Текст книги "Призрачное счастье"
Автор книги: Елена Веснина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Диана удивленно посмотрела на отца и засуетилась:
– Я должна ехать.
– Куда, Дианочка?
– Я поеду в Радужное, найду Артема и все объясню. А заодно маму проведаю.
– Но ты не можешь ехать одна, я несу за тебя ответственность.
– Интересненько. И с каких это пор? – подняла брови Диана.
– С тех самых, как ты поселилась у меня в доме, – развел руками Юрий Владимирович.
– Поселилась, да? Хорошее слово! А ты только ждешь, когда я уеду, и ты будешь тут в тишине печатать свои суперовые романы… – возмутилась Диана, и Юрий Владимирович попросил:
– Диана, перестань, не кипятись. Наоборот. Я волнуюсь за тебя. Я хочу поехать с тобой. Ах, ну да, это неудобно. А давай я попрошу Борюсика? Он тебя отвезет на машине и присмотрит за тобой!
– Не нужно, папочка! Я всю жизнь замечательно передвигалась повсюду на автобусе. И кроме того, отлично обходилась без отцовской заботы и ласки. Значит, так – решено. Я еду прямо сейчас! – объявила Диана.
– Самое главное, Диана. Я хочу, чтобы ты знала. Я тебя очень жду, обязательно возвращайся, – попросил отец.
– Анатолий, ты бывал в Радужном? – спросила Амалия, рассматривая Риткин паспорт.
– А то как же! У меня там бабка жила, я у нее каникулы проводил. А что, Амалия Станиславовна? – удивился Толик.
– А как ты смотришь на то, чтобы отправиться туда на несколько дней в командировку? Имеется одно дельце, которое я никому, кроме тебя, поручить не могу.
– Польщен, Амалия Станиславовна, польщен, – обрадовался Толик. – Вы же знаете, я за вас в огонь и в воду. У меня такой приятной и денежной работы в жизни не было. То на самосвале, то на рейсовом автобусе, а тут – душа поет.
– Отлично, Толя. В офисе я все объясню.
Через четверть часа Амалия, изложив Толику проблему, спросила: – Все усвоил?
– Как не понять. У меня там кореша кругом, простучим-прозвоним вашу подопечную до десятого колена. За пару дней, думаю, управлюсь. А если задержусь – доложу ситуацию. Разрешите идти?
– Поезжай, Анатолий. Поезжай прямо сейчас. Командировку тебе Юлька выпишет. И деньги в кассе получи.
Толик вышел. Амалия нажала на кнопку селектора.
– Юлия, зайдите, – приказала она. – Вот пакет документов по поводу расширения фирмы. Вкратце поясняю суть. Предлагается, помимо ресторанов «Ника», создать сеть мини-закусочных «Ника плюс» по всей области – в маленьких городках и даже крупных селах. Напечатайте для Доминики Юрьевны служебную записку и бизнес-обоснование. Доминике Юрьевне я сама отвезу, а в отделы разошлете вы. Потребуйте от всех, чтобы дали мне свои обоснованные заключения и предложения. Первым должен получить этот документ Сергей Анатольевич. Вопросы есть?
– Я там, Амалия Станиславовна, шрайбен папирен про отмену вашего распоряжения об учете рабочего времени. Приостановить? – поинтересовалась Юлька.
– Приостановите, – кивнула Амалия.
– А потом возобновить? – уточнила Юлька.
– Вот именно, и вывесить на доске приказов. К сожалению, я вынуждена идти на поводу у неорганизованной толпы… Идите и работайте.
Артем заглянул к Виктории Павловне, и та охнула:
– Ты откуда?
Директриса постучала в стенку, на стук прибежала Анна Вадимовна.
– Что случилось, Пална? – Анна Вадимовна, увидев Артема, осела на стул. – Артем! Что с Дианой?
– Да не волнуйтесь вы так, Анна Вадимовна. Циана жива, здорова и в полном порядке.
– А почему тогда ты здесь, а не с ней?
– Вас, женщин, не поймешь! Если Диана со мной – вам не нравится, без меня – тоже плохо.
– Ты не паясничай, рассказывай все начистоту, а то… – пригрозила Анна, и Артем уточнил:
– А то что?
– В угол поставлю, вот что, и каши манной добавку дам, чтобы все съел подчистую.
