Текст книги "Неразгаданные тайны"

Автор книги: Елена Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Отец знает?

– Более того, он на ее стороне. Только я вот одного не пойму, чего папа добивается? Он и Артема защищает, и не хочет, чтобы Доминика с Сергеем рассталась. Просто не понимает, что это взаимоисключающие вещи.

– Кто такой Сергей?

– Сергей… Сергей – это брошенный муж моей старшей сестрицы. Очень хороший человек. И тоже пострадавший, как и я. Сергей меня с папиного юбилея и увез, – как можно безразличнее сказала Диана.

Анна Вадимовна подозрительно посмотрела на дочь:

– Артем тебе действительно не пара. Это было видно еще там, в Радужном. Он к тебе относился несерьезно, как к маленькой.

– А кто? Кто мне пара? – закричала Диана. – Мама, у меня судьба рушится, а вы с папой и пальцем не пошевелили.

– Какая судьба, Дианка? – вскинулась Анна Вадимовна. – Тебе лет сколько? О судьбе говорят тогда, когда жизнь прожита. А в твоем возрасте эту жизнь только строят. В первый раз не получилось, получится во второй.

– А если и в другой раз не выйдет?

Борюсик сидел в камере. В окошко заглянул конвоир.

– Эй ты, позвонить не нужно?

– Что случилось?

Конвоир открыл дверь.

– Медсестричка твоя приходила, все обещанное принесла. И даже больше. Симпатичный бабец. Вы, врачи, совсем обнаглели. Работаете в таком цветнике, питаетесь, как у Бога на именинах, и постоянно ноете.

– Она что-нибудь просила мне передать?

– Да. Спрашивала у тебя, где живет Сидоров? Сильно волновалась. Сказала, это очень важно.

Борюсик схватился за голову. Такого поворота событий он не ожидал.

– Правильно. Давай скорее думай, где живет твой Сидоров, пообедаем, – сказал конвоир. – У меня уже аппетит разыгрался.

Юрий Владимирович вошел в офис «СуперНики». Он сиял и был взволнован.

– Юлечка, вы сегодня очаровательно выглядите, – обратился он к секретарше. – Примите мои искренние комплименты.

– Что, Юрий Владимирович, – удивилась Юлька. – Доминику Юрьевну выпустили?

– Пока нет. Мне срочно нужно повидать Амалию Станиславовну. Она у себя?

– У нее Сергей Анатольевич.

Юрий Владимирович прошел в кабинет. Юлька схватилась за телефон.

– Татьяна, слушай сюда, – зашептала она в трубку горячо и быстро, – пришел Юрий Владимирович, весь так сияет, как елка на празднике. Выходит, у Доминики дела не так уж и плохи.

Амалия встретила вошедшего в кабинет Юрия Владимировича:

– Юрий Владимирович, мне сообщили, что ваш пакет акций продан, я даже от вашего имени заранее заказала в банке деньги. Я подумала, что все вам забирать не стоит. Уже звонили – можете получить.

– Это хорошо. Но я хочу их сразу отдать, чтобы Никушу выпустили. Только кому и как?

– Вы у меня так спрашиваете, будто я всю жизнь только то и делала, что взятки давала. – Амалии не понравился его вопрос. – Я не знаю. Советую обратиться к Сергею. У него завелись друзья и в психушке, и в милиции.

– Я готов действовать, – согласно кивнул зять. – Я вышел на врача, который может реально помочь. Мне теперь даже самому захотелось позаботиться о моей бедной жене. Она полностью возместила мне моральный ущерб.

– Ты о чем? – не понял Юрий Владимирович.

– Имею я право на свою ма-а-а-а-ленькую тайну? – игриво спросил Сергей. – И призываю Амалию Станиславовну тоже беречь ее, как Мальчиш-Кибальчиш. Вы же меня не подведете, Амели?

– Сережа, миленький, я не понимаю, о чем ты, но организуй это поскорей, – попросил Юрий Владимирович. – Я отдам все, что у меня есть, только бы мою девочку отпустили. Маля, ты же понимаешь, что это недоразумение!

Сергей живо отреагировал на последние слова Юрия Владимировича, даже вскочил со стула и прошелся по кабинету:

– Маля? Вы назвали Амалию Станиславовну Малей? Как прелестно! Маля – так нежно и трогательно.

Он стоял посреди кабинета и переводил взгляд с одного на другого.

– Юрий Владимирович оговорился, – жестко прервала его Амалия.

