Текст книги "Разбитый (ЛП)"

Автор книги: Эли Истон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Что ж, не было ничего памятнее Рождества.

Мы вместе посмотрели несколько «инструкций» в интернете, что было одновременно забавно и до сумасшествия горячо, только от мысли о том, какие будут ощущения. Мы знали основы, что куда идёт, как избежать боли, и как достать до точки удовольствия.

Сидя голыми на кровати, на всякий случай заперев дверь, разложив рядом с собой все принадлежности, мы подбросили монетку.

Брайан подбросил четвертак в воздух и словил на руку.

– Кто будет снизу? Выбирай.

– Решка, конечно же, – усмехнулся я.

Он поднял руку. Это был орёл.

– О-о-о, посмотри, что принёс мне Санта. Твой сладкий зад, – поддразнил я, наклоняясь вперёд и целуя его.

– Мне подходит. Нужно будет только лежать и выглядеть красиво, – Брайан перевернулся на живот и с напускной скромностью посмотрел на меня через плечо.

Он дразнился, но от вида его загорелой спины, круглой задницы и красивого лица мой пульс буквально трепетал. За секунды мой член из полутвёрдого стал каменным. Я наклонился и поцеловал одну ягодицу.

– Как мне так повезло? Не могу поверить, что мы делаем это.

Мы медленно подготавливались, поначалу нервно смеясь, но затем он начал ахать, и внутри него было горячо и тесно, и это было совсем не смешно. На его лице было выражение чистого блаженства, когда я нашёл пальцами его простату. Он издал более глубокий и громкий стон, чем когда-либо раньше. И я не мог больше ждать ни минуты.

Он лёг на спину, пока я входил в него. Он напряжённо наблюдал за мной горящими глазами, будто хотел видеть каждую вспышку того, что я чувствовал. Мне тоже нужно было видеть на его лице, какие у него ощущения, каждое напряжение его челюсти и дрожание его губы.

Мы двигались медленно, единственными звуками в комнате было наше резкое дыхание. С того дня в столовой связь между нами была сумасшедше сильной и с тех пор только выросла. Когда я смотрел сейчас в его глаза, казалось, будто мы один человек, которому достаточно повезло обладать двумя телами, чтобы совершить этот акт. К тому времени, как я погрузился в него до конца, ощущения были головокружительными.

– Я люблю тебя, – сказал я. Я не собирался первый раз говорить это посреди секса. Но не мог сдержаться.

Лицо Брайана осветилось ослепительной улыбкой.

– Я люблю тебя, Лэндон Хьюз. Теперь сделай так, чтобы я увидел звёзды.

Полагаю, окупились все те дни наблюдений за его лицом, пока мы касались друг друга. Потому что мы не спешили, растягивая удовольствие, продляя его. Мы кончили вместе, будто занимались так любовью миллион лет.

И может быть, в какой-то части наших сердец так и было.

***

Умывшись, мы спустились на кухню в своих новых халатах и приготовили горячий шоколад. Мы сели в гостиной рядом с елью. Мы с Брайаном сохранили свои подарки друг для друга, желая открыть их, когда будем наедине.

– Открой сначала свой, – сказал я.

Он с энтузиазмом разорвал упаковку. Я надеялся, что он не посчитает подарок дурацким.

Он открыл маленькую белую коробочку и нашёл амулет. Он был на тяжёлой серебряной цепочке, с чёрно-серебряным кругом в форме пончика. Спереди на круге был крохотный алмаз, а на заднем стороне буквы: «Б & Л».

– Я и себе такой взял, – сказал я, доставая свой амулет из-под халата. – я думал взять амулеты с двумя половинками сердца, но этот дизайн был круче.

– Мне нравится, – сказал он с нежной улыбкой. Он наклонился и поцеловал меня.

– Ты не обязан его носить, если не хочешь. Если ты не любишь носить украшения, можешь держать его в рюкзаке или где-то ещё.

Он достал амулет из коробки.

– Дурак. Конечно, я буду его носить. Никто не сможет его с меня снять. Помоги надеть.

Мы сделали селфи, надев амулеты. Я посмотрел на фотографию на телефоне и, увидев её, снова поразился тому, насколько Брайан красивый. Как обычный парень вроде меня оказался с кем-то вроде него? Это было сумасшествие.