– Ладно, отчитываюсь подробно. Устроилась Диана хороню, отец ее, можно сказать, принял и почти что полюбил. Живет он не шикарно, но достойно. Судя по квартире – интеллигентный человек. Книг много, и не только своих.
– Скажи, а какой он из себя? – робко спросила Анна Вадимовна.
– Симпатичный дядька, по-моему, добрый и порядочный.
– А как его жена и дочка?
– Жены, насколько я понял, у него нет. А дочка есть, красивая женщина.
– Артем, скажи мне, пожалуйста, только без шутовства своего. Ты насовсем вернулся? – заглянула ему в глаза Анна.
– Скорее нет, чем да. Кажется, – Артем опустил глаза, – я влюбился… Впрочем, не будем об этом. Как там наши девчонки?
– Оттаивают потихоньку. Мы с Паяной на них не надышимся. У Катюшки вылез второй зуб, ходит уже, но больше любит на четвереньках, ползунки все попротирала. Но и ногами топает. Мы с Паяной выйдем в коридор, встанем в разные концы и зовем ее. Она ручки раскинет, топает. Хохочет…
Тут заговорила Виктория Павловна:
– Аня еще не знает. Только перед тобой, Артем, приезжала семейная пара, потенциальные усыновители. Представляешь, они мальчишку хотели. И тут вдруг наша Лёлька в мужчину вцепилась и давай: папа да папа. До сих пор сердце болит. Не знаю, кому молиться, чтобы наши девчонки в семье настоящей пожили, любимыми дочками себя почувствовали.
– И как справился посетитель с ролью «папы»?
– А вот знаешь – он мне очень понравился. Немногословный, солидный, видно, детей любит. И жизнь повидал. Жена без него слова не скажет, сделала вывод Виктория Павловна.
На безжизненное тело Крокодила осторожно взобралась крыса, стала подбирать зерно, куснула Крокодила. Он застонал, перевернулся. Крыса бросилась в угол. Крокодил полежал, потрогал голову, рука была в крови. Откинулся на земляной пол. Потом попробовал встать, опираясь о стенку. Снова сел, посыпалось зерно. Он нащупал его рукой:
– Зерно, что ли? Откуда тут зерно? Надя! Эй, Надежда! Пшли вон, проклятые, вконец офигели, я еще живой.
Крокодил все-таки встал. Осторожно ощупывая стену, пошел по периметру погреба. Дошел до тайника, нашарил дыру в стене.
– Опа, тайник! Вот черт, голова как гудит, ничо не соображаю. А где ж выход? Надя! Надежда! Что со мной, черт побери? Где я? Надя, ты где? – звал он.
А Надежда уже была у Самвела.
– Ух, здравствуй, Надежда! Я заждался. Где друг твой? Косарева подняла голову, сняла очки и сдернула косынку. На лице красовались синяки и ссадины. Самвел присвистнул:
– Ай, красиво как. И кто художник?
– Кто-кто? По почерку видно. Крокодил твой любимый. Когда он открыл тайник с деньгами, я стала доставать пакет. Ну, он сзади стоял. Дал мне по голове, а я лицом на пол и упала. Очнулась, никого и ничего. Тайник пустой, а Крокодила след простыл. А у меня там и драгоценности были. Всю жизнь копила.
Самвел пристально глядел на Косареву.
– И ты так спокойно говоришь, как он сзади дал тебе по голове, и ты потеряла сознание… И о пропаже денег с цацками… Почему я тебе не верю, Надежда? – Самвел походил, подумал. – Куда он мог рвануть, не знаешь?
– Пока не знаю, но я подумаю, я хорошо подумаю. Ты – со мной, или мне рассчитывать на свои силы?
– Его нужно найти. – Самвел набрал номер. – Петр? Зайди ко мне. Есть дело, срочное.
– Я пойду полежу, голова гудит. Как бы не сотрясение мозга… – Косарева встала и вышла.
Самвел глубоко задумался.
Петик прибежал на зов очень быстро.
– Слушай, Петруччо, гут такое дело. Ты запомнил в лицо того кадра, которого из ментовки вытащил? – Милиционер кивнул, и Самвел продолжил: – Понимаешь, он мне задолжал денег и исчез. Не можешь пошустрить, поискать, с нищими перетереть, в дом к нему съездить, посмотреть там-сям, не мне тебя учить. Я в долгу не останусь.
– Знаю я, знаю. Пока ты в долгу не остаешься, с меня звездочку сняли да гипс на ногу наложили. Вот и весь приварок. Обращайся, Самвел Михалыч, официально в милицию, пусть они тебе помогут.
