Текст книги "Неразгаданные тайны"

Автор книги: Елена Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– К сожалению, нет. Есть только предположения, порожденные литературной фантазией.

– Чьей, простите, фантазией? – не понял НикНик.

– Моей. Я – писатель, пишу детективы, немного знаком с розыскной практикой.

– Ага, так это благодаря вам сейчас все стали такими большими специалистами в этой области. Раньше все разбирались в медицине, педагогике и в футболе, сейчас – в уголовном розыске. Если б вы знали, какую медвежью услугу нам оказываете…

– Простите, как вас зовут?

– Николай Николаевич…

В этот момент заглянула Диана:

– Простите, пожалуйста. Папа, я жду тебя на улице.

Юрий Владимирович никак не ожидал, что Диана произведет такое впечатление на следователя – тот вдруг вскочил, засуетился:

– Прошу вас, вы можете присутствовать при разговоре, у нас с Юрием Владимировичем от вас секретов нет. Пока, словно оправдываясь, улыбнулся он.

– Вы не знаете, что с Маргаритой?

– Это потерпевшая? Ее отвезли в больницу.

Петик шел по базару, а навстречу ему – Косарева с пакетом в руках. Из-за киоска за ними следила Лидия.

– Здравствуйте, Петр, – начала Косарева. – Меня направил к вам Самвел.

– Доброго здравия и вам! А сам он что, заболел?

– Дела, знаете. У больших людей и дела большие. Самвел просил вам передать этот пакет с едой для его друга. Ну, который теперь у вас гостит. Чтобы поддержать его силы в трудную минуту и вас не разорять на его угощение.

– Спасибо, – поблагодарил Петик, принимая пакет. – Всегда знал, что у Самвела – широкая душа.

– А по интересующему вас обоих вопросу Самвел просит прибыть к нему вечером.

Сказав это, Косарева исчезла в мгновение ока – будто ее и не было. К Петику подбежала Лидия.

– Кто это такая? – пытливо глядя мужу в глаза, вцепилась она.

– Понятия не имею, – пожал плечами Петик.

– Да, конечно, ври больше! Понятия он не имеет! А о чем болтал с ней так долго?

– Да это посыльная от Самвела…

– У тебя, Петенька, температура. Какая посыльная? Ты прикид ее оценил? Туфли ее, серьги?

– Я бабскими финтифлюшками не интересуюсь.

– Ах, не интересуешься? Хорош будущий детектив. Значит, так, главным детективом у нас буду я. Что это здесь в пакете? – начальственным голосом обратилась она к мужу.

– Это она харч для Крокодила принесла. От Самвела. Говорю же, посыльная, – досадливо отмахнулся Петик. – Встречу Самвел перенес на вечер. Пойду отвезу, заодно и дежурному достанется.

– Петик, да ты просто лопух! Стой! Еда может быть отравлена! Стой и не шевелись.

Лидия порылась в пакете, бумажкой взяла кусочек колбасы, огляделась, увидела Анжелиного Зямчика, подозвала его и протянула ему. Зямчик обнюхал и съел. Лидия уставилась на него в ожидании.

– Ты что ему дала? – закричала Анжела. – Он на спецпитании! У него своя диета!

– Да я кусочек колбаски… – залепетала Лидия.

– Мой маленький, ты же знаешь, что нельзя у разных теток чужих брать, – приговаривала Анжела, схватив Зямчика на руки. – Тетки чужие – плохие, они и отравить могут.

Анжелка зло зыркала на Лидию, посмевшую посягнуть на Зямчика.

Лидия засуетилась, потянула Петика за рукав.

Ритка с трудом разлепила глаза. Все плыло и качалось. Она снова закрыла и открыла глаза. Наконец изображение сфокусировалось на лице врача.

– Вот и славно, Маргарита Викторовна, – сказал он, – с прибытием.

Ритка с ужасом посмотрела на врача:

– Снова кровь нужна? Еще кому-то из миллионеров понадобилась?

Она хотела было рвануться с кровати, но, ослабевшая, даже с места не сдвинулась.

– Сейчас ваша кровь никому и даром не нужна, – успокоил врач. – Ее еще почистить надо.

– Чистить? – не поняла Ритка. – А что с моей кровью?

– В крови у вас токсины. Вы же чудом остались живы. Подробнее говорить права не имею – идет следствие.

