Текст книги "Господин"

Автор книги: Елена Тыртышникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

Бывший капитан оценил юмор длинной фразой.

Они оказались в небольшой уютной комнате. Её главным украшением был огромный, вполовину большей из стен экран-окно – сейчас в нём застыло сонное море, рассечённое надвое красно-жёлтой дорожкой к закатному солнцу. Кондиционер синхронизировали с картинкой – пахло солью, тухлой рыбой и сухими водорослями. Стену напротив моря и пол прятал мягкий, с простеньким геометрическим рисунком ковёр. Здесь же стояли деревянный стол, три стула, обитое вытертым плюшем кресло и кровать. На ней возлежал, иначе не скажешь, Слай Миш и с интересом рассматривал гостей.

– Что за?! Куда мы прёмся? Отсюда же выхода нет! – недоумённо воскликнул Берри.

– Правда? Кажется, вы в него вошли, – флегматично возразил хозяин-пленник. В его говоре не слышалось и намёка на прежний чудовищный акцент. – Что случилось?

– Ничего. Но если тебе надоело сидеть в вольере, присоединяйся – всё равно ты теперь в расходе.

– Мм-м? А за что? – удивлялся Слай вполне натурально. – Кстати, скоро обед должны принести.

В полном несоответствии тону и словам фиалкиец поднялся и, одёрнув жилет – юношу обрядили в родную одежду, – последовал за горе-спасителями.

Внутренние коды, как ни странно, не сменили, поэтому компания легко перешла из лаборатории в медблок, а оттуда к малому грузоподъёмнику – он, как раз, соединял третий и пятый уровни. Но в оранжерею беглецы так и не попали – их встретили. Не Влас.

– Поиграли в догонялки – и будет, – второй помощник капитана (а сейчас ещё неясно кто) не был вооружён, чего не скажешь о пяти ребятах за его спиной – каждый держал по "Куполу". Мощнее этого станнера разве что "Молния", да и то находятся те, кто готов спорить. В любом случае, нетерпеливо дрожащий в лапках Дло малютка "Угорь" казался детской игрушкой – один "Купол", если умеючи, мог накрыть всех беглецов, а уж пять…

– И ты туда же? – тихо вздохнул Берри Лиар.

– Натин, глаза в пол. Денила – тоже. Руки поднять. Всем! Слай Миш не делай вид, что не понял – ты, во-первых, мне не нравишься, а, во-вторых, я тебе не верю. И, в-третьих, я совершенно не понимаю, почему ты шляешься по звездолёту, как по родному дому. Пукалки выбросить… Прости, командир, я на твоей стороне. Но я не знаю, на чьей стороне ты. После МАТа прежними не возвращаются.

– Кто тебе сказал? О МАТе?

– Ты, Берри. Ты сам и сказал, когда мог. И если ты сбежал, то это всего лишь значит, что тебя отпустили. Извини, но сейчас я выполняю приказы Алаты. Мне жаль.

– А мне-то как!

Глава 8. Амур без Психеи

Что такое ферзь? (Король королеве)

Континус стоял, заложив руки за спину, и смотрел прямо перед собой. На огромный огненный шар или маленькое странное солнце. Оно искрилось, отпугивая, слепило глаза и всё-таки позволяло видеть ядро – клубящееся и одновременно какое-то жидкое пламя. Немного алого, проблески золотисто-жёлтого, едва уловимые росчерки чёрного и бесконечно тёплый, влекущий оранжевый. Опасный оранжевый, поднимающий из глубин подсознания воспоминания далёких лесных предков – треск, удушливый дым, обезумевшие от страха животные… И маленький уютный костер, тепло, аромат жареного мяса…

Генерал МАТа вздрогнул, мотнул головой, отгоняя наваждение, – под веками, в розоватом мареве на миг застыл чёткий силуэт "солнца" – и отвернулся от щели-окна к компьютеру. На экране тоже сияла удивительная звезда, но в режиме анализа излучений. Фиолетовый. Одна сплошная "фиолетовая ошибка"… Нет, не так. Она была "короной" странного светила, ядро же отливало сочно-малиновым.