Когда я поднял взгляд, Брайан смотрел на свой амулет с грустным выражением лица.

– О чём ты думаешь?

– Прости. Это первое Рождество, которое Джейк пропустит. Но…

Он остановился. «Но не последнее».

– Вы проводили время вместе на Рождество? – спросил я, поглаживая его бедро через халат.

Брайан кивнул.

– Обычно он приходил к нам на ужин, а я к ним, так что в основном мы весь день объедались. Если погода была приличной, мы бросали мяч в кольцо на его подъездной дорожке. Или, если выпадало немного снега, как сегодня, играли в футбол. Нет ничего лучше тачбола в снежном парке, – он улыбнулся от воспоминания. – Иногда другие парни тоже присоединялись.

Я почувствовал боль грусти. Во многих семьях Сильвер Фоллса сегодня не хватало детей.

Брайан покачал головой.

– Давай. Открывай свой. Должен тебя предупредить, он стоил мало.

– Мне всё равно, – я устроился на диване со своим подарком, который был завёрнут в зелёную бумагу с белым бантом. Я чувствовал себя по-дурацки взволнованным от желания увидеть, что там. Я понятия не имел, что он мог мне купить. – Я должен угадать?

Он закатил глаза.

– Просто открой!

– Ладно, ладно.

Пока я открывал, он закусил губу, явно нервничая. Внутри была рамка для фотографий. А в рамке был короткий стих под названием «Лев», напечатанный на толстом пергаменте, с нашим селфи внизу. Строчки стиха будто танцевали у меня перед глазами.

«Может быть, наступит день, когда я смогу сказать тебе: это испуганное сердце – твоё».

– О боже, Брайан, ты меня убиваешь, – я вытер глаза.

– Я написал это до начала наших отношений, но время казалось подходящим, чтобы подарить его тебе. Надеюсь, тебе нравится.

Я провёл большим пальцем по стеклу, моё сердце так переполнилось эмоциями, что было больно.

– Это идеально.

– Да? – он выглядел неуверенным.

Я кивнул.

– Без сомнения. Это лучший подарок, который я когда-либо получал.

Я осторожно поставил рамку на кофейный столик, затем перевернулся, чтобы мы лежали одинаково. Мы вместе валялись на диване. Я взял тарелку печенья со стола и поставил её на прикрытый халатом живот Брайана, и мы лежали в тишине, поедая печенье.

– Лучшее Рождество в мире, – сказал я спустя какое-то время.

– Тяжело будет это переплюнуть.

Я съел очередное печенье.

– Знаешь, что?

– Что?

– Думаю, 2019-й будет отличным годом. Тебе становится лучше, в плане здоровья. И у нас так много волнующих возможностей, с позитивным влиянием. Понимаешь? Плюс, мы постоянно будем вместе. Я знаю, то, что произошло с твоим отцом, очень больно. Но – и пожалуйста, не злись – я думаю, тебе намного лучше вне того дома. Твой отец очень тебя сдерживал, Брай.

Брайан с задумчивым видом вытер крошку с моего подбородка.

– Думаю, понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть, что я не должен следить за всем, что говорю, что я могу быть в школе кем за хочу, не беспокоясь о нём. Я не могу достаточно поблагодарить вас, ребята, за то, что разрешили мне…

– И прекрати сыпать благодарностями. Для меня огромный подарок то, что ты можешь постоянно быть здесь. И я знаю, что мои родители тоже рады тебя здесь видеть. Они всегда хотели ещё одного ребёнка, но ничего не вышло. Как-то так. Мы достигнем удивительных вещей, будем вместе и будем счастливы в новом году. Верно? – я приподнялся на одном локте, чтобы видеть его лицо.

Он сделал судорожный вдох.

– Думаю, да. Будет интересно быть открытым в школе, но я готов. Более чем готов.

Но в его глазах была вспышка сомнения. Я мгновение изучал его взглядом, зная, что сделало бы Новый год по-настоящему свежим стартом, и зная, что этот подарок я не смогу ему подарить.

– Их скоро поймают. Я не знаю, Брайан. Я просто это чувствую, – я взял его за рук и поцеловал его пальцы. – Всё идёт круговоротом. И пора с этим покончить.

Он покачал головой.

– Я не хочу об этом говорить. Сегодня только о хорошем. Идёт?

