Текст книги "Неразгаданные тайны"
Автор книги: Елена Веснина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Свежий пример – супруга Боева Антонина. С помощью хитроумной схемы Боев, не имеющий за душой ни гроша, присвоил деньги, заработанные Антониной тяжелым трудом.
На эти средства Боев приобрел мотоклуб и прочее имущество. А достигнув своей цели, бросил жену с ребенком. Обманутая женщина, все еще находясь под чарами Боева, попыталась свести счеты с жизнью. Но он не удосужился навестить жену в больнице, не говоря уже о материальной помощи женщине и ребенку, оставшимся по его милости нищими. Ведь этого циничного, прожженного типа не интересует ничего, кроме денег».
В комнату вошла Диана.
– Ты что? Тебе плохо? – взволнованно спросила она, увидев выражения лица отца.
– Как по-твоему, можно узнать, откуда пришло это письмо?… – поинтересовался Юрий Владимирович.
– Электронный адрес, с которого прислали письмо, нам ни о чем не скажет.
– Как, неужели нельзя узнать имя, фамилию?
– Папа, это не абонентский ящик. Документов здесь никто не спрашивает. Человек себе может сделать одноразовый ящик за одну минуту, выбрав фиктивные имя и фамилию.
Знаешь, как карточка в мобильном телефоне. Выбросил – и никто тебя не найдет.
– Анонимка, значит, – погрустнел Юрий Владимирович. – Вот вам и штука: технологии новые, а методы старые. Ведь человека запросто могут очернить, оболгать, сообщить о нем лживые сведения.
– А я, например, в этом не сомневаюсь.
– Скажи еще, что ты не удивилась.
– Ну…
– Ты необъективна. Ты на Артема зла, потому что у тебя есть причина – ревность. Ведь так?
– Нет! Он мне безразличен. Но просто я вспоминаю, что он был сама загадочность, всегда и во всем. Меня мама время от времени доставала: кто он, где, откуда? А он на все вопросы только отшучивался или с темы съезжал. Всегда меня держал на расстоянии. Только и слышала: «Ди, дорогая, маленькие девочки не должны вмешиваться в скучные дела взрослых»… Козел.
– Диана!
– Ой, вспомнила…
– Ну, говори скорее.
– Он однажды при мне вообще говорил с одним парнем о стволах?
– Этого не хватало. Ты уверена? Может, ты ослышалась или это что-то, ну, из деталей машин или мотоциклов, ну, сленг их, специфический, байкерский, как на зоне… Что я говорю?! – сам испугался своему сравнению Юрий Владимирович.
– Вот именно.
– Так. Нужно ехать в Радужный.
Васька спал в своей сторожке на рынке, когда к нему зашел Борюсик.
– Кто живой, стройся! «Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало. Что оно горячим светом по листам затрепетало». Ха-а-арош спать, сурок! День на дворе.
Васька еле продрал глаза и, не совсем соображая, пробормотал:
– Гражданин начальник, это не я… как пить дать, не я… – Наконец он начал приходить в сознание. – А? Что? Это ты? А я тогда где?
– Гражданин начальник, докладываю: подследственный Медведев по вашему приказанию прибыл, – смеясь отрапортовал Борюсик.
– Во черт! Ты чего, сбрендил? – окончательно прийдя в себя, спросил Васька.
– Короткая у тебя память оказалась, Василий. Ну-ка, быстренько встали, взбодрились, умылись, побрились, оделись в чистое, если имеется, и шагом марш!
– Слышь, не грузи… и не ори… – скривился Васька.
– Это я так, чтоб дошло быстрее. Я тебе должен обед в ресторане, и тебе от него не отвертеться – даже если мне придется тебя на руках нести.
– Гонишь? – вытаращил глаза тот.
– Век воли не видать! Я тебе и свой пиджачок захватил на всякий пожарный.
Через некоторое время Васька, приодетый в пиджачок Борюсика, который был ему по колена, и Борюсик вошли в ресторан. Пара была довольно примечательная и странная, поэтому они не выдержали фейс-контроль у официанта.
– Извините, у нас спецобслуживание, – остановил он странную парочку.
– Понятно, – сказал Борюсик и, достав визитку, протянул ее официанту царственным жестом, со словами:
– Мил человек, если тебя, не дай бог, замучит ломота в суставах – приходи, не бойся, вмиг вылечим. Куда бы нам с коллегой присесть? – Борюсик повернулся к Ваське. – Профессор, вы предпочитаете место у окна с видом или в уютном кабинете под пальмой?