Фиолетовая ошибка. Никто не знал, что это такое. Излучение? Действительно существующее излучение, которое, однако, не могли изучить, но компьютеры как-то интерпретировали. Как-то, по-своему. И в последнее время непривычно – непривычно интенсивно. Чаще, мощнее… Или опять нет. Наверное, так же как и прежде, но теперь фиолетовому и, тем более, малиновому исследователи уделяли больше внимания, а с ним и времени, чем раньше. Отчего? Континус не знал, но чувствовал, что ответ, знание, понимание гарантируют существование Вселенной. Следовательно, он будет искать. Все хотят жизнь – и в этом Континус Инвинц не исключение.

"Аша-ар" прибыл в систему Тросточек, на второй по размерам астероид около часа назад. Группа отдела "Радуга" во главе с Джейжем и отряд "Серебряный трезубец" под руководством Глета занялись обустройством – базы предшественников ни тех, ни других не устраивали. Представитель Октета Лутор решительно отказался покидать звездолёт. Континус, ни во что не вмешиваясь, отправился посмотреть на то, ради чего его сюда пригнали.

Как бы он хотел оказаться здесь раньше! По своей воле! Увидеть это странное образование, взглянуть на удивительные астероиды с атмосферой – или наличием воздуха? – и привычной силой тяжести. Разгадать очередную загадку космоса… Достойная работа для человека, который уже более полутора десятка лет и профессор, и командир.

Но всё это раньше, в любое другое время. Не сейчас.

Сейчас на уме иная задача, другая загадка – Берри Лиар.

Путь от Азтона до Малыша-2 оказался на редкость спокойным, если сравнить с последним суматошным годом… с десятью последними годами, а время на отдых и планирование новой операции генерал Инвинц потратил на размышления о загадке чёрного колонизатора. О, вовсе не о том, зачем капитан понадобился Октету – хрен с ними, а о странном… почему-то сейчас всё было странным… И это ощущение, которое оставила краткая встреча с Берри Лиаром. Ощущение фоновое – Континус полностью и, как показала практика, ошибочно сосредоточился на Натин, неблагодарной и опасной Натин Айз, – но такое знакомое и одновременно неуловимое, словно миг назад позабытая важная мысль. Она нужна, она теребит сознание и уже мучает тело – также случилось и с капитаном. Они когда-то встречались. Когда-то, где-то… Если понять, когда и где, то чувство опасности, эти тревога и беспокойство исчезнут, уйдут.

– Кто же ты? – иногда разговор с самим собой, вслух помогал. Помогал сосредоточиться и понять – слишком долго Континус работал с мыслью, чтобы всегда молчать в одиночестве. – Кто?

Генерал Инвинц не привык оставлять проблемы на самотёк, поэтому свернул спектрограмму "солнца" и открыл личное дело преступного капитана.

Берри Лиар, мужчина тридцати пяти стандартных лет от роду. Выходец с Патриарха – и звёздной системы, и планеты, и государства. Внешне ни к одному из доминирующих рас этой планетки не относится, что при сравнительно дешёвых массовых космических полётах и регулярных локальных войнах не удивляло. В меру худой – или, точнее, без лишнего веса. Метр восемьдесят – рост лучше, чем даже смуглая и, по-видимому, чернеющая под мало-мальски привычной звездой кожа, выдавал в капитане Лиаре некоренного жителя Патриарха – местные редко переваливали за полтора метра. Чёрные коротко стриженные волосы, едва заметно раскосые, большие карие глаза, прямой нос, несколько впалые щёки… С новой силой нахлынуло прежнее неприятное ощущение – беспокойство, беспричинное узнавание… или дежа вю? И снова не в лоб, а фоном – будто Континус не сосредоточился на искомом, главном предмете в комнате, но точно знает, что тот рядом, видим. Осталось лишь понять, что это он и есть.

Лицо? Если взглянуть на него под другим углом?.. Повинуясь голосовой команде, трёхмерная фигурка Берри Лиара медленно повернулась – теперь она, всё такая же полупрозрачная, смотрела не на генерала, а куда-то в сторону, градусов тридцать от прямой "в глаза". Ощущения не изменились. Значит, дело в выражении – не то, должно быть иным.

