Текст книги "Призрачное счастье"
Автор книги: Елена Веснина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
– А это не измены, Амалия Станиславовна. Любимому человеку изменяют телом, а не душой, – защищался Сергей.
– Поздравляю! Вы становитесь философом-мистиком! Уже отделили душу от тела! Впрочем, хватит банальностей. Подвезите меня в офис, Сергей Анатольевич, я сегодня отпустила водителя.
И они поехали в офис. По дороге у Амалии зазвонил мобильник. Звонила Доминика.
– Амалия Станиславовна, у меня к вам просьба. Возьмите, пожалуйста, Риту в приемную Офис-менеджером. И пока я выйду из больницы, пусть Юлька ее натаскает: ксерокс, факс, компьютерный набор текста и прочее.
– А Юлию потом куда? – поинтересовалась Амалия.
– Думаю, что Сергей Анатольевич найдет возможность ее трудоустроить. А вас как мудрого опытного руководителя прошу уладить это все без обид и скандалов.
– Хорошо, Ника, я все сделаю.
Сергей не выдержал:
– Что она хотела от Юльки?
– О, пусть это для вас станет маленьким сюрпризом, – уклонилась от ответа Амалия.
Михаил с Татьяной готовились к приезду детей.
– Я хочу купить им все новое, – делилась Татьяна. – А то эта детдомовская одежка… Потом отвезу Лёлю в город к хорошему парикмахеру… Да, нужна еще хорошая кроватка для Лёли и коляска для Катюши. Говорят, лучше итальянская. И обязательно надо свозить девочек на курорт… Возможно, нам придется поменять машину – на более просторную.
– Не все сразу, Танюша. Вряд ли мы сейчас можем себе это позволить, – заметил Михаил.
– Вот! Сам видишь, какие расходы предстоят. И как нам с ними справиться без денег Сергея Анатольевича? Пусть расплатится за свой кобелизм.
– Мораль у тебя прямо волчья какая то, – поморщился Михаил.
– А я не вижу в этом криминала! Я, если хочешь знать, и есть волк – санитар леса. Или Робин Гуд. Беру у богатых, отдаю бедным. Так, а сейчас отвези-ка меня в больницу к Доминике Юрьевне, – попросила Татьяна. – Мне с ней нужно перекинуться парой слов.
Юрий Владимирович тоже пришел проведать дочь.
– Ну, как наше самочувствие, как рука после гипса? – бодренько спросил он.
– Спасибо, папа, все хорошо. Пальцы еще не совсем слушаются, но это дело нескольких дней.
– Вот черт, совсем из головы вылетело! Хотел тебе специальный экспандер привезти – руку разрабатывать. Мне в издательстве рекомендовали, даже адрес магазина дали.
– Не нужно, папа. В больнице есть отлично оборудованный кабинет, опытные массажисты. Самолечением, думаю, мне не стоит заниматься.
– Да-да, ты права, конечно… – легко согласился Юрий Владимирович. – Да, прошелся, как ты просила, по нашим ресторанам. Работа там идет полным ходом, все в точности по утвержденному тобой проекту.
– Спасибо, папа, ты не представляешь, как мне важен контроль и объективный взгляд со стороны. Но ты ведь не об этом хотел со мной поговорить?
– Никуша, ты меня просто насквозь видишь. Всегда поражался… Ты же помнишь, что у меня скоро юбилей? Понимаешь, я давно задумал его как маленькое семейное торжество. В тесном кругу.
– То есть ты хочешь поговорить о Диане. Или как там имя этой самозванки? – раздраженно спросила Доминика.
– Ну зачем ты так, Никуша. Поверь мне, Диана – хорошая девочка. Взбалмошная немного – так ей есть в кого, я тоже не подарок.
– Папа, хочешь откровенно? Скажу, что думаю! Диана – твоя дочь, но мне она – не сестра. Лишать тебя радостей запоздалого отцовства я не хочу и не буду. На свой юбилей ты имеешь полное право позвать кого хочешь без чьего-либо совета или разрешения. Даже моего. Я обязательно приеду, папа. Потому что люблю тебя, а все остальное не имеет значения.
– Спасибо, Ника, – растрогался отец. – Уверен, что когда-нибудь ты изменишь свое отношение к Диане. И еще один маленький процедурный вопрос: можно, мы проведем этот пикник у тебя в Озерке?
