Текст книги "Неразгаданные тайны"
Автор книги: Елена Веснина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
– Зачем ты хотела его убить?
– Это он тебе сказал?
– Такие, как Крокодил, не врут. У него просто не хватит фантазии.
– Зато ее вполне хватит у меня, на нас на всех и с походом.
– Удивляюсь я тебе, Надежда, – Самвел с интересом рассматривал ее, словно увидел впервые. – Как такая умная женщина может якшаться со всякими Крокодилами, нищими…
– Я тебе уже пыталась объяснить, но ты не понял. Я – человек необычный, и подходить ко мне с привычными мерками нельзя.
– И все равно, самый прибыльный женский бизнес – удачное замужество: будь себе красавицей, дои мужа-осла, спи с любовником, да еще прослывешь при этом умной бабой.
– Я могла бы удачно выйти замуж девяносто шесть раз, – отмахнулась Косарева.
– О! – недоверчиво протянул Самвел.
– Ну, шесть раз, пожалуй, – уточнила Косарева.
– Ай, врешь.
– Вру. Больше. А скучно! Понимаешь, у каждого обмана есть свой цикл – фальшивые доллары – 5 лет, наперстки – 8, взломы после установки новых дверей – 3 года. Я занималась всем. И могла бы заниматься годами, набивая руку, и уже была бы подпольной миллионершей. Но нет – мне скучно. Хочется чего-то новенького. Понимаешь, Самвельчик, мой талант необычный – криминальный.
– И все-таки, зачем тебе Крокодил?
– Потому что мне хочется иметь раба. И миллионершей стала бы только для того, чтобы рабов завести, чтобы бить, издеваться, чтоб они в рот мне заглядывали. А Крокодил и есть раб.
Цинизм Косаревой удивил даже видавшего виды Самвела.
– Ты что, в прошлой жизни была Клеопатрой? Да, разные мы с тобой… Я – не ты.
– Лучше, что ли?
– Зачем лучше – другой. Я хочу хорошо жить, кушать вкусно, спать мягко, чтобы вокруг меня был порядок – мой порядок, чтобы было так, как я хочу. И все.
Косарева стала ластиться к нему:
– Таким ты мне и нравишься.
– Лиса ты. Хитренькая лисичка. – Самвел провел рукой по щеке Косаревой.
– На этом и закончим лирическую часть, – неожиданно деловито сказала Косарева. – К делу. Ну, теперь ты знаешь, что я – не бесприданница. И я повторно делаю тебе свое предложение. Руки и сердца. А чтобы подтолкнуть твою нерешительность, предлагаю тебе десять тысяч долларов.
– Во столько ты оцениваешь мою свободу?
Хватка этой женщины была поразительной.
– Это для столицы – не деньги, а для нашего провинциального болотца – очень даже. Ты со мной расписываешься, даешь мне свою фамилию, я заодно, согласно древним восточным обрядам, меняю и имя. А спустя месяцок-другой мы разводимся. Ты остаешься с денежкой, а я – с новым легальным именем и свободой. Попомни мое слово, Самвельчик, – смеясь продолжала Косарева, – ты еще на коленях будешь просить меня не разводиться с тобой. Ну, так как? Это тебе не хороводы с торгашами водить, я тебе дело предлагаю. Мы же с тобой, так сказать, уже почти мафия, – подытожила Косарева.
– Не пугай меня словами. Какая там мафия…
– Мафия – это по-итальянски, когда один клан орудует. А мы с тобой практически одна семья.
– Не гони, Надька, лошадей. Я тебе пока еще своего согласия не давал.
Напору Косаревой мог бы позавидовать танк.
– И зря ломаешься. Я бракованный товар не подсовываю, посмотри на меня. Многих видал лучше? Давай женись, и будем сотрудничать теснее. Во всех отношениях.
– Мда, ты, конечно, женщина необыкновенная, от скромности не умрешь. Ладно, допустим, я соглашусь. Что тогда?
Юрий Владимирович в сопровождении Дианы вошел к издателю.
– Я же вам обещал, что не опоздаю. Вот – новая порция для перепечатки, – протянул Юрий Владимирович издателю папку.
– Вы наш образцово-показательный автор, – обрадовался издатель. – Вам бы еще освоить компьютер, и цены бы не было.
– А что, у вас больше нет машинистки? – поинтересовался Юрий Владимирович.