Здесь пришлось повозиться – компьютер позволял многое, но для хорошего результата часто требовалось немало времени, которого – Континус чувствовал – он не имел. Однако не зря он не только владел телепатией, но и обучался её эффективному использованию… И всё же результат привёл лишь к уверенности – генерал МАТа встречался с преступным капитаном Лиаром раньше, много раньше неуютного Азтона… Но… нечто подобное, когда вот также в задумчивости нахмурены брови, какой-то рассеянный и вместе с тем острый взгляд… где-то он такое видел. Видел недавно. На "Аша-аре"…

Телепат вскочил и вернулся к окну. К окну из настоящего стекла, за которым сверкало манящее "солнышко"… и которое отражает чуть хуже зеркала. Не может быть!

"Успокойся. Но ведь похож… Мало ли похожих людей? Да и на Патриархе я никогда не был. А какая разница?.. И возраст у него… что ни на есть подходящий, пятнадцать лет, да и космические полёты немного прибавляют. Похож, телепат, пусть и слабый, Натин, кошку, к нему подсознательно влечёт, чтобы ненавидеть, из детского дома… Кстати, о детском доме…" Континус вновь сел за компьютер и получил на запрос коротенький ответ – все данные по приёмышам тех годов утеряны по причине переезда. Переезда детского дома с самой Королевы на далёкий Патриарх. На Королеве Инвинц был. Не единожды. И, действительно, какая разница?

Джейжа трезубец почувствовал за мгновение, как услышал едва уловимый шелест мягких, кошачьих шагов громадного доктора. Убрал с глаз долой файл Берри Лиара, одновременно отключил всё ещё хмурящуюся куда-то вдаль трёхмерную фигурку – движение вышло каким-то судорожным, как метания школьника, застигнутого за неподобающим занятием. Континус без нужды не хотел делиться открытием с бывшим учеником. Не хотел не потому, что не доверял – наоборот, доверял более чем. Может, даже более, чем стоило. Телепат слишком хорошо понимал, что без надёжных тылов долго на плаву не продержаться – без друзей нельзя оступиться, не к кому обратиться за советом и помощью, не выжить в этом мире вообще и в родимой организации в частности. Да, можно опираться только на страх, но генерал Инвинц предпочитал разумное сочетание беспрекословного подчинения и… искренней дружбы, поэтому и не стеснялся в эмоциях Глета, не боялся разговаривать по душам с Джейжем. Но делиться с ними информацией о капитане Лиаре не собирался, так как им она ничего не принесёт, кроме головной боли и, наверное, моральных метаний, а ведь Континус всего лишь избавился от беспокойства – теперь от Берри Лиара он не ждал сюрпризов. Естественно, генерал не надеялся на сыновние чувства и никак не собирался ими оперировать, но он теперь знал, что в странном ощущении нет ничего удивительного и нового, а потому нечего бояться.

Берри Лиара глава "Серебряного трезубца" и "Радуги" мог уничтожить в любой удобный момент. И неудобный – тоже.

– Работаешь?

Континус покосился на вновь сияющий фиолетово-малиновой звёздочкой тонкий, дрожащий от последнего разворачивания экран.

– Могу и соврать. Устроились, Джей?

– Нет ещё, – отмахнулся доктор. – Я вспомнил, что вообще-то я какое-никакое, а начальство, и решительно самоустранился от процесса – захотелось мне с тобой поговорить, ведь на "Аша-аре" нам это толком не удалось. Наверное, и Глет твой сейчас подгребёт.

– Вряд ли. Он же официальный заместитель, когда ты – начальник. И не переварил он ещё услышанное. Что ты хочешь мне сказать?

– Проф, зря ты так с моей девочкой. Конечно, всем известно, что ты женоненавистник…

– Вовсе нет, – остановил друга Континус. – Я отношусь к женщинам всего лишь настороженно, особенно к умным и телепатически одарённым. А твоя девочка именно такая.

– Ну и?

– Тебе напомнить, кто в МАТе почётный герой-производитель? – развёл руками учитель. – Заводить ещё одного я не хочу. Достаточно. Да и превзойти результат, который только чудом меня не укокошил, трудно, а меньшего уже не нужно. И, Джей… у меня есть глаза.