– Ради бога, простите меня, Амалия Станиславовна, я не в себе, – извинился Юрий Владимирович.

– Э-э-э, нет, господа хорошие, куда же вы на попятную? За этим кроется еще одна семейная тайна? Ну-ка, выкладывайте все как есть! – Сергей понял, что здесь не все чисто.

– Сергей, что ты говоришь?! – возмутился Юрий Владимирович.

– Вы забываетесь! – строго сказала Никитину Амалия.

– Нет, дорогая Амалия Станиславовна, – возразил Сергей, – я не забываюсь и никогда ничего не забываю. Но вам не стоит так волноваться. Я никому не расскажу о вашей тайной связи. – И, помолчав, добавил: – Может быть.

Соседка по палате осторожно подошла к Доминике.

– Эй, ты как?

– Уже никак. Они меня снова укололи. Голова ужасно болит.

– Я видела, ты что-то подписала?

– Генеральную доверенность на распоряжение моим имуществом.

– Теперь точно с ума сошла! Ты хоть понимаешь, что натворила? Они тебя без штанов оставят, на трамвай по соседям стрелять будешь.

– Все в порядке. Доверенность на отца. Он у меня надежный. – Нике не хотелось даже ворочать языком.

– Да хоть и на мужа. Надежные – до первой серьезной переделки, а там каждый за себя.

– На мужа я бы не подписала.

– Правильно, с мужьями по-другому надо, как я. – Соседка пальцем провела по горлу. Потом помолчала и вздохнула. – Ободрали тебя как липку и бросили курам на смех. Осталась ты, девонька, без кола и двора. Я же говорила – заказная.

– Этого не может быть! – не поверила Доминика.

– Еще как может! Но, с другой стороны, теперь ты для них не представляешь никакого интереса.

Женщина говорила со знанием дела.

– Что со мной будет?

– А как они решат. Могут до конца дней в дурке держать. А могут и перед следствием поставить, выкручивайся, мол, как знаешь. Ты что сделала-то?

– Ничего.

– Это я уже поняла. А что тебе пытаются пришить?

– Попытка убийства.

– Кого?

– Сестры. Но я не убивала, честно.

– Не оправдывайся, – прервала соседка Нику. – Передо мной – не надо, а перед ними – бесполезно. Они и так это знают.

– Кто они?

– Тебе виднее. Просто хорошенько поразмысли и вспомни, кому насолила.

– Я только то и делаю: думаю, думаю…

– Плохо думаешь. И медленно. В твоем случае нужно находить врага быстро. Ты должна его уничтожить первой. – И опять пальцем провела по горлу, показывая, как именно уничтожить. – А как сестра твоя? Жива?

– Жива.

– Я твою улитку, знаешь, где прячу? – спросила соседка и указала за щеку. – Здесь. Чтобы не отобрали. За этими нечистями глаз да глаз нужен. Не успеешь оглянуться, как они туг же своими пальчиками шаловливыми почву прощупают. А это красивая вещь, дорогая.

Она вынула улитку из-за щеки и, рассматривая, любовно погладила одним пальцем.

– Мне ее подарили.

– Любовник?

– Один очень хороший человек. – Доминика отрицательно покачала головой. – Она мне и помогла. Если б не улитка, я бы не познакомилась с вами. А без вас – совсем пропала бы. Держите ее на крайний случай, может, пригодится.

– Чего ты мне постоянно выкаешь? Мы тут с тобой почти сестры. Сестры по несчастью. Меня зовут Лиля Многолетняя. Только, чур, не прикалываться. Это не кличка. Фамилия у меня такая.

– Доминика. Называй, как тебе удобней.

Соседка обняла Доминику.

– Когда я отсюда выйду, Лиля, я тебе помогу, – пообещала Ника.

– Себе сначала помоги, мать Тереза. Ладно, пойду на койку, а то принесет нелегкая санитара.

– Стой, а как ты мужа убила? – спохватилась Ника.

– А ты что, тоже хочешь? – засмеялась соседка и начала рассказ: – Жила я со своим неплохо. Не пил, не бил. Детей только не было. Я долго лечилась от бесплодия, наконец получилось, забеременела. От счастья летала.

Соседка на миг умолкла, словно ком к горлу подкатил. Доминика взяла ее за руку.

– Работали мы с ним в одной конторе, там и познакомились. Он был электриком, я – уборщицей. Хорошо так работали: кто над чем, а кто над кем. В общем, подружка мне как-то сказала, что мой милый весь женский коллектив обслуживает. Лампочки бабам вкручивает.