Во время их разговора Диана не выпускала из рук своего вязания, время от времени бросая откровенно провокационные взгляды на издателя. Издатель – моложавый, интеллигентного вида мужчина – был несколько смущен напором Дианиного кокетства, но было видно, что она ему понравилась.
– У Наташи, моей машинистки, как вы говорите, все замечательно, – уточнил издатель. – Только она, Юрий Владимирович, не машинистка, а оператор компьютерного набора.
– Я знаю. Но раньше так называли печатающих барышень.
– Я, кстати, на Наташе проверяю качество будущих романов: если ей нравится, то пойдет, если нет – можно не тратить деньги.
– Она у вас прям как собака на таможне.
– Ну, не собака, но чутье у нее есть. Женская интуиция, – спохватившись поправился издатель.
– Так я вам тоже могу подойти, возьмете меня на работу? – вмешалась в разговор Диана, откровенно клеившая издателя, несмотря на присутствие отца.
Юрий Владимирович попытался сменить тему:
– Роман продвигается хорошо, думаю, что в ближайшее время смогу порадовать вас окончанием. Как у нас со сроками, укладываемся?
На столе зазвонил телефон.
– Прошу прощения, – извинился издатель, поднимая трубку.
Воспользовавшись паузой в разговоре, отец тихо сделал выговор Диане:
– Ты ведешь себя просто неприлично.
А издателю так не показалась, – абсолютно не смутилась она. – Я девушка, судя по всему, уже свободная, мне нужно свою жизнь устраивать. Не знаешь, папа, сколько зарабатывают издатели?
– Но он безнадежно женат! – отчаянным шепотом пытался вразумить дочь Юрий Владимирович.
– Безнадежно женатых не бывает, бывают безнадежно одинокие. Каковой я стать не хочу. Твою Никушу ведь не остановило, что Артем – мой парень.
Выйдя из своего кабинета, Сергей сел в машину и направился за город. В машине он набрал номер Доминики.
– Слушаю, – раздался холодный голос Ники.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил Сергей.
– Нет.
Артем, в это время находившийся рядом с Никой и понимающий, что разговор не для его ушей, вышел из палаты.
– Как ты могла на глазах у всех так меня унизить! Как пацана! – воскликнул Сергей.
– А тебе это неприятно? – Голос Ники был чужим и далеким.
– Она еще спрашивает! При твоем отце, при Борюсике, при прислуге…
– Просто повторилась та же сцена, только с другими героями. Ты разве не понял?
Сергей замолчал.
Доминика отключилась. Сергей выругался и резко свернул возле указателя «Озерка».
В палату вошла Ритка с пакетом фруктов.
– Привет. Это от родного коллектива, – сказала она, ставя пакет на стол. – Я не вовремя? – спросила Ритка, увидев грустное выражение лица Доминики.
– Все в порядке, – успокоила Ника. – Просто мне сегодня не очень хорошо.
– Что-нибудь надо? Я сбегаю, – с готовностью подхватилась Ритка.
– Спасибо, нет.
– Тогда я назад, а то Амалия ругаться будет. В пакете – открытки от сотрудников.
Ритка вышла. Пакет упал со стола, фрукты раскатились. Артем стал их подбирать. Увидел открытки, подал Доминике. Перелистывая их, она наткнулась на черно-белую фотографию, семейный снимок. Такой стоял в спальне Доминики: Сергей и Доминика в обнимку, счастливые, смеющиеся. Только сейчас на этом снимке у Доминики были выколоты глаза, а Сергей изрезан ножницами. Доминика охнула и выпустила снимок из рук. Артем поднял его и посмотрел на обезображенное семейное фото.
– Придется тебе рассказать мне все, – настойчиво попросил Артем. – Что это значит?
Доминика помолчала раздумывая.
– Мика, я понимаю твои сомнения, – вновь заговорил Артем. – Никому не хочется посвящать посторонних в свои проблемы… Но на ровном месте глаза не выкалывают. У тебя есть враги?
Ника отрицательно покачала головой.
– Так в бизнесе не бывает. Ты кому-то перешла дорогу. Может, это конкуренты?
– В бизнесе? До сих пор все было в рамках здравого смысла. Разумеется, многие меня недолюбливают, но это же не повод…
– Ты права. Это не могут быть конкуренты.
Артем продолжал внимательно изучать фото. Остановился взглядом на исполосованном Сергее.
– Здесь замешан твой муж, Мика?