– У меня тоже. Ты встретил Натин. Опять встретил. И опять ты не такой, как до неё.

– Что?

– Ты слышал? – доктор скривился в злой и вместе с тем грустной улыбке. – Говорят, ты влюблён в Натин.

– Я? – не поверил генерал. – Ну и чушь.

– Уверен, что чушь?

– Чушь, – они сцепились взглядами. – Там нечего любить. Мне нечего.

– Так ли?

– Хорошо, садись. Расскажу, – Континус кивнул на своё кресло, сам остался на ногах, сложил руки в замок за спиной. – Это Натин была влюблена в меня. Влюблена как кошка – столь сильно, что, возможно, её чувства и породили слухи о взаимности. Меня же она всегда интересовала как объект исследования… хотя рядом с ней было хорошо. Признаю, очень хорошо. Рядом с ней можно было говорить обо всём, ей можно было рассказать всё… Понимаешь, Джей – всё! Даже тебе такого не скажешь… И при этом никуда сказанное от неё не уйдёт – её деликатность и преклонение передо мной отвели для информации о Континусе Инвинце небольшой участок в разуме, который эта информация покинуть не могла. И сейчас не может, оставаясь доступной только самой Натин. Её не пугали рассказы, ей не требовалось говорить "так надо, а иначе нельзя" – она сама всё понимала. И не только понимала, но и анализировала, предлагая интересные решения. Очень интересные. И действенные. Потому-то я готовил её в "Серебряный трезубец" – такое оружие следовало контролировать и такое оружие нельзя не использовать. Как у военного телепата у Натин имелось всего два недостатка: пол и совершенная – поверь мне – совершенная и полная неприспособленность к бою. Ни рукопашная, ни холодное, ни огнестрельное, ни даже ментальное оружие – только разум. Свой разум. Но второе – фьють, ерунда… при такой-то голове! А первое…

– Если она любила, то зачем?..

– Я не собирался, Джей, – Континус поднял руки, словно пытался отпихнуть обвинение. – Не щенок, чтобы на всякую суку лезть, пусть она и в течке. – Он дёрнул краешком рта. – Мы должны были бы родить ребёнка – это я знаю. И меня это не беспокоило – пусть Октет считает, что способен держать меня унижением в узде, но…

– Верно, ты нашёл выход. И меня, спасибо, научил – наши выродки хорошо-о знают, кто их папаши.

– Такие мы хорошие… Они наше лучшее оружие, Джей. И Натин с её потомством должны были бы стать таковым. Я собирался официально жениться – жениться без всяких оговорок. Но… – пауза была красноречивее слов. И всё-таки трезубец продолжил, так как следовало закончить начатое. – Но Октет меня переиграл – и сам взорвался на собственной мине. Им потребовался особенный результат, для которого нужен и особенный процесс – боль, стресс, шок. Я как источник не подходил – в самый первый раз добились, но ожидать от меня чего-либо ещё и после глупо. Другое дело Нита… Натин. Я пытался им объяснить – хрен с ней, но они просто не понимали, чем всё это обернётся. Добился лишь того, что мне предоставили выбор: либо своей волей, либо так же, как она. Я остановился на пером варианте, чтобы знать о произошедшем и суметь после исправить.

– Не сумел.

– Не успел, – возразил Континус. – Всё сложилось замечательно – не потребовалось повторять, а, значит, я мог ей сказать даже правду. И Натин поняла бы, – трезубец в сердцах стукнул кулаком по столу, едва не угодив в многострадальный экран. – Кто-то шепнул ей… Думаю, не обошлось без дорогого и всеми любимого освободителя, Льва Прокта – мы тогда всех медиков прошерстили. Как же! Получить в свои ряды второго меня, да такого, который знает очень много о Континусе Инвинце, и не без потенциально опасного багажа… Кто-то шепнул ей, что ребёнка отберут. Отберу я. И девчонка впечатлилась – вся её любовь обернулась столь же неудержимой ненавистью. А мы ещё умудрились упустить момент, когда могли остановить её силой… Больше такого образца мне не попадалось.

– Образца? – доктор насторожился. – Ну да, проф, ты упоминал какие-то исследования.

