Текст книги "Эвермит: Остров Эльфов (ЛП)"

Автор книги: Элейн Каннингем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Один за другим мрачные эльфы опускались на колени, чтобы признать то, что никто не мог отрицать.

Наконец-то у Эвермита появилась настоящая королева.

20 Фламерула, 1368 ЛД.

Лорду Данило Танну, Ламруил, принц Эвермита, шлю сердечные приветствия.

Благодарю тебя за твое последнее письмо, друг мой, и за прекрасную балладу, которую ты прислал для моей Моры. Сегодня середина лета, и я сохранил твою песню, чтобы спеть для нее в качестве подарка на середину лета. У меня мало навыков игры на арфе, но я практиковался в простом аккомпанементе, который вы для меня создали, и надеюсь, что это будет моей заслугой. Мора – не критик, когда дело касается музыки. Она спокойна, как белка осенью, и я редко видел, чтобы она сидела неподвижно столько времени, сколько нужно, чтобы дослушать музыкальное произведение до конца. Но мало найдется женщин, которые не задерживаются, чтобы услышать похвалу своему очарованию и красоте, и я уверен, что она найдет удовольствие в этой похвале.

Похоже, что вы успешно продвигаетесь в своем начинании. Я легко могу понять ваше разочарование, ибо история эльфов Эвермита столь длинна и сложна, что ни одна работа не может сделать больше, чем прикоснуться к краешку ее тени. Но это достойное усилие, при всем при этом.

Вы просили меня рассказать о королеве. Это очень похоже на задачу, которую вы взяли на себя: Все, что можно сказать, будет далеко не соответствовать возможностям. Амларуил из Эвермита почитаема и любима эльфами острова и широко уважаема за его пределами. Даже многие из тех, кто не обязан ей политической верностью, признают, что в мистическом смысле она действительно является Королевой всех эльфов. Королева олицетворяет собой все, что ценит эльфийский народ: красоту, грацию, магию, мудрость, силу. И это только начало. Подобно тому, как ваша подруга Лаэраль является Избранницей своей богини Мистры, Амларуил – нечто большее, чем просто смертная. Она стоит на особом месте между женщиной-эльфом и богиней. Она также моя мать, и поэтому она часто доводит меня до безумия, как и подобает матери и сыну. И, честно говоря, я должен признать, что отвечаю ей взаимностью.

Одно из самых замечательных достижений королевы Амларуил состоит в том, что она преодолела многие мелкие разногласия между эльфийскими народами. Золотые эльфы вместе с лунными эльфами поют ей дифирамбы. Зеленые эльфы сожгли бы свои древние леса, если бы могли служить и защищать ее. Морские эльфы обожают ее, и ходят слухи, что морской эльфийский монарх Кораллового королевства неоднократно просил ее руки. Я могу подтвердить это, поскольку подслушивал во время одного из таких обращений. Даже некоторые дроу признают Амларуил своей законной королевой. Не так много лет назад королева тайно приняла представителя богини Эйлистри. Хотя дроу никогда не будут допущены на Эвермит, семья Лунноцветущих теперь заключила союзы с некоторыми добрыми последователями Темной Девы.

Позвольте мне рассказать вам личную историю, которая, как я полагаю, проиллюстрирует уникальное бесцветное почитание, которое эльфы питают к Амларуил.

Задолго до вашего рождения, когда я был всего лишь саженцем и только начинал чувствовать, как поднимается мой сок, я праздновал летнее солнцестояние в традиционной манере моего народа – с пирами и песнями, весельем и танцами. По обычаю, королевская семья Лунноцветущих принимает участие в празднествах в разных уголках острова: в тот год мы праздновали на пышных лугах Лошадиных Полей, которые занимают большую часть северо-западной части Эвермита.

Утро летнего дня было прекрасным и ярким, и я почувствовал, что благословлен вниманием одной из весенних служанок, танцевавших во время утренних ритуалов. Это была золотая эльфийка, девушка из хорошей, если не благородной семьи. Вскоре мне стало ясно, что в этом году я приму участие в вечернем веселье так, как не делал этого раньше.