– Что это значит? Я, владелица своей крови, не имею права знать, в каком она состоянии? А может, я ее продать хочу… миллионерам… берите, мол, всю мою кровь! – Ритка, судя по всему, быстро приходила в себя.

– Придется потерпеть… и не только вам. В больнице из-за вас никакого порядка, с утра народу полно: из газеты приходили, из милиции. И просто посетители. Вы теперь местная знаменитость, – усмехнулся доктор. – Конечно, от разного люди в городе умирали, но чтобы во время прямого эфира – такого еще не было.

Ритка с трудом переварила услышанное. Потом потрогала голову и снова закрыла глаза.

Пискнул ее мобильник. Врач подал девушке трубку. Собравшись с силами, она прочитала сообщение:

«Как ты себя чувствуешь? Тебе нужна жизнь, а мне – «СуперНика». В следующий раз я позабочусь, чтобы тебя не откачали. Жди указаний».

Выражение Риткиного лица испугало доктора.

– Что-то неприятное сообщили? – спросил он, кивнув на зажатый в руке мобильник.

– Да… нет… я не знаю… голова болит, – захлопала вытаращенными от страха глазами Ритка. – Скажите, а что со мной случилось? Долго я была в отключке?

– Могли быть значительно дольше. Скажите спасибо своему врачу. Он вас погубил, он вас и спас. Когда вы потеряли сознание, он мгновенно сориентировался и принял единственно правильное решение.

– А что с ним? – забеспокоилась о своем спасителе Ритка.

– С кем? – переспросил врач.

– С Борюс… с Борисом Михайловичем?

– Не знаю, милиция разбирается, – пожал он плечами.

– Никогда не поверю, что он хотел меня убить.

– Убийство надо еще доказать, а пока известно, что он ввел вам вместо одного лекарства другое. Почему, зачем – это уже не наш вопрос.

– А со мной что будет? – в отчаянии спросила Ритка, скорее себя, чем доктора.

– Наверное, замуж успешно выйдете, – смеясь предположил врач. – Нарожаете детей… вот полежите у нас пару дней и можете готовиться к свадьбе. На редкость здоровый организм – быстро с шоком справился.

Но впредь нужно быть осмотрительнее.

– Не в этом дело… – задумчиво протянула Ритка.

В кабинете следователя НикНика продолжалась беседа. Следователь явно симпатизировал Диане.

– Так какое же предположение по этому весьма странному делу возникло у господина писателя? – обратился НикНик к Юрию Владимировичу.

– Видите ли… – ответил тот, – предположить, что Борис Медведев мог напутать с медикаментами, я не могу. Я знаю его много лет. Это великолепный специалист с огромным опытом. Сотни благодарных пациентов…

– Но ведь и на старуху бывает проруха. Засмотрелся на ноги пациентки, например…

Диана строго посмотрела на НикНика и решительно встала:

– Я вижу, папа, я вам мешаю. У господина следователя мысли приобретают неслужебное направление. – Она вздернула носик и презрительно хмыкнула: – Так что я вас покину.

Диана вышла, после чего НикНик сник и сразу же утратил интерес к беседе.

– Я предполагаю, – сказал отец Дианы, – что ему подбросили ампулу с другим лекарством.

– Зачем? С какой целью? И кто, наконец?

– Если бы я знал, – развел руками Юрий Владимирович.

Ника гуляла вместе с Амалией, приехавшей навестить ее.

– Перед тем как зайти к тебе, я поговорила с главврачом санатория. Он сказал, что у тебя вчера был сердечный приступ.

Амалия была сама заботливость.

– Ничего страшного. Обошлось. Просто вы сказали по телефону, что Рита умерла, вот я и…

– У тебя есть сведения о ней? – торопливо перебила ее Амалия.

– Скудные, врачам запрещено говорить об этом… я знаю, что заведено уголовное дело. Но главное – Рита жива.

– Откуда ты знаешь? Ты что, в больнице была?

– Там был Артем, он мне позвонил.

– Кто такой Артем? – вскинула брови железная дама.

– Это… это наш новый юрист.

– Ты сомневаешься в нашем юристе?… Я могу это неправильно истолковать, поскольку именно я привела его в фирму.

– Нет, дело не в этом. Вам незачем беспокоиться. Последние события… требуют несколько иного подхода к решению дел.

