Текст книги "Разбитый (ЛП)"

Автор книги: Эли Истон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Я разрывался на части. Я не хотел расстраивать Брайана. Я никогда не был ближе ни к одному другому человеку. Мне хотелось, чтобы он был рядом двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Я так сильно любил его.

Но я не мог поддаваться страхам Брайана. Это был мой шанс сыграть разницу, бороться за то, во что я верил. И это касалось не только меня. Может быть, я мог спасти жизни, помочь предотвратить подобное в другой школе. Что, если я был частью решения, способного остановить стрельбу, скажем, в средней школе Иллинойса? Или в Нью-Гэмпшире? Как я мог отступить от этого?

И в любом случае, это будут не здоровые отношения, если я буду делать только то, что хотел Брайан.

Я думал о том, что сказала мне мама по дороге в аэропорт.

«У Брайана нежная душа, сладкий, как у твоего отца. Ты сильный, как я. Нам нужно, чтобы кто-то немного нас смягчал. Думаю, Брайан для тебя хорош. Но обратная сторона этого в том, что тебе нужно быть осторожным и не задавить его чувства. Я знаю, что ты относишься к этому со страстью, сладкий, но не позволяй этому встать между вами. Думаю, ты пожалеешь, если это произойдёт».

Уф. Мамы. Я ненавидел принимать советы от родителей, потому что они отчасти отставали от времени. Даже мои родители, которые были совершенно классными по сравнению с большинством других. Но в её словах был смысл. Я не хотел игнорировать беспокойство Брайана или просто переступать его.

Во всяком случае, с продолжительностью внимания от СМИ, наверное, через пару месяцев они перестанут приглашать меня на интервью. Верно?

Нет. Наверное, нет. Правда заключалась в том, что это дело в ближайшее время не исчезнет. Некоторые дети из Паркленда получали стажировку в Вашингтоне. Это было бы исполнением мечты, работать на Американский союз борьбы за гражданские права, на сенатора или кого-то ещё. И такой опыт определённо стоил бы того, чтобы пропустить год учёбы. Я думал, что родители поддержат меня с идеей пропустить год, если я буду со страстью относиться к делу и получу хорошую, конкретную возможность.

Но это не совсем уберёт меня из списка мишеней ультраправых. Как я мог наладить отношения с Брайаном, если это дело не только продолжится, но и вырастет?

Чёрт. Это было слишком сложно. Любовь была сложной.

Мой телефон запищал. Я поспешно достал его из кармана пальто.

Брайан: «Прости за ссору. Я знаю, что для тебя это важно. Хорошей поездки, надери всем зад».

Моё сердце растаяло. Мой мальчик!

Может быть, у нас всё будет хорошо.

Глава 30

Брайан

Лэндон оставил мне ключи от своей машины, так что я поехал домой к Кэмерону. Он жил в двухуровневом доме постройки семидесятых, на улице похожих домов. Некоторые из них были сделаны в тошнотворном ретро-стиле – вроде зелёной краски цвета свежей рвоты, или горчичной, и с деревянными табличками с фамилиями – а некоторые просто выглядели старыми. Дом Кэмерона был крайним, выкрашенным в белый, с тусклыми кустами и газоном спереди. Я никогда не был внутри, но много раз приходил с Джейком, когда мы забирали Кэмерона, чтобы куда-то съездить.

Я думал позвонить Мэдисон и Джозие, чтобы они поехали со мной, потому что они помогали мне с расследованием. Но ничего не вышло бы. Джозия боялся Кэмерона и ненавидел его. Кэмерону не нравились Мэдисон и Джозия. Если бы я пришёл к нему домой с ними, он захлопнул бы дверь у меня перед носом. Нет, лучшим вариантом было пойти одному, обращаясь к нашей прошлой дружбе, а затем нанесу ему сильный и быстрый удар. Я напрямую обвиню его в том, что он один из стрелков, и посмотрю на его реакцию. Кэмерон всегда дерьмово врал.

Во всяком случае, такой была моя стратегия, если его родители будут дома. Я не был дураком. Если Кэмерон действительно был одним из стрелков, он был опасен. Мне всё ещё сложно было связать эту идею с недоумком Кэмероном, которого я знал, но опять же, я видел, каким жестоким он был на футбольном поле. Я знал, что в нём это есть.