Мы с девушкой, в своем юношеском задоре, были не удовлетворены тем, что ждали наступления ночи – ведь середина лета – самый длинный день в году! Она была старше меня и мудрее в том, что касается летних празднеств. Одаренный ее мягкой улыбкой и сладкими словами обещания, я обнаружил, что мне не хватает этой якобы эльфийской добродетели – терпения.

Не успела роса сойти с травы, как мы украдкой нашли место для наших уединенных пирушек. Мне стыдно признаться, что этим местом были сеновалы ее отца. В то время, однако, мы чувствовали себя великолепно, не обремененные этим исключительным отсутствием оригинальности и воображения.

Позже, когда мы выковыривали клочья соломы из волос друг друга и смеялись над мелочами, которые при других обстоятельствах не показались бы и вполовину такими остроумными или умными, нас прервал ее отец. Да. Пока что все это похоже на балладу второсортного менестреля, не так ли?

Эльф стоял над нами, с мрачным достоинством и почти дрожа от сдерживаемого гнева. «С вашего позволения, принц Ламруил, я хотел бы поговорить со своей дочерью наедине», – сказал он жестким, отрывистым тоном.

Я собрал свою одежду и выбежал из сарая. Что еще мне оставалось делать? Но далеко я не ушел, ибо, хотя я и уважал право эльфа управлять своей семьей по своему усмотрению, я не позволил бы девочке пострадать от его рук.

И вот, поспешно надев свои праздничные одежды у дверей сарая, я бесстыдно подслушивал разыгравшуюся внутри маленькую драму.

«Ты опозорила себя и свою семью, Элора», – сказал ей фермер тем же мрачным тоном.

Я представлял себе, как она дерзко и вызывающе вскидывает свою золотистую голову. «Как это? Сейчас середина лета. Я совершеннолетняя и не обещана ни одному мужчине. Я могу делать все, что захочу – даже мой уважаемый отец не может перечить мне в таких вопросах».

«Я не об этом, и ты это прекрасно знаешь!» – прогремел он, внезапно потеряв самообладание. «Как ты могла лечь с Серым эльфом? Как ты могла?»

Наступило тяжелое молчание, к которому, добавлю, прибавилось и мое собственное удивление. Затем моя девушка ответила: «Ламруил – принц Эвермита. А кто, по-твоему, эльф, достойный того, чтобы я легла с ним в постель – сам король?»

«Даже не говори о таком предательстве короны и королевы! Своими руками я убью любую женщину-эльфа, которая так предаст Амларуил Эвермита, даже свою собственную дочь!»

«Тогда как ты можешь возражать против принца Ламруила?» – резонно ответила она – или мне так показалось. «Он сын своей матери».

«И что из этого?»

Снова озадаченное молчание, пока мы с девушкой пытались понять логику ее отца.

«Ну, королева Амларуил тоже серая эльфийка», – заметила она.

Звонкая пощечина эхом разнеслась по утреннему воздуху. «Позаботься о том, как ты говоришь о королеве Эвермита!» – прорычал он.

Я уже собирался броситься в дом, чтобы защитить девушку от дальнейшего плохого обращения, но мое вмешательство не понадобилось. Фермер выбежал из сарая, слишком поглощенный гневом из-за святотатства своей дочери, чтобы заметить меня, стоящего в нижнем белье, в одном незашнурованном ботинке и с готовым мечом возмездия. Конечно, вряд ли его впечатлило бы это зрелище.

Так и случилось. Какая бы вражда ни существовала между серебром и золотом, королева Амларуил – действительно королева всех эльфов. Усилия нескольких фанатиков, таких как Кимил Нимесин, причинили большой вред, о чем с горечью может свидетельствовать моя семья, но я не верю, что им удастся разрушить то, что построила Амларуил.

Но, честно говоря, я должен признать, что и раньше мне случалось ошибаться.