Официант отступил, указав на свободный столик.
– Вот, зарезервированный столик специально для особых случаев.
– Вы правы, наш случай – экстраординарный, – подтвердил Борюсик.
– Что ты ему сказал? – полюбопытствовал Васька. – Я уж думал, выпрут.
– Не о том думаешь. Ты лучше прикинь, что будешь заказывать.
Официант подал шикарное меню, больше похожее по размерам на толстый семейный альбом. Борюсик подвинул его Ваське.
– Давай займись.
– А на фиг такая толстая? Тут что – все рецепты записаны? – Васька начал листать меню.
– Толстая, чтобы нули от цен поместились, – пошутил Борюсик. – На цены не смотри, кондратий хватит, и даже я тебя не откачаю. Не стесняйся. Бери все, что хочешь.
Васька с тихим ужасом глядел в меню: складывал, вычитал, умножал… Наконец принял решение:
– Мне бы колбасы – варенки грамм двести, только без сала – не люблю сало в колбасе, и батон. И запить, а то пересохло.
Борюсик рассмеялся, раскрыл меню, щелчком подозвал официанта и сказал ему, отчеркивая пальцем в меню:
– Отсюда и досюда – два раза.
Довольно быстро на столе появились различные блюда и выпивка. Васька с аппетитом уплетал яства, Борюсик, не отстававший от него, поднял бокал:
– Ну что? За исполнение желаний!
Они выпили. Васька поморщился:
– Не, у нас на рынке вино круче забирает.
– Извини, брат, не знал. Хотел, как лучше.
– Да ниче, в следующий раз приходи ко мне. Я места знаю. Приличные, – заверил Васька.
– Я хочу тебя кое о чем попросить, Василий. Как друга, – нагнулся к нему Борюсик.
– Падлой буду, если не сделаю. Проси.
– Моя подруга сидит под следствием по этому же делу…
– Красивая?
– Она красивая, но она мне только друг, понимаешь?
– Не баба, – уточнил Васька.
– Точно.
– Понял. А говорят – интеллигенты. Все, блин, по ментовкам парятся, кого не копни. За что ее повязали? Ну, не мое дело. Передачку спроворить надо?
– Сложнее. Я подвел следователя к версии, что перед эфиром колол одного пациента и случайно захватил с собой на телевидение ампулу, из-за которой все и произошло с Маргаритой…
– Для меня это слишком сложно, – прервал его на полуслове Васька. – Давай лучше выпьем за настоящую дружбу.
Они снова выпили.
– Но у меня нет этого пациента, понимаешь? – продолжал Борюсик.
– Понимаю, как не понять. Фуфел ментам подсунул. Что ты от меня-то хочешь?
– Я заведу на тебя карточку в моей клинике, напишу, что колол этот препарат тебе. А ты подтвердишь следователю этот факт. И все.
– Ловко. Токо я не понял – ты же себя подставляешь.
– Мне важно ее вытащить.
– Уважаю. Но ничем не подсоблю по этому делу. У меня есть одна страшная тайна. Не моя. Потому раскрыть я ее не могу даже тебе.
Анна Вадимовна вела прием в процедурном кабинете в поликлинике Радужного.
– Следующий, – позвала она.
Зашел Юрий Владимирович. Анна Вадимовна не поверила своим глазам.
– Добрый день, – поздоровался он.
– Вы на укол? – спросила Анна Вадимовна почему-то, хотя совсем не собиралась этого говорить.
– Я? Не уверен, – замялся Юрий Владимирович.
– Ой, простите. Я не ожидала вас увидеть.
– Я сам не ожидал.
– Наверное, вы по делу?
– Да. В смысле – нет. В смысле – не совсем, – как-то растерялся Юрий Владимирович. – Извините, Анечка, я взволнован и несколько утратил способность внятно излагать свои мысли. Но я сейчас соберусь. Да, меня привело сюда серьезное дело. И я очень рад, что оно подвернулось и позволило мне еще раз увидеть вас.
Анна Вадимовна смущенно заулыбалась, тем самым подбадривая Юрия Владимировича.
– Я все поняла. Я тоже рада вас видеть. Но, к сожалению, поговорить о вашем деле сейчас не получится. Я – на работе. Там люди ждут.