– Мне бы не хотелось туда возвращаться, в Озерку… – поморщилась Доминика. – Хотя, наверное, я не права. Нельзя ставить себя в зависимость от обстоятельств. Что было то прошло, надо учиться с этим жить, и я туда вернусь. Так почему бы не сделать это на твой юбилей? Я попрошу Танюшу…
А тут появилась и Танюша. Доминика и Юрий Владимирович улыбнулись.
– Вот это профессионализм! Только мы о вас заговорили, и вот – вы уже на пороге, – восхитился Юрий Владимирович.
– О чем вы хотели меня попросить, Доминика Юрьевна? – поинтересовалась Татьяна.
– Юрий Владимирович намерен отпраздновать свой юбилей у нас в Озёрке. Поэтому нужно все подготовить.
– Думаю, с этим проблем не будет, – кивнула Татьяна.
– Вот и хорошо. Ты как здесь оказалась, Танюша? Надеюсь, ничего не случилось? А то мы тебя прямо с порога делами загрузили.
– Случилось, Доминика Юрьевна. Дело в том, что у меня в семье намечается пополнение. И я пришла обсудить с вами некоторые вопросы. Мы с Михаилом все тщательно взвесили и решили удочерить двух девочек из детдома. Это сестры: одна постарше, вторая – совсем маленькая.
– Видишь, Никуша, наш семейный круг стремительно разрастается… Я считаю, что Танюша с Михаилом поступают благородно, наш долг – помочь им, – обрадовался Юрий Владимирович.
– Спасибо, Юрий Владимирович, но мы не собираемся быть кому-то в тягость. Просто, я пришла сообщить, что не смогу уже уделять столько времени вашему хозяйству и собираюсь уволиться.
– Я еще буду какое-то время в больнице, потом, наверное, уеду в санаторий. Так что дом мне сейчас не нужен. Просто заглядывай туда изредка, на первых порах, а увольняться пока не нужно. Занимайся своими девочками, – решила Доминика.
– Спасибо, Доминика Юрьевна, какая вы добрая женщина. Ну, я побежала, если ничего больше не нужно.
– Никуша, я тоже, пожалуй, пойду, столько дел перед юбилеем. Да и с Танюшей кое-что обсудить нужно.
И они вышли из палаты.
– Танюша, у меня к вам вопрос как у писателя. Не возражаете, если я вас протестирую?
– Отчего же возражать, тестируйте, пожалуйста.
– Предположим, получилось так, Танюша, что к вам в руки попал серьезный компромат. Вы бы смогли им кого-нибудь шантажировать?
Татьяна улыбнулась:
– Ну, конечно, смогла бы, Юрий Владимирович. Как и любая женщина. Мы ведь во всем ищем выгоду, иногда осознанно, иногда – нет. А можно теперь я вас спрошу, Юрий Владимирович? Как человека, а не как писателя. Предположим, вы узнали, кто стал виновником того, что ваша дочь оказалась в больнице. Что бы вы сделали?
– На подобный вопрос я уже ответил в своем романе «Смерть олигарха». Там за подобное преступление я убил мужа главной героини. В жизни, правда, я не столь кровожаден. Но, уверяю вас, этот человек расплатился бы сполна.
– Так я и думала, – удовлетворенно заметила Татьяна.
Ритка не очень уверенно вошла в офис «СуперНики» и заглянула в приемную.
– Добрый день, вас приветствует «СуперНика», чем могу быть полезной? – привычно спросила Юля.
– Я это… – растерялась Ритка.
– Очень приятно, а я – Полонская Юлия Александровна, – любезно откликнулась Юля.
– Скажи-ка мне, милая, где сидит Амалия Станиславовна? – осмелела Ритка.
– А зачем она тебе?
– А не твоего секретарского ума дело. Твое дело – доложить, подать-убрать, кофе заварить и рот на замке держать.
– Ах, скажите, вы собираетесь мне объяснить мои права и обязанности? – ехидно поинтересовалась Юля.
– Мне как-то Амалия Станиславовна сказала одну умную вещь, я ее специально для тебя повторю: твои права, милая, распространяются только на выполнение твоих обязанностей.
– И откуда же ты приперлась такая умная?
– С базара! – честно ответила Ритка.
– Действительно, как же я по твоему изысканному наряду не догадалась?
Сергей, заглянувший в приемную, увидел Ритку и засиял:
– Ба, знакомые все лица! Жемчужина, какими судьбами? Проходи, садись, хочешь кофе?