Клянусь солнцем и звездами! Что за унылые чувства в конце письма! Позвольте мне в заключение еще раз поблагодарить вас за подаренную песню Моры, которая, как я с нежностью верю, добавит сладости и тепла в мою летнюю ночь. Передайте мой привет Эрилин и малышу. С нетерпением жду скорой встречи со всеми вами.

Ваш дядя и друг,

Ламруил

Прелюдия: Сумерки

1371 ЛД

Шануррия Аленуат одной из первых заметила приближающийся небесный караван. На склоне холма, неподалеку от Башен Солнца и Луны, певчая клинков обучала новую партию потенциальных учеников. Это была особенно многообещающая группа, поскольку, возможно, половина из них обладала правильным сочетанием талантов в музыке, магии и искусстве владения мечом, необходимых для того, чтобы стать настоящим певчими клинков. Из них двое или трое могли пройти специальное обучение в Башне Восхода. Там искусные певчие клинков оттачивали свои музыкальные таланты до искусства заклинания. Целью было не что иное, как возрождение древнего, почти забытого искусства пения заклинаний. Это была лишь одна из попыток, возникших в ответ на вызов, брошенный Амларуил, когда она была Леди Башен. Став королевой, она продолжала развивать и поддерживать эльфийские искусства, и Шануррия гордилась тем, что принимала в этом участие. Сама она никогда не стала бы заклинательницей, но она сделала делом своей жизни поиск многообещающих учеников и направление их в Башню Восхода.

Но была одна преданность, еще более близкая сердцу Шануррии. Одного взгляда на бледно-голубую розу, начертанную на знамени небесного каравана, было достаточно, чтобы она бросила меч и забыла о своих учениках. Она в ужасе и смятении смотрела на белоснежную поклажу, которую несли на юг четверо белых пегасов. Это было похоже на похоронную процессию. Синяя роза была штандартом семьи Лунноцветущих, а пегасы находились на службе у самой королевы.

Шануррия сразу же отпустила учеников и помчалась вниз по холму к Башне Солнца. Лэрот Рунмейстер, сменивший Амларуил на посту Великого Мага Башен, должен знать, если... Мысли Шануррии остановились, не желая складываться в слова. И все же она должна была знать, что означает этот белый покров. Лэрот узнает все, что должно быть известно.

Все Высшие Маги собрались в большом зале для заклинаний в ожидании Великого Мага. Нетерпеливая, чтобы ждать, Шануррия протиснулась сквозь них и отправилась на поиски Лэрота. Она нашла пожилого эльфа в верхней башне, когда он извлекал Накопитель из защитной оболочки. Опасение вцепилось в ее горло ледяными пальцами, когда она задумалась об опасности, из-за которой придется прибегнуть к помощи одной из величайших защитных систем Эвермита. Древний артефакт, он хранил силу окружающих его заклинаний. Натренированные чувства Шануррии пели в гармонии с магией – уникальной магией Эвермита, – которая исходила от артефакта тихой песней.

Лэрот повернулся к певче клинка. "Я должен отнести это во дворец", – просто сказал он. "Королеве нужны все защитники Эвермита".

Облегчение захлестнуло Шануррию. "Королева жива! Хвала богам! Но королевская свита?"

"Принцесса Илайрана", – печально сказал рунный мастер. "Она жива, но ее дух улетел – улетел, чтобы сражаться в другом месте. Они отнесли ее тело к ее матери, королеве".

"Как..."

"Итьяк-Ортил ", – перебил Лэрот, его обычно мягкий голос потемнел от ненависти. "Существо Малара, выпущенное на сам Эвермит. Илайрана унесла его в Арвандор, я полагаю, но, боюсь, большинство эльфийских священников были убиты во время битвы". Он опустил взгляд на Накопитель. "Многое еще предстоит. Каждый ребенок Эвермита должен сплотиться, чтобы противостоять этой угрозе, иначе мы все погибнем. Мы стоим одни, ибо все магические врата Эвермита были заблокированы. Высшие Маги собрались, чтобы узнать, можно ли противостоять этому".