А мне себе самому нужно как-то помочь. Больше ни от кого ведь помощи не дождешься.
Михаил взволнованно ходил по комнате и говорил жене:
– Ты слышала, директор детдома сказала, что второй ребенок совсем маленький. И сейчас ему в первую очередь нужна мать. У тебя изменится жизнь. Двое детей в доме – это… Это большая ответственность. Да что там говорить. Всю ту любовь, что они не получили от настоящей матери, теперь должна будешь дать им ты. А значит, тебе придется уйти с работы.
– И жить мы будем на твою зарплату? – спросила Татьяна.
– Что? Да, ты права. На мою зарплату, даже с надбавкой, нам двоих детей не поднять. Что ж, придется подрабатывать в свободное время. Я думаю, можно договориться с хозяевами, чтобы разрешили. Ты меня знаешь, я никакой работы не боюсь…
– Зачем же создавать такое количество трудностей? Когда все решается при помощи правильного использования человеческих промашек и слабостей.
– Не знаю, как до тебя достучаться. Нельзя постоянно играть с огнем, – занервничал муж.
– Давай не будем торопиться… – предложила жена. – Странно, мы столько лет вместе, но, кажется, я только сейчас начинаю узнавать тебя по-настоящему, и с какой-то иной стороны. Все продумал, все по полочкам разложил, всю жизнь расписал по минутам. А я живу иначе. Для меня главное, чтобы человек понравился с первого взгляда, тогда у нас все получится. Скажи: тебе понравилась Лёля?
– Да, понравилась. А тебе?
– И мне она пришлась по душе, Миша. Думаю, что и сестричка у нее симпатичная. Только… Миша, в усыновлении нельзя полагаться на эмоции. Все нужно хорошо обдумать.
Через несколько дней они все же поехали в детский дом. Около указателя «Радужный» Михаил остановил машину.
– Таня, – сказал он, – если хочешь, позвоним Виктории Павловне и отменим встречу. Она женщина мудрая, поймет.
– Миша, не нуди. Я давно все продумала. Доминика не скоро выйдет из больницы. Да и Сергей в дом нынче не ходок – меня боится и правильно делает. Работы по дому минимум, так, пыль смахнуть, цветы полить. Я поговорю с хозяйкой, чтобы пока не увольняться, объясню ситуацию, она поймет. Зачем загадывать вперед? Как твердила моя бабка, будет день – будет пища. Впереди – целое лето. Я его с дочками и проведу, с Лёлечкой и Катюшей.
Диана вернулась домой, в Радужное, что было полной неожиданностью для мамы. Анна Вадимовна сначала испугалась, что Диану обидели, но дочь ее успокоила, сообщив, что все в порядке, просто она соскучилась. Но поскольку Диана тут же засобиралась из дому, Анна поняла, что соскучилась дочь вовсе не по ней. Это было обидно, но… Диана помчалась в байкерский клуб к Артему. Артем опешил, когда увидел перед собой Диану.
– Не ожидал? Я знаю, почему ты сорвался домой. Ты обиделся на Доминику.
– С чего ты взяла?
– Мне папа сказал. Когда Доминика тебе заявила, что бандана в твоем возрасте – это диагноз, ты так странно на нее посмотрел.
Артем подумал и сказал:
– Ладно, юная леди, идите домой. Завтра утром я за тобой заеду, и мы отправимся обратно в город.
А Юрий Владимирович, не дождавшись звонка Дианы, позвонил ей по домашнему телефону:
– Здравствуйте. Это Шевчук вас беспокоит.
– Простите, кто? – не поняла Анна.
– Юрий Владимирович Шевчук… отец Дианы. Я беспокоюсь, Диана уехала и не позвонила до сих пор.
Анна замерла, потом тихо ответила:
– С ней все в порядке. Она здесь, в Радужном. Знаете, она ведь и мне не всегда звонит, когда исчезает.
– Очень хорошо… То есть, не то хорошо, что не звонит, а что я наконец знаю, что у нее все хорошо… Извините ради бога за невнятную речь. И спасибо. Спасибо… за дочь.
Анна Вадимовна схватилась за сердце, трубку продолжала держать возле уха, хоть там уже давно звучали гудки отбоя. Юрий Владимирович ужасно переволновался, вспомнил далекое прошлое, возбудился и… почувствовал себя счастливым.