Вот, каков план: его родители будут дома. Я предложу поговорить в его комнате, затем накинусь на него с вопросами. Он не посмеет ничего мне сделать, пока родители в доме. Я был уверен в этом.

Его машина, старый джип Вранглер, стояла на подъездной дорожке. Рядом, как уродливая газонокосилка, поселился более старый зелёный седан. Я остановился за седаном, не заглушая двигатель.

Ладно, первая проблема этого плана: как я мог быть уверен, что его родители дома?

«Просто веди себя так, будто заехал поздороваться, пока не увидишь их. Сделай это».

Я вышел из машины и подошёл к двери, громко стуча. Я услышал шаги по ступенькам, и дверь распахнулась.

Кэмерон стоял с таким видом, будто пользовался преимуществом школьных каникул. На нём была поношенная, выцветшая тёмно-синяя майка и старые джинсы. На ногах у него были грязные белые носки, а на лице щетина.

Он моргнул, глядя на меня в замешательстве.

– Брайан? Что ты здесь делаешь?

– Привет, – вяло произнёс я. – Я просто был на районе. Подумал, что зайду.

Он смотрел на меня долгое мгновение, будто ничего не сходилось. Затем выражение его лица стало наплевательским.

– Ты заходишь или как? – он отошёл назад.

Я зашёл в дом, и он закрыл дверь.

– Я вдруг стал достаточно хорош для разговоров? Что случилось? Твой лучший друг-гей занят на Рождество или что-то ещё? – Кэмерон скрестил руки на груди, но его тон был скорее обиженным, чем злым.

– Просто хотел поговорить. Ты здесь один? – в доме был лестничный пролёт у входной двери, и короткий набор ступенек вёл вверх, а ещё один вниз. Я никого не видел и не слышал.

– Да, а что?

Отлично. Я сжал зубы. Мне стоило просто уйти. Но теперь, когда я пришёл, мне не терпелось расспросить его. В моей голове крутилось так много злых слов, которые я хотел высказать.

Чёрт, если он был одним из стрелков, мне хотелось ударить его по лицу. Во мне кипела злость. Кулаки сжались.

– Значит, сейчас ты хочешь поговорить? Ты не отвечал ни на какие мои сообщения, – ворчал он.

– Ты мне писал?

– Кучу раз, подстилка.

– Оу. Я, эм, заблокировал тебя. Ещё в октябре.

– Классно. Плевать, чувак. Проваливай, – депрессивно и раздосадовано сказал Кэмерон, после чего пошёл вверх по лестнице.

Я посмотрел на дверь. Сейчас я мог уйти. Или пойти за ним.

По какой-то причине, в моей голове всплыли слова Джейка. «Кэмерон не такой уж плохой. Он говорит много дерьма, но он неуверенный и любит хвастаться. Этот парень чертовски преданный».

Джейк дружил с Кэмероном Мудаком Диггли, а Джейк не был дураком.

А ещё? Меня достало быть трусом.

Я пошёл за ним. Мы оказались на кухне. Это была обычная комната, немного старомодная. Круглый дубовый стол и стулья стояли в углу у двух окон, купаясь в свете серого зимнего дня с улицы. Казалось, Кэмерон сидел там со своим ноутбуком.

– Будешь колу? – спросил он, открывая холодильник.

– Эм… конечно.

Он бросил мне одну банку и пошёл к столу, усаживаясь на стул.

– Так чего ты хочешь, Брайан?

Я сел напротив него за стол и наклонился вперёд, опираясь на локти. Открыл колу.

– Слышал, тебя кучу раз допрашивала полиция?

Кэмерон нахмурился.

– Откуда ты это знаешь?

– Так это правда? – спросил я, крутя банку в руках. – Вы достали свой маленький арсенал, ты и Гордо, и убили сорок три человека?

Его брови нахмурились в гримасе, пока он смотрел на меня. Затем его лицо расслабилось, и он откинулся на спинку стула.

– Классно! Ты поэтому сюда пришёл? Чтобы меня обвинять? Ждёшь, что я разрыдаюсь, как маленькая девочка? – он саркастично захныкал, махая руками в воздухе. Затем опустил их. – Что ж, иди к чёрту, Брайан. Я не чёртов убийца. Но мило с твоей стороны так подумать. Ты отличный друг. Но опять же, в этом ты уже отстойный, – он сделал большой глоток колы, затем сжал банку в своём большом кулаке. – Мне нужна настоящая выпивка. Очень жаль, что у предков нет бара, – он громко рыгнул.

