Текст книги "Неразгаданные тайны"
Автор книги: Елена Веснина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
– Конечно, одаренная, но у меня своя дорожка. Я хочу стать дизайнером одежды. Мои рисунки недавно отобрали на творческий конкурс. Я вяжу. Буду заниматься трикотажем. За ним – большое будущее, это универсальный материал для всех сезонов и на любой вкус.
– Как увлеченно ты говоришь, наверное, у тебя настоящий талант. Я поговорю с Юрием Владимировичем о твоем будущем.
Тут Сергею снова пришла СМСка. Он прочитал и досадливо поморщился.
– Я смотрю: у тебя с кем-то активный диалог. Я не мешаю? – тактично спросила Диана.
Войдя в номер к Доминике, Артем вытащил из кармана огромное яблоко и протянул ей. Он рассказал о проведенном в «СуперНике» дне, нервозности Амалии и встрече с Дианой. Доминика была крайне поражена.
– Ты встретил Диану в моем офисе? – отчетливо выговаривая каждое слово, переспросила она, пытливо глядя на Артема и думая, что стоит за этим визитом.
– Кстати, в офис я попал в весьма удачное время, – продолжал рассказ Артем. – Они как раз проводили брейн-шторминг, и я смог каждого увидеть в деле.
– Неужели это Сергей заинтересовался ителлектуальным менеджментом?
– Нет. Насколько я понял, основная инициатива исходила от Юлии Александровны Полонской.
– Это кто? – не поняла Ника.
– По-моему, это твоя секретарша.
– Ты так торжественно сказал, что я не сразу и поняла… Да, Юлия – барышня цепкая. Нужно будет подумать о ее повышении.
– Я тоже высоко оценил ее способности, – согласился Артем. – И уверенно внес Юлию Александровну в список главных подозреваемых. Чтобы задумать, а главное – осуществить твою психологическую осаду, нужны воля и воображение. У этой дамы названных качеств явно с избытком.
– Хорошо, я подумаю над этим. Ты виделся с Сергеем?
– Да. Все нормально.
Доминика внимательно посмотрела на Артема:
– Зная взрывной темперамент Сергея, поверить в это трудно.
– Особенно сильное впечатление на меня произвела Амалия Станиславовна, – сменил тему Артем. – Дама прямого действия, как граната-лимонка.
– Скорее уж фаустпатрон… И все-таки: что в моем офисе делала Диана?
– По-моему, она приходила к Сергею.
– Более чем странно.
– Тебя это задевает?
– Не в том смысле, в котором ты подумал. Я просто не люблю загадок. За ними обычно прячутся неблаговидные дела. Залежалась я по больницам, хватит. Через несколько дней закончу курс восстановительной терапии и выйду на работу. Хватит прятать голову в песок. Я перестала чувствовать пульс собственного бизнеса, не понимаю поступков своих работников. А тут еще ты… расслабил меня… увлек светлой мечтой о женском счастье…
Доминика смутилась от своих же слов.
– Я и сам увлекся…
Он погладил ее по руке.
– Стоп, не продолжай. Я должна быть собранной и сильной.
Артем хотел возразить, но Доминика подняла руку в останавливающем жесте:
– Тема закрыта. А на завтра у меня к тебе просьба. Отвезешь меня к Ритке. Хочу ее поддержать.
Николай Николаевич, воспользовавшись приглашением Юрия Владимировича, пришел к нему в гости. Юрий Владимирович провел следователя в комнату и отправился на кухню за чаем.
– А… ваша дочь? – с тайной надеждой спросил НикНик.
– Дианочки дома нет, но она скоро должна прийти.
Николай Николаевич устроился в кресле. Завязалась беседа о писательской жизни, словно старые знакомые решили просто поболтать. Юрий Владимирович и Николай Николаевич сидели друг против друга с чашками.
– Так что же привело вас ко мне? – наконец не выдержав, спросил Юрий Владимирович.
– Да вот, понимаете, вырисовалась на горизонте новая версия, – объяснил следователь. – Доктор Медведев на допросе проговорился, что у него есть конкурент…
Юрий Владимирович озадаченно взглянул на НикНика:
– Конкурент?… А, вы о докторе Могилевиче! Да, они с Борей старые друзья-соперники. Но это здоровая конкуренция, она стимулирует обоих к дальнейшему профессиональному росту.