Он взглянул на нее. "Вы друзья кентавров. Предупреди их, скажи, чтобы они поспешили к реке и сдержали сахуагинов и скрагов, которые вторглись в сердце страны. Затем поспеши в Башню Восхода, подготовь заклинателей к защите долины". Приближается огромный флот вторжения, и если кому-то из налетчиков удастся сойти на берег, можешь себе представить, какие призы они могут взять".

Шануррия кивнула. Башня Восхода стояла в Дрелагаре, городе золотых эльфов посреди пышных земель, где обитали лунные лошади. Диковинные звери часто играли в море и на белопесчаных пляжах к востоку от лугов; если бы налетчики увидели таких существ, они бы непременно преследовали их в долине. Один лунный конь стоил больше, чем весь клад красного дракона.

Певчая клинков полезла в кожаную сумку на поясе и достала оттуда небольшой сверток с зеленым порошком. Она высыпала его в руку. Она сплюнула, затем смешала его с пастой и пальцами рук размазала по щекам. Это была не такая сложная боевая раскраска, как она обычно делала, но это было все, что позволяло время. Шануррия уже представляла собой устрашающее зрелище. Ее внешность была необычной для серебряного эльфа: она была высокой и широкоплечей, с глазами цвета янтаря. Ее рыжевато-коричневые волосы были заплетены в десятки косичек и украшены перьями и расписными каменными бусами. В самом мягком настроении Шануррия внушала страх. Теперь даже Рунмейстер, отнюдь не трус и не слабак, держался от нее подальше.

"Отправьте меня в Башню Восхода", – потребовала она. "Я соберу всех заклинателей, а потом пойду сражаться рядом с кентаврами".

Лэрот кивнул и начал произносить заклинание, которое перенесло бы певчую клинков в далекую Дрелагару.

Шануррия приняла водоворот и стремительность магического путешествия, и вышла из заклинания на полной скорости. Она пронеслась через двор Башни, проталкиваясь мимо стражников-золотых эльфов, которые преградили ей путь. Они кричали, что Круг наложен и его нельзя прерывать.

Она едва успела переступить порог, как на нее обрушился взрыв мощной силы. Шануррия попятилась назад, зажимая кровоточащие уши. Не было ни звука, ни сотрясения, ничего, что могли бы услышать или почувствовать другие люди, кроме эльфов, но Шануррия не сомневалась, что каждый эльф на Эвермите ощутил воздействие этого ужасного беззвучного взрыва. Она сама, столь настроенная на тихую музыку магии, была оглушена ее силой.

Ужас охватил певчую клинков, когда она осознала последствия для Башни Восхода. В прошлые времена целые башни высших магов были разрушены мощной вспышкой магии. Если это неизвестное заклинание могло так подействовать на нее, то что оно должно было сделать с Кругом заклинателей?

Шануррия несколько раз ударила себя по лицу, надеясь отвлечься от ужасной, звенящей боли и сосредоточить силы на предстоящей задаче. Она со всей возможной скоростью поднялась по винтовой лестнице, ведущей в комнату заклинателей на вершине Башни, приготовившись увидеть тела своих друзей.

От изумления она застыла на пороге. Группа золотых эльфов – каждый из них был ей известен, большинство из них она отобрала и обучила – стояла в кругу, кончики их вытянутых пальцев соприкасались. Круг был невредим; даже сейчас губы эльфов шевелились в песне заклинания, которую Шануррия уже не могла расслышать. Посреди них стояла одна женщина-эльф. Шануррия узнала в ней Певицу Круга, воина-мага, который мог объединить магическую песню в одно заклинание, подобно тому, как Центр объединяет круг Высших Магов.

Внезапно Шануррия поняла, что произошло. Эти эльфы были предателями! Башня Восхода атаковала. Разрушительная сила, которую она ощутила, была ничем иным, как сокрушением Башен Солнца и Луны.

