Текст книги "Эвермит: Остров Эльфов (ЛП)"

Автор книги: Элейн Каннингем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Молчание было долгим и тяжелым. Затем десять золотых эльфов вышли вперед, чтобы заявить о чести своего клана.

С болью в сердце эльфы наблюдали, как все десять превратились в пепел и обугленные кости.

Когда кланы унесли останки своих убитых сородичей, Клэр Дуротиль вышла вперед.

"Я требую лунный клинок от имени клана Дуротиль. Это мое право, по слову Этландо. Хотя я и не претендую на понимание всего, что произошло в этот день, вполне возможно, что золотым эльфам не суждено править Эвермитом. Но я уверена, что в моей семье было много великих и достойных эльфов, и что их будет еще много. Дай мне этот клинок, и эльф из моего клана возьмет его, когда придет время".

Верховный маг надел на клинок ножны, затем передал приглушенное оружие золотому эльфу. Клэр без колебаний и страха взяла оружие в ножнах, а затем вернулась в свой мрачный клан.

Еще несколько золотых эльфов последовали ее примеру. Нимесин, Ни'Тессин и Старим унесли в тот день невостребованные клинки.

Молча все эльфы признали, что в этом есть честь, ибо, несомненно, придет время, когда меч выберет достойного владельца. И Этландо не сказал, что невозможно, чтобы Золотой эльф получил трон, только то, что это маловероятно.

До самой ночи продолжался обряд утверждения. Некоторые кланы лунных эльфов претендовали на несколько клинков – даже несколько простолюдинов получили в эту ночь волшебный меч, а вместе с ним и право основать благородный дом. Не было ни протестов, ни споров по поводу результатов, ибо нельзя было отрицать силу, действующую среди них. Большинство золотых эльфов были готовы оттянуть время, чтобы переждать процесс престолонаследия. Лишь немногие из них верили, что они полностью исключены.

Когда над долиной забрезжил рассвет, он не обнаружил ни следов магии, ни смерти, ни эльфов, чьи сородичи заслужили то или иное. Люди вернулись в свои дома, чтобы обдумать случившееся. Пройдет много лет, прежде чем будут выбраны правители Эвермита. Но каждый эльф, носящий сейчас лунный клинок, знал, что независимо от того, как пройдет испытание престолонаследия, его ждет великая судьба.

16. Королевский меч (715 ЛД)

На леса Эвермита падал легкий снег. Крупные пушистые хлопья кружились и кружились, проносясь среди зимних деревьев. Несколько хлопьев прилипли к волосам Заора Лунноцветущего и выглядели ледяными звездами на фоне сумеречного блеска роскошных темно-синих локонов эльфа.

Но Заор не обращал внимания ни на красоту леса, ни на поразительный образ самого себя. Он был эльфом в самом расцвете сил, и за свои два века многое повидал и сделал. И хотя годы не оставили на нем следов, никто, кто бы ни взглянул на него, не принял бы его за неоперившегося юнца.

Во-первых, Заор был очень высок и почти так же мускулист, как человеческий воин. При росте более шести футов он был гигантом среди эльфов. Поражал и его цвет волос, ведь он был самого необычного цвета, известного народу лунных эльфов – глубокого, сияющего синего, напоминающего сапфир или штормовое море.

А в глазах Заора не было ничего от юности. Они тоже были голубыми, с золотыми вкраплениями, но их естественный блеск был приглушен глубокой и глубокой печалью. Эти глаза видели больше битв, больше смертей, больше ужаса, чем большинство эльфов, которые могли бы претендовать на его годы и даже больше.

Заор недолго пробыл в Эвермите. Он был одним из немногих выживших после падения Миф Драннора, кто нашел убежище в островном королевстве.

Но для Заора Эвермит не принес покоя. Даже спустя год после той последней осады в его ушах все еще звучали крики умирающего Миф Драннора, и он все еще ощущал пустоту, подобную физической боли, которая осталась после разрушения митала, поддерживавшего чудесный город.