Доминика снова промолчала.
– Я не буду настаивать, – продолжал Артем, осторожно взяв Нику за руку, – но сама собой эта проблема не разрешится. Ты сильная, Доминика, очень сильная, только в одиночку на этот раз тебе не справиться.
– Смешно подумать, а ведь действительно мне не с кем об этом поговорить, – неожиданно призналась Ника. – Хотя людей вокруг много. Людей, любящих меня, желающих мне добра… Артем, что ты хочешь узнать?
– Для того чтоб тебе помочь, я должен вникнуть в суть вопроса. Мика, ни одно слово, произнесенное тобой, не будет использовано против тебя. Мне можешь довериться.
– Ты так сказал… я сразу почувствовала себя, как в суде, – усмехнулась Ника.
– Тогда я хочу быть твоим… адвокатом, – с улыбкой сказал Артем.
– Мы всегда считались образцовой семьей, – наконец решилась Ника после небольшой паузы. – Сначала жили очень просто, без всякой роскоши… да и время было такое. У нас была очень крепкая семья. Папа любил маму и обожал меня. Все было здорово, сейчас я это хорошо понимаю.
– Ты помнишь свою маму?
– Плохо. Мне о ней папа и Амалия не много рассказывали. Она дружила с мамой.
– Кто это – Амалия?
– Мой первый заместитель. На ней сейчас держится вся фирма. Я в шутку называю ее – мой железный канцлер.
– Ей можно доверять?
– На все сто. Я в детстве считала, что мир существует для того, чтобы мне в нем было удобно и комфортно.
Типичный комплекс папиной и маминой дочки. И первым ударом по моим представлениям о жизни стала смерть мамы.
– Отчего она умерла?
– Сердечный приступ.
– Ты уверена? Извини, – поправился Артем, уловив недовольный взгляд Ники, – это я к тому, что сказала ли ты врачам, что у тебя может быть плохая наследственность?
– Нет… Вот. Да, папа сделал все, чтобы я не чувствовала себя сиротой. Он с тех пор так и не женился.
– А твой бизнес?
– Что, мой бизнес?
– Ты продолжаешь семейное дело?
– Писательское? Нет, моей мечтой всегда было одно – иметь собственный ресторан.
Танюша вышла из дома и пошла на лужайку убирать стулья, как вдруг сзади услышала шаги. Она обернулась и увидела Сергея с пистолетом в руке. Сергей направил на нее дуло. Его рука дрожала, а глаза сверлили Танюшу, которая стояла ни жива ни мертва, вцепившись в белый пластиковый стул. Сергей опустил руку с пистолетом и выстрелил. На звук выстрела на лужайку примчался Михаил.
– Кто стрелял? – закричал он. – Что случилось? – Михаил заметил в руке Сергея пистолет. – Таня, с тобой все в порядке? – Он кинулся к жене.
– Как тебе сказать, Миша… – опомнившись проговорила Танюша. – Сергей Анатольевич… только что хотел… покончить с собой.
Сергей вскинул на нее удивленные глаза, а она продолжала:
– Я увидела пистолет и вовремя окликнула его… К счастью, пуля пролетела мимо.
Михаил бросился к Сергею, вырвал из его рук пистолет:
– Сергей Анатольевич, зачем же вы так? Идемте, я провожу вас в дом.
Сергей, как во сне, подчинился. Оставшись одна, Танюша без сил опустилась на стул.
Вернувшись в офис, Ритка принялась изучать оргтехнику. Юлька, подпиливая ногти, наблюдала, как Ритка пыталась получить факс.
– Да, пожалуйста, высылайте, – говорила Ритка по телефону.
– Стартуйте.
– Заметано, лови, подруга, – задорно сказала Ритка.
Юлька спохватилась, вырвала у Ритки трубку и извиняющимся тоном проговорила:
– Извините, у нас стажерка. Неопытная. Я стартую. – И Юлька нажала на кнопку.
– Это сленг такой, офисный, – поучала Юлька Ритку, – а не твой треп базарный.
Из факса выплыл лист. Секретарша его внимательно изучила.
– Спасибо, – любезно сказала Юлька в трубку, – факс прошел, все в порядке. До свиданья.
– Пойдем, покажу, как работает ксерокс, – резко обратилась она к Ритке. – Тебе нужно знать только две функции, – сказала Юлька, подойдя к ксероксу, – куда положить и на что нажать, остальное – не твоего ума дело. И еще – без народной самодеятельности. Твой номер заключается в одном: отксерила, принесла, отдала, улыбнулась. Все понятно?
