Текст книги "Шпионские игры (СИ)"
Автор книги: Елена Вихрева
Соавторы: Людмила Скрипник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)
С этими мыслями Резкий и заснул. С улыбкой на губах.
На утро он, воспользовавшись выходным, смылся пораньше в город, пока его не заметила Кира – чуда не произошло, бровь торчала красной опухолью с запекшимся порезом.
Аптек как таковых тут не было, как и витрин, и продавцов. А набрать код товара, название которого ты не знаешь, оказалось непосильной задачей. И Резкого снова осенило. Тут он порадовался, что его вид столь ясно говорит о его потребностях. И отправился на поиски того дома, возле которого получил предыдущие повреждения. Как ни странно, женщина узнала его и сразу же радостно сообщила, что ее дочери повезло необыкновенно, и она уже замужем. И что они обе очень благодарят земного воина, который своими знаками внимания поднял ценность девушки как невесты: быть замеченной воином очень почетно.
– А ты снова за кого‑то вступился? – поинтересовалась она, показав взглядом на его лицо.
– Можно сказать, и так, – согласился Резкий.
– Вот повезет красотке! – искренне воскликнула женщина, и Резкий окончательно понял, что она не шутит. – Тебе же она не нужна навсегда. А замуж возьмут нарасхват. Раз понравилась воину!
– Да уж… – кисло улыбнулся Резкий. – Нарасхват… Я вот что хотел спросить… Мне неудобно… Но, может, Вы подскажете название того чудо – средства, которое дали нам тогда?
– Да я тебе его и сейчас дам.
– Спасибо, но я и сам могу купить. Не знал, как объяснить киберторговцу. Хоть картинки бы там были какие. Да и то, я ж и не запомнил флакон.
– Оно не настолько дорогое, чтобы я им приторговывала, – засмеялась женщина. – Кстати, на тебя люди оборачивались на улице?
– Да.
– Конечно. У нас не принято ходить в таком виде. Поэтому чудо – средство, как ты его назвал, продается везде и очень дешево. Чтобы не заставлять людей смущать друг друга видом крови и ран. Это могут видеть только воины друг у друга в бою. Ну и медики, но они тоже мужчины.
Резкий с благодарностью принял заветный флакон, вежливо отказавшись от предложенной помощи намазать здесь и сейчас.
– Я очень Вам благодарен, но лучше уж сам, у себя. Умоюсь, переоденусь, намажусь и посплю.
– Хм, – усмехнулась женщина. – В моем возрасте на уловки не поддаются. Та красотка, которая пришла тебе на выручку, и есть твоя настоящая невеста?
– Почему? – Резкий вскинул брови от удивления так, что едва не потекла снова кровь.
– Ты на нее смотрел. Это не передать. Это есть во взгляде. Да и она на тебя не так, как на наших ребят, смотрела. Она воин? Мы тут уже наслышаны.
– Да, – кивнул Резкий.
– И ты же попросишь ее, чтобы залечила рану?
– Нет. Возможно, у вас тут и правы. Не хочу напрашиваться на жалость. Так что сам справлюсь, – он еще раз поблагодарил женщину, попрощался и отправился на базу.
И буквально на пороге натолкнулся на Киру. Глаза девушки сверкнули зеленым огнем:
– И не сомневалась. Понятно, как мы умеем держать обещания.
Он не успел опомниться и сказать что‑либо в свое оправдание, а она уже тащила его за руку к себе в комнату. Резкий замер, снова боясь неосторожным словом навредить себе и приходя в восторг от ее прикосновений. На этот раз Кира вообще не проронила ни слова, кроме обычных тихих и отрывистых просьб:
– Прикрой глаз, чтобы не залилось туда. Повернись чуть к свету.
Он безропотно выполнил все, наслаждаясь ее голосом и руками и с ужасом ожидая вопроса – а с кем же он подрался на этот раз. Но вопроса не последовало, и он не знал: рассказал ли обо всем Вайпер, или ей просто стало уже безразлично. 'Было бы безразлично, отправила бы к Мишке в руки', – утешил себя Резкий.