– Да, я видел, тут очередь. А я вошел без очереди, сказал, что по личному делу. Я подожду, с вашего позволения. Когда мне зайти за вами?
После ресторана Борюсик направился на квартиру Юрия Владимировича. Ему открыла Диана.
– Здрасьте, – поприветствовала она Борюсика.
– Меня выпустили, – сообщил он.
– Я рада, – улыбнулась она в ответ.
– Спасибо, я тоже рад. Где Юрий Владимирович? Мне срочно нужно его видеть.
– Он уехал. В Радужный. Должен к вечеру возвратиться. Может, зайдете?
– Нет, спасибо, не зайду. Какие новости о Доминике? Я ничего не знаю.
– У нее завелся адвокат.
– Замечательно, теперь мы справимся. Как его фамилия и где его можно найти?
– Вы его знаете. Это Артем Боев.
– Вот как? Это неожиданно. Впрочем, закономерно. Я должен его срочно увидеть. Где он?
– Я с ним не общаюсь и не слежу за его передвижениями. – Когда заходила речь об Артеме, Диана говорила очень сухо.
– Девочка, ты не понимаешь. Речь идет о жизни человека. При чем здесь «слежу – не слежу, общаюсь – не общаюсь»?
Диана хмыкнула. «Пожалуй, он прав», – подумала она.
– Скорее всего, он в байкерском клубе, – сменив гнев на милость, сообщила Диана Медведеву.
Анна Вадимовна прямо в халате вбежала, взволнованная, в кабинет Виктории Павловны.
– За тобой волки гнались? – спросила та.
– Хуже. Он приехал, – сообщила новость Анна Вадимовна.
– Кто? Писатель?
– Пришел ко мне прямо в кабинет. А сейчас ждет под поликлиникой, когда я закончу работу.
– А как же ты улизнула?
– А я дворами. Как партизанка, огородами, огородами… – засмеялась Анна.
– Дела-а-а-а.
– Что мне делать?
Анна Вадимовна собиралась сбежать. От себя самой.
– Во-первых, успокоиться. Во-вторых, что у тебя под халатом? Показывай.
Анна Вадимовна распахнула халат, демонстрируя платье. Директриса критически осмотрела его:
– Да, по вторникам Коко Шанель тебя не навещает.
– Совсем плохо? – расстроилась Анна Вадимовна.
– Ну… просто в цветочках ты как-то свежее выглядишь.
– Я же не знала…
– Ладно, тактика прежняя – будешь отвлекать кавалера от внешнего вида богатым внутренним миром, – хохотнула Виктория Павловна. – Куда ты решила его повести?
– Не знаю, у меня в голове все перепуталось, ничего не соображаю, – замахала она руками.
– Ни в коем случае не веди его к себе. Подумает, что ты легкомысленная и несерьезная.
– А где же разговаривать? Сказал, что нужно серьезно поговорить.
– Так быстро? Один раз увидел, и уже потянуло на серьезный разговор? Ну ты – Кармен! – одобрительно кивнула Виктория Павловна.
– Ну почему – один раз? У нас взрослая дочь… – попыталась встать на защиту Юрия Владимировича Анна Вадимовна.
– Ах да, я забыла, это ваша аж третья встреча в жизни. Это – уже стаж… – по-доброму улыбнулась директриса. – Тогда веди его…
– Куда? – непонимающе мигнула Анна Вадимовна.
– На качели!
Не успела Доминика вернуться в камеру, как тут же к ней подсела девица и потянулась рукой к ее ушам.
– В этих ушках были брюлики. Были. А где они сейчас? – подняла брови девушка.
Доминика не отвечала и не двигалась. Все ее тело было напряжено.
– Я же и попортить чего-нибудь тебе могу. Те же ушки, к примеру, – продолжала угрожающе девица. – Гони бабки, я так просто с тебя не слезу. – Доминика ощутила сильный толчок в бок. – Чтоб богачку такую отпустить, видала я вас, красавиц деланых.
Доминика, потеряв терпение, резко вскочила и, схватив девицу за горло, прижала к стене. Та от неожиданности не оказала сопротивления. Остальные равнодушно наблюдали эту сцену.
– И где же ты видела? Врешь, ни хрена ты не видела, – зашипела в лицо сокамернице Доминика. – Но я тебе покажу, если захочешь. Даже если ты еще раз просто подойдешь ко мне или откроешь рот – я тебе горло перегрызу. Поняла? И ничего мне не будет. Я – из психбольницы.
Все произошло в какие-то секунды. Не ожидавшая получить такой отпор, девица резко сбавила обороты.
– Так бы и сказала, что дурка, – заикаясь пробормотала она. – А то строишь из себя принцессу.
– А мне что – отчитываться перед тобой? – зло засмеялась Ника.
– Ой, больно!
– И чтобы голоса твоего я не слышала! Молчать!
– Поняла. Молчу. – Девица послушно захлопала глазами.
– Совсем молчать! – несло разбушевавшуюся Доминику.
Борюсик, подойдя к городскому байкерскому клубу, тронул одну дверь, ворота – закрыто. Тогда он поднял голову и крикнул:
– Арте-е-ем! Арте-е-ем!
Из окна выглянул Артем и, увидев Борюсика, сделал знак, что сейчас выйдет.
Через минуту он появился из дверей.
– Здравствуйте, – поздоровался он.
– Дай я тебя обниму, я так рад! – обрадованно восклицал Борюсик.
– Вы пьяны?
– Почему? А впрочем… Все гораздо хуже, то есть лучше… воздух свободы! После удушливого камерного… Всем, кто хочет быть по-настоящему свободным, необходимо пройти курс тюрьмотерапии. В общем, я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы помочь Никуше.
– Я тоже хочу помочь.
– Я рад, что мы вместе. Мы – сила. Слушай, у меня есть простой и вместе с тем гениальный план, – взволнованно торопился изложить свои мысли доктор. – Нам нужно объяснить, как попал к Доминике этот чертов препарат.
– Понятно, что его подбросили. Но кто и зачем?
– Вот именно! И я знаю ответ! – заявил Борюсик.
Юрий Владимирович с Анной Вадимовной, докрутив последний круг на карусели, вышли с аттракциона, весело смеясь.
– Вы не поверите, но я тут впервые в жизни, – призналась Анна Вадимовна.
– А Диану разве не водили? – удивился Юрий Владимирович.
– Мне было не до того, я работала на трех работах.
– Извините, я бестактен. Но если бы я знал…
– А пойдемте еще на те качели! – прервала его Анна Вадимовна.
Ей не хотелось слушать слова запоздалого раскаяния.
– С удовольствием, – оживился он. – А ваша голова? Не кружится?
– А когда она еще так покружится?! Пойдемте! – И Анна Вадимовна потянула его за рукав к следующему аттракциону.
Ее спутник какое-то время нерешительно поглядывал на нее, наконец решился:
– При виде вас все дела выветрились у меня из головы мгновенно… Хотя привела меня к вам непростая ситуация, сложившаяся в моей семье…
В кабинет Амалии вошла Ритка, угрюмая и напряженная.
– Амалия Станиславовна, я к вам по личному делу, – обратилась она к начальнице, кладя на ее стол листок бумаги.
– Маргарита, какие у тебя проблемы? – сухо спросила Амалия. – Я очень занята.
Она взяла листок и прочла:
«Прошу уволить меня по собственному желанию…» Что все это означает? – спросила Гжегоржевская.
– То и означает, – с вызовом ответила Ритка. – Ухожу. Мне здесь не нравится.
Амалия разволновалась:
– Не нравится – это не аргумент. Сядь. Тебя кто-то здесь обидел? Расскажи.
– Нет.
– Юлька? Сергей? Да говори же, черт возьми, что с тобой? – затрясла ее Амалия.
– Я хочу уехать.
– Куда?
Ритка не собиралась ничего объяснять:
– На кудыкину гору сажать помидоры.
– Та-а-ак, хамим? – Амалия минуту раздумывала, потом приняла решение. – Ладно, заявление я тебе подписываю. Вот. Подожди секунду.
Она взяла калькулятор, лист бумаги и начала что-то быстро прикидывать, занося цифры на бумагу. Наконец она закончила и протянула лист вместе с заявлением Ритке.
– Пойдешь в бухгалтерию и покажешь им эти расчеты. Тут стоимость курсов, аренда квартиры и прочее по мелочам. Выплатишь и – свободна.
Ритка заглянула в бумагу, и у нее глаза полезли на лоб от увиденной суммы.
– Но у меня нет таких денег!
– Не мои проблемы и не мое решение. Это ты собралась на кудыкину гору. А фирма из-за тебя нести убыток не намерена.
Ритка с минуту думала, потом решительно порвала заявление и молча вышла.