Я внимательно наблюдал за ним. Я не думал, что он врёт. Не совсем. Но он не мог быть таким заскучавшим, как притворялся, или таким спокойным. Под всей этой ерундой, он казался нервным и, может быть, немного… задетым? Напуганным?

– Ты был где, в туалете, как ты сказал? Так что алиби нет. Немного подозрительно. И ты без проблем убил ту крысу на биологии.

Кэмерон застонал.

– Эта дурацкая крыса! Так говорят люди? Они считают, что я убийца, из-за той крысы? Она от меня сбежала, и мне было стыдно, и я запаниковал, ладно? Мне всё ещё плохо из-за этого. Этот… хруст. Ай, – он вздрогнул. – Это всё тебе показывает. Я не убийца. Боже, Брайан, брось!

Я чувствовал себя плохо. Но не настолько плохо. Я вытер лицо рукой и посмотрел на него.

– Ты честно всё время был в туалете, пока стрелки были в здании?

– Да, ну и что? – что-то промелькнуло на его лице. Виноватый взгляд.

Я медленно покачал головой.

– Чушь. Копы поверили тебе, когда ты это сказал? Где ты был, Кэмерон?

Его лицо сморщилось так, будто он только что во что-то врезался. Он поставил локти на стол и опустился лбом на ладони.

– Чёрт, Брайан. У меня такие большие проблемы. А я даже ничего не сделал! Клянусь, не сделал.

– Ладно. Тогда почему у тебя проблемы? Поговори со мной, Кэм.

Он фыркнул.

– Да уж. Теперь ты хочешь, чтобы я говорил. После того, как заблокировал меня на три чёртовых месяца.

– Я не должен был тебя блокировать. Ладно? Я просто не хотел слушать, как ты всё время называешь Лэндона педиком или бесишь меня.

Его грудь поднялась и опустилась с тяжёлым вздохом. Он дёргал что-то на столе.

– Хочешь, чтобы я умолял? – спросил я.

– Да.

Я закатил глаза.

– Ладно. Пожалуйста. Пожалуйста, расскажи мне, что всё равно хочешь рассказать.

Он посмотрел на меня из-под своих рук, будто пытаясь понять, может ли мне доверять.

Я сделал глоток своей колы и ждал. Если я что-то и узнал о Кэмероне, просидев с ним за ланчем три грёбаных года, так это то, что ему нравилось болтать. И если он чувствовал себя ожесточённо или обманутым, ему действительно нужно было об этом поныть. Конечно же, он заговорил.

– В тот день, когда я сказал, что был в туалете…? Я был не там.

– Ага.

– Чёрт. Ладно. Мы с Гордо несколько раз курили косяки в подвале, в той комнате вроде как для оборудования. Он просто придумал это где-то за месяц до стрельбы. Сказал, что дверь была открыта и там никогда никого не бывает. Так что мы спускались туда и курили. Это произошло дважды. И я такой: «Почему бы нам просто не пойти на улицу», а Гордо сказал, что там камеры, которые нас никогда не волновали.

– Продолжай.

– Во всяком случае, в день стрельбы я видел Гордо утром. Он сказал, что у него есть толстый косяк, и хотел встретиться в подвале ровно в 11:06. Сказал мне взять пропуск в туалет и встретиться с ним там. Он назвал очень конкретное время, верно? Сказал что-то насчёт того, что его учитель из класса наказания всегда выходит в 11:05 или вроде того. Я сказал «ладно», просто чтобы заткнуть его. Так что я это сделал. Проверял свои часы. В 11:05 я отпросился и вышел из класса. Пошёл в подвал. Только Гордо не показался. Я ждал десять минут. Никакого Гордо. Так что я ушёл, совсем разозлившись. Только когда я поднялся по лестнице рядом с офисами администрации и увидел стекло и кровь, даже я понял, что случилось. В смысле, я увидел эту… ну, военную зону. А копов ещё даже не было внутри, и я не знал, куда пошли стрелки. Так что я действительно пошёл в туалет и сидел там, пока не услышал, как копы в коридоре кричат «всё чисто».

Он раздражённо провёл руками по своей коротко стриженной макушке.

