Текст книги "Призрачное счастье"

Автор книги: Елена Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Собачка, мирно дремавшая на груди Анжелики, подняла голову и тявкнула.

– Мне к Самвелу Михайловичу.

– Завтра, на базаре, – отрезал охранник.

– Мне нужно сегодня. Это очень важно. И для него тоже.

Охранник пожал плечами и набрал номер:

– Самвел, тут пришла какая-то… Говорит, очень важно для тебя.

– Дай трубу, – пробурчал Самвел.

– Самвел Михайлович, это Анжела.

– Какая такая Анжела?

– Ну, я уже говорила вам. Посудный ряд, седьмое место. Анжелка Ламбада.

– Какая ты настырная, Анжелка Ламбада. Завтра приходи на базар, все порешаем.

– Завтра будет поздно, – трагическим шепотом сообщила Анжела.

– Проходи, – после небольшой паузы разрешил Самвел.

Охранник открыл калитку, и Анжела пошла к дому на непослушных негнущихся от страха ногах. Она окончательно растерялась, оказавшись в роскошной гостиной, обставленной в восточном стиле.

Самвел встретил ее в спортивном костюме.

– Ты знаешь, что меня нельзя тревожить, когда я отдыхаю? – сурово спросил он. – Один раз в неделю я могу отдохнуть от базара? Культурно, без ваших проблем?

– Конечно, конечно, Самвел Михайлович. Если бы не обстоятельства. Понимаете, не знаю, как и начать, – замялась Анжела.

– Если не знаешь, как начать, то лучше сразу выметайся. Или ты хочешь разделить со мной мой культурный отдых, а? – Самвел щелкнул пальцами охраннику. – Подержи собачонку, она хочет быть моей гостьей. Ну что, потанцуем ламбаду?

Анжела отчаянно вцепилась в Зямчика и закричала на охранника:

– Убери руки! Клешни убери, кому говорю! Не бойся, маленький, не бойся, золотко, они тебя не тронут. Мы с тобой у себя на родине. Мы – сила. И вообще… Если я не вернусь вовремя, меня будут искать у тебя.

– Напугала, – улыбнулся Самвел. – Кто тебя будет искать?

– Милиция, вот кто.

– Это не Петик ли, наш участковый? Пусть ищет. Кто ищет, тот всегда найдет. Приключения на свою задницу. Что-то я не понял. Ты сама пришла ко мне. Я тебя звал?

– Нет, – покачала головой Анжела.

– Это я тебя сдам в милицию. За вторжение без спроса в частное владение. Что тебе вообще надо?

Тут Зямчик громко залаял.

– Эй, Ламбада, приглуши своего волкодава. Я не расслышал. Что тебе от меня надо?

– Отдай Ритку. По-хорошему прошу, – выдохнула Анжела.

Самвел аж присел от удивления.

– Ты что-нибудь понял? – спросил он у охранника. Тот покачал головой.

– И я ничего. Чего тебе отдать? – уточнил он.

– Не чего, а кого. Отдай Ритку. Отпусти ее. Нам завтра на работу. Прошу тебя, Самвел.

– Эта женщина сумасшедшая! – возвестил Самвел. – Какая Ритка? Какая работа? Что она от меня хочет? Не знаю я никакой Ритки.

– А кто ей на Нинкином юбилее комплименты говорил?

– Эта женщина больная. Ей нужна помощь. Проводи ее, – скомандовал Самвел охраннику.

– Не ты ли ей СМСку прислал, мол, приходи, дружить будем? – не унималась Анжела.

– Сама сказала – дружить. Дружить, а не похищать. Женщина, ты понимаешь разницу?

– Ты Ритке говорил комплименты, слал СМСки, а потом она исчезла. Значит, ты ее украл.

– Женская логика! Ты меня только что обвинила в похищении человека? Все слышали? Я немедленно подаю в суд. Слушай, Ламбада. Ты смелая женщина. Вот так прийти к Самвелу и обвинить его! Но я тебя прощаю.

– Самвел… – заскулила Анжела.

– И запомни, Самвел – законопослушный гражданин. Он законов не нарушает. И никого не крадет. К Самвелу сами приходят. За честь считают. Отпустите ее с миром, друг.

Охранник указал Анжеле на дверь, и она, понурив голову, поплелась восвояси. У двери обернулась и встретилась с презрительным взглядом Самвела.

Девочки как в воду канули.

– Это я во всем виновата. Я проморгала девочек. Я испугалась, – плакала воспитательница.