И действительно, в компании эльфов острова Заор не находил ничего, кроме горечи. Народ сказочного Лейтильспара с его бесконечными мелкими интригами и глубоко укоренившимся чувством привилегий просто раздражал его. Возможно, если бы они потратили четверть своих накопленных богатств и растраченных сил на защиту Миф Драннора, город мог бы и не пасть!

Но даже когда эта мысль сформировалась, Заор знал, что в ней мало правды. Всю свою жизнь он сражался с врагами, которые давили на чудесный город. Это была его задача и его призвание. Он был рейнджером, и леса, окружавшие Миф Драннор, принадлежали ему. А поскольку он был рейнджером, то не находился в стенах во время последней осады, и потому выжил в последней, страшной битве.

Заор Лунноцветущий выжил, но чувство вины за свое дальнейшее существование сильно давило на него.

Ему казалось неправильным, что он должен быть жив, когда столько тысяч людей – да что там, целая цивилизация – погибли. Он чувствовал, что не сможет вынести того, что подобное случится снова. И все же эльфы Эвермита – они были так похожи на людей Миф Драннора в своей гордости и самодовольстве – были в такой же опасности, как и тот потерянный город.

Заор вздохнул и опустил взгляд на свежее снежное покрывало, заставляя свой разум подражать гладкой, нетронутой поверхности.

Его глаза сузились, когда взгляд упал на странный след. Эльф опустился на одно колено, чтобы рассмотреть его внимательнее. След был похож на отпечаток лошадиного копыта, но слегка зазубренный и гораздо более тонкий. И это был не столько отпечаток, сколько сверкающая тень на снегу.

Только одно существо могло оставить такой след. Чудо – чувство, которое Заор считал навсегда изгнанным из своего сердца, – накатывало на него волнами. Молча, осторожно, рейнджер пошел по серебристым отпечаткам вглубь леса, на покрытую снегом поляну.

От открывшегося перед ним зрелища у него перехватило дыхание. Два единорога – чудесные существа, чьи шерстинки были настолько белыми, что их почти не было видно на фоне безупречного снега, – выбивались из общей картины. Они направились к центру поляны, вскидывая свои серебристые рога и тихонько пофыркивая.

Это было достаточно удивительно, но Заор обнаружил, что его взгляд задержался не столько на редких и волшебных существах, сколько на паре эльфийских дев, ожидавших единорогов с протянутыми руками.

Обе девы были лунными эльфами и, судя по всему, посвящены в какой-то религиозный орден. Они были одеты в простые белые одежды и закутаны в белые плащи, и от них исходило спокойствие, которое бывает только при напряженной тренировке и большой личной дисциплине. В своих одеждах цвета снега, с молочной кожей и ярко-рыжими локонами они походили на статуи, созданные изо льда и пламени.

Заор, едва дыша, наблюдал, как единороги подошли и поцеловали протянутые руки девиц. Одна из них, высокая девушка, чьи волосы ниспадали на плечи спутанными локонами, вскочила на спину единорога.

"Идем, Амларуил", – укорила она, когда другая девушка сдержалась. "Почему ты ждешь? Единороги приняли нас – мы можем навсегда оставить душные башни и наконец-то отправиться на поиски приключений!"

На лице другой девушки появилось тоскливое выражение, но она покачала головой, поглаживая шелковистую гриву второго единорога. "Ты знаешь, что я не могу, Иаланта. Это твоя мечта, и я желаю тебе добра, но мое место в другом месте". Она улыбнулась своей подруге. "Вспоминай обо мне время от времени, когда станешь капитаном всадников на единорогах".

Девушка по имени Иаланта фыркнула, как будто ее забавляли такие видения величия. "Все, что мне нужно, – это немного волнений и открытое небо! Год и один день – вот и вся служба единорога! А после этого я отправлюсь навстречу новым приключениям".

"Мы можем поставить ноги на путь, но не всегда можем выбрать, куда этот путь нас приведет", – серьезно сказала Амларуил. Она протянула руку и погладила фейского коня своей подруги. "Я думаю, ты нашла не только партнера на год, но и судьбу".

Глаза Иаланты расширились. "Значит, ты видела это для меня?"