– Ты говоришь очень неконкретно, обтекаемо, что тебе вовсе не свойственно…..

– Кстати, я прошу вас дать возможность нашему новому юристу поработать в офисе несколько дней. Познакомиться с коллективом, моим ближайшим окружением.

– Ника, давай начистоту: ты приставляешь к нам соглядатая?

В отделе маркетинга женщины активно обсуждали происшествие в телестудии. О работе все забыли.

– А мне тревожно… О чем нас будут спрашивать в милиции? – спросила Татьяна.

– Кто что видел, кто что слышал, – пояснила Нина Ивановна.

– Но мы же были далеко, – возразила Людмила. – Расспрашивать нужно ведущую, это же она возле Борис Михайловича крутилась.

– По-моему, она в него влюблена, – заметила Ольга, – так юлила, так в глаза заглядывала. Не удивлюсь, если это она Ритку нашу… того… из ревности приговорила.

– Да ладно, не выдумывай, – прервала ее Нина Ивановна. – Взрослая женщина может и другие способы выискать, – и вдруг ахнула: – Ой, девочки, я вспомнила! Рядом со мной сидела женщина, в шляпе. Интересная такая, ухоженная, элегантная… А такие шляпки я видела только в старых фильмах, такая вуалька была у моей мамы.

– И что? Нина Ивановна, почему вы замолчали? При чем тут эта женщина? – с нетерпением расспрашивали девушки.

– Она, как только все произошло и никто еще не успел опомниться, быстро так встала и убежала… Пока двери в студию не закрыли. Я еще обратила внимание, что она одна успела уйти.

– Вот это номер, – встревожилась Татьяна. – Возможно, вы видели преступницу?

В своем кабинете Виктория Павловна напутствовала будущих родителей девочек.

– Готовы? Впереди у нас долгая и счастливая жизнь, присядем на дорожку, – предложила она.

Присели. Михаил был сосредоточен и напряжен, Танюша с интересом рассматривала кабинет директрисы. Виктория Павловна попросила:

– Алла Семеновна, приведите девочек Косаревых.

– Как вы думаете, – спросил вдруг Михаил, – будет лучше повезти их на аттракционы в парк или в зоопарк… или все-таки домой?

– Я бы лучше домой повезла, – ответила та, – познакомилась с ними в домашней обстановке. Да и девочки так скорее обвыкнутся.

– А как они должны нас называть? – Михаил, кажется, переживал больше всех.

– Тут проблем не будет, – заверила директриса, – Лёлька сама решит, взрослая уже.

Вошла воспитательница с девочками. Лёля с порога бросилась к Михаилу.

– Папа приехал! – восторженно закричала девочка. – Я же говорила, что он приедет!

Михаил схватил ее на руки и прижал к себе. Виктория Павловна отвернулась, смахивая слезы. Уж сколько лет она наблюдала такие сцены, а вот все равно как впервые…

Лидия наблюдала за Зямчиком. Вот он выбежал из палатки Анжелы, весело попрыгал вокруг, пописал на соседнюю палатку, полаял. Анжела позвала его в домик – он послушался. Лидия облегченно вздохнула и направилась к Анжеле.

– Ну, как твой волкодав себя чувствует? – поинтересовалась она.

– Спи спокойно, – снизошла Анжела. – Считай, ты заново родилась сегодня. Зямчик, запомни эту тетю, у нее никогда ничего не бери. И вообще – только мама накормит тебя вкусненьким.

Лидия молча развернулась, выбежала с рынка и торопливым шагом направилась к Петику, маячившему с пакетом Косаревой на остановке маршрутки.

– Все в порядке, – сказала она Петику, – Анжелкин кабыздох жив-здоров, еще колбасы просит. Можно ехать. Только не задерживайся. Отвези харчи и сразу назад. А то еще на встречу с Самвелом опоздаешь. И не рассиживайся там с ними. Я тебя дома накормлю, не всухомятку. – И ничего из этой передачки на всякий случай не трогай, не отощаешь! И по пути не прикладывайся – без пива еще никто не умер. Да ты меня слышишь? – дернула она за рукав мужа.

Петик выразительно посмотрел на жену, молча загрузился в подошедшую маршрутку с надписью «Радужный» и уехал.

Самвел подошел к торгующей на рынке Анжеле.

– Мне не показалось, вчера в телевизоре наша Ритка была? – спросил он.