– Испугалась она. Пугаться надо было за детей, – ругалась Виктория Павловна.

– Я всего на минуту отбежала. Ведь пожар начался.

– Тебе не отбегать надо было, а хватать детей, в первую очередь их спасать. Разиня глупая! Да чего теперь говорить, пропали сестрички. А нас обманули, как дурочек. Мы же знали, что Надька на всякие штуки мастерица. В милицию надо было заявить до того, а не после.

– А толку? – удивилась Анна. – Она ведь отсидела. Чего на нее было заявлять? Милиция к каждому ребенку охранника не приставит. Нам доверили девчонок!

– Надьке теперь деньги нужны, – рассуждала Виктория Павловна. – Она девочек не просто так выкрала. Наверняка какую-то гадость задумала. У нее ничего материнского нет. Она и продать может кому угодно и для чего угодно.

– Мне и следователь так сказал. Сейчас люди всякие есть. Продаст девчонок на трансплантаты…

Директриса совсем расстроилась:

– Хоть ты не нагнетай. И без того тошно. Где Дианка твоя? Не звонила? Где ее искать-то?

А ее искать не надо было. Сама пришла и с порога запричитала:

– Он меня обманул и уехал, уехал один, я осталась… Анна Вадимовна охнула и тихо опустилась на стул.

Артем мчался по загородному шоссе. За Радужным его догнал друг-байкер. Они остановились. Посовещавшись, решили откатить свои байки на обочину и замаскировать. Самим же затаиться. Через некоторое время они услышали звук подъезжающего мотоцикла; переглянулись.

Мотоцикл с коляской вел Крокодил. Морда сосредоточенная, по сторонам не глядит. Артем и байкер подождали, пока Крокодил скрылся за поворотом, и, оседлав своих железных коней, ринулись следом.

Конечно же, они догнали допотопный мотоцикл Крокодила. Взяли «в коробочку». Крокодил испуганно крутил головой, не понимая, кто это его догнал. С двух сторон на него надвигались круглые, с закрытым забралом шлемы. А потом Артем и байкер «подогнали» Крокодила к городскому байкерскому клубу, громко посигналили. Вышел хозяин, увидел «великолепную тройку», все понял, следом вывалила толпа байкеров, стащила Крокодила с мотоцикла. Тот только охнул. «Бить будут», – мелькнуло в голове.

Юрий Владимирович поужинал с Борисом. Стол был красиво накрыт на кухне, но сервировка отличалась роскошью. У Юрия Владимировича при взгляде на эту красоту даже аппетит разыгрался, вспомнил, что с утра ничего не ел.

– Завидую, как ты смог так свой быт наладить. Никакая жена не нужна. А я всю жизнь по общепитам да по общепитам. Надоело до смерти.

– Жена, по моему мнению, Юрий Владимирович, нужна вовсе не для налаживания быта, – любил повторять Борис. – А для… Не пересолил?

– В самый раз, – с набитым ртом отвечал Юрий Владимирович.

– …а для гармонии души, – продолжил Борис. – Для, так сказать, душевной гармонии. Чтобы в отношениях не было, как вы выразились, общепита.

– Ты стихов не пишешь? Могу поспособствовать в издании. Удивляюсь я, Борис, как тебя со всеми твоими достоинствами бабы еще на части не порвали. Почему до сих пор холостякуешь?

– Лучшая женщина, которую я знаю, это Никуша. Другую такую пока не встретил, – ответил Борис.

– Кстати, поехали в Озерку, до того заедем в больницу, узнаем, как там дела. Меня врач так обнадежил. Организм у Никуши крепкий, наша порода. Она справится. Правда?

Доминика спала, а вот Ритка ворочалась, вздыхала, наконец открыла глаза, увидела белый потолок, белые стены кругом, больничное одеяло, больничную рубаху.

Закрыла глаза. Полежала немного, снова открыла. Белизна никуда не исчезла. Ритка попробовала сесть на кровати. Ей это с трудом удалось. Села, снова оглядела палату и тут увидела, что на соседней кровати кто-то лежит.

– Эй, слышишь? Эй! – тихо позвала Ритка.

Но соседка молчала.

– Эй, просыпайся! Эй ты, проснись, кому говорю! – уже громко потребовала Ритка.

Женщина не просыпалась.

– Да что ж это такое, – возмутилась Ритка. – Похитили человека, в больницу запихнули. Может, это сумасшедший дом?!

Тут уж Ритка испугалась не на шутку.

