Текст книги "Шпионские игры (СИ)"
Автор книги: Елена Вихрева
Соавторы: Людмила Скрипник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)
Кира ценила возможность поддерживать свою внешность, и разбиралась в качественных кремах и других препаратах, но никогда не выставляла это напоказ.
– Странно, – заметил как‑то в спокойной обстановке Вайпер, вглядываясь в ее лицо на ярком солнечном свете. – Ничего не понимаю. Ты как была в лицее, так такой и осталась.
– А шрам над бровью? – усмехнулась она тогда, потому что расценивала свою первую рану, полученную в первом же бою, как рубеж перехода во взрослую жизнь, боевое крещение.
– Все остальное, – отмахнулся Вайпер, который уже привык к этой тонкой линии, придававшей ее лицу слегка насмешливое выражение. – Кожа, линия скул, губы… Ты не выглядишь взрослой.
– Наверное, важнее взрослые дела и мысли. А как я выгляжу, мало кто видит из посторонних.
И сейчас Кира в первую очередь постаралась свести всю нелепую ситуацию к минимальным потерям в своем отряде. Она понимала – начни они препятствовать ее задержанию, и разразится межгалактическая война. Ребята уложат таллирийцев, и после этого те будут предъявлять законные претензии Галактике. И вдобавок, Кира знала, что таллирийцы далеко не беззащитны, и она вполне может недосчитаться после схватки своих парней.
Благодаря тому, что успели ей в своих нарочито громких препирательствах с таллирийской группой захвата сообщить ее ребята, она уже проанализировала. Все же Виталий Сергеевич понял, что она в курсе событий, и решил ускориться. И вот теперь она поняла, насколько серьезны корни быстро и умело сплетенного послом заговора. Беспрепятственно, со всеми законными разрешениями группа захвата проникла на территорию дипломатической миссии – по приказу и с ведома посла, эту миссию возглавляющего.
Кира спокойно взглянула в скрытые за забралом защитного шлема глаза командира группы таллирийцев:
– И?
Тот сначала опешил, видимо, готовился к тяжелой схватке с ней, но мгновенно опомнился и заломил Кире руки за спину. Она не издала ни звука, хотя воин явно хотел нарочно причинить ей боль – видимо, это входило в поставленную перед ним задачу, уж слишком странными и нелогичными выглядели все его действия. И списать на молодость и неопытность было бы глупо – не на семинар же его сюда послали. Но, судя по всему, парень он был неглупый, и сейчас мучительно сопоставлял ту информацию, которая у него была о землянах и их командире, и то, что ему сказали, отправляя ее арестовывать как злостную преступницу и диверсантку.
– Я могу узнать, в чем меня обвиняют?
Воин был готов к этому вопросу, и зачитал ей внушительный список злобных дел, которые Кира якобы успела натворить на планете, включая попытку отравления одного из советников правителя. Причем ее соучастником назвали Сталия.
– Это мне надо было трудиться без перерыва на обед, – искренне рассмеялась Кира.
– Вы находите это забавным? – в коридоре появился Виталий Сергеевич. – Не сомневался! Точнее, в Вас, милочка, сомневался, как только узнал о Вашем существовании. А вот в способности предать и еще и радоваться этому…
– Господин посол, разрешите Вас на пару слов, – Роман попытался с глазу на глаз еще раз вернуть ситуацию в разумные рамки.
Но посол тихо рыкнул на него, и Роману, как его непосредственному подчиненному, пришлось отступить – он опасался усугубить ситуацию Киры и Резкого, которого скрутили еще более жестко.
Вайпер взглядом фиксировал все до мельчайших деталей. И не только взглядом – с помощью умело расположенного коммуникатора все происходящее получал и бережно сохранял Шанс.
'Кире эти их связывания на один зуб', – мысленно отметил про себя Вайпер, зная, как легко она умеет освобождаться от веревок и наручников. На тренировках они иногда связывали ей руки, не жалея ни нежной кожи на запястьях, ни хрустящих суставов. А затем наблюдали, как гибкая фигурка извивается всеми немыслимыми способами, выписывая японские иероглифы, и внезапно вскакивает на обе ноги, хлопая в ладоши освобожденными руками. Так что сейчас Вайпер и не волновался – она выпутается, а развязать Резкого секундное дело для нее. Тем более, Крис заметил ее прическу – тоже о многом в ее намерениях она поведала опытному глазу старого друга.