А вот у Дианы с Артемом разговор получился нелегкий. Диане хотелось подольше погулять, Артем же решил отвезти ее домой.
– Диана, посмотри на часы. Ты помнишь, когда нам завтра вставать? Ты что, передумала ехать в город? Ди, нужно выспаться…
Диана обиделась:
– Тём, да хорош втирать? Я не въезжаю, ты, типа, сейчас придешь домой и спать завалишься?
– Диана, что это за лексикон? Знаешь, я не намерен перед тобой отчитываться, я уже не уверен, что надо ехать с тобой в город. Тебе, Яровая, что, очень хочется выглядеть вульгарной к грубой девицей?
– Тём, я неудачно пошутила? – изменила тон Диана. – Тёмочка, ну пожалуйста, ну хочешь, я сделаю все, как ты скажешь? Поступлю в институт, расширю кругозор, книжки начну читать. Да, ни дня без строчки! Ты не будешь меня стесняться?
– Ди, это – не для меня. Для тебя самой. Иначе – затея бесполезная. Неизвестно, кто пойдет с тобой по жизни…
– Очень даже хорошо известно? – уверенно сказала Диана.
– А я не пророк – мне неизвестно. Так что главное – не сопровождающее лицо, а чтобы ты умела сама ходить. Независимая и сильная. Чтобы тебе с самой собой было не скучно и перед собой не стыдно!
– Независимая и сильная… Как Доминика, что ли?
Артем задумался:
– Почему ты о ней вспомнила?
– С тех пор, как она ворвалась в мой дом…
– Диана, это – ее дом! – перебил Артем. – И это она думает, что ты в него ворвалась.
– Нет! Она просто вломилась в нашу жизнь! И с тех пор ты сильно переменился. Я ее ненавижу! – закричала Диана.
Чем бы закончился разговор – непонятно, но тут к ним подошла улыбающаяся Анна Вадимовна.
– Привет, дети! Что стоите на улице? Не наговорились еще? Приглашаю в дом. Блинчиков поедим. С грибами! Артем отказался:
– Спасибо, Анна Вадимовна, мне уже пора ехать.
– Понимаешь, мамочка, у Артема строгий режим. У него, как в такси: минута простоя но двойному тарифу. Тём, может, мы все-таки расплатимся с тобой блинчиками?
– А может, ему уже кто-то другой завтраки-обеды готовит? На любовь много сил уходит, да Артем? Ну, ну… Не разберешь вас, где шутите, а где серьезно… Идемте в дом… ты, Диана, перезвонишь отцу? Он беспокоится.
– С чего это ты взяла, что он беспокоится?
– Он мне звонил?
– Он? Тебе?
– Да, что здесь удивительного? Я всегда говорила: он порядочный и ответственный человек. Поэтому он за тебя и волнуется. Он поблагодарил меня. Так и сказал: «спасибо за дочь». так что, родная, это тебе спасибо, что ты нас представила в хорошем свете.
– Что ж, на этой высокой ноте я вас покину, – сказал Артем. – Спокойной ночи.
Диана проводила его тоскливым взглядом. Мать и дочь пошли домой.
– Мама, что ты сказала? А в кого это Артем влюбился? – спросила Диана.
– Очередная его шуточка. К твоему Артему еще поди привыкни. Вроде взрослый парень, а я иногда вообще не понимаю его. А может, так лучше, когда легче к жизни относишься? Он зашел к нам с Паяной и говорит: «Я полюбил другую». Дурацкая, по-моему, шутка.
– Что, зашел и с порога сделал такое признание? – в тихой истерике вопрошала Диана.
– Дианочка, а чего ты нервничаешь? Ну, не с порога, я не помню уже, как было. Что с тобой?
– Ты лучше скажи, что с тобой! Вся светишься, как лампочка в двести ватт! Стоило этому старому хрычу тебе позвонить…
Анна Вадимовна, неожиданно для самой себя, влепила Диане пощечину и тут же бросилась извиняться:
– Дианочка, деточка, прости меня! О господи, я сама не знаю, как рука поднялась…
Диана остолбенела:
– Ты… никогда… меня не била. Даже в детстве! И это все из-за мужика?!
– Прости меня, дочка. Ты пойми…
– А меня здесь кто-нибудь поймет? Или у вас каждый за себя? Вот ваша хваленая дружба и любовь, верность и доброта! Вот она – терпимость материнская! Вы все жестокие, только о себе думаете! А я?! А обо мне!