Юрий Владимирович внимательно слушал врача.

– Она должна проснуться. Все пока нормально, – говорил врач.

– А если она… не проснется? – вдруг испугался Юрий Владимирович.

– Есть способы выведения из подобного состояния. Пока можно не беспокоиться. Все под контролем. Кроме…

– Кроме чего?

– Да меня увольняют, – взорвался врач.

– Не может этого быть. Амалия же пообещала.

– Обещать – не значит жениться. Пока никто ничего не сделал.

– Что вы, вы не знаете эту женщину. Она… она… такая, что женится. То есть коня на скаку остановит.

– Уверяю вас, все будет в порядке, – попытался успокоить врача Юрий Владимирович. – Я прошу вас, доктор. Держите меня в курсе. Звоните хоть ночью. В любое время. Если что-то понадобится.

Доктор кивнул и ушел в реанимацию. Все они обещать горазды, а вот сделать что-то…

Доминика почти проснулась. Ей снился сон: она идет по берегу моря, на волнах играют солнечные блики, слышен далекий голосок, который зовет ее, неразборчиво и тихо. Потом голос стал явственней:

– Эй, слышишь! Просыпайся! Кому говорю? Эй! Где мы? Эй, слышишь, проснись!

Доминика медленно открыла глаза.

Сергей, узнав, что Юрий Владимирович с Борисом собрались в Озерку, тоже рванул туда. Он посигналил, Михаил открыл ему ворота. Сергей вышел из машины и спросил:

– Татьяна дома?

– Дома. Мы как раз хотели с вами поговорить. Нас не за что увольнять. Мы условий договора не нарушали.

– А кто вас увольняет? – удивился Сергей.

– Вы.

– Я?

Михаил немного растерялся:

– Мне Танюша сказала. Что вы ей сказали. Мол, между нами все кончено.

– Послушай, Миша, не морочь мне голову, – попросил Сергей и вошел в дом.

Горничная Татьяна провела его в спальню, показала сломанный мобильный телефон у стены:

Видите. Мы ничего не трогали. Я так Михаилу и сказала: ничего трогать нельзя. До прихода милиции.

– Вы что, милицию вызвали? – испугался Сергей.

– Нет. Это я так, на всякий случай. Похоже, эту мобилку Доминика Юрьевна бросила об стену.

– Она могла ее просто уронить, – предположил Сергей.

– А тапочки? – спросила Татьяна.

– Какие тапочки? – не понял Сергей.

– Я думаю, Доминика Юрьевна вышла из дома в тапочках, – заторопилась Татьяна. – Я нашла ее туфли здесь. И потом, Михаил заметил, что у входа сильно газон помят, и след от протектора на бордюре. Значит, она очень спешила, волновалась. Наехала…

– Откуда такие странные выводы?

– Но…

– Вы хотите у нас работать? – перебил Татьяну Сергей.

– Да.

– Так работайте. И держите свои выводы при себе. Вы свободны.

Когда Татьяна ушла, Сергей подобрал сломанный телефон и задумался. Он посмотрел, кому звонила жена. Несколько раз высветилось «СЕРГЕЙ».

Подъехала машина Бориса. Сергей выглянул в окно, увидел машину. Михаил открыл ворота.

– Здравствуй, Миша, – сказал Юрий Владимирович, выходя из машины. – Мы не одни? Кто здесь?

– Сергей Анатольевич только что приехал, – сообщил Михаил.

– Вот и хорошо, а ты говорил – засада.

– Где Сергей? – спросил Борис.

– Наверху, в спальне, – кивнула Татьяна.

– Мы что хотели сказать. Там Таня прибиралась и… – начал было Михаил. Но Татьяна перебила его:

– Мы так волновались, так волновались. Если нужно, я могу подежурить у Доминики Юрьевны в больнице. Сварить ей чего-нибудь и вообще…

– Спасибо, Танюша, я скажу, если понадобится, – поблагодарил Юрий Владимирович и повернулся к Борису. – Пошли к Сергею.

Татьяна сурово посмотрела на мужа:

– Чуть не проболтался. Ты хочешь здесь работать?

– Хочу, – Михаил не мог взять в толк, что от него требуется.

– Так работай. Так Сергей Анатольич сказал. И молчи в тряпочку. Это тоже он сказал.

Сергей положил разбитый телефон в карман, собрал осколки с пола. Потом осмотрел комнату и включил автоответчик.

– Вы знаете, куда позвонили. Я сейчас не могу ответить, говорите после звукового сигнала, – сообщил автоответчик голосом Доминики.