Вайпер, Лаки и еще несколько ребят, сопровождавших вторгшуюся группу, внимательно ловили глазами каждый жест Киры. Внешне все выглядело так, как и хотелось послу – предателю: верные присяге и приказу спецназовцы, сломленная самим фактом ареста Кира. К тому же посол имел все основания ликовать – она была не просто унижена перед своими людьми тем, что ее согнули, грубо обыскали, отобрав нож и бластер, швырнули на колени, связали руки… Посол допускал, что, отрабатывая все эти приемы на тренировках, она могла подвергаться таким испытаниям. Но особенно его радовало то, что ее, такую гордую и безупречную, застигли, что называется, 'на горячем'. Чем уж она занималась с инопланетником, посол не мог быть уверен на все сто – говорили же, что они проводят время в фехтовальном зале его резиденции. А вот тут ее же подчиненный, вылезший из ее же постели. Это решительно нравилось Виталию Сергеевичу.
И посол расслабился. Самое опасное было позади. Кира не устроила перестрелку с дракой, не спустила с поводка свою стаю – а именно этого Виталий Сергеевич и боялся больше всего. Он был не глуп – иначе не выстраивал бы такие комбинации и не дослужился бы до своей должности. И он прекрасно видел, с каким обожанием смотрят на Киру ее парни, и даже Роман, призванный быть его правой рукой, и тот норовит скосить глаза на рыжую ведьму, как окрестил посол про себя 'безопасницу'.
И вот тут и произошло нечто невообразимое.
Кира и второй парень, высокий, с белокурым ежиком волос и странно перламутровыми серыми глазами, которого она при нем, при Виталии Сергеевиче, ни разу не назвала по имени, а только нелепым прозвищем Резкий, смирно вышли из комнаты в коридор и пошли в плотном кольце таллирийского караула.
Она прошла мимо него, даже не взглянув. И вдруг, едва миновав дверь, сначала выгнулась, а затем истинно женским жестом дотронулась до волос, высоко поднятых на затылке, метнулась к своему спутнику, и вот они уже вместе летят вперед, оставив позади оторопевших таллирианцев в тяжелой броне, протискивающихся друг по другу в азарте погони в узкую дверь.
– Задержать! – спохватился посол, и откуда‑то из глубин подсознания вырвалось неожиданное. – Живьем брать демонов!
– По ногам! – скомандовал командир группы захвата, тщательно выцеливая летящую над зеленой лужайкой девушку в узких обтягивающих брюках из поблескивающей на утреннем солнце тонкой пластичной черной кожи.
– Не стойте! – истошно закричал в лицо Вайперу посол, привстав невольно на мыски, чтобы вглядеться в непроницаемые потемневшие глаза звездолетчика. – Стреляйте! Остановите их!
– Огонь на поражение, – скомандовал Вайпер, словно и впрямь подчиняясь приказу вышестоящего, как ни крути, начальника.
Следом за ним выхватили бластеры и нажали на спуск Дерзкий и Лаки. Они растолкали опешивших от такого поворота таллирийцев, пару из которых сбили с ног, уходя кувырками в все ту же злосчастную дверь.
Вайпер, Лаки и Дерзкий прекрасно знали, что делают. Они неустанно выпускали заряд за зарядом, меняли позиции, прикрывали друг друга, стреляли то с колена, то опрокидываясь на спину, то кувырком возвращаясь на грудь. Таллирийцы замерли, остановленные шквальным огнем землян, взбивавшем вокруг клочья травы. Они бы и рады были броситься в погоню, но перед ними была стена огня. Ринувшись вперед, они неминуемо попали бы под выстрелы.
– Прекратить огонь! – раздался истерический крик посла, почему‑то взявшего командование всей операцией на себя, что выглядело нелепо в глазах землян.
Он не был уполномочен на такие действия, пока в живых оставался хоть кто‑то из них. Он мог отдать распоряжение, и они не решились с ним спорить – может, это какая‑то часть плана, в который посвящена Кира, когда им пришлось пропустить вооруженных до зубов таллирийцев на базу.