Он выждал момент, когда она еще не указала ему на дверь, но и закончила возиться с его бровью, и приступил к реализации своего плана.
– Кира, у меня служебный вопрос.
– Слушаю. Но только если он действительно служебный, а не касается моего прохождения службы, – она подчеркнула голосом вторую половину фразы, вызвав у Резкого новый прилив стыда за свой поступок и за свои новые планы.
– Служебно – боевой, – заверил ее Резкий. – Мы не готовы противостоять тому оружию, которое используют эти самые носители щупалец. Ножи, сюрикены.
– Хочешь сказать, к этому нас жизнь не готовила? – удивилась Кира.
– У них иной материал. Иной способ заточки. Мы с ребятами изучили все образцы, которые удалось заполучить. Есть смысл проверить, будет ли наша броня способна выдержать такой удар. И мы предложили внести некоторые усовершенствования.
– Странно. Вы вели исследования группой. А докладываешь результаты ты один и у меня в комнате, так, невзначай… Саша, что это значит?!
– Всего лишь то, что я хочу провести еще один эксперимент. Не совсем легитимный.
– Вот как? Что ж, лучший способ пресечь безобразие – это его возглавить. Слушаю внимательно.
– Испытания на броне мы провели. Но стенд в лаборатории одно. А движущийся живой человек иное.
– Что конкретно ты предлагаешь?
– Хочу, чтобы ты попробовала меня достать этим ножом.
– А почему не наоборот?
– Ты более гибкая и верткая. Сможешь одна заменить целый пучок щупалец.
– Это комплимент?
– Это факт. Ты не пойдешь в лобовую атаку. Я крупнее. И смогу подавить твою атаку, используя надетую на тебя броню против тебя же. Чистоты эксперимента не выйдет. У щупальценосцев нет таких мощных доспехов, и они подвижны за счет этого. И у тебя очень твердая рука. И железный контроль. И тебе я могу полностью довериться. Для эксперимента нужен не тренировочный спарринг, а реальный бой. Только ты сможешь остановить нож в волоске от сонной артерии.
– Хорошо, – к радости Резкого, его расчет оказался верен, и Кира клюнула на приманку.
– Когда ты сможешь уделить мне время? – поинтересовался он, прикидывая, сколько времени займет переливание местного бальзама в обычный флакон земного антисептика.
– Мне надо еще полчаса, ознакомить Виталия Сергеевича с документом, а дальше я готова встретиться с тобой в зале. И ты прав. Не надо, чтобы об этом знали заранее. Не хочу своим приказом обижать ребят и запрещать им присутствовать. Но и разрешить будет означать, что я официально позволяю проводить смертельно опасные опыты на сотрудниках.
Он кивнул:
– Я об этом и подумал. Но иначе ж никак. У нас нет того оборудования, которое есть в научных центрах Службы.
– Значит, договорились. С меня что требуется?
– Только твердая рука. Ножи я тебе дам. А вот у меня будет броня по полной. Не обижаешься?
– Нет. Так даже проще. Бить незащищенное тело всегда сложнее.
Резкий умчался колдовать с лекарствами, на ходу еще раз прикидывая, насколько подло он поступает. Расчет был хладнокровен и жесток. Броню они и правда усовершенствовали с ребятами, и потратили на расчеты и опыты не один день. И испытания провели. Те самые, которые предложил Кире. Бой в полный контакт снаряженного землянина с изображающим врага спарринг – партнером, вооруженным теми самыми ножами. Шипы, усеявшие теперь броню, имели самую разнообразную форму и были остро заточены ровными и зазубренными концами, направленными в разные стороны. Удар своеобразного холодного оружия щупальценосцев такая усовершенствованная, хотя и выглядящая отталкивающе, броня с успехом выдерживала, не допуская клинок к самой поверхности. Единственная проблема, с которой они все столкнулись – шипы норовили впиться в руку нападавшего. Это было неплохо в адрес противника, но даже бронированные боевые перчатки не всегда спасали от порезов и ссадин. Поэтому Док был взят в исследовательскую группу безоговорочно, и благодаря пенке никто ничего особенного и не заметил. Все выглядело благопристойно – возились с техникой, с броней, мелкие травмы неизбежны.