Девушка колебалась. "Всадники на единорогах нужны", – осторожно сказала она. "Я думаю, этот единорог выбрал удачно. Ты умела ездить верхом еще до того, как научилась ходить, и ты доставала меч еще до того, как умела делать то и другое! Никто в Башнях не ездит верхом и не сражается так хорошо, как ты. Кому, как не тебе, возрождать старые традиции, обучать и командовать фехтовальщицами?"

"Действительно, кто?" поддразнила Иаланта. Ее лицо стало серьезным, и она протянула руку своей подруге. Девушки сцепили запястья с серьезностью воительниц.

Иаланта приподняла свой белый капюшон, чтобы скрыть яркие волосы, а затем постучала каблуками по бокам единорога. Существо взревело, ударив по воздуху копытами, такими же нежными, как падающий снег. С быстротой мысли единорог и его наездница скрылись в лесу. Второй единорог без всадника последовал за ними, как белая тень.

Через мгновение Амларуил повернулась к зарослям, где притаился Заор. "Ты можешь сейчас выйти", – сказала она чистым, похожим на колокольчик голосом. "Я не причиню тебе вреда".

Первой реакцией Заора было удивление и досада от того, что служанка-эльфийка так легко распознала его присутствие. Затем ирония ее замечания показалась Заору довольно забавной. Девушка казалась не более чем ребенком, стройной, как береза, и, судя по всему, хрупкой, как сон. Она могла бы составить половину его веса, если бы не была насквозь мокрой.

Но он поднялся и вышел на поляну, остановившись в нескольких шагах от нее, как того требовали приличия.

Он отвесил поклон, который, по его мнению, не слишком его опозорил. "Заор Лунноцветущий, к услугам Этриэль", – сказал он, используя вежливый термин для эльфийской женщины благородного происхождения и характера.

Большие голубые глаза девушки загорелись, как звезды. "О! Значит, мы родственники! Я тоже из клана Лунноцветущих. Почему мы никогда не встречались?"

Заору с трудом удалось выдержать ее взгляд. "Я недавно прибыл из Кормантира".

Он приготовился к обычному шквалу вопросов, или к формальному выражению сожаления, или к словам похвалы, которыми осыпают "героев" Миф Драннора. К его облегчению, девушка просто кивнула. "Тогда это все объясняет. Меня зовут Амларуил".

"Я услышал".

"Я знаю". Внезапная улыбка придала ее лицу такую красоту, что Заору пришлось опустить глаза, чтобы не смотреть на нее. За мгновение до этого она казалась всего лишь худеньким ребенком с длинными рыже-золотыми волосами и огромными серьезными глазами. Мимолетная улыбка превратила ее в отражение богини.

Заору понадобилось мгновение, чтобы собраться с мыслями. "Ты говорил о Башне".

"Да. Я учусь Высшей магии в Башнях Солнца и Луны. Они находятся недалеко отсюда".

Рейнджер нахмурился. "Я никогда не видел этих башен".

"И не увидишь, если не знаешь, где искать". Девушка рассмеялась, увидев обиженное выражение на лице Заора. "Не обижайся – магия, защищающая башни, скрывает их даже от птиц и лесных нимф. Но будь уверен, однажды ты их увидишь".

Заор поднял брови от этого странного заявления. В ее голосе прозвучала странная нотка, когда она произнесла эти последние слова, абстрактный тон, отсутствовавший мгновение назад.

"Ты говоришь очень уверенно. Значит, ты умеешь читать предзнаменования?" – спросил он, решив подшутить над ребенком.

"Иногда", – ответила она со всей серьезностью. "Это легче сделать, если человек носит с собой предмет, обладающий силой. Я не знаю, почему так, но это так".

Ее взгляд упал на меч на бедре Заора. Хотя он был в ножнах, богато украшенная рукоять с венчающим ее драгоценным камнем лунного камня была хорошо видна. Прежде чем Заор смог разгадать ее намерение, она протянула руку и провела кончиками пальцев по гладкой, молочной поверхности камня.

С клятвой Заор отпрянул. Никто, кроме владельца, не мог безопасно прикасаться к такому мечу – конечно, глупый ребенок знал это!