Юлька собрала в стопку отксеренные листы бумаги.
– Как работает кофеварка? – деловито осведомилась Ритка.
– Хорошо, что напомнила. Это очень важный момент. Юлька подошла к кофеварке.
– Кофе находится здесь.
– Натуральный?
– Само собой. Амалия Станиславовна любит сладкий.
Юлька сделала кофе.
– Со сливками? – уточнила Ритка, изображая послушную ученицу.
– А ты сообразительная! Две ложечки сахара, не размешивая.
Юлька насыпала сахару. В этот момент зашла Татьяна и увидела, как Ритка берет у Юльки чашечку.
– Спасибо, – любезно поблагодарила Ритка.
Юлька опешила и застыла с открытым ртом.
– Улыбаемся, Юлечка, улыбаемся, – продолжала цирк Ритка. – Думать – не твоя работа.
Татьяна растерянно проговорила:
– Юль, я тут за скрепками к тебе пришла…
В своей клинике Борюсик осматривал Ольгу Алексеевну. Та была немного взволнована, но Борюсик этого не замечал.
– Ваше состояние улучшилось, а продолжать процедуры или нет, решать вам, – заключил Борюсик. – Со своей стороны я могу лишь посоветовать не реже одного-двух раз в неделю все-таки нас посещать. Мышцы не любят застоя, они предпочитают всегда быть в тонусе.
– Борис Михайлович, я волнуюсь и не знаю… не знаю, как начать…
– Начинать не нужно, надо продолжать. А если без шуток, милая Ольга Алексеевна, то уверяю: у вас нет ни единого повода для беспокойства…
Борюсик, как всегда, был мил и благожелателен.
– Я не о том. Вы представили эту… вашу… ну, пациентку для программы.
– Да, и счастлив, что ситуация наконец разрешилась.
– Понимаете, Борис Михайлович, – несколько запинаясь, продолжала Ольга Алексеевна, – эта девушка не совсем подходит для телевидения, вернее, совсем не подходит. Она, как бы помягче выразиться, несколько вульгарна.
Борюсик успокоил ее:
– Но ведь вы не интервью у нее собираетесь брать, она послужит только моделью для демонстрации приемов мезотерапии.
– А какие части тела ей придется оголять?
– Очевидно, ноги.
– О, я бы могла сама… Вы же говорили, что я в отличной форме.
Амалия работала в своем кабинете. Она просматривала бумаги, подписывала их, сортировала, делала заметки…
– Юлия, – нажала кнопку селектора Амалия, – ты помнишь, что я просила тебя заняться собранием акционеров?
– Да, Амалия Станиславовна, мне не нужно повторять дважды.
Амалия потянулась, встала из-за стола, сделала несколько упражнений, побоксировала и посмотрела на портрет Ники. Все эти последовательные действия стали для нее своеобразным ритуалом.
Ритка пила кофе, доедала шоколадные конфеты из вазочки. На столе валялась куча бумажек. Юлька одним движением сгребла их в мусорное ведро.
– Теперь переходим к дресс-коду, – деловито сказала она Ритке. – Ты понимаешь, о чем я сейчас?
– Я знаю, что такое комбидресс, и мне этого вполне хватает в жизни.
– Оно и видно. Посмотри на меня и посмотри на себя.
Одетая в строгий деловой костюм Юлька окинула презрительным взглядом с головы до ног Ритку – в джинсах и майке с большими вырезами со всех сторон.
– В таком виде на работу в приличную фирму не ходят, – продолжала поучать Юлька. – Ты – лицо нашей фирмы, а, глядя на тебя, могут подумать, что тут филиал секонд-хенда.
– А по тебе сразу видно, что ты – секретутка, и ничего – живешь.
Казалось, что Юлька от возмущения сейчас взорвется.
– Короче, выпендриваться будешь в нерабочее время. А пока запомни, первое, что ты себе купишь, – деловой костюм, туфли на каблуках и колготки, в любую погоду, хоть в африканскую жару.
В приемную заглянули сотрудницы Ольга с Людмилой.
– Заходите, коллеги, – пригласила Юлька, – заходите, не стесняйтесь, вы, наверное, пришли за скрепками? Так я все уже отдала вашей начальнице Татьяне Николавне. Пять упаковок, на весь отдел на год должно хватить.
