим так, будто это происходило с кем-то другим. Часть меня поглаживала свою козлиную бородку, закинув ногу на ногу, сидя в большом офисном кресле.

«Очень интересно. Ты думать, всё будет в норме? Ты думать, это повседневная жизнь?».

Спойлер: я так не думал. Но все остальные вели себя так. Будто мир не треснул пополам и не был на грани того, чтобы исчезнуть во тьме. Так что ещё я мог сделать? Шоу должно продолжаться.

Лэндон ждал меня на подъездной дорожке. Я открыл пассажирскую дверь его старого универсала «Вольво» и сел. Его карие глаза были тёплыми, а улыбка доброй.

Он ничего не говорил, пока мы не выехали на дорогу. Затем бросил взгляд на меня.

– Как ты ко всему этому относишься? Лучше?

– Эм, нет. Ни чуточки, – ответил я, пытаясь пошутить. Я нервно тёр ладони о свои бёдра. На мне была моя любимая одежда – старые джинсы на пуговице, которые сейчас висели на мне свободно, выцветшая чёрная футболка с эмблемой «Роллинг Стоунз» под чёрной фланелевой рубашкой и школьный бомбер. Это не помогло. У меня всё ещё было такое ощущение, что у меня внутри кусок льда, размером с баскетбольный мяч.

– Просто знай, что все остальные чувствуют себя точно так же. Сейчас никто не чувствует себя в школе в безопасности, особенно, пока стрелков ещё ищут. Но вокруг здания, наверное, три патрульных машины, и, ну не знаю. Молния не бьёт в одно место дважды, или что-то в таком роде, – его тон был горьким.

– Ты слышал что-нибудь о том, кем могут быть стрелки? У них ведь уже должны быть подозреваемые, верно?

Он нахмурился.

– Если и есть, нам не говорят. Всю прошлую неделю в школе проводили допросы.

– Да уж. Ко мне в больницу приходили поговорить, – я сжал кулаки, держа их на коленях. Но было хорошо поговорить об этом. Было хорошо услышать раздражение в голосе Лэндона, выразить собственное. Выпустить всё на воздух вместо того, чтобы запирать в своей голове. – Так если их не поймали, почему бы им просто не сделать это снова?

Лэндон схватился за руль обеими руками, костяшки его пальцев побелели.

– Ну, как я сказал, вокруг здания дежурят три патрульные машины. И на прошлой неделе в школе было много других людей. Родители, копы и уйма консультантов для всех, кто хотел поговорить. Даже раздавали бесплатные пончики и коробки с обедами. Наверное, пытаются сделать так, чтобы нам было комфортнее.

– Новостные репортёры по-прежнему тусуются вокруг?

– Да. Не так много, как раньше, но некоторые ходят.

Боже, во что превратилась моя старшая школа? Место преступления. Кладбище.

– Ты в порядке? Хочешь, я остановлюсь ненадолго? – спросил Лэндон, глядя на меня, нахмурившись от беспокойства.

Почти казалось, что он говорит не честно, что никто не может быть таким милым. Где-то посреди этой фразы он должен был закатить глаза, произнести за моей спиной едкий комментарий. Затем я вспомнил, как он сидел со мной после того, как меня ранили, с крайней решительностью в глазах и в голосе, когда говорил мне, что я буду жить.

Мой взгляд метнулся на его руки на руле – эти руки держали меня прижатым к земле, к жизни. Внутри шевельнулось что-то новое. Я знал, что это. Чёрт, мне было семнадцать. Но ощущение не лучшим образом уживалось со страхом и тревогой, которые уже были в моём организме. Всё смешивалось как худшая сладко-горькая конфета в мире.

Я выглянул в окно и сделал глубокий вдох.

– Нет. Давай просто покончим с этим.

Через пять минут мы стояли в очереди машин, подъезжающий к старшей школе. По утрам здесь всегда был зоопарк, а сегодня было хуже, чем обычно. Я видел Уолл – длинное, низкое здание с множеством крыльев. Парковки. Футбольное поле. Всё было так знакомо. И в то же время, мы будто попали в перевёрнутый мир, и это было место из моих кошмаров.

На шее начал выступать пот, и желудок боролся с завтраком, который я заставил себя съесть. Я закрыл глаза. Может, если не буду смотреть, я смогу с этим справиться.