– Да, только чтоб вареный и без сахара, – потребовала Рита.
– Юля, свари нашей гостье кофе, – попросил Сергей. – Только вареный и без сахара.
И повел Ритку в кабинет.
– Так какими судьбами? – снова спросил Сергей.
– Доминика Юрьевна захотела, чтобы я здесь работала.
– О, это самое мудрое и приятное решение Доминики Юрьевны за все последние дни.
Вошла Юлька, молча подала Ритке кофе. Та попробовала и скривилась:
– Я же просила без сахара.
– Без сахара кончился.
Юлька в ярости выскочила из кабинета Сергея и громко объявила:
– Надо было плюнуть еще в этот кофе? Без сахара ей!
Потом набрала номер:
– Татьяна Николаевна?… Полундра! Объект в страшной опасности, требуются немедленные спасательные работы… Жду.
Татьяна нарисовалась моментально:
– Что случилось?
Юлька показала глазами на кабинет Сергея.
Татьяна с порога оценила ситуацию: молодость и привлекательность Ритки, блестящие глаза Сергея.
– Извините, Сергей Анатольевич, что прерываю вашу беседу, но дело не терпит отлагательств, – заявила Татьяна.
– Татьяна Николаевна, вы бы не могли подождать в приемной?
– Я – могла бы. Но ваша жена – Доминика Юрьевна – приказала немедленно подготовить план по сети закусочных в районе и области. Наш отдел свою часть работы уже сделал. Я бы хотела, чтобы вы познакомились и подписали, прежде чем я отдам это Доминике Юрьевне.
Посмотрите при мне, пожалуйста, там всего три страницы.
– Положите на стол. Вы свободны, Татьяна Николаевна.
Татьяна почти швырнула бумаги на стол и выскочила как ошпаренная.
– Зачем вы так с ней? Она же ваша любовница? – спросила Ритка.
Сергей обомлел:
– Что, это так бросается в глаза?
Конечно же, Юлька доложила Амалии, что пришла странная молодая особа, которая сейчас сидит у Сергея Анатольевича.
– Как, уже? – подивилась Амалия.
– Долго ли умеючи, – пожала плечами Юлька.
– Приведи ее ко мне, – приказала Амалия.
Увидев Ритку, Амалия спросила:
– Насколько я понимаю, ты у нас уже осмотрелась.
– Да. Помещеньице ничего: чистенько, евроремонт и мебель стильная, – одобрила Ритка.
– Рада, что тебе понравилось.
– А я еще своего слова не сказала. Подумаю еще: соглашаться или нет.
Амалия торопила:
– Думай скорее. Должна признать, что на курсах о тебе отзываются положительно. И способная ты, и внимательная, и на лету все хватаешь…
– А чему удивляться? Я – самородок и талант, это везде отмечали, где бы я ни работала.
– И много, позволь узнать, ты сменила мест?
– Семнадцать. Хотя нет – восемнадцать. Я забыла, что еще в морге работала санитаркой.
– Где? – не поверила своим ушам Амалия.
– В морге. Где покойнички лежат. Там я работала недолго, но интересно. Меня без прописки, попервах, никуда не брали, а в морг взяли. Тамошним клиентам моя прописка по барабану была. К тому ж они и сами там, в основном, без прописки лежали.
Амалия поморщилась:
– «Попервах», «тамошним»… тебе нужно работать над своей речью. Ты ведь будешь представлять фирму, можно сказать, станешь ее лицом.
Рита кивнула в сторону приемной и спросила:
– А это лицо куда?
– А это не твоя забота, – отрезала Амалия.
– Тогда давайте сразу определимся с главным вопросом: кому я должна носить кофе?
– Ты будешь сидеть в приемной, там три кабинета: мой, Доминики Юрьевны и заместителя гендиректора по маркетингу.
– Это Сергея, что ли? – уточнила Ритка.
– Во-первых, не Сергея, а Сергея Анатольевича. А во-вторых, для твоей же пользы, лучше тебе от него держаться подальше.
А потом Ритка со вкусом рассказывала Доминике о своем походе в офис:
– Так что произвела я у вас в конторе настоящий фурор, Доминика Юрьевна. А эта книжечка – вам. Хорошая, девчонки с книжного рынка сказали: очень жизненная.
Ритка протянула Доминике «Смерть в прямом эфире». Доминика улыбалась. Потом пришел озабоченный Борис, как всегда элегантный, подтянутый. Ритка уставилась на него, как на инопланетянина. Он даже смутился.