– Да, – генерал отвернулся к окну. Вдоволь налюбовавшись то ли на "звёздочку", то ли на своё отражение, посмотрел на залитый фиолетовым экран, тот снова дрожал. – Натин пришла в пси-школу сама – ощущала свою инаковость, с одной стороны, а с другой – её семье не хватало денег. Пройди она отбор – и родным выплатят немаленькую сумму, да и в любом случае одним ртом станет меньше. Она не прошла.

– Натин? Шутишь?

– Нет. Не прошла. Могу рассказать – почему. Она – бета, причём такая, которая умеет всё то же, что и трезубцы, но заметить это чрезвычайно трудно, потому что… Как бы сказать вернее? Потому что Натин работала в другом диапазоне – наверное, так лучше. Диапазоне, который, м-мм, сразу не обнаружишь. То есть, если знаешь, куда смотреть, увидишь, иначе – вряд ли. Отборочная комиссия не знала, а растерявшаяся тринадцатилетняя девчонка не сумела показать – и её забраковали, – Континус умолк, прошёлся туда-сюда, но на этот раз Джейж не воспользовался паузой, не задал вопрос и не разродился комментарием. Доктор слушал – наставник и друг открывал ему неизвестный кусок своей жизни. – Натин отлично понимала, что комиссия ошиблась, но как доказать? Что сделать? Расстроенная она убежала, и случилось, что ей волей-неволей пришлось явить себя, свои умения… А мимо проходил я. Поверь, всего лишь просто проходил мимо – и наткнулся на удивительный объект для исследования. Идеальный объект. Идеальную бету. Не имел я права её упустить – потому доказал, что она телепатка, выбил для себя, забрал в личные ученицы. И поганка преподнесла неприятный сюрприз – оказалась альфой, во всём идентичной бете. Любопытно, но мне нужна была только бета. Я же сам альфа – развить и увидеть диапазон беты я мог лишь в том случае, если бы Натин не являлась обычным менталом. А она была и хотела быть им. Как только она официально вступила в МАТ, бету как отрезало – пробивалась сквозь альфу редко, и всё больше по личной части. Меня пыталась соблазнить, ухажёрам пакостила – они слетались на неё, как пчёлы на мёд, другое…

– Зачатие? – всё-таки вставил Джейж.

– Да, – Континус покачал головой, словно досадуя на что-то. – Я сначала пожалел, что под рукой ни одного прибора: альфу подавили – и бета разошлась во всю, – он хмыкнул. – А потом не до науки было – сделать бы дело да в живых остаться… Под конец Натин задействовала бету, когда убегала – по-видимому, этот диапазон для неё ближе, естественней, потому-то комиссия и не обнаружила альфу. Помнишь, она ушла через включённый генератор излучений?

– Ну да. И, кажется, знаю, как ей удалось: она защитилась, а твои ребята погибли. Верно, проф?

Генерал МАТа внимательно посмотрел на друга, кивнул, подтверждая догадку. А затем бросил краткое:

– Нет.

– Что?! – воскликнул поражённый учёный. – Но отчёт…

– Сколько мы лгали в официальных отчётах, Джей? – напомнил Контиус. – И тогда я тоже солгал. Генератор не работал. Это по отчётам его необратимо испортила Натин, но реально он не делал то, для чего вроде как предназначался. Тогда ребят уничтожила сама Натин, но я смолчал, потому что уничтожила Натин-бета. Натин-альфа всё ещё была не в себе.

– Но энергия?.. Затраты энергии?! Это же Амур! Там даже тебе не подделать энергетические расходы! – старательно гнул прежнюю линию доктор. – Так вот, расходы на генератор были.

– Были. Его включали, но он всего лишь анализировал излучения. Ни на что другое он не годился.

– Только не говори, что… – оба, как по команде, развернулись к фиолетово-малиновой "звёздочке", всё так же беззаботно сияющей над столом. – Только не говори, что Натин… – снова не получилось закончить сразу – Джейж пытался подобрать верные слова. – Только не говори, что Натин свойственно планетарное излучение.

– Не говорю. Обычный альфа-ментал, что плакать хочется, – спокойно ответил Континус. – Но когда действует бета-ментал, Натин – вылитая "звёздочка". Оболочка фиолетовая, нутро – малиновое. Впечатлился, Джей?