– Интересный вы человек, Юрий Владимирович. Я от вас еще ни о ком не услышал ни одного плохого слова. Все у вас такие хорошие, такие доброжелательные…
– А это мой жизненный принцип. Просто я уверен, что слова и мысли – материальны. Они могут создавать позитивное или, напротив, негативное поле, которое, в свою очередь, влияет на человека, о котором говоришь или думаешь. Так зачем мне разводить негатив? Предпочитаю жить в добром мире.
– Вашими бы устами… только вокруг, к сожалению, полно и убийц, и подонков.
– Ладно, вернемся к Могилевичу. Предположим – только предположим, что это он подменил лекарство. Другими словами: погубил двух ни в чем не повинных людей, только чтобы устранить с пути конкурента. Как после этого я должен к нему относиться?
– Ну, версию причастности Могилевича к преступлению еще нужно доказать…
– Докажем, – заверил следователь. – За это государство нам зарплату платит.
Юлька собиралась домой, вслушиваясь в голоса и смех, доносящиеся из кабинета Сергея. В ярости она поднялась и собралась уж было уходить, но с полпути вернулась и без предупреждающего стука решительно распахнула дверь в кабинет.
– Рабочий день окончен, господа, – строго сказала Юлька. – Караул устал, а посему прошу очистить помещение.
Сергей и Диана вышли из кабинета.
– Диана, не торопись, я тебя подвезу, – произнес Сергей, а потом раздраженно повернулся к Юльке:
– Что вы себе позволяете? И с каких это пор секретарь мне указывает, когда покидать рабочее место?
– Амалия Станиславовна сегодня в кои веки ушла вовремя, и мне нужно закрыть приемную, – невозмутимо ответила Юлька. – А вопрос насчет того, кто и что себе позволяет, я могла бы переадресовать вам, Сергей Анатольевич. Но не буду.
Диана, попрощавшись, вышла, но Юлька не ответила ей. Сергей крикнул вслед Диане:
– Сейчас я догоню!
Встав в дверях и загородив собой проход, он тут же игриво обратился к Юльке:
– Ну что ты дуешься? Это всего лишь его дочка – так к этому и относись. – Он погладил секретаршу по щеке двумя пальцами. – Извини, в машину не приглашаю, мне сегодня в другую сторону. Целую.
Изобразив на ходу воздушный поцелуй, Сергей выбежал из офиса. Юлька хмуро посмотрела ему вслед.
В загородном доме Ники Михаил играл с детьми. Танюша стояла в стороне с телефоном.
– Миша, я не могу дозвониться до Сергея Анатольевича. Это меня беспокоит, – сказала Танюша. – Он может нагрянуть в любую минуту. Нужно увезти детей к нам.
– Но мы же получили разрешение переночевать здесь, – возразил Михаил.
– Ты же знаешь Сергея, – не унималась Танюша. – Ему все может взбрести в голову. Вспомни, как он тут недавно застрелиться пытался. Ты девочек отвези, а я тебя здесь подожду, приберу все…
– Ну, девчонки-сестренки, собираемся, – обратился Михаил к девочкам.
– Папа, а разве это не твой дом? – разочарованно удивилась Лёля. – Мы думали, что будем жить здесь…
Танюша провожала детей и мужа в дорогу. Все уселись в машину Михаила, загрузив туда подарки. Лёля высунулась в окно и помахала ручкой:
– Мама, пока!
– Пока, маленькая, – ответила Танюша, не сразу сообразив улыбнуться.
Она помахала вслед машине. Дождавшись, когда машина вырулит из ворот, взяла телефон и раздраженно набрала номер.
Сергей небрежно вел машину, погладывая на сидящую рядом с ним Диану. В салоне играла музыка.
– Так откуда ты все-таки взялась, прелестное дитя? – спросил Сергей. – Уж не родилась ли, как богиня, из пены волн морских?
– Из пены родилась Афродита, – поправила Диана, – а я – Диана. Я приехала из Радужного.
– Надо же, такой брильянт в такой глуши.
Сергей сказал это скорее себе, чем ей.
– Это почему же – глушь? – обиделась девушка. – У нас городок продвинутый, даже ночной клуб есть… и байк-клуб. Наши байкеры на всех областных сборах первые места занимали. И на международные – в Амстердам – троих из нашего клуба в мае приглашали.