Но она, видимо, не знала. Амларуил удивленно смотрела на него, широко раскрыв глаза. Через мгновение Заор понял, что она осталась невредимой. Тонкие пальцы, которые по всем правилам должны были почернеть от взрыва убийственной магии, были гладкими и белыми, как зимний снег.

По какой-то причине это потрясло Заора почти так же сильно, как мысль о том, что девушка пострадала из-за его неосторожности. "Ты никогда не должна прикасаться к такому мечу", – сурово сказал он ей. "Это лунный клинок, и он может означать смерть для любого, кроме того, кто им владеет".

Глаза Амларуил стали еще шире. "Лунный клинок. О, тогда это объясняет..." Ее голос неуверенно прервался, а взгляд скользнул в одну сторону.

"Ты действительно что-то видела, не так ли?" – спросил он, заинтригованный.

Девушка кивнула, ее лицо было серьезным. "Это королевский меч. Кто будет править этим мечом, будет править и Эвермитом".

Заор уставился на нее, не желая верить словам, которые она произнесла с такой удивительной уверенностью. И все же в девушке было что-то такое, что придавало вес ее словам. Он поверил ей, даже если не хотел этого.

"Во мне нет ничего от короля", – мрачно сказал он. Как это может быть? Последний долг любого эльфийского короля – умереть за свой народ. Миф Драннор лежал мертвый, а он стоял, здоровый и невредимый, в полумире от него, на полянах Эвермита. "Возможно, мои дети когда-нибудь смогут служить – если только их мать сможет восполнить мой недостаток".

"Возможно", – повторила она тоном, который ничем не выдавал ее мыслей.

Заор отмахнулся от тревожного заявления девушки и обратился к тому, что было ему ближе. "Ты коснулась меча без вреда. Как такое может быть?"

Внезапно Амларуил уже не выглядела ребенком, как это было мгновение назад. Слабый румянец окрасил ее щеки. "Что касается этого, я не могу сказать", – пробормотала она.

"Не могу или не хочу?" нажал Заор.

И снова эта ослепительная улыбка. "Да", – только и сказала она.

Эльфы разразились хохотом. Заору показалось, что внезапно бремя, которое так долго тяготило его сердце, стало легче нести.

Когда общий смех утих, они долго стояли, глядя друг на друга. Амларуил первой нарушила молчание. "Я должна вернуться в Башни. Я слишком долго отсутствовала".

"Но мы еще встретимся?"

Девушка колебалась, словно не зная, как ответить. Затем медленно, нарочито медленно она протянула руку и обхватила пальцами рукоять меча Заора.

И тут же исчезла, растворившись в лесу так же быстро и бесшумно, как неуловимые единороги.

В белой тишине лесной поляны Заор склонил голову и пытался осмыслить то, что только что произошло. За несколько мгновений его жизнь полностью изменилась. Одно бремя – ужасный груз вины и горя – было снято; на его место пришло другое, еще более тяжкое бремя.

Видение Амларуил превзошло все, что Заор когда-либо мог себе представить. И все же он обнаружил, что у него нет желания уклоняться от него.

Рейнджер повернулся и быстрым и решительным шагом направился на юг. Всем, что он видел и выстрадал, всеми уроками, которые он усвоил к своему горю, он поделится. Он найдет способ заставить самодовольных эльфов Лейтильспара услышать то, что он хотел сказать. Эвермит не постигнет та же участь, что и Миф Драннор, пока жив Заор Лунноцветущий.

Даже произнося эту безмолвную клятву, Заор достал из ножен лунный клинок – королевский меч. Он не удивился, заметив, что на лезвии была выгравирована новая руна. Видение Амларуил теперь было его собственным, и магический меч, который он носил, ответил ему необходимой силой. Больше он не боялся и не сомневался в судьбе, предначертанной ему.

Кто правит мечом, тот будет править и Эвермитом.

* * * * *

Керит Черношлем покачал головой. «Это не сработает, Заор», – сказал он с горечью. «Я слишком молод – мне еще не исполнилось сто лет! И я не благородного происхождения. Клянусь богами, я даже не могу назвать своего отца, не говоря уже о том, чтобы проследить своих предков до Фейри и за ее пределами! Стража Лейтильспара не будет иметь ничего общего с такими, как я, и ты это прекрасно знаешь».