– Сволочь, – вырвалось у Доминики.

– Кобель. Ты представляешь, Ника, надо мной же все работники потешались! Говорят, мол, дура Лилька – пыль везде протрет, а на своих рогах забудет.

– Об этом все знали?

– Все, кроме меня. А я не верила, хотя муж у меня красивый был, как картинка. Особенно на праздник, как приоденется… А сам же, блин, и рубашки погладить не мог самостоятельно. Все я за него делала. Я ему такие шмотки доставала! У меня в городе все секонд-хенды были схвачены, а там, знаешь, какие классные вещи за бесценок шли, закачаешься. – Соседка мечтательно улыбнулась. – Как я такое узнала, сразу к нему, – продолжала Лиля. – А он нагло смеется и говорит – тетки конторские тебе просто завидуют. Ника, я же ревнивая – порох. Да случись у тебя такое, не ревновала бы?

Соседка пристально посмотрела на Доминику. Та отвела взгляд.

– Ты его за это убила? – спросила Доминика.

– Я бы не смогла поднять руку на человека, каким бы гадом он ни был. Но мысль об измене засела мне в голову крепко. Так и жила. Не жила, а приглядывалась к нему да принюхивалась, не пахнет ли чужой бабой. Это было ужасно. А однажды я поехала к маме, картошку сажать, да раньше и вернулась. Без звонка. В общем, ты понимаешь?…

– Он был с другой в твоей постели, – догадалась Ника.

– Именно. В моей. Тут у меня в голове все помутилось, я – на него, он – за нож. Я вывернулась, а он на свой же нож и напоролся. Хорошо, та сучка выскользнула и в чем мать родила из окна сиганула. Первый этаж, не покалечилась. Милицию я вызвала сама и «скорую». А потом мне сделалось дурно.

– Что с ребеночком?

– Нет его, Ника, больше нет. Я его на нервной почве скинула. А меня обвинили в убийстве.

Соседка еле сдерживала слезу.

– Только не надо меня жалеть, – сказала она. – У каждого своя история. Только не дай боже тебе такое испытать.

Ритка любовалась делом рук своих – перестановкой.

– Вот теперь совсем другое дело, – сказала она сама себе. Потом села за стол Доминики и посмотрела на селектор.

– Значит, так, эту кнопку нажимаем и говорим сюда… Юлия, принеси мне кофе! И покрепче. Без сахара, двойной, – скомандовала она в селектор.

Юлька вошла с подносом и двумя чашками кофе.

– Многоуважаемая Маргарита Викторовна… – начала Юлька, но не договорила. Она остолбенела, увидев переставленную мебель и Ритку в кресле Доминики. От изумления она чуть поднос не выронила. Юлька осела в кресло, с подносом на руках.

– Тебе вызвать психиатрическую неотложку? – спросила притворно-заботливо Юлька. – В этом офисе, по-моему, у всех крыша съехала набекрень.

– А ты поставь поднос и поправь свою крышу. Какой кофе сделала?

– Черный. Как любите… с солью, – улыбнулась секретарша.

– Что?

– Ты же сама просила без сахара.

Юлька поставила поднос на стол. Ритка была довольна:

– Смотрю, Юлька, будет из тебя толк. Наглая. Может, я тебя и оставлю на рабочем месте. Садись и докладывай, что там, на фирме, слышно.

– Кончай дурить, поиграла и хватит. Давай все быстро на места рассуем, пока Амалия нас обеих не выперла без выходного пособия.

– Как бы я теперь ее сама не выперла.

Юлька с интересом на нее смотрела. Кажется, девушка совсем рехнулась.

У Ритки звякнул мобильник – пришла СМСка. Она взяла трубку и открыла ее.

– Все, Юлька, сделала дело – работай смело, – скомандовала Ритка. – Иди, я позову, как понадобишься.

Юлька в полном недоумении вышла, даже не съехидничав в ответ. Через пару минут появилась озабоченная Ритка с телефоном в руках.

– Юля, мне нужно срочно уйти. – Она уже не ерничала.

– Отпускаю. Что Амалии сказать, ты где?

– В Караганде, – рявкнула та. – Да, кстати, если она куда вздумает уйти, пусть подготовит мне посекундный отчет.

Как говорится: «Орднунг юбер аллес, майн либе!» – провозгласила Ритка и вышла из офиса.