А план Резкого заключался вот в чем: он знал, что Киру порезами не испугать. Обижаться или сильно переживать она не будет. Но у него появится возможность небрежно предложить ей залить ссадину привычным земным антисептиком и продолжить эксперимент. И, если все выводы медиков по местному препарату правильны, то Кира захмелеет, как только ловко подмененное им лекарство попадет в ее кровь. И вот тогда он приложит все усилия, чтобы соблазнить девушку. Даже если она наутро, проснувшись у него на плече, перегрызет ему горло – а Резкий этого не исключал, потому что видел, какой формы зубки у Киры. Ее клыки и правда были острыми клычками, и с этой версией ее внешности 'согласился' регенератор – значит, не нарощенные в юности, а природные. И это придавало ей вид красивой и опасной хищницы, делая девушку все более желанной для него.
Кира, испытывая внутри приятное волнение от предстоящего поединка, заторопилась избавиться от нудного документа, смысла в котором было мало, но без которого официальное взаимодействие планет было бы неполным в случае каких‑то возникших разногласий.
Она постучала и, не дождавшись вопреки своим привычкам, ответа, вошла в кабинет, случайно уловив конец разговора. Ее насторожил странный тембр голоса собеседника посла. Киберпереводчик заменял слова аналогами, но не искажал произношения, и сейчас она слышала не свойственный Таллирии акцент.
– Да никто не подумает. Он же родился здесь, – уговаривал незнакомый голос Виталия Сергеевича.
– Но на меня, как на посла Галактического союза, ляжет ответственность признать смену правительства.
– Она будет законной, – заверил голос с акцентом. – Да, не известен сейчас. Зато полностью нами проплачен и послушен.
– А насколько его политика изменится в отношении Земли? Я не готов терять столь трудно выстраданное место. Я стремился стать послом в таком райском уголке всю свою сознательную жизнь!
– Его политика? Не смешите. Что мы скажем, то он и озвучит, и подпишет.
– То есть фактически Земле и моей миссии конкретно придется иметь дело не с Таллирией?
– Естественно. Схватываете на лету, – подытожил голос. – И никаких потерь ни с чьей стороны. Просто тихая смена влияния. И наша безмерная благодарность миссии Земли как независимым наблюдателям воссоединения братских планет. И подтверждение Землей мирного и ненасильственного характера процесса.
Кира сделала шаг назад, а затем вошла снова, намного более шумно и звучно, чем делала это обычно – позволила двери щелкнуть, с шелестом достала документ из папки.
Виталий Сергеевич, закончивший общение по коммуникатору, посмотрел на нее неизменно брезгливо – удрученным взглядом:
– Неужели готово? Ну давайте. Придется ведь еще и перепроверить. Хотя что взять с женщины. Пусть и хорошенькой.
Кира уже привыкла к оригинальности изложения мыслей послом, и утешала себя тем, что он все же зависим от нее, хотя бы в плане безопасности. Она моглабы одним движением даже не руки, а ладони сбросить его с кресла и раздавить, как отвратительного склизклого червяка, но природная сдержанность и отточенное на службе умение расставлять приоритеты ограждали ее от этого шага каждый раз.
Виталий Сергеевич окинул ее пристальным, ощупывающим взглядом:
– И что же Вы припозднились, голубушка? С кем и где опять ворковали?
– Я прибыла вовремя, как вы и назначили. В восемнадцать тридцать по нашему времени.
– А сейчас тридцать две. С половиной. А Вы же всегда точны, этого не отнять, – он еще более пристально посмотрел на нее, словно в чем‑то подозревая.
– Я не вижу смысла в столь скрупулезной точности в данной ситуации, – Кира тоже умела выражать свои мысли присущим Виталию Сергеевичу стилем.
– Да? Ну ладно. Можете идти, пока я буду править Ваш детский лепет, – махнул рукой посол, давая понять, что аудиенция окончена.