"Я знаю, что ты обладаешь лучшим умом из всех боевых мастеров, которых я встречал", – настаивал рейнджер.

Криво усмехнувшись, Керит поднял свой кубок, словно поднимая тост за себя. "И самой сильной рукой с мечом тоже".

"Этот вопрос мы обсудим в другой день", – добродушно ответил Заор. "Но если у тебя не хватает ума выбрать битву, в которой есть надежда победить, возможно, мне придется пересмотреть свое мнение о твоих способностях как мастера боя!"

Друзья присоединились к короткой усмешке. Третий член их трио, невысокий сереброволосый лунный эльф приблизительно возраста Керита, задумчиво посмотрел на Заора. "У тебя есть план", – заметил он.

"План? Я бы не стал говорить об этом так высоко", – сухо ответил Заор. "Возможно, идея. Если оно сработает, тогда это можно назвать планом".

"Согласен. И что же ты задумал?"

"Мне кажется, что ценность эльфа должна быть доказана, а для этого сейчас нет времени".

Миронтилар Серебряное Копье кивнул, как будто это было совершенно логично. Он отставил свой кубок и окинул таверну спокойным серебряным взглядом. "Клянусь Кореллоном, похоже, что половина городской стражи пьет в этом месте!"

"Та половина, что на службе, без сомнения", – вставил Керит.

"Тем лучше". Заор повернулся к Миронтилару. "Ты первый?"

Маленький эльф поднял серебряную бровь. "Конечно".

Мирон легко спрыгнул с табурета и подошел к группе стражников, все – золотые эльфы, безучастно разлеглись на столе, заваленном бутылками и кубками. Один из них посмотрел на Лунного эльфа с надменной улыбкой, а затем толкнул локтем своего соседа. Он сказал что-то такое, от чего по группе прокатилась волна смеха.

Наблюдая за этим, Заор поднес руку к губам, чтобы скрыть ухмылку. Надменные эльфы должны были получить урок о важности открытого ума и острой наблюдательности. Если бы у них хватило ума не ограничиваться первым впечатлением, они бы никогда не сбрасывали со счетов маленького лунного эльфа.

В каждом движении Миронтилара чувствовалась удивительная экономия, точность и целеустремленность каждого шага и жеста. Он был как кинжал: тонкий, отточенный, идеально сбалансированный – и смертоносный. Результаты этой встречи, подумал Заор, станут хорошим началом для необходимого перевоспитания эльфов Эвермита.

Миронтилар остановился и трезво оглядел собравшихся. "Приветствую тебя, Сайда Эванара, – вежливо сказал он, обращаясь к внезапно насторожившейся золотой эльфийке. "Боюсь, я должен принести дурные вести. Миф Драннор пал".

Глаза женщины сузились. "И мне это хорошо известно. Я была там, пока не закончилась последняя битва!"

"Да, я слышал, как менестрели пели эту историю", – сказал Мирон. "Платные менестрели. Но есть и другие, чьи истории утверждают, что ты бежала, как крыса". Он оглядел элегантный зал. "Конечно, такие, как они, никогда бы не выступали в таком прекрасном заведении, как это".

Лицо Сайды вспыхнуло от возмущения. "Как вы смеете! Никогда в жизни меня так не оскорбляли!"

"Вообще-то, это не совсем так. Тебе действительно стоит послушать более широкий спектр бардовских сказок", – услужливо подсказал Мирон.

Один из стражников вскочил на ноги и грозно навис над миниатюрным лунным эльфом. "Позаботься о том, как ты говоришь. Сайда Эванара – моя родственница", – сказал он низким, зловещим тоном.

"Я тебе сочувствую", – ответил лунный эльф. "Конечно, поскольку никто из нас не может выбирать своих сородичей, я не буду держать на тебя зла".