– Клянусь, именно так и было. Я понятия не имел, как облажался, пока не прошло время. Наверное, казалось, будто я вру, когда копы меня допрашивали, а потом я не смог изменить историю, иначе бы они поняли, что я вру. И у меня даже нет сообщения от Гордо насчёт встречи с ним. Потому что он сказал мне лично, – его голос звучал разбито. – Что, если они меня арестуют? Что, если они скажут, что это сделал я?

Я думал над тем, что он мне сказал, пытаясь уловить смысл.

– Значит… ты думаешь, что Гордо тебя подставил, или как?

– Я понятия не имею, чёрт возьми! Когда я увидел его, он сказал, что не смог выйти вовремя и забаррикадировался в кабинете из-за стрелков. Но я не знаю. Он вёл себя странно.

Мои ладони казались липкими, и это было не из-за банки колы. Возможно ли, что Гордо, действительно, был одним из стрелков? Мне хотелось ругаться матом или кричать, но я знал, что должен оставаться невозмутимым с Кэмероном.

– Почему странно? – как ни в чём не бывало спросил я.

Кэмерон потёр лицо.

– Ну, сначала он сказал, что застрял на наказании, потому что его учитель не вышел как обычно в 11:05. Затем, позже он сказал, что я не так всё понял, что он называл мне время 11:10. Но он сказал не так. А затем он сказал мне заткнуться насчёт этого. Но вёл себя маниакально. Ну, половину времени он ведёт себя как обкуренный, хоть и клянётся, что ничего не принимает. А половину времени он истерит. И он много говорил, приятель.

– Что говорил?

Кэмерон опустил руки и посмотрел на меня загнанным взглядом. Он медленно покачал головой.

– Плохие вещи. Насчёт стрельбы. Я знаю, ты считаешь меня придурком. Но некоторые вещи, которые говорил Гордо… Они были за гранью всего. Например, насчёт того, что, может быть, большинство людей заслужили это, или всё равно лучше умереть молодым. И он ненавидит Лэндона, ненавидит, что все считают его героем. Сказал, что мозги Лэндона должны быть… ну, ты знаешь.

– Что?

– А потом он всегда такой: «Я шучу». Но это не так. Серьёзно не так, чёрт возьми.

Я сглотнул что-то гнилое и горячее, застрявшее в горле.

– Боже, Кэмерон. Почему ты не сказал копам?

– Что не сказал? Что Гордо говорил какое-то оскорбительное дерьмо? И в любом случае, у него есть алиби. Плюс, если они решат, что Гордо один из стрелков, кого они примут за второго, а? Да, верно, его лучшего друга, парня, который всегда с ним. Меня. Чем более виноватым он выглядит, тем хуже выгляжу я. Так что нет. Ни за что, – его слова были жёсткими, и он откинулся на спинку стула. – А тем временем, где был ты, чёрт побери? Друг. Ты сбежал с корабля, приятель. Сбежал к чёртовой матери.

Я мог бы напомнить ему, что он назвал Лэндона, моего нового лучшего друга, педиком. Мог бы спорить о том, какой мразью он был в тот день. Но это уходило от смысла. Нужно было сосредоточиться на цели.

– Подожди. Что насчёт алиби Гордо? Где он был на наказании?

– Я пытался намёками выспросить у него подробности, а он меня послал. По его словам, в кабинете было много людей. Говорит что-то вроде: «Все истерили». Но я не думаю, что там кто-то был, приятель. Думаю, там мог быть только он и учитель, Фишбиндер.

– Оу, – произнёс я.

Оу.

Оу.

Я сидел и думал об этом. Но мой мозг будто застрял на первой скорости, и я не мог сосредоточиться на том, чтобы смотреть на ситуацию логически. Меня бросало в жар, а затем в холод. Желудок сжался, вызывая спазм, и ноги ослабли от страха.

Чёрт возьми. Если Гордо и Фишбиндер были на том уроке одни, они обеспечили друг другу алиби. Они могли сделать что угодно. Вообще, что угодно.

Я должен был серьёзно подумать, на что способен Гордо. Я думал о том, что сказал Лэндон, что он видел в тот день. Я прекрасно мог представить, что Гордо вёл себя «маниакально», как тот, кто, по словам Лэндона, размахивал оружие и подскакивал на носочках. На футбольном поле Гордо всегда красовался, танцуя и дурачась больше, чем кто-либо ещё.

Но что насчёт Фишбиндера?

Серьёзно?