Потом раздался вовсе незнакомый женский голос:

– Если вы хотите знать, где сейчас ваш муж, то поезжайте на вашу городскую квартиру. Он там не один. Не делайте резких движений. Я говорю правду. Вот послушайте…

Следом шла запись охов и вздохов Сергея и Юльки, которые занимались любовью.

Сергей похолодел.

Юрий Владимирович поднимался по лестнице и рассуждал:

– Сергею тоже пришло в голову, что этот дом – главный свидетель, что он может нам дать ответы на многие вопросы.

Борюсик молча пыхтел сзади.

А Сергей еще раз прослушал кассету:

– Если вы хотите знать, где сейчас ваш муж, поезжайте на вашу городскую квартиру. Он там не один. Не делай те резких движений. Я говорю правду. Вот послушайте …

– Наконец-то пришли, – выдохнул Борис. – Что за фантазия делать спальню под крышей?

– Сережа, ты тут? – спросил Юрий Владимирович.

В ответ – тишина.

Доминика с трудом продиралась сквозь серую пелену, которая окутывала ее сознание. Она прислушалась к себе. Попыталась понять, что с ней происходит, где она находится?

Ритка, организм которой мужественно выдерживал любые испытания, даже избыток алкоголя и переливание крови, тормошила Доминику.

– Ты кто? – прошелестела Доминика, сил говорить не было.

Ритка оглянулась и шепнула:

– Привидение. Без пальто.

Доминика вздрогнула и снова закрыла глаза. Она еще не отличала сон от реальности. Ритке хватило ума не дергать ее больше.

– Эй, не бойся. Это я пошутила. Слышишь? Я – живая. Вот потрогай, – забеспокоилась Ритка.

– Где я? – Даже такой простой вопрос поставил Ритку в тупик.

– Картина Репина «Приплыли», – заохала она. – А я думала, ты мне скажешь, где мы.

– Я… не знаю, – прошептала Доминика.

Ритка нахмурилась, пытаясь собрать воедино все, что могла вспомнить.

– Такого похмелья у меня еще не было, – подытожила Ритка. – Интересно, что там Васька вчера намешал?

– Васька? Какой Васька? – Доминике казалось, что она спит.

– Васька-то – какой, – не удержалась и фыркнула Ритка, но тут же забеспокоилась. – Да вот ты, я вижу, никакая. Что с тобой приключилось?

Доминика безуспешно пыталась найти ответ на этот вопрос, но ничего не могла вспомнить.

– Не знаю. Не помню, – растерянно шептала Доминика.

Надо сказать, что такой ответ не только не расстроил Риту, но даже вызвал у нее живейший интерес!

– Это называется – амнезия, – со знанием дела объявила она. – Я в сериале видела. Она там – р-раз, и ничего не помнит. И ее все дурят. А потом она – р-раз, и вспомнила. И ребенка своего забрала, – Ритка не сразу заметила, какой эффект произвели ее слова на собеседницу.

– Ребенка? Ты сказала – ребенка? – Доминика резко дернулась, захрипела: – Позовите кого-нибудь! Позовите кого-нибудь!

– Эй, ты чего? – отшатнулась Ритка. – Не дергайся, все капельницы пообрываешь. Сейчас позову. Психованная, что ли? – Мысль, от которой Ритка даже похолодела, подтвердилась. – Это меня в дурку забрали? Ой, мамочки, что же делать? Ох, чувствовала я неладное.

Рита испуганно оглядела себя. Больничная рубаха, а где ее барахло? Одежды своей Ритка не обнаружила. Что же дальше делать? Ритка бросилась к окну – и тут не повезло! Как ни старалась она открыть задвижку, окно не поддавалось. Она обернулась к Доминике, та, обессиленная, снова закрыла глаза.

Но Рита не привыкла сдаваться! Решившись, на цыпочках прокралась к двери и тихо приоткрыла ее.

Выскользнув в коридор, Рита увидела медсестру за столом. Присмотревшись, облегченно вздохнула: сестра тихо дремала, опустив голову на руки. Коридор слабо освещался лампой, стоящей на столике возле медсестры. Ритка успокоилась. Тихо-тихо, стараясь не делать ни одного неверного движения, она кралась по коридору, стараясь не разбудить сестру.

Но Фортуна явно не хотела подыгрывать Ритке.

Неожиданно раздался сигнал на сестринском посту – замигала лампочка, запищал датчик. Сестра встрепенулась. Из ординаторской выглянул врач.