Доминика долго сидела в камере, привалившись к стене, потом откинулась на подушку и расплакалась. Открылась дверь, и раздался голос конвоира:
– Никитина, на выход.
– С вещами? – безучастно уточнила Доминика.
– Без. К адвокату.
– К какому адвокату? – удивилась она.
Юрий Владимирович и Анна Вадимовна шли по аллее парка, наслаждаясь обществом друг друга.
– Вы знаете, – Юрий Владимирович задумчиво и в то же время легко говорил, – у меня в жизни за последнее время много чего случилось: и плохого, и хорошего. Хорошее: я познакомился со своей дочерью, Дианой. Плохое: тоже связано с дочерью, Никушей. Но, не поверите, сегодня – счастливейший день в моей жизни за последние месяцы.
– В моей тоже, – тихо ответила Анна Вадимовна. – Я давно забыла, что такое беззаботность и отдых. Я постараюсь вам помочь.
Ваша семья… мне не чужая. У вас живет моя дочь. Если честно, Артем мне никогда не нравился. Но то, что вы рассказали, пожалуй, слишком.
Юрий Владимирович поспешил заметить, что это пока не подтвержденные факты, компромат, который необходимо проверить.
– Я сделаю все, что смогу, – пообещала Анна Вадимовна.
Артем сидел за столом в комнате для допросов. Ввели Доминику. Увидев Артема, она застыла в дверях. Конвоир вышел.
– Мики, не пугайся, это я, – успокоил Артем, увидев ее реакцию.
Доминика обессиленно рухнула на стул и начала беззвучно плакать. Слезы текли по ее щекам.
– Успокойся, у нас мало времени, – ласково сказал Артем, подойдя к ней и гладя по голове.
– Я уже думала… что никого из вас… не увижу… никогда, – сквозь слезы говорила Ника.
Артем снова сел за стол.
– Доминика Юрьевна, – неожиданно перешел он на официальный тон, – ваш отец, Шевчук Юрий Владимирович, заключил со мной договор о защите ваших прав. У вас будут возражения?
Ника была изумлена и скорее автоматически, чем осознанно, ответила:
– Нет.
– Я ознакомился с вашим делом и рассчитываю его быстро и благополучно завершить. Но мне нужно ваше содействие.
– Да, я согласна.
– Как вы себя чувствуете? Не нужно ли вам дополнительное медицинское обследование? Учитывая вашу недавнюю болезнь, защита может настаивать на помещении вас в больницу.
– Нет, я никуда больше не хочу. Я хочу, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился. Арт, помоги мне.
– Я все тщательно проанализировал. Ясно – ты жертва заговора либо нескольких лиц, либо одного серьезного врага. Цель – твоя компания. Ты знаешь, что на биржу выброшен пакет акций «СуперНики»?
– Молодец Амалия, это мы с ней запланировали давно.
– Ты уверена, что все идет по твоему плану?
– Да. Мой железный канцлер не допустит изменения курса.
– Главное для тебя сейчас – не подписывать никаких бумаг, не посоветовавшись со мной.
Доминика вздрогнула и растерянно произнесла, виновато глядя на своего адвоката:
– А я уже подписала…
– Что с Маргаритой? – спросил Сергей, входя в кабинет Гжегоржевской. – Она так стремительно выбежала отсюда, что чуть не сбила меня с ног…
– Недоставало еще мне следить за перепадами настроений младшего офисного персонала. У меня, в отличие от вас, – ядовито заметила Амалия, – своих дел невпроворот. Вы, Сергей Анатольевич, хотя бы для приличия поинтересовались, как идут дела в нашей компании.
– Приличие – не мой конек, вы же знаете. Но мне приятно, что вы считаете «СуперНику» еще и своей компанией, это свидетельствует о вашем служебном рвении. Но хочу напомнить, что это – моя компания. Я хорошо подумал о нашем предыдущем разговоре. Думаю, вы совершили ошибку. Хотя спасибо за предостережение. Я, пожалуй, не буду дожидаться, пока Ника вернется и заберет у меня доверенность. Я уже принял свои меры.
– Какие?
В вопросе Амалии прозвучали тревожные нотки.
– Ну, Амалия, что за детский вопрос. Вы сами сказали, что играете на стороне Доминики. И не в моих интересах информировать вас о моих стратегических ходах. А в служебном рвении я вас поощряю. Мне нужна процветающая компания. – Сергей направился к выходу, но на пороге остановился. – Я, пожалуй, повышу вам зарплату. Ненамного, чтобы у вас был стимул для роста.