Я мало знал об этом парне, за исключением того, что ему было за сорок и он был жёстким учителем. Я не слышал никаких сплетен о том, что у него проблемы с администрацией. Я полагал, что он в хорошей форме для своего возраста. Физически, он мог это сделать.

Он был умён. И хорошо организован. Его кабинет был очень аккуратным. На досках для мела или для объявлений всё было в идеальных стрелках или обводке.

«Была ли отмена сегрегации хорошей идеей? Я не знаю. Скажи мне ты. Напиши эссе».

Да уж. Фишбиндер был очень умным. Я задумался об «отчёте свидетеля» стрельбы, который он мне назначил. Он действительно оказывал учительскую поддержку, предлагая мне задание для дополнительной оценки? Или он пытался выудить, что я видел и слышал?

– Гордо ходит на историю Америки к Фишбиндеру? – спросил я. Мой голос звучал так спокойно. Я гордился этим фактом. – Потому что я хожу к нему на последний урок, и Гордо со мной нет.

– Да. Думаю, он ходит на второй урок.

– Ты знаешь, за что он получил наказание?

– Сказал, что провалил тест, поэтому пришлось сидеть в кабинете во время первого ланча и писать эссе. Не знаю. Всё звучало немного несвязно, когда он мне рассказывал? Он раздувал из мухи слона. Это было за три или четыре дня до стрельбы.

Ладно, это не казалось правдой. Я никогда не слышал, чтобы Фишбиндер разрешал кому-нибудь исправляться за проваленный тест.

– Гордо когда-нибудь говорил что-то о Фишбиндере? Он говорит о нём?

– Нет! Он просто учитель!

– Ладно! Остынь.

Боже, я забыл, что Кэмерон королева драмы. Но его ответ заставил меня задуматься. Фишбиндер был «просто учителем». Так как им с Гордо удалось провернуть нечто такое большое вместе? В смысле, Фишбиндер ведь не мог просто подойти ко мне и сказать: «Эй, Брайан. Я тут думал расстрелять школу. Ты в деле?» Как он мог доверить Гордо что-то такое? В этом не было особого смысла, но я не мог и отмахнуться от этой идеи.

– Зачем Гордо это делать? У него проблемы дома или что?

Кэмерон фыркнул.

– Всегда. Он единственный ребёнок, и его отец пропал без вести. Гордо никогда его даже не видел. Его мама – менеджер в «Таргет», и они не очень хорошо ладят. Раньше он много времени проводил в моём доме. Но прошлым летом он изменился. Он не тусовался рядом постоянно, и если я спрашивал, где он был, он просто говорил «дела».

Кэмерон посмотрел на меня умоляющим взглядом. Я никогда не видел, чтобы он выглядел менее чем высокомерным, но в данный момент он напоминал маленького напуганного ребёнка.

– Что, если это сделал он, Брайан? По-настоящему? Я даже не могу спать или есть, я так чертовски переживаю. Что, если он убил всех этих людей? И что, если меня тоже обвинят в этом?

Я смотрел на него долгое мгновение, затем кивнул.

– Верно. Нам нужно поговорить с Гордо.

Глава 31

Брайан

Я привёз нас к дому Гордо, который находился всего в пяти минутах езды. Я никогда там не был. Моя семья не была богатой, и наш двухэтажный кирпичный дом был не намного моднее двухуровневого дома Кэмерона. Но район Гордо был дерьмовым. Это была область старых многоквартирных домов, окружённых асфальтом и бетоном. Здание, в котором он жил со своей мамой, было одноэтажным, на четыре квартиры. Я припарковался на дороге.

– Так что мы скажем? Если он это сделал… Чёрт. Я всё ещё не могу в это поверить, – Кэмерон говорил нервно. Что было странно, ведь это был «просто Гордо». Но, может быть, я уделял Гордо слишком мало внимания.

– Мы можем сказать… – я задумался над этим. – Можем сказать, что мы с тобой столкнулись в «Эрбис», куда ходили с Джейком. И помирились.

Этот ресторан фаст-фуда был любимым у Джейка. От воспоминания мой живот заболел, когда жёстко нахлынула волна нехватки Джейка. Если бы Джейк был с нами, он первым стал бы расспрашивать Гордо и Кэмерона. Он всегда был лидером нашей компании.

