Текст книги "Шпионские игры (СИ)"

Автор книги: Елена Вихрева

Соавторы: Людмила Скрипник
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

Мысль о премии отрезвляет, и я вижу, как Криспин приподнимается на одном локте:

– Киви, давай за мою спину.

– А как же ты?

– Обопрусь на тебя.

Может, он и прав, потому что в дверь ломятся. Как‑то все оно не вяжется воедино. Далекая планета, похожая на рай в том виде, в котором его изображали на фарфоровых подносах – фрукты, цветы, синие озера.

– Они ворвались на базу? – бормочу я вопрос, формулировка которого меня напугала, потому что это может означать только один вариант. При котором все эти сильные, веселые, умные парни лежат сейчас в коридоре мертвыми или умирающими.

– Рация твоя где? – быстро спрашивает Крис, запихивая меня за спину и приготовившись стрелять почему‑то не в дверь, а в окно, где стоит все также в какой‑то безучастной позе таллирийский доктор.

Развожу руками… Мну не удавалось самой переключать каналы, цеплять ее было некуда, поэтому в экспедициях связь с базой поддерживали те сотрудники, которые сопровождают меня.

Крис только качает головой:

– Эх, Киви…

И вот тут происходит неожиданное. Дверь выламывается. Я вжимаюсь в простыни за спиной Криспина. Голоса ребят:

– Стоять, падла, руки вверх, бросай оружие.

Это они кому? Крису?! Я слышала, что как раз перед нашим прилетом они разоблачили предателя в дипмиссии. А теперь новая смена взялась за Вайпера? Зачем тогда просили его остаться? Или они все предатели?

Прижимаюсь к Крису, обхватываю руками за талию – кожа пылает.

– Крис, никому тебя не отдам!

В ответ раздается несколько выстрелов, а моему прижавшемуся к спине Криспина уху слышно его хриплое дыхание, и оно заглушает стрельбу.

И открываю глаза на внезапную тишину.

Окно разворочано.

Таллириец на полу, руки и ноги раскинуты в разные стороны, как будто он пойманная медуза на песке. Плащ, укутывавший его спину, сорван. И во все стороны, перемешиваясь с руками и ногами, протянуты щупальца. Они омерзительные. Голые, кое – где с пучками волос и почему‑то членистые, а не суставчатые. Странно, как в одном организме разные уровни анатомии. И ребята пытаются сдержать хаотичные трепыхания этих длинных и сильных отростков.

В разломленную дверь влетает Сталий – он явно не терял время даром, потому что его мундир разорван, а на щеке кровь из небольшого пореза. Наши ребята оказались собраннее – все в снаряжении и все целы. Медик явно готов сплясать от радости при виде их и обращает свое внимание на Вайпера:

– Ты как, дружище? Этот хмырь не угробил? Блин, что ж мы все еще такие наивные?

Крис садится на постели, не выпуская по инерции бластер:

– Как ни странно, я даже взбодрился. Думал, сдохну еще давно.

– Видишь, планы твои нарушились, – улыбается Алексей. – Да, и давай‑ка назад мой бластер. Рад, что у тебя оказался. Ну и да, убедился. Киви доверять бесполезно свое имущество. Раздаст тут же.

У меня перехватывает дыхание от возмущения, и пока я ищу слова, Крис опережает:

– Она умеет найти решение. К бластеру нужна полезная приставка. Я и пригодился.

– Крис, – вмешиваюсь, ощутив себя медиком. – Тебе нельзя разговаривать. Ляг.

Удивительно – но его обнаженные плечи, за которые я пытаюсь его придержать, чтобы уложить, уже не кажутся мне такими горячими.

– Даааааа, Криспин, ты не прогадал, – усмехается один из боевых пилотов команды Злого, высокий черноволосый парень, чья стрижка выглядит намного более вольной, чем у остальных ребят. У него смуглая кожа и блестящие, слегка выпуклые глаза. А на красиво очерченных, крупных губах всегда блуждает полуусмешка. – Если она тебя в такой обстановке рядом с собой укладывает, то остается позавидовать, что будет, когда не будет рядом всех нас, задержанного шпиона и парочки трупов под окном.