Рука Лэндона, прохладная и гладкая, накрыла мою на моей ноге и сжала. Я почувствовал, как он начал отстраняться, но схватился за его пальцы, отчаянно нуждаясь в чём-то, что поможет чувствовать себя лучше.

– Хочешь, я развернусь? – спросил он.

Я покачал головой.

– Нет. Просто не хочу смотреть.

– Это понятно.

Я положил голову на подголовник и сжал его руку, быстро зажмурив глаза. «Всё в порядке. Просто расслабься».

Машина повернула несколько раз, крадясь вперёд. Затем остановилась, и двигатель заглох.

– Я впечатлён, что ты можешь справиться одной рукой, – удалось мне пошутить, по-прежнему не открывая глаза и не отпуская его пальцы.

Он рассмеялся.

– Удивительно, что можно сделать с правильной мотивацией.

Подождите. Он говорил, что держать меня за руку – это мотивация? Или, может быть, он просто не хотел, чтобы я истерил у него в машине. Потому что одному богу было известно, какой я чертовски сексуальный в таком состоянии – дрожащее месиво с подступающей тошнотой.

– Мы на северной парковке рядом с портиком у крыла Д, – тихо сказал он. – Подойдёт?

– Крыло Д подойдёт. У меня там первый урок, – по крайней мере, мне не придётся проходить через центр школы. Я неохотно открыл глаза.

Парковка была переполнена, и много людей заходило в здание. Я не сказал бы, что сцена выглядела нормально. Все были серьёзнее, чем обычно. Но это было достаточно нормально. И всё же. Моё тело не понимало, почему я добровольно иду к ситуации, где меня подкараулили и так сильно ранили. Пещерный человек в моей голове очень настойчиво требовал сбежать.

– Какой у тебя первый урок? – спросил Лэндон.

– Эм… Личные финансы с Бушнеллом.

– Я изучал это в прошлом году. Кабинет посередине этого коридора, верно? – он кивнул на дверь перед нами.

– Да.

Я по-прежнему сжимал его пальцы смертельной хваткой. Я заставил себя отпустить его и вместо этого сжал ручку двери.

– Брайан, мы не обязаны туда идти. Скажи только слово, и мы уедем, – Лэндон сказал это так, будто это было не столь важно, будто это был резонный вариант.

– Мой отец… Я должен вернуться в школу.

– Что ж, – голос Лэндона был ровным. – Твоего отца здесь нет. Так что ты всегда можешь попробовать снова, в другой день.

– Нет, всё хорошо, – соврал я. Я открыл дверь и вышел, потому что больше делать мне было нечего.

Мы прошли по портику к двери крыла Д, и я при этом смотрел вниз, на бетонный тротуар. Дверь передо мной открылась, и я вошёл в здание. Лэндон держался рядом со мной, пока я шёл по коридору.

Меня обняли шесть раз, по большей части девушки, но и пару парней тоже. Много людей спрашивали, как у меня дела, и я устал повторяться. «Уже лучше. Меня хорошо подлатали. Я буду в порядке».

Я даже столкнулся с одним из своих учителей, мистером Фишбиндером. Он казался удивлённым, увидев меня.

– Добро пожаловать обратно в школу, Брайан.

– Здравствуйте. Эм, спасибо, что прислали мне задания по почте и всё такое.

Фишбиндер, кроме ужасной фамилии, обладал голубыми глазами, достаточно светлыми, чтобы это выглядело странно, густыми чёрными бровями и коротко стриженными седыми волосами. Он был из тех пожилых мужчин, которые по-прежнему выглядят хорошо.

– Мне было жаль услышать, что тебя ранили. Очень жаль, – он цыкнул и покачал головой.

– Да уж. Спасибо.

– Ты будешь на седьмом уроке?

Я выдохнул.

– Планирую.

«Если протяну так долго».

Было странно получить сочувствие от Фишбиндера, который не был сентиментальным парнем. Он несколько раз отчитывал меня, когда ему не нравилась моя работа.

Всё это внимание помогало мне почувствовать, что людям не плевать, и это отвлекло меня от факта, что я внутри Уолл. Но с каждым знакомым лицом, которое видел, я не мог не задаваться мыслями: «Почему вы здесь, а не Джейк? Почему мы выжили, когда стольких людей нет?» и «Ты стрелок? Ты знаешь, кто он?»

Когда мы добрались до двери в мой класс, Лэндон повернулся лицом ко мне.

– Я всего в нескольких кабинетах отсюда. Поставлю телефон на беззвучный режим, так что можешь мне написать, если решишь, что больше не можешь здесь оставаться. Хорошо?

