Текст книги "Принцесса разыскивает горошину"

Автор книги: Елена Яковлева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава 39
ЧУГУННАЯ КОРОЛЕВА

Вы бы видели, что сделалось с бедным Мэном! Этот несчастный чуть в обморок не свалился. А еще голосом трепетной лани спросил, о какой зажигалке идет речь. А когда мы удовлетворили просьбу этого несчастного, наш бесхитростный рассказ об ее обнаружении поверг его в настоящий шок.

– Что? Была в уборной? – пролепетал он. – А сейчас… Сейчас она где?

– А вам-то на что? – насторожилась я, поневоле припомнив, как Сигизмунд интересовался той же самой зажигалкой.

– Это моя, моя зажигалка! – ударил он себя в грудь.

– А вот и хренушки! – возразил ему Димыч и открыл было рот, чтобы повторить то, что сказал мне на ухо, однако так и не сумел реализовать задуманное, потому что Мэн в прямом смысле заткнул ему рот.

– Никаких имен! – заверещал он как резаный. – Никаких имен!

Я, как вы уже убедились, имела на этот счет аналогичную точку зрения, и все же реакция Мэна меня заинтриговала. Я ведь еще не знала, что он отколет в следующую минуту. А он вдруг спешно засобирался и даже взялся за ручку двери со словами:

– Вы меня не знаете, я вас тоже… До свидания…

И, наверное, ушел бы, если б Рэмбо-Зеленоволосый заблаговременно не запер дверь.

– Э нет, так дело не пойдет, – заявила я и уютно расположилась на подоконнике. – Сначала я желаю услышать, в каком госпитале находится Катька.

Димыч и Зеленоволосый ничего не сказали, просто за неимением стульев устроились на сдвинутых кроватях. Как бы продемонстрировали, что спешить им некуда.

– Нет, что вы себе позволяете! – возмутился Мэн и выкинул очередное коленце – довольно бездарно изобразил ретроградную амнезию. – И вообще, какая Катька? В первый раз про такую слышу! Э-э… А вы меня ни с кем не путаете?

– Ага, путаем, – поддакнула я. – С нерадивым пастухом одной заблудшей овцы. Который упускает реальный шанс вернуть ее домой.

– Какие овцы? Какие пастухи? – залепетал Мэн. Вот уж не думала, что история с зажигалкой так на него подействует.

– Ах так? – разозлилась я и слезла с подоконника. – Вам же хуже. В конце концов мы и сами найдем Катьку и сами во всем разберемся. И тогда все узнают, в какие игры играют такие уважаемые люди, как хозяин чудесной зажигалки для сигар. А что, оно понятно. Заскучал человек на государственной службе, развлечься захотел. Поизображал пару раз бомжа в подземном переходе – понравилось, после чего душа запросила ощущений поострей.

И что бы вы думали, – сработало. Мэн сразу схватился за сердце:

– Да что за ересь вы несете? О Нем? О Таком Человеке! Нет, знал бы, не связывался!

– Вот-вот, – закивала я, – а раз связались, то извольте быть откровенны, а не делайте из нас дураков. По крайней мере из меня. Потому что у меня ваши заморочки уже вот где! – провела я ребром ладони по собственной шее.

Что тут опять случилось с Мэном – не передать словами. Схватившись за голову, он забегал по номеру, как таракан, застигнутый в раковине струей горячей воды. Минут десять, не меньше, он рвал на себе волосы, осыпая себя же проклятиями. Потом как-то в одночасье угомонился и попросил закурить. Щедрый Димыч от доброты душевной отвалил ему целую пачку курева, в которой, впрочем, всего только одна сигарета и оказалась.

– Короче так, – нервно затянулся Мэн. – Зарубите себе на носу, что Он тут ни при чем.

– А Он – это кто? – поинтересовался Зеленоволосый.

На что получил исчерпывающий ответ:

– А Он – это Он.

Действительно, что тут непонятного? Раз братья по космической сперме – это Они, преданный адепт – Заблудшая овца, то Он – это Он.