Юлька с жалостью посмотрела ей вслед и взяла трубку:

– Тань, это снова я. Тут такое происходит! Ритка наша тоже чокнулась. Просто боюсь сидеть в приемной. Еще покусает. Сейчас приду к тебе.

Глеб заканчивал разговор по телефону.

– Порядок, – сказал он Артему, повесив трубку. – Он согласен. Но требует, чтоб об этом никто не знал. Только он и мы. Да оно и понятно, рискует не только рабочим местом, но и своей собственной шкурой.

– Может, мы ему по интернету деньги перешлем? – предложил Артем.

– Замечательная идея! И куда?

– Ты прав, на деревню дедушке. К тому же, так он нас кинет.

– Артем, сейчас не время искать гарантии, нужно действовать. Деньги есть?

– Да.

– Тогда сегодня вечером.

Глеб сделал шаг к выходу. Артем его окликнул и крепко, по-мужски обнял друга, ничего не говоря. Глеб вышел.

Из кабинета Амалии вышли Юрий Владимирович и Сергей.

– Юрий Владимирович, я к Диане, вас подвезти домой? – предложил Сергей.

– Сергей, ты надо мной издеваешься? – Юрий Владимирович не переставал удивляться наглости зятя.

– Отнюдь. Уважаю, как бывшего родственника, и люблю, как родственника будущего.

– Не смейся над святым, Сережа.

– Это что вы называете святым? Семью? – Сергей гаденько захихикал. – Отстали вы от жизни, дорогой Лев Толстой, с вашими старомодными нотациями. Старшую дочь нужно было правильно воспитывать. А теперь поздно. Вот Дианка – молодец. И Доминику вашу она еще переплюнет. Я к этой девочке не сразу пригляделся, а теперь понимаю: все, что ни делается, все к лучшему. Еще и молодая кровь. Так вас подвезти?

– Ты туда не поедешь! – Юрий Владимирович резко рубанул в воздухе ребром ладони.

– И кто мне это запретит?

– Ты очень изменился, Сергей, – произнес Юрий Владимирович. – Этот тон, эти насмешки. Раньше ты такого себе не позволял. Что произошло? Я перед тобой в чем-то виноват?

Сергей молчал.

– Прости, если я тебя когда-нибудь обидел, – примирительно сказал Юрий Владимирович. – Я вам с Никой желал только счастья. Пожалуйста, я просто прошу тебя не ездить сегодня ко мне домой.

– Если вы объясните почему.

– Хорошо, я объясню. К Диане приехала мама.

– Оп-па, да вы донжуан, маэстро! – воскликнул Сергей. – А меня обвиняете во всех смертных грехах. Я жду от вас душераздирающей истории о брошенных детях и покинутых женщинах. Только со всеми подробностями, плиз, я страсть люблю мыльные оперы.

Он округлил глаза и по-женски театрально воздел к небу руки.

– Я прошу, Сережа.

– И вы еще не объяснили, что вас так нежно связывает с нашей железной леди? Мне, например, она не позволяет называть себя Малей.

Анна Вадимовна подошла к Диане и обняла ее.

– Доченька, все у тебя будет хорошо, вот увидишь. Ты у меня самая лучшая, богиня Диана.

Диана от слов матери чуть не расплакалась:

– Мама, я тебя так люблю. Я же не плохая? – хлюпала она носом.

– Конечно, нет. – Анна Вадимовна поцеловала дочку. – А ты знаешь, что Лёльку и Катюшку удочерили? Уже и из детского дома увезли. Мы с Павловной все глаза выплакали, прощаясь с ним.

Диана улыбнулась, услышав новость.

– Что же ты о главном и не рассказываешь? Кто же это?

– Не поверишь. Оказывается, мир тесен. Их удочерили работники твоей сестры. Супружеская пара, которая работает у нее в загородном доме.

– Танюша с Михаилом? – изумилась Диана.

– Их фамилия Коркины.

– Конечно, классно, что у девчонок теперь будет семья. Но я сама хотела их забрать. Думала, выйду замуж за Артема и сразу удочерю.

– Главное, что они теперь пристроены. А у тебя свои детишки появятся. И зять у меня хороший будет. – Анна Вадимовна размечталась. – Ой, засиделась я, который час? Мне уже пора, еще на маршрутку успеть надо. – Она вскочила. – Побегу я, а ты хорошенько обдумай свою ситуацию с Артемом и сделай правильные выводы. Вперед смотреть нужно, а не назад.