– Интересно. И откуда такие познания у скромной девушки? Хотя знаю: твой пижонистый дружок просветил.
– Он мне не дружок, – надулась Диана, не желая вспоминать об Артеме.
– О, извини. Просто я думал, раз вы вместе приехали на юбилей к моему тестю…
– Ты тоже приехал вместе с Доминикой, – не дала ему договорить Диана. – А дружбой между вами явно не пахнет.
– Удачный выстрел, – заметил с улыбкой Сергей. – Один ноль в твою пользу, Диана-охотница. А не расскажешь мне, что из себя представляет этот Артем?
– Если ты думаешь, что я сейчас начну поливать его грязью, то не дождешься. Артем – самый лучший мужчина в мире.
– Хотел бы, чтоб и обо мне так говорили брошенные дамы, – уязвленно проговорил Сергей.
– Останови, я выйду, – в свою очередь обидевшись на слова Сергея, приказным тоном сказала Диана.
– Ну что ты! Я вовсе не хотел тебя обидеть, – спохватился он.
У Сергея зазвонил мобильный.
– Извини, – сказал он Диане и поднес трубку. – Да, Танюша… нет, не мог. Был занят. Как ты можешь так говорить? Нет… ладно, договорились.
До самого дома Юрия Владимировича они ехали молча. Сергей открыл Диане дверцу и помог выйти.
– Может, зайдешь? – предложила Диана, скорее ради приличия. – Папа достал какого-то очень редкого чаю, посидим по-семейному.
– Уволь, – отказался Сергей. – Что-то я устал в последнее время от родственников и родственных связей. – Сделав паузу, галантно добавил: – К тебе это, естественно, не относится.
Он сел в машину и уехал. Диана, постояв немного в задумчивости, зашла в дом.
А Юрий Владимирович продолжал беседовать со следователем.
– Господин следователь, я хочу взять с вас слово. Когда вы закончите расследование, подарите мне этот сюжет, – попросил писатель. – Я напишу «Смерть в прямом эфире-2».
– Не проблема. Кстати, Юрий Владимирович… давно хотел вас спросить: откуда вы взяли столь увлекательный сюжет для «Смерти в прямом эфире-1»?
– Его мне подсказала дочка.
– Какая из них?
– Доминика.
– Надо же… Какие интересные истории придумывают простые отечественные бизнес-леди!
В комнату вошла Диана, и Николай Николаевич мгновенно преобразился.
– Здравствуйте, Диана Юрьевна, – галантно поприветствовал он ее и даже изобразил нечто вроде поклона.
Диана равнодушно поздоровалась с ним и направилась в свою комнату. Юрий Владимирович остановил ее:
– Дианочка, куда же ты, у нас гость…
– По-моему, это не гость, а должностное лицо при исполнении служебных обязанностей, – возразила Диана.
– Это в рабочее время. А сейчас… – сказал Юрий Владимирович.
– То-то у вас все преступники разбегаются, – перебила отца Диана. – Вы их, оказывается, строго с девяти до шести ловите. А я-то по наивности думала, что у вас рабочий день ненормированный.
– Вы очень строги ко мне, Диана Юрьевна, – произнес следователь, мысли которого приняли уже совсем другое направление.
– Строга, но справедлива. Извините, я очень устала, пойду к себе. Папа, ты займешь ненормированного гостя?
– Конечно, мы так плодотворно поговорили. Николай Николаевич очень интересный собеседник.
– Нужно будет как-нибудь это проверить. Но в другой раз. А сейчас, спокойной ночи, – сказала Диана, удаляясь в свою комнату.
Юрию Владимировичу на самом деле была интересна их беседа со следователем.
Николай Николаевич тоже начал собираться, заметив, что слишком уж долго засиделся в гостях.
– Помните о сюжете, – напомнил Юрий Владимирович.
– Хорошо. Но только в первую очередь я буду помнить о своем служебном долге, – подняв вверх палец, полушутливо – полусерьезно ответил НикНик и попрощался с хозяином.
Автомобиль Сергея свернул возле указателя «Озерка» к загородному дому Доминики. Танюша уже давно стояла на крыльце. Увидев машину, она выбежала навстречу Сергею. Он вышел из машины, обнял и поцеловал Танюшу. В обнимку они зашли в дом.