– Знакомьтесь. Мой друг Борис, моя сестра по крови Маргарита, – представила их друг другу Доминика.
– Для меня честь и… самая искренняя радость – поблагодарить вас за спасение Никуши. Признаюсь, я в первый раз там, в больнице, вас не рассмотрел. Но потом был наслышан, что вы замечательно красивы, однако и предположить не мог, что настолько, – галантно приложился он к Риткиной ручке.
Ритка была в полном смятении. Сама еще не осознавая, она с первого взгляда по уши влюбилась в Бориса. Повисла неловкая пауза.
– Борюсик, а как там поживает твоя телепрограмма? – первой заговорила Доминика.
– Вот с этим-то как раз и проблема. К первому выпуску практически все готово, кроме пустяка…
Господи, что за день был сегодня. И Амалия препожаловала.
– Ты снова мне не доверяешь, Ника. Зачем ты велела отцу следить за работой фирмы? – только тут Амалия заметила Бориса и Ритку. – О, простите, я, кажется, ворвалась не вовремя: у вас конфиденциальная беседа!
– Помилуйте, Амалия Станиславовна, ни о каких секретах мы тут не разговариваем. Просто я пришел к Нике за советом и помощью, – объяснил Борис. – У меня нет женщины… То есть не в том смысле… женщины, которая бы согласилась стать моей, если можно так выразиться, медицинской моделью.
– Не понимаю, Борис. Всегда думала, что за твоей спиной – толпы пациенток, готовых ради тебя в огонь и в воду… – покачала головой Доминика.
– В огонь и в воду да, но не на телеэкран. Во-первых, многие из них – жены весьма влиятельных в городе людей. Ну а во-вторых, никто не хочет выглядеть на экране подопытным кроликом, – запечалился Борис.
– Я согласна, – неожиданно заявила Ритка.
– То есть вы соглашаетесь участвовать в моей программе? – уточнил Борис.
– В любой роли, – кивнула Ритка.
Отношения у Дианы с Артемом явно разладились. Диане хотелось выяснить, в кого это влюбился ее Артем.
– Каким внимательным ты стал в последнее время. С папочкой так вежливо говорил: как ваша книга? Как ваша дочка? Просто Сахарин Сахаринович Сиропчик какои-то! Уж не влюбился ли ты в эту старую мымру, мою сестрицу? И как мне раньше это в голову не пришло! Точно: пришел, увидел, проиграл. Любовь сразила его банально с первого взгляда.
– Ди, послушай… начал Артем.
– Я тебе не Ди. Была Ди, да вся вышла! И зачем ты, собственно, сюда явился? На слезы мои любоваться?
– Дианка, зачем ты так зло говоришь? Ты хороший человечек, и я тебя люблю…
– Ты сказал любишь, как о кошке. Я так кошку свою люблю! – начала Диана и вдруг бросилась Артему на шею. – Тёмочка, не бросай меня. Я тебя люблю. Я места себе не нахожу с тех пор, как ты изменился. А ты… как о кошке. Мне все время кажется, что ты смеешься надо мной. Это ведь неправда? Просто я дура мнительная, да?
– Нет. Это я, старый чурбан, забываю, что ты маленькая девочка и с тобой нужно обращаться бережно.
– Хорошо… А я тебе почти довязала свитер. Как раз на папин юбилей подарю, – пообещала Диана.
И настал день, когда Доминику выписали из больницы.
– Вот вы и выписываетесь, нам без вас будет грустно, столько людей интересных к вам наведывалось, – медсестра оглядывала палату Доминики.
– А я в гости буду приходить, – пообещала Доминика.
– Все так говорят, когда выписываются, а потом – домой, к семье, к детям, и прости-прощай. Смотрю, вам тут всего так много нанесли – игрушки, книги, харчей полный холодильник. Самосвал нужно заказывать, иначе не увезете.
– Продукты оставьте себе, остальное мне муж поможет погрузить, – Доминика улыбнулась.
– Вот спасибо, мы за ваше здоровье на дежурстве посидим. Вы куда теперь? – поинтересовалась медсестра.
– Сегодня – домой, у моего отца юбилей.
Говорить Доминике не хотелось. Наконец пришел Сергей.
– Грузчиков вызывали? Ну-с, с чего начнем такелажные работы? Со зверинца? Пожалте на выход, господа хорошие, – он подхватил игрушки.