– Не показалось.

– Что с ней?

– Я в больнице была, ничего не говорят, им менты запретили делиться информацией. Может, ты, Самвел, как заботливый руководитель, сходишь спросишь? – с издевкой поинтересовалась Анжела.

– Ты совсем на своих кастрюлях очугунилась, соображаешь, что говоришь? – покрутил пальцем у виска Самвел. – Там прокуратура с ментами, а я туда попрусь, Здрасьте вам через плечо?

– Ой, я-то, дура, думала, что ты – честный. У тебя и лицо такое благородное… А ты, оказывается, мелкий тырщик по карманам.

– Снова нарываешься? Анжела, ты же взрослая женщина, пятый размер груди, а умом не вышла, – уколол ее Самвел.

– Ты мою грудь не трожь! – Анжела, выпятив свой пятый размер, что называется, грудью пошла на хозяина. – А честному человеку ментов бояться нечего! Вон мы с Зямом не боимся. Скажи ему, Зям!

– И напрасно, – пробурчал Самвел.

Ритка в который раз перечитывала пришедшее сообщение.

– А если мы этому доброжелателю ответим? – сказала она сама себе.

Она быстро набрала ответ и отослала его.

– Кто ты? – спросила Ритка.

Неожиданно за спиной раздался ответ:

– Это я – Васька!

Ритка резко обернулась к окну и увидела улыбающегося Ваську, влезающего через окно.

– Ты как тут очутился? – зашипела она на него.

Васька тяжело перевалился через подоконник.

– Молча, – сказал он. – У любви, как у пташки, крылья! Слыхала?

Риткин мобильник опять просигналил. Ритка схватила трубу и разочарованно прочла: «Сообщение не доставлено, абонент не существует».

– Извини, что без подарков, – сказал Васька, – мне нужны были свободные руки.

К Борюсику в камеру пришел НикНик.

– Я говорил с Юрием Шевчуком, – с порога начал следователь. – Он высказал интересную мысль, но она никак не укладывается ни в одну из версий. Помогите мне с ней разобраться.

– Я готов, – подхватился Борюсик. – Но сначала скажите, какие новости из больницы?

– Она жива. Пришла в себя, чувствует себя, можно сказать, хорошо.

– Слава богу! – выдохнул врач.

– Этот фактор резко меняет вашу судьбу. Одно дело убить и совсем другое – покушаться на убийство.

– Я не убивал!

– Я тоже так думаю, какие у вас мотивы? И кроме всего прочего, не сумасшедший же вы ставить на себе крест как на профессионале. Да еще вот так – на виду у всех, в прямом эфире. Согласитесь, после тюрьмы вам придется переквалифицироваться… я плохо представляю себе пациента, который придет к вам в клинику. Как там у вас написано на вывеске? «Борюсь»? Смело можете добавлять – борюсь с жизнью.

Борюсик мрачно посмотрел на НикНика.

– Шутка, – поправился следователь.

– Так какую версию придумал Юрий Владимирович? – поинтересовался Борюсик.

– Достаточно литературную, но другой пока нет. Он сказал, что вам могли перед операцией подменить препарат.

– Кто, зачем?

– Вопросы без ответов или со множеством ответов. Это вам домашнее задание, время у вас есть, – успокоительно-насмешливо заметил НикНик. – Продумайте все возможные варианты с коллегами, конкурентами, с недоброжелателями, скрытыми и явными врагами.

– У меня нет врагов.

– Вы либо наивны – либо… ладно. И еще – подумайте над женским фактором: отвергнутые любовницы – контингент очень изобретательный. Мстительницы тоже. Может, вы кого-то залечили, изуродовали, извините за прямоту, и теперь его родня жаждет вашей крови?

Борюсик вместо ответа бросил на следователя испепеляющий взгляд.

Юрий Владимирович с Дианой пытались подбодрить Ритку. Диана даже принесла ей собственноручно связанный свитерок.

– Ну, хоть приложи к себе, – просила она Ритку. – Скажи, как я с цветом угадала! Как будущий модельер я займусь твоим гардеробом, хватит тебе в рыночном барахле ходить. Ты будешь для меня учебным полигоном, на тебе же я буду отрабатывать свои идеи «от кутюр».

– Как Борис Михайлович? – спросила Ритка.