– А как же папа? Он просил тебя задержать, – засмеялась Диана, радуясь, что родители встретились.

– Как-нибудь другой раз.

Диана покачала головой:

– Мама-мама, ты неисправима. Хоть туфельку оставь, чтоб он знал, как тебя найти. – И тут же решила: – Подожди, я тебя саму все равно никуда не отпущу. Сейчас поедем с ветерком.

Диана набрала номер телефона.

– Сережка, у меня к тебе просьба, – сказала она в трубку. Анна Вадимовна недоуменно посмотрела на дочь.

– Темыч, шоу тайм, фокс, что означает «нам пора, ребята», – сказал с порога Артему Глеб.

– Смотри, Глеб, они распродают «СуперНику», – встревоженно проговорил Артем, который сидел в это время за компьютером. – Практически с молотка.

– Кто?

– Наверное, руководство. Не знаю. Но нужно спешить. Ника выйдет, она с ними разберется.

Глеб внимательно посмотрел на монитор, на котором были изображены диаграммы биржевых торгов.

– Боюсь, дружище, чтобы не было поздно, – взволнованно произнес он.

Сергей свернул к дому Юрия Владимировича и вышел из машины. Его уже ждали Анна Вадимовна и Диана. Сергей поцеловал Диану в щеку и приветливо улыбнулся Анне Вадимовне.

– Спасибо, что смог приехать, – поблагодарила его Диана.

– Без проблем.

– Мама, это Сережа. Мой… мой… свояк. А это моя мама, Анна Вадимовна.

– Дианочка много о вас рассказывала. – Сергей был само обаяние. – Но, как оказалось, не все. Она не сказала, что у нее такая молодая и красивая мама.

– Сереженька, я тебя прошу: отвези маму домой, в Радужный, – прервала его комплименты Диана.

– Как скажешь, принцесса. Только ты поедешь с нами. Не забыла, у нас еще дело вечером есть?

– Договорились, – согласилась Диана.

– Диана, можно тебя на минутку? – Анна Вадимовна отвела дочь в сторону. – Как это называется? Какие у тебя с ним могут быть отношения? – набросилась она на Диану. – Он – муж твоей сестры, не забывай.

– Что? Какой муж? Был муж, да весь и сплыл.

Диане уже надоели эти нравоучения.

– Я тебя спрашиваю, какие у тебя отношения с этим мужчиной?

– Родственные, – холодно ответила дочь. – Ты же сама слышала, он мой свояк, причем любимый, – она сделала ударение на слове «любимый». – Самый любимый свояк.

Их разговор прервал Сергей:

– Девушки, карета подана. Прошу-с.

Анна Вадимовна и Диана сели в машину. Через минуту во дворе появился запыхавшийся Юрий Владимирович и скрылся в подъезде.

Девочки играли с Михаилом в одной из комнат своего нового дома. В соседней комнате Танюша, ожидая ответ в телефонной трубке, слышала смех и топот девочек и настороженно поглядывала на дверь.

В тот момент, когда зазвонил мобильный, Сергей вез в Радужный Анну Вадимовну и Диану. Он приглушил игравшую музыку и включил связь.

– Как это все понимать? – голос Танюши был напряженным. – Ты забыл номер моего телефона? Или постоянно находишься вне зоны досягаемости?

– Что вы имеете в виду? – замявшись, спросил Сергей.

– Ты не один?

– А как вы думаете? У вас есть много конкурентов. Спрос на наши акции сейчас возрос. Извините, не смог вам позвонить раньше, был занят. Честно говоря, и сейчас у меня нет времени.

– По-моему, ты затеял со мной опасную игру. Не звонишь, не приезжаешь… Я тебе не советую так поступать. – В голосе женщины зазвучали угрожающие нотки.

– Вы угрожаете? Ух! А первое правило автомобилиста гласит – не газуй, если не знаешь впереди дороги. Конец связи.

– Кто это? – полюбопытствовала Диана. – Это не папа нас разыскивает? Все-таки нужно было его дождаться.

– Нет, это меня догнали дела, – неохотно ответил Сергей. – От них голова кругом и ни минуты покоя. Я иногда думаю, что мобильный телефон – не достижение, а проклятье человечества. Ох уж этот бизнес!

– Диана, как тебе не стыдно, задавать такие вопросы взрослому человеку… к тому же намного старше тебя? – укоризненно проговорила Анна Вадимовна.

И вопрос, и замечание были сказаны ею не без умысла.