– Знаешь, я передумала… – остановила его Доминика. – Давай сегодня ничего не трогать, я не хочу там… в Озёрке ночевать… пожалуй, сюда вернусь.
Виктория Павловна сидела за столом, просматривая бумаги. Зашла Анна Вадимовна.
– Нужно написать в райисполком, чтобы у тебя квартиру забрали и отдали более нуждающимся. Как ни приду, ты на рабочем месте, хоть утро, хоть вечер, хоть ночь-полночь, – рассмеялась она.
– Стара я стала, нервы ни к черту. Все думаю о тех людях, Коркиных. Которые за нашими девочками приедут. Косарева – та еще аферистка, могла и нанять кого-то, чтобы сыграли усыновителей. Прислала же она своего сожителя… Проверить бы их, но как?
– Как проверить, говоришь? А просто, по-житейски. Поехать к ним без предупреждения. Адрес есть? – уточнила Анна.
– И домашний, и рабочий, они у бизнесмена одного работают по дому. Вот – Сергей Анатольевич Никитин, владелец дома.
– Отлично. Если застать врасплох, то картина прояснится. Можно аккуратно и с хозяевами поговорить, справки навести.
– А если люди хорошие? Только обидим недоверием, – вздохнула Виктория Павловна.
– Лучше сто раз проверить, чем потом локти кусать – детям нужна гарантия. А предлог, чтобы не обиделись, всегда можно придумать.
– И придумывать не нужно, они вот эту форму забыли взять для заполнения. Когда же поехать… Сегодня продукты должны с базы привезти. Завтра совещание в районо…
– Давай я съезжу, посмотрю, что и как. Сегодня у меня в поликлинике выходной, – предложила Анна. Уж очень ей захотелось в город съездить.
Сергей вел машину, Доминика расположилась на заднем сиденье.
– Что за странная фантазия, Ник? Переночевала бы в нашем доме, а утром – в больницу, – не понимал Сергей.
Я не думаю, что у нас с тобой есть общий дом, – холодно ответила жена.
– Юрий Владимирович не поймет, если ты первая уедешь с его праздника.
– Я думаю, папа меня простит. Не хочу с тобой иметь ничего общего, даже крышу над головой. Если мы продолжим этот разговор, то мне придется говорить банальности и объяснять элементарные вещи. Что нормальные люди не гадят там, где пьют и едят… Что состоять в браке и быть свободным от обязательств, которые этот брак накладывает, нельзя, что порядочность – это такое же неотъемлемое качество человека, как соблюдение им норм личной гигиены… Продолжать?
– Знаешь, иногда мне кажется, что я просто один из твоих подчиненных. Ты меня учишь, строишь. И что интересно, ни слова о чувствах. Ты никогда за все время нашей совместной жизни не давала мне понять, что мое поведение тебя ранит, задевает, что ты переживаешь. «СуперНика» – это не просто название твоей фирмы, это – твоя сущность. Ты, в каком-то смысле, не женщина со страстями, увлечениями, порывами, слезами наконец.
Я себя все время чувствую, как часовой при полковом знамени. Ника, как ты представляешь нашу дальнейшую жизнь? Значит, ты меня не любишь, я правильно понял?
Доминика молчала.
– Молчание – знак согласия. А я тебя люблю, ты можешь думать что угодно. Я не считаю мои измены чем-то серьезным. А может, ты меня простишь? Подумай, будет все как раньше… Ну… в смысле хорошо… я больше не буду…
Доминика совершенно равнодушно глядела на него.
– А… Понял. Молчу, – вздохнул он.
– Сергей, у меня к тебе просьба, – наконец очнулась Доминика. – Я не хочу на юбилее отца афишировать наши проблемы. Не хочу его в такой день расстраивать. Там будут посторонние, которым в наши семейные разборки вникать не обязательно.
– Ты почему меня сегодня ночью не пустила, а, Надежда? Непоследовательно себя ведешь, – вычитывал Самвел.
– Наоборот, очень последовательно. Ты мне кто? Никто. И пока не стал ни братом, ни мужем. За что же тебя поощрять?
– Ты, я смотрю, и в любви – коммерсантка, – рассердился Самвел.
– Жизнь такая, иначе нельзя, с потрохами сожрут.