Диана рыдала, Анна пыталась ее успокоить, сама заплакала, так, рыдая, они побрели домой.
Крокодил немного осмотрелся в погребе, попытался выломать замок, просунув лом между косяком и дверью. Ничего у него не получилось, и он без сил упал не пол.
– Надька меня порешить задумала? – завыл он. – Жили-жили, и на тебе. За что, не знаете? А я знаю. Из-за денег… Она делиться не любит… Да с кем это я вообще разговариваю, с крысами, что ли? Ох, черт, как же голова раскалывается. За что ж ты меня так, Надя, а? Ну ничего, может, еще и расскажешь. Когда выйду. Ну вставай, вставай, Крокодил. Нужно выбираться. Никто тебя из этой могилы не вытащит. Пошли наверх. Там тебя кое-кто уже заждался.
Крокодил снова стал тюкать ломиком. Наконец выломал дверь и выполз наружу.
Надежда же в это время вела разговор с Самвелом. Очень неожиданный для него разговор.
– Вызрело у меня к тебе, Самвел Михалыч, предложение. Я предлагаю тебе руку и сердце.
– У меня что-то со слухом. Что ты делаешь мне? – опешил Самвел.
– Женись-ка ты на мне, Самвел Михалыч.
– Замуж… А-а-а, понял: тебе нужно сменить фамилию?
– А почему только фамилию? Сменю, пожалуй, заодно и имя. Надия Пашаева, уважаемая домохозяйка – это звучит. Соглашайся, нам же лучше вместе будет. С твоими связями да с моим умом – большие дела делать будем. Ну что, Самвел Михайлович? Как там говорится: в печали и в радости, пока смерть не разлучит нас…
– Нет, Надежда Косарева. Есть у меня подозрение, что смерть слишком быстро разлучает тебя с твоими избранниками. Да и не подходишь ты мне. Ты сейчас – бесприданница. У тебя денег нет. Сама же говоришь, что Крокодил тебя обчистил до нитки.
– Деньги что, деньги – дело наживное, Самвел Михалыч. Их найти всегда можно, и немалые. Сколько еще народу непуганого вокруг шляется!
А вот человека для жизни найти – это вопрос. Так что не советую пренебрегать моим предложением. Я к тебе отношусь нежно и трепетно. И хочу только одного – чтобы ты ответил взаимностью.
– А если не отвечу?
– Ну, на нет, как говорится, и суда нет, – вздохнула Косарева. – Такая наша женская доля – терпеть да подчиняться.
Амалия пришла к Доминике в больницу, чтобы извиниться. Доминика тоже чувствовала себя виноватой.
– Нет, Амалия Станиславовна, это я хочу извиниться перед вами. Я не должна была врываться в офис, не предупредив вас. Вышло так, будто я вам не доверяю. А это неправда. Визит получился спонтанный, незапланированный.
– Признаюсь, Никуша, что сначала я действительно обиделась. Но потом поняла, что ты уберегла меня от очень большой и даже опасной ошибки. Впрочем, на этом давай лирическую часть закончим. Я пришла по делу, а времени мало – тебе нужно отдыхать. Я принесла для ознакомления новый проект. Вот посмотри, пожалуйста, сначала служебную записку с предложением, а потом ознакомишься с проработкой идеи, я тебе все оставлю.
Доминика прочитала, похвалила:
– Прекрасная идея. И очень своевременная. Пока мы готовимся к открытию сети ресторанов, вполне можно заняться небольшими закусочными. Название «Ника плюс» вы придумали? Звучит стильно и современно.
– Название предложил Сергей Анатольевич.
– И от него, оказывается, может быть какой-то толк. Вот уж не ожидала.
– Зачем ты так о Сергее, Ника. Он, если хочешь знать, принимал живейшее участие в разработке проекта. Внес массу дельных предложений.
Доминика удивилась:
– Сергей? Чудеса да и только. Похоже, мир сильно изменился с тех пор, как я попала в больницу… Да, кстати, Амалия Станиславовна, я отменила ваше решение об изменении дизайна сети ресторанов. Немецкие партнеры пусть продолжат работу по первоначально утвержденным эскизам.