– Идёт, – сказал я.

Потому что нам разрешено иметь яркие, блестящие рождественские моменты в жизни. И этот момент был нашим.

Часть четвёртая

Танец с дьяволом

Кошмар

«Кошмар» – Брайан Маршал

Я не знаю твоего имени,

Но ты звезда моих кошмаров.

Ты преследуешь меня,

Как истинный призрак.

Ты запятнал меня,

Как масло, как грязь, как кровь.

Касался моих секретов чёрной кистью.

Взял то, что было целым, и танцевал на разбитых кусочках.

Когда-нибудь у тебя появится лицо и имя.

Это будет обычное лицо и обычное имя,

Совсем не как у вурдалака в моих снах.

И всё же, ты создал кошмар.

Кошмаром ты будешь всегда,

Скрываясь за обычным лицом,

В трещинах, в которых ты живёшь.

Глава 26

Брайан

Через два дня после Рождества, когда я проснулся, Лэндон паковал одежду в чёрную сумку на колёсиках на своём столе. Я потёр глаза и зевнул.

– Ты куда-то собираешься?

Он смущённо посмотрел на меня.

– Прости, что разбудил тебя. Я сидел как на иголках и хотел закончить собираться. Только распечатал свой посадочный талон.

Я сел в кровати, чувствуя, как покалывает кожу от первых тревожных звоночков.

– Куда ты летишь?

Лэндон положил сложенную чёрную футболку в сумку и повернулся посмотреть на меня.

– Эм. В Нью-Йорк. На новогодний спец-выпуск CNN. Помнишь?

Я помнил. Лэндон был взволнован, когда ему позвонили насчёт этого. И я сказал, что это отлично, хоть с тех пор и не думал об этом. Об этом говорили по системе оповещения в последний учебный день. Но поездка? Я должен был обратить больше внимания.

– Я думал, это будет интервью по телефону.

– Нет, Брай, – Лэндон с нежностью мне улыбнулся, будто я глупил. – Это большое дело. Я тебе рассказывал. Это шоу с годовым обзором, и вооружённое насилие – одна из десяти главных тем 2018-го. Так что они снимают сегмент о группе выживших. Это будет на улице, с живой аудиторией и всем остальным.

Десять главных тем. Звучало как паршивое видео на Ютубе. Я ненавидел, как СМИ превращали ужас того дня в цирк с рейтингом, хоть и знал, что это повышает внимание к вооружённому насилию. И я не хотел, чтобы люди забывали о том, что произошло. Никто не должен забывать, особенно, когда стрелки всё ещё были на свободе.

– Но я не знал, что тебе придётся лететь в Нью-Йорк, – я повторялся. Опять же, я только что проснулся. Плюс, тревога и, да, страх начинали кипеть внутри меня, и было тяжело мыслить трезво.

– Прости. Я думал, ты знаешь, – сказал Лэндон, хмурясь от беспокойства. – Я улетаю сегодня днём. Всего на одну ночь. Шоу снимают завтра, и завтра вечером я лечу домой. Так что в канун Нового года буду дома.

– Но зачем тебе это делать?

Он сложил джинсы и положил их в сумку, будто пользуясь моментом, чтобы подумать. Затем он повернулся лицом ко мне, опираясь на стол.

– В чём дело, Брайан?

– Дело в том, почему ты, Лэндон Хьюз, должен быть тем, кто всегда ходит произносить речи? Или организует протест? Или даёт интервью? Или снимается в национальных новостях? – я был расстроен, и мой голос звучал немного резко.

Он моргнул, глядя на меня, будто не понимал.

– Ну… Мне есть, что рассказать, и это привлекает всеобщее внимание. Полагаю, поэтому пригласили конкретно меня.

Я встал с кровати, со злостью надевая джинсы и футболку.

– Да, я знаю эту историю. Про то, как ты держал кишки «какого-то парня». Верно.

Мой тон был горьким, и я видел, как шокирован Лэндон. Его лицо побледнело, и он отвёл голову назад, глядя на меня. Но сейчас я был очень зол. Я стоял, скрестив руки на груди.

– Я… Тебя расстраивает, что я рассказываю эту историю? Прости, Брай. Я никогда не думал… Но ты прав. Это твоя история. Наша история. Не только моя, – теперь на его лице было очень уж серьёзное выражение. Такое, которое говорило, что он слушает и глубоко волнуется о том, что я думаю. Но я был не в настроении.