– Так вот, – повторил Мэн, – о Нем вы должны забыть. Все, что я могу вам сказать, все, что я могу вас сказать… В общем, Он – отец Заблудшей овцы. Ясно вам? И я действую по его поручению. И уже не впервые, потому что Они уводят Заблудшую овцу уже в пятый по счету раз. А зажигалка… Она действительно моя. Это Он мне ее подарил. В знак благодарности. А я потерял ее в Чугуновске, в огороде у Катькиной бабки, когда Они за ней прилетали. В смысле за Катькой.

– Прилетали? – Я глупо улыбнулась, потому что на ум мне пришли зеленые человечки Катькиной бабки. Да постойте-ка, она ведь про таинственное Катькино исчезновение ровно в тех же выражениях повествовала. Буквально слово в слово! Боже, да что тут в конце концов происходит. Массовое помешательство, что ли?

– Ну да, да, прилетали, – раздраженно пробормотал Мэн. – На вертолете. А чего вы удивляетесь? У Них же солидная организация. И адептов Они к себе не из бомжей заманивают, как вы, надеюсь, успели заметить.

– Успели, успели, не беспокойтесь, – подал голос с кровати Димыч. – Одно непонятно, мы-то почему в таком клоповнике разговариваем?

– А потому что речь идет о деньгах российских налогоплательщиков! – чуть не взорвался от возмущения Мэн.

– А кто бы сомневался? – Димыч уже не сидел, а возлежал на кровати. – Так разве ж закрытое акционерное общество «Российская Федерация» не может позволить себе что-нибудь получше?

Ну и так далее и тому подобное. Что и говорить, сцепились они основательно, только я их разнимать не торопилась, поскольку была целиком и полностью поглощена мыслительной деятельностью, от которой меня уже переклинивало. Еще немного и дым повалит. Нет, но что за абракадабра такая, а? Проклятый Сигизмунд нагородил чего ни попадя и утоп в канализации, а ты тут соображай, где кончается игра в приключения и кончается ли вообще.

Так, погодите… Давайте с самого начала. Итак, что мы имеем? А имеем мы вроде бы беременную Катьку, Власту, которая, как считается, наложила на себя руки, а на самом деле отдыхает на Канарах со своим полюбовником. Кто он, доселе неведомо, известно только, что старый и в проплешинах, и то со слов Димыча. Дальше, дальше… Инесса, Плейбой-Маратик, Бедный Йорик – это все статисты, очень правдоподобно изображающие мертвецов. Еще те, что были в сгоревшей машине. Кстати, сгорела она все-таки или нет? Ах, это же все спецэффекты, чуть не забыла!

Все, что ли? Да, еще профессор Худобеднов, Лили и Софа. Вполне возможно, что все они тоже подставные. Причем профессор без его ведома, а Лили с Софой уж наверняка что-нибудь из Димычевых денежек перепало. Не такие они дуры, чтобы задарма палец о палец ударить. И только я так подумала, как меня озарило. Буквально в одночасье.

– Кажется, я знаю, что нужно делать, – сказала я и обвела взглядом затрапезный номер третьесортной гостиницы на Монмартре.

– Что? – дружно уставились на меня Димыч, Зеленоволосый и Мэн, которые до самой этой минуты продолжали без устали делить умозрительные деньги умозрительных налогоплательщиков.

– Я знаю, что нужно делать!

* * *

Налогоплательщикам не было покоя и назавтра. Пока мы встречали самолет из Москвы в аэропорту Орли, Мэн поминал их всуе по поводу и без повода.

– А не заткнулся бы ты, – по-дружески посоветовал ему Димыч, настроенный не то чтобы очень благодушно после ночи, которую мы провели в засаде в Нейи… Как там его… Короче, у дома Нэлкиной подружки Бриджит. Зеленоволосый, кстати говоря, и сейчас там околачивался. На всякий случай. И это было наше общее решение, не снимать наблюдения, прежде чем все окончательно не прояснится.

– Это я на тот случай, если из этой затеи ничего не выйдет… – зудел – не унимался Мэн.