– Если ты считаешь это целесообразным, то у меня нет по этому поводу никаких возражений, – легко согласилась Амалия. – И еще. Я пересмотрела свое решение о наведении порядка… об ужесточении правил внутреннего распорядка в офисе. Сегодня Юлия довела до сведения работников, что это мое распоряжение отменяется.
Доминика внимательно посмотрела на Амалию:
– Да вы ли это, Амалия Станиславовна? Мой железный канцлер!
– И железному канцлеру приходится учиться быть гибким. Ради общего дела. Мне трудно об этом говорить, Никуша. Но, видимо, придется. Не хочу, чтобы между нами были недомолвки. Понимаешь, я всю жизнь прожила вторым номером. И в бизнесе, и… в личном плане. Мне казалось, что это несправедливость судьбы. Я считала себя умнее и лучше многих и многих. Когда ты… когда с тобой… в общем, когда я стала у руля фирмы, пусть даже временно… у меня будто крылья выросли. Мне на какое-то время показалось, что это – моя фирма, и я захотела сделать ее еще лучше. По моему пониманию, это естественно. Честно скажу, ты меня вовремя остановила. Кто знает, куда меня могло занести в моей гордыне…
– Амалия Станиславовна, поверьте, я вас очень понимаю и ценю вашу откровенность. Я часто бываю резка и авторитарна, а с людьми так нельзя. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы вы чувствовали себя ущемленной.
Амалия протянула Доминике мобильный телефон:
– Вот, возьми, ты не должна быть без связи.
– Амалия Станиславовна, дорогая. Скажите, что я должна сделать, чтобы между нами восстановилась прежняя дружба? – попросила Доминика.
– Всего лишь перестать быть Доминикой Никитиной. А это, к счастью, невозможно. Останемся же каждая собой. И постараемся ужиться в этом тесном мире.
– Вот вы, Амалия Станиславовна, предлагаете мне оставаться собой. В таком случае, я должна стать не Доминикой Никитиной, а Доминикой Шевчук. Избавиться от фамилии мужа, с которым меня ничего не связывает. Извините, что вовлекаю вас в свои проблемы, но…
– Девочка моя! – воскликнула Амалия. – Возможно, я нарушаю субординацию, обращаясь таким образом к своему руководителю, но ты уж сделай скидку на то, что я знаю тебя с детства. Так что послушай, Ника!
Я всего лишь наемный работник, а ты – хозяйка. И законы бизнеса ты знаешь лучше меня. Тебе должно быть известно, среди прочего, что никогда, ни при каких обстоятельствах неразумно и непозволительно рубить с плеча. Потом, Ника, склеить очень сложно, почти невозможно. Ника, несмотря на разницу в нашем общественном положении, у меня больше опыта. Прислушайся! Ты не можешь знать сегодня, что тебе пригодится в будущем. Следует искать компромиссы.
– Амалия Станиславовна! У меня из головы не выходят сказанные вами слова. Помните, вы признались, что в молодости не простили предательства.
Амалия тяжело вздохнула:
– Не простила. И каков итог? Разбитое корыто, милая моя. Компьютер – вместо семейного очага, офис – вместо супружеского ложа, а вместо детей – служебные записки. Мы говорим о тебе, сейчас это важнее. Поверь, Сергей – не худший вариант супруга. Рассуждай логически. Он веселый, душа компании. Он остроумен и добродушен. Некоторое время, да, он проводит за пределами семьи, но – таковы издержки. Однако он тебя любит?
– Любит? – с сомнением спросила Доминика.
– Ника, твои придирки неразумны. Главное, что Сергей верен тебе в душе.
– Ах, верен в душе? Амалия Станиславовна, я всю жизнь считала, что душа на этом свете едина с телом. Я не могу поверить, что вы при вашей принципиальности измену называете верностью.
– Никуша, физическая измена – и не измена вовсе, так, водички попить. Вот если тебе предпочли другую как личность, тогда – беда.
Татьяна попросила Сергея принять ее.
Таточка? Входи, докладывай!
– Докладываю: закончила СВОТ-анализ по сети ресторанов.
– Что-что закончила?
– Сережа, сколько же раз я тебя учила! СВОТ-анализ – это азы маркетинга, это каждый студент знает…
– Ах, СВОТ-анализ… И что?
– Закончила, доложила. И зашла с тобой попрощаться.
– Мило с твоей стороны. В самом деле, приятно, что ты зашла. Садись, Тань, садись поближе… А Юлька ушла?
– Да, только что столкнулась с ней в дверях.