Мрачно взмахнув мечом, певчая клинков вошла в комнату. У Эвермита не было защиты от такого предательства изнутри, но и у заклинателя не было защиты от магии клинка. Шануррии показалось хорошим и правильным, что многие из них умрут от ее клинка.

Она схватила ближайшего эльфа за золотые волосы и потянулась к нему, чтобы перерезать горло. Нанося смертельный удар клинком, она повернулась так, чтобы удар пришелся на эльфа справа от нее. Шануррия не питала иллюзий относительно своей судьбы. Она умрет в этом зале башни. Но когда она придет в Арвандор, то приведет с собой множество предателей, чтобы они предстали перед Советом Селдарина для вынесения приговора.

Единственным ее сожалением было то, что она умрет до конца битвы, не зная, какова будет судьба Эвермита.

КНИГА ПЯТАЯ:

«Амларуил – не просто королева Эвермита: Амларуил и есть Эвермит».

– Элвен Максим

22. Амларуил из Эвермита

После неприлично короткого периода официального траура по Лиди'алире Амларуил и Заор сыграли свадьбу. Ее сразу же короновали королевой, несмотря на возмущение Дома Амариллис и ропот нескольких других домов Золотых эльфов. Но всем было ясно, что лунный клинок выбрал. То, что Амларуил родила детей Заору, было засчитано в ее пользу.

Монтагор Амариллис был в ярости от этих событий, но он мало что мог сделать, не вынеся на свет свои действия и позор сестры. Кроме того, грозная певчая клинков Шануррия Аленуат разыскала его и в частном порядке дала понять, что считает Лиди'алиру ответственной за смерть своего сводного брата, предполагаемого наследника Заора. Она поклялась, что будет следить за ним и его домом и отомстит за любое покушение на королевскую семью. Свирепая репутация Певчих клинков была широко известна, и Монтагору не хотелось навлекать ее гнев на свою голову. Он подозревал, хотя и не мог доказать, что Шануррия заставила Лиди'алиру наложить на себя руки. Его сестра никогда бы не решилась на такой смелый и отчаянный шаг в одиночку.

Амларуил оставила Башни, передав управление ими доверенному боевому волшебнику Танилу Эванаре и своему старому другу Лэроту, известному теперь как Рунный Мастер. Хотя Танил не принадлежал к числу Высших Магов, он был одним из самых могущественных магов-одиночек. Амларуил была довольна тем, что Башни находятся в надежных руках, и полностью посвятила себя Заору и их совместному правлению Эвермитом.

Хотя некоторые эльфы беспокоились, что воин и маг станут мрачной королевской парой, искусства и музыка, которые были страстью бывшей королевы, развивались как никогда прежде.

Эльфийские менестрели стали путешествовать за границу, принося в Эвермит легенды и музыку многих земель. В частности, эльфы были заинтригованы множеством новых инструментов, разработанных изобретательными человеческими бардами. К арфе и флейте, традиционным инструментам эльфийской музыки, вскоре добавилось множество других инструментов. Эльфийские дворяне и менестрели вскоре наперебой стали сочинять новые куплеты к популярным песням для лютни, а группы эльфов стали с удовольствием исполнять буйную, многоголосую музыку, которой наслаждались люди.

В качестве подарка новой королеве маги Башни с помощью волшебства расширили и преобразили дворец Лунного камня. На территории дворца появился огромный сад-лабиринт, наполненный волшебными витринами, тихо играющими фонтанами и дивными цветами. Именно Накйаша, наставница Амларуил, привнесла во дворец характерные штрихи, свидетельствующие об истинном расположении к королеве. В результате магического и лесного искусства, потребовавшего трех лет кропотливой работы, лесная эльфийка перенесла на территорию дворца ту самую лесную поляну, на которой Амларуил и Заор впервые встретились. Эта поляна, словно драгоценный камень посреди древней рощи, быстро стала любимым местом отдыха королевской четы и самым посещаемым детьми, которые заполнили дворец почти до отказа.