– Спасибо, – вяло сказал я.

Он одарил меня подбадривающей улыбкой и ушёл. Я не понимал, почему Лэндон так мил со мной, но был рад поддержке.

Я пытался сосредоточиться на лекции, но продолжал прислушиваться к выстрелам. Мой взгляд не переставал метаться к двери и к лампочке над ней. В груди было тесно. Я не мог расслабиться. Я напомнил себе, что снаружи три патрульные машины, в здании дополнительные люди и новостные репортёры. Даже если бы стрелки вернулись, то ни за что не показались бы сегодня.

К тому времени, как прозвенел звонок, создавалось ощущение, будто меня мучили часами.

Один урок прошёл, осталось всего шесть. Сполоснуться и повторить завтра. И на следующий день.

Я чувствовал себя довольно плохо, когда шёл по коридору и увидел Лэндона, прислонившегося к шкафчикам.

– Привет! – живо произнёс он, его взгляд двигался по моему лицу. – Как всё прошло?

Я уныло покачал головой. «Не знаю, могу ли я с этим справиться».

Его лицо осунулось.

– Станет легче. Обещаю.

Я пожал плечами.

– Какой у тебя следующий урок?

– Печатание. Крыло А. Я довольно быстро печатал двумя пальцами, но мама клянётся, что слепая печать – лучшее, что она изучила в старшей школе, – я пытался вести себя нормально, но голос казался слишком высоким.

– Так и есть! Я ходил на печатание в первый год старшей школы, и это позволило мне ускориться минимум в два раза. Определённо того стоит, – Лэндон пошёл по коридору к двери, через которую мы вошли. – Хочешь пойти длинным путём? Погреться на солнце? – будто солнце было причиной избежать прохода мимо столовой.

– Если хочешь, – сказал я. Но внутри всё немного разжалось.

Мы прошли через двери и срезали по газону к главному входу в школу. Воздух был прохладным, но солнце светило ярко. Мы прошли мимо патрульных машин, припаркованных на круговой дорожке перед школой. Рядом стояли два копа, наблюдая за людьми. Лэндон был прав. Это помогло.

– Ещё я любил веб-дизайн, – сказал Лэндон, пока мы шли. – Я знаю, что можно создавать сайты и без знаний HTML, но всё равно круто их знать. Можно хвастаться на форумах, и это хороший навык для резюме.

– Я думал об этом уроке. Может, запишусь на него в следующем семестре.

Мы вошли через главный вход и свернули налево, чтобы попасть в крыло А. Я избегал взглядов в сторону столовой так сильно, что можно было подумать, что это превратило бы меня в камень. Лэндон проводил меня до двери кабинета печатания и попрощался, небрежно кивнув подбородком.

После печатания он проводил меня на третий урок, композицию, тоже в крыле А. Четвёртым уроком у меня обычно была физкультура, но в сообщении, которое я получил на почту, было написано вместо этого остаться в кабинете композиции с мисс Уилсон и позаниматься. Мне очень советовали использовать это время для похода на разговор с одним из консультантов. И, наверное, я скоро пойду, но в первый день возвращения я не мог с этим справиться.

Когда прозвенел звонок, снова появился Лэндон, прислонившись к шкафчикам на другой стороне коридора.

– Есть планы на ланч? – спросил он.

Глава 10

Лэндон

Джозия и Мэдисон сидели на верхнем ряду трибун. С этого места открывались лучшие виды. Отсюда можно было видеть на мили вперёд. Но ещё это значило подъём по куче ступенек. Я переживал за рану Брайана, но он шёл за мной шаг за шагом, зацепив большими пальцами шлейки своего рюкзака.

К тому времени, как мы поднялись наверх, он тяжело дышал. И посмотрел на меня пристыжённо.

– Удивительно, как быстро можно потерять форму. Раньше я бегал по двадцать раз вверх и вниз по этим ступенькам, во время футбольной тренировки.

– Чувак. У тебя была серьёзная операция. Дай себе отдохнуть.

Джозия насторожился, пока мы подходили. У него в руках была открытая пачка печенья. Мэдисон села прямее и застенчиво натянула свитер ниже на свой живот.

– Брайан, это Джозия и Мэдисон, мои лучшие друзья. Ребята, это Брайан.

– Привет, – сказал Брайан.

– При-вет? – медленно произнёс Джозия, будто это был вопрос.