Остолбеневшая было Рита опрометью бросилась по коридору. Но тут врач преградил ей дорогу. Схватив упирающуюся Ритку в охапку, он потащил ее в палату, не обращая внимания на ее вопли. В палате бросил Ритку на кровать, приказал заткнуться, и она, натянув на коленки рубашку, испуганно забилась в угол. В глазах ее застыл страх.

И тут же врач забыл о ней: у постели Доминики тревожно пищали приборы.

– Говори по-хорошему – что ты с ней сделала? – Медсестра схватила Ритку за руку, та испуганно всхлипнула, медсестра пригрозила: – Я сейчас наряд милиции вызову!

– Она пришла в себя! – оборвал медсестру врач.

Доминика открыла глаза, и он громко спросил: – Доминика, Доминика Юрьевна, вы меня слышите? Доминика Юрьевна!

Доминика молчала. Врач повернулся к медсестре:

– Света, надо ее поддержать. Делай уколы по схеме. Вы меня слышите? – снова обратился он к Доминике.

Доминика разлепила губы:

– Да.

– Слава богу. Как вы себя чувствуете? – Врач заглядывал ей в глаза, пытаясь понять состояние Доминики.

– Не знаю, – Доминика обвела взглядом палату. – Где я?

– Вы в больнице. Вы попали в автокатастрофу. Ночью, осторожно объяснил врач. – Но теперь все будет хорошо. Уже все хорошо.

Доминика его не слушала, боль воспоминаний накрыла ее с головой. Неожиданно она четко вспомнила все, что с ней случилось, прежде чем погрузилась во тьму. Ужас плескался в ее глазах.

– Какая еще автокатастрофа? – заверещала Ритка, которая просто не могла сидеть молча. С нарастающим возмущением она тараторила: – Это я, что ли, ее сбила? Еще скажите на «мерседесе». Ага! У меня и машины нет. Я ее первый раз вижу, вашу красавицу спящую, отпустите меня! Выпустите. Это не я!

– Заткнись. Ты в больнице в конце концов, – рявкнул врач, которого волновало только самочувствие Доминики.

Но где там! Не на такую он напал, Ритка разошлась пуще прежнего:

– Я не буду молчать, я вас всех выведу на чистую воду. Думаете, раз человек бедный, то на него можно все спихнуть. Вижу, какая тут у вас больница, – вопила Ритка. – Ясно сразу – не для бедных.

– Успокоилась! – приказал врач.

– Я на нее не наезжала! – уже визжала Ритка. – Я вообще спала в сторожке. У меня свидетели есть!

– Чего ты орешь, Калашникова? – сдался врач, не выдержав такого напора. Он устало потер лоб. Пулемет тебе имя. Свидетели… Ох, ну и ночки у меня пошли.

– Да! Свидетели! Васька. Васька и Анжелка с Зимником, – Рита ни на секунду не останавливалась.

Врач устало пожал плечами:

– Какая еще Анжелка?

– Ламбада, посудный ряд, седьмое место. Они подтвердят.

– Ты что-нибудь понимаешь? – грустно поглядел врач на медсестру. – Про Ваську с Зямчиком в посудной лавке? С седьмым номером, а? Палата номер шесть!

– Правильно вы им говорили, доктор, вы их предупреждали: нельзя с этой скандалисткой связываться, она нам всю больницу перебудит – это в лучшем случае.

– А в худшем – перекусает. Сделать ей укол, что ли? Успокоительный. Вы как считаете, Светлана Владимировна?

– Гады! – взвилась Ритка. – Опыты над людьми ставить! Я не дам никакого укола делать. Я напишу в Организацию Объединенных Наций. У меня есть права человека. Анжела-а-а, спаси меня! – Рита завыла что есть мочи.

И тут как-то странно громко прозвучал вопрос Доминики:

– Доктор, что с моим ребенком?

Перед байкерами стоял перепуганный Крокодил, лихорадочно соображая, что же ему делать. Его мобильник и содержимое карманов красовались на столе.

– Тебя, я вижу, голыми руками не возьмешь. Давайте думать, что нам с ним делать? – мрачно поинтересовался Артем.

– И думать нечего, – отозвался один из байкеров и повернулся к хозяевам клуба. – У вас музыка погромче найдется?

– Еще какая, – зловеще оскалился хозяин.

– А паяльная лампа? – деловито уточнил байкер.

– Для дорогих гостей… – развел руками хозяин и куда-то удалился.