Эльф нахмурился и потянулся за мечом с медленным, драматическим росчерком. Когда его пальцы сомкнулись на пустых ножнах, на его лице появилось выражение полнейшего недоумения. Его озадаченный взгляд сменился выражением паники, когда он посмотрел на стальной стержень у горла. Это была очень знакомая сталь. Мирон победил его в поединке – и его собственным мечом!

Лунный эльф поднял "одолженный" клинок ко лбу в насмешливом приветствии.

Сайда зашипела от ярости и вскочила на ноги. Прежде чем она успела достать оружие, Мирон бросил ей украденный клинок. Инстинктивно она поймала его и сделала выпад. Лунный эльф увернулся, крутанулся и парировал вторую атаку Сайды мечом.

Свободной рукой Сайда нащупала ножны на бедре, не желая верить глазам. Они действительно были пусты. Ее глаза сузились от злорадства.

"Ты быстр, Грей", – признала воительница Эванары, переходя в боевую стойку. "Но когда я закончу с тобой, ты подумаешь, что тебя топтал боевой конь!"

"Я слышал об этом", – сказал Мирон в разговоре. "Тебе действительно следовало бы выбирать любовников, менее склонных оплакивать свои переживания".

"Хватит!" – прорычал стражник, чей меч держала Сайда. "Клянусь Кореллоном, я прикажу выдубить твою шкуру на сапожную кожу!"

Разъяренный эльф прыгнул на Миронтилара. Он так и не приблизился к нему. Более того, он так и не коснулся пола. Вместо этого он задыхался, болтая ногами, глядя в глаза самому большому эльфу, которого он когда-либо видел, – синеволосому гиганту, который держал его одной рукой за воротник мундира, как мальчик держит щенка за загривок.

"Как видишь, квессир уже занят", – сказал Заор, обращаясь к Мирону так, как называли благородных эльфов-мужчин. "Если в страже принято сражаться вдвоем и втроем против одного, то, во что бы то ни стало, выбери себе кого-нибудь из товарищей, и я буду рад тебе помочь".

Лицо эльфа, и без того красное от борьбы за воздух, стало багровым от ярости. Трое стражников вскочили на ноги и бросились на его защиту. Лунный эльф небрежно швырнул в них своего пленника, свалив всех четверых в кучу.

Мирон и Сайда уже полностью сцепились, и звон и лязг их оружия наполнил таверну мрачной музыкой. Оставшиеся двое стражников поднялись из-за стола, чтобы принять вызов синеволосого эльфа. Они потянулись за своими мечами, но обнаружили, что их ножны тоже пусты.

Они обернулись. Позади них стоял Керит, держа в каждой руке по мечу. "Извините, – вежливо сказал он, проходя мимо ошеломленных эльфов и протягивая один из клинков Заору. Он повернул другой меч и протянул его рукоятью вперед его владельцу.

"Прошу прощения за беспокойство, но, видите ли, мой друг не может сражаться с вами своим собственным мечом. Плохая форма, знаете ли, использовать лунный клинок в драке в таверне – особенно против таких благородных людей, как вы".

В почти комический унисон стражники повернулись и уставились на меч на бедре Заора. На их лицах промелькнула смесь недовольства и неодобрительного уважения. Один из эльфов, вороноволосый мужчина, носивший знаки отличия капитана, поднялся на ноги. Он вытер рукавом кровь с подбородка и посмотрел на Заора с искренним любопытством.

"В чем же дело?"

"Я хочу подать заявление на должность в гвардии", – сказал Заор.

Капитан сухо усмехнулся. "Ты выбрал необычный способ сделать это! Почему ты сразу не сказал, что ты лунный воин? Ни один орден или полк не отказал бы тебе".

"Если бы я так поступил, вы бы тоже считали меня своим другом?"

"Нет", – признал капитан. "Хотя они такие же быстрые и умелые, как любой эльф под моим командованием".

Заор тактично отказался указать на очевидный недостаток в утверждении капитана. "Значит, нас трое", – нажал он.

Золотой эльф пожал плечами. "Договорились".

В этот момент в таверне раздался резкий стук. Все обернулись и увидели, как Сайда, стиснув зубы, дергает за клинок, всаженный в живое дерево стены таверны. Миронтилар, только что отразивший ее выпад, в преувеличенном терпении рассматривал свои ногти.