В ядовитости они не уступали друг другу.
– А зачем вы, собственно, заходили, Сергей Анатольевич?
– Так, проверяю работу в своем офисе.
Анна Вадимовна сидела в кабинете Виктории Павловны и рассказывала ей о проведенном с Юрием Владимировичем вечере.
– Катались на карусели, и все? – изумилась директриса.
– Нет, еще он угощал меня мороженым, – добавила Анна Вадимовна, опустив глаза.
Виктория Павловна засмеялась:
– Насыщенная программа. Как раз для старшей ясельной группы.
– Я тебе ничего больше рассказывать не буду, обиделась подруга.
– Не кипятись. – Виктория Павловна примирительно улыбнулась. – Это я, может, тебе завидую. Я ни в молодости на каруселях не каталась, ни сейчас.
– А ты чего задумчивая какая-то?
От глаз Анны Вадимовны не ускользнуло, что старшая подруга чем-то взволнована.
– Да была одна встреча, она меня и подкосила. Не думала, что доживу до таких лет, а в душе еще что-то шевельнется.
Теперь пришла пора смущаться Виктории Павловне.
– Ну-ка, рассказывай.
– Приезжал к нам один спонсор… потенциальный. Привез телевизор, хочет взять долговременное шефство. Представительный мужчина…
– В каких годах?
– В таких, как нужно, – уклончиво ответила директриса.
– Откуда? – продолжала расспрашивать Анна Вадимовна.
– Из города. Директор рынка.
– Ух ты! И что?
– И ничего. Сказал, что хочет стать нашим постоянным другом.
– Договаривай – нашим или твоим? – лукаво уточнила Анна.
– Теперь ты надо мной будешь смеяться, – укоризненно вздохнула Виктория Павловна.
Доминика рассказала Артему о подписанной бумаге. Услышав это, Артем даже выскочил из-за стола.
– Что ты подписала? – воскликнул он.
– Генеральную доверенность на управление имуществом.
Доминика опустила голову и смотрела в пол.
– Как ты могла, не посоветовавшись со мной?!
Доминика тяжело взглянула на Артема:
– Я не могла советоваться, я вообще тогда ничего не могла. Я была под действием транквилизаторов. У меня болела голова…
– Все правильно, они воспользовались этим, подкупили врача, он тебе бумаги и подсунул. Как неосторожно… Ты же можешь лишиться компании! – Артем был в отчаянии.
– Я сама в состоянии оценить ситуацию. Сейчас речь идет о моей жизни и свободе. Я эту компанию построила с нуля, построю и другую, если будет нужно. – Ника уже оправилась от шока и говорила решительно.
– Как ты можешь так рассуждать? «СуперНика» – это твоя жизнь!
– Я подписала доверенность на имя папы. Он мне не враг. И вообще у меня создалось впечатление, что ты заботишься о моей компании больше, чем я сама.
– А тебе не страшно лишиться дела своей жизни? – не унимался Артем.
– Выдерни меня отсюда, и я буду действовать.
– Борюсик предложил план твоего спасения. Я обещал ему, что все тебе расскажу.
Юрий Владимирович заглянул в кабинет Амалии, проверяя, на месте ли та. Амалия поднялась ему навстречу.
– Что-то ты зачастил на фирму. Тоже плетешь интриги? И тебе не терпится стать хозяином? – спросила она.
– А кому еще? – поинтересовался Юрий Владимирович.
– Легче сказать, кто остался спокойным в этом дележе пирога. Я да… я. Вот, пожалуй, и все. Остальные – кто сошел с ума, кто бегает, суетится, боится упустить свой шанс.
– Маля, я к тебе за советом, – прервал ее сетования Шевчук.
Амалия внимательно оглядела взволнованного Юрия Владимировича.
– Ты сегодня какой-то не такой. Что у тебя случилось?
– Заметно?
– Дружескому глазу заметно все, – снисходительно улыбнулась она. – Рассказывай.
– Дай мне практический совет. Ты же знаешь, у меня пропали все деньги. Их конфисковали. Я сгоряча не задумался над этим фактом, а сейчас мне жаль.
– Уж не жениться ли ты решил, Шевчук?
– Если решу, тебя первую оповещу, – не замедлил с ответом он.
– Мне не нравятся такие шутки, – посерьезнела Амалия. – Личная жизнь, Юра, это не глупости.