– Привет, Брайан, – более весёлым голосом сказала Мэдисон. – Мы встречались на, эм, похоронах Джейка.

– Да. Привет, Мэдисон.

Это было неловко, как в тех сценах в фильмах, где двое людей от враждующих сторон встречаются в центре поля, чтобы обговорить условия. В смысле, это был Брайан чёртов Маршал. Пришёл посидеть с нами за ланчем. Это было невероятно. Но я был намерен вести себя как обычно. Я снял свой рюкзак и сел на ряд ниже Джозии и Мэдисон. Я перекинул ногу через скамейку, чтобы сидеть лицом сразу к двум рядам. Брайан снял рюкзак и сел рядом со мной, но обоими коленями вперёд. Наверное, у него заболел бы шов, если бы он сел на скамейку боком.

Боже, я должен был перестать думать о его ране. Я не был его медсестрой. Просто я видел это, так что знал, насколько всё было плохо. Было сложно выкинуть это изображение из головы.

Я достал из рюкзака свой ланч, и Брайан сделал то же самое. Одинаковые коричневые бумажные пакеты.

Коричневые пакеты теперь были зловещими. Никто бы не подумал, что с домашним ланчем может быть что-то не так. Но до стрельбы я покупал в столовой сэндвич или пиццу. Теперь моя мама каждое утро готовила мне ланч в коричневом пакете. У Мэдисон и Джозии было то же самое. Я готов был поспорить, что как минимум половина учеников Уолл вдруг стали приносить в школу свой ланч.

– Готова поспорить, возвращаться тяжело, – Мэдисон предплечьем убрала волосы со лба. Её кожа была такой бледной, что всегда было очевидно, когда она стесняется. У неё под глазами появлялись красные пятнышки, прямо как сейчас. – Боже, я это ненавижу.

Брайан перевернул свой сэндвич на упаковке. Выглядело как яичный салат на мягком белом хлебе.

– Да уж. Это отстой.

– Лэндон рассказал нам, что случилось в столовой, – сказал Джозия. – Эм. Прости.

Я посмотрел на Джозию широко раскрытыми глазами. Шикарно выразился. А он ещё насмехался надо мной по поводу слов об О.Джее.

– Спасибо, – Брайан снова перевернул свой сэндвич. – Где вы были, когда это произошло?

Мэдисон и Джозия взглянули друг на друга.

– Я была в актовом зале с Лэндоном, – сказал Мэдисон. – Только он ушёл за какими-то дурацкими таблетками от кашля к своему шкафчику. Когда включилось оповещение, мистер Финч вывел нас всех через запасной выход. Я была в ужасе, что Лэндона поймают в коридорах, – она посмотрела на меня беспокойным взглядом, закусив губу, будто не была уверена, должна ли говорить это Брайану.

– Я должен был быть в столовой, – сказал Джозия. – Только решил позаниматься на газоне рядом с портиком. Затем увидел всех этих людей, которые бежали по парковке, в полной панике. Люди кричали и плакали. Я не мог понять, какого чёрта происходит.

Мэдисон кивнула.

– Наш театральный класс обошёл школу и через парковку попал, ну, сюда. Только мы были там, внизу, – она указала на футбольное поле. – Из здания выходили кучи классов, как и мы, и мы все оказались здесь. Наверное, человек пятьдесят? – спросила она Джозию.

Он кивнул.

– Около того. Некоторые даже уезжали на своих машинах, – он кивнул в сторону северной парковки. – Я их не виню. Будь у меня машина, я бы тоже убрался отсюда к чёрту.

Лицо Брайана было бледным, а тёмные круги под глазами казались ещё более отчётливыми. Может быть, это потому что солнце вышло из-за облака, освещая его лицо и придавая блеск его тёмным волосам. Но он казался намеренным поговорить о том дне, даже если его это беспокоило.

– Вы видели стрелков?

Мэдисон и Джозия посмотрели друг на друга с сомнением.

– Нет, я нет, – сказал Джозия. – Я слышал выстрелы, но не видел их.

– Я тоже, – согласилась Мэдисон. – Это был полный хаос. Люди плакали и обнимались, и учителя пытались увести нас подальше. Все звонили своим родителям или пытались дозвониться друзьям в здании.

– Да, – нахмурился Джозия. – И все думали, куда подевались копы. Им потребовалась вечность, чтобы сюда добраться.