– Но кто она тогда?

– И кто наш выродок… Знать бы.

Доктор во все глаза смотрел на спектрограмму… одно название и осталось… Генерал Инвинц безучастно разглядывал оригинальное "солнышко", мысленно наблюдая за белокурой ассистенткой. Она осторожно – и физически, и ментально – отходила подальше от закутка начальства. "Интересно, а ты – кто? На кого работаешь? На Октет? Или всё-таки на уважаемого господина Льва Прокта? Или, быть может, на обоих? Опасное это занятие, девочка, опасное, хорошая, да в моём присутствии. Бедный Джей…"

Глава 9. Сверху вниз

Страховку – родственникам, а парашюты забывать не стоит (Старый сержант)

Спорить, когда тебе искренне желают добра, предельно трудно. Когда к заботе в довесок идут пятеро "Куполов" наизготовку – невозможно. Берри не стал. Бесполезно во всех отношениях – "Феникс" подчинён Алате, а преданная команда верит сейчас только перпому, а не вернувшемуся капитану, так как не без оснований считает, что капитан не вернулся. Да, это не надолго, но второй помощник, друг готов пристрелить – это потом он разберётся, что ярлык "обработано МАТом" вешали не на того, но Берри Лиару легче не станет. Когда в разумах всё найдёт законные места, ярлык уже приклеится намертво. Тогда капитан уже на самом деле не вернётся.

Но – достаточно! Отставить упадочнические настроения! Пока они не на Амуре, бороться можно. А если вспомнить, вдуматься, так и на Амуре можно – Натин сумела оттуда сбежать, почему… Раз удалось – есть шансы, что и в следующий получится. Пусть эти шансы маленькие, мизерные… невидимые, но они есть. Есть всегда – не Берри ли об этом не знать! А родной корабль поможет… Нет, нет и ещё раз нет – Алата не подчинил "Феникс", всего лишь захватил, обработал часть экипажа, и, следовательно, звездолёт всё ещё для тех, кто его знает. Для Берри. Для Хрома. Для Денилы наконец! Только бы Влас не попался, и азтонские ремонтники, проведав о Мехе, не взбесились, а попытались бы объяснить, что кто-кто, а их начальник ментальному воздействию не подлежит – не приспособлен, мягко говоря.

– Потопали.

Вооружённая пятёрка выстроилась каре, сводя агрессию пленников и личную уязвимость к минимуму, второй помощник остался за живым ограждением. Из-за узости коридора он не мог идти сбоку, поэтому пристроился позади – идя впереди, он оказался бы на линии действия станнеров.

– Почему не обратным путём, второй? – хмыкнул Берри. Построение охраны недвусмысленно намекало, что посетить столь желанную оранжерею всё же придётся. Если Влас до сих пор вне подозрений, то ещё один побег не в недельном перелёте.

– Потому что другим, – откликнулся зам. Боковые конвоиры свернули, заставляя сделать то же и пленников. – Через оранжерею не пойдём – быстрее, конечно, но опасно. Неполадки в коммуникациях: то ли с давлением беда, то ли очистительные системы не справились. Техники уже байку пустили, что биолог без твоего разрешения, командир, дерево какое-то высадил, а оно вдруг возьми и вымахай, что баобаб. Я ничего подобного там, ясные звёзды, не видел, зато вьюн с паху-уучими цветочками половину вентиляционных решёток оккупировал – ксенобиология у меня из головы ещё не выветрилась (всё-таки профиль был), по всему выходит, что наши медики с исследователями выводили дрянь какую-то. Урожай, ясные звёзды, собрать не успели, а вентиляцию заразили – поставил бы всех на уши, не потребуйся они срочно первому в лаборатории! А ведь это не всё – в северо-восточном углу оранжереи воздуховод весь в плесени. Не плесень, а ржа настоящая – трубы местами в смерть проела! Я на починку азтончан отправил – и "Фениксу" полезно, и нам не мешают… – друг осёкся, опомнившись: Берри – не капитан, перед ним отчитываться не стоит. – Дложалло, у вас отличная команда. Мастера!