Союз Заора и Амларуил был необычайно плодотворным, и с наступлением весны дом Лунноцветущих увеличивался еще на одного принца или принцессу. Илайрана, которая не стремилась к придворной жизни, довольствовалась тем, что оставалась на Муншае. Там же росли и близнецы, Зоран и Харлион, постигая боевое искусство эльфов Сонории. Хотя Амларуил очень скучала по ним, она радовалась каждому новому младенцу, который наполнял ее руки, и посвятила себя их обучению.

Родившийся сын, Чозистер, рано проявил талант к магии и со временем захотел стать Высшим Магом, как и его мать. Следующей весной родилась дочь, свирепая огненноволосая девушка, которую назвали Шандалар в честь певчей клинка – мастера Шануррии Аленуат. За ней последовали близнецы, Тира'аллара и Хора, милые, серьезные девочки, которые с ранних лет посвятили себя обучению на клириков Ханали Селанил. Затем появились Лаззиар и Джемстарза, девочки-близнецы, которые, казалось, по своей природе и склонностям были предназначены для пути воина.

Однако не все дни Амларуил были заняты воспитанием потомства. Шанс показать себя достойной супругой короля-воина представился слишком скоро.

Далеко на западе, у побережья плодородной и беспокойной земли, известной как Тетир, скопление островов привлекало пиратов так же, как пчел клевер. Архипелаг, казалось, был создан для скрытности, с его мириадами маленьких островов и потайных бухт, и лежал он между древними южными королевствами и процветающими городами севера. По мере того как пираты становились все богаче и смелее, они обращали свои взоры к закатному небу и к сказочным богатствам Эвермита.

Время от времени пиратские корабли уходили на запад, и о них больше не было слышно. Но бывали и успехи, хотя товары, которые пираты привозили в порт, были в основном награбленными чудесами и экзотическими рабами, захваченными с эльфийских судов в открытом море. Когда до Нелантера дошли слухи, что эльфы с материка тайно ускользают и уплывают на свой остров, пираты начали всерьез патрулировать моря.

Однажды ранней весной молодой дозорный дракон принес весть о том, что приближающийся эльфийский корабль преследует небольшой флот нелантерских пиратов. Хотя корабль лебедей был проворным и маневренным, пираты приближались и собирались захватить корабль прежде, чем он достигнет щитов Эвермита.

Заор призвал трио драконьих всадников отправиться навстречу пиратам. Он хотел бы сам возглавить атаку орлиных всадников, но расстояние было слишком велико, чтобы гигантские орлы смогли долететь.

Однако у Амларуил была своя идея. Верховный маг поднялась в небо на колеснице, запряженной упряжкой из шести пегасов. С собой она несла древний скипетр, известный как Аккумулятор, в котором хранилась Высшая магия, достаточно мощная, чтобы телепортировать флагманский корабль подальше от острова. Она так и сделала, устроив впечатляющий магический фейерверк, который озарил небо и был виден от Эвермита до далекого Глубоководья.

Где именно приземлился корабль, королева сказать отказалась. Это не помешало менестрелям строить догадки, и их оды храбрости королевы присоединились к тем, что восхваляли ее красоту и грацию.

Но горе и трагедия вскоре постигли королевскую семью. Повелитель зверей Малар выпустил на эльфов островов Муншае свое самое страшное творение. Чудовище, известное как Пожиратель эльфов, напало на некогда безопасную долину Синнории. Многие эльфы бежали через врата в Эвермит.

Среди них была и принцесса Илайрана, но она принесла с собой ужасную весть. Когда ее проталкивали через Врата эльфийские защитники, она увидела синеволосого юношу, зажатого в одном из многочисленных щупалец чудовища. Она не знала, кто из ее братьев-близнецов был убит в тот день, и никогда не узнала о судьбе другого. Но Зоран и Харлион были потеряны для Эвермита.

Они также не были единственными детьми Амларуил и Заора, чья судьба так и не была определена. Корабль с Лаззиаром и Джемстарзой был потерян в море, когда близнецы плыли с дипломатической миссией.