– Но раз твой хозяин такой совестливый, то чего б ему из своего кармана все не оплатить? – лениво огрызнулся Димыч и демонстративно отвернулся в другую сторону.

Я последовала его примеру, потому что зануда Мэн уже и меня пронял до печенок. Тогда-то я и заметила эту красотку. Прямо-таки с глянцевой обложки, только что без подписи. Не идет, а парит, а вслед за нею, волнами, запахи дорогих французских бутиков и два крепких молодца с объемистыми кожаными чемоданами.

– Смотри, – шепнула я Димычу, – наверняка любимая жена нефтяного шейха.

– Где-где? – завертел он головой, а красотка с глянцевой обложки вдруг резко изменила курс и пошла прямо на нас. Я подумала, может, она слепая, и потянула Димыча за рукав, чтобы его не зашибли чемоданами, а он не только не сдвинулся с места, но и разыграл целый спектакль. Всплеснул руками, закатил глаза и томно, как герой-любовник чугуновского театра драмы и комедии имени Луначарского, промычал:

– Б-батюшки, кого мы видим!

– И ты здесь, паяц! – фыркнула на чистейшем русском языке любимая жена нефтяного шейха и, надменно измерив меня взглядом с ног до головы, самым хамским образом осведомилась: – А эта шмара, так понимаю, с тобой? Помоложе, что ли, найти не мог?

– Вот, Надюха, прошу любить и жаловать, – осклабился Димыч. – Это Светик. Милая девочка, но с большими пробелами в воспитании.

Я хотела было обидеться за шмару, но для начала поинтересовалась у Димыча, уж не та ли это самая сестрица с фондюшницей.

– Она, она, – радостно закивал Димыч. – Она же сестрица. Она же мамочка.

– Как это? – Я присмотрелась к Светику повнимательнее и пришла к выводу, что для Димычевой мамочки она слишком юная. А там, может, она и подтяжку сделала, кто ее знает, хотя рот у нее вроде не до ушей.

– В смысле мачеха. – У Димыча было на редкость игривое настроение. – Но поскольку разница в возрасте у нас небольшая, она всегда просила, чтобы я называл ее сестренкой. Да, Светик?

Светик только поджала губки, а Димыч продолжил свои невиданные откровения:

– Мой папочка, когда забогател в начале девяностых, не придумал ничего лучше, как завести себе молодую жену, – сообщил он между прочим. – Ну и красивую, само собой. Впрочем, не он первый, не он последний. А меня сплавил за границу, якобы учиться. Чтоб, значит, не мешал его новому счастью. Потом папочка скоропостижно скончался, а безутешная вдова вышла замуж во второй раз. За одного Чугунного короля. Хотя, казалось бы, зачем, когда свои капиталы девать некуда? Но нет, деньги, как известно, к деньгам, и напрасно, напрасно вздыхал по ней добрый Федор Иваныч…

– Боже, сколько патетики! – усмехнулась Светик, а на меня нашло очередное прозрение. Вот в чем, вернее, в ком, оказывается, причина есенинской грусти Федор Иваныча!

– И далеко собралась наша Чугунная королева? Не иначе развеяться? – Димыч покосился на Светиковы чемоданы. – А как же траур по супругу? Он же тебе целую империю оставил. И не какую-нибудь, а чугунную!

– И оставил, а тебе-то что, завидно? – Голубенькие глазки Светика потемнели, как небо перед грозой. – Ты же никогда не имел вкуса к деньгам. Ты же всегда был придурком и… – Кем еще в понимании Светика был Димыч, я, к сожалению, так и не узнала, потому что Чугунная королева неожиданно запнулась на полуслове и застыла, уставившись в одну точку, и мертвенно побледнела.

– Что это с ней? – спросила я у Димыча, но он только покрутил пальцем у виска. И тут я поняла, куда она смотрела. На Лили и Софу, которые, оказывается, не только уже прилетели, но и проходили паспортный контроль. Бок о бок и обе с понурым видом.