– Во как? – буркнул карлик. – Не проводите ли вы меня к ним, второй помощник капитана?

– Труй… – предложил конвоир. – Нет, не провожу. Они, чего доброго, вам на выручку кинутся, а калечить хороших ребят не хочется. Поэтому не дёргайтесь, пожалуйста.

– П-фе.

Они загрузились в лифт – не все, двое охранников остались за дверьми. Лифт вёл к мостику. Именно этим лифтом Натин пренебрегла и опередила аварийную бригаду на несколько минут, которые и спасли сына и фиалкийца от "неполадок в коммуникациях".

– Что за… Ты разве не на мостик собрался? – изумился Берри. Он бы промолчал, но выбранная Труем кнопка (голосовым управлением здесь редко пользовались) и движение кабины не соответствовали друг другу – лифт поплыл к основным жилым и техническим уровням, когда капитанские владения располагались, как и положено, на первом. – Вы перепрограммировали "Феникс"?! – лицо командира перекосилось. – Ребята, хоть десять раз пристрелите, но над кораблём-то не издевайтесь!

– Уроды! Птичку за что?! – поддержал Хром.

– Это не мы, – в голосе второго проскользнули откровенно истеричные нотки. – С "Фениксом" что-то творится: ещё до Азтона кутерьма началась, а у всех, понимаешь ли, неотложные дела. Но как оттуда ушли, так вообще кажется, что вот-вот взорвёмся…

– Может, "Феникс" требует вернуть родного капитана? – усмехнулся Берри, но и ему стало не по себе. – У меня-то разногласий с кораблём не было.

– Ясные звёзды, на верфи мы попёрлись, чтобы проветриться…

С ответом командир не нашёлся – уел так уел. Лифт тем временем остановился и на попытки управления через панель никак не реагировал. Труй в сердцах – вообще-то спокойней второго помощника на звездолёте разве что хирург был – стукнул кулаком по неповинным кнопкам. Не помогло.

– К-хе, подсказать что? – ядовито хихикнул Хром. – Дубль, как насчёт внутреннего перепрограммирования?

– Разберусь, йетти, – огрызнулся конвоир и снова помузицировал на внешней панели.

Плотно замкнутые двери разъехались. По ту сторону стояла ласковая и нежная Георгия, в руках добрая женщина и нянюшка всех детей "Феникса" держала странный, явно тяжеловатый для неё прибор. И Берри, и Натин узнали аппарат сразу. Когда-то из-за него капитан едва не вышвырнул пси-инженера в вакуум – Влас где-то удачно помародёрствовал.

Он не знал, но чувствовал, что стащил из разорённой пиратской базы вещь стоящую, в хозяйстве необходимую. Натин объяснила – идеальный маяк для МАТа. В рабочем состоянии "Кут", прообраз грозной "Сюиты", был не только оружием, но и сигналом тревоги на Амуре. Впрочем, когда валялся хламом, никаких возмущений в пси-эфире не создавал, поэтому после бурных дебатов его решили припрятать – разобрать, исследовать, создать на основе что-нибудь попроще, полегче, более безопасное. Первая, кто до дрожи испугалась прибора, Натин оказалась первой же, кто предложил взяться за изучение "Кута", благо пси-лаборатория хорошо экранировалась. Капитан согласился: штучка для колонизаторов небесполезная, да и не действует как "Сюита" – в отличие от старшей сестры, "Кут" не поражал мозг, обходясь всего лишь массовыми обмороками.

"Барьер!" – телепатка не фильтровала послание и адресовала его всем в кабине, но конвоиров с блокаторами за ушами оно не достигло, что и требовалось. Блокаторы хороши от естественного ментального воздействия, а от генерируемого искусственно не спасают – телепатия сложна, противоречива, ей всегда были свойственны странности и, казалось бы, пренебрежение общностью.

Слай побледнел и завалился на Хрома, конвоиры как один рухнули, со смертельной страстью обнимая "Купола". Пленники, в целом, не пострадали: Натин и Берри с "Кутом" сталкивались, для трезвого Хрома, пожалуй, и "Сюиты" мало, а Мех и Денила (пусть и защищённый как матерью, так и своими силами) не попали в радиус действия оружия. Всё-таки этот "Кут" – образец опытный, а руки Георгии – не для оружия.