Даже простое течение лет сказалось. Чозистер в юном возрасте отправился в Арвандор, а Шандалар, любимица Заора, была случайно убита сокурсником, одаренным заклинателем, во время обучения на певчего клинка.

Заор, скорбя и старея, втайне начал ощущать зов Арвандора. Шли годы, безопасность Эвермита заставляла короля-воина чувствовать себя ненужным, а дети ускользали от него, и Заор начал удаляться от повседневной жизни дворца.

Больше интересуясь садоводством, чем управлением, он все чаще оставлял правление Эвермитом своей способной и, похоже, нестареющей королеве.

23. Связь

Заор из Эвермита, постаревший намного больше, чем большинство эльфов, возился в дворцовых садах. Он опустил ножницы и склонил голову набок, любуясь произведенным эффектом. В самом центре дворцового сада он посадил живую изгородь из бледно-голубых роз и придал ей форму полумесяца. В слабом свете летних сумерек редкие цветы, казалось, светились своим внутренним сиянием.

"Очень красиво", – прокомментировал голос позади него, голос, который, несмотря на прошедшие столетия, все еще был способен растревожить сердце Заора.

Он повернулся лицом к Амларуил. Смесь тоски и боли охватила его, когда он взглянул на ее прекрасное лицо. Она выглядела точно так же, как и тогда, когда он встретил ее более четырехсот лет назад. А он? Он был старым эльфом, бесполезным для Амларуил и Эвермита, тоскующим по Арвандору.

Амларуил сделала один шаг вперед, ее руки сжались в кулаки, а лицо пылало от неукротимого гнева. "Никогда бы не подумала, что у меня будет повод назвать тебя лицемером!" – сказала она холодным голосом. "Разве ты не помнишь, какое обещание ты требовал от меня в те давние годы? Ты заставил меня пообещать, что я останусь на Эвермите ради блага Народа, сколько потребуется".

"Я стар, Амларуил, – сказал он просто, – и я очень устал".

"Избавь меня от своих рассказов о скрипучих суставах!" – рассердилась она на него. "Неужели ты думаешь, что мне было легко или всегда приятно делать то, о чем ты просил? Если бы я могла видеть, как проходит моя молодость, каждый год, как впустую потраченный весенний день, как я терплю, видя твою свадьбу с другой, неужели ты не можешь набраться мужества, чтобы прожить свои почтенные годы? Ты нужен!"

"Ты – королева Эвермита и правительница, в которой эльфы действительно нуждаются".

"А как же мои нужды, мой господин? И в самом деле, что будет с Эвермитом, если я, как и ты, стану настолько поглощена собой, что не буду заботиться о будущем? Кого из наших детей ты мог бы представить на троне? Тира'аллара? Хора?"

Заор медленно покачал головой. Он любил своих дочерей, но ни одна из них не стала бы королевой. Жрицы Ханали Селанил, они обе были полностью захвачены культом любви и красоты, настолько, что временами он беспокоился за них. Тира'аллара была вовлечена в потенциально катастрофическую связь с молодым золотым эльфом, известным как грабитель и пустозвон. Заор подозревал, что интерес юноши к принцессе был связан скорее с ее рангом и богатством – ведь Тира'аллара с радостью погасила его игорные долги ее драгоценностями и приданым, – чем непосредственно самой принцессой. И все же Тира'аллара любила эльфа со всей своей страстной, сильной натурой. Заор гадал, сможет ли она пережить разочарование, которое непременно наступит. А Хора готовилась отплыть в далекий Фаэрун, ибо была полна решимости выйти замуж за случайно встреченного простолюдина, с которым она разделила праздник.

"Эвермит остался без наследника", – прямо заявила Амларуил. "Меч Заора – клинок воина, и ни один из наших выживших детей не сможет овладеть им и остаться в живых. Мы должны дать Эвермиту наследника".

"Я стар, Амларуил", – повторил он.