– Видишь, это они, – указала я Димычу на своих бывших подружек и снова воззрилась на Чугунную королеву, дивясь происходящим с ней метаморфозам. Только что была белая как полотно, а теперь вдруг стала пунцовая. И какие-то волны от нее пошли. Горячие, как от мартеновской печи.

– Ну что ж, ваша взяла, – презрительно скривила она свои пухлые губки. – Будем считать, что этот раунд вы выиграли.

Мы с Димычем молча переглянулись, а Чугунная королева щедро окатила нас потоком отборных комплиментов, из которых самыми безобидными были «идиоты», «козлы» и «придурки».

– Что, что уставились? – слетало с ее нежных в форме розовых лепестков губок. – Думаете, такие умные? А вот и хренушки! Просто вам повезло, и все. А иначе вы бы давно уже были там же, где эта парочка влюбленных, безголосая певичка Власта и мой уважаемый муженек, он же Чугунный король, как некоторые выражаются…

– Ты хочешь сказать… – Димыч замер на полуслове.

– Именно! – Чугунная королева лучезарно улыбнулась. – Эта девчонка там же, где и Дробот. А ты, бедняжка, думал на Канарах, да? Представь себе, и она так думала до самого последнего момента. И мой муженек незабвенный собственное похищение за свои же денежки организовал. Через «Русский клуб короля Артура». Хотел провести отпуск с любовницей, чтобы я об этом не знала. Дескать, его похитили неизвестные преступники, потом, как водится, получили денежки и отпустили на волю. Отличная была идея. Одного только и не учел, того, что я тоже поиграть люблю. Да я бы и от вас избавилась, и от этой поганки Катьки с младенцем, если б вам так не повезло! Но зарубите себе на носу: денег вам не видать! И Катькиному младенцу тоже. Да пусть еще, кстати, докажут, что он – ребенок Дробота!

После таких откровений мы с Димычем, как по команде, открыли рты, а Чугунная королева, воспользовавшись общим замешательством и хлынувшей наперерез толпой встречающих московский рейс, испарилась. Прямо как сон, как утренний туман. Буквально рассосалась вместе со своими чемоданами. А мы все стояли и хлопали глазами, пока ко мне не вернулся дар речи.

И знаете, что я тогда сказала Димычу?

– Нет, если тут кто и чугунный, то это мы с тобой.

Глава 40
ПОСЛЕДНЕЕ ИСКУШЕНИЕ ДОМОХОЗЯЙКИ

Катька в нежно-розовом пеньюаре выглядела на все сто. Или на тысячу, если в условные единицы переводить. А то и, как говорится, подымай выше. Поскольку даже самая отсталая чугуновская домохозяйка вроде меня знает, что Франция страна не из дешевых, а потому любая тряпка, которая на Черкизовском за сто деревянных уходит, в Париже как минимум раз в триста пятьдесят дороже. Вы спросите: а почему такая разница? А это, извините, надбавка за брэнд. Который, как известно, у каждого свой. Отсюда Франция – это бутики, духи и флер, а Россия – медведи, водка и автомат Калашникова.

– Тетя Надя! – На кустодиевских Катькиных ланитах заиграл здоровый румянец. – Нэлка!

Остальных она не знала, но без особого стеснения восполнила этот пробел. Все, включая Бриджит и Софу, поздравили ее со счастливым разрешением от бремени, а Зеленоволосый так расчувствовался, что даже к ручке припал. А Катька приняла это как должное. То ли по своей деревенской простоте, то ли, наоборот, от осознания своих резко подскочивших ставок. Чай, не какую-нибудь там голь перекатную на свет произвела, а наследника чугунной империи. При том, что мессия, может, на слух и романтичнее. Зато и неопределеннее в смысле перспектив. А вот в качестве чугунного принца хлеб с маслом и черной икрой Катькиному отпрыску завсегда гарантирован.

Да, между прочим, в описании радужности этих самых перспектив больше всех преуспела Софа. Трясла договором, девять месяцев назад не глядя подписанным Катькой, и твердила, как попугай, что справедливость наконец восторжествовала. Как будто она восторжествовала сама по себе, а не в итоге изнурительной борьбы, в ходе которой та же Софа, к слову сказать, на баррикадах замечена не была. И это еще очень мягко выражаясь.