– Ради бога, Маля! В общем так: ты не можешь через этого следователя осторожно узнать, нельзя ли мне эти деньги вернуть?
– Но у тебя у самого есть знакомые в милиции – консультанты твои.
– Но подумай, как я им скажу, что я взяточник?
Заглянув в кабинет Доминики, Сергей увидел Ритку, продолжающую осваивать компьютер.
– Я все хочу спросить, да мне мешают, – любезно обратился он к Ритке. – Что ты тут делаешь, прелестное дитя, если твое место, в лучшем случае, в приемной?
– Я здесь работаю, – спокойно ответила Ритка.
– Интересно… В кабинете руководителя компании обычно сидит руководитель компании, а не обслуживающий персонал, место которому – рядом с кофеваркой. Выметайся отсюда! – рявкнул он.
– Не выметусь. Не вы меня сюда посадили, не вам и выметать.
Зашла Амалия.
– Я вас ищу, Сергей Владимирович.
Никитин присел на край стола.
– В правильном месте ищете, Амалия Станиславовна, – нагло заявил он. – Ритка, брысь! – бросил он девушке не глядя.
– Не трогайте Маргариту, – вступилась за Ритку Амалия. – И я не понимаю вашей эйфории. Почему вы считаете себя вправе командовать здесь?
– Да потому, что это все наконец мое. Я здесь – главный СуперНик!
С этими словами Сергей неожиданно подхватил Амалию и закружил ее, аккомпанируя себе голосом.
«Хорошо бы какую-нибудь «Кумпарситу» сотворить, с эффектным переворотом партнерши в конце!» – пришла ему в голову шальная мысль.
Наконец он поставил Амалию на место. Та не находила слов от возмущения.
– Должен вам сделать комплимент, дорогая Амели, – весело сказал Сергей, – вы прекрасный партнер. И не только в танцах, – подмигнул он.
– Амалия Станиславовна, я могу уйти отсюда, – не вытерпела Ритка. – Сяду с Юлькой в приемную. Там только нужно столик подвинуть к двери…
– Да-да, вали, – одобрил Сергей, указывая на дверь.
– Сергей Анатольевич, – строго сказала Амалия, – Маргарита останется здесь. А вы идите и займитесь наконец хоть каким-нибудь делом.
– Скоро, очень скоро вы не будете мне указывать, что делать. – Сергей хищно осклабился.
Близился вечер. Юрий Владимирович спешил домой. Он остановился около киоска с цветами и купил букетик. Полюбовавшись им несколько секунд, свернул к дому.
Услышав, что отец зашел в квартиру, Диана вышла ему навстречу. Юрий Владимирович, расплывшись в улыбке, вручил ей букет.
– Пап, что это? – удивилась Диана.
– Цветы. Я хочу, чтобы у нас в квартире царило такое же настроение, как у меня в душе. Поставь в вазу, пожалуйста.
Мысли Юрия Владимировича витали далеко.
– Видел маму? Как она?
– Она у тебя – прелесть что за человек! Мягкая, женственная, деликатная… С отличным чувством юмора, между прочим! – восхищенно проговорил Юрий Владимирович.
– Где вы были?
– Катались на каруселях.
Отец был очень доволен и даже удивился сам себе, отметив, что совершенно не смущается, говоря о каруселях.
– Что?!
– Представляешь, даже стыдно, но я про все забыл, про деньги, про Нику… про все несчастья. И был снова молоди полон надежд! – Он схватил Диану за руки и закружил по комнате.
– Папа, знаешь, как это называется – ты влюбился!..
– Вот такой план Борюсика, – сказал Артем, закончив свой рассказ. – Как он тебе?
Доминика немного подумала и после небольшой паузы проговорила:
– Борюсик жертвует собой. И он, и ты, и я понимаем, что успех этого плана – конец его карьеры. А он – врач от Бога и ничем другим в случае провала заниматься не сможет. Он погибнет. Я не могу принять такой жертвы и никогда не приму. Так ему и передай.
Марина сидела на своем посту в клинике, когда появился сам Борис Михайлович. Она встретила его со смешанным чувством. С одной стороны, она была очень рада, а с другой – должна была сообщить неприятное известие.
– Я вижу, вы, Мариночка, пребываете в некотором унынии, – заговорил Борюсик, по-своему истолковав ее поведение. – Не вешайте нос. Я на свободе. И пока снова не сел, мы с вами поработаем. Я, признаться, соскучился по своей клинике.