Кира вздохнула с облегчением и вышла. Она торопилась найти Романа и Вайпера. То, что она только что невольно услышала, необходимо было срочно обсудить.
– Вопрос только один, – невесело усмехнулся Роман. – Кому конкретно продался наш посол – недосол? Щупальцам? 'Амазонкам'?
– Чтобы кому‑то продаться, надо обсудить детали, – напомнил Вайпер. – Насколько нам известно, нормальной связи между планетами нет. Более того, у них нет и названий, во всяком случае, не звучат.
– Смысла продаваться 'амазонкам' я не вижу. Во – первых, как ты не умасли воинов Таллирии, они не станут повиноваться выходцу или ставленнику цивилизации, которую презирают. К тому же брак Сталия с их девушкой, а это чисто политический брак, не оставляет сомнений, что там и так все мирно, – попытался проанализировать ситуацию Роман.
Кира внимательно рассматривала свое кольцо, которое не успела снять с руки, переодеваясь в форму. Маленький ажурный серебряный котенок обхватил ее палец лапками, а голова с любопытными глазами из драгоценного металла поглядывала по сторонам, слегка приподнявшись. Вайпер знал это кольцо, видел его на Кире в часы отдыха, когда они останавливались на мирных планетах и крупных орбитальных станциях. А вот Роман, похоже, был заинтригован. Его взгляд был прикован к тонким и гибким пальцам девушки, поглаживавшим кольцо так, что казалось, будто она чешет котика между ушками.
Кира подняла на мужчину глаза, их взгляды встретились, и она ощутила невысказанный вопрос, имевший мало общего с обсуждаемой проблемой. Таков был Роман – он умел думать о двух несовместимых вещах, оставаясь совершенно здравомысленным и логичным.
– Нет, это не подарок, – тихо ответила она Роману. – Красиво. Увидела, понравилось. Купила.
– Надо же, – качнул головой Роман. – Впервые вижу, чтобы девушка сама покупала себе украшения. Точнее, видел и знаю, но ни одна в том не призналась. Цветы, подарки. Напоказ и скромное: 'Подарок от незнакомца'. Но, увы, профессиональные качества иногда мне мешают. Мешают быть очарованным этим миром.
– Вот такая я неправильная, – вздохнула она. – Так на чем мы остановились?
– На отсутствии связи, – напомнил Вайпер.
– И на отсутствии логики, – добавил Роман.
– А мне вот интересно теперь, на чьей стороне Сталий, – задумалась Кира. – У него очень прочные, как мне казалось, позиции при этой власти. Есть ли ему смысл хотеть ее смены?
– А вот тот его оппонент? Которому он уши надрал прилюдно, – Вайпер был зол на второго советника, поведшего себя с Кирой как давно не ведут себя даже фермеры в дальнем селе, а заодно на Сталия, не пожелавшего решить проблему как можно тише. – Кира, прости за бестактность. Работа, ничего личного. А Сталий не мог устроить всю эту шумиху с дуэлью, чтобы его имя зазвучало?
Кира напряглась – ей уже по горло хватило всех этих обвинений, абсоютно не имеющих почву под ногами.
Вайпер понял ее и поспешил успокоить:
– Не тебя подставить. А пропиариться, использовав подвернувшийся случай.
– Не знаю, – честно сказала девушка, признаваясь сама себе, что о Сталии знает слишком мало, и в основном ей остается руководствоваться интуицией, которая ее никогда не подводила.
– Ладно, ребята, – оперся ладонями на стол, вставая, Роман. – Гадать смысла нет. Будем разрабатывать все варианты. А вот опасаться всерьез я бы хотел щупалец. Заметьте, агрессивные выпады в космосе и тут с капитаном Березко были именно со стороны щупалец.
– Они могли уже давно сдружиться с амазонками. Что логично, учитывая нехватку материала для размножения изначально, – Вайпер произнес догадку очень осторожно, боясь задеть Киру, которая болезненно реагировала на уничижительные высказывания в адрес женщин.