– Точно. Сами не могут разобраться в своих словах, – презрительно бросил один молодой воин другому, прикрываясь за углом дома от выстрелов троицы землян, продолжавших занимать собой все пространство перед домом так, что воины Таллирии не могли высунуть нос, несмотря на свою броню.
– Красивый маневр! – не смог сдержать смех Роман, поделившись наблюдениями с подоспевшим на звук выстрелов Михаилом. Добросовестный медик со своим помощником и набором необходимого оказался тут как тут, едва началась заваруха.
Внезапно все стихло, Вайпер и парни поднялись с травы и буднично засунули бластеры в кобуру.
– Вы с ума сошли?! – не стеснялся в эмоциях и выражениях посол. – Что вы устроили? Показательные выступления?! Где беглые преступники?
– Вы ж сами сказали, беглые, – Вайпер утер пот со лба рукавом. – Убегли…
– Почему не застрелили?! При попытке к бегству?
Вайпер парировал ледяным тоном:
– У нас презумпция невиновности. Их вина не доказана. Но если вы так настаиваете на поимке, могу отправить ребят на их поиски.
– Естественно, настаиваю! – фыркнул посол.
– Мы присоединяемся, – вмешался командир группы. – Это наша планета, и мы сможем легко сориентироваться.
– Ну это не велика проблема, – пожал плечами Вайпер. – Коммуникатор до Киева доведет. Зато мы знаем, как умеют прятаться и бегать наши все же… хм… коллеги.
– Так почему? – посол упивался ролью главного начальника. – Почему вы, такие прославленные спецназовцы, не положили в цель ни одного из выстрелов? Это нарочно?
– Куда уж тут в цель, – пробурчал Дерзкий. – У меня местные под прицелом метались. И я должен был еще среди этой метушни не пристрелить посла, не разнести жилой квартал.
– До него два километра, – ледяным тоном напомнил посол.
– Все равно. Среди метушни стрелять врагу не пожелаешь, – бурчал Дерзкий.
Между тем Кира и Резкий, надежно отсеченные от преследователей огнем своих ребят, сумели затеряться в зарослях, окружавших отведенное резиденции земной миссии место.
– А у них собаки, интересно, есть? – запыхавшийся Резкий опустился на траву.
– К сожалению, нет. Они вообще не держат животных.
– А почему к сожалению? – удивился он, стягивая мокрую насквозь от пота футболку и встряхивая ее на ветру, чтобы просохла быстрее.
– Я люблю собак, – призналась Кира. – Я б с ними бы поиграла.
– С розыскными волкодавами?
– А какая разница? И чем больше собака, тем с ней интереснее. У меня в детстве была огромная служебная овчарка. Я с ней бегала по лесу. И по полосе препятствий.
– Какая полоса в детстве? – удивился Резкий, отчетливо себе представлявший, как тренируют служебных собак, но не понимавший, что может делать с этим маленькая девочка.
– Полоса? Самая обыкновенная. Как у нас на базе на Земле, – рассмеялась Кира и добавила совершенно серьезно. – Я же потомственный офицер. Росла на базе, где служили мои родители. А после в лицей поступила. Ну а дальше ты знаешь.
– Знаю, – кивнул Резкий. – Только ты все равно для меня загадка. Я же влюбился в тебя сразу, на первом курсе, как только увидел.
– Странно… Саш, ты только не злись… Но я тебя совсем не помню первокурсником. Что же ты не подошел? Сходили бы куда в выходной.
– Убедил себя, что такой, лопоухий, неумелый, я тебе не нужен. Ты всегда была среди друзей, тебя всегда хвалили инструктора. Говорили: 'Вот девчонка может, а вы почему не можете?'
– Ну, это они явно перегибали палку, – снова рассмеялась Кира. – И не совсем справедливо. Вот бегать я до сих пор так и не полюбила.
Она плюхнулась на траву рядом с Резким, но снимать футболку не стала, опасаясь быть застигнутой врасплох кем‑нибудь внезапно появившимся. Первым делом она проверила, на месте ли ее арсенал. Шпильки оставались в волосах, плотно пронзив скрученные локоны и удерживаясь ими.