Но Джейка здесь не было. Его не было, потому что они сделали с ним такое, лишили его жизни. Стрелки. И если Гордо как-то в этом участвовал, я должен был знать.

– Да уж, он на это купится, – сказал Кэмерон. – А что нам делать потом?

– Не знаю, Кэм. Наверное, мы его прощупаем. Если подумаем, что это сделал он, пойдём к копам.

– Мы не можем! Я не могу доказать, что не был вторым парнем!

– Просто… будем решать проблемы по мере поступления, ладно? – я посмотрел на него твёрдым взглядом. – Мы должны узнать, что происходит. Я прав?

Кэмерон вздохнул и вышел из машины.

Мы подошли к двери.

Кто-то пытался сделать дом уютным на вид. Снаружи были яркие искусственные цветы в горшках, а у двери лежал золотистый коврик с надписью: «Какой прекрасный день!» Бетонные ступеньки были чистыми и убранными.

Кэмерон снова проверил свой телефон.

– Он всё ещё мне не отвечает.

– Может, у него выключен телефон. Давай просто постучим.

Когда Кэмерон начал колебаться, я постучал в дверь. Её открыла пожилая женщина, которая, как я понял, была мамой Гордо. Лицом она была похожа на него, румяная и невзрачная. Её светлые волосы были уложены в старомодный начёс на голове. Она была в чёрных штанах и потёртом красном свитере с рисунком рождественской ёлки.

Она состроила гримасу, когда увидела нас.

– Гордона здесь нет. Прости, Кэмерон, – она посмотрела на меня, будто думала, кто я такой, но не спросила.

Она начала закрывать дверь. Я просунул руку, чтобы удержать её.

– Здравствуйте, миссис Стэхлер, я Брайан Маршал, друг Гордо.

Она оглядела меня сверху донизу.

– Здравствуй, Брайан. Как я и сказала, Гордона здесь нет.

– Вы знаете, где он? Это вроде как важно.

Выражение её лица стало раздражённым, и она перевела взгляд с меня на Кэмерона и обратно.

– Он вам не сказал? Я думала, он будет хвастаться об этом направо и налево. Опять же, Гордо нравится секретничать, – его губы сжались в озлобленную гримасу. – Он выиграл путешествие. В каком-то конкурсе в интернете. Можно было бы подумать, что они и для родителя обеспечат билет. Ему всего семнадцать. Но ничего подобного. Так что я его отпустила. Я не могу себе позволить отправить его на такую забаву.

Я бросил взгляд на Кэмерона.

– Эм. Это классно. Вы знаете, когда он вернётся?

– После Нового года. Кажется, числа второго. У него поездка на четыре дня, а я должна надрывать зад на работе, как обычно. Я передам ему, что вы заходили.

Она снова начала закрывать дверь. Я всё ещё удерживал её рукой.

– Простите, что навязываемся, но, эм, Гордо одолжил у меня книгу, а она мне сегодня очень нужна. Вы не против, если я проверю его комнату?

Она нахмурилась от подозрения.

– Гордо редко читает.

– Это школьный учебник, – сказал Кэмерон, наконец подыгрывая.

– Ну, хорошо. Но поторопитесь. У меня осталось всего пару часов до смены, и я хотела бы расслабиться.

– Спасибо, миссис Стэхлер, – с улыбкой сказал Кэмерон. – Мы ненадолго.

Он прошёл мимо неё в квартиру, и я зашёл следом. Мы прошли по коридору и зашли в последнюю комнату справа.

Спальня была омерзительной, грязной и пропахла сыростью, старыми носками и потом. Ещё было много мусора, хотя не обязательно больше, чем временами в моей комнате. Повсюду валялась одежда, простыня наполовину была снята с кровати, и стояла грязная посуда.

Я закрыл дверь. Кэмерон повернулся посмотреть на меня.

– Что теперь? – на его лбу выступил пот, несмотря на холодный день, и ему было явно крайне некомфортно.

– Ты веришь в эту ерунду насчёт выигрыша путешествия? – шёпотом спросил я.

– Чёрт, нет.

– Так где он?

Кэмерон скорчил гримасу, будто чтобы сказать: «Чёрт, если бы я знал».

– Он ничего тебе не говорил? Когда ты последний раз с ним разговаривал?

Кэмерон вытер лоб.

– Сегодня воскресенье? Два дня назад. В пятницу вечером. Я написал узнать, хочет ли он прогуляться. Вот, – он достал из кармана телефон и открыл окно с сообщением. Протянул телефон мне.