Но Кира отреагировала с присущим ей спокойствием и умением сосредоточиться на главном:
– Да. И щупальца своими яркими выпадами маскируют тихое и скрытное проникновение агентов влияния от амазонок. Женщина была бы слишком заметна. Не случайно мать Эйлы убили каким‑то нелепым образом. Вышла погулять… Пристали… Убили… Он и тогда уже был в чинах, если Зверь правильно понял информацию Эйлы и правильно донес ее суть до нас.
Совещание прошло не совсем так, как хотела Кира. Она и не собиралась дискутировать с Романом и Вайпером. Она их собрала для того, чтобы поставить в изветсность перед теми фактами, которые она получила так неожиданно. Сообщать или не сообщать Сталию – для нее не существовало сомнений. Именно к нему она и отправилась, на ходу вспоминая, что ее ждет Резкий. Но сообщать ему по коммуникатру тоже не захотела – больше связи доверять нельзя до тех пор, пока Шанс не проверит абсолютно все их коммуникаторы и здание. Она забежала к нему, поставила задачу и в очередной раз порадовалась: умница Шанс ловил ее пожелания с полуслова. А в его профессионализме она не сомневалась.
Но уже на выходе из резиденции земной миссии Кира остановилась. А ее поездка к Сталию снова? Утром только она от него вышла, и вечером вернется снова? И если у нее есть все основания не доверять связи, то уж отследить машину или ее самою вполне не сложно.
И она вернулась к себе в комнату, по пути запросив предварительные результаты у Шанса.
– Командир, по линиям связи проверил, от нас точно утечки не будет. Канал закрытый, и я дополнительную защиту поставил. Так что меж собой однозначно можем разговаривать безопасно. Жучки внешние физически никто не мог тут на базе поставить. При приеме здания мы все проверили, а посторонние сюда не заходили ни разу. Ребята же весь периметр держат.
– А на выходе? У внешнего абонента?
– Тут мы бессильны. Если там стоит подслушивающее устройство непосредственно в комнате или на коммуникаторе. Я могу проверить только программное обеспечение.
Кира поблагодарила Шанса за потрясающую скорость и исполнительность, а сама собралась с мыслями и запросила Сталия.
Ей оказалось сложно настроить его на серьезный тон – мужчина обрадовался ее звонку и счел это сигналом к предстоящему свиданию.
– Сталий, прошу тебя, постарайся меня услышать. К тому же, нас могут слышать и те, кому это не предназначено.
– Моя красавица, давай я заеду за тобой, и мы прекрасно проведем этот вечер, а заодно расскажешь мне все, что хотела. Я готов слушать твой голосок сутками напролет.
– Да очнись же ты! – Кира упорно не понимала, почему Вайпер с Романом, тот же Шанс с полуслова ощутили тревожность ситуации и включились в проблему, а Сталий, облеченный серьезными полномочиями на планете, неглупый мужчина, ведет себя совершенно нелогично.
Она очень лаконично, предельно четко и не допуская двусмысленного толкования киберпереводчиком, сообщила Сталию, что у нее есть непроверенная оперативная информация о готовящемся перевороте. Кира и сама не очень понимала, что именно хотели бы добиться заговорщики: какую структуру жизни Таллирии заменить. Очевидно, никакую. И цель состояла в перенаправлении потоков каких‑то благ. Каких? Кристаллит? Да, Таллирия заключила договор о поставках с Галактическим союзом. Но что мешало и другим планетам пойти тем же путем? Отсутствие высокоскоростных кораблей? Вот она и предложила Сталию задуматься.
Но тот, поглощенный мыслями о предстоящей свадьбе и нежеланием терять Киру, был не в состоянии оценить всю полноту опасности. И снова свел разговор к просьбам остаться с ним.
Кира, понимая, что спор затянулся, а ее ждет Резкий, поспешила попрощаться и отключилась.
Поглядывая на часы, она забежала к себе в комнату и переоделась в полевой комбинезон – по условиям их с Резким эксперимента ей отводилась задача только наносить удары, чтобы проверить маневренность и прочность новой модификации защиты. Кира знала Резкого как спарринг – партнера, и не очень волновалась, что он пропустит удар. К тому же была уверена, что не запаникует и не начнет кидаться на него хаотично, нанося такие удары, которые он действительно не отобьет – все же задача стояла проверить не его персональную реакцию.