Ритка лежала в больничной палате. В памяти всплывали обрывочные картинки: лицо Косаревой в телестудии, Борюсик со шприцем в руках, слова Амалии о том, что она нажила себе смертельного врага в лице Доминики… От этих воспоминаний и от слабости у нее закружилась голова. Ритка подошла к окну и попыталась его открыть. Выглянув во двор, она поняла, что выпрыгнуть не удастся – слишком высоко. Она набрала номер телефона.
– Анжелка, это я, – тихо сказала Ритка, прикрывая рукой трубку. – Выручай.
В гостиной своего особняка Самвел снова накрыл стол для романтического ужина при свечах. Они сидели перед камином.
– Пришла все-таки. – Глаза Самвела радостно и возбужденно сияли. – Я уж думал – снова обманешь.
– Не могу я тебя обманывать, Самвел Михалыч, – игриво ответила Косарева, – слишком ты мне сейчас нужен. Видишь, как я откровенна.
– Эта твоя откровенность меня и пугает. Сейчас нужен… а потом, когда не стану нужен? На тот свет отправлюсь, вслед за Крокодилом?
– Дался тебе этот Крокодил, – засмеялась Косарева. – А может, я пошутила, что его нет? Просто дала ему, дураку, денег, чтоб сгинул с глаз долой. Он и сгинул.
Самвел с сомнением покачал головой:
– Ты на такую не похожа.
– А на какую похожа?
Надежда любовалась собой, ожидая очередного комплимента от Самвела.
– Знаешь, есть травка такая – росянка называется. С виду – красоты неописуемой, на лепестках капельки росы блестят. А на деле – это клей. Польстился комарик на красоту, сел и прилип. А потом лепестки над ним сомкнулись, и нет больше насекомого.
– Росянка, говоришь… Это хорошо, буду знать. Как стану заморской баронессой, закажу себе герб с таким цветочком, – хохотнула Косарева, откинув голову. – Не знала, Самвельчик, что ты в детстве в юных натуралистах числился. Ну да ладно, – она посерьезнела, – а теперь давай выпьем, не чокаясь.
Петик пытался одной рукой умыться возле колонки у дома Крокодила. К другой его руке был прикован наручниками Крокодил.
– Не брызгайся, командир, – пытаясь защититься, сказал Крокодил, ежась. – Я воды холодной боюсь.
– Какой-то ты боязливый: покойников – боишься, воды холодной – тоже.
– А что толку умываться – все равно за день запачкаешься. Что такой хмурый, командир, солнце вон, смотри, светит.
Крокодил уже очухался от трагических событий и теперь радовался даже малому.
Петик молча той же рукой извлек платок и стал утираться.
– А то отпустил бы меня, – просящим тоном продолжал Крокодил. – Я бы манатки собрал, лыжи намазал да и сгинул в неизвестном направлении. А может, рванем вместе. С напарником веселее. В Европу поедем. Законы там, слышал, мягкие, а лохи – жирные и непуганые. И пистоль твой служебный пригодится… – размечтался он.
– Помолчи, я думаю, – отмахнулся Петик.
– Твоего дружка все равно рано или поздно хватятся. Начнут искать, что да где? Возьмут тебя за шкуру – не отвертишься.
– Никто меня не возьмет. Я тебя один искать подряжался. А куда он делся, не мои проблемы. И не каркай под руку, если здоровье дорого.
– Все, командир, умолкаю… а тюрьмы, говорят, в Европе – что у нас санаторий…
– Давай поразмышляем логически, – думал вслух Петик. – Чего я хотел? А хотел я за тебя с Самвела денег срубить… И на эти деньги открыть частное сыскное агентство. На пару с этим… который сейчас в погребе. Только кажется мне, что Самвел Михайлович с самого начала не собирался с деньгами расставаться. Хотел бы – давно бы отдал. А он яду нам прислал, как крысам.
– Это не его идея была – точно тебе говорю, командир, – вставил Крокодил. – Туг без Надьки не обошлось. Ох и баба…
Он повертел головой, будто отгоняя навязчивую муху.
– Вот и выходит, что сдавать мне тебя Самвелу нет никакого резона, – продолжил свои размышления Петик, не обращая внимания на слова Крокодила.
– Была бы у меня вторая рука свободна, командир, я б тебе поаплодировал. Говорю же: отпускать меня надо. Только денег на дорожку подбрось, по-братски.