Софа, само собой, оправдывалась без устали. Ссылалась на то, что ей угрожали и прочее. А также, потупив глазки, прозрачно намекала, что в свое время могла бы запросто сдать меня Сигизмунду, но вместо этого всего лишь героически выставила меня за дверь. Еще она всячески расшаркивалась перед Димычем. Мол, если будут проблемы с оформлением наследства, обращайтесь, не стесняйтесь. Ужо расстараемся. А он ей отвечал что-то типа: «Всенепременно, но с наследством пока заминка, поскольку маменьку Интерпол ищет».

Кстати, о Димыче. Вот уж кто придурок так придурок. Это ж надо было так влипнуть. Отвалить такие деньги за собственное убийство, искусно замаскированное под приключение. Ведь там, на чердаке, где мы с ним случайно столкнулись и где, по условиям игры, ему была назначена встреча с Плейбоем-Маратиком, для него все и должно было закончиться. Пулей. Как для Инессы и Бедного Йорика, случайно попавших под горячую руку.

– Выходит, если бы Маратика на чердаке не кокнули, он бы прикончил меня? – все сокрушался он. – Только я что-то не пойму, кто его все-таки порешил?

– Скорее всего братья по космической сперме, – предположила я. – Даже наверняка. Ведь он охотился за Катькой, которая, по их прикидкам, должна была родить им мессию.

– Нет, но история-то какая закрученная! – никак не мог успокоиться Димыч. – Ни за что бы не подумал, что Светик на такое способна. Конечно, она баба своенравная и на деньгах зацикленная, но вроде бы не кровожадная…

– Ага, просто душка-милашка-обаяшка! – присвистнула я. – Подумаешь, всего-то: спровадила на тот свет мужа, его любовницу, а также ее домработницу. А кроме того, планировала расправиться с тобой, со мной, с Катькой вместе с неродившимся младенцем и еще не знаю с кем.

– Но в чем другом, а в изобретательности ей не откажешь, – признавал Димыч. – Какую авантюру с этим «Клубом короля Артура» провернула. Муженьку похищение с последующим переходом в мир иной устроила. А Власта, Власта… Она же сама мне про предстоящее самоубийство с таким восторгом рассказывала! Да если бы не она, я бы в контору этого Сигизмунда и не сунулся.

– Действительно, в изобретательности ей не откажешь, – соглашалась я. – Придумала она ловко. Жертва сама идет в руки к палачу. Да еще и с улыбкой протягивает денежки за свое же убийство.

– Нет, но если б я знал, что у Власты роман с Дроботом… – упорно искал оправдание беспросветной собственной тупости Димыч.

Ну лично мне это как раз и неудивительно было. Зато удивительно, что Чугунная королева так поздно узнала о шашнях своего муженька. И о младенце, которого он искусственным образом на стороне завел. Видать, конспирация у них была на высоте. Никто про это не знал. Кроме Инессы. Ведь это она нашла Катьку по объявлению о продаже почки. А потом кто-то проболтался, и информация выплыла. Кстати, я почти уверена, что это была Софа, в качестве нотариуса заверявшая договор о Катькином суррогатном материнстве. Тем паче что именно она имела делишки с Сигизмундом. А уж когда Светик пронюхала про скорое появление на свет наследника Чугунного короля, тут ее гнусная сущность и проявилась. И стала она избавляться от всех по порядку. Сначала от муженька. Потом от Власты. С помощью ее же телохранителя Плейбоя-Маратика. Он же убил Инессу. Как свидетельницу. Опять же в его обязанности входило избавиться от нас с Димычем и от Катьки, но тут вмешалась рука судьбы. Точнее, преданные адепты из «Братства росы», ныне в одночасье лишившиеся новорожденного мессии, после того как выяснилось, кто настоящие родители Катькиного младенца.

Чего я не понимала, так это, почему Димыч был так уверен, что Власта жива. Сам же в морг за какими-то бумагами таскался.