"И еще одно. Отзови своего лейтенанта, пока она не оторвала острие от клинка своего родственника", – сухо попросил Заор.

Капитан фыркнул, как бы в знак насмешливого согласия. Он бросил взгляд на синеволосого эльфа. "То, что твой друг сказал о храбрости Сайды Эванары в бою – есть ли в этом хоть доля правды, или он просто насмехался над ней, чтобы начать этот бой?"

Заор пожал плечами. "Об этом ты должен судить сам". Слова Миронтилара Серебряное Копье имели определенную цель, и они хорошо послужили своей цели. Сайда Эванара находится под твоим командованием. Ее мера – не моя".

"Справедливо". Капитан поднес руки ко рту и крикнул: "Стоять!".

Мирон мгновенно отреагировал, отпрыгнув назад из-под удара противника и опустив меч на низкую гарду. Он наклонил голову к Сайде – уважительный жест одного бойца к другому в знак окончания почетного тренировочного поединка.

Но женщина стояла на месте, ее меч был готов к удару, а все тело дрожало от ярости и нерешительности.

"Я сказал, стоять!" – огрызнулся капитан. Он подошел к эльфийке и схватил ее за запястье. Взгляд Сайды метнулся к его лицу. Ее глаза стали настороженными, затем осторожными.

"По вашему приказу", – согласилась она, а затем добавила: "Я бы не ударила, капитан".

Золотой эльф изучал ее лицо. "Интересно", – пробормотал он.

Он опустил ее запястье и отвернулся. "Следуйте за мной в казармы стражников. Вам предстоит многому научиться".

Три лунных эльфа обменялись торжествующими улыбками и зашагали за капитаном. Но Золотой эльф обернулся и устремил взгляд на компанию стражников позади них.

"Я говорил, – мрачно сказал он, – с вами".

* * * * *

Леди Майларла Дуротиль, грозная матриарх, возглавлявшая самый могущественный клан золотых эльфов города, с интересом рассматривала свою гостью.

Она не была молодой эльфийкой и уже много лет назад покинула середину своей земной жизни. Но она была не слишком стара, чтобы оценить такого красивого эльфа, как тот, что сидел перед ней. Если молодой капитан стражи обладал достаточным обаянием, чтобы растратить его на старую эльфийку, почему бы не дать ему шанс воспользоваться им? Более того, его план заинтриговал ее.

"Вы уверены, что Аскахала Дуротиль из моего рода?" спросила Майларла.

"Вне всяких сомнений", – твердо ответил Заор. "Я изучил родословную Дуротилов и могу заверить тебя, что она, как и ты, является прямым потомком Ролима Дуротила, который первым заселил Эвермит. Ее предки сражались против драконьего света в год Великой охоты Малара. Она – достойный потомок всех этих прославленных эльфов; более того, она – лучшая и самая свирепая дракониха, которую я когда-либо видел".

"Так ли это? Тогда как получилось, что она выжила после падения Миф Драннора, когда столько прекрасных, свирепых воинов не выжили?"

Это был трудный, но важный вопрос. Почти столь же важным был и способ, которым Заор дал ответ.

"Аскахала мало терпела привычки и заботы городских жителей", – осторожно сказал он. "Она предпочитала жить в диких местах и служила народу Кормантира, охраняя аванпосты. Если бы не ее усилия, город пал бы гораздо раньше, чем это случилось. Не одна шайка орков или гоблинов погибла благодаря ее усердию. Но ее дракон был ранен в первые дни осады, и они оба оказались в своем горном логове. Когда они, наконец, смогли взлететь, время для битвы уже прошло".

"Хм. Как бы нам связаться с этой драконихой?"

Заор склонил голову в знак уважения. "Способности Дома Дуротиль в вопросах связи легендарны. Не думаю, что эта задача вызовет затруднения у ваших магов".

"Хорошо сказано. Но почему ты думаешь, что она придет в Эвермит именно сейчас?" – проницательно спросила эльфийка. "Какую выгоду она надеется здесь найти? Власть? Честь? Богатство?"