Петик зло ударил Крокодила кулаком под ребра:
– С каких это пор ты ко мне в братья записался? И не перебивай. А теперь давай взвесим, что тебе грозит в ментовке? – Он почесал скулу. – А в общем-то ничего и не грозит. Дело я твое читал. Доказательств, что детей украл именно ты, нету. Никто тебя за руку не ловил, никто тебя возле детдома не видел. Следы мотоцикла только…
– Да я его уже давно переобул.
– Тем более. Есть, правда, свидетели, что ты с детьми на рынке попрошайничал. Ну и что? У тебя же профессия по жизни такая – нищий. А детей тебе дали напрокат.
– …и я даже могу чистосердечно признаться, кто мне их дал, – подхватил идею Петика Крокодил. – Держись, Надька, стерва!
– Одни – дали, другие – отобрали.
– Еще и по шее накостыляли, командир, – до сих пор опухоль. Может, мне встречный иск подать?
– И что мы имеем в результате? – продолжал рассуждать Петик, растопырив пальцы. – Или полное освобождение за отсутствием состава преступления, или, если что-то все-таки нароют, – срок. Но маленький и не на строгом режиме.
– Не на строгаче, это хорошо, командир. Слышал, на общем и со жратвой полегче, и авторитет среди мужичья заработать проще. Только это, командир… что с напарником твоим делать будем? – спросил Крокодил, кивнув в сторону дома Косаревой.
Анжела немедленно по звонку прилетела в больницу к подруге на выручку. Ритка быстро переоделась в принесенные Анжелкой блузу и юбку, собрала свои вещи в пакет, и они последовали на выход.
Когда Анжела проходила мимо сестринского поста, из ее сумочки, будто невзначай, высунул свою трогательную мордочку Зямчик.
– Ой, гражданка, – обратилась к Анжеле медсестра, – а с собаками сюда нельзя… – Но, присмотревшись к собачке, поменяла тон: – Ой, какой миленький! А можно посмотреть?
– Ну, конечно, можно, – добродушно ответила Анжела. – Зяма, поздоровайся с тетей.
Анжела поставила собачку на стол, и пока медсестра восторгалась собачкой, Ритка успела прошмыгнуть мимо поста. Когда Анжела убедилась, что подруга в безопасности, тут же забрала собачку и с достоинством удалилась.
Тем временем Косарева, любезно распрощавшись с Самвелом, села в его машину и направилась к больнице. Она решила во что бы то ни стало отыскать Ритку.
Ритка с Анжелой шли по коридору больницы к выходу. Когда навстречу им с улицы зашла Косарева, Ритка, заметив ее, мгновенно нырнула в какую-то нишу. Анжела недоуменно оглянулась на подругу, которая делала ей страшные глаза и показывала знаками, мол, молчи. Косарева, не обратив внимания на Ритку, прошла дальше к сестринскому посту.
– Я журналистка из газеты, – Косарева деловито вытащила какие-то корочки и стала махать ими у сестры перед носом. – Мне нужно срочно поговорить с Маргаритой Калашниковой.
– К сожалению, доступ к этой больной ограничен. Разрешение на посещение должен выдать врач, – ответила медсестра.
– Он уже его выдал, – напористо продолжала Косарева. – Какая палата?
– Третья дверь по правой стороне…
Косарева направилась к указанной палате.
Ритка с Анжелой, стоя около машины с номером «САМВЕЛ», ловили такси. Наконец, какая-то машина притормозила возле них, и они уехали.
Косарева вошла в палату Ритки. Кровать была пуста. Надежда выглянула в окно, потом подняла одеяло. Там, словно в насмешку, была разложена Риткина рубашка.
– Похоже, наша птичка упорхнула, – пробормотала Косарева. – Не встретила, не обняла… Я могу это истолковать как неуважение.
Она скомкала Риткину рубашку и швырнула ее в угол.
Анна Вадимовна находилась у Виктории Павловны в кабинете. Лёля, сидя у нее на коленях, восторженно рассказывала:
– Мы с папой играли в мяч, и я забила гол. А потом мы пошли на луг, папа показывал всякие цветочки. Там растет такая травка, называется клевер. Я тебе, бабушка, ее потом нарисую. Ее коровки кушают. А потом папа нам читал книжку.
– И про что было в книжке? – поинтересовалась директриса.
– Про гномов. Это такие маленькие человечки, которые сторожат в пещерах сокровища. Мама Аня, а что такое сокровища?