– Борис Михайлович, не знаю, как сказать… – замялась Марина.
– Говорите, как есть. Меня после тюрьмы трудно испугать.
– У нас нет пациентов, – выдохнула помощница.
– Вот как. И куда они подевались? – все еще весело спросил Борюсик, до конца еще не осознав, что ему сказала Марина.
– Часть – к Могилевичу ушла…
– Ничего, вернем, – оптимистично ответил Борюсик.
– Не получится. Я пыталась – всех обзвонила. Ведь наши клиенты – в основном женщины. Они испугались… По городу пошел слух о врачебной ошибке… или преступной халатности… приведшей к смерти пациентки… ну, вы сами знаете. Некоторые так прямо и говорят: врач-убийца.
Марине было очень тяжело произнести эти слова.
Борюсика словно подбросило:
– Но ведь это неправда!
Борюсик все еще находился под впечатлением от слов Марины, когда в приемную вошел Артем. Борис Михайлович спросил его:
– Ты с ней говорил?
– Только что, – кивнул тот. – Ей больше нельзя там сидеть, ее надо вытаскивать.
– Как ей мой план?
– Она не подтвердит ни одного вашего слова. Доминика не хочет принимать в жертву вашу карьеру.
– Как мне только что сказала моя верная Мариночка, закат моей карьеры уже наступил. Мне нечего терять. – Борюсик попытался улыбнуться.
Марина встрепенулась.
– Я такого не говорила, Борис Михайлович, – поправила она его, – зачем вы так? У нас осталось несколько верных пациенток: Ольга Алексеевна, Пашаева…
– Слушай меня, адвокат, – твердо сказал Борюсик. – Хочет того Доминика или нет, но я пойду с повинной в ментовку. – Он решительно снял трубку и позвонил НикНи-ку: – Алло, Николай Николаевич, это доктор Медведев вас беспокоит. Прошу меня принять. Да, сейчас. Хочу сделать признание. Нет, до утра ждать не могу. Спасибо.
Борюсик повесил трубку.
– Мариночка, если вы мне принесете передачку, я буду счастлив. Еще один звонок и все.
Он снова набрал номер.
– Маргариточка, здравствуй, – как можно нежнее сказал Борюсик.
Ритка схватилась за сердце и чуть не упала со стула.
– Здравствуйте, Борис Михайлович, – натянутым голосом ответила она.
– Как я рад тебя слышать!
Борюсик был просто счастлив, услышав Риткин голос, и его как холодной водой окатило ее холодное:
– А я нет.
– Почему ты так говоришь?
– Не звоните мне больше, Борис Михайлыч… и поищите кого-нибудь другого для своих экспериментов.
– Маргариточка, ты разрываешь мне сердце…
Он действительно почувствовал боль в груди.
– А вы… а вы… а вы меня послали на смерть. – Ритка бросила трубку, отвернулась к окну и заплакала.
Борюсик осторожно, как стеклянную, положил трубку.
– Вот теперь действительно все потеряно, – грустно пробормотал он.
Борюсик, пешком добравшись до здания милиции, долго стоял, о чем-то раздумывая. Наконец твердым шагом вошел внутрь.
НикНик внимательно изучал бумаги, сидя за столом в своем кабинете, когда к нему вошел Борюсик. Следователь спросил, не отрываясь от бумаг:
– Что вы придумали на сей раз?
– Я ничего не придумал, я просто вспомнил, – ответил Борюсик. – Сейчас вышел на свободу и вспомнил. Не было никакого Сидорова, это правда.
– Значит, все-таки не было, – поднял голову следователь. – Одумались? Это хорошо. Господин Медведев, вы свободны, я вас не держу.
– Я колол этим препаратом Никитину. – Следователь бросил на врача удивленный взгляд. – Я очень торопился на программу. Заехал к ней буквально на минуту. Замотался, знаете, голова была занята разным… уколол, машинально сунул препарат к другим лекарствам. И быстро на телевидение. Там тоже волнение. Я и перепутал. Я виноват. Отпускайте Никитину.
– Я поражаюсь вашей фантазии и неуемности, доктор Медведев. – Следователь даже рассмеялся. – И не надоело вам эти басни выдумывать, одна другой интересней? Первый раз вы кололи Сидорова, сейчас – Никитину. Кто окажется вашим пациентом в следующий раз? Юрий Владимирович? Дианочка?