Медик по – хозяйски садится с другой стороны от Криса, где ему ближе.

– Ну‑ка, показывай, в каком состоянии твоя дырка, – он разворачивает портативный анализатор, смотрит на его показания и его глаза начинают вылезать на лоб. – Ты правда себя чувствуешь легче? Точно?

– Да, – кивает Крис. – Логично ж. Некогда стало умирать. Вот сейчас вы все разойдетесь по делам, и продолжу.

– Нет, – неожиданно твердо и громко вырывается у меня, а ладонь Вайпера в моей руке слегка сжимается.

– Киви против? – поворачивает Крис ко мне свое лицо, и его глаза снова такие же теплые и веселые, как были когда‑то давно, на другой планете.

И он шепотом говорит мне на ухо:

– Я запомнил твои слова. Твой шепот сквозь слезы: не смогу без тебя. И я тоже не могу, любимая.

– Ребята, – вмешивается медик. – Вы меня вгоняете в краску. Катерина Петровна, давайте уже слезайте и помогите мне с анализатором.

Ничего понять мы не можем вместе. Остальные постепенно оставили комнату, а Сталий ушел, вернулся с какими‑то своими молодцами, которые запустили небольшой механизм, и окна с дверями приобрели прежний вид, как будто видеоматериал был запущен с обратной стороны.

– Концентрация яда в крови и тканях сократилась в разы. В сотню раз.

– Странно. И она падает на глазах, – я неплохо разбираюсь в растительном сырье и его взаимодействии с организмом человека. – Этот яд был из тех, что сохраняются в пепле после лазерной кремации.

– Рина… – медик не может сдержать эмоций.

А Крис протягивает шею с кровати:

– Что вы там у меня обнаружили? Уже приговор выносите? А ужин мне уже не положен? Даром пропадет?

Медик весело отмахивается от него:

– Мы на пороге великого открытия. А ты тут ерундой занимаешься. То стреляешь, то помираешь, то ужин просишь.

Действительно, оказалось, что изменение гормонального фона вызвало скоропалительное разложение яда. И противоядием, которое не могли синтезировать мы, и или не мог или не хотел создать щупалец, прикидывавшийся врачом, оказалось элементарно – адреналин, эндорфин и еще пара гормоном, выработавшихся в тот момент, когда Крис… Когда Крис волновался за меня и… И хотел меня…

Вот такая странная биохимия.

– Он знал?

Медик понимает, о ком идет речь, и пожимает плечами.

– С учетом того, что это первый живой щупалец у нас в руках, у парней будет возможность спросить и об этом на будущее.

– Потрясающе! – мечтательно протягивает Крис. – Лечение будет состоять в ввязывании в бой, и, желательно, поопаснее?

– Не только, – краснея, откашливается медик. – Это будет напоминать мечту авторов древних легенд. Не только ввязаться в опасный бой, но и не забывать при этом целовать прекрасную деву. Киви послужила катализатором для запуска биохимического процесса. Прости, друг, но она тебя банально возбудила.

– А можно мне закрепить эффект? – интересуется Крис.

– Да, – совершенно серьезно произносит медик. – Тем более, что теперь надо подумать о ране. Она без изменений, и зря ты так радостно скачешь по постели. Ну‑ка, лег нормально. И сейчас полезешь в регенератор. Если я дозовусь Сталия.

– А нет?

– Будем зашивать и бинтовать. Заклеивать. Впервые, что ли? И вообще, этот Сталий, он все же смешной. Неужели Кира ему настолько голову закрутила одним взглядом, что он в собственном отряде прозевал шпиона?

Крис решается, и его мнение совпадает с нашим, медицинским:

– Давайте‑ка по – старинке. Правда ж не ожидал, что у них тут все так запущено. Не хочу в регенератор. И вот лежу думаю. Как давно потерял контроль над ситуацией Сталий? В конце концов, это их внутренние проблемы. Но вывод напрашивается более страшный. Кто такая Эйла? И какие сюрпризы таит так охотно подаренный ими регенератор?