– Не знаю, полюбила, не полюбила, но ты бежала вровень со мной и не задохнулась. Вот я и старался стать самым лучшим. Чтобы ты заметила меня. Хоть краем глаза.
– Саша, – Кира изумленно смотрела на него, ничего не понимая.
– Стал же. По крайней мере, на своем курсе. Но ты уже этого не увидела, выпустилась. И тогда я решил рискнуть. Попросился к тебе в команду.
– Взяла бестрепетно. На третьем курсе я тебя уже помнила.
– И? – с надеждой заглянул он ей в глаза.
– Что и? Мишени твои в основном. Потому и взяла.
– Жестокая ты, – Резкий сделал попытку обнять ее за плечи, и Кира снова не стала отстраняться, а ведь хмель уже давным – давно выветрился у обоих. – Вот и убедил себя, что ты просто друг. Командир. Но мечтать как о девушке надо себе запретить. На какое‑то время и правда подумал, что тебя интересует только служба. Ты же ни с кем из наших ребят не переступила грань. И на отдыхе тоже. Ждал бы тебя кто, как того же Мишку девушка ждет, рано или поздно мы бы заметили б, узнали.
– Правда ж не ждали. Разве что родители.
– И вот Сталий появился! Инопланетник фигов! – Резкий на то и был Резкий.
– И что изменилось?
– Вот тут я понял, что ты живая…
– О как! А за кого принимал? За робота?
Резкий смутился…
– Не совсем… Но все же… Ты всегда спокойна. Не кричишь. Мозги у тебя соображают с такой скоростью, что ты могла бы с бортовым компьютером посоревноваться.
– Зачем? – лениво отмахнулась Кира. – Мы с ним мирно в шахматы иногда играем. Ничья.
Резкий оторопело взглянул на нее, и уже кипящий запал злости на Сталия пропал – он задумался о том, как она умудряется переиграть компьютер, потому что у него не хватало банальной усидчивости играть вообще. Вот футбол или волейбол нравились ему гораздо больше, там можно было дать работу всем своим мышцам, требовавшим постоянной работы. Но ради Киры он был готов пойти и на такие жертвы, и играть не только в шахматы. Но больше всего ему хотелось обнять ее и поцеловать – за ними гнались, и не было понятно, где прятаться, плана у них не было, и он с тоской думал: 'Только мне повезло, как все тут же пошло прахом. И не по моей вине. Удавил бы чертова инопланетника'. А вслух сказал:
– Я ж так и не решился… а сейчас… Кира! Прошу тебя! Скажи, я тебе хоть каплю, хоть когда‑нибудь… нравился?
– Саша? – она снова широко распахнула глаза, и сейчас ему показалось, что они разного цвета. – Ты это серьезно?
– Да, конечно. Нам, может, и до вечера не дожить.
– Доживем! А если тебе будет спокойнее жить, то скажу. То, что уже сказала. Заметила тебя третьекурсником. Красавцем, окруженным девушками с факультета космолингвистики.
– Не ожидал такой оценки, – со смехом запрокинул голову Резкий и взъерошил свои коротко остриженные волосы. – Просто хотел быть на виду. Шумным. Ярким. Чтобы привлечь твое внимание.
– У тебя получилось быть ярким. Понятно ж мне было, что тебе, такому яркому и успешному, достаточно взглянуть на любую девчонку, и она присоединится к твоей свите. А ко мне ты ни разу и не подошел.
– Я смотрел.
– Взгляды ловила. Думала, смеешься. Я же бегала с одной тренировки на другую, с полигона на рукопашку, оттуда на учебные полеты. Причесаться некогда было, не поверишь.
– Странно. А мне ты казалась самой красивой. И твои волосы… Я же помню, как они внезапно стали синими.
– Ну, я тогда решила, что раз все равно или безразличие, или насмешки от тех ребят, которые мне нравились, а те, с которыми мы настоящие друзья, тем просто все равно, хоть бы я и обрилась бы наголо. И сделала то, что нравилось мне самой.
– Знаешь, мне как раз это в тебе и нравится. Ты делаешь то, что находишь нужным. И никогда не оправдываешься.