– Ты так думаешь? – огрызнулся я.

Я увидел, как он сглотнул.

– Прости, если я повёл себя бесчувственно, говоря об этом. Я имею в виду, что никогда не упоминал твоего имени, но ты прав, люди в школе знают, что это был ты. Я никогда не хотел навредить тебе или разозлить тебя. Я не обязан рассказывать эту историю. Есть другие вещи, о которых я могу поговорить.

Я озлобленно вскинул руки.

– Зачем рассказывать любую историю? Зачем вообще лететь? Ты прямо как мой отец! Все эти большие дела и новые истории, а тем временем те, кто на самом деле здесь живёт, в твоей жизни, могут пойти к чёрту. Потому что Лэндон Хьюз хочет больше подписчиков в Твиттере.

Я был так расстроен. Вся тьма поднималась во мне и вылезала через рот. Отчасти я знал, что веду себя как полный придурок. Но в этот момент я просто не мог остановиться.

Он смотрел на меня с открытым ртом.

– Что? Ты серьёзно так думаешь? Что я просто хочу быть знаменитым?

Теперь он тоже терял терпение и смотрел на меня так, будто я совсем его не знал. Всё очень быстро становилось очень плохо, но я не мог ничего развернуть.

– Я знаю только то, что хочу нормально жизни, вдвоём! И что ты хочешь быть где-то ещё. На камере.

Я развернулся и начал выходить из комнаты.

Лэндон схватил меня за руку и развернул. Выражение его лица было злым, но глаза стали влажными от эмоций.

– Брайан. Я смотрел, как два стрелка пускают пули в столовой, полной детей, будто это был полигон, – его голос дрожал. – Я обходил трупы наших одноклассников, некоторые из которых готовились выпуститься и начать свою жизнь, а некоторые едва стали подростками. И я держал… да, я держал твои внутренности, Брайан! Я удерживал твоё тело голыми руками, – он отпустил мою руку, чтобы поднять руки вверх. Они дрожали. – Своими голыми грёбаными руками и чёртовой футболкой. А что, если бы я не пошёл в тот день к своему шкафчику за таблетками от кашля? Что, если бы Изабелла Нортон не простыла? Что, если бы я принял другое решение насчёт того, чтобы пойти искать Джозию в столовой? Это дерьмо меня преследует!

Я раздражённо вытер лицо. Его слова были такими мучительными, что потушили мою злость. Я никогда не слышал, чтобы Лэндон был таким эмоциональным. Но я не был готов отступать.

– Я это знаю!

– Нет, не знаешь! В тот день я чуть не потерял тебя. Я чуть не потерял каждое мгновение, которое мы были вместе с тех пор, и каждое мгновение, которое у нас будет. Так что не говори мне, чёрт возьми… – он сделал паузу, тяжело дыша через нос. – Не говори мне просто забыть об этом!

– Но почему это должен быть ты? – я покачал головой и сглотнул горячий ком в горле.

Он нахмурился и тоже покачал головой, будто не понимал.

– Я не ожидаю, что ты будешь ходить со мной на протесты и всё остальное. Ты не обязан…

– Но если я хочу быть с тобой, то обязан! – крикнул я. – Потому что ты хочешь этим заниматься! И потому что ты будто этот идеальный святой идол, а я чувствую себя полным дерьмом, потому что я не такой. Я знаю, что я эгоистичный, недалёкий и безрассудный человек. Но я просто хочу быть в безопасности и не привлекать всего этого внимания и… и не переживать, что моего парня изобьют или… Чёрт!

Лэндон отступил от меня назад. Выражение его лица было холодным. Я раньше видел его злым, но он никогда не был таким со мной.

– Ты не думаешь, что я хочу позволить кому-то другому справиться с этой проблемой? Но я не могу ждать, пока кто-то другой это исправит. Это должен быть я, потому что меня просят. Крупные сети предоставляют мне платформу. И пока они делают это, я буду кричать то, что должен говорить как можно громче и чаще. Мне жаль, если ты не можешь с этим справиться.

– Да уж, – тихо произнёс я. – Что ж. Желаю тебе великолепного времени в Нью-Йорке.

Я ушёл.