Я был удивлён, что он разрешил мне посмотреть их переписку. Наверное, Кэмерон действительно переживал. Я пролистал их сообщения. Некоторые их прошлые переписки проходили одинаково – Кэмерон просил Гордо что-то сделать, а Гордо говорил, что занят, и не говорил чем. Не так давно, Кэмерон спросил: «Какого хрена происходит? Почему ты вдруг такой занятой? Встречаешься с девчонкой?»

А Гордо ответил: «У меня есть жизнь помимо тебя, знаешь ли. Важные друзья. Важные дела».

Я вернул Кэмерону его телефон.

– Да уж, это совсем не подозрительно. Идём. Давай поищем и посмотрим, сможем ли что-нибудь найти.

– Гордо меня убьёт.

Внутри меня зажглась злость.

– Да, ну а я думаю, что он чуть не убил меня. Так что можешь делать что хочешь, а я поищу.

Я начал обыскивать его комнату, что было легче сказать, чем сделать – я понятия не имел, что ищу. Это было отвратительно, но необходимо. Я убрал несколько куч одежды. Боковым зрением я видел, как Кэмерон тоже начал искать.

Занавески были закрыты, что мне подходило. На подоконнике стояла большая стеклянная банка, наполовину заполненная монетами и кусочками бумаги. Я поднял её и встряхнул. По большей части там были пенни и никели, карманная мелочь. Но ещё там было много маленьких листков бумаги, будто их скинули в банку вместе с монетами. Я засунул пальцы в узкое горлышко и достал один листок.

Это был белый листок с проколом сверху. На нём было напечатано чёрным цветом одно слово: «УОРТЕРС».

«Уортерс»? Это ничего не напоминало. Не было похоже на билет на фильм или концерт. Но в банке было много одинаковых листочков, так что что бы это ни было, Гордо часто этим занимался. Что-то в бумажке вызвало воспоминания, будто я видел это раньше, но не мог вспомнить где.

Кэмерон проверял вещи на шатающемся столу в углу. Там была стопка журналов, немного книг и стопка чистой, сложенной одежды. Было свободно место, где мог бы стоять ноутбук, но самого ноутбука не было видно.

Кэмерон взял что-то из-за стопки одежды. Это была фотография в рамке. Он смотрел на неё, и я увидел, как он сглотнул.

– Чёрт, Брайан. Чёрт возьми.

– Что? – я подошёл к нему, всё ещё держа в руке листок бумаги.

Он повернул рамку, чтобы я увидел.

Это было недавнее селфи Гордо с взрослым мужчиной. Они были на рыбалке на реке. Гордо держал червяка в зубах, растянув рот в улыбке. На заднем плане на шезлонге сидел мужчина с удочкой. Он был в солнечных очках, но я его узнал.

Я взял фотографию из рук Кэмерона и поднёс ближе, изучая её взглядом.

– Фишбиндер, – сказал я. Это прозвучало шёпотом.

– Чёрт! Вот чёртов чёрт! – выразительно шипел Кэмерон. Он сжал в кулак свои короткие волосы и отошёл на шаг или два.

– Гордо никогда не говорил тебе, что проводит с ним время?

– Нет, чёрт возьми! Готов поспорить, Фишбиндер сказал ему молчать. И посмотри на эту фотографию! Она была сделана летом. Прошлым летом. Не удивительно, что он начал постоянно исчезать. О боже, Брайан, – голос Кэмерона стал высоким и скрипучим от паники. – Что, если Фишбиндер промывал ему мозги или что-то ещё? Гордо… он сделает всё, что ему скажешь. Он так отчаянно хочет понравится и верит всему, что ему скажешь.

– Да уж, – согласился я. Я всегда чувствовал, что Гордо похож на флюгер с расшатавшимся болтиком. Никогда раньше это так не пугало.

– Что, если они действительно это сделали? О боже, меня сейчас вырвет, – Кэмерон остановился на месте и наклонился, поставив руки на колени, с зелёным лицом.

Я должен был истерить, как Кэмерон. Это меня должно было тошнить, учитывая то, что я видел, что со мной произошло. Но меня окатило глубоким, покалывающим ощущением спокойствия, ясной и сосредоточенной цели.