– Мы вообще-то… спросить, – переглянулись девушки.
– Вон у нее спрашивайте, – кивнула секретарша в сторону Ритки. – Представляю: Калашникова Маргарита Викторовна. Наш новый сотрудник. Не путать с автоматом Калашникова.
– Самвел, мне нужна твоя машина.
– Вот те раз, а я думал твоя любовь бескорыстна. – Самвел изобразил на лице разочарование.
– Мне нужно в парочку мест сгонять. Дай ключи.
– Ты водишь машину? – удивился Самвел.
– А что тебя так удивляет? – пожала плечами Косарева. – Я еще обладаю массой знаний и умений, необходимых человеку моей «профессии».
– И готовишь, небось, хорошо… крокодильчиков, например? – засмеялся своей же удачной шутке Самвел.
– Очень смешно. Слушай, как думаешь, что если я сегодня поезжу без доверенности? Ко мне никто не прицепится? Твои номера ведь хорошо известны в городе.
Самвел изумленно смотрел на Косареву и только молча покачивал головой.
– А ты пока быстренько оформи на меня доверенность, мне машина еще не раз пригодится. – И, подойдя к Самвелу, Надежда взяла у него из рук ключи. Остановилась у двери.
– А по поводу крокодилов, так мой тебе совет – не экспериментируй. Пусть пока посидит в подвале для его же безопасности, а я потом решу, что с ним делать.
Крокодил, которому надоело сидеть в подвале, начал стучать в дверь.
– Эй, есть там кто-нибудь? Сюда! Слышите?!
– Чего орешь? – недовольным голосом отозвался охранник.
– Позови Самвела.
– Уже бегу! Разогнался. Здесь не ты условия ставишь.
– Позови, я сказал. Я должен ему что-то рассказать.
На базаре к Петику подошла жена. Ей хотелось знать, что сказал Самвел.
– Не хотел я с ним снова связываться, – злобно пробурчал Петик, – а все ты – начнем свое дело, начнем свое дело. Сам ничего, считай, не получил, и парня, того, из ментовки Радужного, с пути сбил. Обещал ему: откроем собственное сыскное бюро… А теперь что?
– Петь, на ошибках учатся, – утешала Лидия. – Не падай духом. Первый блин комом.
– Нет, Лида, мне твои блины вот где. – Петик с остервенением поднес руку к горлу. – Мне жить хочется по-человечески.
– Разве это по-человечески? – затараторила жена. – Да на тебе же воду возят все кому не лень. В милиции привык исполнять команды: лежать, сидеть, место. А знаешь, где твое место?
– С такими темпами скоро будет на кладбище.
– Не говори глупостей. Место твое среди таких, как Самвел. Чем ты хуже? Петя, если хочешь стать человеком, а не вечной шестеркой за пять копеек зарплаты, нужно уметь переигрывать партнера. – Лидия методично долбила мужа.
– Вот ты такая умная, покажи, как это делается, переиграй Самвела.
– Нужно подумать.
– А почему тебе захотелось именно ресторан? – Артем хотел узнать как можно больше о жизни Доминики.
– Во время учебы в институте я проходила в ресторане практику. Сначала посудомойкой на первом курсе, а на пятом я уже была поваром четвертого разряда. Не веришь? После защиты диплома я работала инжнером-технологом треста столовых, а дальше подвернулась возможность – и я открыла свой первый магазин.
– Супермаркет?
– Нет, мода на них пришла позже. У меня был мини-магазинчик, с одной стороны продавались продукты, а если зайти с другого крыльца, сразу попадаешь в кафешку. «Арт-тема» называлась.
– Почти как Артем, – он засмеялся.
– Кстати, она пользовалась популярностью в городе среди молодежи.
– Ну, еще бы! Такое название! Слушай, а ты почти Рокфеллер, он тоже начинал с малого – с чистки обуви…
– Я – лучше. Рокфеллеру твоему и не снилось, через какие трудности я прошла. От наездов братков до наезда начальства. Спасибо, меня всегда поддерживал папа. А когда к нему пришла известность, стало намного проще, он мне очень помог.
– А потом ты вышла замуж?
– Да, потом я вышла замуж. К тому моменту я была уже «СуперНикой», а он – просто красивым парнем.
– Наверное, не просто красивым, если сумел тебе понравиться… – заметил Артем, но без всякой ревности.