– Предел паранойи тоже должен быть, – пожимает плечами медик.

– Сталий догонял звездолет Киры. Что хотел? Поцеловать Киру и получить в лоб от Сашки? Или удостовериться, что они все еще живы? – рассуждает Крис, пока медик выходит, чтобы определиться, надо ли перетаскивать Криса в медотсек корабля или обработать прямо здесь, но тогда надо продизенфицировать воздух в комнате и принести дополнительное оборудование.

– Мы можем это узнать?

– Увы, нет. Только от ребят, которые прилетят нам на смену.

– Знаешь, я не думаю, что Кира могла бы допустить опрометчивое решение. Сам знаешь, мне она не очень симпатична. Поэтому тут я совершенно объективна.

– Остается надеяться. И, прости за цинизм, но Зверь бы раскусил бы свою невесту. А раз сам за нее просил, значит, нормальная она девушка и с головой дружит.

– В смысле?

– Не могу ничего сказать за инопланетников. И вообще за всех подряд. Но представить нашего сотрудника жертвой постельных интриг?

Чуть позже мне становится понятен выбор Криса. Он валяется в постели на положении тяжелораненного и не отказывается от моих забот.

– Я так виновата перед тобой… Крис, мне и правда непривычно, что кто‑то мог заинтересоваться мной без определенных выгод для себя.

– А разве я бескорыстен? – Крис поедает приготовленные мною с помощью нашего синтезатора и с местными ягодами, но все же вареники. – Вот, как у бабушки на каникулах…

– Я бабушка???

– Ты девушка. Сама прекрасная из тех, кого встречал. И ты мне дорога такой, какая есть. И я совершенно небескорыстен. Рина, выходи за меня замуж.

– Прямо сейчас? Или доешь?

– Я серьезно. Командир корабля имеет право официально зарегистрировать наш союз по нашим законам. Важно только твое желание.

– Что, все так ужасно? Мы обречены?

– Мы обречены только на победу. И я, честно говоря, не понял твою мысль. Не хочешь со мной связываться, понимаю. Я космический бродяга и иным не стану. Но что ужасного для тебя? Нет так нет. Твой выбор.

– Ты не понял. Ты зовешь меня замуж. Официально. Крис, это может означать одно. Мы погибнем через пару дней.

Вайпер замирает и его глаза выглядят странно.

– Милая моя, в старину говорили 'пока смерть не разлучит нас'.

– Знаю. И я об этом.

– А вот я не собираюсь помирать ближайшие годы. Раздумал. Слишком уж ты ко мне замечательно прижималась, Киви.

Официальная церемония прошла довольно буднично. Нам пришлось оставить несколько раз свои подписи в бортовом журнале и еще каких‑то документах, которые разложил на своем рабочем столе Алексей.

Я посомневалась пару минут – хочу ли начать новую жизнь с новой фамилией, прикинула, что Катерина Грушко насолила за свою не самую долгую жизнь многим в пределах нашей Галактики и вот уже расширила свою репутацию склочницы и на Таллирию. Наверное, став Риной Вайпер, я и внутри немного поменяюсь. Судьба дает мне шанс. И я поставила подпись.

Криспин внес меня на руках в спальню. На руках, несмотря на мой тихий протест:

– Ты же только после ранения.

– Да? Да вся эта история заслуживала внимания только ради твоих вздохов и морсиков.

Крис поставил меня на ноги, отвел в сторону струящиеся и развевающиеся даже без малейшего дуновения сквозняка ткани местного свадебного наряда. Его преподнесла мне за пару дней до церемонии невеста Сталия. И я не смогла отказаться – тем более, что и Роман разрешил взять подарок, пообещав подумать, что я смогу принести в ответ на ее свадьбу с командором.

И почему‑то мы все не удивлены ее характеру.

– Было бы странно, если бы он после Киры смог обречь себя на жизнь с кем‑то, кто хоть в чем‑то не был бы на нее похож, – эту фразу в разных вариациях я слышала от всех наших ребят.