Глава 27

Брайан

Я был так зол, что не мог оставаться в этом доме. К счастью, моя обувь и пальто были у входной двери. Я ушёл, ни с кем не попрощавшись.

Я чувствовал себя дерьмово, хотя по району более новых домов, где жил Лэндон. Куда я мог пойти? Я не мог вернуться в родительский дом. И не мог вернуться домой к Лэндону. Отлично, Брайан. Сожги все мосты в своей жизни, придурок. Отстраняемся от друзей и семьи за десять лёгких уроков!

Я срезал путь к торговому центру недалеко от дома Лэндон. У меня в кармане было немного налички, так что я пошёл в кафе и заказал тост и кофе. Хоть кафе было маленьким и в укромном углу, я не чувствовал себя в безопасности. По коже бежали мурашки, будто пытаясь меня предупредить. Волоски на руках встали дыбом. Анатомия такая нелепая. Иногда казалось, будто моё тело совершенно не связано с сознанием.

В кафе было, может, человек десять, включая людей, которые там работали. Так зачем стрелку целиться на это обычное маленькое кафе? Только не обязательно должна была быть стратегия, верно? Это мог быть псих, который просто проходил мимо, или бывший повар, затаивший обиду. Такие истории постоянно крутят по новостям.

Почему у меня обязательно были такие мысли? Как много пройдёт времени, прежде чем я смогу весь день или всю неделю заниматься нормальными мирскими вещами, без таких мыслей? Так, как было раньше. До стрельбы.

Я сидел, переживая из-за самых маловероятных из маловероятных сценариев. А тем временем Лэндон собирался лететь на самолёте в Нью-Йорк, возможно, проехать в нескольких такси и сидеть на съёмках обсуждений вооружённого насилия. И он не боялся.

Я был жалок.

Лэндон написал мне, спросив, где я и всё ли хорошо. Я ответил ему, что всё в порядке, и я увижусь с ним позже. Я ожидал, что он продолжит писать. Может, извинится? Может, начнёт снова спорить. Но больше он ничего мне не прислал.

Пока я закончил есть и посидел в интернете на своём телефоне, был почти полдень. Скоро Лэндон уедет в аэропорт, а я не мог стоять в его гостиной с его родителями и изображать счастливые проводы. Я не хотел видеть, как он уходит.

В отчаянии, я позвонил единственному человеку, о котором мог подумать.

***

До дома Мэдисон идти нужно было милю. Но день был не слишком ужасным – было холодно и ветрено, но без дождя или снега, так что это был бонус. Снег, выпавший на Рождество, растаял, оставляя голый зимний пейзаж. В эту тихую субботу между Рождеством и Новым годом машин было мало. Я думал, что Мэдисон, возможно, говорила с Лэндоном, и, может быть, будет не в восторге меня видеть. Но, казалось, всё было нормально, когда она обняла меня у двери.

– Эй, Брайан! Ты первый раз удостоил меня своим присутствием без Лэндона. Какая честь!

– В любом случае, что значит «удостоил»? – спросил я.

– Если бы я знала. Хочешь чего-нибудь выпить? Мои родители сегодня повели младшего брата на скалолазание – это был один из его рождественских подарков. Что означает, что мы можем делать что захотим. За исключением обнажённых кокаиновых вечеринок, во всяком случае.

– Чёрт. Вот тебе и планы соблазнить тебя и накурить.

– Оу, не обнадёживай девушку.

Дом Мэдисон был тёплым и очень уютным, и мебель была такой мягкой, что напоминала облака, а ещё вокруг было много книг, журналов и лего. Мне нравился беспорядок. Это вызывало ощущение настоящего дома, будто семья Мэдисон была непринуждённой. Мы решили позлить её брата, построив башню из лего, и Мэдисон на время этого включила «Американских богов». Она сказала, что уже давно собиралась его пересмотреть, а я никогда не смотрел.

В общем, это был приличный способ убить несколько часов, в чём я и нуждался.

Мэдисон несколько раз с кем-то переписывалась, и у меня было ощущение, что с Лэндоном. Мой телефон не издавал ни звука. После третьей серии «Американских богов» Мэдисон выключила телевизор и на коленях приползла обратно к нашей башне. Она села напротив меня, скрестив ноги и подперев рукой подбородок.