"Аскахала видела падение одной эльфийской культуры. Она не пожелает того же другой".

Майларла моргнула, пораженная прямотой молодого воина. "Ты считаешь возможным, что Эвермит может разделить судьбу Миф Драннора?"

"А ты нет?"

Долгое мгновение эльфы пристально смотрели друг на друга. Затем Майларла откинулась в кресле, и маска, казалось, упала с ее лица.

"Ты во многом прав, Заор Лунноцветущий", – с горечью сказала она. "Не могу выразить, как мне надоела бесконечная забота клана Дуротиль о болтовне с помощью магии. Так было не всегда. Первым драконьим всадником был Дуротиль – Дуротиль. Ты знал об этом?"

Не дожидаясь ответа, она выкрикнула земное ругательство и в досаде покачала головой. "Мой род – потомки Дуротилов, и кем мы стали? Эффектными, привязанными к башням бездельниками, довольными тем, что тратим наши короткие века жизни на магию, чтобы обмениваться сплетнями и заглядывать в дальние покои! Ба!"

Заор наклонился вперед. "На Эвермите еще есть драконы, не так ли?"

Майларла обдумала это. "Думаю, да. Я слышала разговоры о том, что совсем недавно над Орлиными Холмами летали золотой и спарившаяся пара серебряных". Она приподняла пытливую бровь. "Если Аскахала – это все, что ты говоришь, то я сомневаюсь, что ей будет трудно обучить драконов этому делу. Меня беспокоит следующее: Как она справится с Дуротилами Эвермита и им подобными?"

"Твоим сородичам придется нелегко", – признал Заор.

Эльфийка кивнула. "Хорошо", – сказала она с мрачным удовлетворением. "В таком случае мы немедленно пошлем за ней".

Услышав в ее словах прощание, Заор поднялся, чтобы уйти.

Майларла тяжело вздохнула. Что-то в этом звуке заставило Заора застыть на месте, когда он вежливо поклонился в знак прощания. Он выпрямился и встретился с ней глазами, кивком побуждая ее продолжать.

"Этот визит напомнил мне о многих вещах, о которых я не должна была забывать. Во-первых, я слишком долго пробыла в этом городе. Прошло много лет с тех пор, как я поднялась на склоны Орлиных Холмов. Я даже не знаю наверняка, есть ли еще драконы в Эвермите!" Она посмотрела на Заора, и ее улыбка была странно неуверенной. "Скажи-ка мне вот что, юнец, как ты думаешь, сможет ли даже такая, как я, оседлать дракона?"

Когда она заговорила, в ее глазах появилось тоскливое выражение и смягчило ее стареющее лицо. Но пронзительная тоска ничуть не приглушила сталь в ее голосе или сильное воздействие ее присутствия.

Заор не смог сдержать улыбку на своем лице. "Миледи, я не думаю, что найдется хоть один дракон, способный удержать вас от этого".

Женщина-эльф разразилась удивленным и восхищенным смехом. Все еще тепло улыбаясь, она поднялась и протянула руку молодому воину, как один искатель приключений другому. "Тогда решено. Драконьи всадники станут хранителями Эвермита. Берега его будут оставаться неприкосновенными".

"Как будет угодно богам", – горячо ответил Заор.

Майларла наклонила голову. "Я имела в виду то, что сказала, ты знаешь, о том, чтобы самому научиться этому ремеслу. Но что насчет тебя? Присоединишься ли ты к тем, кто ездит на ветрах?"

"К сожалению, нет. Моя ответственность лежит в другом месте".

Леди Дуротиль долго смотрела на него. Затем она задумчиво кивнула. "Да. Да, возможно, это действительно так".

17. Наследники Судьбы

Для многих эльфов Эвермита Башни Солнца и Луны представляли собой воплощение эльфийской культуры.

Созданные из белого камня, который был поднят магией из самого сердца эльфийской земли, башни были окружены чудесными садами и спрятаны в сердце глубокого леса. Здесь хранились одни из самых могущественных магических артефактов, известных эльфийскому роду. Здесь собирались волшебники и Высшие маги для изучения и созерцания, для создания Кругов и для обучения подающих надежды учеников.