– А надо?
– Нет, вроде. Ты же всегда оказываешься права.
– Но вот утверждают же, что хотела отравить советника. Причем сделать это вместе со Сталием. Интересно, а у него спросили?
– А не он ли им идею подал? – глаза Резкого стали колючими.
– Нет, – твердо отрезала Кира.
– А знаешь, я ему даже благодарен. Пусть живет. От одной мысли, что ты рядом с ним, меня начинало перекручивать. И тянуть на приключения, как в академии. Лишь бы привлечь твое внимание. И если бы не та драка с местными, я б не узнал, как действует их снадобье.
– В смысле?
– Оно помогло мне перестать ненадолго помнить, что я офицер Галактики и все остальное. И поцеловать тебя. А дальше я уже ни о чем думать не мог…
– Угу. Поняла… Что думать не мог.
– Прости, – он все же прижал ее к себе таким порывом, что она не успела ничего поделать. – Прости меня, Кира. Обидел. Знаю. От ревности и беспомощности. И еще…
– Что? Саша, не надо себя мучать признаниями, – Кира прижалась к его обнаженному плечу и коснулась невольно губами соленой от пота гладкой кожи.
– Прости… Но Кира. Я все же должен тебе сказать, – он сел так, чтобы увидеть ее глаза. – Я подло поступил.
– Нет, нормально. Крис не ребенок. Так что спарринг – партнера ты выбрал гораздо более удачного, чем целая толпа мальчишек.
– При чем тут Крис? Он наш общий друг. Пытался прояснить мне мозги.
– Удалось?
– Нет. И все же выслушай. А после делай со мной что хочешь.
– Хорошо. Все равно же никаких казней, – она улыбнулась как можно мягче, понимая, что Саша сейчас хочет признаться ей в чем‑то сокровенном.
Киру не смутило бы признание о девушке, и единственное, что могло бы ее охладить напрочь к Резкому, который нравился ей все больше и больше – только признание в том, что он уже отец. А при его образе жизни она бы не удивилась.
– Наша ночь.
– Она была прекрасна…
– Нет, она не была настоящей, – простонал Резкий так, как не вскрикнул тогда, когда она же выдергивала у него из плеча шип какого‑то местного растения на одной из полудиких планет.
Кира отпрянула, а он дернулся за ней, словно сейчас она могла убежать в этот чужой лес.
– Поверь… я от отчаяния. Это был мой последний шанс. Я подменил средства. И залил тебе руку местным. Помнишь, я тогда как пьяный? И вот решил, что и ты захмелеешь.
– И стану доступнее? – Кира попыталась вскочить, но он прижал ее к груди, схватив еще сильнее. – Ну знаешь ли. Вот как вспомню тебя без одежды. И подумаю кто еще из нас доступен.
– А тебе понравилось то, что ты там увидела? – лукаво прищурился он.
Она кивнула и добавила:
– Я вообще много чего вижу. И то, что во флаконе был не наш спрей. Я сразу догадалась.
– Запах? Щипало не так? Зато вот смотри, зажило же полностью Куда бы ты сейчас с такой рукой бы по лесу? Неизвестно, сколько нам тут.
– Нет, не щипало. Твои глаза. Они тебя выдали. Там все твои планы были наперед расписаны. Когда ты кинулся заливать мне руку, у тебя глазки уже были точно такими же, как тогда.
– Когда? – прищурился Резкий, зная ответ.
– Когда ты меня поцеловал, – тихо вздохнула Кира.
И он обрадовался этому ответу, она же могла сказать и 'когда ты с местными подрался' или 'когда возилась с тобой в очередной раз'. Но ей запомнилось именно то, что он поцеловал. И это придало Резкому решимость и силы.
– Тогда скажи. А ты хочешь снова увидеть меня без одежды?
– Да, – тихо ответила Кира, и это был абсолютно честный ответ.
– Тогда я знаю, что для этого нам надо сделать, – он вскочил на ноги, по привычке осмотревшись вокруг.