– Лэндон сейчас уезжает в аэропорт.

Я кивнул и поставил ещё один кусочек на башню, которую строил.

– Я спросила, передать ли тебе что-нибудь. Он сказал передать, что увидится с тобой завтра вечером и что он будет по тебе скучать.

Я облизнул губы.

– Круто. Спасибо.

Нашёлся кусочек лего, который я не знал, куда приставить. Это был маленький флаг. Я крутил его в руке, изучая. Как и я, этот кусочек, кажется, никуда не подходил.

– Так что с вами двумя? – спросила Мэдисон. – Не говори мне, что вы расстаётесь, потому что это взорвёт все мои мечты. Если вы не справитесь, ребята, это докажет, что любовь – это бешеная псина, как я всегда и подозревала.

Я улыбнулась.

– Немного драмы, Мэдди?

– Я совершенно серьёзно, – с энтузиазмом сказала она.

– Я думаю, у нас всё в порядке. Просто мне не нравится, когда он идёт в какие-то такие места.

– Такие, как… – она в замешательстве нахмурилась. – Ты имеешь что-то против Нью-Йорка? Это из-за «Таксиста»? Потому что я посмотрела этот фильм с отцом в прошлом году, и он чертовски жуткий.

Я фыркнул.

– Нет, дело не в Нью-Йорке. Я ненавижу, когда он появляется на публике. Или в телевизоре и прочем.

Я бросил маленький красный флаг в коробку.

Мэдисон явно задумалась. Она подтянула колени к груди. На ней были виноградно-фиолетовые штаны, которые, возможно, были рождественским подарком и вызывали тревогу. Но, наверное, они были удобными.

– Ла-а-адно. Почему ты это ненавидишь?

– Просто у меня такое ощущение, будто… борьба волнует его больше, чем что-либо ещё. И я переживаю, что он станет как мой отец, постоянно одержимый политикой.

– Хмм, – Мэдисон задумалась об этом. – Лэндон пылкий человек. Он всегда отстаивал то, что считает правильным. Он защищал меня, знаешь ли. И Джозию. И многих других людей. Прямо сейчас он полностью занят контролем за оружием. В каком-то смысле, думаю, так он защищает тебя.

Я знал, что отчасти Лэндон так настроен против оружия из-за меня, и отчасти из-за других детей, которых видел в столовой в тот день, и отчасти из-за причин, которые, возможно, не понимал даже он сам. Я ничего не сказал.

Она вздохнула.

– Слушай, я знаю, Лэндон не был ранен так, как ты. Но в тот день он тоже получил травму, Брайан. Он должен жить с тем, что увидел. И я думаю, борьба за контроль над оружием помогает ему с этим справиться. Я знаю, что это помогает мне справиться, а я даже особо ничего не видела. Дерись или беги, верно? Так что, может быть, вы просто справляетесь с этим по-разному.

– Я знаю. Просто… Он делает себя мишенью. И я не могу… Как я могу с этим справиться? Что, если его кто-то ранит? Убьёт? Я не могу с этим справиться. Не тогда, когда уже боюсь всего. А ему даже плевать на хейтеров. Я думаю, он бы всё равно вышел и произнёс речь, даже если бы знал, что может умереть. Как какой-то мученик. Это сводит меня с ума.

Мэдди выглядела опечаленной.

– Он не хочет умирать, Брайан. Говорю тебе, не хочет. У него отличная жизнь, и он это знает. Он любит тебя. Для нас с Джозией это было очевидно задолго до того, как вы двое это поняли. С той минуты, как ты вернулся в школу, он был рядом с тобой. Он никогда не отходил от тебя. Ты ему очень дорог.

Её слова принесли так много воспоминаний о тех первых неделях возвращения в школу. Мне пришлось на мгновение остановиться и просто дышать.

– Он был отличным. Не знаю, что бы я делал без него.

– И ты тоже никогда не отходил от него. Вы двое ужасно близки. И я знаю, что ты не полностью против Лэндона в отношении прав на оружие. Правда?

– Конечно, правда, – раз на это пошло, я верил во все перемены, за которые он боролся. Ради такого дела, наверное, я бы пошёл даже дальше.