Она поспешно подошла к нему, обхватив его обветренное лицо руками, гладкими и нежными, как у девы. Слезы наполнили ее глаза, и глубокая скорбь смягчила ее гневное лицо. "Не покидай меня, любовь моя", – сказала она с тихой силой. "Я не вынесу этого".

Он погладил ее светлые волосы. "Ты можешь справиться со всем. Я никогда не знал никого настолько сильного".

"Вместе мы сильны!" – настоятельно сказала она. "Разве ты не видишь этого? Все, чего мы достигли, мы сделали вместе. Связь между нами глубока и уникальна, но она может быть еще больше".

Заор уставился на нее, ошеломленный тем, что она предлагала. Редкие, глубокие узы эльфийского взаимопонимания связывали их душа в душу. Его будет поддерживать тот же божественный огонь, что связывал ее с Селдарином – какой ценой для нее, он не мог даже представить. Он мог дать и выполнить обещание, которого она от него требовала. Он мог поклясться оставаться на Эвермите до тех пор, пока в нем будут нуждаться.

"Сейчас середина лета", – прошептала она, прижимаясь к нему с такой настоятельной силой, что кровь его согрелась и запела в жилах. "Время давать обещания. Пойдем со мной на нашу поляну, любовь моя".

Король понял, что не может противиться мольбе в глазах своей возлюбленной. Он подхватил ее на руки, все еще сильные, несмотря на его годы, и понес из сада, словно она снова стала невестой.

Дворцовая стража расступалась, чтобы пропустить их, слуги и садовники таяли вдали. Ни на одном эльфийском лице не было ничего, кроме улыбок понимания и радости. Никто не видел ничего несоответствующего в том, чтобы видеть прекрасную весну в объятиях поздней осени. Была середина лета, и обещания, данные в середине лета, обладали собственной магией.

Так началась новая совместная жизнь Заора и Амларуил.

В последующие годы у них родилось еще четверо детей. Первой была Амнестрия, унаследовавшая от отца цвет кожи и редкую красоту матери, а также то, что не было ни тем, ни другим. Попеременно солнечная и яростная, Амнестрия обладала силой, которая казалась странной и неуместной при безмятежном дворе Лейтильспар.

Зандро и Финуфаранель, последующие мальчики, были больше похожи на эльфов. Они были прилежными учениками и с раннего возраста занимались в Башнях. И наконец, был Ламруил, солнечный, очаровательный, избалованный ребенок в семье. К тому времени, когда он был еще мальчиком, не более тридцати-сорока лет, он уже начал увлекаться приключениями и верховой ездой. Ламруил был склонен к озорству; к счастью, его неистовая любовь и восхищение старшей сестрой Амнестрией помогали ему держать себя в руках. В тот год, когда он покинул остров в поисках приключений и эльфийских артефактов, многие эльфы в тихой столице – включая наставников и мастеров меча Ламруила – вздохнули с облегчением.

С прибытием Таситалии Лунноцветущей жизнь во дворце вновь изменилась. Искательница приключений, близкая к концу своего земного срока, должна была выполнить одну задачу, прежде чем ответить на призыв Арвандора. Как и положено каждому эльфу, владеющему лунным клинком, ей нужно было выбрать наследника клинка.

Несколько недель остроглазая и острая на язык эльфийка оставалась во дворце, скандализируя вельмож и радуя молодежь рассказами о своих путешествиях.

Амнестрия, в частности, была очарована рассказами о далеких местах и странных событиях. Король и королева наблюдали за своей дочерью, когда она с сияющими глазами слушала Таситалию, а в душе Амларуил поселился страх, которому она не могла дать названия. Они с Заором были недовольны, когда Таситалия объявила Амнестрию избранницей Заора и выбрала ее наследницей клинка. Однако честь лунного клинка была тем, что никто, особенно избранные король и королева, не могли презирать. Выбор был за Амнестрией, и она приняла меч со страстью и радостью: меч искателя приключений, одинокого бойца. Это не был благоприятный шаг для дочери, которую Амларуил и Заор с нежностью надеялись увидеть на троне Эвермита.