– Сокровища – это ты и Катюшка, и все-все детки, – обняв девочку, объяснила Анна Вадимовна. – Ну, беги играй.
Она опустила Лёлю на пол, и девочка убежала.
– Вот и нашли наши сестрички свою семью, Пална… – сказала Анна Вадимовна. – А ты вроде как и не рада.
– А чему радоваться? – невесело заметила Виктория Павловна. – Ты слушала, что Лёлька рассказывала? Все – папа да папа. А не задумывалась, где в этот момент была мама?
Михаил и Танюша приехали в загородный дом Ники на работу. Зайдя в гостиную, наткнулись на спускавшегося навстречу им по лестнице улыбающегося Сергея.
– Он что, здесь ночевал? – спросил Михаил Танюшу.
– Да, приехал после вас и сразу отправился спать. Я забыла тебе сказать, когда ты за мной вернулся.
– Доброе утро, – радостно поприветствовал супругов Сергей. – Не знаю, как у кого, а у меня оно действительно доброе.
– Здравствуйте, Сергей Анатольевич, – поздоровался Михаил. – Хорошо, что вы здесь, я как раз собирался с вами серьезно поговорить.
Сергей с Танюшей обменялись быстрыми испуганными взглядами.
– Вы знаете, Сергей Анатольевич, – продолжал Сергей, – мы собираемся удочерить двух девочек из детдома… и я хотел спросить: можно ли их время от времени привозить сюда? Чтобы не оставлять дома без присмотра.
– Почему нет, – переведя дух, ответил Сергей. – Только одно условие: привозить, когда нас не будет, и чтобы не оставалось никаких следов пребывания.
Сергей, насвистывая, ушел.
– Что-то он сюда зачастил, – задумчиво сказал Михаил Танюше.
Анжела аккуратно уложила в сумки вещи Ритки и вынесла их из офисной квартиры. Часть вещей она оставила у поста консьержки, сказав, что Ритка сама за ними приедет попозже, объяснив, что та выходит замуж, и не за кого-нибудь, а за брунейского султана, очень порядочного человека. Повезло подруге!
Через некоторое время после обнаружения уже медперсоналом Риткиного побега в больницу вошли Артем с Доминикой. Медсестра, оглядевшись, страшным шепотом сообщила им о побеге.
– К ней корреспондентка пришла из газеты, а ее и нет, – рассказывала подробности медсестра. – Одна только рубашка в углу валяется.
Артем и Доминика переглянулись. Доминика взяла телефон и набрала номер Амалии.
– Амалия Станиславовна, я из больницы, – сообщила Ника. – Маргарита исчезла. Да. Нужно что-то предпринять.
– Хорошо, Ника. Я займусь этим.
Амалия, отключив телефон, некоторое время находилась в задумчивости, потом раздражение прорвалось наружу:
– После всего, что для нее сделали! С рук ей это не сойдет. Слово Амалии Гжегоржевской!
А Ритка уже давно сидела в Васькиной сторожке на базаре и чувствовала себя блудной дочерью, наконец-то вернувшейся домой. Вошедший Васька, которого накануне выпустили из ментовки, увидев ее, замер в изумлении на пороге.
– Ритка, вот так номер! – обрадованно заговорил Васька. – А я иду и думаю, подкреплюсь чем-нибудь – в смысле хлопну стакашку – да и к тебе в больницу. А тебя уже выпустили.
– Тебя, вижу, тоже, – обрадовалась встрече Ритка.
– Думал, посадят, а они только штраф выписали и под зад коленом. Эх, лучше бы отсидел, чем столько денег платить. Хотя, чего там – все равно ж не заплачу. Блин, Ритка, как же я рад тебя видеть! И твой корешок оказался мужиком путевым.
– Какой корешок?
– Который тебе уколы в телевизоре делал. Мы с ним в одной камере парились.
Ритка внезапно закрыла лицо руками. Васька, не ожидавший такой реакции, притих.
Вскоре в сторожку вошла Анжела с большим пакетом, в котором лежала новая одежда, купленная Ритке Борюсиком.
– А это ты зачем взяла? – дрогнувшим голосом спросила Ритка.
– А я не разбиралась, сгребла все, что под руку попалось, и притащила. А что, это разве не твое?
– Это мне купил он… – всхлипнула Ритка.