– Прости, заставила ждать, – она ворвалась в зал для тренировок, закрывая за собой дверь.
Резкий показался ей побледневшим и каким‑то взъерошенным, что было ему не свойственно.
– Ты в порядке? Точно? – переспросила она. – Иначе вся затея не имеет смысла. Я же не убивать тебя собралась.
Он едва не просиял:
– А я бы этого хотел, – едва слышным хриплым шепотом ответил ей Резкий.
– Саша, – Кира медленно взглянула ему в глаза. – Я согласилась только ради дела. Чтобы наши ребята не подставились под удар в боевой обстановке. А сводить тут счеты и обиды не собираюсь. Мы с тобой офицеры, и давай будем выше личных эмоций.
Резкий почувствовал, как по спине стекает ледяной пот – словно она вылила на него ведро ледяной воды. И вот тут вся его ревность показалась ему настолько мелочной и пустой, что он уже был готов отказаться от своего плана: 'Будем надеяться на природную осторожность Киры. Она просто не попадется!'.
– Готова? – он еще раз проверил крепления брони, не снимая защитных перчаток, чтобы самому не напороться на шипы.
– Да я всегда готова, – вздохнула Кира и вдруг улыбнулась легко и светло, как будто ветром сдуло облачко, случайно заслонившее солнечные лучи.
Радость спарринга захватила ее – со своими ребятами они были давно слажены, и двигаться, предугадывая движения друг друга было приятно. Гибкий и быстрый, как и она сама, Резкий двигался красиво и плавно. Она наносила удар за ударом, заодно на ходу осваиваясь с непривычными короткими иззубренными клинками. Их ребята запасли несколько – что‑то подобрали на корабле, что‑то притащил хозяйственный Зверь в качестве трофея и вещественного доказательства.
Голова парня не была защищена забралом, и Кира заметила, что от напряжения лопнула едва прикрывшая рубец корочка. Тонкая струйка крови скатилась ему на верхнее веко и еще не успела расчертить щеку.
– Стой‑ка, – прищурилась Кира. – Дай обработаю.
И она схватила флакон антисептика, предательски торчавший из сумки Резкого, в которой он принес броню и ножи.
Он не успел ничего возразить – ведь точно такой же флакон стоял в аптечке на стене. Но ее еще открыть надо было, а этот на виду, на что он и рассчитывал. Но сказать Кире сейчас: 'Не бери этот, возьми тот' означало бы провал всего плана. И он подставил лоб.
Девушка нанесла препарат, а он, прикрыв глаза от удовольствия, уже и забыл о своих помыслах – она же заботится о нем.
А дальше ситуация вышла у него из‑под контроля. Голова начала слегка легчать, как после пары глотков игристого вина, в теле тоже появилась легкость и беззаботность, и он стал играть с ней, как кошка с мышкой, подныривая и уходя от ударов. И вот тут и произошло то, чего он хотел изначально, а сейчас уже и думать забыл, ведь она вроде перестала злиться. Он уклонился, и ее рука скользнула боком кисти по шипам наплечника.
– Пффф, – тихо зашипела Кира, и на ее перчатке он заметил разорванный материал, а клок внутренней стороны был окрашен кровью.
– Стоп, вот теперь я буду тебя спасать, – пошутил он.
– Глупости, – Кира стянула перчатку и осмотрела вспоротую ссадину. – Залижу и дальше будем.
– Нет! Ты сама настаиваешь, чтобы продизенфицировать. И убедила меня, – он был упрям, а его голову уже вовсю кружило щедро налитое на рану снадобье.
Резкий перехватил инициативу и схватил заветный флакончик, удерживая руку Киры в своей. Ни один мускул на ее лице не дрогнул, хотя и земное, и местное снадобья не отличались мягкостью.