– Верно. Так что я знаю, что ты переживаешь за него. И знаю, что есть придурки, которые навредят ему, если смогут. Я совершенно понимаю, почему это тебя расстраивает и провоцирует. Но, может быть, вы можете поговорить об этом и найти какой-то компромисс? Потому что будет жаль, если вы двое, кто действительно любит друг друга и совершенно согласен насчёт большого дела, не сможете найти способ остаться вместе.

– Уф, – я закрыл лицо руками. Внутри меня кипело так много эмоций. Но по большей части преобладала одна – один биохимический цикл обратной связи, который превращал мою жизнь в ад. И теперь это ещё и влияло на мои отношения с Лэндоном.

Я уронил руки.

– Я так устал бояться.

Она подвинулась вокруг башни из лего ко мне, осознанно забавляясь. Она уселась рядом со мной и закинула руку мне на плечо.

– Да уж. Страх – это маленькая смерть. Убийца разума.

Я закатил глаза.

– Ты такая зануда.

Она улыбнулась.

– Это ведь отлично, разве нет? Слушай, он поддерживал тебя, Брайан. Может быть… – она закусила губу и с опаской посмотрела на меня. – Может быть, ты можешь найти способ сделать то же самое для него? Я знаю, он этого не показывает, но Лэндону тоже нужна твоя поддержка.

Я знал, что она права. Каким-то образом, я должен был справиться со своим страхом и быть готов поддержать дело Лэндона. Его страсть и его желание бороться за правоту были из тех вещей, за которые я любил его и восхищался им.

Я должен был так или иначе успокоить этого дурацкого Голлума в своей голове.

Глава 28

Брайан

На следующий день Сандра и Рекс пошли в магазин спортивных товаров, где была большая распродажа после Рождества. Они пригласили меня с собой, но я решил остаться дома. Хотел кое-что сделать.

Я поднялся в комнату Лэндона – в нашу комнату – и сел за компьютер. Если Лэндон сегодня собирался потакать своей одержимости, я мог потакать своей. Как выразился Лэндон, «Брайан Маршал – мальчик-детектив». От воспоминания я улыбнулся.

Я отправил ему сообщение с извинениями и пожелал надрать всем зад на шоу.

Затем я принялся за работу. Я достал свой блокнот и просмотрел свой список подозреваемых. Он практически весь был чёрным из-за линий, которыми я вычёркивал имена. Последним подозреваемым оставался Булл. После скандала с отцом, я подумал, что никогда не смогу поговорить с ним об этом, так что позвонил в автосалон Бьюик. Секретарь, мисс Кристи, заверила меня, что 28-го сентября Булл работал весь день. Записи времени не лгали.

Честно говоря, я испытал облегчение, исключив Булла, потому что с отцом уже и так всё было достаточно плохо.

Теперь у меня оставалось очень мало, за исключением одной вещи, которую я продолжал мусолить в мыслях, вне зависимости от того, как много раз отмахивался от этого, как от невозможного или неподходящего к фактам. Я перевернул ноутбук задней стороной и провёл рукой по визитке детектива Майка.

Что мне было терять? Он ведь не мог арестовать меня за вопросы.

Это было воскресенье, 30-е декабря. Он никак не мог работать. Но я всё равно отправил сообщение.

Брайан: «Здравствуйте, детектив Майк. Это Брайан Маршал из Уолл. Надеюсь, вы хорошо провели Рождество».

Ответ пришёл сразу же.

Майк: «Привет, Брайан. Как ты себя чувствуешь?»

Брайан: «Хорошо. Всё зажило».

Майк: «Отличные новости. Чем я могу тебе помочь?»

Брайан: «Я думал о том, что вы сказали. Что я могу знать больше, чем понимаю? Я уверен, что двое стрелков были из школы».

Последовала долгая пауза. Пару минут. Я жевал губу, сжимая телефон двумя руками и глядя на него, ожидая. Наконец, пришёл ответ.

Майк: «Мы не исключали эту возможность, но это кажется маловероятным».

Брайан: «Что насчёт учителей? Потому что стрелки многое знали. Они знали, в каких кабинетах больше всего людей на первом ланче и что камеры были выключены. Они знали о двери в конце крыла Б, которая не стоит на сигнализации. Один из них мог быть учителем, кем-то из администрации или уборщиком».