– Кто, «он»?… Доктор-смерть твой? Так и правильно сделала, что взяла! Хоть какая-то компенсация тебе будет за страдания.
– Пусть вернет! – встрял в разговор Васька. – У нас тоже гордость имеется.
– А ты ей новое такое же купишь? – язвительно накинулась Анжела на Ваську. – Молчал бы уже. – Затем она обратилась к поникшей Ритке: – Давай, подруга, думать, куда тебе теперь деваться? Тут оставаться нельзя: нычка попалена. Ко мне тоже не катит. Сама знаешь, у какой ведьмы я комнату снимаю – уже с порога крик поднимет…
– Некуда мне бежать, Анжелка, – подперла щеку рукой Ритка, как старушка на завалинке.
– Ну, крайний-то вариант всегда есть: на родину, к маме.
– Нет у меня ни родины, ни мамы.
Кажется, Ритка совсем раскисла.
– Что ж делать? – растерянно проговорила Анжела. – Квартиру так быстро не снимешь, надо гостиницу искать. Деньги-то у тебя есть?
– Откуда?
До сих пор не принимавший участия в разговоре Васька вдруг начал тяжело дышать, потом, набравшись духу, сорвал с головы и швырнул на пол несуществующую кепку.
– Эх!
Он полез под топчан и достал банку из-под орешков.
– Вот, бутылки как раз сдал. На празднование дня Военно-морского флота берег.
Анжела заглянула в банку и констатировала:
– Да, не сильно ты, видать, флот уважаешь. На такие деньги в гостинице проживешь от силы час, и то в пятиместном номере. Вот задача…
Все трое усиленно думали, что же теперь делать.
Вдруг Риткин мобильный издал сигнал: пришло сообщение. Ритка прочитала, и у нее на лице появилось выражение ужаса.
– Рит, а, Рит, ты чего? – участливо спросила Анжелка. – Умер кто?
– Не пугай ее, видишь, и так перепуганная, – остановил Анжелу Васька. – Ритуля, может, кушать хочешь? Я за сосисками сбегаю, мигом спроворим.
– Не, Вась, не нужно сосисок, и так тошно, – ответила Ритка. – Мне пора идти. На работу возвращаться.
Анжела выхватила мобильник и прочла вслух:
– «Немедленно вернись на фирму. Крокодил».
Она ничего не поняла.
– Так ты ж хотела спрятаться, чтоб не водить дружбу с этими упырями. Чтоб не нашли они тебя!
– Уже нашли… – сдавленным голосом ответила Ритка.
Васька и Анжела переглянулись.
– Анжел, может, у нее после болезни шарики за ролики заехали? – предположил Васька. – Давай ее назад в больницу. Пусть укол сделают. Вишь, не в себе человек. Жаль, что Борька в КПЗ. Он бы ей в глаза заглянул, объяснил, какой орган у ней неисправен.
– Не смешно, Василий, – сказала Ритка. – Ну, я пойду, с этими господами шутки плохи.
И она начала стремительно собираться, после чего обняла Анжелу и почти бегом покинула сторожку.
Косарева вернулась в особняк Самвела. Она была явно раздражена тем, что так и не встретилась с Риткой.
– Расскажи мне, Самвел, про эту девчонку, – попросила она, усаживаясь в кресло.
– Вижу, она тебя всерьез заинтересовала.
– У меня по жизни все – всерьез. Девочка много страдала, помочь ей хочу. Но я не Кашпировский – не умею помогать на расстоянии. Поэтому надо ее найти.
– Ритка – неплохая девочка. И работник хороший.
– А откуда она взялась? – Косарева хотела знать все.
– Да не помню уже, – пожал плечами Самвел. – А знаешь, какую рекламу она придумала? Стихи стала писать про кастрюли. У нее настоящие фанаты были, ходили ко мне на рынок, чтоб новую поэму послушать. Она как с рынка ушла – мне ее не хватает.
– Куда же ушла твоя поэтесса?
– Чего не знаю, того не знаю. А ты спроси у Анжелки Ламбады. Это соседка Ритки по палатке. Фактурная женщина. Она такая одна на рынке, сразу ее узнаешь.
Петик и Крокодил, все еще скованные наручниками, мирно разговаривали. Оба попали в одну неприятную ситуацию и теперь не знали, как из нее выбраться.