Кира предпочла пока что остаться сидеть, набираясь сил перед следующим импровизированным марш – броском, и прикидывала, хватит ли у них с Резким той одежды, а самое главное, обуви, чтобы какое‑то время провести в автономном режиме. Она порадовалась, что успела схватить прочную служебную обувь, а не прыгнула в легкие туфельки. Джинсы и футболки тоже были им сейчас удобны для движения, а ночных холодов здесь не предвиделось. Хуже гораздо было отсутствие у них оружия – все, что удалось взять, было отобрано при обыске. Тут Кира отдала должное выучке таллирийцев – пусть они и не были такими быстрыми, как ее ребята, но обыскивать и вязать умели качественно. Если бы она не вскрыла бы на ходу шпилькой наручники Резкого, ему так и пришлось бы бежать с заломленными за спину руками. Это ее таллирианцам не удалось заблокировать полностью только потому, что они не учли природную гибкость ее суставов и умения как расслаблять, так и напрягать мышцы до предела. И без того абсолютно жесткая, твердая на ощупь, с определенным усилием Кира могла так напрячь плечи, грудь и шею, что со стороны могло показаться, что у нее бугры мышц лежат на голых костях. А при желании расслаблялась до состояния шелкового лоскутка, и в открытом коктейльном платье выглядела стройной, следящей за фигурой девушкой – но не более того, никаких сотен отжиманий и многочасовых тренировок.
Таллирийцы отняли у них бластеры и ножи, но не догадались, что надо проверить пышную замысловатую прическу Киры. Как и не посмели вытащить тоненький, изящный поясок ее джинсов. У Резкого широкий ремень они отобрали – он слишком грозно выглядел и не оставлял сомнений, что может быть оружием в умелых руках.
Девушка пожалела, что не успела вставить в уши серьги – у нее были крупные прочные кольца, смотревшиеся тончайшей безделушкой, а на самом деле изготовленные из сплава, позволяющего их разогнуть легким нажатием пальцев, но затем в руках оказывалось смертоносное жало.
В итоге у них на двоих было четыре ее шпильки и пояс, который тоже после некоторой манипуляции превращался в клинок, подобный рапире.
– Будем двигаться дальше? – предложила она Резкому. – Здесь высиживать нам смысла нет. Если меня ищут, то будут искать. Вот при чем тут ты, я не поняла. Обвинение зачитали только мне.
– Там на двоих хватит, – подмигнул ей Резкий. – и ты же знаешь, я всегда готов разделить с тобой что угодно.
– Я б не отказалась разделить с тобой сейчас кусок мяса. Поджаривать не обязательно.
– И я голоден, как волк. Мы же с тобой не успели поужинать. А позавтракать нам эти придурки не дали.
– Да уж, как‑то все слишком странно. У меня постепенно в голове складывается эта безумная мозаика. Не отобрали бы гады коммуникаторы, знали бы, что там сейчас происходит, – Кира больше всего расстроилась из‑за отсутствия связи с группой.
– Если только этот идиот посол не дал разрешения сунуть нос во все щели, то Шанс нас отследит по медальонам, – напомнил ей Резкий.
– Если отследит Димка, то это могут сделать и враги. И к тому же сейчас будет сложно сориентироваться, кто из таллирийцев на чьей стороне.
– Мальчишки, которых за тобой прислали, явно еще не в состоянии выработать свою позицию. Заметила, как они мялись? И не от недостатка силы или умений.
– Я тоже склонна думать, что не все воины переметнулись на сторону предателей.
– Мы ж не знаем, что им предложено.
– Но мы знаем, что им тут слишком хорошо, чтобы хотеть это потерять, – Кира на этих своих словах задумалась, а затем вновь повторила. – Потерять… потерять. Саша! У меня идея. Давай начинаем двигаться, а по пути я тебе все расскажу.
Они заглубились в заросли, но не так, чтобы совсем уж продираться сквозь кусты, оставляя клочья своей одежды и кожи. Скорее, это была прогулка в быстром темпе. Киру манили бревна, опрокинувшиеся над землей то через ручьи, то через овраги. Она тащила Резкого по ним за собой.
– Тут я пас, – оглядел он тонкий стволик, соединяющий два берега довольно глубокой речки. – И не перепрыгнуть.
– Погоди. Сейчас я проверю, насколько он прочен. И будь готов меня ловить, если уйду оттуда прыжком.
Кира ступила на бревнышко, которое прогнулось под ее ногой, но не захрустело, а упруго спружинило. Ей было крайне необходимо перебраться на ту сторону – это было частью задуманного ею плана. Благополучно миновав опасный мостик, оказавшийся крепким, хотя и сильно изгибавшимся то вниз, то вверх, она с облегчением остановилась на твердой поверхности и олрянулась на Резкого:
– Саша, попробуй руками и ногами снизу на нем зависнуть. Для тебя это самый надежный вариант.
– Кажется, я понял твой маневр, – улыбнулся Резкий, отступая назад и примериваясь глазами.
Кира замерла, догадавшись, что задумал этот отчаянный безумец. Резкий еще раз проверил карманы джинсов, вздохнул, разбежался, сделал сальто и кувырком перелетел прогал, приземлившись на самом краю обрыва.
– Сумасшедший! – выдохнула Кира, едва он выпрямился и отошел на безопасное место.
Он обнял ее и поцеловал:
– На счастье!
Их путь пролегал по все более и более мельчающему лесу, поднимающемуся по отрогу скалистой горы.
– Выше только в снаряжении пройти можно, – с сомнением посмотрел на каменистый грунт, местами просто представляющий из себя отполированные дождем и ветром гладкие участки ровного камня, у них под ногами Резкий.
– А мы и не пойдем далеко, – Кира показала узкий карниз, вьющийся вдоль высокого скального уступа. Это не было тропинкой, потому что никто не решился бы по ней идти. Да и вообще, судя по всему, здесь никому не приходило в голову ходить. Да и зачем? Таллирийцы любили располагать свои кочующие города и дома в красивых и удобных местах с мягким климатом, а здесь было намного холоднее, чем внизу и дул хлесткий сухой ветер, сбивающий их с ног и свистящий в ушах.
– Кира, что ты задумала? – настороженно поинтересовался Резкий. – Там пройти нереально.
– Тебе и не надо. Ты будешь охранять проход на тропинку, потому что если кто туда за мной ринется, отбиться будет сложно на этом карнизе.
– Нет. Туда не пойдет никто.
– Я хочу положить свой медальон вот на той площадке над обрывом. Шанс поймал сигнал уже наверняка. И он даст нам возможность оторваться от преследования, но все равно рано или поздно будет обязан выполнить приказ. Приказ‑то законный.
– Да уж, – протянул Резкий, оглядываясь вниз на тот путь, что они проделали. – Представляю, как группа захвата будет ползти по твоему сигналу сюда. Они ж недолезут до горы, можно и не мудрить.
– Почему?
– Свалятся в речку на том бревне. Мы с тобой без брони. А они в полном снаряжении.
– Кто знает? Может, разденутся, – Кира приготовилась ступить на карниз, но Резкий снова остановил ее.
– Не пущу. Я сам закину его туда.
– А не долетит?
– И что? Полезут инопланетники вниз. Тебе ж важно, чтоб они вспотели, а не направление их упражнений. Вниз, вверх. Я б их и поползать бы заставил. Жаль, никакой пещеры не попалось.
Кира улыбнулась его шутке – Резкий всегда так искренне негодовал, что вызывал у нее желание обнять и поцеловать, а не злиться вместе с ним или на него.
– Хорошо. Полностью тебе доверяю. Кидай, – она передала ему медальон с радичипом, по которому звездолетчика могли обнаружить свои в случае аварии при выброске на планету или отказе двигателя челнока.
Резкий примерился и с размаху закинул кусочек металла на цепочке туда, куда показала Кира. Медальон тихо звякнул и лег между камней. Край цепочки удачно свесился вниз, и это сделало приманку заметнее – Киру такой вариант устроил вполне.
– А вот дальше, Саша, как ни странно, вниз будет сложнее, чем карабкаться вверх, – задумчиво произнесла Кира, прикидывая взглядом направление.
– Зато стимул есть. Смотри. Там, за листвой, явно озеро.
– И я заметила! Вот и будем его как ориентир держать.
– А через перевал нам не пройти?
– Нет. Мы и подняться туда без снаряжения горного не сможем. Там абсолютно гладкие скалы. Надо вбивать опоры.