– Он очень страдает, – ответил Юрий Владимирович.

– Где он?

– Милиция задержала. Но я надеюсь, ненадолго.

– Что нужно от меня, чтобы его выпустили? – Ритка, если бы могла, прямо из больницы помчалась бы на выручку Борюсику.

– Я узнаю, – пообещал Юрий Владимирович.

– Ты же сам писал в книге «Убийство жарким летом»: милиция задерживает подозреваемого на срок до трех суток до предъявления обвинения. Значит, скоро его выпустят, – сказала Диана.

– Не будем тебя больше мучить, нас и так впустили под честное слово, – собрался уходить Юрий Владимирович. – Что ему передать?

– Скажите, что я сама все ему скажу при встрече.

В коридоре больницы Юрий Владимирович с Дианой столкнулись с Амалией, направляющейся в палату Ритки. Амалия сухо поздоровалась с ними.

– Здравствуй, Маля, ты тоже здесь? – Юрий Владимирович, напротив, был очень благожелателен.

– Нам нужно очень серьезно поговорить, – произнесла Амалия.

– Здесь? Может, позже?

Диана во все глаза смотрела на старших, чувствуя, что в их отношениях кроется какая-то тайна. Слишком уж «по-домашнему» обращался к этой женщине отец.

– Нет. Здесь и сейчас, – твердо сказала Амалия. – Это важно. Личных отношений разговор не касается. А бизнес отлагательств не терпит.

Они отошли в сторонку.

– Ты знаешь, – начала разговор Амалия, – что «СуперНика» развивается, и поэтому было принято решение о новой эмиссии акций компании. Это инициатива Доминики. Я просто реализую ее планы.

Амалия сделала паузу, ожидая реакции Юрия Владимировича. Но он, похоже, ожидал, что она скажет дальше.

– Эмиссия практически закончена, – продолжала Амалия. – Акции к продаже уже подготовлены.

– Маля, ты же знаешь, что я и Ника ценим тебя как специалиста и как преданного друга семьи. Мы всецело тебе доверяем, каковы бы ни были наши личные отношения. Поэтому делай с этими акциями все, что требуется. Лишь бы на пользу фирме.

– Я просто ставлю тебя в известность как главного акционера, – поджала губы Амалия в ответ на его уверения.

– Спасибо, Маля, – поблагодарил Юрий Владимирович.

Амалия прошла в палату к Ритке. Васька предусмотрительно спрятался под кроватью. Амалия, поморщившись, повела носом:

– Ты что, пила?

– Началось! – раздраженно ответила Ритка. – Корвалол. Удивительно, – продолжала она, – ко мне сегодня идут, как в мавзолей. И это при том, что милиция наложила строгий запрет на посещения и на разглашение сведений о моем состоянии в интересах следствия. Я сама слышала, как об этом говорил врач. Я просто хочу, чтобы во всем был порядок, нельзя – так нельзя. Ни для тех, у кого есть знакомые в милиции, ни для тех, у кого личные отношения с врачом.

Амалия посмотрела на нее удивленно. Это она, Ритка, говорит о порядке!

– Тебя, конечно, интересует, как ты попала в эту жуткую ситуацию? – сменила тему Амалия.

– Хотелось бы. А вы что-то знаете?

– Я долго думала. И поняла, кто виновник. Это – ты сама.

Ритка недоуменно уставилась на Амалию, решая, в своем ли та уме, а Амалия продолжала:

– На моих глазах ты отбила у Доминики ее старого… друга. Я имею в виду Бориса Михайловича. С мужчин какой спрос? Это существа без моральных устоев. Их заменяют первобытные инстинкты… впрочем, я увлеклась.

– Что вы хотите этим сказать? – не поняла Ритка.

– Предупреждаю прямо, ты нажила в лице Доминики смертельного врага, – бросила Амалия и вышла из палаты.

Как только за Амалией закрылась дверь, Ритка скомандовала Ваське:

– Вылазь!

Из-под кровати, кряхтя, выполз Васька.

– Ты чуть нас не попалил, – набросилась на него Ритка. – Когда эта Амалия повела носом, я сразу подумала, что она твой запашок учуяла.

– Что там она сказала про то, кто виноват? – почесывал Васька ушибленный бок. – Что-то я не понял. Она сказала, что ты кого-то у кого-то отбила. Ритка, – набычился он, – ты знаешь, в гневе я страшен.