Я не мог позволить себе быть эмоциональным, потому что это было огромным делом. Это было слишком важно, чтобы облажаться. Как тот момент в фильмах, когда герой находит улики, и ты кричишь в экран: «Иди в полицию! Скажи кому-нибудь!» Это было как ехать на машине в больницу, когда на пассажирском сидении умирает твой лучший друг. Сейчас я должен был быть сосредоточен на сто процентов. Потому что это было намного больше меня, а я держал мяч. На мне лежала ответственность, чтобы донести его до зачётной зоны.

– Продолжай искать, – сказал я. – Нам нужно больше улик. Фотографии с рыбалки не достаточно.

– Чувак, – скулил Кэмерон, всё ещё тяжело дыша.

– Ищи, слабак!

Он искал, снова нерешительно оглядываясь вокруг. Я поставил фотографию и заметил листок бумаги в своей руке, тот, который взял из банки с монетами. Я посмотрел на него и показал Кэмерону.

– Есть идеи, что это такое?

Он прищурился, глядя на листок.

– Нет. Где ты это взял?

– В той банке с монетами таких дюжина.

Я достал телефон и загуглил надпись. «Уортерс. Миссури». От результата по моей спине пробежал холод.

«Уортерс» – это был полигон в Сент-Луисе. Вот, почему название было знакомым. Когда мы с отцом ездили на полигон в Сильвер Фоллс, со стола в приёмной можно было взять маленькую визитку, к которой был приколот листок. Только название было другим.

– У Гордо ведь нет машины, верно? – спросил я, мой голос звучал странно.

– Нет, а что?

Я показал Кэмерону телефон.

– Полагаю, мы знаем, куда ещё Фишбиндер возит Гордо.

Миссис Стэхлер открыла дверь и посмотрела на нас, недовольно хмурясь.

– Вы ещё здесь? Давайте, мальчики. Мне нужно заниматься делами.

Кэмерон просто смотрел на неё с ужасом. Покер-фейс это не про него.

– Да, извините. Мы как раз уходим, – сказал я. – Я не нашёл книгу. Напишу потом о ней Гордо.

Я схватил Кэмерона за рукав и вытащил его из дома.

Было приятно сесть в Вольво Лэндона. Оно напоминало о нём, пахло им. Сейчас я нуждался в этом прикосновении успокоения.

– Какого чёрта нам теперь делать? – спросил Кэмерон. Его лицо было серым. Он дрожал и обвил руками свою грудь. Я завёл машину и включил печку.

Мне хотелось поговорить с Лэндоном. Мне никогда в жизни ничего так сильно не хотелось. Но, Лэндон, наверное, был на репетиции или где-то ещё. Сегодня ему хватало своего дерьма. Кроме того, мне хотелось представить ему что-то конкретное, что-то, что я смогу доказать. Или, по крайней мере, готовую теорию.

У меня был один потенциальный источник помощи. Я достал телефон.

– С кем ты говоришь? – беспокойно спросил Кэмерон.

– Всё нормально, просто расслабься, – сказал я, печатая.

– Не смей втягивать меня в ещё большие неприятности, – предупредил Кэмерон.

– Не буду.

Я написал детективу Майку.

Брайан: «Если двое людей были одни в кабинете во время стрельбы, они могли быть стрелками, верно? Обеспечить друг другу алиби. Особенно, если это были учитель и ученик, потому что никто не заподозрил бы, что они работают вместе. Вы это проверяли?»

Майк: «О ком ты говоришь?»

Брайан: «Мистер Фишбиндер и Гордон Стэхлер были одни в кабинете в крыле Б. Всё это время их было только двое, верно?»

Возникла пауза. Я не был уверен, решил ли Майк меня заблокировать, или может, определить моё местоположение по спутнику и арестовать меня за то, что докучаю ему в воскресенье. Может быть – я надеялся – он проверял то, что я сказал.

Майк: «Это не значит, что они стрелки».

Чёрт. Было ли это подтверждением? Они были одни, вдвоём?

Брайан: «Послушайте. Я знаю Гордо Стэхлера. Он тусовался с Фишбиндером вне школы – рыбачил, ходил на полигон. Он говорил много странного дерьма. Я действительно думаю, что они стрелки. Кабинет Фишбиндера в крыле Б. Б106, кажется. Готов поспорить, они переоделись в кабинете в чёрную одежду, а потом вышли оттуда, вместо того, чтобы входить с улицы».