– На замужестве настоял папа. Он страшно хотел внуков. Но мне кажется, он просто боялся, что, кроме работы, его дочке больше ничего и не надо. А я тоже хотела иметь детей.
Артем посмотрел на Доминику. Она отвела взгляд.
– Но детей у нас не случилось.
Доминика замолчала, подошла к окну. На газоне от надписи «Ника» почти ничего не осталось: цветы растащили.
– Вот мы и подошли к этой истории, – грустно сказала Ника.
– Если тебе больно об этом вспоминать, мы можем как-нибудь в другой раз.
– Зачем же, я думаю, ты должен знать все, – тряхнула головой Доминика. – Сергей мне изменял с первого дня. Разумеется, об этом мне доложили намного позже доброжелатели.
– Ты же могла его бросить? – недоуменно предположил Артем.
– Чтобы надо мной смеялись и жалели? Нет. К тому же в тот день, когда у меня была презентация нового супермаркета, я узнала, что беременна. Решила, это знак – начало новой жизни. И он был рад. А ночью мне позвонили.
Доминика, избегая взгляда Артема, говорила быстро, словно боялась, что если остановится, то уже не доскажет.
– Я сорвалась. После того как я ему сообщила такую новость, в эту же ночь… в общем, я совершила непоправимую глупость и оказалась в больнице. А дальше ты, наверное, уже слышал от моих родных и о Ритке, и о переливании крови… и о появлении твоей… о появлении Дианы.
– Она неплохая девчонка, просто маленькая еще.
Доминика жестом попросила не продолжать. Артем взял в руки изрезанную фотографию.
– А когда началось вот это?
Доминика села на кровати и, достав из тумбочки фотографию, протянула ее Артему:
– Как только я пришла в сознание, мне прислали первую.
Артем внимательно рассмотрел фото: это был снимок, на котором была запечатлена авария с трупами.
– Было еще что-нибудь? – спросил Артем.
– Нет, хотя кто-то прислал мне сообщение на мобильный: «кот из дома, мыши в пляс».
– Чей это был номер?
– Я попыталась узнать. Мне ответили, что номер не зарегистрирован.
– Понятно, анонимщики обычно следов не оставляют. Артем увидел боксерскую грушу, повертел ее в руках.
– А это что? – не понял он.
– Это подарок Сергея, удары отрабатывать, – неохотно объяснила Ника.
Артем положил грушу на место.
– Итак, мы имеем три вопроса, – вернулся Артем к главной теме. – Первый: кто узнал про измену Сергея и позвонил тебе? Второй: кто тебя пугает сообщениями? И третий, самый главный – кому это выгодно?
– И ни на один из них нет ответа, – констатировала Доминика.
– А теперь давай рассуждать последовательно. Как злоумышленник мог записать разговор Сергея в квартире? Оборудовать комнату спецштучками? Вряд ли. Это достаточно дорого и сложно. Подсунуть под кровать диктофон? Там есть уборщица?
– Да. Приходит горничная. Но в тот день ее не было, она отпросилась на несколько дней.
– Значит, вариант с диктофоном отпадает. Ведь его, кроме всего прочего, нужно оттуда и забрать, чтобы прослушать. А запись ты услышала той же ночью.
– Да, логично.
– Что еще может быть?
Доминика задумалась.
– Я звонила Сергею тогда. Он был вне зоны досягаемости.
– Тепло, даже горячо. Ему могли подсунуть мобилу с включенной связью. Пока она не разрядилась, трубка вела трансляцию, а другая трубка в это время принимала отчет и писала все на диктофон.
– Если рассуждать так, как ты, выходит – это мог сделать только близкий человек, тот, кто меня очень хорошо знает.
– К тому же, заметь, мобилку подложили в самый последний момент, чтобы Сергей не обнаружил. Кто был с ним в тот вечер?
– В тот вечер? Немец.
– Кто?! – не понял Артем.
– … Юлька. Он сказал, что немцу очень понравилась Юлька, это моя секретарша.
– Все понятно, они, значит, с Юлькой отвезли немца в гостиницу, а потом…
– Но Юлька… нет, она умная барышня, ей нет смысла это делать. Если бы я узнала об их связи, то выгнала бы ее с работы, а она своим местом в компании очень дорожит.
Артем выдвинул предположение в другом направлении:
– Мика, а если она хочет выгнать тебя? Не с работы, а из семьи? И занять твое место рядом с Сергеем?