Вернулся он уже с паяльной лампой, которую тут же включил. Синее пламя вырвалось из горелки прямо в лицо Крокодилу. Тот в страхе отшатнулся.

– Достали уже, козлы бородатые, – просипел он.

– Кто тут козлы? – удивилась толпа.

– А бороды, между прочим, настоящие, – презрительно заметил Артем. – Не такие, как у твоих нищих медали и костыли.

– Да пошел ты! – огрызнулся Крокодил.

– Где дети?! Косарева где?! – надвинулся на него Артем. Крокодил завопил:

– Не знаю я ничего! И детей никаких не знаю! Чего вы ко мне вообще привязались? Знатоки ведут следствие, твою мать.

Артем взял телефон Крокодила, быстро просмотрел адреса и усмехнулся. Все было так, как он и предполагал. Крокодил попытался было забрать телефон, но Артем не позволил:

– Вот тут, в твоем телефоне написано: Надежда. Это случайно не Косарева?

– Не знаю я никакой Косаревой, – мрачно буркнул тот.

– А нам сказали, что в Радужном вы жили одной семьей. Как же так получается? Ты, что ли, фамилии у нее не спрашивал?

Артем кивнул в сторону байкера, держащего паяльную лампу. Тот угрожающе рыкнул, наклонился, поднес лампу к лицу Крокодила.

– В тюрьме она. Срок мотает, – рискнул Крокодил.

– А милиция утверждает обратное: Косарева освобождена примерно неделю тому назад, – сообщил Артем.

– Мне об этом неизвестно, – запротестовал Крокодил.

– Хочется верить, да не получается. Нужно проверить. Сейчас ты поговоришь с подружкой по имени Надежда, а мы послушаем. – Артем поставил трубку на громкую связь и набрал номер Надежды. С усмешкой он протянул телефон Крокодилу.

– Да.

– Что да? Это же ты мне позвонил. Как наши дела? – отозвалась Надежда.

– Все путем. Как договорились.

– Тебя не видели? – поинтересовалась Надежда.

– Да нет же, блин. Я свое дело знаю. – Крокодил опасливо покосился на байкера, который многозначительно водил возле его лица паяльной лампой.

– С утра должен быть у меня, – требовательно напомнила Надежда.

– Буду, если доживу, – пламя приблизилось к Крокодилу так близко, что он не удержался и вскрикнул.

– Да что там с тобой? удивилась сообщница.

– Давление поднялось. Голова болит, – огрызнулся Крокодил.

Ладно. Потом расскажешь, если спрошу. Слушай, Крокодил, тон мне твой не нравится. Что-то не так? – подозрительно спросила Надежда.

– Да нет, все так. Завтра жду, где условились, – Крокодил старался говорить как можно убедительнее.

– Только без сюрпризов. Я этого не люблю.

Артем задумчиво поглядел на пленника:

– Значит, тебя зовут Крокодилом. Хорошее имя.

– А что вам от нее надо? От Косаревой?

– Утром из детдома украли двух девочек, сестер, младшей – полтора года, старшей – около шести.

– При чем тут Косарева? Чего сразу на нее? Она вроде свое отсидела, – пожал плечами Крокодил. – Зачем ей детей красть? Раньше она этим не промышляла. Аферы были, брачной аферисткой была, цыган на деньги разводила. Но детей не крала. Хлопотное дело. Это не она. Такие специалисты масть обычно не меняют.

– Разговорился ты что-то, – удивился Артем. – Мы бы с тобой согласились, если бы не одно обстоятельство. Фамилия девочек – Косаревы. Это ее дочки.

– Вот мать честная, – от неожиданности охнул Крокодил.

– А она не сказала? Выходит, подставила и тебя.

– А чего меня, я тут вообще ни при чем, – заюлил Крокодил.

– А мотоцикл? – напомнил Артем.

– Какой мотоцикл? – вскинул брови Крокодил.

– Обыкновенный, с коляской. Возле детдома обнаружены свежие следы твоего мотоцикла.

– Что, мало ли в Радужном мотоциклов? продолжал юлить Крокодил.

– Согласен. Пойдем осмотрим твой. Тогда все вопросы о твоем соучастии в похищении детей сразу отпадут. В протекторах должны остаться частицы земли и дерна. Милиция быстро экспертизу проведет.

Артем поднялся было с места, но Крокодил остановил:

– Не надо экспертизы мотоцикла.

– Это уже лучше. Ты встал на путь исправления, – доброжелательно улыбнулся байкер.