– Ну, это совсем не значит, что она ушла! – Сергей выглянул в приемную. – Таки ушла. Любопытно, куда это она так торопилась?
– Вот этого не знаю. Это ты можешь спросить у нее сам. Ладно, Сережа, я пойду.
Сергей преградил ей дорогу:
– А ты куда спешишь? Татьяна… А у тебя пуговка расстегнута. Сама расстегнулась?
– А может, это от твоего взгляда она расстегнулась? – хихикнула Татьяна.
– Побудь со мной…
Сергей запер дверь кабинета.
Юлька же, выйдя из офиса, наблюдала за окном кабинета Сергея. Дождавшись, пока свет погас, послала несколько сообщений по мобилке. А потом увидела, что к офису подъехала Амалия.
– Ну теперь вы попляшете! Ну и головняк у вас будет! – возрадовалась Юлька.
Сергей получил Юлину СМСку в самый неподходящий момент.
– Да прекратится это когда-нибудь в конце концов? – взвыл Сергей.
Амалия вошла в приемную и осмотрелась:
– Юлия!.. Ну, разумеется, офис пуст. Я всегда говорила, что демократия в работе – недопустима. Вместо того чтобы думать о деле, они, не успеет еще рабочий день закончиться, побежали, будто с пожара. В особенности те, на ком наибольшая ответственность… Сергей Анатольевич!
В ответ – тишина.
Амалия зашла к себе, сняла со стены свои фотографии, собрала со стола вещи, забрала портрет Доминики. Взяла ножницы, выкрутила шурупы на табличке «Генеральный директор Гжегоржевская Амалия Станиславовна».
В это время дверь соседнего кабинета открылась, и из него вывалились Сергей и Татьяна.
Амалия внимательно смотрела на них. Они замерли.
На бухгалтерских курсах шли занятия. Мария Феодосьевна была в ударе:
– Наша сегодняшняя тема – формы бухгалтерского учета с использованием регистров бухгалтерского учета имущества малого предприятия.
Итак, малое предприятие, осуществляющее производство продукции (работ, услуг), может применять для учета финансово-хозяйственных операций регистры бухгалтерского учета, представляющие собой ведомости, каждая из которых применяется, как правило, для учета операций по одному из используемых бухгалтерских счетов. Правила заполнения данных ведомостей заключаются в следующем. Сумма по любой операции записывается одновременно в двух ведомостях: в одной – по дебету счета с указанием номера кредитуемого счета (в графе «Корреспондирующий счет»), в другой – по кредиту корреспондирующего счета с аналогичной записью номера дебетуемого счета…
Ритка наклонилась к тощему парню, единственному среди женского состава группы, и спросила:
– Слышь, на каком языке она говорит?
– Ты пришла поздно. Мне уже почти все понятно, – пробормотал парень.
Рита подняла руку.
– Слушаю вас, Калашникова.
– Мария Феодосьевна, вот у нас на базаре я весь учет вела в тетрадке. Знаете, такая, ученическая, в клеточку. Так эту тетрадь можно назвать корреспондирующим счетом? Или это счет дебетуемый?
Все тихонько засмеялись.
В перерыве, когда Ритка вышла погулять во дворик, к ней подошел тот самый тощий парень и спросил:
– Как тебя зовут?
– Жемчужина.
– Маргарита, что ли?
– Вот это да. Типа умный?
– Не без того. А я – Владик.
– Ты кем, Владик, быть хочешь?
– Президентом.
– Ага, ага. И какова твоя предвыборная стратегия?
– Сначала выучусь на бухгалтера, потом на программиста, потом на юриста – это самые нужные профессии. Времени мало, нужно все успеть.
– Ты смотри, какая молодежь пошла. Какой обширный творческий поиск!
– Не-а, я не люблю ищущих. Не искать надо, а находить.
Ритку вдруг окликнули:
– Рита!
Ритка оглянулась, увидела смущенного Ваську.
– Привет, Василий. Ты чего здесь делаешь? – Соскучился, на тебя посмотреть пришел.
– Как там моя Анж?
– Скучает. А пес ее тебе привет передавал.
– Перерыв окончен, прошу всех в класс.
– Ладно, Вась, я к вам забегу, – пообещала Ритка.
– Забеги уж, – грустно попросил Васька.