Резкий с удивлением наблюдал за девушкой, которая вновь, как ни в чем ни бывало, потянула его спарринговать дальше. Он с трудом боролся с легким опьянением, которое охватило его голову и начало немного сказываться на реакции и движениях. А у Киры ссадина сама по себе была глубже, с рваными краями, и он влил туда лекарства не жалея. По логике, она уже должна была хихикать и покачиваться. Но разве что глаза позеленели и загорелись ярким глубинным огнем, да слегка порозовели скулы.
'Странно', – подумал Резкий. – 'Двигались мы оба интенсивно, так что если бы оно выводилось с потом, то тоже одинаково должно было б происходить. Она же такая же мокрая, как и я. Или она настолько крепче? Или… Или только у нее что‑то внутри напряжено настолько сильно, что препарат не подействовал точно также, как не действует в таких случаях алкоголь'.
А вслух он сказал:
– Ладно, Кира, вроде основное мы поняли, шипы эффективны против их клинков. И удар они амортизируют отлично. И при этом не особенно утяжелили броню. Стали б мы наращивать прочность самих пластин имеющимися средствами, вес бы раза в два возрос. И маневренность соответственно.
Она кивнула, сбрасывая перчатки и утирая пот со лба:
– Хотелось бы надеяться, что оно не пригодится. Но увы. Идея действительно жизнеспособная, так что надо теперь ее воплотить на остальных комплектах. Сколько нам дней потребуется?
– Два. Может, три. Ты смогла бы через Сталия выйти на местные производства? Чтобы нам не тратить время на оборудование и прочее?
– Постараюсь. Тем более враг‑то общий. Хотя мне не понятно, что же они до сих пор ничего не смогли им противопоставить?
– Значит, конфликт обострился совсем недавно. Заметь, и к Галактическому союзу ж Таллирия обратилась только что. И с такими кораблями им оказалось проще долететь до окраины нашей Галактики, а не до соседней планеты, – Резкий был готов
Резкий был готов и дальше рассуждать о чем угодно, лишь бы видеть, как она внимательно слушает, изредка кивая своей изящной головкой с кудрявящимися вокруг лица прядями, выбившимися из тугого хвоста на затылке. Он проводил ее до порога комнаты, втайне радуясь, что на нее не подействовал препарат, и его совесть чиста. А заодно пытался смирить свои танталовы муки – ему безумно хотелось схватить ее в охапку, такую горячую и гибкую после физических упражнений, прижать к себе и больше не отпускать. Но на самом деле он понимал – проводит ее и бегом к себе, под ледяным душем смирять желания. И отжиматься до кровавых кругов в глазах, а затем снова в ледяную воду в надежде, что попустит.
Как ему не хотелось расставаться с Кирой, но приличия подсказывали – пора прощаться. Время позднее, она устала, и ей сейчас надо искупаться и заснуть, сберегая пораненную руку.
– Кира, ты не забудь после душа руку пенкой залить, – напомнил он.
– Разве ты уходишь? – внезапно в ее глазах сверкнул еще более яркий огонек, и руки сплелись на его шее.
Резкий, не дожидаясь еще слов, поймал ее губы и подхватил невесомое для него гибкое тело на руки. И Кира не возразила! Наоборот, прижалась к нему всем телом и даже попыталась ответить на поцелуй.
Вне себя от радости, Резкий влетел с ней на руках в ее комнату. Он не переставая, целовал девушку и бессвязно шептал ей ласковые слова, отдавшись кружившему голову воздействию препарата и счастливому моменту. Он был достаточно рослым парнем, поэтому для него не составило труда удерживать ее на одной руке, другой медленно расстегивая ее легкий тренировочный комбинезон. Каждую секунду, отстегнув очередную застежку, он ожидал возмущенного возгласа, а то и короткого резкого удара в болевую точку. Но девушка в его руках и не думала сопротивляться. И, судя по выражению ее спокойного, с легкой улыбкой лица, ей даже нравились его рискованные ласки.