– Не такой уж я и старый, – возразил Сергей, не ожидавший такого выпада от мамы Дианы.

– Я не спросила, как ваша жена? – гнула дальше свою линию Анна Вадимовна.

– Ей намного лучше, спасибо, – сухо ответил Сергей.

В машине Сергея Анна Вадимовна продолжала разговор, беспокоясь и о Доминике, и об отношениях Дианы с Сергеем.

– Ваша жена оказалась в такой сложной ситуации. Бедненькая… Мне Диана кое-что рассказала. Я думаю, вы сейчас заняты ее спасением?

– Доминика сильная, у нее бойцовский характер, – возразил Сергей. – Она сама спасет кого угодно из чего угодно.

– Но сейчас ей, как никогда, нужна ваша поддержка. Мне известно, что она в больнице после аварии. Я сама медик и хорошо знаю, что в таких сложных случаях даже медицина не может так помочь, как внимание и любовь родных.

Говоря все это, Анна Вадимовна искоса поглядывала на дочь.

– Не волнуйтесь, я ее поддерживаю, у нее все есть, – заверил Сергей. – И даже больше. Мы все – одна большая дружная семья, и мы, как три мушкетера, – один за всех, и все – за одного.

– Вот, вы бы сейчас поехали к ней, а мы вас отвлекаем своими мелкими проблемами. Знаете, я прекрасно добралась бы и на маршрутке.

– Мам, ну что ты заладила? – перебила Диана. – Сергею совсем не сложно тебя подбросить. Правда?

Сергей утвердительно кивнул головой.

– Ладно, тогда ты останешься ночевать у меня, а отцу позвоним и все расскажем, он поймет. Завтра утром и отправишься обратно, – сказала Анна Вадимовна.

– Ма… – попробовала возразить Диана.

– Диана, у меня складывается такое впечатление, что твоя мама просто боится оставлять нас наедине, – предположил Сергей, обращаясь к Диане, но на самом деле адресуя свои слова ее матери.

– Если честно, то – да, – твердо сказала Анна Вадимовна. – Я думаю, что отца Дианы тоже беспокоят такие близкие родственные связи. Тем более что Диане сейчас нужно все силы сосредоточить на поступлении в институт.

В городском байкерском клубе у Артема и Глеба состоялась встреча с человеком, который обещал им помочь с психушкой.

– Вы одни? – обеспокоенно спросил человек.

– Да, можете не волноваться по этому поводу, – успокоил его Артем. – Здесь все чисто.

– Это самое спокойное место, – добавил Глеб. – Тут никто нас не увидит и не подслушает.

– Не в ваших интересах, чтоб меня разоблачили, – сказал человек. – Деньги принесли?

Артем протянул ему пакет. Человек проверил.

– Можно вам задать вопрос? – спросил незнакомец. – Это, конечно, не мое дело, но вы-то хоть до конца понимаете, какими могут быть последствия?

– Что вы имеете в виду? – уточнил Артем.

– Я свое дело сделаю, будьте спокойны. Экспертиза признает ее вменяемой и дееспособной. Она выйдет от нас и предстанет перед судом. Ведь дело против нее не закрыто. А обвиняют ее в попытке преднамеренного убийства.

Артем и Глеб переглянулись.

Михаил и Танюша лежали в постели. Михаилу хотелось поговорить с женой, а Татьяна думала о своем.

– Пора спать. Завтра наши девчонки рано проснутся, – сказал Михаил.

Танюша молчала.

– Ты заметила, как они быстро сегодня уснули? – продолжал он. – Набегались. Я начал им сказку читать перед сном. Прочитал три абзаца, смотрю – обе спят.

Жена по-прежнему молчала.

– Танюша, ты бы вела себя с девочками помягче, а? Они же твои дочки.

– Похоже, что они только твои дочки, – огрызнулась Танюша в ответ. – Слышал, я для них – тетя Таня, а ты – папа.

– Ты сама в этом виновата. Их надо тихо, спокойно учить. Ты же женщина, понимать должна. Даже мальчишек в таком нежном возрасте не очень строят. Что уж говорить о девочках. Накричала, испугала малышку… Она еще многого не понимает.

– Зато Лёля все хорошо понимает. Ты заметил, она всячески пытается нас поссорить.

Михаил привстал на локте и заглянул в лицо жены:

– Ты это серьезно?

– Да, серьезно. Смышленая девчонка, не по годам. Представляю, что нас дальше ждет. Лиха беда – начало.

Татьяна уставилась в потолок невидящими глазами.

– Подожди, я тебя вообще перестаю понимать. Ты настаивала на этом удочерении. Я тебя, как мог, предостерегал, обо всех трудностях напоминал. Ты настояла. А теперь? Чем ты недовольна? Девочки – наши, нам с ними жить, а им – с нами.

А ты ведешь себя так как будто тебе не нужны добрые хорошие отношения. Ты смотришь на них, как на чужих, разговариваешь с ними, как с чужими…

– А что, они мне – родные? – холодно усмехнулась жена.

Михаил молча вылез из постели и взялся за сигареты.

– Не кури! – повелительным тоном сказала Танюша.

– Ты вообще понимаешь, что говоришь? – громким шепотом заговорил Михаил. – Ты взяла их в свою семью! Добровольно? Никто тебе их не навязывал. Ты сама назвала себя мамой этих детей. Теперь они тебе, похоже, не нужны? И что мы будем с ними делать? Нет, я сказал неправильно, – перебил он сам себя. – Что мы будем делать с собой? Почему ты молчишь? Что с тобой? Эти перепады настроения, эти странные поступки… ты можешь мне все объяснить?

– Просто мне нужно привыкнуть. Я не думала, что это так сложно. Мне очень трудно. Пойми меня…

Михаил, которого обычно трудно было вывести из себя, был теперь взбешен:

– А их кто поймет? Взяли, как котят, поигрались, а потом – за шкирку и вон?! Ты понимаешь, что творишь? Почему ты не думала раньше, когда я тебя предостерегал? Дорогая, это – эгоизм, преступное легкомыслие и безответственность. На грани подлости!

Татьяна заплакала. Михаил после паузы сел рядом и погладил жену по плечу:

– Извини, я погорячился. Не плачь. Я тебя понимаю. Это действительно сложная перестройка. И жизненного уклада, и всего-всего… попробуй еще раз. Девочкам прежде всего нужна мать.

Тут открылась дверь, и на пороге появилась заспанная Леля в пижамке.

– Папа, я хочу в туалет, – сказала девочка. – Куда идти? Михаил сорвался с места:

– Да-да, малышка, идем, я провожу.

Татьяна закусила губу и уткнулась в подушку.

Сергей и Диана сидели в ресторане. Диана чувствовала себя неважно, Сергей же был весел и обаятелен.

– Да, Дианка, серьезная у тебя маман. Я и не надеялся, что она тебя отпустит со мной. Как тебе удалось ее уговорить?

– У меня, как и у каждого нормального беби, есть золотой ключик к сердцу предков. На его поиски уходит почти все детство. Но это, я тебе скажу, штука стоящая! Помогает развести родаков на что угодно, в пределах разумного, конечно.

– Разводной ключ для родителей? Клево! Я тебе чуть-чуть завидую. Я уже и не помню, когда мне кто-либо что-либо запрещал.

– А я часто психую, когда меня начинают воспитывать. Хотя маму тоже можно понять: она всю жизнь одна меня растила. И не хочет мне такой же судьбы. Оттого и боится. – Диана еще больше погрустнела. – Мне ее искренне жаль. Я ее люблю…

Сергею захотелось ее как-нибудь подбодрить. Он поднял бокал.

– Эх, за наших дорогих родителей, – провозгласил Сергей и выпил. – Открою тебе тайну. Меня в детстве так упорно старались накормить, что сейчас, когда я слышу слова «за родителей», мне хочется не выпить, а срочно чего-нибудь съесть. – Он округлил глаза и огляделся вокруг, словно проверяя, не слышит ли его кто-нибудь.

Они оба рассмеялись.

– Ты сегодня такой веселый, – заметила Диана. – Был у Доминики?

– Был, – сдержанно ответил Сергей.

– Тебе ее не жаль?

– Серьезно ответить тебе я не могу, ты в силу молодости не поймешь… Поэтому скажу аллегорично – когда сеешь ветер, пожнешь бурю.

– Ты что, во всем винишь ее?

– А кому мешало наше безбедное и легкое житье-бытье? Зачем нужно было привносить в него эдакую театральную экзальтированность? Устраивать сцены. И себя погубила, и меня чуть за собой не увлекла. Но я удержался. А все потому, что не отношусь к жизни излишне серьезно. И никому не советую так относиться. Ни к чему хорошему это не приведет.

– Интересная у тебя философия.

– Единственно верная. Рифы лучше обойти, чем переть на них на всех парусах.

Двери ресторана распахнулись, впуская Косареву и Самвела. Подошел официант и подал меню. Косарева, по привычке, стала шарить глазами по залу и заметила Сергея и Диану.

– Посмотри на ту пару, – сказала она своему спутнику.

– Это твои знакомые?

– Да, с некоторых пор. Это муж владелицы «СуперНики». Я его уже не впервые вижу с этой девицей.

– Разве она не жена ему? – удивился Самвел.

– Что ты, Самвельчик? Какая жена, это же девчонка.

– Когда я смотрю на тебя, я других женщин не вижу. Они меня просто не интересуют. – Самвел произнес это без тени шутки.

– Это можно понимать как предложение руки и сердца?

– Нет, просто как комплимент.

– Я не понимаю, чего ты боишься? Почему не женишься на мне? Мое предложение – очень выгодная сделка.

– Я очень консервативен, солнышко. Я за браки по большой любви.

– Любовь? А что это такое? – Лицо Надежды выражало полное непонимание.

– В нашем случае это очень слабая, но все же гарантия, что ты не убьешь меня, как Крокодила. – Самвел засмеялся.

Косарева не выпускала из виду Сергея и Диану, наблюдая за их жестами, выражениями лиц, позами.

– Мне очень нравится, что в этой семье появилась трещина, – пробормотала Косарева. – Ее всегда можно расширить до пропасти…

– Я вижу, ты всерьез взялась за эту фирму.

В палату психлечебницы вошла медсестра со шприцами. Больные разбежались по своим кроватям. Медсестра быстро уколола одного-другого и подошла к Доминике.

– Вам уколы отменили, – прошептала она. – Могла бы не говорить, но скажу – готовьтесь к экспертизе.

– Все в порядке? – также шепотом осведомилась Доминика. – Вам заплатили?

Медсестра не ответила, просто посмотрела на Доминику ничего не выражающим взглядом.

– Мне ничего не просили передать? – спросила Ника.

– Просили. Два слова: «Мика, держись».

Доминика откинулась на подушку. Слезы поползли у нее по щекам. Медсестра вышла из палаты.

– Что она тебе сказала? – поинтересовалась соседка со своей кровати.

Доминика утерла слезы.

– Назначили экспертизу.

– Вот это оперативность, – присвистнула соседка.

Женщина тихо подошла к постели Доминики и присела на край.

– Забегали, засуетились. Судя по всему, там, на воле, за тебя борются темные и светлые силы. Как в кино. Кто светлый? Муж?

– Скорее всего – нет. Это, наверное, папа и… еще один человек.

– Теперь понимаю, почему ты так интересовалась, как я убила мужа, – тихо рассмеялась соседка.

– Путь живет. Один, без меня.

– Фирма – твоя или его?

– Моя.

– Тогда не надейся. Из таких семей добровольно не уходят.

НикНик вызвал Борюсика к себе в кабинет.

– Ну что, дорогой доктор Медведев? По вашей милости я задерживаюсь на работе, не ем, не пью, рыщу, как серый волк. И что в результате?

– И что в результате? Вы проверили документы в моей клинике и нашли подтверждение моим словам, – с уверенностью проговорил Борюсик.

– Я нашел подтверждение вашей лжи и попытку запутать следствие. В результате я вынужден привлечь к ответственности вашу медсестру.

– Ее-то за что?

– За дачу ложных показаний. Видели бы вы, как эта бедная женщина испугалась, когда я спросил у нее адрес этого вашего мифического Сидорова. И вам не жаль свою сотрудницу? Посадить ее, что ли, к вам в камеру?

– Не надо сажать. Это все я. Я один буду отвечать.

– Слишком много на себя берете, не боитесь надорваться? В этой ситуации есть один положительный аспект.

– Не вижу какой, – не понял Борюсик.

– Вот! А беретесь против меня играть! То, что вы так опростоволосились с этим Сидоровым, свидетельствует о вашем непрофессионализме. Все-таки вы не настоящий преступник, а дилетант и дебютант.

– И за то спасибо.

– Ваше желание выгородить Никитину ценой собственного благополучия и свободы мне даже симпатично. Скажу вам откровенно, я готов выпустить вас за отсутствием улик. Но… Вы же понимаете, что это дело я просто так спустить на тормозах не могу. Слишком много народу все это безобразие видело. Телевидение невольно посеяло панику во всей области. Начальство взяло это дело на заметку. С меня ежедневно на планерках шкуру спускают.