– Я туда больше не вернусь, – решительно заявила Ритка. – Правильно ты мне говорил, что у богатых страшный мир. Говорят, что меня хотели убить.

– Кто говорит? – поинтересовался Васька.

– Все – няньки, медсестры… Они говорят, что это конкуренты хотели подставить Борюсика, то есть Бориса Михайловича. А я тут при чем? Они грызутся за пирог, а меня, значит, на помойку?

А теперь вот эта мымра еще и свою версию выдвинула. Нет, я лучше к себе на рынок вернусь. Спасибочки, конечно, за науку, за квартиру и вообще… – Ритка в сердцах хлопнула ладонью по коленке. – Жила я, как птичка певчая, сама себе хозяйка, а тут накинулись – учиться заставляют, правила дурацкие соблюдать, чуть не убили… нет, чем такая жизнь, лучше смерть, – сделала она вывод.

– Ритуля, а давай прям сейчас рванем, – предложил Васька.

– Ага, через окно. Вася, ты не знаешь, в милиции «обезьянник» – один?

– Про милицию – все знаю, – гордо ответил Васька.

– А ты можешь туда попасть? – задумчиво спросила Ритка.

– Что два пальца… извини. Конечно! Я хотел сказать – ради тебя для меня ничего невозможного нет, – заверил Васька.

– Только это нужно сделать сегодня, – поставила она непременное условие. – Там сидит один человек. Запомни, что нужно сказать ему…

Юрий Владимирович с Дианой вышли из больницы, дочь донимала отца расспросами про Амалию.

– Понимаешь, – старался уйти от ответа Юрий Владимирович, – есть вещи, которые очень трудно и больно вспоминать.

– Ну хорошо, тогда я сама тебе расскажу, а ты только подтвердишь мои предположения или опровергнешь их.

И Диана начала свой рассказ:

– Много лет тому назад молодой и красивый Юрий Шевчук влюбился в молодую и красивую девушку. Они поженились. Но у них не было детей. Молодой и красивый Юрий Шевчук любил свою жену, она же страшно переживала. Тут на горизонте под тревожную музыку появляется молодая и красивая немецкая сосиска Амалия Станиславовна. Она сумела втереться в доверие к обоим супругам. И так втерлась, что забеременела от Юрия Шевчука. Когда его жена об этом узнала, она от горя заболела. А Амалия родила ему дочку, и назвали они ее заграничным, ну почти немецким, именем Доминика. Тут кончается идиллия и начинается трагедия. Жена не смогла справиться с собой и тихо умерла от ревности. А Юрий Шевчук удочерил Доминику. Но на Амалии не женился – не простил смерти любимой жены. И взял с нее страшную клятву никогда не претендовать на дочь. С тех пор голодная и злая Амалия ходит вокруг нашей семьи кругами и ждет момента, когда можно будет вонзить в нас зубы. Ну как?

Юрий Владимирович, казалось, был немного смущен, однако старался не показывать вида.

– Ты меня поразила своим рассказом, – сказал он. – В нем нет ни капли правды… практически ни капли, но… в нем есть полет фантазии, понимание законов жанра, даже стартовые знания психологии. А это – основа для написания популярного художественного текста. Ты уверена в своем будущем дизайнера? Может, пойдем на филологию и станем знаменитой писательницей? Как ты думаешь, дочь?

Вера отца в ее творческие возможности была искренней. Диана расцвела:

– Но, папа, сейчас речь не обо мне, а о тебе и твоей судьбе. Ты все время увиливаешь от ответа. Не хочешь сказать правду, вели мне отцепиться и не терзать тебя больше.

– Ладно, так и быть. Но все, что я тебе расскажу, – страшная тайна. Никому не говори.

Слова «страшная тайна» Юрий Владимирович произнес так, как произнес бы будничное «пицца с курицей», например.

– Я – могила! – торжественно произнесла Диана.

– Я и мама Никуши любили друг друга, но в жизни каждого мужчины наступает такой момент, когда ему просто необходимо ощущать свою свободу, свою силу. Ты понимаешь?

Диана кивнула.

– И в такой момент я встретил Амалию. Она была – ого-го! Не такая, как сейчас, хотя и сейчас… Амалия была совсем не похожа на мою жену – такая независимая, яркая. У нас какое-то время были отношения. Но моя жена об этом не знала.

– Ну, ты боге-ема! – с восторгом протянула Диана.

– Но я же сказал тебе, – продолжал Юрий Владимирович, с одной стороны смущенный тем, что он выглядел в глазах дочери эдаким донжуаном, а с другой – гордясь принадлежностью к этой самой богеме, – что ни при каких обстоятельствах не бросил бы свою жену, так что можно считать меня однолюбом. А Доминика – дочь Амалии только в твоей разгулявшейся фантазии.

Выйдя из больницы, Амалия уселась в автомобиль, поджидавший ее у входа. По пути в офис мобилка Амалии издала характерный звук – было получено сообщение. Амалия прочитала его и задумалась. Прибыв на работу она зашла в кабинет Сергея. Тот сидел за столом и что-то набирал на мобилке. Амалия кивнула на трубку:

– Вот об этом я и хотела с вами поговорить.

– Вы против технического прогресса вообще или вам не нравится цвет моего телефона в частности? – весело спросил Сергей.

– Вы в последнее время увлекаетесь мобильными сообщениями, – пропустила она мимо ушей его колкость. – Я получаю их от вас по нескольку штук на дню.

– Я не знал, что ваш консерватизм заходит так далеко, что вы предпочитаете получать от меня письма по почте, через почтальона, – продолжал язвить Сергей.

– Ваша ирония неуместна, – строго одернула его Амалия. – Мне просто кажется, что телефонный звонок – вежливее.

– Я просто учусь выражать свои чувства и желания лаконично и выразительно. – Сергей рассмеялся. – Или это криминал?

После разработанного плана действий Васька дал команду Ритке:

– Начали.

И Ритка заорала дурным голосом:

– Помогите, помогите!

Васька разбил оконное стекло и грозно закричал:

– Не ори, сейчас порешу!

Затем подмигнул Ритке и послал ей воздушный поцелуй. Ритка заорала пуще прежнего. В палату ворвались врач и медсестра и наткнулись на Ваську, наступающего на них.

Врач скомандовал медсестре вызвать милицию. Васька победно глянул на Ритку.

Петик вручил дежурному пакет для Крокодила, да и был таков.

Дежурный с врученным ему пакетом пошел к дому, но входить передумал: уж больно хороша была погода. Не хотелось входить в дом. Он увидел под окном стол и направился туда, оценивая обстановку. Стол не был виден практически ниоткуда, ни с улицы, ни от соседей. Из окна за дежурным наблюдал голодным взглядом Крокодил, прикованный в комнате к кровати. Дежурный смахнул со стола мусор и развернул пакет колбаска, рыбка, хлеб, огурчик, помидорчик и т. п. О, да тут и выпить есть что! Дежурный показал Крокодилу бутылку пива.

– Водка без пива – деньги на ветер, – поучительно проговорил он. – Где тут моя заветная?

Дежурный достал из-под стола чекушку самогонки, взболтал содержимое – граммов пятьдесят. «Жаль маловато», – подумал он. Разложив снедь, дежурный выпил самогонки, потом сорвал крышку с пивной бутылки. Сделал пару энергичных глотков. Крокодил в окне сглотнул слюну… Вдруг дежурный поперхнулся, выронил бутылку, схватился руками за горло и упал лицом в огурчики-помидорчики. Крокодил, глядя в окно, панически задергался и изменился в лице.

Все произошло настолько быстро, что он сначала не понял, что случилось с дежурным.

В приемную «СуперНики» вошел Артем. Юлька разговаривала по телефону, но, заметив Артема, быстро прекратила разговор и повесила трубку.

– Здравствуйте, вас приветствует «СуперНика», – бодро проговорила она заученное приветствие с дежурной улыбкой. – Чем могу помочь?

– Меня зовут Боев, Артем Боев. Юрист. Доминика Никитина просила меня…

– Знаю, – деловито прервала его Юлька. – Амалия Станиславовна уже предупредила. А вы как, надолго к нам? Я имею в виду – подготовить ли вам рабочее место?

– Да я и сам могу подготовить, только скажите где. У вас в приемной просторно, если позволите, я примощусь здесь, в уголочке.

Юлька расцвела и протянула руку.

– Меня зовут Юлия Александровна Полонская, – представилась она, – можно просто Юля.

Артем сдержанно пожал ей руку.