Они же и рассказали всю эту душещипательную историю. Оказывается, Сталий эту невесту сосватал собственному брату – правителю. В сущности, им всем было безразлично, женились не друг на дружке, а на кланах уставших от тихой вражды планет. Сталий был настолько влюблен в Киру, что это понимали все парни, и не понимала я. Красивая, безусловно. Злобной ее тоже язык не повернется назвать. Но как себе Сталий и тот офицер с серыми переливчатыми глазами представляют семью с Кирой?

Киру ведь не удержать на месте, не отобрать клинки и бластеры. И очень было бы интересно взглянуть, как отнеслись бы оба, приползя домой после их изнурительных тренировок, в синяках и в грязи, в надежде на вкусный ужин и отдых, а в реальности встретив там еще более измученную супругу? Сталий меня и привлекал именно тем, что с ним я бы точно больше никуда бы не бегала и даже не писала бы заключения. Здешняя позиция мужчины мне нравилась. Не 'я люблю тебя', а 'я хочу обеспечить тебе покой и безопасность'. Это то, чего хочу и я.

Так вот эта невеста, любезно сбагренная брату, выловила Сталия на прогулке. Или случайно с ним встретилась, как говорят. И сказала, что так не договаривались, что он ей понравился с первого взгляда, и ей абсолютно безразлично, что у брата – правителя должность выше, зато сам он не такой воин, как Сталий. А она выросла в семье воинов, и для себя иного супруга и не хотела никогда, если уж замуж и выходить. Оказывается, ей этого не особо и хотелось. Вот персонально за Сталия – иное дело. Ребята сказали, она упиралась. И Сталий опешил – девочка призналась, что полюбила его сразу и навсегда, и ей вообще‑то не особо важно, даст он ей покой и безопасность или будет таскать за собой по просторам космоса – лишь бы быть с ним.

Наверное, она напомнила ему Киру. Не представляю, как этот гордый Сталий извинялся перед невестой и перед братом и перед всеми элитами, но как‑то оно у них уладилось.

Крис выглядит таким надежным в своей парадной форме цвета нашей, земной, горьковато – душистой травы с вырезными листьями, которой не страшна ни жара, ни холод. Эх, не оказалась бы моя жизнь полынной настойкой… Но его руки так сильны, а скулы так четко очерчены, что все сомнения улетают прочь.

– Только попытайся посмотреть на другого. Убью.

Вздрагиваю. Вот и накликала. Значит, он ненадолго притворился милым?

Криспин порывисто прижал меня к своей еще не до конца зажившей груди и хрипловато после паузы добавил:

– Его. А тебя запру в спальне и буду любить до тех пор, пока ты забудешь думать о ком‑либо кроме меня.

Перед окончательным поцелуем он улыбнулся совсем иначе, тепло и нежно, обволакивая меня сначала словами, а затем и губами:

– Пожалуй. Начнем со второй части, Кивёнок!

* * *

Море выбрасывало на берег пену и отбегало по острым камням назад. Мужчина, полулежа у самой кромки прибоя, куда долетали только брызги, любовался на тоненькую гибкую фигурку девушки, которая играла с волнами в догонялки, а иногда позволяла особенно высокому гребню накрыть себя с головой. Вода отбегала назад, а девушка встряхивала еще сильнее вьющимися от воды волосами, собранными высоко на затылке в хвост, и смеялась, запрокидывая голову и улыбаясь следующей бегущей на нее волны.

– Кира! – наконец не выдержал мужчина. – Ты не замерзла?

– Тепло же. И когда еще в Черном море искупаешься, – откликнулась она, выбрав момент, когда волна отползла, набирая сил и притихнув при этом. – Саша, иди сюда! Это же лучше всякого массажа. Смотри, оно меня помнит и узнало!

Одним прыжком тренированного, переливающегося мускулами тела он оказался рядом с ней:

– И меня. Даже не знаю, чего хочу больше. Плавать с тобой или любоваться тобой.

Они еще долго играли в воде, а затем бродили по пустынному ночному пляжу и безудержно целовались. Он смотрел в полные счастья глаза любимой и думал, что пусть для того, чтобы обрести ее, и потребовалось оказаться на краю вселенной – оно того явно стоило…