Резкий положил ее на кровать, и она изогнулась маленькой пантерой:
– Саша…
И вот тут Резкий распрощался с головой, сдергивая с себя одежду…
В себя они оба пришли значительно позже, уже под струями душа, куда он опять на руках отнес ее, разомлевшую от его нежности и утомленную своей. Резкий и не подозревал, что Кира, уже спавшая, по его сведениям, со Сталием, сохранила такую стыдливую невинность во всем. Он даже усомнился в справедливости слухов и догадок: 'Или инопланетник бестолочь в таких делах и не смог разбудить всю ее чувственность, или все про них вообще брехня, и они действительно рубились на мечах ночи напролет. Кстати, на Киру это похоже…'
Резкий так и не смог выпустить ее из рук – и из душа тоже отнес обратно на руках в кровать, на которой тант успел уволочь смятые простыни и заменить их свежими и прохладными.
– Кира… Родная моя… – слова рвались у него откуда‑то из самой глубины его души. – Я же жил ради этого момента. Даже если мир рухнет, я умру счастливым.
– Саша, что ты такое говоришь, – она провела рукой по его коротко стриженым волосам. – Знаешь, раньше мне было безразлично, когда я умру. Все мы не вечны. Хотелось только сделать это не бездарно. А вот сейчас мне впервые хочется жить.
– Тогда позволь жить рядом с тобой. Ничем не хочу тебя связывать. Просто быть рядом.
Он хотел сказать ей еще и о том, что никогда не потребует от нее каких‑то жертв ради себя – просто примет такой, как она есть. Потому что именно такой ее и полюбил. Но тут они оба ощутили невыразимый покой – то, к чему подсознательно или осознанно стремились оба много лет, свершилось. И они заснули в крепких объятиях друг друга.
Разбудил их стук в дверь. Такой, что вся дверная панель сотрясалась и прогибалась. За дверью Кира, обладавшая более чутким сном и вскочившая сразу, услышала твердый, чеканящий каждое слов голос Лаки:
– Я не намерен вас пропускать в личное помещение начальника безопасности миссии. И напоминаю о дипломатической неприкосновенности.
А дальше что‑то пробубнил незнакомый голос с таллирийским произношением, и вступил такой же четкий и ясный голос Романа:
– Я вижу, что у вас есть предписание об аресте, согласованное с послом. Но я вынужден сделать заявление. Как помощник посла, я обязан удостовериться в подлинности приказа и выполнить определенные действия.
– Земляне не доверяют друг другу? – насмешливый голос таллирийца обрел четкость.
Кира уже одевалась, кивнув тоже проснувшемуся и натягивающему штаны Резкому.
– Что там? – одними губами спросил он.
– Нас, похоже, предали. Парни тянут время, давая нам одеться и придти в себя, – она скрутила волосы на затылке, скрепляя их парными довольно массивными металлическими шпильками.
– Что это? – с удивлением задержал на них взгляд Резкий.
– Всего лишь шпильки для волос, – улыбнулась Кира. – Всему свое время. Оружие нам явно не предложат.
– Именем правительства Таллирии. Открывайте, иначе нам придется применить силу, – таллирийцы не удивили Киру тем, что работали практически также, как и земляне, в конце концов при схожести цивилизаций трудно придумать что‑то решительно отличающееся.
– Саша, спокойно, – Кира взглядом остановила Резкого, уже припавшего на колено в удобной позиции, чтобы отстреливаться до последнего. – Там же наши ребята. В тесном коридоре не разберешь.
Она дождалась, когда он уберет бластер, и выпрямилась, спокойно расправив плечи:
– Мы выходим, – и отперла дверь.
Девушка была готова к силовому захвату, несмотря на то, что все формальности ею были соблюдены.
– Нет, – успела она глазами приказать Вайперу, пытавшемуся блокировать двух таллирийских воинов в полной броне, стоявших к нему ближе всех.
Она удивилась, насколько их оказалось много в относительно небольшом коридоре базы. Черными муравьями они заполонили все вокруг, хлынули в ее комнату. Кира вздохнула с облегчением: пусть поломают голову над ее изящным вышитым шелковым бельем. А служебных документов она не хранила в комнате, во всяком случае так, чтобы их можно было распознать и использовать. Так что молодым воинам оставалось только рыться в ее гардеробе и разбираться с косметикой.