– Юлия Александровна, я буду вам премного благодарен, если вы станете моим Вергилием.

Юлька на секунду растерялась, но потом сообразила и подошла поближе.

– Зачем вы обзываете наш сплоченный коллектив адом? – с деланной обидой произнесла она. – Давайте, я лучше буду вашей Беатриче? – Она ослепительно улыбнулась, сменив дежурную улыбку на многообещающую.

Получив сообщение на мобильник, Танюша победно улыбнулась, потом задумчиво посмотрела на телефон в своей руке.

– Танюша, мы с девочками пошли на лужайку, ты с нами? – услышала она голос Михаила.

– Бегите, бегите, я догоню, – торопливо ответила Танюша и добавила, обращаясь к самой себе: – Да, Танюша, ты можешь все, если хорошенько постараешься.

Следователь НикНик приехал в санаторий, чтобы расспросить Нику о произошедшем в телестудии.

– Доминика Юрьевна, – обратился он к ней, – я хочу, чтобы вы сразу поняли, насколько это серьезно. В ваших интересах рассказать мне все, что вам известно.

– Я понимаю, но мне нечего добавить к тому, что вы уже знаете, – твердо сказала Ника. – Маргарита спасла мне жизнь, и если бы я только знала, кто хотел ее смерти…

– Хорошо, я задам вам вопрос, который задаю всем. Есть ли враги у доктора Медведева?

– С его профессиональной деятельностью я знакома поверхностно, здесь я ничем помочь не могу. А вот в личной жизни… доктор Медведев – абсолютно положительный человек. Он добрый, отзывчивый, обаятельный.

– И запросто может влюбить в себя?

– Да, вполне, – уверенно заявила она.

– Понятно. Как долго длится ваша связь?

– Что?! – возмутилась Ника. Такого поворота она не ожидала.

– Я спрашиваю, какие отношения связывают вас и доктора Медведева? – точнее сформулировал свой вопрос следователь.

– Дружба.

– С этого места поподробней, пожалуйста.

Доминика начала раздражаться, но взяла себя в руки.

– Зачем же так нервничать? – успокоил ее НикНик. – Я не буду разглашать вашу связь с подозреваемым. Дальше следствия это дело не пойдет.

– Да как вы смеете?! – рассердилась Ника.

– Нет уж, позвольте, смею. А то что же выходит? Налицо попытка убийства, и ни одной внятной версии о ее причинах. Все друг друга любят, ценят, обожают… и убивают из лучших побуждений.

– Но ведь Рита жива? – с затаенным страхом робко спросила Доминика.

– Конечно, она жива.

Доминика облегченно выдохнула.

– Итак, с господином Медведевым у вас связи, как таковой, не было, – продолжал НикНик. – И что получается? Все равно, как ни крути, он пока единственный подозреваемый. – Следователь с сожалением цокнул языком. – Вот дельце попалось: жертва есть, а ни мотива, ни соучастников, ни одной зацепки…

Говоря это, он внимательно осматривал все вокруг. Взгляд его упал на стопку книг, лежащих в изголовье кровати Ники. Он взял верхнюю книгу и прочел название:

– «Смерть в прямом эфире». Вот это уже интересно. Как говорится, теплее и теплее становится с каждым шагом. Чья это книга?

– Моя.

– Это художественное произведение?

– Нет, руководство к действию, – ехидно огрызнулась Ника. – Это роман.

– Я бы не советовал вам острить в такой ситуации. Где вы взяли эту книгу?

– Мне подарила ее Маргарита.

НикНик округлил глаза:

– Вы хотите сказать, что эту книгу вам подарила Маргарита Калашникова, потерпевшая?

– Да, – подтвердила Доминика, – она принесла ее, когда проведывала меня в больнице.

– И что, название этого романа соответствует содержанию? – НикНик напрягся.

– Я еще не читала, но по рассказу отца выходит, что так.

– А он ее прочел?

– Он ее написал.

– Я не зря сюда пришел, – удовлетворенно проговорил следователь. – Доминик Шек – это Юрий Шевчук? Интересненько… Вот так история! Маргарита Калашникова вдруг решает покончить жизнь самоубийством и ищет наиболее экстравагантный способ. Читает этот бестселлер и воспринимает его как руководство. Именно! Находит доктора Медведева и использует его в качестве слепого орудия убийства.