Доминика грустно улыбнулась:
– Юлька – умная, она понимает, что Сергей – это красивая упаковка, пустышка-фантик. Зачем он ей без фирмы, без положения в обществе?
– А чувства?
Доминика подняла на него изумленные глаза:
– Чувства?
В гостиной загородного дома Доминики Михаил хлопотал возле сидевшего на диване Сергея:
– Это не мое дело, Сергей Анатольевич, но я уверен, что нет такой причины, из-за которой стоило бы укорачивать себе жизнь.
– Ты, Мишка, многого не знаешь. Когда она принимает тебя за дурака и думает, что может крутить тобой, как хочет, – тут уж по-другому нельзя.
– Глупости. Это вы сгоряча так говорите. Доминика, насколько я знаю, сильная женщина, и она вас любит.
– Доминика? Ах да. Любит она меня, сильно и крепко! – Сергей с сарказмом рассмеялся.
– Может, выпьем по чуть-чуть? – предложил Михаил. – Еще остался прекрасный коньяк.
– А давай, – согласился Сергей.
Михаил достал бутылку, стаканы, плеснул в них коньяку.
– За любовь! – торжественно провозгласил Сергей.
– Да, за настоящую, – вторил ему Михаил.
Сергей залпом выпил, не закусывая. Михаил налил ему еще.
– Деток вам надо, Сергей Анатольевич, – заметил Михаил. – И все у вас наладится. Моя Татьяна вон какая хмурая ходила, а сейчас, когда мы все-таки решились на удочерение, – сама не своя от счастья.
В этот момент зашла Татьяна.
– Я бы сказал больше – сияет, как дорогой бриллиант, правда, Таня? – заметил многозначительно Сергей. Но эта многозначительность была понятна только ему и Татьяне, которая меняла цветы в вазе. Она сделала вид, что не услышала слов Сергея.
– Миша, у меня к тебе просьба, – обратился Сергей к Михаилу, – пойди посмотри, что с моими тормозами, по-моему, педаль проваливается.
– Так это запросто.
Михаил вышел. Сергей подошел к Татьяне вплотную и понюхал букет. Затем вытащил из вазы два цветка.
– Таня, я сказал: два предупреждения. Надеюсь, ты все поняла? Третьего ты можешь и не услышать.
С этими словами Сергей протянул ей эти два цветка и злобно осклабился. Танюша растерялась. С улицы вернулся Михаил. Танюша, бросив цветы на стол и сделав равнодушный вид, отошла от Сергея.
– Я тут подумал, Сергей Анатольевич, – озабоченно сказал Михаил, – с тормозами шутить нельзя. Если у вас есть какие-то подозрения, нужно срочно отогнать машину на СТО.
– Есть подозрения, Миша, есть… – протянул Сергей многозначительно. – Отгони, я сегодня все равно собирался здесь остаться. Да и выпил… Танюша, спальня готова?
– Она всегда готова, Сергей Анатольевич, – ровным голосом ответила Таня.
В палату Доминики заглянул Борюсик. У Доминики резко поднялось настроение.
– О, Борюсик! – радостно воскликнула она.
– Мне доложили, что ты снова здесь. – Борюсик обнял Нику. – По-моему, у тебя начинает развиваться комплекс острого посттравматического мазохизма. Нужно разобраться с врачами, как они тебя тут лечат.
Борюсик бросил оценивающий взгляд на Артема. Доминика уловила этот взгляд.
– А это Артем, – представила Ника, – мой… мой друг.
Мужчины пожали друг другу руки.
– Да, помню, мы знакомились на юбилее у Юрия Владимировича, – осторожно сказал Борюсик.
– Артем привез меня сюда с юбилея папы, – объяснила Ника.
– Это хорошо. А хочешь, я тебя мигом на ноги поставлю? – предложил Борюсик. И, не дожидаясь ее ответа, выпалил: – Только представь, уже все готово к телепрограмме!
– Так быстро?
– Да, теперь я покажу всем телезрителям, что такое мезотерапия. Маргариточка будет мне ассистировать, вернее, подставит свои прекрасные ножки под мои иголки. Я хочу продемонстрировать, что нельзя поддаваться боли, нужно с ней бороться и побеждать.
– «Борюсь и побеждаю!» – торжественно произнесла Ника.