– Ну, сдашь ты меня ментам, допустим, – рассуждал Крокодил. – А они возьми и спроси тебя, а где, мол, твой напарник? Ты что им ответишь? Что в погребе у Надьки лежит, крыс кормит?
– А если даже не спросят, – ответил Петик. – Ты думаешь там его оставить? Не по-человечески это.
– А вытаскивать его оттуда – по-человечески?
– Мда-а-а… куда его девать? Жене, что ли, привезти?
– Хорош будет подарочек, – усмехнулся Крокодил.
– А если правду рассказать? Что он, мол, сам отравился, прямо у тебя на глазах.
– Да, конечно! Если правду, то нужно все по правде. Кто жратву ему принес? Ты. А откуда жратва, спросят?
– Женщина на рынке дала.
– Смелый ты человек! – притворно-восторженно воскликнул Крокодил. – Ты скажешь, что у Самвела на рынке купил отравленную хавку? Да тебя Самвел прикончит после этого!
– Не купил, а так дали, – продолжал строить версии Петик.
– Ага, ага. Еще лучше. Тебе просто так на базаре баба незнакомая пакет всучила, да? Как зовут, не знаю, где живет, не ведаю. Но пакет взял. Похоже на правду?
– Но это же правда…
– Правда на правду никогда не похожа.
Бывшие враги теперь сообща решали, какой путь спасения им выбрать.
– К чему ты клонишь?
– А чего нам вдвоем здесь страдать? Ты меня отпускаешь и говоришь…
Тут до Крокодила дошло, что если он продолжит рассуждения, то натолкнет Петика на ненужный ему, Крокодилу, вывод. Нет, лучше заткнуться. Петик пристально посмотрел на него.
– А это мысль! – обрадованно воскликнул он, на беду Крокодила поняв все с полуслова. – Я тебя отпускаю, ты смываешься. Я сообщаю в милицию, что мы с напарником моим тебя выследили и задержали. Чистую правду, между прочим, говорю. Я вас оставил и побежал за подмогой. Возвращаюсь, а тут – никого.
Петик понял, что наконец-то нашел единственно верное решение.
– А в подвале кто лежит? – спросил Крокодил.
– А его, бедного, придется назад к столу прикрепить, как был.
– Это что же получается? Что зря мы надрывались, зря в подвал его волокли?
– Мы тогда приняли необдуманное решение. А как на место его посадим – сразу все прояснится. Вот такая будет в результате история: ты от наручников избавился, сунул ему в бутылку яду и дал деру.
– А дальше что? – испугался Крокодил.
– Тебя не найдут. А бедного напарника хоть похоронят по-человечески.
– Мне после твоих фантазий до конца дней прятаться придется. Мокруха на мне повиснет. Это тебе не жалобные песни по базарам. Это – серьезная статья.
Крокодил был зол на себя за то, что сам же и подсказал Петику эту мысль.
– Так не попадайся, – закончил Петик.
– Всю жизнь в бегах? Посоветовал! – Крокодил заметался. – Легко бежать по-крупному: с новой вывеской, с новой ксивой, в собственную фазенду на берегу Майами. А я куда побегу?
Ритка в полном унынии медленно плелась по городу, таща свою сумку. Остановилась, вздохнула и о чем-то задумалась. Затем она купила мороженое и села на лавочку. Достав мобилку, снова перечитала сообщение. Опять тяжело вздохнув, она встала и двинулась дальше.
Амалия вышла из своего кабинета и попросила Юльку заварить ей свежий чай, поскольку приготовленный ранее простоял уже десять минут. Амалия встала позади Юльки, заглядывая в экран ее компьютера.
– А я, Юлия, приятно удивлена, – сказала Амалия, увидев, что именно заставило секретаршу забыть подать ей чай. Она прочитала вслух с экрана:
– «Маркетинговый и креативный бриф – ключ к успеху». Впервые в этой фирме вижу, чтобы человек, у которого закончилась работа, не играл в компьютерную игру, не висел на телефоне и не тратил время в «живом журнале». Самообразование похвально.
– Вы же, Амалия Станиславовна, сами мне вчера сказали, что эмоции нужно сублимировать в работу.
– Все-таки мои уроки не прошли для тебя даром. – Амалия была довольна. – И у меня на тебя большие планы.
– Вы имеете в виду мои формальные обязанности? – уточнила Юлька.