– Уберите лампу, она меня нервирует, – покосился на него Крокодил.

– Убираем. Видишь, мы идем тебе навстречу. Ждем ответного шага доброй воли.

– Ты меня не понял. Я свой мотоцикл в чистоте содержу, и все ваши улики, даже если таковые имелись, давно в канализации вместе с грязной водой, – сообщил Крокодил.

– Мне кажется, ты хочешь сделать заявление, – заметил Артем.

– Мне не понравилось, что Надька меня за болвана в картах поимела. Не сказала, что девчонки – ее дочки. Если вы догадались прозвонить всю цепочку от Косаревой до меня, то ментовка и подавно догадается, медленнее, но догадается, – согласился Крокодил.

– При этом не забудь, что наша угроза закрыть твой нищенский бизнес вполне реальна. Не расколешься, конец твоим липовым афганцам.

– Значит, так. Мы должны встретиться утром на ее городской квартире. Дальше она скажет, что делать, – начал колоться Крокодил.

– А куда ты, Крокодил Крокодилыч, намылился с вечера? – спросил Артем.

– Предупредить Надьку и помочь девчонок перепрятать, – признался тот.

Сергей едва успел выхватить из телефона кассету и вставить туда новую. Опасную кассету он судорожно запихнул в карман. В ту же секунду дверь распахнулась, и Сергей увидел Юрия Владимировича и Бориса. Вид они имели довольно решительный.

– Сережа, хорошо, что ты в Озерку заехал. Вижу, ты тоже до этого додумался?

– До чего додумался, Юрий Владимирович? – осторожно поинтересовался Сергей, стараясь ничем не выдать своего волнения.

– Ну как же, Сережа! – Юрий Владимирович направился к телефону. – Я все разгадал. Смотри! Никуше кто-то позвонил и сказал нечто такое… Ну, не знаю что, черт побери… Она страшно расстроилась и решила срочно ехать.

– Да, мне тоже пришла в голову эта мысль. Но, к сожалению, мы ошиблись. Я только что прослушал кассету. Она пуста.

– Как, не может быть! Я сам звонил ей на этот телефон, – не поверил Юрий Владимирович.

– Когда?

– Прошлой ночью. Волновался, как доехала.

– И я звонил и говорил с Никушей, – подхватил Борис. – Она еще попросила меня не занимать телефон – ждала твоего звонка.

Сергей не ожидал такого поворота событий. Мужчины недоуменно смотрели друг на друга, не зная, что еще можно предпринять и о чем подумать.

– Погодите-погодите… – наконец заговорил Юрий Владимирович, – давайте вспомним, как все было: после презентации Доминика уехала в Озерку одна. Я еще тогда подумал, что надо бы непременно позвонить, узнать, как добралась. Позвонил, сначала услышал автоответчик, а потом дочь.

– Да-да, и я.

– Значит, наши разговоры должны быть на кассете.

– Должны, – согласился Сергей. Он был в полном отчаянии, ничего спасительного в голову не приходило. Он запаниковал.

– Ты звонил ей ночью? – резко спросил Юрий Владимирович.

– Я… хотел позвонить… я звонил… но не говорил с ней… – Сергей даже вспотел, отвечая на такой простой вопрос.

– Мы же с вами, Юрий Владимирович, телефон и занимали. Вот Сергей и не смог дозвониться, – пришел Борис на помощь Сергею.

– Да, было занято, а раз занято, то Никуша с кем-то говорит, значит, все в порядке, добралась благополучно. А после я не хотел ее будить.

– Понятно только то, что ничего непонятно. Куда же подевалась кассета с записью наших с Доминикой разговоров? – Юрий Владимирович нахмурился.

В комнату заглянула Танюша и объявила, что подаст кофе в гостиную.

Все переместились в гостиную. Когда мужчины расселись перед камином, а Таня вышла в кухню, Юрий Владимирович спросил Сергея:

– Ты хорошо прослушал кассету?

– Дважды, она чистая, – уверенно заявил тот, физически ощущая, как кассета жжет его.

Более чем странно, – покачал головой Юрий Владимирович. – Никуша, судя по всему, уехала из дому страшно взволнованная. Зачем ей было заменять кассету? А если не она, то кто же?

– Просто детектив какой-то, а я, признаться, думал, что Юрий Владимирович преувеличивает, так сказать, художественно фантазирует. А мог ли проникнуть в дом посторонний? – рассуждал Борис.