– Это Ника придумала слоган для моей клиники, – похвастался Борюсик Артему.
– Супер! – восхитился Артем.
– Если тебя, дорогая, отовсюду повыгоняют и съедят твой бизнес, – смеясь сказал Борюсик, – ты все равно не пропадешь. Лучшего креативщика, чем Доминика Никитина, я не знаю.
– Борюсик у нас большой подлиза.
– А что? Откроешь агентство идей, назовешь его «Дарю идеи».
Доминика засмеялась:
– Нетушки, пора коммунизма прошла. Ничего я дарить не собираюсь, только продавать. Дареное не ценится.
– Так любая же цена за твою идею будет выглядеть подарком.
Доминика улыбнулась, Борюсик галантно поцеловал ей руку.
– Борюсик, я могу тебе как-нибудь помочь с твоим проектом? – спросила Доминика.
– Есть проблема со зрителями в студии. Хотите пойти? Вас тоже по телевизору покажут.
– Нет, спасибо, – вежливо отказался Артем, – у нас вряд ли получится. Доминику все-таки нужно перевезти в санаторий.
– Обратись к Юльке в офис, позови моих девчонок, все с радостью побегут.
– А это, Доминика, еще одна прекрасная идея! И заметь, бесплатная. – Борюсик заторопился, глянув на часы. – О, мне уже пора. Я к тебе, дорогая, еще заскочу.
– Борис, подождите, я с вами, – сказал Артем, выходя за Борюсиком в коридор. – На два слова. Извините, Борис, – начал Артем, – меня очень испугал этот приступ в машине. А сегодня я узнал, что ее покойная мать была сердечницей…
– Да, это очень грустная история. – Уголки губ Бориса Михайловича опустились. – Но у Доминики, насколько я знаю, сердце всегда было крепким и добрым. Можно теперь мне поинтересоваться, а кто вы, собственно говоря, будете Никуше?
– Друг.
– Правда? Вообще-то я тоже ее друг, и если вы еще не в курсе, то хочу вам сказать, что и муж у нее имеется. Сергей. – Вид у Борюсика был если не грозный, то решительный уж точно. – Я вас не пугаю, но имейте в виду, за Нику есть кому постоять.
Отправив Сергея спать, Михаил собрался отогнать его машину на станцию техобслуживания.
– Не надо, Миша, – попросила Танюша, – оставайся дома, я тут переночую.
Михаил вопросительно посмотрел на жену.
– Его страшно оставлять одного после сегодняшнего, – продолжала она, – мало ли что взбредет в голову.
– Знаешь, ты права. Я забрал у него пистолет, оставил в кабинете. Когда Сергей придет в себя – верну. И еще одно, Тань… насчет денег.
– Не волнуйся, он их сегодня получит назад, еще и сторицей.
Михаил обнял и поцеловал жену:
– Я люблю тебя. Если что, сразу звони. До завтра.
Михаил вышел. Танюша заперла за ним дверь.
В спальне Сергей долго возился около кровати. Наконец-то он улегся. Дверь тихо отворилась, и в спальню вошла Танюша.
– Сергей Анатольевич, вы меня звали? – Танюша шагнула к Сергею.
– Нет, ты сама пришла.
Танюша под его кристальным взглядом взялась за пуговку у ворота блузки и направилась к его постели.
Амалия вышла из кабинета и удивленно посмотрела на Ритку. Та дремала за Юлькиным столом.
– Маргарита, что вы здесь делаете в такое время? – Амалия тронула ее за плечо.
Ритка вздрогнула, проснувшись:
– Жду, когда вы уйдете.
– Я вас не поняла?
– Я сама не въехала, – зевнув проговорила Ритка. – Мне Юлька строго-настрого велела уходить с работы только после вас. Она сказала, что офис работает, как при Сталине: пока вождь сидит за рабочим столом, то и все сидят.
– Это вам, значит, Юлия такое сказала? – усмехнулась Амалия. – Хорошее сравнение.
– А вы всегда так засиживаетесь? Или только по праздникам? – допытывалась Ритка.
– А какой у нас сегодня праздник?
– Как же! Мой первый рабочий день. Надо бы мне сюда подушку принести, а то на кулаке спать неудобно. – Ритка потерла покрасневшую щеку.
– Спать на рабочем месте вообще неудобно.
– Пробовали?
На следующее утро Юлька в приемной готовилась к новому рабочему дню. Заглянула Татьяна.