– Так мне тогда из «Клуба короля Артура» позвонили, – объяснял Димыч. – Сказали, чтоб я туда приехал. Чтобы вроде как игру разнообразить.

А потом я поняла, в чем там было дело. Просто после того, как провалился первоначальный план Димычева убийства на чердаке, Сигизмунд никак не мог вычислить его местопребывание. Димыч ведь шатался где ни попадя. Вот он и придумал, как его выманить, а потом и выследить. А тот факт, что по возвращении из морга нас ждала торжественная встреча, печально закончившаяся для Бедного Йорика, только подтверждает эту версию. Вот только насланный на нас тогда злодей никак не ожидал, что у Димыча тоже пистолет окажется. Из которого он, впрочем, стрелял вверх, поскольку был уверен, что это всего лишь игра, как любит говаривать одна телеведущая.

Ой, что я все отвлеклась! А ведь пришла на Катькиного младенца полюбоваться. Полюбовалась и пришла к выводу, что все у него чин-чинарем. Ручки-ножки на месте, пупочек завязан, короче, ничего инопланетного. Спит себе и посасывает кулачок размером с грецкий орех. Нормальный новорожденный, сколько я понимаю в таких делах. Хотя Лили наверняка нашла бы в нем какой-нибудь изъян. Нет, но если тебе осточертела твоя работа, то младенцы-то тут при чем?

Но по большому гамбургскому счету вся моя злость на Лили давно улетучилась. А когда выяснилось, что к этому запутанному делу она прямого отношения не имеет, я даже чем-то вроде сочувствия к ней прониклась. В конце концов, разве не она приложила руку к тому, чтобы я пробудилась от своей унылой чугуновской спячки? А потому обижаться на Лили ненаучно. Все равно что на волка, который, являясь санитаром леса, поедает лишь тех, кто не в силах удрать. Не сомневаюсь, что и в эту минуту она рыскает по просторам Европы в поисках законной добычи в лице страдающего нервным обжорством профессора Худобеднова.

Не поверите, а я даже перед Мэном за Лили ходатайствовала. Когда он вознамерился слупить с нее деньги за билет до Парижа, привычно прикрываясь налогоплательщиками. Он, конечно, поупирался для виду да и махнул рукой. Уж больно ликовал по поводу добровольного возвращения в «родную кошару» небезызвестной Заблудшей овцы. Соответственно уже после того, как нам удалось доказать, что у Катьки в животе вовсе никакой не мессия. Да, к вашему сведению, видела я этого несчастного фанатика. Очкарик с цыплячьей шеей. На первый взгляд ничего общего с сановным папочкой, не вылезающим из телевизора. Впрочем, какие его годы, еще успеет забронзоветь.

Что вам еще рассказать? Про то, что мне вдруг взгрустнулось напоследок, хотя вроде бы радоваться было надо. Димыч это заметил и погладил меня по плечу:

– Да ладно, Надюха, хочешь, я тебе фондюшницу куплю?

Я подумала-подумала и отказалась, хотя искушение было очень велико. Но с другой стороны, куда я ее дену?

– А ты что собираешься делать? – спросила я Димыча.

– Не знаю, – пожал он плечами. – А ты?

– Аналогично, – призналась я со вздохом. – Но у меня еще есть неделя на раздумье, пока Нэлкины каникулы не кончились. А потом скорее всего вернусь в Чугуновск, сниму квартиру, устроюсь на работу бубнильщиком. То есть бубнильщицей. В общем, проживем как-нибудь…

– А меня с собой возьмешь? – Димыч преданно заглянул мне в глаза.

Черт его знает, почему, но на душе у меня потеплело. А также смех разобрал:

– Ага, только усыновлю сначала.

А Димыч помолчал-помолчал да и выдал:

– Слушай, я тут прикинул на досуге, а может, я ее удочерю?

– Кого?

– Да Нэлку твою!

– Ну да, – кивнула я понимающе. – А как насчет конгресса в защиту мухи цеце?

– А что? – не моргнул глазом Димыч. – Между прочим, он только сегодня открывается. Вполне еще можем успеть.

Точно это у меня – гормональное!