Когда Диана вернулась к отцу, то была приятно удивлена подарком – на столе лежала коробочка с новым мобильным телефоном. В записке было написано: «Диана, этот новый телефон – тебе. Пожалуйста, отнесись к нему лучше, чем к предшественнику. Посмотри по телевизору мою презентацию. Папа».
Диана тут же позвонила маме:
– Мам, я доехала, все о’кей. С Артемом не говорила еще. Мам, я спешу и ты поспеши! Я только что узнала, что по местному каналу будет презентация папиной книги. Обещай мне посмотреть! Все, чао!
Сергей, стоя на пороге палаты, запел:
– Вставайте, граф, рассвет уже полощется,
Из-за озерной выглянув воды,
И кстати, та, вчерашняя, молочница, Уж поднялася, полная беды. Она была робка и молчалива, Но, ваша честь, от вас не утаю: Вы несомненно сделали счастливой Ее саму и всю ее семью.
Он опустился перед женой на одно колено, поцеловал загипсованную руку.
– Ты, как всегда, в голосе, Сергей. Что это у тебя? – спросила Доминика, глядя на боксерскую грушу в его руке.
– Я знаю, Никуша, что ты не терпишь банальностей. Вот я и принес грушу… чтобы ты руку разрабатывала.
– Скорее набивала… Это дорогой подарок, Сергей, и очень уместный. А теперь давай к делу. Ко мне приходила Амалия Станиславовна. Провела активную пиар-кампанию.
– Что рекламировала? – поинтересовался Сергей. – Постельный режим? Или свои персики, вымытые щеточкой в горячей воде?
– Она расписывала тебя, какой ты любяще-замечательный. А ты, насколько я понимаю, пришел пиарить Амалию. Очень уж похоже на сговор.
– Ника, твоя фамилия – не Рентген? Не скрою, я просил Амалию Станиславовну замолвить за меня словечко, – признался Сергей.
А на мобильник Доминики пришло сообщение: «Кот из дому, мыши в пляс». Доминика нахмурилась:
– Цитирую анонимного абонента: «Кот из дому – мыши в пляс».
– Я их убью! – вспылил Сергей.
– Кого?
– Всех! – злобно рыкнул Сергей.
Дальнейший разговор у Сергея с Доминикой не клеился.
– Никуша, милая, ведь даже уголовникам смягчают наказание, если они чистосердечно раскаиваются. Я раскаиваюсь во всех своих прегрешениях. Ника, прости меня за все, – умолял Сергей.
– За что – за все? Сережа, я вычеркиваю тебя из своей жизни не потому, что ты тысячекратно мне изменял. И даже не потому, что ты последним пришел ко мне в больницу. И, ты можешь не поверить, но дело даже не в том, что мне стыдно перед подчиненными. Ты забыл о ребенке, который мог бы у нас быть! Все – наш брак не имеет никакого смысла. Это ты придумал название сети закусочных? – вдруг спросила Доминика.
– Какое название? Что тебе там Амалия наговорила?
– Так я и думала. Тебе некогда заниматься семейным бизнесом. Точно так же у тебя нет времени и на семью. Теперь я знаю, почему Бог отнял у меня ребенка.
Доминика хотела сказать что-то еще, но тут в палату буквально ввалился радостный Юрий Владимирович.
– Сережа! Господи, какая радость! Как хорошо, что ты здесь. Ребята, я рад видеть вас снова вместе. А у меня сюрприз, Юрий Владимирович включил телевизор. – Сейчас посмотрим презентацию книги «Смерть в прямом эфире».
На экране появилась Ольга Алексеевна.
– Добрый вечер! – нежно пропела она. – В студии с вами Ольга Губская. Яркий свет софитов, роскошные декорации, тысячи зрителей напряженно ждут чуда они надеются увидеть трансформацию Золушки! Талантливый доктор обещает в прямом эфире превратить свою подопечную в прекрасного лебедя! Но… через мгновение дама мертва. Кто подстроил смерть в прямом эфире? Чья ревность и цинизм обернулись трагедией? С нами в студии Доминик Шек, он же – Юрий Шевчук, известный писатель, автор потенциального бестселлера «Смерть в прямом эфире». Юрий Владимирович живет и трудится в нашем городе. Он – гордость нашего региона. Сегодня Юрий Владимирович расскажет нам о том, как он находит свои сюжеты.
Эту передачу смотрела и Анна Вадимовна с Викторией Павловной, и Доминика, и множество других знакомых Юрия Владимировича.
– А он изменился, – задумчиво говорила Анна.