– Ты сама кого хочешь сожрешь, не подавишься. Назрел у меня один вопросец к тебе интересный. Ты мне как-то сказала, что надумала пластику делать, внешность менять. Наряды у тебя появились, каких раньше не было, косметика дорогая, импортная, духи хорошие, у парикмахера побывала, тоже, наверное, не на моем базаре… Где деньги, Надь? – внимательно взглянул на нее Самвел.
– Что ты имеешь в виду? – Надежда была сама невинность.
– Что спросил, то и имею в виду, я человек прямой. Ты сказала, что Крокодил тебя обобрал до нитки, а тратишь деньги, как королева…
Косарева засмеялась, приблизилась к Самвелу:
– На такую мелочевку, как пластика и наряды, у меня деньги найдутся. Не хватало нам, Самвельчик, чтобы я у тебя на карманные расходы просила. Я тогда говорила об основном капитале.
– Интересно было бы в руках основной капитал подержать, если это мелочевка.
– Основной капитал достоин королевы, Самвельчик. Мы с тобой – люди особые. Нам и подавай особые условия для жизни. Вот ты, например, в особняке живешь… Другому он покажется хоромами. А ты достоин гораздо большего, и я достойна. Нам на блюдце никто ничего не принесет. Все нужно самим найти и самим отобрать. Наша жизнь полна приключений и опасностей. Но в конце пути обязательно будет сладкий приз. И чем больше трудностей, тем слаще приз. Ты меня понимаешь?
Самвел не понимал.
Артем зашел за Дианой.
– Ди, нам пора, Юрий Владимирович просил приехать пораньше, чтобы помочь ему, – напомнил он.
Диана не спешила с ответом:
– Не торопись, успеешь выслужиться. Вот смотри. Ой, как классно! И цвет тебе идет. – Она развернула свитер, приложила его к Артему.
– Спасибо, малыш, – коротко кивнул Артем.
– И это все? – расстроилась Диана.
– А чего ты ждала?
– Ждала, что ты, по крайней мере, примеришь его, посмотришь на себя в зеркало и обалдеешь. Думала, может, похвалишь… Надень, пожалуйста, в нем удобно.
Диана расправила свитер, собралась примерить его на Артема. Он был в доверху застегнутой косухе, она решительно взялась за молнию. Артем как ужаленный отпрыгнул.
– Перестань, – прикрикнул он.
– Слушай, это дело нескольких секунд! Должна же я посмотреть, что у меня получилось? Тебе что, трудно надеть его?
– Ди, не сейчас. Ты лучше подумай, все ли взяла? Ты готова? Нам пора выходить.
Ритка вышла из ванной, заглянула в шкаф. Там сиротливо висели несколько штанов и маек. Рита сгребла весь свой скудный гардероб и разложила его на диване.
– М-да, негусто. И не по теме.
Позвонила Анжеле, попросила привезти вечернее платье.
– Тебе сделали предложение? – заорала Анжела.
– Почти, – рассмеялась Ритка.
– Уй ты, моя бубочка! – восторженно завопила Анжела. – Я сейчас мотанусь к девчонкам в ряды, что-нибудь подберем, я тебе притарабаню. А ты мне все расскажешь в лицах.
Анжела кинулась по рядам:
– Так, девчонки, рыночный сбор! Платье для Ритки!
– Для Ритки мы, конечно, найдем! Да на ней любое будет, как на королеве! Возьми вот это, серебристое, и это, красное, с разрезом, – предлагали они.
– И у меня есть классные. На, возьми. Только бирки! С бирками аккуратней, а то типа Диор, сама понимаешь! Оторвешь, попробуй потом ее присобачить, – предупреждали девчонки.
Анжела выбрала несколько платьев.
– Спасибо, девчонки. Завтра вернем.
– Слушай, подруга! А куда это Ритка? Она куда-то идет? Куда? А нам расскажешь? – загомонили тетки, но Анжела отмахнулась:
– Расскажу, расскажу, всем все расскажу! Никого не обижу! Все всё узнают! Спасибо, пока!
И помчалась к подружке.
Дома они с Риткой внимательно рассматривали бальные наряды.
– Осторожно, Валька сказала – оторвем бирку, она сама нам что-нибудь оторвет, – предупредила Анжела.
– А как я его надену? С биркой вместо украшения? – фыркнула Ритка.
– Спрячем как-нибудь. Вот это вроде ничего будет. Где праздник-то? – жадно выспрашивала Анжела.
– В загородном доме, – ответила Ритка.
– Это серьезно, хрусталь баккара, свечи, фамильное серебро и все такое прочее. Тогда надо брать вот это, – указала Анжела на пышный наряд.