– А я пыталась написать Лэндону. Я так испугалась! – с дрожью вспомнила Мэдисон.

Мы с Брайаном посмотрели друг на друга. Между нами что-то промелькнуло. Хоть Мэдисон и Джозия были искренне напуганы, это было не то же самое. Они не знали. Есть разница между тем, чтобы видеть автомобильную аварию и находиться в машине.

Я съел свой сэндвич, не заметив этого. Я заметил, что Брайан не откусил свой ни разу. Это было не хорошо.

«Ты не его медсестра, идиот», – напомнил мне мой мозг.

Он достал из рюкзака простой серый блокнот, перевернул его и сделал какие-то пометки. Мэдисон наблюдала за ним.

– Мне, эм, очень понравилось стихотворение, которые ты прочитал на композиции. Это было круто.

Брайан бросил взгляд на меня, смутившись.

– Спасибо. Мне понравился твой рассказ. Про девочку, которая вырастает размером с Кинг-Конга и сравнивает город с землёй? Я смеялся.

– Правда? – лицо Мэдисон засветилось так ярко, что можно было подумать, что она только что выиграла Оскар.

Брайан принялся дальше писать в своём блокноте. Мэдисон посмотрела на Джозию самодовольным взглядом. Они двое всегда соревновались в плане своего писательства.

Джозия жевал свой батончик мюсли, сузив глаза при взгляде на Брайана.

– Так что, ты теперь тусуешься с нами или как? Не все твои друзья умерли.

Моя злость запылала.

– Эй! Какого чёрта, приятель? Надо быть придурком, чтобы такое сказать!

– Не круто, Джози, – горько согласилась Мэдисон.

Джозия посмотрел на меня взглядом с долей вины и долей защиты. Но пробормотал:

– Извини.

– Не обращай на него внимания, – сказал я Брайану, всё ещё злясь. – Очевидно, у него сегодня шило в заднице.

– Я же извинился! – повторил Джозия, громче и с небольшим раздражением.

Но Брайан не обращал никакого внимания на нашу перепалку. Он вытянул шею, чтобы осмотреть парковку внизу, школу, а затем футбольное поле и другие компании, которые обедали на трибунах. Его взгляд был загнанным.

Отлично. Хороший способ вызвать у него стресс. Я заставил себя успокоиться. Я не мог винить Джозию за то, что он не приветствует Брайана. Его не было в столовой в тот день, он не видел Брайана таким уязвимым, каким видел я. Но он будет задирать Брайана только через мой труп.

Над чем, наверное, нужно было порассуждать, так как я знал Джозию намного дольше, чем знал Брайана. А пока лучше было просто сменить чёртову тему.

– Эй, я рассказывал Брайану о том, что копы были в школе всю прошлую неделю. И что они всех допрашивали.

Брайан резко поднял взгляд.

– Вас тоже допрашивали?

Мэдисон и Джозия оба кивнули.

– Всех приглашали по одному. Но было довольно быстро, – сказала Мэдисон.

– Что у вас спрашивали?

– Хотели знать, с кем мы были, когда включилось оповещение, что делали, с кем были, кто нас забрал в тот день. Говорил ли кто-нибудь что-то угрожающее или приносил ли в школу оружие. Всё такое.

Джозия завернул свой батончик в упаковку с такой осторожностью, будто по-прежнему немного злился. Но его слова были небрежными.

– Важнее то, что они хотели список всех людей, кого мы точно видели во время стрельбы.

– То же самое, – сказала Мэдисон.

Брайан положил блокнот себе на колени, с напряжённым выражением лица.

– Они пытаются сузить круг возможных подозреваемых. Что спрашивали у тебя, Лэндон? Ты был внутри.

Я прочистил горло.

– Ну, я видел стрелков. Так что они по большей части хотели узнать об этом.

– Ты их видел? – голос Брайана сорвался. – Я этого не знал. Что ты видел?

Я почесал лоб большим пальцем. Было тяжело говорить об этом. Совсем, но особенно с Брайаном. Я мог сказать, что у него сильное ПТСР, и не хотел его пугать. Но выражение его лица было сосредоточенным, а синие глаза практически горели, будто он пытался заглянуть мне внутрь, увидеть, что я знаю.

Так что я рассказал ему – о том, как двое стрелков шли от меня по коридору к крылу Д. Более крупный держал оружие наготове, будто играл в спецназовца. А другой, размахивающий винтовкой, подскакивал на носочках – гиперактивный.