Юрий Владимирович туг же отмел такой вариант:

– Исключено, тут современная сигнализация. Немедленно идет сообщение и в местное отделение милиции, и в городскую квартиру Сергея и Никуши. Ты, Сережа, ночевал в городской квартире?

– Я? Да. – Сергей зябко поежился.

– Ничего не слышал? – Юрий Владимирович во что бы то ни стало хотел докопаться до сути.

– Я? Нет. Я поздно пришел, пока немца прогулял, пока отвез его в отель, то да сё…

– То да сё, – язвительно передразнил Юрий Владимирович, и Сергей поперхнулся.

– Танюша! – позвал Юрий Владимирович, и на пороге возникла Таня с подносом. – Танюша, скажите, кто обычно снимает показания автоответчика, когда Доминики Юрьевны нет дома?

– Я. Доминика Юрьевна всегда просит сообщать ей, кто звонил, – вежливенько так ответила Таня.

– А утром кто снял? – не унимался Юрий Владимирович.

– Тоже я, – спокойно ответила Таня.

Сергей замер, во все глаза глядя на нее, и этот взгляд был полон отчаяния: вот сейчас все и откроется. Таня спокойно поставила поднос на стол и разлила кофе. В гнетущей тишине мужчины следили за каждым ее движением. Юрий Владимирович не выдержал первым.

– Вы утром пришли на работу и… – нетерпеливо начал он.

Пришла пораньше, чтобы убраться, – спокойно кивнула Таня. – Доминики Юрьевны уже не было. Мне это не показалось странным, она часто уезжала ни свет ни заря. Я все сделала, как всегда, сначала пошла на кухню, проверила мусор, потом начала уборку, обычно с вечера остается немытая посуда…

– Я вас спрашиваю о телефоне. Вы трогали кассету? – взорвался Юрий Владимирович.

– Конечно. Она была уже переполнена, я ее заменила.

– Ну и что? Где она? – Юрий Владимирович даже подскочил на стуле. – Где кассета, я вас спрашиваю?

Танюша посмотрела на Сергея, как бы взвешивая, говорить – не говорить. Наконец решилась:

– Сейчас принесу.

Она вышла и тотчас же возвратилась с кассетой:

– Вот она.

Все вскочили со своих мест и бросились к кассете. Первым ее выхватил Юрий Владимирович. Сергей обреченно ждал своей участи.

– Вот она! Вот и ответы на все вопросы. Сейчас мы всё узнаем.

Они выбежали из гостиной. Сергей остался на месте. В крайнем смятении огляделся вокруг: что же делать? Подошел к бару, взял бутылку, налил полстакана виски, залпом осушил и вышел вслед за Юрием Владимировичем и компанией – навстречу своей Судьбе.

Юрий Владимирович возился с телефонным аппаратом, Танюша осталась стоять в дверях.

– Я хочу кое-что сказать, – Юрий Владимирович дрожащими руками вставил кассету в автоответчик. – Когда-то давно я подарил Никуше этот допотопный аппарат с автоответчиком. Она тогда была рада и такому. И сохранила мой подарок на долгие годы. Я всегда был ей за это благодарен. Я не люблю новых вещей и вообще не доверяю прогрессу…

– Любезный Юрий Владимирович, нельзя ли ближе к делу? Ночь все-таки, извините.

– Ах, да, и вот сегодня этот технический раритет поможет нам узнать, кто задумал погубить мою Никушу. Внимание, включаю.

Сергей застыл возле Танюши. Он оперся плечом о дверной проем, прислушиваясь к голосам, записанным на кассету автоответчика.

– Да, папа, спасибо, папа, – звучал голос Доминики. – Я доехала нормально. И в доме все в порядке. Нет, Сережа еще не звонил. Все хорошо, спокойной ночи, папа.

– Спасибо, Борюсик, – говорил тот же голос, – я доехала, ложусь спать, чего и тебе желаю. Сергей не звонил. Сейчас, наверное, позвонит, если ты не будешь занимать телефон. Спокойной ночи.

– Это я, Амалия. Ты доехала благополучно?

На этом пленка закончилась! Сергей дрожащей рукой отер пот со лба.

– И это всё? – не веря своим ушам, повернулся к Тане Юрий Владимирович.

– Да, всё. На этом кассета закончилась, – кивнула она.

– Этого не может быть, – взвыл Юрий Владимирович. – Потому что этого не может быть никогда! Я так ждал этого момента. Танюша, вы уверены, что дали нам прослушать всё?!