Танюша, Михаил и Юрий Владимирович готовили лужайку за домом к празднованию. Юрий Владимирович переоделся в драные по-модному шорты, майку с пальмами на пузе, надел большую брезентовую шляпу.
– Я думаю, можно поставить пару столов здесь… – предложила Танюша. – А вообще, хорошо бы сделать навес на всякий случай. А как вы думаете, Юрий Владимирович?
– Да, надо подумать насчет навеса. Скажите, Танюша, у меня из головы не идет… Вы спросили меня, что я сделаю, узнав, кто – причина происшествия с Никушей. Это праздное любопытство или…
Танюша притащила очередной стул и посмотрела Юрию Владимировичу в глаза.
Амалия долго колебалась, прежде чем позвонить Юрию Владимировичу, поздравить с юбилеем.
– Слушаю. Спасибо, Маля, не думал, что ты помнишь.
– Я все помню, Юра, к сожалению, все. Даже не знаю, что тебе пожелать… – запнулась Амалия. – У тебя есть все, о чем можно мечтать: любимое дело, любимая дочка, ты человек не бедный, популярный. Я желаю тебе душевного спокойствия, в нашем возрасте это – главное. И пожалуйста, не приглашай меня на юбилей. Я очень занята. Еще раз поздравляю.
Амалия положила трубку, а Юрий Владимирович пожал плечами. Почти сразу зазвучал домофон, Юрий Владимирович отправился открывать.
Анна Вадимовна топталась за калиткой, когда из-за дома появился Юрий Владимирович в своем экзотическом наряде. Он подошел к калитке, открыл ее.
– Добрый день, проходите, – пригласил он оробевшую Анну Вадимовну. – Слушаю вас.
– Извините, это дом Никитина Сергея Анатольевича? – смущенно уточнила она.
– Именно так, – весело подтвердил Юрий Владимирович.
– Я… я из детдома. Коркины Михаил и Татьяна здесь работают? Вместе с вами? – запнулась Анна.
– Да, они работают в этом доме, а я – тесть Сергея Анатольевича, – пояснил Юрий Владимирович.
Анна смутилась:
– Извините ради бога, я приняла вас за работника.
– Это же прекрасно, напрасно вы смущаетесь. Я тоже работник, только в другой сфере. Так что вас привело сюда? Позвать Танюшу и Михаила?
– Нет-нет, не нужно… Извините, я вижу, вам можно довериться. Дело в том, что Коркины собираются удочерить двух девочек из нашего детдома.
– Я знаю и приветствую столь благородный шаг, – кивнул Юрий Владимирович.
– Только поймите меня правильно, – попросила Анна. – Мы все очень переживаем за наших деток. С виду усыновители все хорошие и порядочные люди. А какие они на самом деле, в жизни, узнать трудно. Поэтому я и приехала навести справки, узнать о них побольше. Может, вы мне что-то о них расскажете. Что они за люди?
– Я вас очень хорошо понимаю, весьма осмотрительно с вашей стороны перепроверить все факты. И мне очень приятно, что я могу вас успокоить. Я их давно знаю и могу дать Коркиным только положительную характеристику, они работящие, скромные, положительные…
– Ох, у меня от души отлегло! – обрадовалась Анна Вадимовна. – Спасибо вам.
– Извините, мы не могли с вами где-то видеться? – спросил Юрий Владимирович.
– Нет, не думаю. Теперь я спокойна. Пойду… – Анна Вадимовна уже хотела уйти, но Юрий Владимирович задержал ее:
– Да вы заходите, не стесняйтесь, у меня сегодня день рождения. Скоро дети приедут, посидим, вы будете моей персональной гостьей. Решайтесь, если именинник, более того – юбиляр, приглашает вас почтить своим присутствием его скромное торжество, то отказывать нельзя, этикет не велит.
– Нет-нет, извините меня, пожалуйста, мне еще обратно ехать. Вот, будьте добры, передайте Коркиным. Они забыли заполнить форму, ее нужно приложить к документам на усыновление.
– Конечно, передам, – пообещал Юрий Владимирович. – И не сомневайтесь, детишки попадут в хорошие руки. Может, вы все-таки передумаете и останетесь на торжество?
– Нет, нет, извините, спасибо. До свидания. – Анна Вадимовна заторопилась. Юрий Владимирович проводил ее взглядом.