– С ними точно всё в порядке? – встревожено прошептала нянюшка. По-птичьи вытянув шейку, она с испугом осматривала распластанных на полу мужчин – именно осматривала, обследовала одним взглядом, ставя диагноз. В этом и была вся Георгия. Потому-то официально разведясь, Влас не бросил её, а Берри Лиар не ссадил в первом же космопорту – с ней командир не боялся, что на "Фениксе" рождаются и живут дети, их было, кому поручить и чьим заботам доверить. Да и опытнейший медик-диагностик, каковым являлась Георгия, на борту никогда не лишний.

– Точно, – успокоил даму командир. – Очнутся. И скоро. Надо двигать.

– Да, – кивнула нянюшка и засеменила по коридору, направление – всё та же оранжерея, дорога другая.

– К-хе, а как вы здесь оказались, Георгия? – тяжело пропыхтел Хром. Он, заметив, что Слай секунд двадцать как симулирует, сбросил юношу с плеч и с явным трудом, лишь ради спасительницы, удержался от пространных комментариев. Фиалкиец, словно так и надо, кошкой приземлился на ноги и спокойно пошёл рядом. На этот раз он не задавал вопросов, слушая чужие.

– Влас сказал, – пожала на ходу плечами нянюшка. Эта хрупкая женщина так и не выпустила громоздкий "Кут". – Он говорит, что если первого помощника не остановить, случится беда. А я и без чужих слов всё понимаю – я видела, как Алата Шилоджит с детьми обращается. Вы, капитан, тоже не умеете, но отец, несмотря ни на что, из вас хороший, а…

Наверное, она бы так и лопотала всю дорогу, но пришлось резко остановиться. В капитанский, с дополнительными функциями и возможностями интраком (к счастью, Влас догадался передать запасной через жену) сыпались сообщения и команды, в них выделилась явная тенденция. Беглецов окружали. И, что неприятно – настигали.

– Георгия, мы не пробьёмся, – Берри помолчал – ещё одна передача. – В оранжерее гнусно – азтончане и наша аварийная оттуда смылись. Плохо, врата побери! Как бы я хотел… – Капитан. Всё-таки капитан. До мозга костей – капитан… Командир затих, так и не окончив предложение.

– Да. Тогда действуем по обстановке – так Влас советовал, – спасительница улыбнулась. – Он сказал двигаться в доковые уровни.

– Вот те, и куда бежать? В открытый космос? – удивился Мех.

– Зачем? – встрял Хром. – Сдаётся мне, наш псишник намекал на одно неплохое местечко. Мои владения штурмовать опасно… для корабля.

Так и решили.

Георгия временно присоединилась к беглецам. Она, несмотря на всю свою доброту и наивность, отдавала себе отчёт, что наткнись на неё погоня сейчас и здесь (Труя-то она потом уговорит), без вопросов не уйти. Нянюшка умела ради любимых держать язык за зубами, но бойцом-партизаном не была, поэтому боялась проболтаться раньше, чем можно.

Алата был дураком избирательным и далеко не во всём. Собственно, дураком он вообще не был, чем косвенно подтверждал нечаянную встречу с официалами… В технических секторах, прозванных дворцом мамонта, скучала вооружённая до зубов охрана. Нежданно отлучённые от работ техники, делая вид, что к буйному, но любимому начальству отношения не имеют, тихо вздыхали снаружи. Или не очень тихо высказывались о защитничках. Техники не знали, как объяснить бунтарям (или новой власти – какая, в общем-то, разница?), что свистопляска с погонями и беготнёй не хороша для "Феникса" – у звездолёта и без того беды, а они там друг у друга штурвал вырывают. А если "шторм"?..

Хром, видя столь вопиющее пренебрежение безопасностью корабля, запыхтел, точно газовая пушка, но наводить порядок не бросился – толку-то! Однако от крепкого монолога не отказался. Берри всей душой поддержал гиганта. Благовоспитанная Георгия побледнела, но осуждать даже взглядом не стала – она от мужа и не такое слышала, да и знала, когда следует молчать.