Возникла ещё одна пауза, на этот раз дольше. Я перечитывал своё сообщение несколько раз и думал, что говорил как истеричный ребёнок, без каких-либо доказательств. Просто очередной человек, донимающий полицию. Именно поэтому я не писал ему раньше.

Я напечатал кое-что ещё.

Брайан: «Например, есть уборщик по имени Фредди, который был морским пехотинцем».

Майк: «Я знаю всё про Фреда Мартино. Он хороший человек. И он был с пятью другими во время стрельбы. Пожалуйста, оставь его в покое, Брайан».

Чёрт. Теперь он считал меня задирой. Чёрт, может, так и было. Раздражение и злость цепляли меня за бока. «Пожалуйста, чёрт возьми, скажите мне, что у вас есть хоть что-то».

Брайан: «Ладно. Вы проверяли Кэмерона Диггли и Гордо Стэхлера?»

Я нажал «отправить». Я грыз ноготь, чувствуя тошноту. Я только что назвал копам имена двух парней, которые когда-то были моими друзьями.

Это занимало мой разум. Я не говорил с ними пару месяцев, после того большого скандала. Но несколько раз я видел, как Кэмерон смотрел на меня так, будто хотел поговорить. Я его игнорировал. Что касается Гордо, каждый раз, когда я видел его, он смотрел на меня с ненавистью, будто я труп. Но я не боялся Гордо. Он никогда ничего не делал, если только это не начинал Кэмерон. Гордо был ведомым, до конца.

Майк: «У тебя есть, чем поделиться со мной об этих двух, Брайан?»

Я выдохнул. Чёрт. Я колебался, но затем написал.

Брайан: «Вы проверяли их алиби на время стрельбы?»

Очередная долгая пауза. Затем:

Майк: «Алиби Стэхлера проверено».

Это означало, что у Кэмерона его нет. Верно? У меня пересохло во рту, и Голлум в моей голове зашевелился. Я ведь знал, что у Кэмерона нет хорошего алиби. Но по какой-то причине я занервничал, когда это подтвердил детектив Майк.

Брайан: «Кэмерон подозреваемый?»

Ещё одна долгая пауза. Такая долгая, что я не думал, что Майк собирается отвечать.

Майк: «Подозрение – это конкретная вещь. Даже если тебя, например, допрашивали три раза, это не значит, что ты официально подозреваемый».

Мои брови взлетели вверх. Ого. Детектив Майк говорил мне, что Кэмерона допрашивали три раза? Чёрт возьми. Это звучало плохо. Я задумался, что об этом думали его родители.

Майк: «Поговори со мной о Кэмероне, Брайан».

Я начал печатать, остановился. Снова начал, остановился.

Что я мог сказать? Кэмерон избивает парней на футбольном поле? Он расист? Он может быть придурком? Ничего из этого никуда не подходило. От Кэмерона у меня создавалось впечатление, что он стрелял из оружия только в видеоиграх. Его родители не увлекались охотой или чем-то таким. И если у Гордо алиби было твёрдым, я понятия не имел, с кем Кэмерон мог бы это сделать.

И всё же.

На меня волнами накатывала тревога, и шею покалывало от холода. Проклятье. Было что-то не то.

Майк: «Брайан?»

Брайан: «Я скоро с вами свяжусь. До свидания».

Я отбросил свой телефон.

Пора было прекратить валять дурака. Мне нужны были ответы от Кэмерона Диггли. И пора было их получить.

Глава 29

Лэндон

В воскресенье я спал долго, потому что на площадку ехать нужно было только к трём. CNN поселили меня в модный маленький отель в трёх кварталах от студии. Я принял душ и переоделся, нервничая из-за того, что буду на камере. Я убедился, чтобы из носа не торчало никаких волос, и не было видно никаких прыщей. Затем я пошёл немного оглядеться в городе, так как никогда там не был. Было потрясающе увидеть Таймс-сквер, но мне хотелось, что Брайан при этом был со мной. Я ходил, глазел и думал о нём.

С Брайаном я сорвался – это была наша первая настоящая ссора – и я чувствовал себя плохо из-за этого. Я знал, что он боится за меня. А я даже не рассказывал ему о смертельных угрозах, которые получал в сообщениях. По большей части, это были не конкретные угрозы, просто враждебность, вроде: «Надеюсь, кто-нибудь пристрелит ТЕБЯ, молокосос». Да уж. Они все казались милыми людьми.