– Кира, а вниз же тоже придется по гладкому скользить?
– Не везде. Смотри, вот участок извилистый, но проходимый. Есть за что ногой уцепиться.
Они спускались по гористому кряжу, радуясь, что жарко не было – на этой планете воздух становился разреженнее гораздо раньше, чем на Земле, и ветер пробирал до костей, стоило им остановиться. А вот в движении было очень удобно – вспотеть они не успевали, все мгновенно высушивалось прямо на горячих телах.
– Еще бы что сьедобное найти, – вздохнула Кира.
– Или поймать, – с энтузиазмом подхватил Резкий.
– Давай не надо! – в тон ему возразила Кира. – Я, конечно, люблю сырое мясо. Но как‑то не хочу разделывать его прямо тут голыми руками. У нас есть, чем заколоть, но нечем снимать шкурку и резать. А теребить зубами лохматого суслика… Бррр…
– Ну пока что тут и нет сусликов, стоящих в очереди к нам на прием, – отшутился Резкий.
Наконец, они оказались на своеобразной террасе, откуда открывался потрясающий вид на то озеро, к которому они стремились. Оно лежало у самых ног, абсолютно прозрачное, настолько, что дно просматривалось до последнего камешка.
– Там глубоко? – спросил у Киры Резкий, прикидывая высоту. – Обойти не удастся. Вскарабкаться назад, вползти на перевал по гребню… нет ни времени, ни возможности.
– Значит, будем прыгать в воду, – спокойно сказала Кира, вынимая шпильки из волос и упрятывая их в карманы как можно глубже, чтобы не выпали в полете. – Глубина озера примерно метров шесть. Ну и скала еще семь или восемь. Так что не разобьемся, расстояния до дня хватит, чтобы не врезаться головой.
– Я первый, – решительно шагнул вперед Резкий.
Кира знала, что они плавают оба очень хорошо, а Резкий даже в чем‑то и лучше, и не стала возражать. Если что и случится с Сашкой, умеющим находить проблемы и на ровном месте, она будет знать, куда за ним прыгать прицельно.
– Встретимся в воде? Я так хочу освежиться! – и Резкий стрелой слетел с обрыва.
Кира вздохнула с облегчением, когда его сильное гибкое тело вошло в воду, изогнулось там и появилось на поверхности. Он помахал ей рукой, и девушка тоже устремилась вниз.
Кира напрягла руки и задержала дыхание, врезаясь в воду без брызг. Распахнув глаза, которые она прикрыла только перед самым соприкосновением с жесткой при полете с такой высоты водой, она наслаждалась стремительным скольжением в прозрачной до хрустального блеска воде. Озеро оказалось не слишком холодным, что и не удивительно в мягком климате Таллирии, и его вода приятно освежала тело, уставшее после многочасовой гонки.
Она вынырнула рядом с Резким, и вместе они поплыли к берегу.
– Придется раздеваться, – вздохнула Кира. – Особенно плохо то, что обувь мокрая. Одежда еще высохнет на теле. А вот мокрые ботинки собьют ноги до костей.
– Увы, – вздохнул ее спутник. – И огонь не развести. Остается надеяться только на солнышко и на качество материала.
– Я надеюсь на то, что ребята нас найдут. Мы не можем вот так носиться по горам и лесам.
– А почему бы и нет? – полушуткой ответил ей Резкий, хотя и доля истины в его словах была, понятной только ему одному. – С тобой‑то? Да всю жизнь. Обоснуемся в пещере. Будем охотиться и рыбачить.
– Саша? – в который раз изумилась Кира. – Ты заканчивал Академию, чтобы одичать в пещере на какой‑то дальней планете?
– Нет. Но кто знает, может, я и не закончил бы ее нормально, если бы не влюбился в тебя. Ты меня вела все время обучения. Твой пример.
– Странно. Тебе же все легко давалось. И ты с самого начала был влюблен в наше службу, только о ней и мечтал. Этим и обратил на себя мое внимание. Целеустремленностью. Ясными помыслами.
– Разочаровать? Когда я поступал, то рвался просто к экстриму. Полная опасностей и приключений жизнь, схватки в открытом космосе, злобные шпионы.