Нет, определенно он ее где-то видел. Но где?!
По приказу Самвела Петик искал Крокодила. Он прихромал к дому Крокодила, позвал:
– Э-эй, есть тут кто-нибудь?
Никто не вышел, никто не откликнулся. Петик постучал. Ответом было молчание. Он обошел дом, не заметил, что из окна за ним наблюдает Крокодил. Петик ушел ни с чем, а Крокодил проводил его недобрым взглядом.
И Петик направился к дому Косаревой. Осторожно вошел во двор, осмотрелся. Увидев сарайчик над погребом, дверь которого была явно чем-то разломана, удивился:
– Оп-па, здесь явно кто-то был. Следы кражи со взломом. Интересно, удалось им что-то потянуть в этой развалюхе?
Петик подошел к погребу, заглянул в него. Присмотрелся к темноте. Огляделся, решился, полез вниз. Нескольких минут хватило ему для беглого осмотра места. Петик вылез из погреба, отряхнулся, взялся за телефон, набрал номер Самвела:
– Самвел Михалыч, здравия желаю.
– Здравствуй, здравствуй, дорогой…
– Я туг продолжаю проводить розыскные мероприятия…
– И как успехи?
– Пока никаких. Тут я узнал в ментовке, что у него была в Радужном подружка, гражданская жена, можно сказать. Надежда Косарева. Ты ее знаешь?
– Надежда Косарева, говоришь? – повторил Самвел для Надежды, которая стояла рядом. – Нет, не знаю, откуда мне знать?
– А жаль, я гут нашел дом ее.
– И что? – Самвел молча выслушал ответ. Косарева ждала, вся напрягшись. – Хорошо, дорогой… – Самвел отключил телефон.
– Это кто мною интересуется? – быстро спросила Надежда.
Самвел сделал страшное лицо:
– Крокодил! Р-р-р-р…
Косарева ойкнула, схватилась за сердце. Самвел удовлетворенно рассмеялся:
– Вот уж не думал, что ты такая пугливая!
– Ну и шуточки у тебя, Самвельчик, так заикой стать недолго, – махнула рукой Косарева.
– Ты так испугалась, будто Крокодил охотится за тобой, а не ты за Крокодилом. Восставшие из ада возвращаются! Где ты, Наденька! Я – зомби Крокодил, я встану из своей могилы и съем тебя!
Надежде было не до смеха, но она держала себя в руках:
– Так что тебе сообщили?
– Это Петруччо, мой участковый. Он сейчас на больничном по поводу производственной травмы, вот и занялся от нечего делать поисками твоего зубастого суженого. Докопался до вашего с Крокодилом семейного союза, нашел крокодильскую берлогу. И твой дом, между прочим, тоже.
– И что? – вздрогнула Косарева.
– Труп нашел… – Самвел снова расхохотался. – Шутка… Наденька, ты жива? Тебе плохо?
– Нет, мне хорошо! – пролепетала та.
– А почему ты так испугалась, а, Надежда Батьковна? Надюша, у тебя что, чувство юмора совсем отшибло? Пугаешься, как школьница. Знал бы, что ты так мертвяков боишься, повел бы тебя на кладбище гулять.
Косарева мгновенно расслабилась, рассмеялась, снова повела на Самвела глазом с поволокой:
– На тебя посмотреть, в кино ходить не нужно. Ты в фильмах ужасов не снимался?
– Это я тебя так взволновал? Я еще умею играть героев, героев-любовников, ну а просто любовники у меня вообще отлично получаются. Петруччо мне сообщил, что в доме этой самой Косаревой никого не наблюдается, а вот во дворе кто-то похозяйничал. Он спросил, не знаю ли я хозяйку, и просил ей передать при встрече, что двери в ее погреб выломаны.
Косарева не смогла скрыть изумления:
– В какой погреб?
– Что-то тут нечисто, ты забыла, что у тебя погреб есть?
– А этот твой Петруччо в середину заглядывал? У меня там полно припасов.
– Заглядывал, – кивнул Самвел.
– И что? – напряглась Надежда.
– Похоже, тебя действительно обчистили, Надежда. В погребе ничего, кроме крыс, нет. А ты на что надеялась? Что он там найдет труп Крокодила? Убитого тобой?
Новая шутка. Хрупкая женщина, интеллигентная почти, и вдруг – убийство в подвале с крысами. Некрасиво.
Косарева изменилась в лице, подошла к окну. Самвел обнял ее:
