Текст книги "Неразгаданные тайны"

Автор книги: Елена Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– А я считаю, что нечего впадать в отчаяние. Давайте работать! – остановившись, решительно сказал он.

– Поздно, Боря, поздно. Я уже себя поедом съел за этот поступок. Нет мне оправдания. Так серьезные дела не делаются. Так поступают только идиоты!

– Юрий Владимирович, я вас не узнаю.

– Я сам себя не узнаю. И как я мог, старый осел, даже не наведя справки, практически вслепую, так вот довериться…

Юрий Владимирович, стеная, раскачивался из стороны в сторону.

– Кому?

– Сергею. Это он меня навел на человека из психлечебницы.

– Сергей? А вот это уже интересно, Юрий Владимирович. Вы же всю жизнь пишете детективы. Вспоминайте аналогичную ситуацию, ищите возможные пути выхода из нее.

– То же самое говорит Диана, – с грустью проговорил Юрий Владимирович. – Представляешь, она почти наизусть знает все мои книжки! Невероятно, но факт. Она часто цитирует мои романы. И, знаешь, в ее устах придуманное и написанное мной не кажется глупым. А иногда вообще интересные попадаются сюжетные повороты, о которых я и сам давно забыл.

– В сложившейся ситуации не вижу иного выхода, как принять командование на себя. И своим первым приказом объявляю мозговую атаку. Итак, в условии задачи сказано: Нику хотят убрать любым способом – убить, разорить, объявить сумасшедшей. Вопрос: кому это выгодно? Итак, разложим всю известную нам информацию по полочкам. Первое: на телевидении произошло покушение на Маргариту. Я знаю, что не виноват. А это, в свою очередь, значит, что шприц был подменен кем-то из окружения Доминики, присутствовавшим тогда на программе.

– Откуда такой вывод?

– Логика, маэстро, простая логика. Смотрите – я практически свободен, у милиции на меня ничего нет, ни улик, ни мотивов преступления. Это даже сам следователь подтвердил. Маргарита, слава богу, жива и здорова. Пострадала одна Доминика, причастность которой к этому делу явно притянута за уши.

– И значит…

– …значит, ни я, ни Маргарита объектами злодеяния не были.

– Ты хочешь сказать, что этим объектом была Ника?

– Именно так! Это просто звенья одной цепи. Сначала – организованная или спровоцированная катастрофа, потом – нелепое предположение об ее невменяемости, и, наконец, обвинение в подготовке преднамеренного убийства. Вы верите в то, что она хотела убрать Ритку, да еще таким изощренным способом?

– Боря, я сам полчаса назад признал себя старым ослом. Но не до такой же степени!

Борюсик был теперь твердо уверен, что нащупал верное объяснение произошедшему.

– А верите вы, что у Ники в номере могла оказаться ампула с препаратом, который едва не убил Маргариту?

– Никоим образом.

Юрий Владимирович начал понемногу понимать, к чему клонит друг.

– Отсюда вывод. Кто-то затеял против Доминики Никитиной игру. Жестокую, коварную и подлую. И нам с вами нужно этого «кого-то» выявить и разоблачить. Или хотя бы – переиграть.

– Козыри здесь, Боря, увы, не у нас. Но какова, по-твоему, цель злодея?

– Это, к сожалению, покажет только время. Не удивлюсь, если физические гонения на Доминику прекратятся, как только ее разорят или что-нибудь в этом роде.

Рассуждения Борюсика прервал голос конвоира:

– Шевчук, на выход. Следователь вызывает.

Анжела шла по улице частного сектора Радужного. Рядом вменил Зямчик.

– Дыши, Зямчик, дыши полной грудью, – приговаривала Анжела. – Давно мы с тобой на природе не были. Видишь, какие цветочки. А это – курица. Только лучше ее тебе, Зям, не трогать, а то ее хозяйка меня саму покусает. Вот как будешь цениться на Жозефине, так мы себе в приданое домик здесь затребуем. Зиму будем проводить в Париже, а на лето – сюда. На парное молочко. Ну, куда пойдем сначала? Выбирай.

Зям залаял на ближайший забор.

– Давай сюда, раз так хочешь, – согласилась Анжела и, подхватив собачку на руки, постучала в калитку.

– Эй, есть кто живой? Хозяйка!

На ее зов вышла хозяйка.

– Здравствуйте, уважаемая, – с достоинством городской веди поздоровалась Анжела.

– Здрасьте. Ой, а что это у нас такое? Разве ж такие собаки бывают?

Анжела жутко не любила, когда чужие лезли к ее собаке, но здесь ради дела необходимо было потерпеть.

Хозяйка протянула руки к песику, и Анжела нехотя переда Зяма. Хозяйка оглянулась. Из конуры вышел, потягиваясь, огромный лохматый псина. Увидев Зяма, тоже удивленно замер.

– Вот и Кузя удивляется, никогда таких собачек еще не видел, – рассмеялась хозяйка.

Анжела забрала Зямчика обратно и чопорно сказала:

– Уважаемая хозяйка, я приехала с целью… – она замолчала, потом, опомнившись, перешла на тон попроще, – то есть ютим мы тут у вас домик прикупить. Небольшой, недорогой, но в хорошем состоянии. Чтобы с ремонтом не возиться, а сразу въехать и жить. Не знаете, кто продает?

– Так тебе, милая, повезло. Потому как ты сразу попала куда надо. Проходи, – пригласила хозяйка и, повернувшись к Кузе, скомандовала:

– А ну марш в будку. Марш!

Она загнала пса в конуру, провела Анжелу во двор и усадила за летний стол.

– Значит, домик желаешь купить? Правильно сделала, что к тете Марусе сразу пошла. Нечего тебе зря по улице ноги бить, по дворам ходить. Я тут жизнь прожила, всех знаю и все знаю. Сразу и ответ дам.

– Так вы не свой дом продаете? – спросила Анжела.

Хозяйка возмущенно перекрестилась:

– Упаси бог. Скажешь еще такое. Конечно, нет.

Анжела озадаченно посмотрела на хозяйку.

– Недвижимостью я, милая, не торгую – я тебе не риелтар какой, – сказала хозяйка. – А наводку дать могу. Значицца, есть тут на соседней улице два дома. В одном раньше баба одна бедовая жила, да в тюрьму попала. Надька Косарева. Говорят, правда, уже вышла, но в дом теперь ни ногой. Зато сосед ее постоянно там ошивается. Витька Крокодил.

– Крокодил? – переспросила Анжела, встрепенувшись.

Однако ей повезло.

– Прозвище это. Пара-цвай, в общем. Что Надька, что Крокодил. Оба аферисты. Так Витька может знать, не продается ли Надькин дом. Очень даже может быть, что продается. На черта ей его держать, если она тут не живет. Дом, он хозяев любит. Без жильцов быстро в упадок приходит… Я бы на ее месте продала и не думала. А уж как она решит, у Крокодила, сожителя ейного, расспросишь.

– Ну, тетя Маруся, спасибо за информацию, – поспешно поднимаясь, поблагодарила Анжела. – Пойдем, Зямчик.

Удача ей пришла в руки с первой попытки. Анжела узнала все, что хотела.

– И имя чудное – Зямчик, – засмеялась хозяйка. – Разве ж так собак называют?

– Собак, может, и не называют, а нашего Зямчика – называют. Он у нас не собака. Это мой сыночек. – И Анжела ласково погладила собаку.

Хозяйка снисходительно махнула рукой:

– А, все вы там, в городе, с причудами. Ой, да куда ты бежишь так сразу? Я чего спросить хотела: молочка не нужно? Свое, парное, только надоенное, от собаки.

Анжела останавилась на полпути с отвисшей челюстью. Не веря своим ушам, оглянулась на хозяйку, потом на зевающего у конуры Кузю.

– Так у вас же вроде кобель.

– Да бог с тобой, скажешь такое. Неужто вправду подумала, что мы тут собак доим. Корова это моя. Ее Собакой свекровь покойная прозвала за то, что она ведро копытом вечно опрокинуть норовит. Так за свекровью и все повторять стали.

– Так кто у нас тут с причудами, – расхохоталась Анжела. – Вы или городские?

– Так что, молочка возьмете литра два хоть? Недорого попрошу.

– Спасибо, мы на обратном пути зайдем, – пообещала Анжела, а оказавшись за калиткой, буркнула себе под нос: – Нет, ну вы подумайте, имя Зямчик ей не нравится. А родную корову Собакой называет!

– Только осторожно там, смотри – Витька он в запой иногда уходит, – крикнула вслед, предупреждая, хозяйка.

– Нашла чем пугать, – фыркнула Анжела. – Запой. Постояла б ты с нашим Васькой на рынке хоть одну смену.

Артем вошел в кабинет Амалии. Гжегоржевская подняла голову от бумаг.

– Здравствуйте, – поприветствовал ее Артем. – Амалия Станиславовна, я знаю, что у вас есть телефон врача психиатрической больницы. Хочу узнать, как Доминика?

– Ну, во-первых, молодой человек, прежде чем войти, в дверь принято стучать. А во-вторых, у воспитанных людей просьбы обычно сопровождаются словом «пожалуйста».

– Прошу меня извинить. Я только что узнал, что экспертиза может быть назначена на самое ближайшее время. Позвоните ему.

– Нет уж, позвольте мне сначала попросить вас, молодой человек, не указывать мне, что делать. Да еще таким тоном! Кто вы вообще такой? Кем приходитесь Доминике Юрьевне? Что делаете в нашем офисе? – Амалия, кажется, решила весь свой накопившийся гнев вылить на Артема. – Кто вас пропустил в мой кабинет без доклада? Я даже не помню, как вас зовут. На букву А, кажется…

– Меня зовут Артем Боев. Я уже представлялся вам, – напомнил Артем.

– Хм. А у меня в голове почему-то вертелось Альфонс. Французское такое, знаете ли, имя… – саркастично объяснила она свою ассоциацию. – Вот что я вам скажу, Артем Боев: Доминике Юрьевне сейчас не до вас, а потому было бы очень желательно, чтобы вы не совали свой нос в ее проблемы. Поверьте, у Ники вполне достаточно надежных и верных друзей.

– Уж не себя ли вы имеете в виду?

– Я прощаю вам ваш вызывающий тон только потому, что вижу вашу взволнованность. Врачу я, конечно, позвоню. Информацию вашу проверю. Но не стройте никаких иллюзий. Даже если узнаю что-то новое о Доминике Юрьевне, вам я этого все равно не сообщу.

– Почему?

– А потому, молодой человек, что я совсем не уверена в Шоте ваших намерений, – нашла тут же объяснение Гжегоржевская.

Анжела стояла у калитки дома Крокодила…

– Хозяин! – вполголоса позвала она. – Ну где ты там лазаешь, Крокодил чертов, полчаса уже голосовые связки тут срываю… хозяин!

Так и не дождавшись ответа, Анжела прошла во двор и поднялась на крыльцо. Она постучала в дверь, а затем приоткрыла ее.

– Покойником вроде еще не пахнет, – принюхавшись, удовлетворенно проговорила Анжела.

Вдруг за спиной она услышала, как кто-то громко икнул. Повернувшись, девушка увидела Крокодила. Тот стоял с голым торсом и бутылкой водки в руке, на его голове торчала высокая остроконечная шапка из газеты. По мутному взгляду было понятно, что в запое он уже не первый день.

– Я только хотела узнать, есть ли кто дома… – испуганно залепетала Анжела.

– Узнала? Теперь проваливай, – рявкнул Крокодил.

– Мне просто сказали, что тут насчет покупки можно поинтересоваться. Покупки дома.

– Проваливай. Не продаю я ничего.

– А ваша соседка, Надежда?

Мутные глаза Крокодила ожили.

– А, так ты от нее?… Давно ждал весточек. Ну заходи.

Анжела даже ничего не успела возразить, как Крокодил затолкнул ее в дом и закрыл дверь, подперев жердью.

– Значит, по мою душу Надька тебя прислала? Такую ж ведьму, как сама! – кричал Крокодил. – Да только не получить вам мою душу, есть над ней защита повыше!

Анжела в ужасе заколотила в дверь изнутри:

– Выпусти нас, не знаю я никакой Надьки!

– Тихо там сиди! Не знаешь Надьки? А вот огонь очищающий все и покажет: кого ты знаешь, а кто тебя.

Крокодил, шатаясь, начал стаскивать к дому сухие сучья и ветки, потом посыпал все это сверху соломой.

– Ты что делаешь?!! – испуганно завопила Анжела.

Крокодил неловкими пьяными движениями наматывал на палку какую-то тряпку.

– Сгори, проклятая ведьма, вместе со зверем своим, – приговаривал он. – Предстань, очищенная пламенем, перед высоким судом. Раскаиваешься ли в злодействах своих?

– Ты что, мужик, крышей поехал? Какой огонь?… Это ж дом твой! – пыталась образумить его Анжела.

Крокодил полил самодельный факел водкой.

– Для святого дела ничего не жалко! И мне этот дом все равно осточертел… черти там. Глянь, ведьма, под столом, на подоконнике, везде они лазят – из стаканов допивают, сволочи. Ничего, в преисподнюю к хозяину своему вместе отправитесь. Жаль только без Надежды, но и ее черед придет!

Крокодил трясущимися руками начал поджигать факел спичками. Получилось не сразу.

– Мужик, стой. Я ж не виновата ни в чем! – кричала Анжела. – Я на рынке посудой торгую: тарелки, вилки, ножички… Крокодил высоко поднял над собой загоревшийся факел.

– Так Надежда теперь ножом меня велела зарезать? А я думал, яду крысиного пришлет или зелья заговоренного в углах понасыпает.

– Да не знаю я ее, честно вам говорю, мужчина! Выпустите меня отсюда! Пожалуйста.

Анжелке совсем не нравилась мысль сгореть заживо. Крокодил уже поджигал солому.

– Покайся, ведьма! Потому как пришел твой последний час.

– Хорошо! Я каюсь, мужчина, только выпустите, – сквозь дым в ужасе кричала Анжела, прижимая к себе Зямчика.

– Прощаю тебе, ведьма… умри с миром! – торжественно провозгласил Крокодил и снял с головы свою газетную инквизиторскую шапку.

– А-а-а! Люди! Помогите, спасите! Зямчик, кричи громче! – металась и вопила Анжела.

Под крики и лай пьяный Крокодил с чувством честно выполненного долга смотрел на разгорающуюся солому.

– Выпустите! Не знаю я вашей Надьки, мужчина! – продолжала увещевать Анжела. – Мне соседка ваша про нее сказала! А я просто дом для покупки ищу.

– Какая соседка, ведьма? Ты меня не кружи!

– Тетя Маруся с соседней улицы. У нее корова еще, Собакой зовут и собака Кузя.

Крокодил на мгновение задумался, потом разбросал солому и залил водой.

– Невинной души не спалю! – твердо заявил он. – Сиди пока, ведьма, а я проверю. Молись о спасении и кайся.

Крокодил снял с палки обгорелую тряпку, которая оказалась его майкой, натянул на себя, надел шапку и отправился со двора.

НикНик в своем кабинете допрашивал Юрия Владимировича.

– Как же так, дорогой Юрий Владимирович? Объясните мне, как такое могло случиться? Задержан при даче взятки. И кто?! Уважаемый человек, писатель, властитель дум…

– Скажите, Николай Николаевич, откуда вам стало известно, что я… буду встречаться с этим человеком?

– Ну, нам за это деньги платят – чтоб мы все знали.

Голова Шевчука, и без того затуманенная, пошла кругом:

– Но я сам только сегодня узнал, к кому и куда иду на встречу!

– Ну что мне с вами делать, Юрий Владимирович? Так уж и быть, открою служебный секрет. Мы давно подозревали этого человека в коррупционных действиях и следили за ним. Он взял не одну и не две взятки и выпустил на волю немало преступников, признав их невменяемыми.

Следователь поднялся и вышел из-за стола.

– Наш источник из его окружения известил о сегодняшней готовящейся передаче. Мы его и взяли. И каково же было мое удивление, когда я узнал, что в паре с преступником задержали именно вас, дорогой Юрий Владимирович.

– И что теперь со мной будет? Я-то не коррупционер и преступников не выпускал.

Николай Николаевич неторопливо вернулся на свое место, с улыбкой сел.

– Ваша наивность меня просто умиляет. Вы ж не девочка – студентка первого курса филфака, а матерый волк детективного жанра. И эту книжечку, – следователь бросил книгу на стол перед собеседником, – я имею в виду Уголовный кодекс, должны были изучить не хуже меня.

– Я читал, конечно…

– Ну, тогда вы прекрасно знаете: тот, кто взятку берет, как и тот, кто ее дает, – перед законом виновны совершенно одинаково, – неумолимо закончил следователь, точно вколотил тупой гвоздь.

Артем мчался по улицам. Свернув к милиции, он остановился, потому что в этот момент у него зазвонил телефон. Артем схватил трубку.

– Слушаю… говорите же!

– Окончание экспертизы – сегодня, – услышал он в трубке мужской голос. – О результате сообщу.

Артем спрятал трубку и вошел в здание.

Юрий Владимирович все еще сидел в кабинете следователя.

– Так я буду осужден? – спросил он, понурив голову.

– Ну что мне с вами делать, Юрий Владимирович? Ваши вопросы меня просто расстраивают. Кстати, вы никому не хотите позвонить? Ваши родные, наверное, давно волнуются, куда вы пропали?

– А можно? – оживился Шевчук. – Дочка дома, она меня ждет.

Николай Николаевич пододвинул к Юрию Владимировичу телефон:

– Пожалуйста, прошу вас. Надеюсь, ничего секретного вы ей говорить не будете? – И, наткнувшись на взгляд Юрия Владимировича, добавил: – Шучу-шучу, звоните.

Юрий Владимирович набрал номер домашнего телефона:

– Дианочка?

– Пап, ты куда пропал? – радостный голос Дианы немного успокоил Юрия Владимировича. – Мне уже установили интернет, и у меня для тебя есть сенсационная новость.

– Потом, Дианочка, это все потом.

– Почему у тебя такой взволнованный голос? Ты где?

– Ты только не волнуйся, все в порядке… Я – в милиции.

– Что ты там делаешь? Консультируешься? На встрече с читателями? Тебя допрашивают? Папа, не молчи.

– Нет. Понимаешь, дочка… Как бы это сказать, чтобы ты не испугалась… я арестован.

Диана принимала решения быстро.

– Папочка, я еду.

– Ну вот. Бросила трубку, – сказал Юрий Владимирович НикНику. – Сейчас приедет сюда. Ну кто меня тянул за язык! Вечно я сперва сболтну, а потом думаю. Наверное, зря я ей так… про арест.

Николай Николаевич при сообщении о скором приезде Дианы оживился и даже встал из-за стола.

– Ну конечно, зря, Юрий Владимирович. С женщинами нужно поаккуратнее. Они впечатлительны и внушаемы. Такого себе навоображают, что только держись. Зачем вы ее напугали? К тому же вы не арестованы, а всего лишь задержаны.

Мысли следователя витали уже вокруг ожидаемого визита Дианы.

– Какая разница?

– Разница большая. Эх, ваше счастье, что я вас хорошо знаю и уважаю… а потому сегодня же отпускаю на все четыре стороны. И единственное, что не в моей компетенции, – это вернуть вам конфискованные деньги.

Юрий Владимирович не верил происходящему. Следователь улыбался ему с видом доброго волшебника. В этот момент в кабинет вошел Артем. Юрий Владимирович и Николай Николаевич обернулись к нему.

– Здравствуйте. Я пришел ознакомиться с делом Доминики Никитиной, – сказал Артем.

– А кто вы такой? хмыкнул следователь.

– Артем Боев, ее адвокат.

Николай Николаевич повернулся к Юрию Владимировичу:

– Вы можете что-то сказать по этому поводу?

– Я?… Артем, ты что здесь делаешь? – недоуменно спросил Юрий Владимирович.

Артем присел к следовательскому столу, вытащил из портфеля бумаги и протянул их следователю. Николай Николаевич внимательно ознакомился с ними.

– Юрий Владимирович, – повернулся Артем к отцу Ники, – вы подпишите со мной договор о защите в суде сов вашей дочери. Все необходимые документы и квалификация у меня для этого есть.

– Конечно, Артем, конечно. Только боюсь, что адвокат сейчас понадобится и мне самому.

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась Диана.

– Папочка, что с тобой? – Она повернулась к следователю. – Что вы с ним сделали? На каком основании задержали? Требую немедленно выпустить его отсюда! Папа, пойдем.

– О-о, спокойствие, Диана Юрьевна, только спокойствие, – улыбнулся следователь. – Видите, Юрий Владимирович, лучшего адвоката вам и не понадобится. Вы свободны. Дианочка, можете забрать своего папу, живого и невредимого. А в знак благодарности пригласите меня как-нибудь попить чаю и обсудить наши дальнейшие шаги в неформальной обстановке.

– Юрий Владимирович, так вы согласны привлечь меня в качестве адвоката Доминики Юрьевны? – прервал его излияния Артем, обратившись к отцу Дианы.

– Конечно, конечно, я все подпишу, – засуетился Шевчук. – Делай все, что сочтешь нужным.

Диана, похоже, только сейчас заметила присутствие в кабинете третьего человека. Она подошла к Артему.

– И ты здесь! А я о тебе недавно узнала кое-что новое.

Диана попыталась дать Артему пощечину, но тот на лету поймал ее руку. Юрий Владимирович кинулся к ним и оттащил дочь в угол комнаты.

– Дианочка, да что на тебя нашло?

– Ничего, папочка, дома все объясню.

Юрий Владимирович быстро подписал бумаги и за руку увел Диану из кабинета. Николай Николаевич и Артем остались наедине.

– Интересный семейный этюдец, – проговорил следователь. – Впрочем, это не мое дело. Итак, господин адвокат…

Взгляд Артема упал на фоторобот Косаревой, лежащий на столе НикНика. Он внимательно посмотрел на портрет.

– И что ты там увидел? – спросил НикНик.

– Мы так коротко знакомы?

– О, извините, господин адвокат. Что вы там увидели?

– Я могу взять это себе?

– Ксерокопию можете. Если хорошенько меня попросите. Это все равно пустышка. Портрет, скорее всего, очень далек от сходства с оригиналом.

Следователь достал из ящика копию и положил ее перед Артемом.

– На сегодня, пожалуй, хватит, – поднимаясь, сказал Артем. – Увидимся завтра.

– Надеюсь, что ваше участие в процессе будет оформлено надлежащим образом?

– Не сомневайтесь. Оформлено все будет столь же безупречно, как дела, которыми занимаетесь вы.

– За то нам и деньги платят.

– Надеюсь со временем выяснить, кто именно платит.

Артем вышел, оставив следователя стоять за столом.

– И откуда ты такой взялся? – пробормотал НикНик с кривой усмешкой.

Хмурая Ритка зашла в приемную «СуперНики». Юлька поднялась ей навстречу.

– Добрый день, Маргарита Викторовна, – расплылась она в ослепительной улыбке, изображая радость от встречи.

– Привет.

Ритка хотела пройти в кабинет, но Юлька перегородила ей дорогу.

– Слушай, красавица, ты что, совсем уже оборзела? Ты в котором часу на работу заявляешься? Счастье твое, что Амалия занята, сегодня еще не выходила. А то бы она тебя на раз пополам перекусила.

– Пирания Станиславовна? А зубы не обломает? Пусть сначала себе вставную челюсть купит с титановыми клыками, – огрызнулась Ритка.

– Однако и наглости в тебе, дитя уличной торговли! Восхищаюсь. – И тут же секретарша перешла к одной из своих любимых тем: – Слушай, а у тебя какая-нибудь другая шмотка есть, кроме вот этого? – Она презрительным взглядом окинула наряд Маргариты.

– А что?

– А то, деревня, что первая заповедь офисной дамы любого ранга – ежедневная смена туалета.

С этими словами Юлька подошла к зеркалу и удовлетворенно хмыкнула, увидев свое отражение.

– Это же сколько костюмов надо иметь?

– Ну… есть тут свои маленькие хитрости.

– Расскажешь?

– За отдельную плату.

– Я ж тебе уже пообещала, что уволю в последнюю очередь, – посулила ей Ритка.

– Нет, я не устаю восхищаться. У тебя действительно с головушкой не в порядке, или все-таки я чего-то про тебя еще не знаю?

Крокодил зашел к себе во двор и увидел выбитое маленькое окошко. Он поднял кусок рамы и приладил его обратно.

– Это же надо! Как она сюда пролезла-то? Хотя, че удивляться – ведьма.

Крокодил нашел оставленную ранее бутылку и с мрачным видом приложился к горлышку.

Тем временем Анжела в разорванном платье, прижимая к себе Зяма, спешила к трассе. Она очень спешила, почти бежала, приговаривая на ходу:

– Маленькие дети, ни за что на свете не ходите в Африку гулять. В Африке гиены, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы. Ну, его, Зямчик, этот свежий воздух, на черта он нам сдался, городским жителям… Ну а ты, подружка Риточка, уж удружила – так удружила, нечего сказать.

Анжела остановилась у трассы и начала голосовать проезжающим машинам.

Юлька показывала на своем столе Ритке журнал мод, когда сверху рука Артема положила лист с фотороботом.

– Это что? Это кто?… – спросила в ужасе Ритка, пятясь от стола.

– Это фоторобот женщины, которая была на твоей программе на телевидении, но сбежала перед приходом милиции, – объяснил Артем. – Тебе знакомо это лицо?

– Она… была… на программе? – запинаясь произнесла Ритка.

– Говорят же, да.

Риткина голова неожиданно запрокинулась, и Ритка рухнула, теряя сознание. Юлька тихо охнула и в панике посмотрела на Артема.

– Ташим в кабинет, пока Амалия не вышла.

Артем поднял Ритку на руки, занес ее в кабинет Доминики и усадил в кресло. Юлька стала поить ее водой и махать над ней бумагами. Ритка открыла глаза.

– Что случилось? – спросил Артем. – Почему ты так испугалась? Ты знаешь эту женщину?

– Я не испугалась, – слабым голосом ответила Ритка. – Просто душно… У меня после больницы такие припадки бывают…

– Может, «скорую» вызвать? – предложила Юлька.

– Нет, уже все в порядке.

– Ты не ответила. Ты знаешь эту женщину? – настойчиво повторил вопрос Артем.

Ритка равнодушно взяла листок, посмотрела и бросила обратно на стол.

– На Джулию Робертс вроде смахивает, – сказала она.

– И Джулия Робертс заставила тебя хлопнуться в обморок? – недоверчиво спросил Артем.

Из своего кабинета в приемную выглянула Амалия.

– Юлия! Где ты?

В приемную вошел Сергей.

– Юлия! – снова позвала Амалия. Она не привыкла повторять.

Из кабинета Доминики выскочила растерянная Юлька. За ней вышел Артем. Все четверо стояли молча, бросая взгляды друг на друга. Наконец Сергей картинно зааплодировал.

– Браво, браво, Юлия Ненасытная. И браво новому герою-любовнику. – Он заглянул в кабинет Доминики. – О, да тут вообще лямур де труа.

– Юлия, я, надеюсь, вы объясните, что вы сейчас все там делали? – потребовала объяснений Амалия.

Юрий Владимирович вышел после душа в халате, расслабленный и успокоившийся.

– Как хорошо все-таки дома. Дианочка, я столько пережил за эти часы. Но самое страшное не это. А то, что я потерял кучу денег. Старый осел! Как я теперь помогу Доминике? Теперь вся надежда только на Артема… Почему ты на меня так странно смотришь?

– То, что я скажу, папа, тебе не очень понравится, – медленно сказала Диана.

– Диана, что еще случилось? – оседая в кресло, спросил ее отец. – Я не выдержу больше плохих новостей.

– Хорошо, я буду молчать, – передернула плечами дочь.

Юрий Владимирович какое-то время наблюдал, как Диана наводила в комнате порядок.

– Да говори наконец! – не вытерпел он.

– Папа, ты знаешь, что нам сегодня настроили интернет.

– При чем здесь это? – не понял отец.

– Очень даже при чем. Я, пока тебя ждала, осваивала компьютер. Пробовала печатать, писала первые письма по электронке… и сама получила одно письмо.

– И что?

– Оно касалось твоего нового адвоката Артема Боева. Я специально для тебя распечатала. Читай.

Юрий Владимирович взял лист бумаги, пробежал его глазами и схватился за сердце.

– Только не это!

Артем приехал в клинику Борюсика, чтобы показать Марине фоторобот Косаревой.

– Похожа на одну нашу пациентку, – неуверенно сказала Марина.

– Кто она?

– Странная такая женщина. Появилась у нас недавно, но сразу же взялась активно окучивать Бориса Михайловича.

– Окучивать?

– Извините, вырвалось. Ну, в смысле, строила ему глазки.

– Она была в тот вечер на телевидении?

– Да, я сама ее внесла в список.

– И как ее зовут?

Марина заглянула в журнал:

– Вот. Надия Пашаева.

В палату вошла медсестра, больные, как всегда, испуганно бросились по своим кроватям.

– Никитина, на выход с вещами, – скомандовала она.

– Куда? – испугалась Ника.

– Выписали тебя. Документы и выводы экспертизы получишь позже, после оформления. А пока собирайся.

Доминика не могла сдержать улыбку, она еле дождалась, когда медсестра выйдет, и в радостном порыве бросилась к соседке.

– Лиля Многолетняя, я тебя запомнила! И обязательно тебе помогу. Только держись.

– И ты держись. А мужа не трожь, пусть живет, – с улыбкой сквозь слезы посоветовала соседка. – Во второй раз так легко отсюда можно и не выпрыгнуть.

Женщины обнялись на прощание.

Поговорив с Мариной, Артем отправился в санаторий, чтобы задать несколько вопросов дежурной.

– А мы ее номер никому не отдаем. Фирма его вперед оплатила. И вещи' все целы, можете не сомневаться. Ох, такая приятная женщина, и такое несчастье… – причитала дежурная.

– Вы помните тот день, когда Никитину забрали? – спросил Артем.

– Очень хорошо помню. Такое разве забудешь. – Дежурная сокрушенно покачала головой.

– Вспомните, может, кто-то заходил в номер до того, как мы с ней вернулись?

– Да, вроде был кто-то… ага, с работы приезжал один мужчина.

– Какой мужчина?

– Ну, имени-то я у него не спрашивала… представительный такой, знаете. Но не из начальства, вроде как водитель чей-то. Он Доминике Юрьевне папки привез. Еще сказал, что документы очень важные, нельзя никому передавать. Потребовал открыть номер, сам занес и положил.

– А вы сможете показать, как занес и как положил?

– Конечно. Вы не сомневайтесь, я все время была с ним рядом, глаз не спускала. Мало ли чего. Положил и сразу уехал, ни секунды не задержался. А что, пропажа какая обнаружилась? – заволновалась дежурная.

Доминика вышла из ворот спецотделения. Она подставила лицо солнцу и облегченно улыбнулась, затем оглянулась на медсестру за воротами.

– Прощайте, – сказала Доминика.

– Для тебя лучше было бы сказать – до свидания, – ответила медсестра.

Доминика, пожав плечами, вышла на улицу. Прямо перед ней остановилась милицейская машина, из нее вышли Николай Николаевич с оперативниками и окружили ее.

– Что вы здесь делаете? – удивилась Доминика.

– Да, собственно говоря, просто хотел поздравить вас с благополучной выпиской из этих мрачных стен… и препроводить в другие стены, – ответил следователь и, услужливо распахнув дверцу, твердо произнес: – Прошу в машину.

Анжела, переодевшись после посещения Радужного в другое платье, вся в царапинах и ссадинах, пришла на рынок закрывать палатку. Зяма с ней не было.

– О, явились, не запылились! – увидев ее, закричал Васька. – А я тут вкалываю весь день за тебя и за твоего парня. Зям, с тебя магарыч. Ой, а где он? Где Зям?

– Жив-здоров Зям, – буркнула Анжела. – Дома отдыхает. Поздравляю, Василий, с опытом первой самостоятельной работы.

– Ой, а ты чего это, в боевых действиях участвовала? – заметил он ее боевые раны.

– Типа того.

Анжелка была неразговорчива.

– От погони через лес уходила? – допытывался Васька.

– Как говорится, вопросы здесь задаю я. Как торговля, Василий?

– Я сегодня – ударник капиталистического труда, – похвалился Васька. – Сдыхался твоего столетнего неликвида.

Юрий Владимирович был в панике от сведений, сообщенных Дианой.

– Диана, если все это правда, это конец света. Господи! Я же нанял его адвокатом для Никуши…

– Я не в курсе, какой он юрист.

– Странно, что ты так мало о нем знаешь. Я думал, у вас доверительные отношения.

– Я тоже так думала. Но ошибалась. Оказывается, он меня обманывал так же цинично, как теперь Доминику. Его нужно гнать взашей, подальше от нашей семьи. Причем сроч-но!

– Диана, не надо быть такой категоричной. Нике нужна квалифицированная помощь. Пока что Артем ей помогает. А других знакомых адвокатов у меня нет. Нужно проверить все эти факты…

Диана была непоколебима.

– Папа, что тут проверять, ежу понятно, что это за птица! Неожиданно вошел Артем.

– Добрый вечер! Ну вот, вы снова не закрыли дверь, – сказал он.

– А мы никого не боимся. Кроме вас, Артем Эдуардович, – зло ответила Диана.

– У меня новость, – сообщил Артем, не обращая внимания на слова Дианы. – Не знаю даже, как ее классифицировать – как хорошую или…

– Говори, Артем, не тяни, – прервал его Юрий Владимирович.

– Экспертиза признала Доминику вменяемой.

– Господи, ты меня услышал! Есть правда на земле! – облегченно вздохнул Юрий Владимирович.

– Юрий Владимирович, не спешите радоваться. Теперь она снова под следствием.

Юрий Владимирович снова заметался по комнате: